Тише, мыши или кровавые события в маленьком городе

Из каких ты снов и нездешних мест
Тучей грозовой врезалась в века?
В скрещенных руках сжат дубовый крест,
Выбросила гроб черная река.  

Капли на лице блеклом стынут в лёд 
В белом ты идёшь по земле босой. 
Раз кровавый пир, значит расцветёт 
Высохший венок над твоей косой. 

И не все поймут, что не красота,
Разум потеряв, огибает твердь.
А из темных вод вышла неспроста 
Женщина - кошмар, что пророчит смерть!
                                                                      Леда. 



   

    - Тише, мыши! Кот на крыше.
       А котята — ещё выше!
      Кот пошёл за молоком,
       А котята? Ну что котята, Андрюша? - Спрашивала меня мама читая детскую книжечку с яркими картинками.
   
Я отчётливо через призму времени, словно на экране телевизора увидел лицо моей молодой и красивой мамочки. Её спокойный и ласковый голос, который я уже почти забыл, снова отчетливо звучал в голове. 
       Было шумно, повсюду слышались взрывы. А я словно киборг из фильма ужасов одиноко стоял на крыше девятиэтажного здания и с опаской смотрел вниз,  пытался понять, что же всё-таки происходит.
         В памяти опять всплывал маленький рыжий мальчик с веснушками, которому мама читала детскую книжечку. Ей тогда едва исполнилось двадцать лет, а мне казалось, что она была всегда и знает всё на свете. Молодая и цветущая девчонка с огромными голубыми глазами, с густой каштановой косой, улыбаясь, спрашивала:
      - Андрюшенька!!! Ну а котята что?
      - Кувы- ком! - довольный отвечал я ей, глотая букву "р". 
    Сейчас мне уже за 50, я давно вырос из детских штанишек, у меня есть взрослая дочь. Но в тот момент, как никогда  я нуждался в поддержке той, которая меня родила и воспитала! Прибывая в состоянии шока, я повторял шепотом, заикаясь и также как в детстве не выговаривая букву "р":
      - Кувы- ком ко-тя-та!!!
     И вновь из глубин прошлого слышался мамин голос:
      - Правильно, моё солнышко!!!
        Мне тогда было годика два. Мама была в декретном отпуске на восьмом месяце беременности. Она ждала моего братика Николая. Наш папа был рыжий и этот доминантный цвет волос унаследовали все дети: я, мои брат и  сестра. Ох, и намучился я в детстве с такой огненной шевелюрой. Как меня только не дразнили в школе. Называли подсолнухом, рыжиком и даже ржавым гвоздём . А вот сестре наоборот очень к лицу были ярко рыжие волосы. 
       В семье нас было трое детей, позже у мамы родилась Вика, - моя младшая сестрёнка.
       Жили мы в одном маленьком городишке Донецкой области, который назывался, да и сейчас называется - Селидово. Мама работала медсестрой в больнице, а папа горным мастером на шахте. Размещалась наша большая и шумная семья в небольшом домике с печным отоплением, возле речки.
       В то время не принято было шиковать и дом с двумя небольшими комнатами считался хорошим вариантом для многодетной семьи. Туалеты в частных домах у всех были на улице и никто даже не задумывался о каком-либо неудобстве. Главной особенностью нашего дома был огромный огород, который помогал прокормить семью. В советское время считалось, что дети из многодетных семей всегда голодные и ходят в обносках. Но мы жили хорошо, в школе я всегда "воротил нос" от еды в столовой. Она казалась мне ужасно невкусной, потому что мама прекрасно готовила и избаловала нас. Но чтобы мы ни в чём не нуждались родителям приходилось много работать, в том числе и на приусадебном участке. А ещё у нас была корова Марта и много вредных кур, с одним крикливым петухом Зюзей, который каждое утро кукарекал, не давая поспать даже в выходной день. Я не мог дождаться, когда же мама сварит из него суп. 
       Будучи старшим братом я всегда чувствовал на себе огромную ответственность за младших. Мама постоянно твердила, что мы должны быть дружной семьёй и помогать друг другу.  Уже с шести лет я сам ходил в магазин за хлебом и молоком, убирался в комнате. Когда родилась сестра мне было семь лет,  я был не готов стать ей "нянькой", но пришлось. Я укачивал Вику, когда она была грудной, позже отводил в садик по пути в школу и забирал вечером. Когда она повзрослела, то помогал делать уроки. Брат был хитрый и всегда находил повод отлынивать от домашних дел. Он играл с пацанами во дворе в футбол после уроков, а я развешивал на улице постельное белье или помогал родителям в огороде.
       Вырос я человеком ответственным, моя жена даже говорила, что нудным и дотошным. Сестра и брат, когда стали взрослыми покинули родительский дом. Уехали в Москву, искать лучшую жизнь. А я остался жить в этом маленьком ничем не примечательном шахтерском городишке. Не мог я оставить родителей без присмотра и поддержки. Брат с сестрой всегда нуждались в финансовой помощи и родители никогда не отказывали им, я ж для себя ничего не просил. 
        После школы, прослужив 2 года в Польше танкистом, я вернулся домой и пошел по стопам отца. Устроился на шахту, проработал там большую часть своей однообразной и скучной жизни, вплоть до её закрытия в прошлом году. 
        "Тише, мыши, кот на крыше..."—
повторял я снова и снова стишок из моего счастливого детства, проклиная Горбачева за развал Советского союза. Страх сковал сердце, сознание отказывалась верить в происходящее. Казалось ещё немного и я потеряю рассудок. Раздавались автоматные очереди, а внизу бегали украинские военные и расстреливали всех, кто попадался на их пути. Я быстро упал на колени, чтоб остаться незамеченным.
       Осенний ветер безжалостно трепал мои, начинавшие седеть, рыжие волосы. На лбу блестел липкий пот. День выдался теплым и солнечным. 24 октября для меня уже десять лет, как трагическая дата - день смерти мамы. Я  всегда говорил, что мы перестаем быть детьми не в 18 лет , 20 или 30... Мы перестаем быть детьми в тот момент, когда умирают родители. 
       Я предполагал, что этот день морально дастся мне нелегко, но не думал, что до такой степени. Зачем я  забрался на крышу девятиэтажного здания? Всё просто - я пытался словить связь, которая с сентября отсутствовала в городе, но пробивалась на верхних этажах обугленных домов. СВО достигло границ Селидово. Шли усиленные бои за город. Российские военные без устали атаковали приграничные районы моего населенного пункта. А мы местное население с нетерпением ждали, когда же они войдут в наш городок и наконец наступит тишина и покой!
       Я уже неделю не звонил дочери и знал, что она очень волнуется за меня! Обстановка в городе была крайне напряжённой и лишний раз рисковать в поисках связи не хотелось. И всё же в тот день я рискнул, памятная дата больно колола сердце и хотелось услышать родной голос, чтоб утешиться чуть-чуть.  Имя моей дочери Катерина и она эвакуировалась из Селидово в Днепр (или как говорят русские Днепропетровск) ещё летом. А я решил остаться, чтоб присматривать за своей квартирой и родительским домом.
      2023 год выдался для меня мучительно сложным. В этот год умер мой брат Николай, у него была онкология. Он давно болел и к его смерти я был морально готов. Но самым страшным  и безжалостным ударом стала смерть любимой Танечки - моей жены. У неё было слабое сердце и когда началось СВО она очень переживала. Ситуация была критической для безопасности семьи . Фронт приближался к городу ... Таня переживала, чтоб меня не забрал ТЦК (Территориальный центр комплектования, а проще военный орган осуществляющий мобилизацию) и не отправил в ряды ВСУ,  переживала за квартиру в которую было вложено много сил и средств,  но больше всего она волновалась за будущее Катерины. Жена старалась улыбаться, чтоб мы не беспокоились за неё. Я даже предположить не мог, что её жизненные резервы на пределе, хоть и видел, что ей самочувствие ухудшается. Она чаще стала принимать сердечные препараты, пила успокоительные настои трав. Но чуть больше года назад её сердце остановилось. Таня просто упала без чувств на кухне и больше никогда не пришла в сознание.  Моя жизнь резко изменилась с тех пор на "до" и "после". Я словно потерял опору под ногами, шёл по зыбкому грунту и не знал куда двигаться дальше. Не понимал зачем вообще продолжать дышать, есть,  к чему-то стремиться. 
          Я вспоминал июльский жаркий день,  когда дочка сказала:
    - Папа, линия фронта уже очень близко! Пора уезжать!!!
      Я опешил, в глубине души я понимал, что это единственное правильное решение для молодой девушки в подобных обстоятельствах, но отпускать единственное родное существо, которое у меня осталось рядом, был не готов. 
      - Ты решила эвакуироваться?- обречённо спросил я. - Я не смогу поехать с тобой. Здесь всё, чем я жил и дышал. Здесь могилы моих родителей и твоей мамы. Мои воспоминания. С каждой улицей, подворотней, деревом,  кустом что-то связанно. Эта земля кормила и растила меня! Давала энергию для жизни, как же я теперь уеду?
     - Ты хоть представляешь какой ад здесь скоро начнётся? Папа пора взрослеть!!! Если погибнешь не останется ничего, даже воспоминаний. Мы потом обязательно вернёмся!!!
     - Катерина! Я не боюсь смерти! Я боюсь умереть вдали от отчего дома!
         На серой, жёсткой, бетонной  крыше, сидя на коленях, я был готов забрать свои слова о том, что не боюсь смерти обратно. Я понял, что безумно хочу жить, несмотря ни на что. Жадно глотая прохладный осенний воздух, наполненный гарью и копотью от бесконечных разрывов снарядов, я пытался молиться. Но это у меня получалось плохо. Дыхание сбилось, лёгким не хватало воздуха. Я боялся даже представить как это исчезнуть навсегда, перестать существовать физически, а возможно и духовно. Я агностик и не было во мне стопроцентной уверенности в бессмертие моей израненной и потрёпанной души. 
        Катя эвакуировалась в конце июля,  нашла работу продавцом в Днепре, сняла комнату в общежитии с подругой. Я был этому искренне рад, хоть и одиночество всё больше и больше угнетало и беспощадно давило на психику.
