Пятьдесят пятая

Помнится, из Александрии мы ездили на автобусе в Гизу, оттуда на такси (вернее, на убитых машинках местных бомбил) к пирамидам. Ну, то еще «удовольствие». Даже и вспоминать не хочется – пыльно, грязно, машинки у бомбил-арабов были старые, опасные, сами они наглые (пока не рявкнешь и кулака не покажешь – прикидываются вениками, семеро одного не боятся, но двоих русских уже опасаются).  Сейчас, говорят, там получше стало и даже несколько почище– но верится с трудом. Кроме уличной сутолоки, пыли, да еще, пожалуй, зазывал, выбегающих из всех заведений и с поклоном приглашающих отобедать, ничего и не вспомню.
Вот в Хайфе уже как-то повеселее было. Там мы с одним забавным типом познакомились, Сашкой звали. Он, конечно, ни разу никакой не еврей был, хотя и одессит. За женой прицепом приехал – у нее в Израиловке тетка жила, вот и пригласила всю семью: племяшку, ее маму, ну, и Саню, как мужа законного, до кучи. И если тёща была среди «всех этих жидов», как рыба в море, то Саня откровенно грустил, потому что в Хайфе русских тогда было немного, прибалтов больше, вот ему и приходилось в Тель-Авив ездить или еще куда – чисто пообщаться и пивка попить в хорошей компании. Но это редко удавалось, вот он и старался выходить к нашим круизным парохедам, чтобы отвлечься от «суеты еврейской». Пригласил меня и Левку Рябинина (он художником был, на «Союзмультфильме» трудился, но и так тоже, акварели у него были сильные) к себе в гости, мы у него так напробовались папкиного самогона, что чуть было не пропустили крайний срок возврата на борт. Расстались почти братьями. Саня все сожалел, что на следующий день ему надо было на смену, а то ведь толком-то не пообщались… но мы еще через денек к нему наведались – перед выходом в Ларнаку. А из Хайфы мы и в Иерусалим, и в Вифлеем ездили. На Святой земле мы побывали только в храме Воскресения Господня - в кулуквии и на Голгофе (до сих пор вспоминаю теплоту розового мрамора Гроба Господня и какой-то ни с чем не сравнимый вселенский холод, ощущаемый при погружении ладони в отверстие от креста, на котором был распят Спаситель), спускались вниз, в самую древнюю часть храма, полюбовались на кривые надписи, оставленные псами-крестоносцами. А до этого прошли по Via Dolorosa («Путь Скорби») - Крестному пути Господа и Спаса нашего Иисуса Христа от крепости Антония до Голгофы, в тот же день поклонились святым мощам Святой преподобномученицы великой княгини Елизаветы Федоровны в церкви Святой Марии Магдалины в Гефсимании. В Вифлееме побывали на месте Рождества Христова, а также в месте погребения останков убиенных Иродом младенцев. А до отхода на Кипр еще поприсутствовали при массовом крещении наших соотечественников и соучастников круиза (было их не менее ста человек!) прямо в реке Иордан — в том самом месте, где Господа и Спаса нашего крестил пророк Иоанн Предтеча, и где дух Святой в виде голубя спустился на Сына человеческого...
В Хайфе же я, по рекомендации Валеры Гуревича и Жени Хари, с дедом впервые встретился. Дедом мы с моей помощницей Ниночкой Кокоревой и другом Ильей потом всегда называли моего нового партнера по бизнесу Иосифа Лазаровского, с которым мы впоследствии организовали в Москве дочернюю компанию его фирмы Reshef Group Ltd. Я об этом еще расскажу подробнее.
После Израиля, где на наш парохед приходили толпы бывших наших, пошли на Кипр, в Ларнаку. Остров Кипр порадовал не только погодой — погода во всех странах Средиземноморья на протяжении всего круиза стояла теплая, переходящая в жаркую, - но и приветливым морем: на Кипре именно в Ларнаке море в некоторых местах было мелким, а поэтому очень теплым и ласковым. Мы там полюбили по ночам купаться — днем на всех пляжах (и цивилизованных, и диких) было уж очень многолюдно. А ночью — тихо, немноголюдно, прохладно и спокойно. Бывало, идешь-бредешь по песчаному дну от берега метров пятьсот, а то и целый километр в открытое море. А в одном месте (уже не меньше, чем в километре от берега, где мы обожали ночью купаться) были остатки волнорезов, мы туда как-то добирались — то вплавь, то «пешком», а на них отдыхали и упирались ногами прямо в дно морское. Утонуть там мог бы только кто-то очень пьяный или тупой.
Еще там очень вкусные оказались лаймы, они росли практически повсюду: и вдоль городских улиц, и во дворах — в особенности, в старых городских районах, и в сельской местности, и по обеим сторонам всех почти проселочных и шоссейных дорог. Событий каких-то особенных там не было, разве что мне с моим впоследствии (недолгим, правда) сотрудником Лешкой Корзиным отчего-то взбрело в голову купить по паре дорогущих кипрских туфлей (правду сказать, по тем временам это были модные и даже шикарные туфли - мои до сих пор у меня в ходу, только декоративные пряжки поменял пару лет назад).