Своя книжная полочка, книга Отклик мира

Еще раз позволяет прикоснуться к Небылицам деда Олика симпатичная зарисовка "Синопсис". Надеюсь, что она сподвигнет и на улыбки, и на приятные моменты.

Синопсис.

Стала я готовить «предложение от автора» в редакцию. Первое в списке – синопсис. Не успела это слово переварить, на листе бумаги какое-то пятно появилось, потом сгущаться стало и предстало в образе кота – серого, полосатого, гладкошерстного, только с белыми ушками, белыми лапками и грудкой. Еще на груди у котика табличка висела, а на ней какое-то слово светилось. Присмотрелась повнимательней – «синопсис» огнями переливается. Спрашиваю животное: "Это твое имя – Синопсис?"

– Темнота, кто же так котов называет. Я – Чеширский, коротко Чеши. Меня дед Олик прислал с этим самым, что на табличке написано, тебе помочь.

– Чеши, честно скажу, я это слово сегодня впервые прочитала, что оно означает, не знаю.

– Поэтому у меня и шпаргалочка припасена. Означает оно в издательском деле «короткое изложение рукописи».

– Да, задача не из легких. У меня небольшой сборничек рассказов на две-пять страничек каждый. Если сокращать, только одни названия и останутся.

– Поэтому-то я и делегирован. Итак, сосредоточились и приступили.

– Ты сам-то рассказы прочитал?

– Дед Олик мне на корочку наговаривал, когда я спал да силы берег. Думаешь, легко в тонком теле форму держать да по разным мирам шастать?

– Да еще и разговаривать?

– Разговаривать, читать и писать я и так умею, только это секрет, как у тебя в рассказах – разных секретов пруд пруди: Вася свой дар к рисованию в секрете держит; дед Митяй ящик милицейских свистков от всех скрывает; Баба Агапа свои видения за сны выдает, ну и так далее …

– Как же ты теперь рассекреченным обитаться будешь? Дед Олик может насесть, чтобы ты его летопись корректировал, конструктивные предложения вносил.

– Обижаешь, начальник. Приглядись, табличка не простая, а Ариной Пре (прекрасно-премудрой или премудро-прекрасной – не запомню никак) дадена на время творческой командировки. Она может мои мысли на это табло выводить, если я кнопочку предварительно нажму. Я надеюсь, ты умеешь держать язык за зубами и никому ни словечка не проронишь о моей тайне. А то им только дайся.

– Кому им-то?

– Да деду Митяю с Иванычем. Они то лаять заставляют; то им из пистолета давай пали, то в милицейский свисток свисти. Зачем только это нужно? Деревня у нас тихая, только ворон и пугать. Но вороны у нас умные и хитрые, и никакими свистульками их не проймешь. Когда я маленький был, вообще хотели сбагрить к Куклачеву в цирк, еле отмахался. Сейчас, правда, поспокойней стало. Баба Агапа их, наверное, в чувства привела, она это умеет – попоит чем-то из своей заветной фляжечки, и человек успокаивается, и благодать на него нисходит. Да, девчонки деревенские мне в утешение посланы: и Агапа, и Клавдия, и Катерина – и приветят, и угостят, и бабочку подарят; никогда никаких глупостей себе не позволят, недаром их и Дева озерная защищает, а мужиков не жалует, но об этом лучше в таинственной части почитать.

– Чеши, у тебя табличка замигала.

– Это потому, что мы очень в сторону уклонились. У нее и такая функция имеется. Теперь по делу. С персонажей начнем.

Николай Иванович Сизов у меня вне конкурса идет. Он меня под свое крыло взял, когда я маленький без дома, без товарища обитался. А первое место я с Василием делю.

– Почему с Василием?

– Имя у него кошачье, и мужская солидарность, конечно, – не последнее дело. Да и нравится он мне: надежный, рассудительный, умный, верный и рисует хорошо. Иногда, когда на меня мечтания найдут, – на свой портрет смотрю, его руками сделанный. Кстати, такое занятие концентрацию развивает.

– Чеши, по-моему, мы не туда с тобой бредем.

– Если такая умная, сама делай. Зачем, спрашивается, приглашала да в своих возможностях сомневалась? Слушай, изложу очень коротко и по существу. Сюжеты в рассказах просты и незатейливы. Внимание направлено на внутреннюю составляющую характеров героев; на душевные моменты в человеке. Все персонажи – личности творческие, каждый в своем формате, разумеется. А от взаимодействия разного новое образуется, дар каждого ярче проявляется и от одного к другому тропки торит. Шутки Петра Ильича, благоразумие его жены, неуемная фантазия их дочерей, теща с игрой на арфе, китайскими сказками и русской баней. Клавдия с любовью к окружающим; Баба Агапа, специализирующаяся на организации здорового образа жизни и чистой территории; дед Митяй с тайным бункером и пятью внуками и любимой внучкой; Василий, обладающий даром выявлять проблемные точки и их устранять и у себя, и у других; и, конечно же, я, как надзорная инстанция… Ладно, пора мне – щами мясными запахло. У Иваныча строго, опоздаешь, разогревать не будет, а щи хороши, когда горячие. И вот еще что: у побед и поражений – цена одна, только движение вперед имеет значение – подумай об этом.

И, как полагается Чеширскому, – растаял в воздухе…

Да, когда Чеши появляется – сразу тебе и местный колорит, и непринужденная атмосфера, и завихрения от небольшого сумбура. Но первое знакомство состоялось, а как прошло, с кота никто не взыщет.

Говорят, что картошка и утка растут 90 дней; и сборник рассказов тоже за 90 дней вырос. Началось все с маленьких зарисовок деда Олика о картошке и о скисшем молоке.

Затем Николай Иванович начал о человеческих причудах речь вести – про свое имя рассказывать. Плавно к соседке Клавдии перешел – огненно-рыжей красавице – и ее сыну Василию – парню прямому, честному, работящему. Рассказал, что хотел Вася, как в пословице говорится, жить: где родился, там и пригодился, – но вышло по-другому. Видно, было ему на роду написано свой талант к рисованию в дело пустить и на благо людям использовать. Привели Василия личные обстоятельства в столицу, которая свои требования к нему предъявила, но и возможности дала вперед идти. Через Васю потянулись ниточки к удивительной семье Нечайковских. И шутки Петра Ильича стали на страницах рассказов проявляться.

Но деду Олику не только городская жизнь интересна, но и деревенская; посему стали жители деревни на сцену выходить и разные стороны своей натуры показывать: и хорошие, и плохие – и свой дар, и свои недостатки (живые люди, куда без них). Но акценты все же на достоинства делаются, а с недостатками работа ведется.

На передовых рубежах этой деятельности Баба Агапа стоит – как отменный хозяйственник и знающий целитель и тел людских, и душ. Лечит не только травками, но и трудом, чтобы с потом из человека дурь выходила.

За ней дед Митяй следует, сделавший в молодости выбор и прошедший непростой жизненный путь с большими потерями родных людей; но ему помогали и полученный дар предков по изготовлению свистулек, и сила духа, замаскированная скептическим взглядом на жизнь.

К делам и жизни людской таинственные силы подключаются – и свое дело делают, и людей на прочность проверяют.

Вот так живут герои рассказов деда Олика – дружно и весело, а что еще для счастья нужно?!.