         Мы часто созванивались с дочкой. Это предавало сил, наше пусть и телефонное общение было отдушиной и огоньком надежды на лучшее впереди. Но и этот маячок погас с исчезновением связи в городе. Рубикон был пройден... Начались бои за Селидово.
       Электричество исчезло вместе с мобильной связью. А ещё  в городе давно не было ни воды, ни газа. Прибавить к этому полное отсутствие инфраструктуры (больниц, школ, магазинов и т.д), регулярные оглушающие звуки взрывов, автоматные очереди на окраинах города, жужжание небезопасных дронов над головой, разбросанные обломки разрушенных зданий, периодически вспыхивающие пожары от прилетающих снарядов и можно смело было, без дополнительных декорации снимать фильмы ужасов.  Да, забыл добавить, что комендантский час в городе длился с 15.00 до 11.00 утра следующего дня. Люди старались держаться вместе, обустраивали для жилья подвалы. Но я впал в депрессию, сидел у себя в квартире и почти ни с кем не общался какое-то время. 
     До СВО в городе проживало около десяти тысяч человек, без учёта переселенцев, а с приближением линии фронта -  началась всеобщая эвакуация.  Но это не означало, что все жители дружно собрались и весело покинули город. Когда тебе за 50, тем более за 60 лет менять местожительство, оставляя нажитое годами, кажется равносильным смерти. Многие предпочитают умереть под руинами родного дома, чем начинать жизнь с нуля в чужом городе без средств к существованию с абсолютным непониманием своих перспектив на будущее. 
      Некоторые не против были эвакуироваться, но исключительно на территорию РФ. У каждого кто остался в Селидово были свои причины и обстоятельства, которые вынудили принять столь сложное решение. К примеру, женщины с детьми оставались, потому что не хотели расставаться с мужьями. Мужчин могли при эвакуации забрать на фронт в ряды ВСУ. По закону детей должны были в первую очередь вывезти из опасной местности, независимо от волеизъявления родителей. Поэтому людям приходилась прятать своих чад.  Я не берусь судить или оправдывать родителей, которые остались в городе с детьми. За некоторые поступки мы порой расплачивается жизнью. А принять решение рисковать здоровьем и жизнью ребенка, наверное, самое безумное и сложное. Для некоторых такой выбор стал фатальным. Как бы то ни было, а на момент начала активных боевых действий в городе оставалось более тысячи человек среди которых были и дети. 
      Несмотря на короткий промежуток времени для передвижения мирных по городу (всего 4 часа в сутки), в сентябре ещё ходил автобус до Покровска (Красноармейска до декоммунизации). Этот город был значительно больше Селидово, там не было комендантского часа на тот момент. А также работали магазины, банки и аптеки, были связь и электричество. Автобус ехал до Покровска около 30 минут. Если быстро передвигаться по городу, можно было успеть: снять деньги в банкомате, купить какие-нибудь продукты и лекарства, позвонить дочери, а после вернуться домой. 
        Пару раз я очень удачно съездил в Покровск. А вот в третий раз, понимая, что он скорей всего станет и последним, опоздал на последний автобус. Я пытался закупить больше продуктов, понимая, что без снабжения город может остаться надолго. Перебирая в голове всё необходимое для моего жизнеобеспечения, я совсем забыл о времени. И когда вдруг посмотрел на часы, то ужаснулся. Последний автобус уехал без меня.  Таксисты тоже категорически отказались мне помочь, ссылаясь на украинских военных, которые всё равно на блок посту развернут машину обратно.
      В тот день я добротно закупился. Пакеты нести было сложно, поэтому бегать в поисках гостиницы не было ни желания, ни сил. Сентябрь выдался жарким и я решил, что ничего страшного не произойдет, если ночь проведу на улице. Расположившись удобно на скамейке, я позвонил Кате. Мы проговорили до вечера. На душе стало легко и радостно.
       Осень есть осень,  к вечеру похолодало. Моя лёгкая рубашка совсем не согревала и я решил побегать вокруг лавочки. Со стороны это выглядело странно, но моя жизнь уже превратилась в сплошной маразм и никакого стыда я не испытывал. Сначала побегал на месте, потом начал приседать, ну и наконец попрыгал поочередно на каждой ноге. 
      Из магазина напротив вышла покурить продавец: невысокая женщина лет 60-ти с седыми волосами, уложенными в хвост. Ужасно хрупкая дама с узким лицом, опутанным сетью морщин, с красными опухшими веками и мешками под глазами с любопытством взглянула на меня. Она с улыбкой наблюдала за моей физминуткой и наконец решилась подойти: 
        - Мужик, ты чего это скачешь, как сайгак по пустыне? Домой почему не идёшь или жена выгнала? - иронично хриплым голосом спросила она. 
        - Я селидовский. На последний автобус опоздал. 
      Она вынесла из магазина длинную женскую кофту и протянула мне:
       - Надевай.  Погрейся!
       - Так она ж розовая и женская!- засомневался я.
        - Уже смеркается и тебя всё равно плохо видно это раз; лучше уж так, чем заболеть это два; и сейчас модно быть непонятно какого рода  это три. Вся Европа за трансгендеров горой! - улыбнулась она. 
      - Убедили!!! - сказал я, надевая кофту .
    Сразу стало тепло и комфортно.  Она протянула мне пачку сигарет, чтоб я угостился одной. 
       - Я себе сегодня три блока купил. Спасибо, но не нужно. 
       -  Мужик, дают бери, бьют беги! Не ломайся.  Тебе ещё дома сигареты пригодятся. Странно, что в Селидово ещё автобус ходит. Я тоже жила там какое-то время, с Цукурино мы переехали семьёй. Дом купили, хозяйством обзавелись. - грустно сказала она и слезы потекли с глаз. - Перед Рождеством в этом году в тот дом прилетела ракета. Дочка с внуками и муж погибли сразу, зять скончался в больнице через три дня. А я во время прилёта здесь на работе была. Магазин круглосуточный у нас. Даже не знаю как пережила этот удар. Сейчас в Покровске обитаю у сестры и не понимаю зачем вообще живу? Мне 52 года, я за это время состарилась на вечность. А сколько слез выплакала. Начинаю плакать и не могу остановиться. И повеситься рука не поднимается. Страшно грех на душу брать. Вот бы Господь прибрал?
      Она вытерла слезы, присела на скамейку, я последовал её примеру. Её рассказ поставил меня в неловкое положение. Я совсем не знал, как себя вести.  Горький осадок остался на душе. Мы долго сидели молча и курили, наконец я тихо произнес:
      - Помню этот случай! Там вроде мальчик 12 лет и девочка 7 лет погибли?
       - Да! Мои внуки. Их по частям собирали! Где  справедливость? Я старая живу, а деточки мои родные в могиле? Всё хватит об этом или я сойду с ума! - едва сдерживая слезы произнесла она.  
       Я сидел как вкопанный и не знал, что ответить. Просто обнял её и погладил по голове. Через какое-то время женщина взяла себя в руки. 
       - Ладно, мужик, пошли ко мне в магазин чай попьем. У меня в подсобке раскладушка есть, покемаришь маленько. Я всё равно до утра работать буду. А у тебя дети, жена есть?
    - Вдовец я! Не выдержало сердце у жены, а дочь взрослая, эвакуировалась. Сам остался. Буду охранять родительский дом, который по наследству сестре достался и свою квартиру. 
      - Сестра тоже уехала?
      - Давно, ещё в 90-е в Подмосковье. Замуж вышла там. А когда в 2000 отца не стало дом ей перешёл в наследство. Она его продать хотела, но цены в Селидово мягко говоря невысокие. Вот и разрешила мне пользоваться домом как дачей. Я там такую малину выращивал, а ещё у меня десять плодовых деревьев. Есть смородина красная, черная, крыжовник. Помидоры, огурцы…
      - Охранять это хорошо! - улыбнулась иронично женщина! - Только от кого охранять собираешься? От ракет? Отбивать будешь ракеткой или бутылкой? Ты, мужик, не дури. Лучше уезжай из города к дочке, пока автобус ходит. 
        - Чтоб загребли на фронт? Нет уж, я в ряды ВСУ не пойду. Я русских дождусь!
     - А я всех ненавижу и тех, и этих!!! Жили себе спокойно, никому не мешали!!! Зачем это всё? Сколько загубленных судеб! Как теперь жить на белом свете? Вот ты мне честно скажи, мужик, если б не эта проклятая война, твоя жена была б жива?
     Я кивнул,  женщина продолжила:
   - Ну и какая разница русские, украинцы? Человек с оружием всегда несёт смерть и разруху!!! Я бы лично расстреляла всех мировых правителей, а народ бы между собой договорился. Разве мирные хотят войны? Нет!!! Нас стравливают друг с другом как цепных псов, а мы и рады гавкать и лизать лапы, тем кто нас уничтожает. Готовы глотки друг другу рвать! А ради чего? Чтоб потерять всё?
       Я не стал вступать в спор, учитывая безмерное горе этой одинокой женщины. Моё мнение не имело никакого значения в этот момент. Её сознание было поглощено болью и никой психолог не подобрал бы нужных слов для ободрения её истерзанной души. Правда она у каждого своя, а война беспощадна. 
      В магазине эта приветливая женщина напоила меня чаем с пирожками. Я был удивлен, что не встречал её в Селидово раньше. Но как оказалось они недавно переехали. Потом она уложила меня спать в подсобке. В семь утра пришла её сменщица, после чего моя новая знакомая проводила меня до автобусной остановки и помогла донести пакеты:
      - Береги себя, мужик!!! -  сказала эта милая и как оказалось не такая уж и пожилая женщина на прощание. 
      Она даже имени моего не спросила и своё не назвала, да и был ли в том прок? Каждый из нас жил сегодняшним днём, смутно представляя каким будет "завтра" и наступит ли оно вообще.
     К одиннадцати часов дня подъехал автобус и отвёз меня в Селидово, водитель сообщил, что с завтрашнего дня данный маршрут не будет осуществляться, как я и предполагал. Была потеряна последняя ниточка с цивилизацией!
