Старый суворовец

   - С Днем защитника Отечества! За нами - Родина. Отчизна!

   Сильная! Великая! Могучая! Все преодолевающая, как и вы, своим великим ратным подвигом!!!

   Покрывающая вас бессмертной, на века славой вам и Родине!

   Беспримерно храбро освобождающие исконно русские земли! Курска, Донецка и Луганска от скверны фашизма и бандеровщины!.. - уже все вписаны золотыми буквами в великую историю России!

   Всем - низкий поклон! И пожелание целыми и невредимыми как можно скорее с полной победой над всеми врагами России возвращаться домой!

   С немеркнущей славой!

   Незыблемыми - честью и доблестью!!!

   Сухой, весь уже в глубоких морщинах, но не смотря на это молодцевато-подтянутый раненый - было понятно, что он после полученной им контузии немного не в себе - спокойным, негромким, четким голосом снова перечитывал, ни к кому из окружающих его не обращаясь, недавно составленное им аккуратным почерком написанное в небольшом блокнотике праздничное поздравление.

   Этот уже довольно-ки пожилой преподаватель одного из Суворовских училищ всеми правдами и неправдами в конце концов добился отправки его на фронт, но там выяснилось, что привыкший к теоретическому преподаванию, наверное, очень хороший стратег никак не приспособлен к реальному ведению боевых действий. К тому же, стали очевидны и некоторые странности в его поведении, поначалу, очевидно, не бросавшиеся в глаза.

   Обладая не поддающейся никакому сомнению беспримерной личной храбростью при отсутствии должной осторожности, он, конечно же, вскорости был весьма серьезно ранен, но окружающие его в этот момент бойцы, стоит им отдать должное, вовремя его спасли, умело оттащив с линии огня и даже почти прикрыв (правда, без последствий: спасли каска и бронежилет) своим телом.

   В госпитале у него ко всему прочему вместе с полученной им сильной контузией диагностировали и быстро прогрессирующую болезнь Альцгеймера.

  Все отмечали, что этот пожилой человек обладал очень сильной харизмой, вызывая у всех окружающих и идеальной выправкой, и каким-то особым "светлым" целеустремленным взглядом, и такими же цельными, точными, как казалось, лаконичными движениями неизменное огромное к себе уважение.

   Когда он проходил рядом - все расступались. Некоторые солдаты и офицеры иногда даже, почти сами того не осознавая, невольно вставали, как бы приветствуя его, когда он просто входил в палату, как будто в аудиторию, чтобы прочесть очередную, очень важную лекцию...

   Его скоро уже должны были выписать. Ждали только, когда приедет его забрать жена.

   - Какой у тебя сосед по палате... Что это с ним? - спросил располагающегося в одной палате с преподавателем Суворовского училища капитана пришедший навестить его поправляющийся товарищ, старший лейтенант.

   ...Как будто шагнул сюда, к нам из каких-то далеких, седых времен еще той, старинной, суворовской армии...

   - Да, я думаю, даже считаю, что он где-то духовно уже, вероятно, и находится там, с теми чудо-солдатами. Богатырями! Исполинами! Про которых когда-то, еще в далеком своем детстве читал, загораясь их примером, когда еще только мечтал поступать в Суворовской училище, которой потом с отличием и закончил.

   Что-то в этом всем есть, по крайней мере, когда он рядом проходит, охватывает такое ощущение, - исконное русское. Волевое, величавое, даже великое, хотя и немощен он и больной - то, на чем держится наша непобедимая никаким врагом земля!