Жестокие соперники Дейнти-Роковой день рождения

Автор: миссис Алекс. Маквей Миллер.
***
АВТОРСКИЕ ПРАВА 1898 ГОДАю
*********
I «Выпускница-милашка» 3 II «Самая красивая девушка в комнате» 3. «Самый счастливый день в её жизни»  IV «Старый монах» 22 V «Всего лишь сон» 26
VI «Розовый рассвет любви» 7. «След Змея» 8. Честь Эллсворта 42
9.«Всё, что ярко, должно угаснуть»10.«Мрачные судьбы» 11. Предчувствия любви 12. Обезумевший любовник 13.Печальные предчувствия 14.Дейнти никогда не забудет тот день  XV История черной мамочки  XVI. Тревога призрака 91
17. Ночь перед свадьбой 18. Свадебное утро  XIX. Поступок безумца 105
XX. Конец дня 110 XXI. Отвернутся ли небеса от её безумной мольбы 116
22. Без маски 120 XXIII. Ах! Как жаль! 126 XXIV Самый темный час 130
 XXV Среди незнакомцев 26  Горе матери 27 Это казалось прекрасным сном 146
 XXVIII Горше смерти 150 XXIX Когда мы целуем мёртвых 156 XXX Ужасное деяние  XXXI Потеряно! Потеряно! Потеряно!  XXXII Это была последняя капля 172
33 Новый Дом 178 34. Брошенная на произвол судьбы 35. Великолепная компания 186
36. «Только чтобы увидеть тебя, моя дорогая» 37. Чудесное открытие 193
38. Хорошие новости 20139 «Навеки» 205 XL Заключение 210.
***
Жестокие соперники Дейнти.
ГЛАВА I.

"МИЛАЯ ВЫПУСКНИЦА"


 "Её глаза
 Были подобны южному небу"
 Когда южное небо голубее всего;
 Её сердце
 Всегда будет на стороне
 Тех, чьи сердца южнее всего.

 «Такая юность,
 Со всеми её прелестями, увы.
 Увы! Я слишком хорошо это знаю!--
 Будет петь
 Песню о любви и славе
 Какой-нибудь южный поэт».


— Это просто подарок судьбы, это приглашение! — воскликнула Оливия Пейтон с
необычайным восторгом в своём холодном голосе.

"Да, конечно! — радостно согласилась её подруга и кузина Эла Крей. — Я
всё время думала о том, как мы будем покупать летнюю одежду
и накопить достаточно денег на поездку, а тут как раз вовремя приходит приглашение от тёти Джудит в её загородный дом.

«И как удачно, что её пасынок Лавлейс Эллсворт наконец-то вернулся домой из Европы! Кто-то из нас, ты или я, должен его поймать, Эла!» — добавила
Олив, её чёрные глаза сверкали надеждой заполучить богатого мужа.

Но Эла Крей коротко отрезала:

«Мы могли бы — если бы она не пригласила Дейнти Чейза».

Олив нахмурилась, но смело ответила:

«Тьфу! С таким же успехом тётя могла бы поберечь свои манеры. Дейнти не может
«Она не может пойти. Ей нечего надеть в таком роскошном месте, как
Эллсворт».

«Она бы хорошо смотрелась в лохмотьях, и мы обе это знаем. Изящная по имени,
изящная по натуре», — мрачно ответила Эла, неохотно отдавая дань уважения
прекрасной юной кузине, чьим чарам они обе сильно завидовали.

Оливия и Эла, школьные учительницы из южного города Ричмонд, штат Вирджиния, жили у овдовевшей тёти, которая таким образом зарабатывала на жизнь для себя и своей единственной дочери Дейнти, которая только что окончила государственную школу и надеялась в следующем году сама стать учительницей.
Они были бедны, но Дейнти, с её милым лицом и весёлым нравом, была похожа на воплощённый луч солнца.

 Миссис Эллсворт, богатая дама, была очень любезна и пригласила трёх своих племянниц в свой большой дом в Западной Вирджинии и предложила оплатить их путешествие.

 Если бы не её щедрость, Дейнти не смогла бы поехать, но теперь, по желанию матери, она написала, что с благодарностью принимает приглашение.«Как я благодарна!» — радостно воскликнула мать. «Это именно то, что нужно Дейнти, — поездка в горы! Она выглядит такой бледной и измождённой с тех пор, как окончила школу».

— Так ты действительно собираешься её отпустить? — воскликнула Эла с притворным удивлением, а Оливия злобно добавила:

«Мы думали, что тёте Джудит будет стыдно за свою потрёпанную одежду. Ей ведь нечего надеть, кроме прошлогодних платьев и дешёвого белого муслина, который был на ней на выпускном?»

«Миссис Эллсворт знает, что мы бедны и что Дейнти должна одеваться просто. Я осмелюсь сказать, что она слишком добросердечна, чтобы стыдиться единственного ребёнка своего покойного сводного брата», — живо возразила миссис Чейз, а сама подумала, что если бы только Оливия и Эла заплатили за
пренебречь советом законопроекты она могла себе позволить изысканные новое летнее платье и
платье.

У нее набрался смелости намекнуть на этот факт, чтобы их следующий день, но они встретились
робкое обращение с гневными упреками.

"Не думаю, что мы собираемся обмануть вас в нашей доски Билла, потому что мы можем
не жалейте денег, что школа начинается осенью!" - воскликнул оливковое, резко;
а Эла вмешался презрительно:

«Подумать только, что наша собственная тётя не даёт двум девочкам-сиротам ни гроша на пропитание!»

Лицо бедной женщины вытянулось, когда она подумала об арендной плате и счёте бакалейщика, которые нужно было оплатить, а денег в её кошельке было недостаточно; но она вздохнула
Она терпеливо выслушала меня и ответила:

 «Я не хотела задеть ваши чувства, дорогие, но вы знаете, как я бедна и что мне приходится брать постояльцев, чтобы заработать на жизнь! Я уверена, что была бы рада взять вас бесплатно, если бы могла себе это позволить, но, в конце концов, я вам не родственница, а всего лишь вдова вашего покойного сводного дяди».

Это было правдой, что сказала милая, терпеливая женщина; она вовсе не была им родственницей, но приютила их по самой низкой цене и была очень добра и заботлива. Они собирались заплатить в тот же день, но их одолела зависть к её дочери, их прекрасной кузине.
между собой и заставили их придержать эти гроши в злорадной надежде
помешать Дейнти отправиться в Эллсворт.