     Когда я шёл домой с этими огромными пакетами, то встретил бабку Марью, ей было уже под девяносто лет. 
       - Здравствуйте, баба Марья! Как здоровье! 
       - Андрейка! Знедюжила я! Хворобы лизуть зи всих бокив. 
       Она говорила на суржике, как и многие представители её поколения, проживающие в Селидово. У нас и более молодое поколение может разговаривать подобным образом. 
       - Хворіти не потрібно! ( Болеть не надо) - сказал я громко, потому что бабка Марья была уже глухой!
       - Ой, сынку! Шо оно такэ робыться навколо? 
       - Война, бабуля! А вы почему не уехали? - поинтересовался я.
        - Куды ж мэни в такому вици? На той свит и отсюда пийду , когда Господь визьме! 
         - Да ну!!! Рано Вам ещё о смерти думать! Цветущая бабулька!!! Ладно, побегу, дел много!!! Не хворійте! (Не болейте)
          - Бувай, сынку!!!!
     Я вытащил из пакета пачку творога со сметаной и хлеб, угостил бабу Марью. Она была растрогана до слёз и поцеловала меня в щеку. Молочная продукция и хлеб были в большом дефиците. А потом я не спеша побрел к себе, наслаждаясь последними, относительно спокойными деньками, понимая отчётливо, что это затишье перед бурей. 
     Продолжая стоять на коленях на крыше многоэтажного дома и уже не обращая внимания на взрывы вдалеке, я пытался сообразить, что же делать дальше. Любопытство и страх боролись между собой. И первое победило. Аккуратно, на четвереньках подполз я к краю, чтобы посмотрел вниз. Увиденное шокировало и парализовало мышление. Люди в военной форме бежали вдоль улицы Солнечной, которая раньше называлась Щорса и расстреливали мирных граждан, как мишени в тире весело и с азартом. Каждый, кто попадался на их пути был обречён. Некоторые пытались добежать до подъезда, чтоб спрятаться, но все попытки спастись оказывались безрезультатными. 
       Я с волнением и надеждой наблюдал за убегающим от военных парнем в сером спортивном костюме, которого со спины опознал как соседа тёщи с четвертого этажа. Конечно, это было не точно. Он бежал быстро виляя зигзагом. Это была верная тактика в подобной ситуации. Я скрестил пальцы и начал за него молиться, казалось ещё чуть-чуть и парень будет спасён, но нет. Послышалась автоматная очередь, которая не умолкала ни на секунду, пока убегающий мог двигаться. Чудо не случилось. Серое худи на спине вдруг стало  покрываться кровавыми пятнами. Парень остановился и повернулся лицом к стрелявшим, тогда я точно убедился, что это Алексей, сосед моей тёщи, которому едва исполнилось 18 лет. Он попытался что-то произнести, но тут же замертво рухнул  на асфальт. В этот момент у меня больно закололо сердце и ком застыл в горле. Хотелось орать от негодования, но страх сковал тело. 
      Из подвала выбежал какой-то незнакомый мне старик лет семидесяти с длиной седой бородой с криком: "Что вы робытэ, Ироды?" Его тут же ранили в ногу, а после к нему подбежал один из военных и ударил прикладом по голове. Старик застонал и что-то вновь крикнул. Я обомлел.  Трудно было с такой высоты среди беспрерывных взрывов отчётливо услышать последние слова этого бедолаги. 
       Военных я запомнил плохо. И даже при желании, наверное, не опознал бы. Все они мне, казались, одинаковыми, словно серийные роботы из одного конвейера, одетые в военную форму без нашивок и опознавательных знаков, с какими-то бешеными стеклянными взглядами и неестественным смехом. Впрочем, их глаза я тоже видел плохо и многое додумал.
       Я прислушался. Эти монстры о чём-то начали разговаривать. Но я не мог различить даже те фразы, которые слышал отчётливо. Они изъяснялись на непонятном мне языке, в котором некоторые слова напоминали украинские. Возможно это был чешский или польский язык. Я лежал и думал, что эти чужие люди делают на моей земле? 
     Память снова рисовала картины прошлого.  Вспомнилось, как неделю назад ко мне зашёл солдат ВСУ. Он был родом из Покровска, звали его Василий, но он просил себя величать по-украински Васылём. 
     Мы иногда курили вместе и общались о жизни.
   Мужик он был неплохой, подкармливал местных, помогал с лекарствами и эвакуацией. Но русских не любил искренне, оскорбляя с  остервенением каждого сочувствующего вражеской для него армии. Впрочем, местные старались избегать тему русских, это было чревато последствиями.  Васыль ни раз мне говорил:"Ждун хуже врага!". Но я не представляю, чтоб он мог убить мирного человека вот так безжалостно, хладнокровно. Оскорбить мог, плюнуть в лицо, но убить... А ведь этот человек был типичным представителем ВСУ.
    Дней пять назад до этих кровавых событий украинским военным приказали проверить у всех местных ещё раз тщательно телефоны и документы. В тот день многих мужчин для проверки увезли в Покровск, некоторые до сих пор не вернулись оттуда и о их судьбе ничего не известно. Но меня Василий проверил в квартире, оказав доверие по-дружески. 
        - Андрюха, ты мне скажи ты ждун или просто растерялся и не знаешь, что делать?
       - Я, Васыль, тут родился, тут и умру! 
        - Насчёт умрёшь, верю! Может раньше, чем думаешь. Почему Родину не защищаешь?
        - Старый я. Мне уже за 50! Больной весь. 
      - Не смеши, Андрюха, я почти твой ровесник! Вот смотрю у тебя русские номера в памяти телефона!!! Как объяснишь? - поинтересовался он, проверяя телефонный справочник. 
        - Я же тебе говорил уже, что сестра моя и племянница, кстати, граждане Украины проживают в Подмосковье. Сестрёнка ещё в конце 90-х туда перебралась в поисках лучшей жизни. 
        - Замужем за "москалём клятым"?
        - Нет! Бог с тобой. Она русских сама не любит!- уверенно соврал я. 
        - Интересно, русских не любит, а живёт в России?
      Я почесал лоб, понимая, что вру не обдуманно и совсем запутался. 
        - Работа у неё хорошо оплачиваемая. На Родине столько не платят!
        -  Продажная значит? Ну и кем она работает?
        - Ну почему сразу продажная? Она актрисой мечтала стать, но в театральный не поступила. Работает костюмером в одном молодежном подмосковном театре, хоть так её мечта сбылась. Она рядом со сценой. 
         - А почему после февраля 2022 года не покинула территорию России?
        - Дочь старшеклассница школу заканчивает! И работа интересная. Ей за сорок, в таком возрасте трудно менять жизнь. - пытался оправдываться я. 
    - Я ж поменял! Пошёл, добровольцем на фронт!!! - он отдал мне обратно телефон и вздохнул. - Родина святое, её защищать обязанность каждого мужчины и женщины тоже! Обидно, что начальство у нас оторванное от фронта и людей не жалеет, как пушечное мясо кидают в самые горячие точки, завтра переводят наш взвод на курское направление. Чувствую найду там смерть!!! Вместо нас в город зайдут обученные в НАТО ребята, для усиления позиций!!! Ты не обижайся, Андрюха, я понимаю, что за сестру ты не в ответе. Но свою совесть зря хочешь замарать! Уезжай, не жди москалей,  разруху они несут и боль. 
        Я лежал на краю крыши и дрожал от ужаса. "Вот они усилители позиций, обученные в НАТО! Маньяки! Отряд карателей!"- думал я.
     Нелюдей в военной форме на улице было четверо, потом к ним присоединились ещё  двое, которые говорили уже на украинском. Они внимательно осмотрелись, живых людей вокруг не осталось. Тогда "бравая" четвёрка карателей зашла в подъезд дома N19 по улице Солнечной (Щорса до декоммунизации). Дверь в подъезд была заперта и они постучали в неё кулаком. К моему разочарованию пожилой мужчина открыл им дверь и тут же был устранен выстрелом в голову. 
        Моему недоумению не было предела. Неужели мужчина, который открыл дверь не слышал и не видел, что происходит на улице? А может он находился в подвале и думал, что в городе идут уличные бои? Впрочем, теперь это уже не имело никакого значения. Механизм цепной реакции был запущен, смерть через каждые 2-3 минуты жадно поглащала жизнь. Это была та ещё мясорубка, в которой я немым свидетелем свисал с крыши и не знал, что делать. 
       Двое украиноязычных остались курить на улице и вдруг мне показалось, что один из них, небольшого росточка, средних лет с усиками поднял голову и заметил меня. Я тут же откатился от края крыши и на пузе пополз к входу на чердак, думая, что теперь мне уж точно не избежать расправы и ругал себя за излишнее любопытство. Не таким мрачным и быстрым представлял я конец жизни. Хотелось бы умереть значительно позже и в присутствие дочери, а возможно и внуков. 
      Страх сковывал сознание, но я пытался взять себя в руки, успокоиться, начать мыслить здраво. Спустившись на чердак, я быстро отправился на лестничную площадку девятого этажа. Все квартиры в доме были уже вскрыты и осмотрены ВСУ,  в одной из таких квартир я увидел мешки со строительным материалам в виде белого порошка, это была, скорей всего, цементная штукатурка. Я тут же спрятался в центре, накрывшись брезентом, сидел тихо и мысленно шептал " Тише, мыши, кот на крыше..."
      Там где я скрывался взрывной волной давно выбило стекла и я отчётливо слышал автоматные очереди во дворе. Меня начало морозить и не хватало воздуха. Дышал часто, жадно глотая воздух, паническое состояние не хотело отступать. Наконец, автоматные очереди стихли и я облегчённо вздохнул.
      Но радость моя была недолгой. Кто-то забежал в подъезд, я услышал громкие шаги. Этот некто быстро поднимался по лестнице, предварительно проверяя все квартиры на этажах, при этом он хаотично палил из автомата. Я находился высоко,  на 8 этаже и до меня ему ещё было далеко, но время не стоит на месте и необратимость поискового процесса пугала.  " Сам виноват! - ругал я себя.- Зачем было высовывать лицо с крыши! А может выпрыгнуть в окно? Это лучше, чем дать себя расстрелять этим уродам!"  Но прыгать из окна я не стал, затаил дыхание и сидел тихо, боясь пошевелиться. 
