Исповедь влюбленной женщины ч. 2 гл. 4

Часть 2 Он

Глава 4 Ревность

Сидя в самолете, весь путь до Буэнос-Айреса я не мог заснуть.

Голова раскалывалась. Пока сидели с отцом, пригубили коньячку, обсуждая мою житуху. Крепкий алкоголь помог прийти к обоюдному согласию, и мы, наконец, все решили.

Отец, конечно, меня очень удивил. Он принял мои доводы, больше не стал отговаривать и убеждать. Промелькнуло, конечно, в моей голове, что кое-что подобное случилось в его жизни. Возможно, когда-то он тоже повстречал свою вторую половинку и был влюблен. Но я не стал его расспрашивать и тревожить давно затянувшиеся раны.

Главное, что он понял меня и больше не собирался мешать.

Из головы не выходила Лариса. Когда я собрался уезжать, она конкретно сошла с ума. Рассвирепела, словно бык на корриде. Кляла меня, на чем свет стоит, призывая кары небесные на мою грешную голову. В порыве гнева начала швырять в меня тарелки, успешно переколотив при этом свой любимый сервиз.

Что же, это ее право. Мне было понятно ее состояние. Меньше всего на свете я хотел бы видеть ее несчастной. Ну вот так все случилось. Что тут поделаешь?

А теперь меня ждет моя любимая. Она еще на знает, что я лечу к ней на крыльях любви. Когда узнает, очень рассердится. Снова скажет мне, что не хочет разбивать семью. А что тут разбивать? По-настоящему я и не жил. Только вот сын. Сейчас он еще маленький, но, когда подрастет, обязательно выслушает и поймет своего отца.

Я расскажу ему о своей любви, о том, что человек на этой земле обязательно должен быть счастливым. А для чего тогда жить?

***

Самолет приземлился вовремя. Теперь надо быстренько разузнать, где будет проводиться Аргентинский фестиваль. Сразу найду мою любимую, ведь они с танго неразлучны.

В аэропорту, на улицах города, домах блистала красочная иллюминация с рекламой проведения праздника. Да и сам город был украшен так пышно и ярко, словно танго-фестиваль превратился в государственный аргентинский праздник.

У всех на виду на высокой платформе была установлена огромная афиша-транспарант. Рассмотрел ее повнимательнее и посмеялся над своей наивностью. Рано я радовался, убеждая себя, что так просто ее найду. Придется еще попотеть.

Праздник оказался очень масштабным. По всему городу, более чем на двухстах площадках проходили шоу и мероприятия, включая концерты, танцевальные представления, милонги, танго-шоу, конференции, посвящённые танго-тематике, мастер-классы разных уровней и стилей. В рамках этого стартовал еще и чемпионат Мира по танго.

Где же тебя искать, милая?

О чем я думаю? Ведь противный аргентинец, с которым уехала моя любовь, как-раз один из известных тренеров по танго. Теперь я точно ее найду.

Хорошо, что я заранее забронировал номер в гостинице. Из-за праздника все они были забиты до отказа.

На ресепшене мне выдали красивый буклет с рекламой и расписанием проведения фестиваля. Вот здесь-то я и нашел наипротивнейшего, отвратительного, слишком смазливого Фагундо мать его Арандо, с которым мне необходимо будет разобраться.

***

Я занял свое место за столиком в огромном танцевально-спортивном комплексе. Как же это красиво! Сеньоры и сеньориты, сэры и миссис, паны и панночки, герры и фрау, мсье и мадам, дамы и господа. Тусовка и бомонд со всего мира! Я еще такого не видел.

А вот и моя любимая. Великолепная красавица в умопомрачительно-сексуальном платье в сопровождении Фагундо вышла на середину зала. И началось волшебство. С каждым новым аккордом и движением страстного танца я чувствовал, что закипаю, испытывая безумную ревность.

Он обнимал ее слишком страстно, нежно лаская рукой ее лицо, волосы, руки, тело. В тот момент, когда он подхватил ее за талию и крепко прижал ее аппетитную пятую точку к своим бедрам, исполняя одну из многочисленных поддержек, я пожелал ослепнуть, но не видеть этого.

Ирина, моя любимая Ирина была так прекрасна, словно сошла с полотен Рафаэля. Я слышал, как за соседними столиками ахали и охали, восхищаясь их танцевальной парой.

Из огромного числа зрителей в этом зале только я один желал прикончить гадкого Фагундо, потому что в танго он владел моей женщиной, трогал ее, обнимал и ласкал. Чувственный танец любви и страсти обрек меня на бесплодность всевозможных попыток прекратить мои мучения, вырвав любимую из объятий опытного партнера.

