Странный спутник

      Тропинка спускалась  к ручью прямой тонкой непрерываемой нитью. Она была хорошо утоптана, будто отшлифована. Идти по ней легко. Трошева Анютка к груди прижимала литровую стеклянную банку, полную крупной черники. Звонкое журчанье ручья переплеталось многоголосым пением птиц. Жарко! Движением руки, как бы отмахиваясь от комаров, она смахнула со лба капельки пота. В жару, под палящими лучами солнца, конечно, комары не досаждали. Не то что в тенистом лесу. Там их была тьма-тьмущая.
     Шагала Анютка торопливо, весело подскакивая и негромко напевая маршевую мелодию, которую часто слышала по радио. Лёгкий ветерок шевелил кроны деревьев. Они издавали такое же лёгкое, загадочное шипение, какофонией аккомпанируя птичьему нестройному хору. Лес был разделён надвое довольно широкой пожарной полосой, на которой местами охотливые местные жители высаживали картофель. Картофель сейчас дружно цвёл красивенькими бледно-фиолетовыми цветками. Над цветками жужжали, кружась, пчёлки. Анютка остановилась, увидев на таком картофельном пятачке высунувшуюся из норки чёрную будто отлакированную мордашку.
     - О, кротик! Слепышик! Ты не боишься солнца? – весело воскликнула девчушка и подойдя к нему, пригнувшись, попыталась погладить его, чуть не уронив банку с черникой. Но головка кротика тотчас шустро исчезла в норе, освободив лаз, имевший вид микроскопического кратера. Рядом возлежала небольшая лужа, не успевшая высохнуть под палящими лучами солнца. В лужу будто кто-то рассыпал сарго, похожее на множество рыбьих глазок. Оно прозрачной лентой, сверкающей неярким разноцветьем, прогревавшееся до самого дна на солнце, жалось к краю лужи. Поодаль сидела на мшистой кочке большая зелёная лягушка, бесстрастно наблюдая за Анюткой. Лягушка не двигалась, сидела будто замерев.
     - Привет. Своё потомство стережёшь? Я не принесу зла, можешь быть спокойна,
–  обращаясь к лягушке, сказала Анютка. Лягушка недвижно продолжала сидеть, глядя на девчонку немигающими выпученными глазами.
     Привстав, Анютка сошла на тропинку и зашагала дальше. Она даже не заметила, как неожиданно возле неё оказался мужичонка. Невысокий, худощавый, со слегка всклокоченной тёмной шевелюрой, он шёл рядом с Анюткой, беззаботно щебеча о погоде, о природе.
     Анютка пригляделась к нему. Нет, его в своём посёлке она ни разу не видела. А уж жителей знала всех. За свои одиннадцать лет хоть шапочно, но была знакома со всеми.
     Неожиданный спутник запросто заговорил с Анюткой, будто они знакомы уже сто лет, не меньше. Он поначалу моментально расположил к себе Анютку, задавал много вопросов, причём и сам не чурался отвечать как на те вопросы,что задавал, так и на те, что задавала ему ответно Анютка. Из беседы с незнакомцем выходило, что он родственник Анюткиных соседей и что идёт к ним в гости. Ну как в гости, сказал, по делу конечно.   
     Несмотря на то, что вдруг случившийся спутник моментально расположил к себе девчушку, и то, что он оказался, с его слов, родственником её соседей, Анютку это хоть и немного успокоило, но всё же на душе было как-то тревожно, её тело незнакомо мелко потрясывало.
     "Странный путь он выбрал, если идёт к моим соседям - обдумывала Анютка услышанное. – Из лесу что ли идёт? Дорога в посёлок лежит за леском, совсем в другой стороне, а по этой тропе только из лесу... Странно... Благо, что посёлок, вон он, уже виден, за ручьём на горке. Ночью возможно было бы страшней встретить такого щуплого косматика с пронзительно острым взглядом, идущего из леса".
     Но день-таки вносил некое спокойствие. Анютка шла, не подавая виду, что ей почему-то страшновато. И страх её не оставляет. 
     - А как же вы здесь идёте? Ходили в лес? Дорога-то в посёлок не здесь. Здесь только из лесу. Я вот там ягоды собирала, а вы в лесу что делали? – допытывалась Анютка. Неожиданный спутник растерянно посмотрел на Анютку, что-то невнятно произнёс. В общем, не ответил.
     Надо отметить, что в те года, а это была середина шестидесятых ещё двадцатого века, не было такого разгула преступности. Дети гуляли свободно и спокойно, родители особо не заморачивались контролем, полностью отдаваясь работе. Редко кто-нибудь тонул, но чтоб пропасть или умереть ребёнку от болезни, в их посёлке такого не случалось. Был, правда, один случай, осенью пропал мальчик. Искали его всем посёлком, до самой весны. Весной обнаружили в снегу возле общежития профтехучилища. Но ученики были ни при чём. Истину так и не установили. Убийцу не нашли. Но и искать его смысла не было, так как это был несчастный случай, за который виновник расплатился сам.
     А было всё так. Мальчик пяти лет, Володя, ожидал возле детского сада свою мать, зашедшую за ребёнком. На улице было темно, хоть глаз выколи. В это время въехал во двор на ГАЗе шофёр Чуркин. Не заметил мальчика, задел машиной. Убил в общем. Закинул тельце в кузов и уехал, никем не замеченный. Где хранил, до весны, не известно. Вроде везде искали, но возможно во дворе общежития и оставил, просто нашли уже весной. Жене сказал Чуркин, переживал страшно. Жена его, худая высокая интеллигентная дама, имела профессию фельдшера, очень любила донимать своего мужа нескончаемой воспитательной моралью. Чуркин не перечил ей, считая, что его образование в сравнении с ней практически нулевое. Такое поведение Чуркина бодрило женщину на ещё большую высокомерность. Она конечно никому не сказала об откровениях шофёра-неудачника, увезла мужа в своё родное село. Там они стали жить. Но долго Чуркин там не пожил, донимаемый нескончаемыми воспитательными мероприятиями, он в один прекрасный летний день повесился. Жена его вернулась в город, там и обосновалась, устроившись на работу в фельдшерский пункт городской поликлиники. А вскоре вышла замуж за одного из своих пациентов, поселившись в его квартире.
   
