Смеется лето продолжение 6

Я тебе говорила, да, по-моему, и Люда говорила, да, Деня тоже слышал, — свободно сказала Рая и зашла в летнюю кухню.
Уже приготовив завтрак, Рая села на табуретку отдохнуть в ожидании мужчин, и враз у нее пришло прозрение. Ведь они сидели за столом, и все вместе думали, кто же мог видеть хотя бы что-нибудь в ту страшную ночь убийства? «Вот тебе, получается, и Людка же думала, и я дуру сыграла, а тут мозги вдруг прочистились, вернее, говорила не думая, просто факты нежданно-негаданно, само собой вылезло наружу. Как же горе человека запросто делает глупым».
В комнату зашли Миша и Денис, Рая начала причитать:
— Миша, милый братик, жуть напала на меня, сама не знаю, как вышло.
— Ну, мне ты ничего не говорила, — глянув на жену, глухо сказал Денис.
— Бросьте вы ругаться, жизнь и так скоротечна. Мы тоже с Ниной спорили, ссорились, и вот сейчас бы я отдал всё, чтобы найти ее, — сказал Миша, собрав волю, чтобы не заплакать, но последние слова вышли натужено.
— Братик, что я думаю, этот Боря не любит полицию, у него свои счеты с ней. А еще он трусоват, и навряд ли он откроется тебе или другому полицейскому. Давай мы с Людкой сами осторожно выясним.
— Ты сказала, что он любитель выпить, так я думаю, к нему пусть сходит Алексей, они найдут общий язык. Так лучше будет. Я даю вам этот вопрос самим решить, ты же лучше знаешь, как к нему подобраться. Если не получится, я его вызову…
— Нет, нет, Миша, не нужно. Ты всё испортишь, правильно Рая говорит. Иди на работу, а мы здесь подумаем и к обеду тебе скажем, — вмешался в разговор Денис.
— Денис, я тебе верю, ты умный мужик. Я жду с нетерпением результат, а там посмотрим, — тяжело вздохнув уже с надеждой, сказал Миша.




Миша в клетчатой серой рубашке и джинсах шел в полицейский участок, широко шагая. Он всегда, когда ему что-то серьезное приходило в голову, ходил широко, словно это ему помогало развивать мысль и давало простор для новых идей. О своих планах он хотел поделиться со Степаном Петровичем. Он ему доверял, считал его напарником. До Степана Петровича всегда доходило очень туго, считали многие, но он каждое слово словно взвешивал, с непроницаемым лицом не выдавая своих эмоций и мыслей. Поэтому тяжело было понять, слушает он или думает о чем-то другом. Затем задумчиво молчит, размышляя сказанное, потом начинает рассуждать, слушать другие мнения и через какое-то время выдает ответ, и всегда верный, как у него это получается, он не говорит, только криво улыбается. Любит поучать, иной раз напрягают его учения. Некоторые нервно уходят из кабинета, позже возвращаются и виновато за свое поведение начинают с ним рассуждать. Он не обижается, говорит, что молодо-зелено.


14.



Борис, чернобровый молдаван с густым смоленым кудрявым не расчесанным волосом и нараспашку темным цветом рубашке, сидел на крыльце с папиросой в руке. По характеру добрый человек, с тонким юмором. Пока была жива мать, всегда помогал ей по хозяйству. Хозяйство было небольшое: корова, три свиньи, десяток кур. Не обходил стороной и соседей, всегда предложит свою помощь. Понимал, что спиртные напитки убивают в человеке достоинства, которыми он владеет, а главное, овладевает силой воли и делает униженный уровень социального положения в обществе. Он слышал с детства нелицемерные отзывы о матери, когда она пьяная свою неустроенную жизнь изливала им, некоторые сочувствовали ей и советовали не пить. Она, еле стоя на ногах, обливаясь пьяными слезами, причитала, что ее не понимают, что все черствые, никчемные людишки причиняют ей боль, из-за чего она, приличная женщина, страдает и пьет. Это оставило неизгладимый след в психике Бориса, он не забывал детских унижений и оскорблений, которым подвергался из-за пьянства матери со стороны ровесников. Он обладал неуступчивым упрямством, напористостью, вследствие чего состоял на учете в детской комнате полиции.
Став взрослым мужчиной, он не смог преодолеть раненную душу, чувство унижения собственного достоинства всегда преследовало его. Поэтому старался не показываться на глаза сельчанам, когда выпьет, обходил всех бочком, как бы незаметно, ненавязчиво.







Увидев Людмилу и Алексея, приветливо улыбаясь, встал и протянул Алексею руку.
- Здорово, сосед, яким ветром занесло? – спросил Борис.
- Яким, яким? Чё лицо помято, будто кислое молоко пил, Борька, тебе хоть 25 лет есть? Уж сильно на старика похож, весь лоб в морщинках, а курносый нос сине-красный. Жениться тебе надо, да бабу взять, чтобы в ежовых рукавицах держала, – назидательно говорил Алексей, поглядывая на Людмилу. Ясно, – хитро жмурясь, проговорил Боря, – знамо, брать такую, как твоя. – Вот только не меня на навозной бричке везли домой, а тебя.
- Да як же спорить, прав ты! – быстро сказала Людмила, видя, как Алексей мнется с ноги на ногу и уже ответ был нелицеприятный для Бори и можно испортить разговор, – знамо, тяжко тебе, мамику похоронил, один остался. Вот собрались тоже на могилку к Марусе, може, с нами пойдешь?
- Людка, давай немного здесь выпьем, а затем сходим, – сказал Алексей, отойдя немного от Людмилы, делая вид, что не хочет, чтобы она заметила, подмигивая Борису и кивая головой в ее сторону.
- Да, тетка Люда, я немного приду в себя, вчера тоже перебрал, – даже обрадовано сказал Боря, потирая свои руки. Уж больно хорошее предложение прозвучало от Алексея.
- Да негоже пьяным идти на могилки. Не знаю и что делать, – сомнительно проговорила Людмила, делая вид, что не согласна, чтобы сильнее зацепить Борю. Чтобы он разоткровенничался. Она немного отошла, оставляя специально их двоих, чтобы Алексей подтолкнул Бориса к выпивке.