     - Тут є хтось?  Виходь негайно !!! Я все одно знайду всіх ждунів, від мене не сховатися ( Тут есть кто-то? Выходи немедленно. Я всё равно найду всех ждунов, от меня не спрятаться)!!! - кричал кто-то, находясь уже на 8 этаже. 
      Я продолжал сидеть тихо. Сердце билось так быстро, что казалось выскочит из груди и не возможно было справиться с его бешеном ритмом.
         Этот монстр с тонкими усиками вскоре зашёл в квартиру, где я прятался, узнать его было не трудно, разглядывая в небольшую щель. Он выборочно ткнул дулом автомата в некоторые мешки и даже выстрели два раза по ним. Мешок, что находился возле меня молниеносно разорвался, выплёскивая меловым фонтаном порошкообразное содержимое, которое щедро обсыпало меня. Возможно частичка цемента попала в глаз, потому что больно закололо веко, потекли слезы, я в ужасе зажмурился, понимая, что надеяться не на что. Оставалось смириться с таким нелепым концом. Я понимал, что сейчас он одёрнет брезент и мне конец. Говорят в момент смертельной опасности вся жизнь проносится перед глазами кинолентой из фильма, отображая самые важные её моменты. Но со мной ничего подобного не произошло. Я не мог сосредоточиться, лишь подумал: " Хорошо, что дочь далеко!"
       И тут заработала рация:
       -Вовкулак, вовкулак, ти мене чуєш! Я звір, я звір! ( Вурдалак, вурдалак, ты меня слышишь? Я зверь, я зверь!)
- Так чую! Вовкулак на зв'язку! ( Да, слышу. Вурдалак на связи).
- Ти де? Годі гаяти час! Наше завдання вбити якомога більше мирняка! Чуєш мене? Повертайся, йдемо до приватних будинків!!!! ( Ти где? Хватит терять время. Наше задание убить как можно больше мирных! Слышишь меня? Возвращайся, идём к частным домам!
- Звір, я чую тебе! Іду вже!!! ( Зверь, я слышу тебя! Уже иду!!!
  Вновь огонёк надежды озарил мою душу. Я начал про себя молиться. Говорят, что на войне не бывает атеистов и в этом есть доля истины. Не то чтоб я поверил в Бога, но почувствовал присутствие каких-то незримых сил. К ним возможно я и взывал о помощи.
  Вдруг послышался шорох. Я напрягся.
  - Ось ти де! (Вот ты где!) - радостно воскликнул грубый голос и тут послышалось мяуканье.
  По видимому возле мешков крутилась кошка, которых в городе оставалось много. Монстр начал матерится на неё, скорей всего отшвырнул ногой, потому что послышался дикий писк животного. Я по-прежнему не мог открыть левый глаз. По отдаляющимся звукам шагов было понятно, что каратель быстро спускается по лестнице. Звуки от сапог становились всё тише, а вскоре утихли совсем, я радостно вздохнул полной грудью. Но снять брезент и уж тем более вылезти из укрытия не решился. Лишь слегка приподнял руку и внутренней стороной рукава куртки вытер глаз. Стало легче.
  Я вспомнил как в феврале 2019 года мы с женой сидели за столом с нашими друзьями из Донецка семейной парой Ледой и Александром и соседкой пенсионеркой Клавдией Ивановной, которая раньше преподавала в школе английский язык.
  - Скоро по Минским соглашениям мы снова станем одной страной!!! - радостно произнесла Леда.
      - Давно пора! - отозвался я. - Сколько можно!!! С 14 года эта неразбериха!!! В Донецк попасть настоящий квест! Как вы доехали?
        - Как всегда 8 часов в пути и мы у Вас! - ответил Александр. - Кто б мог подумать, что мы 30 км будем преодолевать за 8 часов! На блокпосту очереди огромные. Пока всех перевозчиков не пропустят, обычные машины вынуждены ждать. Двигались как муравьи. Но очередь при желании можно купить. 
      - Слышал пограничники на этих блокпостах хорошо с перевозчиков имеют. Пару лет работы и квартиры покупают в больших городах. - вставил я.
     - Я в этом уверена! Радует, что вежливые стали. Вначале военные на блокпостах и дулом автомата могли тыкать в грудь, в висок, в бок...  Даже вспоминать не хочется. А теперь хоть и долго стоять в очереди, зато не страшно, все приветливые. - улыбнулась Леда. 
     - А я в их искренность не верю!!! - вставила моя Танюша. 
        - Ну ничего! Скоро опять станем одной страной, уберут блок посты и заживём ! - сказал я. - Вы в следующий раз к нам в Селидово когда собираетесь?
       - В апреле по делам! Но что-то сердце подсказывает не срастётся! С этим Коронавирусом. Я, Андрюха, думаю, что эту гадость америкосы запустили гулять по свету. Утечка из лаборатории маловероятна, как и случайная мутация. Америка не может жить спокойно, если какую-то гадость не придумает. И в Минские соглашение не верю! - вздохнул Александр.
     - Вот не нагнетай! Всё будет хорошо! - сказала Леда. - Давайте пить шампанское! Признаюсь, что для меня городок Ваш маленький и для психики негативный. Куда не пойди, словно на одном месте крутишься, как юла, а продвинуться не можешь, сплошной тупик. Депрессивный одним словом. И всё же иногда я люблю приезжать сюда, особенно летом! Когда у Вас созревают ягоды, обожаю малину. Абрикосы ещё тут ароматные, медовые. Парадокс, но в Донецке после начала боевых действий куда-то подевались пчелы, некому плодовые деревья опылять. Урожай абрикос скудный. А ещё, после того как нас разделили, я скучаю по украинским продуктам. Поэтому давайте пить Артемовское Советское шампанское с конфетами "Вечерний Киев" и верить в лучшее?
      - А я тоже не люблю Селидово и вообще называю его Селидовкой! - вставила Клавдия Ивановна иронично. 
    - Почему Селидовкой? - удивилась Леда.
     - А не было до 1956 года такого города, село было Селидовка. Село было им и осталось!!! Мне 77 лет, после института в 1965 году сюда попала по распределению на три года английский преподавать. Сама донецкая. Приехала в эту глушь и слезами залилась. Ни театра, ни балета. Даже трамваев нет. Город меня напугал: тихий, меланхоличный, почти все говорили на суржике, ученики слабые, английский мало кто хотел учить. Поселили в общежитии с двумя другими девочками, общие кухня и туалет. Ну думаю ничего высотою, до Донецка недалеко, а три года не целая жизнь. На выходные и в отпуск домой ездила. Но на свою беду, на танцах деда своего встретила. Мечтала о принце на белом коне с мантией золотой, а встретила Петьку картавого на своих двоих, ещё и в рубахе заштопанной, с баяном.  Влюбилась как дура. Сейчас бы мимо прошла десятой дорогой. Из-за этой "любови", будь она не ладная, всю жизнь в этой дыре маюсь. Мужик он у меня не плохой, но как большинство шахтеров пьющий. Правда выпьет и спать, а радости мало. Потом дети появились, а разводиться не принято было. Многих женщин ещё и поколачивали мужья спьяну, ничего - терпели. А город этот в то время местные сами Селидовкой называли, не перестроились ещё. 
      Моя Таня запела украинскую народную песню, у неё был прекрасный голос:
  - Терен цвіте, терен цвіте,
Листя опадає,
Хто в любові не знається,
Той горя не знає.
Хто в любові не знається,
Той горя не знає.
     - Точно!!! -  засмеялась баба Клава. 
      - А я люблю Селидово, это моя родная земля! Всё я открываю шампанское! - воскликнул я.
      Опыта открывать шампанское у меня не было и я густым, сладким слоем пены обильно облил присутствующих! Все весело засмеялись.
         Мы пили за воссоединение и мир. Ща Селидово. За Минские соглашения, которые считали панацеей от всех бед и представить не могли, что впереди нас ждут тяжёлые и смертельные испытания!
       Опасность миновала. Я попытался расправить плечи, но почувствовал дискомфорт. Огромные мешки слишком плотно зажимали тело. Я вылез наружу, аккуратно раздвигая препятствия. Из соседней квартиры принес два пледа, один кинул на пол внутрь этой строительной баррикады, а другой накинул на плечи, после чего вернулся в своё обустроенное убежище, боясь быть обнаруженным. Попытался уснуть, но внутренняя тревожность не покидала, я прислушивался к звукам на улице и вздрагивал от малейшего шороха. 
      С пледом было значительно лучше, пригревшись, начал засыпать. Но раздалась серия взрывов. Я подскочил, задел мешок, он начал качаться. Отдышался стоя и вернулся в исходное положение. Сон живо ускользнул, а я решил не терять бдительность и более не спать. 
      Лежал и вспоминал разные события из прошлого: однажды я решил выдать  дочь замуж за своего коллегу по работе, но наткнулся на дикое непонимание и сопротивление со стороны моих женщин: жены и дочери. 
       - Ты в своем уме! - говорила с  раздражением Таня. - Он старше Катерины на 10 лет. Ей только 24, а ему уже 34. И даже не в этом дело!!! У него большое хозяйство, огород, корова. Она загнётся вкалывать в его доме! К тому же он жадный! Её молодость превратится в сплошную каторгу. Ты испортишь ей жизнь. А дети пойдут? 
      - Таня! Я вообще не понимаю в чём проблема? Какая молодость? У моей мамы в её возрасте уже двое детей было, а потом и сестру не побоялась родить. И огород был, и корова, и хозяйство! Всё успевала и не жаловалась! Летом заготовки делала, зимой соседям консервацию продавала, чтобы мы ни в чем не нуждались. 
      - Андрей! Ты не сравнивай! Их поколение с детства было приучено к тяжёлому физическому труду. А мы другие. Сам по вечерам любишь пиво пить под  футбол. А у твоих родителей на это время было?
