Нерабочие моменты на рабочем месте

Делу время, потехе час.


Москва,  прошлый век… Сижу в приёмной проректора одного из крупных партийных вузов. Пришла устраиваться на работу.


В кабинет с моими документами отправился кадровик, начальник отдела кадров. Слышу за дверью:

 ” Вы, что?! Кого привели? Фамилию её видели?! Л и н к е в и ч! Услышали?! Эта фамилия не рассматривается! “ Всё это чётко и твёрдо произнёс женский голос, как я поняла, проректора.


 Мужской,- кадровика -  отвечал мягко с ноткой  просьбы:

  Ну, вы хотя бы на неё посмотрите и всё поймете. Фамилия белорусская. Она с высшим образованием, семейная, с ребёнком почти трёх лет.


 Ещё и не член партии! - продолжал возмущаться женский голос.

 Так комсомолка же!

Ну, ладно! Пригласите!


Я вошла. Кабинет был скромный: стол под зелёным сукном, письменный прибор из горного хрусталя с подарочной гравировкой, настольная лампа на мраморной подставке, несколько кожаных кресел и шкафы с книгами за шторками. Во всех углах на высоких подставках стояли  вазы огромных размеров с искусственными цветами из шёлка.

 
За столом, под портретом Ленина сидела обладательница женского голоса лет 60-и без выраженных признаков пола. Лицо без косметики, поэтому черт не разглядеть, а природа не позаботилась добавить красок; волосы гладко-гладко зачесаны так, что их не видно совсем; губы тонкие; костюм добротный  с бортами. Ни броши, ни шарфика, ни запаха духов - никаких мелочей, которые уличили бы её в женском происхождении.

 Посмотрев на меня равнодушно, спросила:

Откуда ваши родители  родом?


Зная родословную назубок, так как росла у бабушек, начала перечислять родню из деревни Калининской области (ныне Тверская) и села в Сибири; что дед погиб в Великую Отечественную, как доброволец Сибирского ополчения, защищая Москву…


 Говорила я увлечённо, так что ей пришлось меня остановить. ”Почему вы сдачу минимума  не завершили? Сейчас мы бы вас определили на кафедру, а там - пишите диссертацию! “ В голосе  её появились  участливые нотки.


 Я ответила как есть: ”Ребёнок заболел. Специалист нужен. А он только в вашей системе”.

Как ни странно, проректору наивная честность понравилась и бодрым голосом объявила кадровику:
”Отправляйтесь на собеседование в библиотеку с моим одобрением. Пусть решат, в какой отдел её определить. А с кафедрой? Попозже разберемся” …


Выйдя по ковровым дорожкам в длинный коридор, кадровик объявил:

”Вы ей понравились рабоче-крестьянским происхождением и прямотой! Так что дальше никто возражать не будет. Она,  ведь, ровесница революций, профессор, преподаёт курс Истории партии. Авторитет!
Библиотека наша, учебно- научная, - со знанием дела продолжал он,  - расположена на нескольких этажах; имеет большой фонд и фонд спецлитературы, несколько читательских каталогов; делится на внешние отделы , то есть обслуживание читателей, и внутренние, - работа с
книгой”. - Завершил свой экскурс начальник отдела кадров.
В этом книжном мире я собиралась работать…


На собеседовании меня определили во внешний отдел, называемый Абонемент, обслуживающий аспирантов, слушателей, преподавателей. Существовало негласное правило при расстановке кадров по отделам.  В  обслуживание брали тех, у кого “имелось лицо”, то есть приятная наружность, владеющих культурой поведения и не старше 30-ти лет.


Если требования, касаемые внешности, можно было увидеть, то культуру, этикет “натаскивали” еженедельными групповыми занятиями, в которых прорабатывались стандарты поведения с читателем. Впервые я увидела воочию, что такое качество обслуживания!

Если читатель требовал литературу “здесь и сейчас”, а от библиотекаря , “встань передо мной, как лист перед травой”, - то эти запросы выполнялись моментально или в течение академического часа. (Надо учесть! Никаких электронных средств поиска не было!).


Но меня больше привлекала работа с книгой - не сфера услуг. Никогда не забуду картины! До открытия Абонемента 15 мин! Вся утренняя смена сидит у зеркалец и наводит красоту: с причёсками, модно одетые, выставив ножки в домашних тапках, - их же не видно за высокой кафедрой, - а на ногах полдня стоять! Всё это похоже на изображение танцовщиц в балетных уборных  у  Серебряковой. Красота и женственность! Истома и изнеможение!


Но отказавшись от радости быть писаной  красавицей, я благополучно осела во внутреннем отделе научно-технической обработки книг.
 
    Что такое обработка?