     Спутник всё спрашивал и спрашивал. Не ясно было, правда ли его интересуют ответы или просто очень захотелось пообщаться с девочкой.
     Мужчина Анютке представился Нереем. Имя девчушку удивило: никогда ещё ей не приходилось слышать такого имени. Но, поскольку в её посёлке жили люди многих национальностей, имели всякие имена, и даже бывали очень чудные, на имена-то не похожие, она сочла и это имя возможным. Ну, Нерей и Нерей. Что тут такого!
     Нерей поинтересовался, есть ли у Анютки братья-сёстры. Анютка вздохнула и ответила, что нет у неё ни братьев, ни сестёр. Родных нет, а двоюродные есть. Нерей в свою очередь похвастал, что у него шестеро детей. Анютка не поверила, удивилась. Отстранившись от него, поглядела оценивающе, не веря, как у такого щуплого, похожего на подростка человека может быть шестеро детей.
     Солнце палило, Анютка с Нереем шли бок о бок по узкой тропинке. Шаги Анютки были неслышны. Она будто летела над землёй. А Нерей шёл поцокивая. Цокот Анютку сильно не удивил конечно. Мода была тогда у модников набивать себе на обувь подковки. Более удивили штиблеты. Никто в лес в штиблетах не ходил. Ну если только он из города идёт...
     "Точно козёл бабки Нюры шагает – подумала Анютка, глядя на его запылённые, видавшие виды остроносые штиблеты. Так же всегда цокал по тротуару её козёл Шалаш. Вот и юркий, как волчок, Нерей быстро-быстро перебирал своими маленькими ножками.
     - Не устала идти? – спросил вдруг Анютку Нерей. Пошли по лесу погуляем, жарко, прохладимся.
     - Не устала, – парировала Анютка. - Домой из леса я иду, с чего это буду там прогуливаться.
     - Ну ладно, ладно. Да, уже близко – глядя с хитрецой, ответил Нерей.
     "Шестеро детей – между тем, шагая, размышляла Анютка. - Да, на днях соседский мальчик Тошка говорил, что у их родственников при родах умерла жена. И осталось шестеро детей, включая родившегося. Это он? Бедолага. Но не похож, ни разу не похож на страдальца. Кого же он мне напоминает?! Да, вспомнила. В общежитии у реки живёт старушка с сыном. Недавно они приехали. Больше тридцати лет ему, а он всё в одной комнатке со старушкой живёт. Ни семьи, ни дома своего. Бьёт старушку нещадно. Вот он такой точно, щуплый, жилистый. Не зря говорят в посёлке, что чёрт в него вселился, он и сам сущий чёрт. Правда мать-старушка, слыша такие разговоры, перечила соседям, говоря, что не чёрт он, а просто падший ангел. И этот Нерей, тоже, цокает. Но хвост за ним не плетётся. А худ. И чёрен. Одежда мрачная, простенькая. Но чистая, не рваньё. Правда, вертляв и говорлив, как чёрт".
     Спутники уже подошли к ручью. С другой стороны, с крутого пригорка, поднимая песчаную пыль, спускался сосед Анютки Егор. По бокам ручья притулились две баньки. Одна из них была его. Вот Егор и шёл с веником под мышкой, топить баню. По субботам у их большой семьи банный день. Пока Анютка размышляла, Нерей неумолчно о чём-то говорил, но она не слышала, о чём, думая о своём.
     Теперь, завидев Егора, Нерей вдруг исчез. Испарился, словно  туманное облако при виде солнца. Только был – и нет! Анютка пошарила взглядом по тропе, по пригорку, посмотрела и на пожарную полосу.
     - Ловко у него получилось скрыться – смеясь, с удивлением проговорила Анютка. Перешла через мостик, подошла к банькам.
     - Здравствуйте, дядя Егор – прощебетала маленькая соседка.
     - Привет, пострекуха. Ягод насбирала к полднику? Шустрая ты. Трудолюбивая.
     - Спасибо за добрые слова, дядя Егор. А спутника моего не видели? Соседа нашего, дяди Виктора родственника. Жена у которого от родов скончалась.
     - Не видел, пострекуха, не видел. Не разминулись бы никак, если б шёл навстречу. А куда ж он мог деться? Нечто меня напужался? Или солнце тебе напекло, привиделось?
     - Как же привиделось, если нагнал он меня и рядом шёл. Говорливый такой, всё спрашивал.

     Вечером на прогулке поинтересовалась Анютка у своего сверстника-соседа, приходил ли к ним его дядя, родственник, тот, у кого жена умерла. Сосед удивился, сказал, что никто к ним не приходил, да и прийти родственник не мог, так как поехал в деревню за матерью жены и приедет к себе домой только завтра, к похоронам. А у них он сроду не появлялся. Мать сама к ним ходила всегда, а отец общался с ними редко. И не Нереем его зовут.