Но Борис сам жаждал выпить, он подошел к Людмиле, заглядывая ей в глаза с мольбой хотя бы немного похмелиться. «Эх, Борька, Борька, что же ты делаешь со своей судьбой. Ведь ты неплохой парень, добрый, отзывчивый, а водка губит тебя. Быстрее бы женщина нашлась, чтобы уму-разуму научила. Який же ты жалкий, а гарный хлопец, пропадешь ни за грош», – мысленно подумала Людмила и пошла в его хату.






Выпив по одной, полные губы Бори расплылись в улыбке, показывая красивый ряд зубов, и он довольный проговорил:
- Между первой и второй промежуток небольшой.
- Боря, а ты же любил Зойку. Что, тебе не жалко ее? Вот где она? Может, мучают где-то ее. Да еще и жинку Миши… — не обращая внимания на его слова, начала говорить Людмила, вызывая его на откровенность.
- Тетка, я ее не толкал на этого иностранца, да жжет меня, мучает вопрос, что я хуже его. Сорвалась, даже не глянула, что он сотворил с матерью ее. Она мне така не нужна! Она змея! Она села в машину, не глядя ни на что. Эта тоже немного постояла и села тоже в машину. Все они суки! Миша страдает, а она сидела в машине вместе с Зойкой и ждала его. Он, сука, ножом Маруську, ножом. Да налей-ка ты мне, жжет сердце, не могу я. Я бы рассказал Мише, да он же тоже мент поганый. А тетку Марусю жалко мне, жалко. Только я чего могу? Так наливай ти або iдiть ви все вiд мене, — вставая, с силой отшвырнув табуретку, сказал Боря.
Людмила подняла табуретку и тихо, что не свойственно ей, сказала:
- Боря, не кидай табуретку и не злись на людей. Ты же сам не знаешь, что там произошло. Может, они боялись его. Зоя любила свою мать, не похоже на нее, чтобы она оставила в беде свою мать. И откуда там взялась машина? Як же я ее не бачила?!
- Я нiчого не бачив, — сказал Алексей, тоже вставая.
- Садитесь, налью я вам еще. — Сказала Людмила, наливая стоя в стаканы водку. — Боря, наверное, никуда мы не пойдем, уж сильно за душу взял твой рассказ. Як же ты видел, что Марусю ножом этот негодяй…
- Як, як?! Вот видел. Я пьяный был, но несильно. Я лежал под вишней и не думал прятаться. Вижу, жинка Миши начала убирать стол, посуду собрала, а бутылки водки и вино было на столе. Ну, думаю, она занесет посуду в дом, а я этим временем захвачу бутылки и домой. Думаю, все одно некому пить, а у меня запас будет. Начал следить за ней, но она подошла к окну и начала прислушиваться, что там говорят. Затем, вместо того чтобы зайти в дом, она вернулась опять к столу, а я к окну. Любопытно стало, чего же она вернулась к столу. А там ругань идет. Маруся плачет, говорит, чегося Зойка с врагом народа убежать хочет. Не пущает ее, говорит про какие-то часы с механизмом. Говорит, да что говорит… А Артур зеленые «Жигули» выкатил с гаража и увидел Нинку и схватил ее за плечи и толкал к машине, а я как пришитый стоял у окна, мне бы быстро сделать ноги, а они не слушаются. Когда он забежал в дом, Маруся стояла у окна. Он подошел к ней и вонзил нож, может, мне треба кричать, да я не мог, язык к небу прирос, вот и спасло меня это, потом я подумал, а тогда от страха не мог ничего думать.
- Я чегось полиции не сказал? «Они же всех расспрашивали», — пронизывающе сказал Алексей. Его потрясло от жуткого рассказа.
Дядьку Алексей, я ж пьяный был, может, че привиделось. Да еще в таком возбуждении. Ни в полицию я не ходок, и если че, я ничего не видел. Я жити хочу, – заключил Боря.
- Пойдем мы, Боря, спасибо тебе, – сказала Людмила и за руку потащила Алексея к дверям.
- За шо это мне спасибо? Тетка, ты специально ко мне пришла? Я че, я не че не видал. Я ничего не скажу полиции, поняла. – Твердо сказал Боря.
- Не, Боря, мы собирались на могилки, – бескомпромиссно ответила Людмила. – А насчет не скажу, трусливость здесь не к месту. Сам говоришь, что девки суки, так они девки, а ты, по-моему, штаны носишь. И вспомни, как тетя Маруся помогала вам с матерью, тяжело твоей мамике было. Да и колхоз тоже помог ремонт дома произвести. Думай, Боря, кому ты…
- Я всё сказал, — захлопнув двери, произнес Боря.
   

15.