Научная обработка!? Это, когда содержание книги   определяется по классификации отраслей науки и ставится индекс; затем номер места книги на полке; подбор ключевых слов.

Техническая - создание бумажных носителей, т. е. карточек для каталогов.

   Во главе отдела заведующая, молодая женщина с высшим образованием, член партии,  без семьи, в поисках второй половины.

    Главная  - прелестница, знающая свою работу на отлично, имеющая всё: и мужа с поездками за границу, и детей, и дачу, и любовника, - так что продуктивность её работы была на уровне Ударника коммунистического труда!


Две старшие: я и несостоявшаяся актриса театра, но успешная по жизни.


Две машинистки- женщины постарше и помладше.


Старшая молниеносно печатала, курила и за рабочий день успевала всё: от печати карточек для каталогов до выполнения личных дел.

 
О ней хотелось бы рассказать подробнее. Не потому что она  значительна, а потому что она делала этот коллектив с  суровой партийной дисциплиной  живым и естественным. Звали её Тамара Павловна.


Ей было лет 50 с небольшим - мне 27, и поэтому для меня она казалась пожилой женщиной. Замечу, что в те времена  всё соответствовало ГОСТам. Даже времена года сменялись строго по расписанию: зима, весна, лето, осень; не говоря уже о возрасте: детство, юность, молодость, зрелость, старость! 55 лет - выход на пенсию! Внуки, огород… бабушка-старушка!

    Вот и Тамара Павловна приближалась к этому “дачному” возрасту  и выглядела соответствующе: волосы с проседью, уложенные крупными буклями в парикмахерской, и там же накрашенные чёрным брови и ресницы, подчёркивающие серый цвет глаз и возраст. Парикмахерская находилась здесь же, и один раз в неделю каждый сотрудник имел право ею пользоваться. Для Тамары это время, посвящённое только себе, было ритуалом. Приходила оттуда, как с обложки журнала “Работница”.


Семья у неё обычная: муж Николай, водитель грузовика; два сына - один в Армии, другой в старших классах; мама 73-х лет, которая варила, кормила и была “при доме”. Мама и Тамара обслуживали троих мужиков со всей полнотой обязательств, взятых ещё прабабушками.

 
К 9-и утра Тамара Павловна прибывала  в кабине “личного” грузовика мужа к проходной ВУЗа. Перекурив и выпив чая, садилась стучать на машинке ловко, быстро. Поэтому уже к 12 часам, к обеду выполняла дневную норму.


Распределив книги таким образом, что казалось работы - непочатый край; брала авоську и бежала в магазин напротив. Организация  наша - режимный объект и лишь в обеденный перерыв, строго по часам можно выходить за её пределы. Нагрузившись дарами садов (а огород у неё был),  затаскивала торбу  в отдел и шла в столовую обедать.


 Но фрукты - это полдела! Надо  для своих мужичков ещё и мясца да колбаски прикупить! И, спустя некоторое время, труженица наша, спрятав кошелёк за пазуху, уже спускалась на первый этаж, где находился магазин полуфабрикатов.


В ВУЗе весь учебный и рабочий процесс был устроен по принципу “всё для народа”, который здесь учился. А те, кто работал? Всё в нерабочее время!


Тамара, зная, что может лишиться премии, если “застукают”, шла на “преступление”. Но по инициативе Профкома  устраивались “облавы” в кафе, буфете, “Полуфабрикатах” и тогда  - “прощай премия! “


Быстро-быстро побежала Тамара Павловна в магазинчик, прикупила котлеток: куриных, морковных, капустных, манных, - и вверх, но не на лифте (могут увидеть), а по лестнице, по витиеватым коридорам.


… И вдруг, видит, на неё движется внушительная фигура главы библиотеки! Она была не только значительна в габаритах, но и женщина “с головой”;  консервативных, устойчивых взглядов;  незамужняя и бездетная. Основной принцип её:  “общественное - на первом месте, потом всё остальное “. Не понять ей было нашей Тамары, несмотря на скорость печатания…

 
Увидев приближающийся образ наказания, Павловна засуетилась, занервничала и, найдя глазами белую керамическую урну, с достоинством  культурного человека бросила туда на глазах у “образа” все свёртки. Ну, как мусор! Но, чувствуя себя виноватой, прохода мимо начальницы, оправдалась: ”В Профком вызывали, взносы сверять”.


Глава, вскинув брови, холодно посмотрела на машинистку, ничего не сказав, но взгляд её выражал удивление: “Что вы здесь делаете? Не на рабочем месте?“


Тамара, согнувшись как рикша и засеменив ножками, пробежала мимо и…в отдел. Ну, уж там, рухнув на стул, рассказала о своих бедах. Конечно, все смеялись, кроме самой! Сама подсчитывала убытки семьи!