 Обе девушки были по-своему красивы и элегантны: Оливия — высокая, темноволосая, надменная брюнетка двадцати четырёх лет, а Эле Крей было двадцать два, она была хорошенькой и утончённой, с восковой кожей, густыми каштановыми волосами и ясными серыми глазами с длинными ресницами. Каждая девушка лелеяла надежду завоевать богатого и красивого наследника Эллсворта, и они опасались соперничества со стороны девушки, свежей и прекрасной, как утро, и стройной, как
восемнадцать лет, пикантные черты лица, цвет лица как у листьев розы, восхитительные ямочки на щеках,
копна вьющихся золотистых волос и большие, глубокие, фиалково-голубые глаза, полные
души и нежности.

Как мог Лав Эллсворт, как называла его мачеха, удержаться от того, чтобы
не потерять свое сердце из-за такой обаятельной красоты в сочетании с изысканной робостью
очень невинной и застенчивой девушки? Олив и Эла слишком хорошо знали, что
пышные наряды не придадут особого значения этому случаю. У Дейнти было настоящее французское
искусство одеваться, и она могла выглядеть так же прекрасно в платье с рисунком, как и в
своих лучших шелках. Дайте ей дешевое белое платье и несколько ярдов
Кружева и ленты, и она могла бы выглядеть как пери, только что покинувшая рай.

 Её кузены ломали голову над тем, как бы удержать Дейнти от поездки с ними, и наконец их осенила счастливая мысль.

 Они знали, что Дейнти никогда в жизни не путешествовала одна и что она была отъявленной трусихой в незнакомой обстановке.

 Если бы они только могли ускользнуть от неё, она скорее отказалась бы от поездки, чем отправилась бы одна.Они должны были отправиться в путь в среду утром, и миссис Чейз с дочерью
встали пораньше, чтобы собрать чемодан девочки, в который они положили её свежевыстиранную одежду
после чего мама сказала:

«Всё готово, дорогая, и тебе лучше пойти и сказать Олив и Эле, что
завтрак будет готов через пять минут, потому что нельзя терять ни минуты».

Но когда Дейнти постучала в дверь комнаты, которую девочки делили
на двоих, она распахнулась настежь, и Дейнти увидела, что там никого нет, а
на подушке лежала записка с таким объяснением:

 «Дорогая тётя, мы решили, что будет забавно отправиться в Эллсворт сегодня вечером, а не утром. Ночью будет намного прохладнее,
 ты знаешь. Поскольку наши чемоданы отправили на вокзал
сегодня днём, у нас не будет проблем с отъездом, и мы не будем будить тебя, чтобы попрощаться, из страха напугать тебя посреди ночи. В любом случае, это было бы бесполезно, потому что мы знали,
 что Дейнти не сможет поехать с нами, так как её свежевыглаженная
одежда не успеет высохнуть к утру.
 Так что, до свидания, и передай ей, что она может поехать с нами завтра,
если не боится путешествовать одна. Торопливо,

 «Олив и Эла».

 Дейнти сбежала по лестнице, жемчужные слёзы текли по её розовым щекам.

«Они сделали это нарочно, мама! Я с самого начала знала, что они не хотят, чтобы я уезжала!» — всхлипнула она, опускаясь в кресло у окна, совершенно не замечая, что снаружи стоит высокий молодой человек, который только что постучал в старомодную дверь коттеджа.

 В волнении они не услышали его, и Дейнти продолжила высоким, возмущённым детским голосом:

«Я не собиралась говорить тебе, мама, но я подслушала, как Олив и Эла
говорили друг другу, что они сожалеют о том, что меня пригласили в Эллсворт,
и планируют не платить за их проживание, чтобы ты не купила мне ничего нового».

Нежное, измученное заботами лицо миссис Чейз выразило крайнее удивление и
боль, когда она воскликнула:

 «О, как они жестоки! И что за причина у них была, чтобы лишать тебя удовольствия от такой поездки?»

 «Ревность, мама!» — ответила Дейнти, сверкая глазами и краснея. «Они не рассказали тебе всего, что было в письме от тёти».
Джудит, но я подслушала, как Олив говорила, что пасынок тёти, Лавлейс
Эллсворт, наконец-то вернулся из Европы и что они должны быть готовы к его приезду. Они боялись, что я могу составить им конкуренцию. Эла сказала, что я
даже в лохмотьях, и она хотела, чтобы они оставили меня дома. Так что, как видите, — с горечью сказала она, — им это удалось.

 — Конечно, нет, дорогая, потому что сегодня утром ты поедешь с ними и дашь им понять, что не боишься путешествовать одна, как они, без сомнения, надеялись! — возмущённо воскликнула миссис Чейз.

 — О, мама, я не осмелюсь ехать одна! Я останусь дома с тобой, а
мистера Эллсворта отдадим им! — возразила Дейнти, но тут громкий стук в дверь заставил их обоих встревоженно вздрогнуть.

Миссис Чейз быстро вышла в узкий коридорчик и открыла дверь высокому, красивому незнакомцу, в чьих блестящих тёмных глазах она не смогла прочитать, что он с интересом прислушивался к каждому слову, которое они с дочерью произносили.

 С учтивым поклоном он протянул ей карточку, на которой она с удивлением прочла:

 «Ловелас Эллсворт.
 «Джудит Эллсворт представила меня миссис Чейз».

«Я миссис Чейз, и я рада вас видеть», — удивлённо сказала она, сердечно пожав ему руку и пригласив в маленькую
В гостиной он увидел девушку, прекраснее любого цветка, которая вытирала слёзы с прекрасных глаз, похожих на фиалки, утонувшие в росе.

 «Моя дочь Дейнти, мистер Эллсворт», — сказала вдова, и, взяв её за мягкую маленькую ручку, он не удивился, что её кузины побоялись соперничать с ней за его сердце.

 Не сводя очарованного взгляда с её прекрасного лица, он объяснил:

«Я была в Нью-Йорке несколько дней, и мама написала мне, чтобы я остановилась в
Ричмонде и присоединилась к группе её племянниц, которые сегодня отправляются в
Эллсворт».