       - Главное он не пьющий! - настаивал я. - А где в шахтерском городишке такого найдешь? Большинство шахтеров после работы уже дрова!
     Тут вмешалась Катя. 
    - Папа! Ну правда! На улице XXI век. Что значит ты мне нашёл жениха? А как же любовь? В одном ты прав, что в этом захолустье и жениха нормального не найти!!! 
     - А любовь она первые пару лет, а потом серые будни! Главное уважение друг к другу иметь. 
    - Вот оно что!!! Первые пару лет?- с обидой воскликнула Татьяна. - Ну  спасибо тебе, Андрюша!!!
      - Я не это имел в виду!!! Я про большинство семей, бывают исключения! - попытался оправдаться я, но мои женщины, не скрывая обиды, ушли в другую комнату. 
     А я махнул рукой и пошел смотреть мой любимый сериал про Голобородько.... Я тогда ещё не знал, что актёр, который играет президента станет им наяву и очень разочарует электорат. Как же я смеялся тогда над сюжетом!
      - Таня, Катя !!! Идите сюда, хохма какая! Премьер-министр просит занять до зарплаты 4000 гривен у президента, а у последнего тоже денег нет. Тысяча до зарплаты осталась! 
     К сожалению, человек не может предвидеть будущие события, а может и к счастью ? Месяца через три Тани не стало. Она готовила на кухне ужин, а я, увлечено, смотрел телевизор и вдруг услышал какой-то грохот. Подумал, что жена упустила что-то:
     - Танечка, что там у тебя упало? - спросил я, следую на кухню.
     А когда вошёл, обомлел, она лежала без чувств на полу, на мой крик прибежала Катя. Потом всё как в тумане: скорая, врачи, дефибриллятор и окончательный неутешительный вердикт... Я смутно помню похороны с поминками. И даже время после её смерти прошло быстро, бесполезно и мучительно тяжело для сознания. Я словно сам исчез с поверхности земли. 
      Хоть я и мужчина, но позволил себе всплакнуть. Вспоминая жену, маму, увиденное, я не смог сдержать эмоций: слёзы беспрерывным потоком текли по щеке. К моему стыду, никак не получалось взять себя в руки. Но вскоре эмоционально истощенный организм по чуть-чуть начал отключать сознание. Уставший и обессиленный я уплыл в другую реальность, величаемую сном. 
     И снились мне цветущие сады, невиданных на земле плодовых деревьев. Яркие, разноцветные цветы, густо покрывающие деревья, благоухали сотнями нежных ароматов. Среди этих запахов едва улавливался шлейф духов моей Танюши. И вот она вышла из голубой цветочной арки в лёгком ситцевом белом платье с распущенными волосами и прикрепленной к ним розой, молодая красивая, улыбчивая под руку с моим братом, тоже помолодевшим. Брат был в спортивном  костюме Адидас , который очень любил носить в 90-х. 
      - Как Вам тут, родные?-  спросил я.
     - Лучше, чем тебе на земле! - ответил брат. - Наслаждаемся природой, размышляем о вечном!
     - О вечном! Это о чём? - поинтересовался я. 
     - О добре и зле! О прожитой жизни! 
     Таня подошла поближе и обняла меня:
   - Береги себя, пожалуйста, не лезь на рожон!!! Сам знаешь, что "береженого Бог бережёт"! За нас не переживай, мы под защитой ангелов.
      Я упал головой на её грудь и заплакал. 
      - Зачем ты бросила меня? - ругал я её. 
    Жена равнодушно отстранила меня:
     - Я не выбирала даты рождения и смерти!
    Она отвернулась и пошла вглубь сада. Я хотел кинуться вслед, но брат взял меня за руку:
      - Оставь! Пустое! Мы для тебя лишь тени, сон. - произнес он устало. 
     - А отца с матерью ты видел? - обратился я к брату. 
      Он грустно покачала головой. 
   И тут меня разбудил истошный крик доносившийся из окна:
    - Ироды, убийцы! - вопил женский голос. 
   Я не спеша вылез из своего тёплого укрытия и подошёл к окну, стараясь не попадать в зону видимости, хоть в потёмках меня всё равно не было б видно. Электричества в городе не было, соответственно фонари не могли освещать пространство. Было темно, но благодаря лунному свету, я смог разглядеть женщину, склонившуюся над чьим-то бездыханным телом. К ней подошёл ребёнок лет 12 с фонариком и начал светить на труп того самого парня, соседа моей тёщи. Вероятно это были его мама и брат. Трудно было в темноте разобраться. Повсюду слышались взрывы и свист летящих снарядов, но крик обезумевшей от горя женщины перебивал эти звуки:
    -  Сыночек, что они с тобой сделали! - вопила.  она. 
       Я закрыл руками уши, чтоб не слышать этот душераздирающий крик. Моя догадка оказалось верной и это была его мама. Хотелось орать от боли и обиды, появилось желание выскочить и обнять женщину, приободрить! Но как утешить мать, потерявшую сына?  В моём словарном запасе таких слов точно не было. 
       Я, вздохнул, сел в угол комнаты и закурил. Пока женщина за окном истошно орала, я понимал, что опасности нет и наемники далеко. Было жалко её, себя, всех жителей города или как его стали называть после начала боевых действий - населенного пункта. Я тогда не знал масштабов случившейся трагедии, но понимал, что случай беспрецедентный. Курил и размышлял о справедливости! И выводы были не утешительные. Нет её на Белом свете. Иначе почему в одних городах люди страдают от бомбежек, а в других даже не задумываются о войне? Почему одни голодают, а другие пухнут от изобилия? Почему мы дети, тех кто пережил ВОВ забыли, что такое сочувствие и сопереживание? 
       Воспоминания снова и снова прорывались через густую пелену сегодняшних событий. Недавно случилась ещё одна трагедия для меня. Сгорел родительский дом...
       В разрешённое для передвижения по городу время, я пошёл проведать отчий дом. Хотел взять там из погреба пару баночек маринованных огурцов и помидоров, которые ещё готовила Таня. Закруткам было уже больше года, но для домашней консервации до двух лет приемлемый срок годности. Огурцы и помидоры я выращивал лично. А ещё в подвале было ароматное малиновое варенье, тоже с собственного огорода. 
      Я шёл быстро и непринужденно, насвистывая под нос веселую мелодию. Возле калитки встретил Константина, мужчину 40 лет, бывшего коллегу по работе на шахте. Мы близко никогда не общались и я мало знал о нём. Он как-то  подозрительно крутился возле моего дома, верней уже жилища сестры. Меня эта встреча насторожила. Не буду скрывать, что народ у нас хороший и в большинстве своем порядочный, но справедливости ради надо отметить, что и мародерство процветало в тот момент.  Вот я ненароком и подумал плохо об бывшем коллеге. 
         - Костик, а что ты тут делаешь? - недовольно поинтересовался я. 
       Он явно испугался, увидев меня. И не смог ничего внятно объяснить, чем усилил подозрения. 
         - Гуляю! - сказал он запинаясь. 
        - А зачем заглядываешь в щель ворот? - спросил я грозно. 
      Он посмотрел на меня как-то странно, заговорчески что-ли. 
        - Андрей! А ты сам пустил к себе военных пожить? 
        Я побледнел. Эта информация меня совсем не обрадовала, я б сказал -  неприятно удивила. 
       - Никого не пускал, а что в доме кто-то есть?- поинтересовался я .
         - Да, там ВСУ разместились. Ты б не ходил туда! Мало ли что! - сказал Василий. 
         Я стоял молча, не понимая что делать дальше:
          - Это мой дом! Что значит "не ходил бы"?- вдруг раздражением ответил я. 
          - Там их человек десять и они неадекватные! Пошли лучше ко мне на 11 квартал, выпьем по 100 грамм.  - продолжил меня уговаривать Константин.
          - Что значит неадекватные? - не унимался я. 
         - Под наркотой! Им дают для храбрости! Мне один из них сам признался!
    И вдруг послышался гул мотоцикла, приближающегося к нам. Василий толкнул меня в ров и сам упал рядом. Моему возмущению не было передела. Погода в тот день выдалась плохая, с утра прошел дождь и земля была рыхлая и мокрая. Вода в домах отсутствовала, а со скважины наносить был настоящий квест на испытание, поэтому и постирать вещи было непросто. 
          - Ты что делаешь, Костя? - грозно спросил я, лёжа в грязи на животе.
          Он приблизил указательный палец к губам, жестом приказывая помолчать. Мы дождались пока мотоцикл проедет. 
       - Ты бабу Галю помнишь? У нас ещё лет пять назад ламповщицей работала? - спросил он шепотом. 
       Я покачал головой. 
     - У неё ещё на голове шиньон был белый высокий для прически? И красилась она очень сильно! Всегда ходила с жирными стрелками на веках, много курила и могла шваброй огреть, если душ забыл выключить. 
       Я засмеялся, вспомнив эту экспрессивную особу. 
        - Так вот она мертвая в доме у себя лежит с простреленным виском. Её убили ВСУ. За что не знаю. Я к ней зашёл за пауэр банком, она мне продать вчера обещала, слышу выстрел и крик. Я сразу упал на землю и ползком полез за сарай. Из дома вышли два военных, они смеялись. Несли какую-то чушь про голубку, которая упорхнула в небо искать русский мир. Когда они ушли, я пробрался ползком в дом и увидел бабу Галю,  лежащую на полу. Голова её была окровавлена и повернута на бок. Кровь сочилась из виска. Я испугался и убежал. 
         Я не знал что и сказать, степень доверия к Константину была небольшой, но и в откровенной лжи он мной не был замечен:
     - Сомнительная история! - прошептал я. 
     - Скоро час! Уходим отсюда и быстро. 
       Он помог мне подняться .
     - Как это уходим! Пойду хоть альбом семейный заберу и попрошу не мусорить. 
      Константин иронично улыбнулся:
      - Иди, иди! Баба Галя ждёт! 
    Я задумался и немного испугался. Всё таки люди с оружием несут в себе потенциальную опасность, особенно, если верить Константину, что там солдаты, принимающие наркотические препараты.