Время идет, а расследование топчется на одном месте. Создавалось такое впечатление, что никому и дела нет, что пропали две женщины, одну убили, непонятный враг убежал. Миша широко шагал по тропинке, которая успела высохнуть от непрерывных дождей. Светило солнце, на лазурном небе не было ни облачка. Какая-то лохматая серая дворняга путалась под ногами, мешала сосредоточиться. Миша остановился и присел на корточки, погладил собаку и тихо, грустно обратился к ней:
- Что же ты мешаешь мне думать, где моя милая?! А может, ты чего-то знаешь, что я не знаю?! Так скажи мне, дружок, в чем кроется секрет? Открой мне глаза, душа моя скулит по милой моей, видно, так же, как у тебя. Оба мы несчастные, вижу я, какие у тебя глаза грустные. Пошли, накормлю тебя, голодной ты наверняка.
Миша выпрямился, оглянулся и продолжил разговор с собакой:
- Зелень посмотри, какая насыщена, сила у нее могучая, напилась водички, окрепла и шумит листочками о чем-то. Может, ты знаешь, о чем она говорит? Деревья укрыли своими ветвистыми ветками дворы и дома людей, не видно через них, о чем думают хозяева.
Собака, подняв мордочку, смотрела на Мишу серыми выцветшими глазами и виляла хвостом. С калитки, где они стояли, вышла хозяйка и, поздоровавшись с Мишей, спросила:
- Что, с собакой разговариваешь? Я думала, что Василь пришел. Этот пес бездомный ко всем ластится.
- Голодный, наверное, – сказал Миша.





- Не, этого пса все жалеют, подкармливают его, чего делать нельзя. Сегодня он хорош, а завтра может напугать детей. Всё же это собака, и что и когда его переклинит, неизвестно.
«Переклинит, переклинит…» – завертелось в голове Миши. – «Что могло переклинить у Артура, он убежал, не выполнив задание, если он должен взорвать эти емкости, что же там произошло? Большой, большой вопрос, который никто не хочет открыть. Что-то Степан Петрович не договаривает…. Хочет он это дело быстро закрыть, не хочет, чтобы был висяк. Он бы уже закрыл, если бы не я…. Он уже намекнул мне, что я долго задержался, чтобы я ехал домой, что без меня справятся. Он боится, что его отправят на пенсию? Возможно, но здесь, как я понял, не очень хотят ответственности и не рвутся в начальство. Но, может, я чего и недопонимаю. Боже, помоги мне найти мою любовь, может, в эту минуту ей нужна моя помощь. У меня в голове путаница».
Домой Миша пришел усталый, это было видно на его осунувшемся лице. В другой момент Рая бы забеспокоилась и начала причитать, что так нельзя опускать руки и бесконечно работать, но сейчас она, как бы не замечая усталости, не дала даже разуться ему и тут же выпалила:
- Марусю зарезал Артур, девчат увез на машине…
- Рая-а-а, стоп! С этого места подробнее. – Усталость от Миши мигом ушла, он подошел к столу и сел на табуретку около Раи.
Я позвоню Людмиле, она всё выяснила у Бори. Она сказала, что когда ты придешь, она расскажет тебе всё, что узнала.
- Понятно! Но не она к нам, а мы к ней пойдем. Так будет быстрее и лучше. В своем доме она будет чувствовать себя уверенно.
- Хорошо! Я согласна, ты уже сколько времени здесь и ни разу у Людки не был, – согласилась Рая и, обращаясь к Денису, добавила: «А ты что же, приглашение ждешь, давай шустрее».
- Вижу, совсем хозяйкой стала, – вздохнул Денис и еще что-то хотел сказать, но, поймав неодобрительный взгляд жены, встал с кровати и, взяв с ее спинки брюки, начал надевать их.






Дом Людмилы был большой, в деревянной веранде у окна стоял обеденный стол, в углу четырехконфорочная газовая плита, где находились две кастрюли, рядом кухонный стол с грудой немытой посуды. В комнатах была чистота, два кресла были накрыты пледом таким же, как диван. Мебельная современная стенка до потолка, где на полке сидел плюшевый огромный мишка, словно в стенке охраняя хрусталь. Миша отметил про себя: «Какая чистота в комнатах и грязная посуда в веранде как-то не сочетается», но, посмотрев на неряшливо одетую хозяйку, улыбнувшись про себя, подумал: «Почему?! Здесь всё по правилу: чистота и легкая небрежность».
На журнальном столике мгновенно оказались салаты, жареный картофель, тушеная курица, хлеб и трехлитровый бутыль самогона.
Миша пригубил самогон и отставил рюмку.
- Миша, выпей первую, нельзя хозяев обижать, – сказал Алексей и залпом выпил содержимое в рюмке.
- Алексей, я вообще-то не пью. Нет охоты. Мне нужно Нину найти. – Твердо сказал Миша.
- Ну, одну можно, – с легким упреком сказала Рая, – мы женщины…
- Рая, я вам не запрещаю, вы не смотрите на меня. Я пить не буду, горя не заливаю спиртным. Мне нужно жену найти, а слабости потом, – сказал Миша и посмотрел на Людмилу.
- Хвалить не буду, не пьешь, правильно делаешь, – сказала Людмила, косо посмотрев на Алексея.
- А я при чем? Молодец, хвалю. Людмила, если ты потеряешься, я год пить не буду.
- Ах, ирод, чего надумал! Я тебе потеряюсь, – схватив полотенце и игриво замахнувшись на Алексея, с улыбкой сказала Людмила.
- Хватит вам грызться, человек ждет, что вы услышали, – произнес Денис, сдерживая нахлынувшие эмоции, встал и заходил по комнате, затем недовольно посмотрев на Раю.
- Вот так всегда, я виновата, я что… – начала причитать Рая.
- Да ну вас, вы все… – было взъерошился Алексей, но краем глаза увидел угрюмое лицо Миши, шустро, без заикания сказал: – Борька хоть и баламут, но я ему верю, он правду сказал. Точно видел, на машине они уехали, на машине.
- Мне кажется, тебе, Миша, Михаил, как тебе удобнее, кислое лицо тебе не поможет, а вот к Борису надо подобраться тебе не как ты хочешь, а по его уставу. Брось куражиться, я, мол, ученный, а вы… – Увидев недовольный взгляд Миши, Людмила добавила: – Мы колхозники, и с нами по-простому надо. Не пьет он, а ты выпей и послушай человека, и он отзовется и расскажет тебе. Он парень простой, конечно, но фальши не любит и чувствует, поэтому вашего брата полицию не уважает…
- Да что там не уважает, ненавидит. Боль они ему причинили, сам знаешь своих ментов, – заключил Алексей.
- Во дает! Ты, Алексей, оратор, говоришь без запинки и не заикнулся ни разу. А на Мишу зря давите, он не заноза, ему просто подсказать требуется. Он прямолинейный, а это не всегда верно. Со своим уставом в чужой монастырь не ходят.
- Знаю, — сказал Миша.
- А знаешь, вот тебе самогон и давай к Боре. «Лицо попроще — и пошел», — забрав бутыль со стола, сказала Людмила, чем сильно взбудоражила мужа, у него даже лицо перекосилось, и он соскочил, с грохотом свалив табуретку.
- Я-а-а, т-т-те-бе… — сильно заикаясь, начал возмущаться Алексей.
- Сядь, непутевый! А то я тебе, разошелся петух, крылья распустил, а летать не можешь. Сиди, тебе слова еще никто не давал.
- Д-д-д… — поднимая табуретку и присаживаясь к столу, что-то хотел сказать Алексей, но тут же стих и, сопя, начал стучать по своей тарелке.
Денис взял бутыль, проговорил:
- Как бы трое пьют, а двоим скучно будет.