Яркие глаза Дейнти смеялись сквозь слёзы, когда она ответила:

"О, как им будет жаль, что они тебя не застали! Но они ушли прошлой ночью!"

"Но разве вы, мисс Чейз, не должны были сопровождать их?" — спросил он, и она
протянула ему записку от девочек, скромно сказав:

"Это всё объясняет."

Лавлейс Эллсворт прочитал его с несколько злорадной улыбкой и воскликнул:

"Как удачно, что я вовремя пришёл, чтобы защитить вас в вашем путешествии!"

Миссис Чейз поспешила сказать:

"Мы действительно будем благодарны вам за сопровождение, так как Дейнти собирался"
Она отказалась от поездки из-за своей робости, не желая отправляться в путь одна. Теперь, как только мы позавтракаем, она будет готова.

О, как бы рассердились Оливия и Эла, если бы увидели, как эта милая маленькая компания завтракает, а потом отправляется на станцию в карете Эллсворта, а миссис Чейз провожает свою дочь, и обе они в полном восторге от своего нового дружелюбного знакомого, о котором мать не могла не думать:

«Как восхищённо он смотрит на мою красавицу, словно Олив и Эла
были правы, опасаясь, что она будет соперничать с ним за его сердце! И как это хорошо и правильно
он выглядит так, будто мог бы стать добрым, любящим мужем для любой девушки! Как
было бы здорово для Дейнти...

Она резко оборвала мысль, потому что расставание было неминуемо, и её
дочь со слезами на глазах обнимала её за шею.

Через минуту всё было кончено, и Дейнти сидела в гостиной, а Эллсворт
стоял рядом с ней и говорил своим музыкальным голосом:

— Больше никаких слёз, мисс Дейнти, вы должны постараться развлечь меня, чтобы
отомстить за ваших кузин, которые бросили нас на произвол судьбы. Но как же я рад, что
они уехали вперёд, а вы? Ведь у нас будет такое чудесное
 путешествие тет-а-тет!

Дейнти появилась из-под своего мокрого платка, как солнце из-за тучи,
застенчиво улыбаясь и озорничая по-девичьи, и воскликнула:

«Но они будут так сожалеть! Они никогда этого не забудут!»

Она была всего лишь девочкой, а не ангелом, поэтому не могла не
порадоваться, думая о том, как будут смущены её коварные кузины, которые
так ловко перехитрили сами себя.

Поезд мчался по залитым солнцем улицам раннего июня, оставляя
за собой раскалённый город, и сердце Дейнти было таким же радостным, как
это утро. Поездка была такой приятной, а попутчик — таким привлекательным.
Он так непринужденно обращался с ней, за исключением тех моментов, когда его
блестящие темные глаза так пылко устремлялись на ее лицо, что она
краснела, несмотря на все усилия, и смущенно опускала взгляд, в то время как ее невинное
сердце бешено колотилось от нового, сладостного ощущения, почти похожего на боль.

 После одного из таких смущающих эпизодов Дейнти попыталась
сбросить с себя смущение, сказав:

"Расскажите мне все об Эллсуорте! Неужели это так важно, что моя тётя будет
стыдиться меня, как заявили мои кузены?

 — Никто не может стыдиться _тебя_! — заявил Эллсворт, снова улыбнувшись.
взгляд, от которого у неё бешено заколотилось сердце, хотя она и ответила скромно:


"Спасибо, но, конечно, вы не разбираетесь в одежде. Олив и
 Эла сказали, что мне нечего надеть в Элсворте."

— «Я никогда не видел более красивого и подходящего платья, чем то, что на вас сейчас», — ответил он, одобрительно взглянув на её свежее, только что выстиранное синее льняное платье, и добавил: «В окрестностях Эллсворта есть несколько очень приятных молодых людей, и я уверен, что они все влюбятся в вас с первого взгляда».

 — Льстец! — воскликнула она с застенчивой лукавой улыбкой, но его слова и взгляды
Это взволновало её сердце и заставило с внезапной страстью подумать:

«Если бы он только влюбился в меня, я бы простила ему всё остальное!»

Как изменилась вчерашняя усталая и измученная школьница! Она впервые в своей юной жизни рассталась с матерью, оказалась среди новых людей и незнакомцев, и Купидон постучался в дверь её сердца. До сих пор она знала только спокойное счастье и немного печали. Как бы это было сейчас?

 «Любовь и боль
 — родные сёстры».

 Любовь меняет весь мир для сердца, которое принимает её как гостя; но
У Дейнти не хватило ума выставить за дверь очаровательную незнакомку.




 ГЛАВА II.

"САМАЯ КРАСИВАЯ ДЕВУШКА В КОМНАТЕ!"


 Золотистые кудри — ловушка для Купидона.
 Голубые глаза — коварное море,
 Где утопают поклонники любви,
 Разбиваясь о скрытые рифы; ах, я!
 Губы, цветущие, как июньские красные розы,
 Лилии на шее и ямочки на щеках,
 Щеки, сияющие, как ароматные цветы,
 Созданные для того, чтобы вызывать улыбки.
 — _Миссис Алекс Маквей Миллер_.


 Тем временем Олив и Эла, доехав до Эллсворта в приподнятом настроении,
Ликуя от того, что они так ловко перехитрили Дейнти, они были сильно потрясены,
узнав от тёти, что Лавлейс Эллсворт собирался сопровождать их из Ричмонда в свой дом.

 Горечь наполнила их сердца, когда они поняли, к чему приведёт их злоба: вместо того, чтобы Дейнти пришлось отказаться от поездки из-за боязни путешествовать в одиночку, её будет сопровождать мужчина, от которого они так старательно пытались её уберечь.

Они сказали тёте, что решили приехать пораньше, потому что
ночью ехать прохладнее, и объяснили отсутствие Дейнти
заявив, что она ещё не совсем решила, стоит ли ей ехать, потому что ей не хочется оставлять мать одну. Если она всё-таки надумает ехать, то сделает это позже, сказали они, но очень старались не добавлять, что Дейнти настолько робкая, что, скорее всего, останется дома после их позорного бегства.

  Оставшись наедине, они посочувствовали друг другу из-за провала их тщательно продуманных планов.