Заведующая наша, - женщина, уверенная в себе,-  тотчас спросила место урны и отправилась ”спасать котлеты”, не надеясь их увидеть! К счастью, заваленные сверху окурками, фантиками от конфет, полуфабрикаты в вощеной бумаге покоились внизу.
    Ура! Семья от “голода” спасена, премия будет, честь не посрамлена!



   Надо сказать, особенностью Тамары Павловны было видеть у других то, чем она не обладала, и обязательно это попробовать на вкус, на запах, на впечатление, - на всё, из чего состоит понятие “чужое”.


Обедали мы по очереди:  Павловна - в первую, остальные - во вторую. Так что без нас Тамара “развлекалась” как могла: пробой духов со всех столов, причём, ей было всё равно, какой у них аромат! У неё тоже имелся пузырёк с коричневой жидкостью, называемый “Жёлудь”. Запах его был отвратительный: не листьями дуба, а тяжёлым запахом органики! Всем отделом боролись с  “Желудем“, понемногу выливая его в окно и добавляя воду! И, когда эти смрадные духи закончились, коллективом купили французский парфюм “Fidji” с терпким запахом муксуса и дубового мха. Всё  как madam любит!

    Учитывая, что духами она пользовалась со всей широтой души, то есть обливалась ими во всех местах и много, то вскоре они благополучно закончились. И опять всё пошло по кругу: духи, губная помада с чужого стола -  и, глянь, красавица! С причёской, с наведенными бровями, с яркой , на этот раз, итальянской помадой на губах, вкусно пахнущая очередным парфюмом, с кошелкой провизии стояла она гордо у проходной, ожидая свой личный грузовик…



Но однажды, эта привычка сороки - “тащить всё, что блестит” - обернулась для Тамары трагикомедией…


У нашей Главной разыгрался тик на лице! Она с утречка, ещё до начала работы, посетила  врача ведомственной поликлиники, куда наша организация  была приписана, и вернулась с кучей французских лекарств неврологического профиля.
Упаковка да и сами капсулы были необыкновенно  ярки и привлекательны! Одни, которые дневного применения, ярко-зелёные с белыми полосками; другие, ночные, фиолетово-голубые  с красной полосой посредине. Они были крупные, похожие на  импортные конфеты, поэтому возбуждали любопытство и аппетит.


Лекарство импортное - большой дефицит в то время! Девочки  в отделе ахали, охали от невидали, не вдаваясь в такую мелочь, как инструкция! Посмотрели, вертя  в руках блестящую упаковку, и пошли на обед. Осталась, как всегда, Тамара одна в комнате.



Возвратившись минут через 45, мы видим кадр из детектива  Хичкока:
Тамара Павловна лежит;
голова  на пишущей машинке, повернутая набок;
 глаза закрыты;
лицо белое,
на нём губы в красной помаде;
руки повисли вниз;
дыхание чуть-чуть;
 ,.. в воздухе ощущается аромат чьих-то духов…


Кто то стал прощупывать  пульс, смотреть  зрачки. Всё нормально! А человек перед нами, как неживая кукла, - делай, что хочешь! Тут я вспомнила про её тягу к чужому и про лекарства!  Так и есть, по одной капсуле из каждой пачки отсутствует!



Что делать, что делать?! Вызывать “скорую”? Но тогда “головы полетят” и с главной, и с заведующей. Хорошо, что у нас есть медпункт, и что все друг друга  знают.


Позвонили, объяснили! Пришёл врач, - пульс, зрачки, давление,-  и вынес вердикт: будет спать часов 6-7! Все с облегчением вздохнули! Хорошо, что жива!


Что же дальше?! В 18 час рабочий день закончится, Тамара вряд ли проснётся! Позвонили мужу! Ничего не поняв, Колька решил, что  в отделе отмечали чей-то День рождения, и Тамарка выпила лишку. Обматерив библиотеку, жену и весь бабий род, пообещал приехать, как только освободится.


Утряся вопросы, все наконец-то занялись работой, время от времени поглядывая на Павловну - дышит ли?
К вечеру, когда основной работающий народ  схлынул, оставшиеся с Тамарой да ещё Николай, которому выписали “доступ”, подняли её под руки. Она что-то мычала, но стоять вертикально при помощи нас могла. И под  счет мужа:” Раз-два; раз-два”! - мы повели её к выходу.


 Шла она ногами, именно под счёт. Если Колька переставал считать, то ноги её подкашивались и тело оседало вниз.
Так что, “строевым” шагом, взявши под руки, с сопровождающими лицами, прошли мы торжественно фойе  и пост милиции, где правоохранители, улыбаясь, стояли “под козырёк”!