16.


Погода стояла ясная, на небе ни тучки, ни облачка, южное солнце хорошо припекало, а по Мише шел холодок, чем ближе приближались к дому Бориса, тем жутче становилось. Он боялся, что оборвется последняя ниточка. Подойдя совсем близко, вот уже и калитка, Миша остановился, сил открыть калитку не было.
- Чего? Миша, чего? Пошли, чего бояться? – подталкивая его в бок, сказал Денис.
- Знаешь, боюсь, никогда не думал, что так тяжело будет. Когда чужое горе, да сочувствие, да жаль людей, понимание тоже есть, желание раскрыть вытворяет такое, что горы свернуть, поймать преступника, наказать, уничтожить. Но когда касается самого, ноги подкашиваются, мочи нет, я даже не могу описать свое состояние. Я боюсь. Боюсь, что скажет…
- Что, приступом решили взять? – открывая калитку, добродушно сказал Боря. Он убирал мусор у забора и слышал их разговор. Он еще осязал горечь потери матери, и спесь вмиг прошла, человеческие чувства разбудили в нем сочувствие к Мише.
- Здорово, – протягивая к Борису руку, сказал Денис.
- И вам не болеть, — с кривой улыбкой сказал Борис, пожимая руку Денису, затем свою руку подал Мише и как бы завел его в калитку.
Когда они зашли в дом, Денис, ставя на стол бутыль, сказал:
- Что, хозяин, напоишь нас чаем?
Я уже позавтракал, чаю много не выпьешь. Вижу, и вы неголодные, а дело не ждет. Бутыль пусть стоит, поговорим и в дорогу. Я так думаю, пеша много не пройдем, машина нужна.
- Боря, – подходя ближе к Борису, произнес Миша.
- Миша, сегодня я тебе, завтра ты мне поможешь, не надо риторики.
- О, ты на глазах растешь, такие слова, – восхищенно сказал Денис.
- Мы тоже грамоте ученые, – с достоинством ответил Боря и добавил: – Нам нужен вездеход Людмилы, мы на нем лучше любой иномарки вылезем из любой лужи.
- Где ты видишь лужи, все уже задубело, можно сказать, – произнес Денис.
- Скучный ты, Деня, всё тебе растолковывать надо.
- Хорошо, Людмилин вездеход хоть медленно, но уверено по всем дорогам пройдет. Тут я согласен с Борей. В дорогу, а там разберемся, – уверенно сказал Миша и, обращаясь к Боре, добавил: – Клёвый ты пацан, с тобой можно в горы.
- Я не девка, чтобы медали мне вешать, – сказал Боря и пошел вперед.
- Боря, а двери ты не закрыл, – заметил Миша.
- Воровать у меня нечего, у меня в холодильнике мышь повесилась. Ну, если что, ваша бутыль, так пусть выпьют за нашу удачу, плакать не будем.
Так быстро увидев ребят, Рая с Людмилой забеспокоились.
- Шо произошло? Шо случилось? – обхватив руками свое лицо, спросила Рая.
- Шо, хлопцы… – вытирая об халат мокрые руки, с тревогой произнесла Людмила.
- Шо, шо, зачем шокать, дороги не будет, – проговорил Денис. – Машина твоя нужна, Людмила.
- Всё нормально, не волнуйтесь, нам нужна твоя машина, Люда, чтобы объездить округу.
Но на моей машине могу только я управлять, она никому не подчиняется, – заявила Людмила. – Я еду с вами.
- Люда, пойми, это не скорое время, а у тебя…
- Есть дочери, муж, как-то заменят меня. Вопрос закрыт, я водитель. Я доверяю тебе, Миша, но поверь, кроме меня, никто не сможет рулить.
- Миша, не спорь с ней, еще спасибо скажешь, поехали, – сказал Денис и пошел к машине, которая стояла во дворе.
Они заезжали во многие проселки леса, обсматривали дороги, но никаких признаков не обнаружили. Уже начинались сумерки, Миша сказал, что уже нельзя увидеть то, что бы привлекло их внимание, что нужно просматривать каждый метр, сантиметр дороги, а возможно, они далеко проехали. Решили возвратиться и завтра с утра начать более тщательно смотреть всё, что попадается на дороге.
- Боря, может, они не по этой дороге поехали? Ты, может… – начала спрашивать Люда.
- Ладно, я пьяный был, но Нина не пьяная, и она бы сразу поняла, что ее везут не домой. – возразил Боря.
- Верно, она бы начала проявлять какие-то действия. Она реагирует мгновенно, – поддержал его Миша.
- Так, я налево, а вы направо, – сказала Людмила, открыв дверцу машины, – иначе у меня лопнет мочевой пузырь.
- Вы как хотите, я тоже пошел, – сказал Денис.
Все дружно вышли с машины.
«Как хорошо на свете жить», — сказала Людмила, поднимаясь с крутого подъема вверх и цепляясь за траву, чтобы не свалиться вниз.
- И что тебя так унесло по этому спуску? – подойдя ближе к ней, спросил Денис.
- А чтобы ты не подсмотрел, – ответила Людмила, подавая ему руку, чтобы он помог быстрее подняться вверх.
- Сколько в тебе килограммов и как выдерживает Алексей? Да-а, Людмила. Пора тебя вокруг хаты погонять, чтобы килограммчики убавить.
- Ой, ой, держи, ноги скользят, – закричала Людмила.