«Только подумать, что Дейнти и Лав Эллсворт сейчас вместе и будут вместе весь день! Я уже вижу её мысленно!
Она сидит рядом с ним в машине, и солнечный свет играет на её
кудрявых золотистых волосах, подчёркивая глубокий голубой цвет её
больших детских глаз и безупречную кожу цвета лепестков розы. Она
смеётся над всем, что он говорит, просто чтобы показать, какие у неё
глубокие ямочки на щеках, какие у неё жемчужные зубы и какие у неё
розовые губы! Этого достаточно, чтобы свести с ума! — воскликнула Эла, ничуть не преуменьшая очарования своей соперницы, к которому она ревновала.

 — Боюсь, мы никогда не сможем исправить то, что натворили сегодня, — с горечью добавила Олив, испытывая сильное разочарование, потому что мысль о том, что она увидит Дейнти, была ей невыносима.
хозяйка Эллсворта была почти невыносима.

С тех пор как она приехала в Эллсворт и увидела, насколько красиво поместье
расположилось среди зеленых холмов Западной Вирджинии, рядом со знаменитым
Река Гринбрайр, она больше, чем когда-либо, стремилась завоевать хозяина
этого великого владения, и горькая ненависть к нежной Даинти закралась в
ее сердце.

Она знала, что красива по-королевски, и могла лишь надеяться, что Лав Эллсворт предпочтёт её тёмный стиль
светлому и сияющему стилю Дейнти. На этот шанс были возложены все её надежды,
в то время как Эла, со своей стороны, задавалась вопросом, не сочтет ли он густые каштановые волосы, восковую кожу и ясные серые глаза такими же привлекательными, как более ярко выраженные черты брюнеток и блондинок.

В тот же день миссис Эллсворт пригласила двух девушек в свой будуар, сказав, что хочет поговорить с ними наедине.

Ей было шестьдесят лет, у нее были густые белоснежные волосы и пронзительные темные глаза. В молодости она, должно быть, была похожа на Олив Пейтон, и для своего возраста она была хорошо сохранилась и выглядела прекрасно. Родственники считали её эксцентричной и
Она была бессердечной и, безусловно, женщиной с сильными предрассудками и несгибаемой волей, которая любила поступать по-своему.

Теперь она одобрительно посмотрела на своих красивых, стильных племянниц и резко заметила:

"Полагаю, ни одна из вас, девочки, не догадывается, зачем я вас сюда пригласила, так что
я могу сразу сообщить вам и покончить с этим. Во-первых, у кого-нибудь из вас есть какие-нибудь связи?"

- Осложнения? вопросительно пробормотала Олив.

- Осложнения? с сомнением повторила Эла, слегка покраснев.
сквозь ее обычную бледность проступил румянец.

"Я имею в виду, кто-нибудь из вас помолвлен и собирается жениться?" - резко.

— О, боже, нет! — воскликнула Оливия.

"Да, конечно! — пробормотала Эла, всё ещё слегка покраснев.

"Или — влюблены в кого-нибудь? — с тревогой добавила их тётя.

"Только друг в друга. Мы подруги и возлюбленные, — рассмеялась Оливия, и они с любовью посмотрели друг на друга.

— Очень хорошо! — резко сказала миссис Эллсворт, улыбаясь и продолжая: — И вы оба бедны, как церковные мыши; я знаю это без лишних вопросов. А теперь не краснейте и не злитесь. Бедность — это неудобно, но это не позор. Кроме того, я собираюсь всё это изменить.

Пока они удивлённо смотрели на неё, она глубокомысленно кивнула и добавила:

"Вы, две девочки, мои ближайшие родственницы в мире, и пришло время мне
позаботиться о вашем будущем. Что ж, я собираюсь это сделать. Вот
поэтому я послал за тобой, чтобы прийти к Эллсворт".

Они начали роптать восторге, спасибо; но ее оборвал их, сказав:

«Вы знаете, что у меня довольно большое состояние, оставшееся мне от мужа, и что мой пасынок Лав Эллсворт — миллионер. Что ж, я предлагаю вам, двум девушкам, унаследовать эти состояния: одна — от меня, другая — выйдя замуж за моего пасынка».

 «О, о!» — воскликнули они, сияя от радости, и их тётя
самодовольно продолжила::

"Сейчас любовь искренна и свободна от фантазий, но когда-нибудь он влюбится
и женится, и почему не на одной из моих племянниц, хотела бы я знать? Вы обе
хорошенькие, как картинки, и я говорю вам, идите и побеждайте. Та
, которую он выберет, будет леди Эллсворт, другую я усыновлю как свою
наследницу. Насколько вас радует такая перспектива? «Лучше, чем вкалывать в школе, да?»

Они осыпали её восторженными благодарностями, которые одновременно радовали и забавляли её, потому что она прекрасно понимала, как они ненавидят бедность и мечтают о богатстве.

«Но почему ты такая растерянная, Эла?» — внезапно добавила она, и девушка честно ответила:

 «Я думала, зачем ты пригласила Дейнти Чейз, если хотела, чтобы Оливия или я вышли замуж за твоего пасынка? Она самая красивая девушка в мире!»

 «Дейнти Чейз красивая? Но этого не может быть». Её отец, мой сводный брат, был очень невзрачным человеком, и я никогда не слышал, чтобы его жена была красавицей. Мне было жаль бедняжку, и я хотел, чтобы она хорошо провела время; вот почему я пригласил её. Конечно, я никогда её не видел; но она всё равно моя сводная племянница, и я должен проявить к ней доброту.
хотя я не хочу, чтобы она выходила замуж за Лав или унаследовала мои деньги, поэтому я надеюсь, что
Я не совершила ошибки! - встревоженно воскликнула пожилая леди.

"Подожди, пока не увидишь ее!" обе девушки закричали сразу, чуть дыша,
ревниво.

"Действительно такая красавица? Но, возможно, она не придет!" утешала Миссис
Эллсворт.

«Она обязательно придёт, если мистер Эллсворт её позовёт. Она не упустит такой возможности очаровать его!» — в отчаянии заверили её обе девушки, но они очень старались не говорить о том, как плохо они обращались со своей хорошенькой кузиной.

"Но она ещё ребёнок — ей едва ли пятнадцать, я думаю."

- О, тетя Джудит! В мае ей исполнилось восемнадцать, а в июне она окончила школу. Она
выше меня! - воскликнула Эла.

