Книга 5. Глава 13. Колдовской лес

Мэтт. По следам пропавшего

Через 6 месяцев после исчезновения. Гаити, 1966 год

Уже более часа Мэтт слонялся среди ближайших густых лесных зарослей. Несмотря на раннее солнечное утро, здесь в лесу царил полумрак, густо переплетенные ветви деревьев закрывали солнечный свет.

Он уже видел всё это, он уже был здесь. Да, да, тогда, 10 лет назад, он забрел в эти заросли, когда разыскивал Кирилла старшего в первый раз в подмосковном лесу. Пространство вокруг него медленно сужалось, деревья обступали его плотным кольцом. Сильные порывы ветра и приближающийся волчий вой гнали его куда-то вглубь, в самую чащу растревоженного мрачного леса.

И тогда он увидел его, тот полуразвалившийся сруб деревянного охотничьего домика. Мэтт еле различал его контуры в каком-то дрожащем мареве. Постепенно очертания дома стали меняться, становясь при этом более отчетливыми.

И через мгновение деревянный сруб превратился в обуглившийся корявый, будто застывший в предсмертной агонии, ствол исполинского древа. Его черные искореженные мертвые ветки походили на воздетые в последней мольбе руки несчастных, души которых были погребены в этом бездонном ненасытном мертвом чреве.

Вот, значит, что лежало в основе того самого деревянного сруба, вот где покоился временной портал – в самом центре мертвого исполина, пожирающего души случайных странников, обреченных вечно блуждать в кромешном мраке в поисках выхода по бесконечным запутанным лабиринтам обиталища ее Величества Тьмы. Вот, оказывается, где захлопывается ловушка.

Но Мэтт знал, что Кирилл не такой, как другие, потому Тьма так упорно рвется завладеть именно его душой, и сделать именно его своим убежищем – именно в нем кроется бессмертие Владычицы Тьмы. Если ей удастся разбудить мощное темное начало Кирилла старшего, глубоко сокрытое даже от него самого, и завладеть им – она прорвется в светлый мир, и ее уже будет не остановить.

Негритянка не обманула, заветный узелок привел Мэтта к Кириллу, но он чуть было не опоздал. Тело Кирилла уже почти срослось с обгоревшей плотью мертвого исполина. Лишь верхняя половина туловища, перепачканного гарью вперемешку с кровью, еще выступала над обугленной корой.

Внезапно мрак еще более сгустился, ветер усилился, сбивая с ног, душераздирающий волчий вой оглашал окрест. Под грозные раскаты грома сверкающие разряды молнии, пробивая землю все ближе и ближе к ногам Мэтта, гнали его к исполину.

Мэтт, прижатый вплотную к мертвому дереву, уже готовому поглотить и его, все же исхитрился накинуть Кириллу на шею тот самый узелок, что дала ему негритянка. Как только узелок коснулся кожи Кирилла, источая резкий запах, мертвый исполин отшатнулся как, от удара, отпустил Мэтта и изрыгнул из себя израненное бездыханное тело Кирилла.

Мэтт упавший навзничь рядом с Кириллом почувствовал хлесткий удар по лицу, одновременно с этим резануло слух оглушительное воронье карканье, постепенно отдаляясь, стихая и теряясь где-то в вышине. Вместе с тем прекратилось и светопреставление, колдовской лес снова замер в тяжелом тревожном безмолвии.

Продолжение следует...