Вдруг от возникшей острой боли в груди я задохнулся, словно прямо в сердце меня уколола острая ядовитая булавка, породив бурю сомнений. Ведь прошло несколько дней, как Ирина уехала с этим аргентинцем. Я боялся даже подумать о том, что они могут быть вместе.

Нет. Она не может так поступить со мной. Она не будет принадлежать другому, ведь ее единственный мужчина, ее любовь – это я. Она доверила мне самое дорогое, что у нее было – свое целомудрие. Она никогда не сможет меня забыть.

Я еще помучился некоторое время, терзая себя уколами ревности. Музыка стихла, пара элегпнтно поклонилась зрителям и направилась за свой столик, сопровождаемая бурными аплодисментами.

Я видел, как он поцеловал ее руки, а она прикоснулась губами к его щеке. Они сидели, пили шампанское, смеялись и наслаждались восхищением и признанием от поклонников и поклонниц, которые одаривали их букетами цветов и подарками.

Я не решился сейчас подходить к ней. Сверившись с программкой, прикинул, когда примерно она сможет вернуться в гостиницу. Оставалось выяснить только одно. С кем она? С аргентинцем, или все еще со мной?

***

Уже светало, когда Ирина и Фагундо, наконец, вернулись в гостиницу. Я все увидел своими глазами. Остановившись у ее номера, они попрощались. Он обнял ее, поцеловал руки и стал что-то нежно шептать ей на ушко. Она рассмеялась и открыла ключем дверь. Они вошли внутрь.

Вот и все. Я был готов ворваться в ее номер и увидеть своими глазами то, чего я так мучительно боялся, наивно полагаясь на ее верность. Я поверил, что наша встреча с ней была не случайна, что мы две половинки одной души.

А теперь мой мир раскололся, заполнив все вокруг острыми ледяными осколками. Мне было очень больно, нестерпимо, словно кто-то ужасный, жестокий вырвал мое сердце из груди. В горле застрял жуткий крик. Любимая, что ты сделала? Почему предала меня? Почему забыла? Значит, мой отец был прав? Твоя любовь была ненастоящей?

Обуреваемый гневом, я направился к ее двери, намереваясь войти и застать врасплох любовников, но остановился на полпути. Кто я такой? Разве я имею право предъявлять ей претензии? Разве я могу спрашивать у нее про измену? Она - свободная женщина. С кем захочет, с тем и будет проводить время, заниматься сексом, любить и рожать детей.

Очень медленно я начал приходить в себя. Где-то в районе сердца тлели угольки от догоревшего жаркого костра, в котором была сожжена моя душа. Она немедленно превратилась в пепел. Стоило побольше набрать воздуха в легкие и сильно выдохнуть, чтобы пепельные песчинки разлетелись и исчезли навсегда, оставив меня черствым и бездушным.

Что же, мне здесь больше нечего делать. Пора возвращаться в семью.

Я направился в сторону лифта, но...

Дверь номера распахнулась, вышла Ирина, и наши глаза встретились. Я заметил, как побледнело ее лицо и задрожали руки. Она молчала. Прекрасная женщина, которую я еще вчера любил 24 часа в сутки, которая отняла у меня кислород и лишила жизни.

- Здравствуй, Ирина. Не смею мешать. Желаю вам счастья, - я еле выдавил из себя слова, произнести которые стоило мне неимоверных усилий. А теперь мне надо уйти. Ну, уходи же, уходи. Почему мои ноги не слушаются? Почему я не могу оторвать взгляда от ее прекрасных глаз? Тряпка, слабак. Немедленно уходи! Тебя предали!

- Александр! – она смотрела на меня огромными глазами, синими, как море. Почему она на меня так смотрит? Ведь за один ее взгляд я любому перегрызу глотку.

– Ты приехал! Ты все-таки приехал!

Фагундо появился за спиной Ирины, выходя из ее номера и еле удерживая в руках огромную охапку документов.

- О-о-о, амиго! Ирина, это он?

Она еле кивнула.

- Повезло тебе, амиго. Такая женщина! Что-то долго ты за ней ехал. В следующий раз не оставляй ее так надолго.

Он удалился в свой номер, оставив нас одних.

Молчание затянулось. Никто из нас не смел произнести ни слова.

Я горько усмехнулся.

- Надеюсь, в твоем номере больше никого нет?

Ее глаза вдруг стали печальными, рука взметнулась к щеке, словно ее только что ударили.

- Нет, я одна.

- Что же, пойдем к тебе и поговорим?

Я отметил, что в ее глазах больше не было солнечных зайчиков. Она с грустью улыбнулась и произнесла:

- Прощайте, Александр. Думаю, что мы уже поговорили.

Она вошла в свой номер и закрыла дверь. Гордая, несгибаемая амазонка.

Продолжение следует.

Ираида.

Благодарю за чтение моих рассказов, комментарии и оценку