"Ну, ну, ну, мне очень жаль, что я ее пригласил, если есть какие-либо
вероятность ее портишь себе жизнь с любовью. Но я не могу поверить, что
она такая хорошенькая, пока я ее не увижу, потому что Джон Чейз был невзрачен, как грех.
В любом случае, вы, девочки, должны попытаться устоять перед ее чарами.

"Мы попытаемся, теперь, когда вы на нашей стороне, дорогая тетя Джудит.
Возможно, мистеру Эллсворту не нравятся блондинки вроде Дейнти. Кроме того, она
тщеславное, глупое создание и очень лживая! - солгала Олив, пытаясь
заранее настроить свою тётю против Дейнти.

Миссис Эллсворт вздохнула с облегчением и ответила:

"Если так, то она не сможет очаровать Лава Эллсворта, потому что он — сама честность и благородство и ненавидит обман. Но есть одна вещь, о которой я должен вас предупредить, если вы хотите угодить моему пасынку. Если вы услышите, как кто-то из слуг сплетничает о том, что в Эллсворте водятся привидения, не говорите об этом хозяину, потому что это его очень злит, и он уволил нескольких слуг за то, что они об этом говорили.

Они оба пообещали, что не проговорятся хозяину, и, поскольку
Миссис Эллсворт заметила, что они втайне любопытствуют, и объяснила:

"Конечно, вы заметили и восхитились увитым плющом каменным крылом слева от особняка. Это всё, что осталось от замка Эллсворт, построенного до революции предком Лава, бароном Эллсвортом. Сейчас он заброшен, и слуги утверждают, что в нём водятся привидения, но Лав приходит в ярость, когда слышит такие рассказы.

Когда девочки снова остались одни, они прошептали друг другу:

"Если Дейнти Чейз узнает о призраках, она
напугается чуть ли не до смерти, она такая трусиха!"

Сидя на широкой веранде на закате, кузины услышали свист поезда на станции, который должен был привезти Дейнти, если она решит приехать.

"Это поезд Лава, если он приедет," — сказала их тётя. "Но, должно быть, произошла какая-то задержка, иначе он бы телеграфировал о карете."




Глава III.

САМЫЙ СЧАСТЛИВЫЙ ДЕНЬ В ЕЁ ЖИЗНИ.


 Оливия и Эла вздохнули с облегчением, надеясь, что всё-таки что-то случилось и Дейнти останется дома; но они были бы в ужасе, если бы догадались, что Эллсворт не телеграфировал своей тёте, решив
Заприте калитку на станции и прокатитесь по дороге с очаровательной Дейнти.

Они уже отправились в путь, молодой человек правил легким экипажем, а
сумка Дейнти была надежно привязана сзади.  Они ехали не спеша, и он
объяснил это, сказав непринужденно:

"Надеюсь, вы не будете возражать, потому что нам придется ехать медленно. Дорога неровная, а лошадь медленная — то, что мы в деревне называем «ухажёром». Он улыбнулся ей, глядя своими тёмными глазами, и Дейнти покраснела, как роза. «Не бойтесь. Я постараюсь запомнить, что я
— Я знаю тебя всего день, — мягко добавил он, и они ненадолго замолчали, пока
Дэйнти любовалась закатом и горным пейзажем.

"Какой великолепный вид! Я никогда раньше не видела ничего более прекрасного!" — воскликнула она.

"Ты бы хотела жить в Западной Вирджинии?" — с надеждой спросил он.

— О, я не знаю! — дрожащим голосом ответила она на его резкий тон и быстро добавила: — Я... я нигде не буду счастлива без мамы!

И всё же в глубине души она знала, что этот день расставания со всем, что она знала до сих пор, был самым счастливым в её жизни.
наполненная волнующими ощущениями, которые исходили от внимания мужчины,
находившегося рядом с ней.

 «О, есть взгляды и голоса, которые
 мгновенно озаряют сердце;
 как будто сами губы и глаза,
 предначертанные, чтобы отважно встречать все наши вздохи,
 и никогда не быть забытыми,
 сверкали и улыбались нам тогда!»

Каждый взгляд и тон Лава Эллсворта тонко намекали на то,
что она уже дорога ему и что, если бы не страх напугать
застенчивую девушку, он бы сразу признался ей в любви и попросил
её руки и сердца.

Неудивительно, что день пролетел незаметно для них обоих и что поездка показалась слишком короткой, когда в пурпурной дымке сумерек они подъехали к воротам Эллсворта и увидели трёх дам, сидевших на крыльце и наблюдавших за ними с живым интересом, который читатель легко может себе представить.

"Боюсь, вы устали после утомительного путешествия, но, возможно, мы сможем прокатить вас на воздушном корабле, пока вы будете в Эллсворте. «У меня есть умная соседка, которая его изобретает», — сказал Лав, помогая ей выйти из коляски и ведя её по ступенькам к тёте под прицелом трёх пар неодобрительных глаз.

— Ваша племянница, мисс Чейз, мадам, — сказал он, представляя Дейнти её тёте с улыбкой, которая взбесила Олив и Элу, такой она была нежной.

Миссис Эллсворт сердечно поприветствовала её, сказав:

— Я вижу, что вы не устали после поездки, но я провожу вас в вашу комнату, чтобы вы немного освежились, — и, не останавливаясь, представила Лав
Оливия и Эла, она поспешила увести её, в то время как он начал приводить себя в порядок,
тайно радуясь сложившейся ситуации.

Миссис Эллсворт повела свою племянницу вверх по великолепной широкой дубовой лестнице, и
по длинному коридору в красивую комнату, синюю с белым, где горничная уже зажигала восковые свечи в полированных серебряных канделябрах на туалетном столике.

— Шейла поможет вам распаковать вещи и привести себя в порядок перед ужином, — сказала она и добавила, словно опомнившись: — Вам не нужно утруждать себя тщательным туалетом, так как кроме нас никого не будет, но завтра у нас будут гости, среди которых несколько молодых людей, которые стоят вашего внимания.

Тон был многозначительным, как будто её пасынок вообще не в счёт, и
У Дейнти упало сердце, когда она отвернулась, оставив её наедине с Шейлой
Келли, ирландской горничной.

 «Уверена, у вас есть всего двадцать минут, мисс, чтобы привести себя в порядок, так что
лучше отдайте мне свои вещи и позвольте распаковать их, пока вы купаетесь», — сказала она с сильным акцентом.