    Послышался скрип двери. Кто-то вышел из дома, я посмотрел в щель. Человек в военной форме справлял нужду прям на углу дома. Поморщившись от отвращения, я тихо отошёл от ворот. 
       - Я передумал забирать альбом! - прошептал я бывшему коллеге по работе. 
        Он схватил меня за руку и мы быстрым шагом пошли в сторону рынка, который  был частично уничтожен. Константин всю дорогу нервно посматривал на часы. Он завел меня на рынке за одну из разрушенных железных палаток через сквозное отверстие в которой хорошо был виден родительский дом:
        - У тебя сигареты есть? - спросил он. 
  Я достал из кармана пачку и протянул Константину. Он закурил, присев на маленькую скамью возле ларька. Я присел рядом и тоже закурил.
      - Андрюха, чувствую не долго мне осталось! Интересно, что там на небесах?
     - Не знаю, может и ничего! - отмахнулся я от этой темы. 
        - Если я погибну, передай моим родным, они сейчас в России, что я не мог поступить иначе!
       - Я тебя не понимаю! Ты что вздернуться  решил!
      Константин засмеялся и покачал головой:
   - Да ну что ты! Я жизнелюб и оптимист. Просто события разворачиваются не благоприятные, сам видишь. 
      - У тебя вроде жена и дочь школьница?
      - Да! Они ещё год назад уехали в Польшу, а потом через Шереметьево к родственникам в Липецк махнули. 
      - Бросили тебя здесь одного? - иронично спросил я.
      - Детьми рисковать грех! А я не маленький! Придут русские и эвакуируюсь к семье, если не убьют!
     И тут послышались взрывы. Их было три или четыре, теперь уже не вспомнить. Посмотрев в отверстие между торговыми павильонами, я увидел родительский дом, охваченный огнём. Уши заложило от ударной волны, сигарета выпала из-за рта, я схватился за голову, а из моих уст щедро посыпался поток ненормативной лексики. Василий аккуратно своей ладонью прикрыл мой рот. 
      - Ты совсем уже! Хочешь чтоб нас заметили? Они все неадекватные! Застрелят и имени не спросят! - с негодованием произнес он, убирая ладонь от рта. 
      Я вновь присел на скамью, закрыл лицо руками и заплакал. 
       - Давай я провожу тебя домой!?
    Я отмахнулся: 
     - Сам дойду! 
     Потом я ещё минут двадцать наблюдал как догорал родительский дом, с которым было связано много приятных воспоминаний! Мне казалась, что меня самого инквизиторы в тот момент сжигали на костре. 
     Я не помню как дошел домой и сколько проплакал на диване, уткнувшись в подушку. 
      Прошло дня три, я немного успокоился и смирился с произошедшим. Жизнь продолжалась и надо было думать о насущном. Запасы воды почти закончились и я пошел к скважине. Там в очереди я встретил кума Константина Богдана, с которым в молодости любил играть в футбол. Он работал в скорой помощи водителем, до всех этих событий. 
        - Костика замучили до смерти, слышал?
        Я остолбенел:
     - Что значит замучили? 
      Он отвёл меня в сторонку, предупредив женщин в очереди, что мы отлучимся ненадолго, покурить.
      - Сообщили, что предатель! Сдавал позиции ВСУ русским. Его на окраине города нашли местные бабы. На теле множество гематом. На лбу выжженное слово : " Зрадник"( Предатель). 
Тело превратили в сплошное кровавое месиво, сам видел, помогал, временно, закопать труп под дубом, крест поставили,  подписали, чтоб не забыть кто и где покоится.  А деду Ефиму украинский военный рассказал, что нашли предателя, который  их позиции сдавал и расстреляли его по законам военного времени. А с учётом, написанного у Кости на лбу, люди сделали вывод, что речь шла о нём. 
       Я расширил глаза и не знал что сказать. Было безумно жаль парня. Но пазл начал складываться. Вспомнилось, как во время нашей последней встречи Константин всё время посматривал на часы и опасался часа дня. А ещё  ближе к этому времени, он быстро увел меня от родительского дома подальше. В тот момент я понял, что именно Костя сообщил русским, где находятся украинские военные, поэтому туда и прилетела ракета. Негодование одолело разум. Да как он мог? Это ж мой дом! Какое он имел право способствовать уничтожению самого дорого, что оставалось в память о родителях? Впрочем, я быстро взял себя в руки и даже стыдно стало, что смерть Кости была для меня в тот момент на втором плане. 
        Сейчас, сидя в углу темной и чужой комнаты, где за окном раздавались стоны и слёзные причитания родственников невинно убиенных, я б сам сдал русским все позиции ВСУ, вплоть до родных сердцу, чтоб этого скорбного дня никогда не увидеть. 
        "Тише тише, кот на крыше, а котята ещё выше!"- снова повторил я шёпотом.
        Рыдания за окном трансформировались в тихие разговоры. Люди вышли из подвалов, чтоб прикрыть тела, лежавших вдоль улицы.  Периодически раздавались звуки канонад. Я потушил окурок, накинул на плечи плед и уснул в углу.
         Мне снилась молодая мама с густой косой и веночком из одуванчиков на голове. В вышиванке и красной юбке, она вела меня и брата ещё маленьких за ручки:
     - Мама, а почему ты одела вышиванку? - спросил я.
     - Сегодня мой День рождения! Эту сорочку мне вышивала моя бабушка Агафья. Эта женщина родилась ещё до революции знала много сказок, былин, поверий. Пела мне в детстве "колискову". 
       - А это что? - не унимался я.
        - Колыбельная по-украински. 
     - Мама, а ты украинка? Или русская?
      - Я украинка, а папа русский по национальности!
       - А я тогда кто по национальности? - допытывался я. 
        - Когда ты вырастешь, выберешь между национальностью мамы и папы. Твой выбор отметят в паспорте!
       - Так не честно!!! Я хочу точно знать уже сейчас!-  капризничал я. 
        - Ты советский гражданин!!! Это главное! Какая разница русский или украинец? Белорус или армянин?  Все 15 республик являются частью одной огромной страны под названием СССР!!! Весь мир смотрит на нашу страну с опаской и уважением. СССР победил однажды самое большое зло на планете, которое называлось фашизмом!!! В окопах во время Второй мировой войны грузин, армянин, еврей, украинец, русский и другие ели из одного котла и помогали друг другу выжить.        
        Я начал просыпаться, в комнате было совсем светло. Спросонья я совсем забыл о прошедшем, подтянулся, посмотрел вокруг и сразу вспомнил ужасные события прошлого вечера. Дрожь пробежала по коже. "Лучше б это был страшный сон"- подумал я.
         Но, к сожалению, чуда не произошло, реальность превосходила сюжет многих фильмов ужасов. Я встал и подошёл к окну. На улице всё ещё лежали разбросанные по улице трупы,  прикрытые одеялами. Было тихо и немножко страшно, но продолжать прятаться стало стыдно и я решил спуститься вниз. На дисплее телефона светилось 7.00. Это означало, что комендантский час продолжается и выходить категорически запрещено. Но какая-то невидимая сила заставляла меня быстро спускаться по лестнице. "Если смерть должна настигнуть каждого в Селидово, то лучше пусть я умру стоя, чем трусливо прячась!"- подумал я. 
      И всё же выходя из двери подъезда смелость начала сменяться робостью, я аккуратно посмотрел по сторонам. Улица опустела, можно было попробовать пробраться в подвал соседнего дома, чтоб хоть немного отвлечься и поговорить с людьми. Перебежками, прячась за деревьями я побежал к подвалу, постоянно оглядываясь по сторонам, однако по пути меня заинтересовало накрытое простыней тело, верней его рука. Забыв об осторожности я остановился. Из-под покрывала выглядывала рука с татуировкой дракона. Я где-то уже видел такое изображение, но не мог вспомнить где. Оставалось приоткрыть простынь и посмотреть кто находится за ней. Я наклонился 
и в этот момент  кто-то схватил меня за плечо, я обомлел в ожидании выстрела в голову. Поворачиваться было страшно, медленно я выпрямился и произнёс: "Стреляй!"
       Выстрела не последовало. Этот кто-то убрал руку с моего плеча. Я в ужасе повернулся к нему. 
 Передо мной стоял человек в военной форме. 
  "Это конец! -подумал я.- Но почему он не стреляет? Играется как кот с мышью?"
        - Местный?- спросил он на русском. 
    Я испуганно кивнул. 
      - Мужик, а что здесь происходит? - спросил он, показывая на трупы.
     Я молчал, пытаясь понять, что этот человек в форме хочет от меня, я был уверен, что он издевается, перед тем, как расстрелять меня.
      - Документы покажи! - приказал военный и тут на его рукаве я увидел нашивку в виде флага России. Слезы потекли из глаз, я взрослый мужчина начал рыдать как ребёнок и кинулся его обнимать. Тот опешил:
     - Да, что у Вас тут случилось! Мужик, ты не в себе? 
      - Братан!!! Ты русский? Откуда сам?
      - Я из Архангельска! Ты лучше покажи документы, без обид!!! - строго приказал он. 
      Я радостно вытащил из кармана свой бумажный украинский паспорт, который так и не стал менять на пластиковый биометрический!!! Он внимательно посмотрел на фото, потом на прописку и отдал паспорт.
     - Ого сколько погибших! - произнес солдат грустно.- Это украинские военные?
       Я покачал головой:
  - Вчера украинские военные, а скорей всего иностранные наемники, ходили по центру города и расстреляли мирных, каждого кто попадался на их пути! - произнес я грустно. 
       Солдат молча подошёл к  прикрытому телу, возле которого я стоял, отодвинул краешек простыни...  И тут я узнал Богдана, кума Константина. Именно у него на руке в очереди за водой я заметил эту татуировку,  особенно не рассматривая её. В тот день было не до этого. Солдат полностью снял простынь с тела и начал внимательно рассматривать труп. На теле Богдана можно было заметить множество пулевых отверстий.
        - Его застрели с автомата на достаточно близком расстоянии! - констатировал солдат. 