В кабину грузовика втащили Павловну, как бревно, с помощью напарника мужа. Узнав, что состояние Тамары -  не результат пьянки на работе, оба как то погрустнели… Выпить лекарство, а не горячительного, не спиртяшки - это дурной тон, не комильфо для трудяги!

 
На следующий день Тамарочка пришла отдохнувшая и как-то помолодевшая, но, самое главное, Тамара Павловна ничего не помнила.  Тик у главной прошёл окончательно, так и не познав лечения…



       Но не только “хлебом” жила Альма-матер, но и “зрелищами”!


Прошёл слух, едет к нам американский певец Дин Рид - самый популярный американец в СССР, пожалуй, по известности равный  Вану Клиберну и  Хемингуэйю.


Рид обладал прекрасной наружностью: красив, высок, со спортивной фигурой, обаятельный и с приятным тембром голоса.
Он был легендой ещё при жизни: этакая “жгучая смесь” политики и искусства. Человек левых взглядов; выступал против бедности, за мир во всем мире, против войны во Вьетнаме. За что и сидел в тюрьме. Дом где он жил постоянно обстреливался. Бурная биография!..


Гастролируя по Европе, в 1973 г, певец остался жить в ГДР, где и умер в 1986 г, утонув в озере. До сих пор ходят слухи: утонул ли он  сам или ему “помогли” это сделать…


В нашей стране Дин имел ошеломляющий успех: за голос, за песни, за то, что он такой же, как мы!
     И этот  герой будет живьём петь у нас?! Счастья не было границ!


          Встречу с Ридом назначили на субботу, ( чтобы меньше было сотрудников) в Зале, на стене которого висела медная табличка со словами, -  здесь в 1919 г выступал  В. И. Ленин перед слушателями Коммунистического университета им. Я. Свердлова.


    Кого только не видел этот Зал: многих первых лиц государств; хор Минина, Пятницкого; “Песняров”; А.Розенбаума; М.Жванецкого; Г. Панфилова и И.Чурикову и многих-многих…

И вот, сам! Дин Рид!

Народ: те, кто здесь работал и учился; их родня; всякого рода знакомые - стал собираться задолго. Рассредоточившись по буфетам, кафе, повсюду - все ждали приезда Звезды!


Время выступления было приблизительным по всем правилам конспирации.

Было уже много за 12 часов! Народ прибывал и прибывал! И вдруг,
по какому-то наитию люд стал появляться из мест укрытия, и воздух наполнился  глухим, как дальняя гроза, гулом. Все входы/выходы заполнились телами, как пробками от шампанского.


Основным пространством для прохода  к Залу являлось в сером мраморе фойе в два этажа с расходящимися лестницами из белого мрамора. Они вели на второй этаж с галереей вокруг. По центру лестницы стоял небольшой бюст Ленина с подсветкой.


Наша библиотека, почти в полном составе, стояла на самом удобном месте: над лестницей, на галерее, чтобы увидеть главное, - идущего героя!


И вот, раздались перекаты криков:   “Пр и е х а л! И д е т! “


И не волной, а Девятым валом масса людей тотчас накрыла фойе! Шум стоял чудовищный! Сквозь толпу, прилипших друг к другу людей, пробирались две высокие мужские фигуры. Они шли за невысоким мужчиной из Бюро переводов, который локтями  буквально “разбрасывал”  людскую массу для шагающих сзади.


Сверху мы видели всё! Это было море из голов! Дина Рида не разглядеть, только макушка! С ним  наш председатель Профкома Виталик, организатор мероприятия. Надо отметить, что он своим обликом был очень-очень похож на певца: фигура, тот же цвет волос, черты лица правильные - двойник, да и только!


Когда волны людей достигли апогея, наши герои вдруг разъединились  и  “поплыли” : один, Рид, - налево; другой, Профорг Виталик, - направо. Опять-таки конспирация! Но, кто ж в это вникал?!


Вся мощь людского обожания и слепого фанатизма досталась Виталику! Сначала его сдавили!.. Потом уронили!..  Затем прошлись по нему ногами!...

Не видя спины и макушки идола, толпа закружилась в ритуальном танце, ища жертву!...

Мы сверху кричали: “Не он! Не Рид!“
Наконец-то из Зала на крики прибежали молодые мужики-аспиранты, и буквально “раскидали” людей с тела Виталика!


      А там,... в Зале, уже раздались овации - появился настоящий Дин Рид! Живой, невредимый!


 Все двери  кругом были распахнуты! Включили громкую связь. Пришедший народ  слушал кумира стоя, сидя, не чувствуя усталости!


    Долго потом, встречаясь, говорили друг другу: “Я  слышал Рида!
 Я  видел падение Виталика!“


   Нерабочие моменты! Их много и они лишь раскраска  оживших картин  памяти…




Все фотографии, картинки, коллажи из личных альбомов автора