Дэйнти мгновенно почувствовала отвращение к этой грубоватой ирландке с лукавым выражением лица,
поэтому она спокойно ответила::

"Ты можешь принести мне цветов для букета - несколько тех розовых роз
Я видел, когда мы въезжали - пока я сам распаковывал багажник.




ГЛАВА IV.

СТАРЫЙ МОНАХ.


Неприглядная служанка удалилась, с негодованием думая о том, что хорошенькая молодая леди боится доверить ей свои ключи, в то время как Дейнти, единственной причиной которой было нежелание показывать свой простой гардероб, принялась раскладывать платье на вечер — изящно расшитый белый кашемир, в котором никто бы не заподозрил, что он был искусно переделан из свадебного приданого её матери.

Пока она ловко укладывала волосы, её напугал очень неприятный звук — серия резких, отрывистых кашлей, — который, казалось, доносился из соседней комнаты. Она подумала:

«Там кто-то болен. Какой ужасный чахоточный кашель, бедняжка!»

Вскоре Шейла поспешила в комнату с букетом роз, поблёскивающих от
свежей вечерней росы, и, поблагодарив её, Дейнти с любопытством
спросила:

"В соседней комнате кто-то болен?"

— Уверяю вас, мисс, в соседней комнате никого нет, совсем никого, и в доме нет ни одного больного. Почему вы так решили?

 — Я слышала, как кто-то там кашлял — надсадно, с хрипами, как будто кто-то на последней стадии чахотки, — ответила Дейнти и тут же
Шейла Келли перекрестилась и украдкой оглянулась, словно за ней кто-то гнался, бормоча:

«Святые угодники, спасите нас! Старый монах!»

«Старый монах, вы сказали? Кто он такой?» — резко воскликнула Дейнти, но
горничная покачала головой.

— Не спрашивайте меня, мисс, пожалуйста, — спросите молодого хозяина о том, что вы слышали, и он вам всё расскажет, дорогая, — ответила Шейла, слегка нервно хихикнув и украдкой оглянувшись назад. — Вам лучше поторопиться, у вас всего пять минут до объявления о начале ужина.

Дейнти быстро прикрепила большой букет ароматных роз и
поспешила в гостиную, где её ждали остальные: миссис
Эллсворт в одиночестве сидела в кресле, Олив и Лав играли на пианино с Элой,
которая аккомпанировала сентиментальной песне, которую Олив пела,
пока Лав переворачивала страницы.

За ужином хозяйке удалось как можно дальше рассадить Дейнти и Лав,
и когда они встали из-за стола, она продолжила в том же духе,
отведя Дейнти на дальнее место и сказав:

"Пойдем, сядь рядом со мной, дорогая. Мне нужно задать тебе столько вопросов о
ваш дом и вашу маму; а я расскажу вам кое-что интересное о детстве вашего папы."

Её пасынок, довольный тем, что она, казалось, заинтересовалась его прекрасной возлюбленной, и не желая прерывать поток их взаимных признаний, позволил двум другим девушкам монополизировать его на весь вечер; так что, когда пришло время ложиться спать, он не успел сказать ни слова, кроме формального «спокойной ночи».

"Затем он вышел покурить сигару и втайне осудил миссис
Эллсворт за эгоизм, с которым она держала при себе такую милую девушку.
вечер, и девочки поднялись в свои комнаты по тускло освещённому коридору.

 Дейнти взяла Элу под руку и нервно прошептала:

"Твои комнаты рядом с моими, Эла?"

"Нет, наши с Олив комнаты внизу, в конце коридора,
рядом, а по соседству с тобой только свободные комнаты."

«Но этого не может быть, Эла, потому что я слышала, как кто-то в соседней комнате ужасно кашлял, пока я одевалась, но горничная отрицала, что там кто-то был, и пробормотала что-то о старом монахе. Что она могла иметь в виду?»

Ей показалось, что Эла передернуло, и ее глаза расширились с тревогой, пока она
возвращено:

"Боже мой! заключается в том, что старый негодяй будет преследовать нас? Почему, лакомство, не
вы знаете о семье призрак Эллсворт?--злой старый монах,
родственник семьи, который убил одного из братьев, и бежал в
его старый дом, скрываясь в подземелье, здесь, пока он не умер
расход топлива. Что ж, говорят, он обитает в старом крыле Элсворта,
и всякий раз, когда раздаётся его ужасный, резкий кашель, это предвещает зло
тому, кто его слышит. Но вот и ваша дверь. Спокойной ночи! — с насмешливым
смехом.

Дейнти никогда раньше не спала вдали от матери. Одинокая и
нервная, она надела белый халат и села у окна, чтобы
посмотреть на полную луну, плывущую над пурпурными вершинами
гор, и в ужасе прислушивалась к кашлю монаха; но волнение дня быстро
вызвало сонливость.

Она не могла сказать, как долго отдыхала там, в лунном свете, крепко спя, как усталый ребёнок, которому надоело играть. Она очнулась внезапно, в ужасе, чувствуя, как будто холодная ледяная рука сжала её тёплую грудь, превращая в ледяную статую.

Вскочив на ноги, она обнаружила, что не одна, потому что в ярком свете луны она увидела рядом с собой высокую фигуру мужчины, одетого в длинное чёрное одеяние, подпоясанное чётками, а его гладко выбритое лицо под чёрной шапкой-колпаком было мертвенно-бледным, а в тусклых, неподвижных глазах застыл ужас смерти.

С пронзительным криком Дейнти проскочила мимо ночного гостя, бросилась к двери и, распахнув её, выбежала в коридор, несясь на крыльях ужаса к комнате своей кузины. Затем она забарабанила в дверь, жалобно крича:

 «Ради Бога, впустите меня!»

Дверь открылась так быстро, что Дейнти, прислонившаяся к ней, потеряла равновесие и вслепую упала в объятия мужчины, который её открыл, — Лавлейса Эллсворта, который ещё не ложился, потому что его сердце и разум были так заняты ею, что он знал, что не сможет уснуть.




Глава V.