Тут же подбежали Миша с Борисом, но уже было поздно, Людмила, не удержавшись, свалилась вместе с Денисом. Денис быстро поднялся и начал поднимать Людмилу, когда прозвучал неестественный голос Людмилы.
- Ты шо зараз репетувати? – от изумления Денис перешел на украинский язык.
Миша и Борис в мгновение оказались рядом. От увиденного Борис пришел в шок. Денис поднял Людмилу и, закрыв ее глаза, трепещущую отвел в сторону.
Это было тело Зои, засыпанное ветками деревьев, в руке она держала часы. Разгребая дальше ветки, они увидели машину. Миша, преодолевая жажду провести обследования самостоятельно, пересиливая самого себя, произнес:
- Здесь ничего нельзя трогать, пока не приедут следователи, криминалисты…
- Миша, ты хоть сам веришь, о чем говоришь? Здесь у дороги лежит тело, машина, а твои менты не соизволили слезть с машины и пройти вдоль дороги. Не смеши…
- И все же, чтобы все узнать, нужно не затаптывать следы, давай не будем, Борис, – отпустив глаза, спокойно сказал Миша.
- Во выдержка, Миша, держись, я зауважал тебя, и пока все не узнаем, я как верный пес буду тебе служить, – глухо сказал Борис и после паузы добавил: – А я тоже Зойку любил и хочу тоже…
- Служить мне не надо, и ты не пес, друг, а вот повторить все, что ты видел, до мелочей нужно и не один раз проанализировать.
- Понял, Миша, понял.


 17.


Расследование преступления возглавлял подвижный, шустрый, в хорошей физической форме тридцатидвухлетний инспектор областного управления полиции. Он грамотно и ответственно вел расследование, чем задевал самолюбие медлительного Семена Петровича, который стоял к инспектору полубоком, потел, пыхтел и постоянно протирал очки и лоб смятым носовым платком. Ему совершенно не нравилось, что инспектор обращался с вопросами не к нему, а к Мише, но высказать инспектору областному управлению он не мог, и это его еще пуще нервировало. Семен Петрович уже осознал свою ошибку, что дозволил Мише участвовать в расследовании, но его раскаяния были поздними, и он своими руками сделал так, что его отправят на пенсию. Насколько он знал Мишу, он понял, что Миша не отступит, пока не выяснит все до конца и не найдет Нину, хотя это не под силу никому. Куда она делась, что с ней — это висяк. Артур оказался даже хитрее и умнее их. И теперь никакой силы нет убрать Мишу, он остается здесь, а Семену Петровичу почетная рыбалка и скамейка у дома около жены. Как ни странно звучит. Пенсия после стольких лет служению, он же не сможет быть на пенсии — это равносильно смерти, он не хочет идти на пенсию, и где же взялся этот Миша со своей Ниной. Как его отправить назад в свои степи, а Семен Петрович останется здесь, у него еще полно сил, и это ненавистное слово «пенсия» его уничтожит.






После обследования места происшествия выяснилось, что Артура ждала на этом месте машина, в машине было, по предварительным данным, не менее двух человек, так как окурков было два вида. Один человек бросал окурки, не сжимая их, другой, видимо, не выдержанный, мял окурки, втаптывая их носком туфля. Они не беспокоились об укрытии улик, так как рассчитывали уехать отсюда навсегда. Также были следы волочения по земле от одной машины к другой. Вероятно, это была Нина, потому как оброненный туфель узнал Миша. Версии было две: или ее насильно вталкивали в машину, и она сопротивлялась, или была без сознания. Через три дня Мишу вызвали вместе со Семеном Петровичем в управление полиции и попросили возглавить следствие по этому случаю. Миша, по своему убеждению, не хотел причинить боль другому человеку. Он уже готов был отказаться, и в глазах, и на устах уже появилось выражение прямого отказа. Но его опередил начальник управления, худощавый седой полковник полиции. Он, сидя, продвинулся вперед, как бы склонился над столом и, щуря глаза, сказал:
- У нас очень много работы, время — дефицит. Прежде чем пригласить Вас сюда, мы запросили Вашу характеристику с работы. Вы нам подходите полностью, Вам нужно ускорить расследования, и кто, если не Вы, заинтересованы в этом. Ложные убеждения вредят расследованию и наносят удар в неподходящий момент. Взгляните на ситуацию с другой стороны: Степан Петрович идет на заслуженный отдых, ему никто не запретит помогать Вам. А Вы со светлой головой будете выполнять свою работу на высшем профессиональном уровне. Вы молоды и в хорошей физической форме. Специальное раздувание мимолетного чувства вины вредят Вам и расследованию. Признание ответственности — важный шаг. Решайтесь и откройте для себя новые возможности!