     Я посмотрел на военного внимательно. Теперь, когда страх отступил и появилось ощущение защищённости, мне захотелось запомнить первого русского воина, встреченного мной.  Это был высокий молодой парень, лет тридцати, спортивного телосложения, с темными вьющимися волосами, слегка косящими узкими голубыми глазами. Его широкий нос вздулся, словно ноздри быка на Родео и он тяжело дышал. Ненависть и боль прослеживались в его взгляде. Он пошёл к другому телу, убрал покрывало и увидев седого, маленького, худого старика с окровавленной головой, покачал головой и сильно сжал кулак. Увиденное произвело на него огромное впечатление. Для меня было удивительно наблюдать за эмоциональными проявлениями человека, который каждый день встречался со смертью лицом к лицу и должен был быть безучастным к любым событиям на войне. 
     Я подошёл к нему поближе и он сказал:
  - Височное пулевое отверстие, его убили с близкого расстояния! Чем это немощный старик мог им помешать?
       Я стоял молча и смотрел на аллею, где когда-то гулял с друзьями после школы. А потом сюда ходил на свидание с моей Татьяной. Какой мрачной и кошмарной казалась она в тот момент. 
       Через некоторое время подбежали ещё трое российских военных, один из них радостно прокричал:
          - Всё флаг над исполкомом повесили!!!
     Но подойдя поближе и осмотревшись он замер. Солдат из Астрахани кивнул другим в сторону трупов. Пришедший только что военный почесал затылок и произнёс, обращаясь к сослуживцам:
           - Кажется вчера тут была вторая Буча! Это всё мирные! 
         Солдаты посмотрели вперёд. Вдоль улицы было около 17 прикрытых тел, помимо этих двоих. 
      И тут в окне пятиэтажного дома напротив я увидел дуло автомата:
     - Ложись! -  крикнул я командным голосом.
       В это момент раздалась автоматная очередь. Военные успели упасть на пол и быстро покатиться подальше от зоны видимости врага. Я последовал их примеру, вспоминая свою службу в армии. Ребята схватили в руки оружие, висевшее на ремне, перекинутом через плечо.  Я шёпотом произнёс:
       - Стрелок этот находится в третьем подъезде в квартире 42, этаж четвертый. Там баба Люба жила. Они побежали в подъезд, я последовал за ними. 
        На втором этаже мне приказали солдат из Архангельска рукой показал мне, чтоб я остался здесь и не шёл за ними. Я послушно остановился. 
        Ребята быстро поднялись по лестнице и забросали вход в квартиру гранатами. Когда они туда вошли, то обнаружили уже мертвого солдата ВСУ, его тело разорвало на куски. Когда опасность миновала, я тоже зашёл в квартиру и ужаснулся, перекрестился и быстро выбежал на улицу. Подобный вид смерти негативно подействовал на моё сознание. Через минут пять спустились и российские военные.  Я со слезами на глазах сидел на крыльце прям на ступеньках и курил.  Архангельский солдат присел рядом, а другие пошли проверять соседний дом. На улицах города начали появляться и другие солдаты ВС России. Обнаружив их присутствие люди с радостью выбегать из своих укрытий. Некоторые бросались им на шею и обнимали. Возможно, если б не массовые убийства мирных ВСУ , то люди не стали бы столь эмоционально реагировать на приход русских. Многие негативно воспринимали СВО, но в тот момент русский воин для каждого стал защитником от нелюдей в форме, вскормленных западными шакалами. 
       - Уважаемые граждане, в целях безопасности немедленно вернитесь в свои укрытия. Над городом летают дроны с гранатами, зачистка города продолжается. Это очень опасно! Мы обязательно пообщаемся, но позже!!! Мы тоже рады Вам!!!!
    Военный из Архангельска закурил:
   - Ты мужик мне спас жизнь сегодня! Я перед тобой в не оплаченном долгу!!!  Меня зовут Кирилл, позывной Кир, а тебя?
     - Я Андрей!!! 
    Мы пожали друг другу руки. Я вытащил паспорт и вновь показал ему свою прописку:
      - Запомни мой адрес, он простой улица Маяковского *** дом **. Это двухэтажные дома. Приходи как-нибудь на чай. У меня есть домашний самогон. По чуть-чуть выпьем. 
       - Хорошо!!! Зайду с ребятами! Всё равно все квартиры проверять будем, твой дом возьму под личный контроль! - улыбнулся он. 
     - А это мы гранатами квартиру твоей родственницы забросали? - спросил он.
     - Да нет! Баба Люба местная знахарка из адвентистов. Спину мне лечила. Да так пролечила, что потом полгода мануальный терапевт меня на ноги ставил. - улыбнулся я. 
     - Из кого? - переспросил военный. 
      - Да тут в каждом маленьком городишке с распадом СССР секты внедрили. Американские течения. Типа баптистов. Я в их названиях не разбираюсь особенно! Знаю, что для промывки мозгов в Селидово действовала секта адвентистов. Мало того, что мозги людям туманили, так ещё и десятину с них сдирали!!!
     - В России статья за такое есть! - сказал Кир.
     - И правильно. Баба Люба была образованная женщина. Я действительно поверил, что она в лечении и массаже разбирается. В молодости с мамой моей дружила. Начитанная. Долго её не видел. А тут пришёл к ней, а это совсем другой человек. Про Бога всё время твердила как попугай, уверяла, что дар у неё открылся. В субботу как-то коробку конфет купил и ей принёс. Она спросила когда купил. Я сказал, что сегодня, свежие. Наорала на меня, что благодати ей не будет! Чушь несла несусветную. Окончательно умом тронулась со своими братьями и сестрами. Её ничего не интересовало кроме жизни секты. Зомби, а не человек. Управлять такими людьми не сложно. Они беспрекословно верят своему наставнику или фиг его знает кому. А ! Пастырю. Ещё радость от прихода России, что этой чертовщины не будет в нашем городе!!!! 
      - У нас в 90-х при Ельцине тоже подобная дурь пыталась прижиться. Может и сейчас есть скрытые секты! Но если накроют, то организаторов сразу под суд!!!
       - Ты молодой, а уже командир!!! Молодец!!! 
     В этот момент подбежал к Кириллу военный с усами:
       - В доме напротив много убитых. Огнестрельные ранения у всех. Такое ощущение, что ходили по квартирам и всех расстреливали!!! Там даже двое маленьких детей не пощадили!- сказал он с безумными глазами. 
       - Это 19 дом! Улица Щорса 19 или как её переименовали после декоммунизации - Солнечная. Я видел как украинские военные забегали в первый подъезд с оружием, они уже к тому времени много мирных на улице расстреляли, а я находился на крыше девятиэтажки, связь ловил. За полчаса до этого я тоже проходил по этой улице, но Бог миловал. 
         К нам подошла тетя Нина, соседка моей тёщи. Тёща, к слову, тоже эвакуировалась со своей старшей дочерью, сестрой Тани. Тетя Нина в советское время у нас на шахте председателем профсоюза была, особа деятельная из тех, что палец в рот не клади, могла и нецензурно послать, но справедливая. Став в свою привычную позу "руки в боки" она командным тоном произнесла:
        - Ребятки! Мертвых надо убрать, собаки уже начали обгладывать тела. Уже двух отогнала. 
       - Заберём тела, не волнуйтесь!!! Не всё сразу! Сейчас о живых думать надо. Дороги заминированы, над городом дроны летают, под открытым небом находиться опасно. Но что-то придумаем позже.
       Она вздохнула и присела с нами на крыльце:
    - Зря купите! Лёгкие загубите!!!
    Кир засмеялся:
       - На войне быстрей помрёшь, чем лёгкие угробишь! 
     Тетя Нина накинула на голову черный шарф, который висел у неё на шее и скорбно произнесла:
      - Не думала, что до такого ада доживу! Строили, строили светлое будущее и на тебе развалили СССР, а теперь ещё и такое!!! К нам позавчера дед Олег в подвал пришёл. Руки трясутся, лицо как мел! Слова произнести не может. Одним словом ходячий мертвец! Андрюха его знает, он с семьёй на Береговой жил! Сосед покойных родителей Андрея! Семья Роенко? Понял о ком речь? - грозно произнесла она обращаясь ко мне. 
        Я кивнул и она продолжила:
         - В пять утра он по нужде пошёл в туалет на улице. А на обратном пути увидел, что военные украинские в калитку без стука зашли. Вроде один на польском говорил и двое на украинском, но может то и чешский язык был. Он сразу неладное почувствовал и спрятался за угол. Те всей его семье велели немедленно из дома выйти. У деда Олега там находились жена,  сын, невестка и 28 летний внук Павлик, хороший парень, но не в этом деле. Ой, не могу! Заплачу сейчас!!!- произнесла тетя Нина, пытаясь сдержать слезы, но взяв себя в руки продолжила. -  Военные, или лучше сказать фашисты всю семью деда в ряд выстроили и расстреляли прям у него на глазах. Ефимыч  (так его отчётливо) испугался и быстро через сараи убежал к нам.  А вчера днём пошел туда, а там обугленные труппы. Спалили их потом нелюди. Дедушка сам им могилу вырыл и закопал в огороде. А на холме крест поставил с табличкой, которую подписал: "Семья Роенко".  Сейчас лежит у нас в подвале. Валерьянкой его отпаиваем. Но она ему не особенно помогает. Может посильней успокоительные есть у Вас?
      - У нас есть военный врач, я скажу, чтоб он к Вам пришел в подвал! Просто ужасы вы рассказываете!!! Сколько же расстрелянных в Селидово?
     Женщина пожала плечами:
    - А кто ж их успел посчитать? Мы для ВСУ ждуны, ждунов не жалко. А ведь дед Олег нам жизнь спас, после его рассказа, мы сидели как мыши в своём укрытии и дверь в подвал вчера никому не открыли! Поговаривают, что эти военные были под каким-то веществами. Больно неадекватные. А до этого ребята неплохие были, даже подкармливали нас, тушёнкой делились, наговаривать не буду, я за справедливость! А потом их сменил эти черти. Может карательный отряд?  Много среди них иностранцев было. Ну не крыша ж у них поехала одновременно. Значит был приказ сверху устроить эту кровавую бойню, но зачем?