"Всего лишь сон"


 «Ах, милая, ты и не представляешь, как
 Я просыпаюсь и страдаю от бессонницы;
 И всё же, когда я обращаюсь к тебе сейчас,
 Мне кажется, ты улыбаешься во сне.
 Это так сладко, что я готов заплакать,
 Эта нежная мысль о любви и о тебе,
 Что, пока мир погружён в сон,
 «Возможно, твоя душа пробудилась для меня».


Была почти полночь, но лампа Лава Эллсворта всё ещё тускло горела, когда он сидел у открытого окна в потоке белого лунного света, снова и снова прокручивая в голове события дня, не в силах отвести взгляд от наивной маленькой красавицы, которая так его очаровала.

Ему было двадцать пять, и у него были свои маленькие увлечения и
флирты, как у большинства молодых людей его возраста, но это был первый раз,
когда его сердце было по-настоящему тронуто.

Любовь околдовала его, и он не мог ни есть, ни спать, думая о ней.
о застенчивой, очаровательной Дейнти, чьи чары покорили его сердце, так что он с трудом сдерживался, чтобы не признаться ей в любви и не попросить её сердце в ответ.

Он с нежностью размышлял:

"Как бы она испугалась, моя застенчивая голубка, если бы я поддался порыву и признался ей в любви во время той блаженной поездки со станции! Но я должен набраться терпения и немного поухаживать за ней, прежде чем осмелюсь заговорить.

Как же он был раздосадован эгоизмом своей мачехи, которая весь вечер не отходила от Дейнти, оставив его в одиночестве. Его развлекали две другие девушки, которых он втайне презирал за то, что они были так жестоки с Дейнти.

 Он саркастически улыбнулся, вспомнив, как каждая из них пыталась завоевать его сердце, одаривая его самыми милыми улыбками и сладкими словами, выражая при этом сожаление, что он не поехал с ними.

«Если бы они только знали, как я рад их отсутствию, они бы не казались такими любезными», — подумал он, вспоминая счастливый день, который провёл с Дейнти, и решив, что в будущем их будет ещё больше.
он пригласил в Эллсворт ещё нескольких парней, чтобы у Олив и Элы были
спутники и они не мешали ему быть рядом с Дейнти.

Вскоре, скажем, через неделю, он расскажет Дейнти о своей любви
и попросит её стать его женой.

Не стоит откладывать своё счастье, подумал он, и если он сможет завоевать эту малышку, свадьба
должна состояться скоро — как только он убедит её назвать день.Итак, погрузившись в эти счастливые грёзы, он просидел у открытого окна до
полуночи, а затем внезапно встал, потянулся во весь рост и
воскликнул:

— Эй, эй! Я не должен спать здесь всю ночь, потому что… а, что это было?

Из глубины широкого коридора до него донёсся пронзительный крик,
за которым последовал топот бегущих ног, и чьё-то тело с силой ударилось
в дверь, а отчаянный голос взмолился:

"Ради Бога, впустите меня!"

Он бросился к двери, распахнул её, и обмякшее тело Дейнти
упало прямо ему в руки.

 «Боже мой!» — воскликнул он в изумлении и тревоге, и в тот же миг
услышал, как за дверью открываются двери и раздаются взволнованные голоса.
Миссис Эллсворт, Олив и Эла в халатах появились на сцене.
На лицах у них был неподдельный ужас.

"Что означают эти крики и эта странная сцена, Дорогая?"
- потребовала его мачеха резко - и подозрительно, как ему показалось.

Все еще нежно держа в объятиях бесчувственное тело Дейнти, он
надменно ответил:

— Я знаю не больше вашего, мадам. Я услышал испуганный крик в коридоре, затем быстрые шаги, и как только я подбежал к двери и распахнул её, мисс Чейз упала в обморок прямо мне на руки.

— Очень романтично! — воскликнула Олив с неудержимой усмешкой.

 — Очень! — насмешливо повторила Эла.

 Молодой человек бросил на них возмущённый взгляд и добавил:

 — Судя по её состоянию, юная леди, должно быть, сильно напугана, и я надеюсь, что никто не устраивал глупых розыгрышей, чтобы сделать её несчастной.

Замечание было настолько язвительным, что обе девочки сердито покраснели, а миссис
Эллсворт раздражённо воскликнула:

«Кто бы хотел её напугать, хотела бы я знать? Ты говоришь глупости, Лав Эллсворт; так что, пожалуйста, отнеси её в комнату как можно скорее».
«Если можно, то принеси её сюда, чтобы мы могли вывести её из обморока и выяснить, что с ней случилось».

Люб молча повиновался, прижимая к сердцу поникшую фигуру и желая вернуть розы на бледные губы и щёки, но не решаясь на такую дерзость под холодным осуждающим взглядом, который следил за ним, пока он не опустил дорогую ему фигуру на мягкую кровать и не ушёл, сказав:

— Я пошлю за доктором, если вы считаете это необходимым.

 — О нет, вовсе нет, — коротко ответила миссис Эллсворт, и он сел на стул в коридоре, нетерпеливо ожидая новостей.
Поправилась ли Дейнти?

Но прошло много времени — почти час, — прежде чем дверь снова открылась,
и миссис Эллсворт вышла с Оливией, сказав:

«Она нас напугала, так долго не приходила в себя после обморока; но
сейчас с ней всё в порядке, и Эла останется с ней до конца
ночи».

«Но что её так напугало?» — нетерпеливо спросил он.

«О, это слишком длинная история для сегодняшнего вечера. Она сама расскажет вам завтра», — ответила миссис Эллсворт и удалилась в свою комнату, а
Оливия Пейтон быстро последовала её примеру.

Ему ничего не оставалось, кроме как вернуться в свою комнату, лечь в постель и
ждать до утра, чтобы избавиться от беспокойства.

 Сон пришел после часа мучительных метаний, и в мечтах о Дейнти
короткая ночь прошла и сменилась прекрасным летним утром с пением птиц и благоуханием цветов.

 Наскоро одевшись, он вышел из комнаты и отправился в сад, где собрал большой букет темно-красных роз и послал их
Горничная принесла их в комнату Дейнти.

За завтраком она повязала их на талию поверх простого белого платья, и
они контрастировали с бледностью, которая не сходила с её щёк с прошлой ночи
ночной опыт.

"Надеюсь, ты хорошо себя чувствуешь сегодня утром?" - С тревогой спросил он ее; и она
задумчиво улыбнулась, отвечая:

"Мне лучше, спасибо. Солнечный свет прогнал все ужасы ночи
и я задаюсь вопросом, действительно ли мне могло присниться все это
ужасная вещь, как утверждает тетя Джудит."