Миша вышел на улицу, и мысли потекли сами собой: «А что я сопротивлялся, я самостоятельно хотел проводить расследование. Я же видел, что Петрович дело ведет вяло, тянет… Ему день да ночь — сутки прочь. Он чувствовал, что его отправят на пенсию. Да, тяжело, когда ты в таком ритме жизни и вот, кажется, никому не нужен. Да и что я ложно, как сказал полковник, думаю. Мне же только предложили вести этот случай. Мне выяснить, где моя любимая, обожаемая жена. Ой, Нинка, дай мне понять, где ты, моя краса, а остальное неважно. Нет, конечно, важно, но потом. Милая, не могу я без тебя, как мне не хватает твоей энергии, твоих горячих глаз. Твоей ласки, тепла». Миша остановился, в голове четко прозвучало: «Я смогу, я все силы отдам, но тебя, моя дорогая, найду! Ты только тоже не сдавайся, пусть моя любовь тебя бережет, пусть твой ангел хранит тебя. Боже, помоги мне найти мою жизнь, мою любовь!» Он уже решил идти назад, как услышал скрежет тормозов машины. Рядом с ним остановилась машина «Волга». Опустилось стекло задней дверцы, и он увидел полковника. Миша сразу вытянулся и твердой походкой подошел к машине.
- Вижу, решение принято, — четко сказал полковник, смотря довольными глазами на Мишу.
- Так точно! «С одним условием, — сказал Миша и после короткой паузы добавил: — Я хочу взять в напарники парня с нашего села». Он…
- Я понял, доверяю Вам!

18.


Миша, зная негативные отношения Бориса к полиции, приготовил целую лекцию, почему нужно доверять полиции и в чем преимущество работы в полиции. Когда он зашел к Борису, Борис готовил себе яичницу. Увидев Мишу, он искренне улыбнулся, подавая первый ему руку, проговорил:
- Проходи, друг, я сейчас быстро, да, может, и для тебя пару яичек поджарить?
- А давай. Я пришел поговорить с тобой.
- Миша, если тебе нужна помощь, я всегда готов. Ты зашел с таким серьезным видом лица, я решил, что у тебя есть серьезные намерения, но тебе трудно сказать. Ну вот и яичница готова, садись, не стой у дверей. Есть разговор, говори.
- Ты ясновидящий прямо, интересно.
- Я еще со школы играю в шахматы и ясно вижу поле. А если честно, заходил ко мне Семен Петрович. Он неплохой мужик и службу знает, разбирается в людях. Он не хотел, да и не хочет на пенсию. Он просил меня поговорить с тобой. Он согласен хоть кем еще немного поработать…
- Интересно, а ты причем?
- Миша — это деревня, деревенька, дорогой, ты еще не сказал ничего, а люди знают.
- И что они знают?
- А это ты мне сейчас скажешь.
- Хитер ты, Боря, и глаза твои тебя выдают, и разговорчив, а в полиции не любят, когда много говорят.
- Миша, хитрость, как обычно говорят, ограничение ума, но я скажу, что неверно это.
- Ясно. Так идешь служить в полицию?
- Я всю ночь провалялся, думал. Здесь такое дело, любил я Зою безответной любовью. Она была яркой личностью. Эх, – тяжело вздохнул Боря, – ни одна баба ее не стоит. Ради того, чтобы найти этого гада, который посмел так издевательски убить мою Зойку, я готов на все. Да, тебе помощь, нет, скорее себе. Иду! Иду, Миша.
- Я уж тебе приготовил лекцию, а ты молодец. Сработаемся.
Прошло несколько дней. Разработаны несколько версий, но ни одна из них не привела хотя бы к какому-то результату. Миша вышел на улицу, солнце уже спускалось к сопкам, и вот-вот станет темно, так темно, как на душе. Рутина бумаг, разговоры почти с каждым сельчанином по нескольку раз ни к чему не привели. Миша шел в довольно быстрый темп, словно дома его ждали. От не усевшей пыли после стада коров и баранов першило в горле, даже тихий ветерок не спасал. Он подошел к колонке, нажал на рычаг и уже готов был наклониться, чтобы попить воды, как на него наскочил мальчишка лет десяти, следом подбежал другой лет пятнадцати и схватил его за ворот рубашки. Миша распрямился и недоуменно посмотрел на них. Старший, видимо, брат, пнул младшего и грозно проговорил:
- Тебе отец дал задание, ты его выполнил? Нет! Так никуда ты с подводной лодки не уйдешь, пока не выполнишь задания.