       Кирилл вздохнул:
    - Наверное, чтоб потом на русских вину переложить. Военная прокуратура будет разбираться!!! Это страшное преступление, его надо тщательно расследовать. Будем верить, что даже если виновные не попадут в тюрьму , то незримая рука возмездия поразит каждого преступника! 
      Я сидел молча и не мог поверить, что и семьи Роенко больше нет. 
    - Неужели семью Роенко убили!- переспросил я с испуганным взглядом. 
     - Убили, убили! - уверенно сказала тетя Нина. - Даже не сомневайся!!!
;;;;;;       А потом я шёл домой, пытаясь думать о чем-нибудь хорошем. Но перед глазами стояли сцены расстрела. Над головой гудели дроны. Но мне повезло и гранаты с них на меня не сбросали. Два дня после этих жутких событий я не выходил из дома, не было ни сил, не желания. Лежал и смотрел в потолок, грызя сухари с водой. А через два дня в дверь постучали:
       - Открывай, не бойся ! Это капитан Кир с сослуживцами!!! 
    Я с радостью подошёл к двери. С Кириллом пришли ещё двое ребят.
        - Мы до утра свободны, ты обещал угостить самогоном? Нам нельзя брать у местных продукты, да и выпивку тоже. Недавно четверо наших ребят нашли консервы в одном из заброшенных домов, съели и умерли. Банки были закупоренные, кто б мог подумать, что ловушка? Видно "подарочек" от ВСУ. Поэтому мы со своей провизией. Надеюсь самогон не отравлен? 
        - Ребята!!!! Да вы что!!! Я сам делал!!! Вы ж для меня ангелы- хранители. Опоздай вы ещё на сутки и может всем местным хана было б. Никогда не думал, что такое скажу, но рад Вам!
      - А раньше не рад был? - засмеялся Кир. 
     - Ну а кто хочет, что б боевые действия велись на его территории? Ладно, сейчас печь растоплю, уголь у меня хороший, картошечку запекать будем. Проходите на кухню, там тепло. 
        - У тебя печь есть? 
     - Да, в двухэтажках изначально было печное отопление, мы после ремонта газовый котел поставили, но печь сносить не стали. Вот и пригодилась. 
          Я приготовил картофель в фольге. Мы разогрели тушёнку, которую принесли ребята. Я открыл синенькие, которые закатывала Таня. И мы душевно посидели в тот вечер при свечах. Кир взял с собой гитару, он сам сочинял песни и пел.  В тот вечер Кирилл много пел. А ещё мы общались о политике, о войне, размышляли о будущем после СВО. 
       Потом военные вывозили всех желающих мирных из города в ПВР (пункт временного размещения ) Авдеевки, хоть это и не входило в их обязанности. После фильтрации селидовчан переселяли в другие ПВР или люди переезжали к родственникам. Как-то  военные поделились со мной интернетом и я позвонил дочке, чтоб её успокоить. Ещё позвонил соседке, которая эвакуировалась с мужем, той самой бабе Клаве, бывшей учительнице английского языка. Она пожаловалась на отвратительные  условия для переселенцев в ПВР. Сказала, что на них официальной власти наплевать и лишь волонтеры помогают периодически! 
        Я поинтересовался у Кирилла, почему такое отношение к людям, которые потеряли всё:
     - Ну на верхах любят красивые доклады. Там считают, что местные власти о мирных заботятся  достойно. Или делают вид, что в это верят. Правду мало кто докладывает на верх. Это чревато. Потом сам под раздачу попадёшь.  В армии тоже самое! Уйма проблем. А начальство лишь плечами пожимает. Каждый за своё место переживает. Военные часто тоже остаются один на один со своими проблемами. Волонтеров просим деньги собирать то на одно, то на другое. В армии и коррупция, и воровство процветают. Я стараюсь не думать об этом, а честно выполнять свой долг перед Отечеством. Мы солдаты эвакуируем людей по собственной инициативе, подкармливаем мирных, привозим лекарства, средства личной гигиены. Хоть это не наша работа. Богатые с жиру бесятся, а простые люди друг другу помогают. 
      Я кивнул, что всё понимаю. Те дни выдались для военных особенно "жаркими". Помимо основных обязанностей, они ежедневно вывозили мирных из города. Собирали по улицам труппы, которые тоже по возможности увозили в Донецк для экспертизы. Кирилл был очень занят и я его долго не видел. 
        Однажды я зашёл в комендатуру, попросить предоставить мне раздачу интернета, чтоб связаться с дочерью и спросил про Кирилла! Как он там. Прошло уже около двух недель с нашей последней встречи. Солдат у входа покраснел и грустно произнёс:
             - Командира с позывным Кир больше нет с нами! После эвакуации мирных он возвращался обратно в Селидово и в районе Карловки его автомобиль атаковали дроны. Окровавленное тело командира наши на обочине. Его уже с почестями похоронили на родине в Архангельске. 
      Я побледнел, даже не стал звонить дочери, а молча пошел бродить по улицам города.                         Остановился возле площади, где когда-то стоял памятник Ленину, а после денацификации там было установлено нечто в виде огромного прозрачного шара на оси, символизирующего возможно Землю. К новой инсталляции я был абсолютно равнодушен. Вспомнил детство, как меня возле памятника Ленину принимали сначала в октябрята, а позже в пионеры.
       Потом я побрел к речке Солёной. Там по одну сторону от реки стоит памятник Трем кобзарям, а по другую родительский дом. Часто в детстве прибегал я к этим каменным мужикам с бандурой и кривлялся, строя рожицы.
      - Андрюша, как тебе не стыдно! Это же памятник. Кого ты дразнить удумал? - стыдила меня мама. - А ты знаешь кто такие кобзари?
     Мне тогда было лет восемь. Я покачал головой. 
    - Это очень добрые старцы, украинские уличные певцы, которые нараспев рассказывали сказки, былины и разные интересные истории людям на площадях, играя на музыкальном инструменте. А их инструмент назывался бандурой или кобзой. Отсюда и кобзари. Ты же любишь сказки? Тогда не было телевизора, радио, многие не умели читать. Это было одно из любимых развлечений горожан. Старцев любили и уважали! Понял!!! 
       Я молча постоял возле кобзарей, вздохнул и пошел через мостик к дому,  где провёл детство. Оказавшись возле обугленных стен я замер. Снова перенеся в детство. Мы с братом бегали по огороду, играя в "латки", сестра сидела в тени огромного ореха и играла с куклой. Мама с папой собирали малину и периодически отгоняла нас от грядок:
       - Андрюша, Коля! Аккуратнее не подавите огурцы. Идите лучше играть во двор. 
       Я стал на колени смотря на разрушенный дом. По щекам текли слезы, соединив ладоши я загреб горсть влажной земли и не спеша, процедил её сквозь пальцы, возвращая обратно. Потом этими руками вытер слёзы. Моё лицо от грязи стало черным как у шахтера и в этот момент я принял самое важное для себя решение. Понял, что должен записаться добровольцем в ряды ВС России.
      Я раньше мало размышлял о политике. Работа, семья, огород, футбол - вот что интересовало меня. Разве я задумывался об продвижении НАТО к границам России. Не думал и о том, что Украина стала разменной монетой в борьбе за мировое господство. Когда был Майдан занимался своими делами. События в Одессе 2 мая 2014 года, конечно, заставили меня задуматься, что в моей стране происходит  что-то недопустимое, зверское. Но казалось, что обошлось. Я даже не следил за новостями и не знал, наказали ли виновных в поджоге Дома профсоюзов, был уверен, что нашли и посадили. Это ж естественно для правового государства? Не обращал внимания и на факельные шествия в честь дня рождения Бандеры в Покровске. Был уверен, что это временное явление. 
      Я хотел покоя и не выбирал такую судьбу.  Но её не выбирали и наши деды во время ВОВ  или прадеды во время Первой мировой. Так случилось, выбор был сделан за них. Пришло и моё время задуматься куда двигаться дальше. И я понял, что пора взять в руки оружие! Если не я то кто освободит Донецкий край от горя и боли? Отомстит за Костика, Богдана, Кира, за каждого невинно убиенного мирного жителя моего города? Я понял, что бесполезен в Селидово, но нужен ребятам на фронте. Нет не с украинской армией я хотел воевать, я захотел освободить Украину от тлетворного влияния НАТО, которое и привело к этим кошмарным событиям. Было больно и легко одновременно. А в голове крутилась песня, которую во время нашего маленького сабантуя пел Кирилл,  в тот вечер, когда пришел ко мне домой с двумя сослуживцами и гитарой:
;;;
Натянуты в струны нервы,
Событий шальных гряда. 
Ты в небо уйдешь не первый 
Зачем рыдать?

Умыться кровавой жижей,
Увязнув в грязИ дорог.
К врагу подползти поближе…
Без страха мог!!!

Прикрыть сослуживца телом,
В опасности был готов. 
С горящего танка смело
Ты прыгал в ров. 

Помолятся на обедне,
За твой неземной покой. 
"Не первый и не последний!"-
Шепчу с тоской. 

На миг лишь сдавило груди!
Со взрывом пришла беда,
Но больно тебе не будет
Уж никогда!!!

      
     

 P.S. Мир погряз в злобе и агрессии. Мы учимся не любви, а ненависти. Эта цепная реакция безумия может расшириться и перерасти в Мировую войну. Так дальше не может продолжаться! С двух сторон солдаты с четким убеждением своей правоты защищают землю, которую считают родной. Они проливают кровь, оставляя детей сиротами. Жены теряют мужей, матери сыновей. Этой войны не должно было быть никогда, но рука Запада и Америки столкнула два братских народа лбами. Теперь сложно будет, даже после перемирия, снова относиться друг к другу с уважением и любовью. Но автор верит, что и этот барьер можно преодолеть. Единственное, что нельзя простить и забыть это военные преступления!!! С какой бы стороны и с какой бы целью они не совершались. Виновные должны быть найдены и понести заслуженное наказание!!