Я не могу его выполнить. Светка забрала веник.
- Это твои проблемы, я за тебя не буду делать. Не вой, никто тебе не поможет.
Малый вырвался и, плача, убежал.
«Вот воспитание: старший учит младшего, а если в семье есть старше этого, то получит и он. Так дети в большой семье учат друг друга. А вмешаешься — то будешь виноват ты». Миша передумал пить и уже спокойнее пошел домой. У калитки на самодельной скамейке сидел Денис. Миша сел рядом.
- Что, опять поругались? — усмехнувшись и подталкивая Дениса плечом, спросил Миша. — Почему вас мир не берет, вы уже привыкли собачиться. Менять надо отношение, так нельзя, кому-то нужно уступать.
- Ты это скажи своей сестре. Ноет, как малое дитя, ничего не делаешь, свалил всё на меня, убегу от тебя. Куда убежит? Сама не знает.
- Не боишься, что убежит?
- Куда она далеко убежит? Никуда не денется, только если к двоюродной сестре, и то долго не сможет, там она никому не надо, у всех свои дела.
- Да, у всех свои дела. Одним отец наказал что-то сделать, другому жена, третьему особое задание дали, а он не сделал. Потому что не может жезл собрать…
- Добрый вечер добрым людям, — к ним подошел Боря.
- Борис, привет, вы ж только расстались, и опять пришел, — вставая, сказал Денис. — Пойду не буду мешать.
- Ты не мешаешь, чего придумал, — сказал Миша. — Сиди, может, что высидим.
- Я услышал последние слова, когда вы беседовали с Денисом. Они меня взволновали, и не пойму почему? «Какое задание и почему никуда не убежит?» — задумчиво говорил скорее сам себе Боря.
- Если ты у меня спрашиваешь, я отвечу: пока задание не выполнишь, никуда не убежишь.
- Миша, да ты просто умница! А я думаю, почему меня заинтриговали эти слова, а ты дал ответ. Гений ты, Миша, за что я тебя уважаю.
- Ну не тяни кота за хвост…
- Насколько я соображаю, и это точно, ну почти точно. Артур со своей командой не выполнил задание, а почему?! А потому, что он не знает, где часы с механизмом. Миша, он не хотел убивать Зою, но как получилось, так мы еще не знаем, почему у нее оказались часы с устройством для взрыва. А тут авария. Зоя погибает, они прячут труп и даже не рассматривают его. Пропажу они обнаруживают не сразу. Но задание им нужно выполнить. Миша, хорошо подумай, они должны вернуться к трупу и обыскать его.
- А ведь я был близок к такому решению. Боря, нам надо установить, если ты прав, там засаду и немедленно. Неужели ответ так близок?
- Поехали туда.
- Нет, Боря, мы сейчас поделимся с инспектором областного управления и решим этот вопрос.
- Миша, с каким инспектором, нам самим надо там сторожить.
- Нет, нужно доложить и совместно решить. Он умный специалист, ты же сам говорил, что Иванов Игорь Николаевич добросовестный, да он же рассказал полковнику о нас.
- О тебе, – поправил Мишу Борис.
- Не путай, если бы он о тебе не говорил, полковник ни за что не согласился бы, чтобы ты работал в полиции, не тупи, Боря.


19.


Когда в очередной раз Миша с Борей подъехали к месту засады, они заметили, что кто-то посторонний здесь был, скорее даже почувствовали и, просмотрев внимательнее, поняли, что чутье не подвело.
– Боря, я слышу запах посторонний, и, скорее, это анаша. Это стойкий запах, но не настолько, чтобы двое суток держаться. Они были буквально несколько часов назад. А это значит, когда здесь были из областной полиции. Лишний раз убеждаюсь, что ты прав, и нам надо, как ни горько сказано, самим всё делать.
- А это говорит о том, что именно сегодня они постараются уехать.
- Куда? Вопрос? И нам одним опять не решить.
- Миша, сейчас же ловим машину и едем в город. Им там легче потеряться среди людей. Пусть даже они возьмут билеты на первый попавшийся автобус, на машине они не рискнут ехать. Они далеко неглупые, они профессионалы.
- Да профессионалов легче просчитать, чем дилетанта. Эти действуют по инструкции, а дилетант по бесшабашной интуиции.
- Миша, поверь мне, они на автовокзале, надо туда ехать.
- Но Артур меня знает.
- Поехали, не медли, можем опоздать.
Они подъезжали к автовокзалу, когда один из автобусов отправился.
- Тормози, – положив руку на водителя, сказал Миша.





Забежав в автобус, Боря крикнул:
- Сумочки на колени, кольца, серьги снимаем, ограбление, без паники, кто придет в движение, будет кричать — стреляю без предупреждения. Мужики, доставайте свои заначки. Увижу, что прячете, тоже стреляю.
- Пули на всех хватит? — пригнувшись к своим коленям, прокричал мужик.
Боря вмиг оказался возле него и тут же услышал грохот и удар по голове. В глазах потемнело, и он беспомощно упал на чьи-то колени. Миша понял, что это те же бандиты, они заранее договорились, как действовать, и Боря попал на их хитрость. Они, конечно, не поняли сразу, кто это, грабители или полиция, но не стали рисковать и решили, пока будут возиться с раненым, они уйдут. Миша не растерялся и закричал:
- Полиция, никому не выходить из автобуса. Рядом с автобусом стоит машина с ОМОНом. Не советую общения с этими ребятами. Мы заберем преступника, и вы поедете дальше. Он подошел к Боре и спросил:
- Очухался?
Борис начал приподниматься.
- Ребята, помогите завязать преступника, – попросил Миша бандитов.
Те, не видя подвоха, нагнулись, чтобы поднять Борю. Миша, ловко подхватив их руки, надел одни наручники на обоих преступников: одному на правую руку, другому на левую руку. Посмотрев на Артура, тихо, но грозно сказал:
- Хочешь жить — иди спокойно.
Выходя из автобуса, Артур скомандовал: «Бежим» и шустро прыгнул с автобуса, но стоящий рядом пожилой мужчина ловко подставил подножку другому, и они оба свалились со ступенек прямо лицом на асфальт. Боря, корчась от боли, сравнявшись с пожилым мужчиной, пожал ему руку и криво улыбнулся ему. Тот в ответ произнес:
- Держись, парень, тебе еще много предстоит нечисти с дорог убирать!
Втолкать в такси задержанных помог водитель. Артур с поцарапанным лицом шмыгал носом, быком посмотрел на Борю.
- Сиди молча, – пригрозил Боря Артуру, – несмотря, что ты меня подранил, я отвешаю таких сейчас тебе, что мама не горюй.
- Боря, не трать энергию, пожалуйста. Они за всё ответят.
Миша сам еле сдерживал себя, и если бы не Боря, он бы даже не представляет, что с ними сделал, сильнее всего сдерживало то, что они должны рассказать, где Нина. Когда они подъехали к зданию полиции, к ним тут же подошли двое полицейских, Миша приказал полицейским Артура сразу вести к нему на допрос.
На допросе Артур вел себя тихо, спокойно, объяснял, что ушел один и никого не убивал. Нину не видел, а Зоя не хотела идти с ним, так как уже было поздно, и она осталась с матерью дома. Что потом случилось, ему не известно. Когда Миша сказал, что есть свидетель, что он уехал на машине и с ним Зоя и Нина, Артур потребовал, чтобы ему показали свидетеля.




- Свидетеля я тебе покажу при очной ставке. Но я тебе советую: чистосердечное признание вины смягчит наказание.
- В чем же мне признаться, что я убил кого-то? Вы вначале докажите.
- Докажем, но тогда это не Ваше признание, а наше следствие...
- Я знаю, что это твоя честь — доказать, что я виноват, и тебе дадут звездочку...
- Зачем ты испытываешь мое терпение, я могу тебя пристрелить и скажу, была попытка бегства. Да еще сидишь здесь без вины виноватый, а как ты запоешь при своих хозяевах? Они тебя просто так не оставят. Они тебя найдут даже в тюрьме, и тогда ты вспомнишь меня, но будет поздно. Ты им не нужен, ты провалил операцию, ты не только им не нужен, ты им опасен. Везде ты опоздаешь. Сейчас твой подельник сидит у другого следователя и пишет чистосердечное признание. Так что тебе лучше со всех сторон признаться. Да, ты тянешь на пожизненное и сядешь, но как находиться в местах не столь отдаленных, тоже имеет большое значение. Ясно выражаюсь?
- Но прежде чем посадить, надо доказать.
- Надеюсь, твоим доказывать ничего не надо. Ты уже на прицеле у них. Решай, ты неглуп, какой прицел выберешь, такой и получишь. Даю тебе два часа.
В кабинет зашел Семен Петрович с довольным лицом и вручил красную папку Мише и, торжественно посмотрев на Артура, медленно пошел к выходу. По его поведению даже у Миши проскользнула мысль: «Признался, но причем тогда красная папка?», но, открыв ее, он увидел чистый лист бумаги. Но артисты — не подкопаешься, Миша знал: если он занесет красную папку, значит, признание не получилось, если другого цвета — значит, подозреваемый заговорил. Миша держал паузу, Артур так потел, что по лицу предательски катился струей пот. На бледном лице был написан страх. Он знал, Вилли трусоват и вполне мог не устоять. А еще он уже не раз сваливал свои преступления на других, топил нагло, чтобы самому выплыть из грязи. Левый глаз судорожно мигал. А Миша молча смотрел в папку, делая вид, что читает.
- Начальник, все слова закончились? Что там?
- Может, тебе вслух почитать? Впрочем, ты мне тоже не интересен, ты и здесь в провале. — сказал Миша и крикнул охраннику, чтобы он зашел.
- Стой, стой. Я, пожалуй, тоже кое-что знаю про Шмидта Вилли, или он пишет Василий.
- Да нет. – Миша встал и, подойдя к охраннику, сказал: «Уводи».
- Что глупостями будем заниматься. Я тоже хочу написать, только обещай мне…
- «Ты пиши», — подставляя чистый лист бумаги Артуру, сказал Миша и показывал знаком охраннику, чтобы вышел. Охранник удалился. Миша думал: «Что страх делает с людьми. Ведь отпусти его сейчас, поразмыслив, он уже ничего не станет писать. Хотя бы никто не зашел, не дал ему и секунды подумать. А со Шмидт нужно поработать, но сейчас не спугнуть Артура, твердая птичка, всё рассчитано у него, но невыполненное задание дало перекос, он стал делать одну ошибку за другой. Видно, жмут ботинки, не по размеру оказались. Что–то вкривь и вкось пошло». Артур писал, рвал написанное, потом еще раз писал. Попросил бумагу, но не рвал написанное, а подглядывал туда, словно со шпаргалки списывал. Прошло один час и 30 минут. Никто не мешал ему. «Спасибо богу! Ангелу спасибо!» – забирая признание у Артура, подумал Миша. Он позвал охранника и только потом собрал порванные Артурам бумаги и позвал Борю со Семеном Петровичем.
Опять теплилась надежда, что Нина живая! Миша немного посвежел, часто стал говорить, вспоминать о Нине, даже подшучивал над отношениями Дениса и Раи, скажем так, ожил. Выяснилось, когда Артур отдал Зое часы и скомандовал, чтобы она вытащила головку автоподзавода часов, чтобы взорвать бочки в воде, и ехидно сказал Нине, что люди напьются водички и станут козликами. Зоя подняла высоко часы, зачем–то открыла окно, Нина схватила ее сзади за волосы, Зоя развернулась к ней, задев руль, машина развернулась. Артур закричал, чтобы она отпустила руль, но она вцепилась в него, что нельзя было оторвать ее от руля. Артур хотел нажать на тормоза, но ее ноги зацепились за его, и машина кувырком полетела в кювет. Зоя не успела ойкнуть, мгновенная смерть. Когда Артур очнулся, он понял, что его вытащили Вилли и Герман, они спрятали под ветки машину рядом с Зоей. Нину затащили в машину, меня посадили рядом и быстро уехали с места аварии, так как там большое движение машин и могли бы их увидеть. Проехав довольно далеко, увидели обрыв над водой, людей там не было, да и не могло быть, так как была поздняя ночь, даже ближе к рассвету. Вытащили из машины Нину и сбросили с обрыва. Живая она была или нет, они не знают. Артур находился в машине и мало что соображал.


20.


После следственного эксперимента на месте у Миши началась душевная агония. Мечты, что любимая жива, улетучиваются, свет солнца для него погас, в глазах стояла тьма, тоска. Душу давили сумраки пустоты.




продолжение следует