— Значит, ты чего-то испугалась! — нежно воскликнул он.
 — Не расскажешь ли ты мне об этом?

 — Возможно, ты посчитаешь меня очень глупой, — неуверенно ответила она, подняв на него свои большие глаза с задумчивым выражением, которое тронуло его сердце.

"Нет, в самом деле. Позвольте мне слышать это:" он плакал, а остальные ждали в
злорадство, зная, как зол он всегда его слышать любой
ссылка на семейный призрак.

Дэйнти испустила долгий, дрожащий вздох и начала:

«В конце концов, рассказывать особо нечего; только то, что, когда я переодевался к ужину, я услышал в соседней комнате ужасный хриплый кашель, который повторялся несколько раз, как будто кто-то был на последней стадии чахотки. Когда вошла служанка, я спросил её об этом, и она благочестиво перекрестилась, оглядываясь назад, словно в страхе, и пробормотала себе под нос:
Она сама заговорила о «старом монахе». Когда я стал расспрашивать её, она
отрицала, что в соседней комнате или даже во всём доме есть кто-то больной.

Она робко замолчала, гадая, почему его брови нахмурились, как грозовая туча, но он сказал с какой-то нетерпеливой вежливостью:

«Ну, продолжай».

Руки Дейнти задрожали, когда она взяла в руки богато украшенные
серебряные нож и вилку, но она продолжила, запинаясь:

 «Потом, когда я возвращалась в свою комнату, я рассказала Эле о том, что услышала.
Она рассмеялась и сказала, что это был фамильный призрак Элсворта».
злой старый монах, умерший от чахотки.

- Ах! - воскликнул он, бросив проницательный взгляд на Элу; но она была слишком поглощена
своим изысканным жареным цыпленком, чтобы встретиться с ним взглядом.

Затем лакомство возобновлено:

"Я ушел в свою комнату, но я была нервной и беспокойной, никогда не
спал подальше от моей матери. Я накинула халат и села у окна, чтобы посмотреть на залитый лунным светом пейзаж и поразмышлять о маме, гадая, скучает ли она по своему ребёнку и чувствует ли себя такой же одинокой и подавленной, как я. Так я и заснула в кресле, а проснулась от
Внезапно я почувствовала прикосновение ледяной руки и хриплый кашель у своего уха. Я
вскочила. О, боже! Я была не одна! Рядом со мной стояла фигура старого монаха с ужасно бледным лицом и стеклянными мёртвыми глазами!

 При воспоминании об этом её лицо побледнело до самых губ, и она почти
шепотом добавила:

«Я громко закричала от страха и в ужасе выбежала из комнаты, намереваясь
найти убежище у Олив и Элы в их комнатах; но... они сказали мне, что я
ошиблась... и... и... побеспокоила вас. Мне очень жаль. Надеюсь, вы
меня простите».

Но его лицо было суровым и холодным, а голос напряженным, когда он
ответил:

"Никаких беспорядков не было. Прошу, не упоминайте об этом. Мне жаль только, что
кто-то сыграл с вами злую шутку - без сомнения, служанка.
Мадам, - строго сказал он, глядя на мачеху. "Я настаиваю на том, что вы должны
расследовать это дело и освободить преступника".

Он мрачно посмотрел на Дейнти и сказал:

"Раз ты так переживаешь из-за разлуки с матерью, пусть одна из
горничных ночует в твоей комнате; но, пожалуйста, не верь
любые глупые истории, которые вам кто-либо рассказывает о мифическом старом монахе. В Эллсуорте никогда не было фамильного призрака, и я не настолько суеверен, чтобы вообще верить в существование духов. Так что успокойтесь. Вам, несомненно, всё это приснилось, как утверждает ваша тётя.

 — Конечно, приснилось, — невозмутимо заявила миссис Эллсуорт. А потом разговор
перешёл на другие темы, и сердце Дейнти упало, как камень,
потому что она почувствовала, что Лав
Эллсворт недоволен ею и считает её слабой и глупой.
Иначе почему эти холодные, неодобрительные взгляды, так отличающиеся от вчерашних пылких взглядов, которые так ясно говорили её трепещущему сердцу, что она нежно и страстно любима!




Глава VI.

Розовый рассвет любви.


 Это странная, но сладостная пора,
 Которую знает сердце каждой женщины,
 Когда её юное сердце впервые начинает биться
 Под мягкую музыку тона--
 Та эпоха, когда она только начинает
 Знать, чему может научить только любовь,
 Что внутри есть скрытые глубины,
 Которых дружба никогда еще не могла достичь.
 --_феба Кэри._


— А теперь, — сказала миссис Эллсворт, вставая из-за стола, — я
пригласила нескольких молодых людей провести у нас день и поиграть в гольф.
Так что приготовьтесь к завоеванию, юные леди, потому что среди них
будет несколько подходящих кандидатов.

Они вышли на прекрасную лужайку, и красота дня и пейзажа
радовала печальное сердце Дейнти, пока Эла, которая упорно держалась за неё с тех пор, как они вышли, не заметила со злорадством:


"Своей историей ты только что нанесла Лав Эллсворту непростительную обиду. Разве ты не знала, что он приходит в ярость от малейшего
— Вы слышали о семейном призраке и уволили нескольких слуг за то, что они сплетничали об этом?

Сердце Дейнти тяжело упало, потому что она вспомнила, как Лав хмуро смотрел на неё, когда она рассказывала историю, которую он настоял на том, чтобы услышать, и она не могла сомневаться в том, что слова Элы были правдой.

Она слабо сказала:

"Откуда мне было знать, Эла? Ты не сказала мне вчера вечером."

— Разве я не так сказала? Ну, я собиралась это сделать, но, должно быть, забыла, и
теперь всё испорчено. Лав Эллсворт никогда тебя не простит!
 — повторила Эла со злобным смешком.

На мгновение красные губы Дейнти дрогнули от боли, но затем ей на помощь пришла гордость, и, высокомерно вскинув золотистую голову, она воскликнула:

«Какое мне дело? Любовь Эллсворт для меня ничего не значит!»

«Я рада это слышать, потому что, судя по тому, как ты закатывала глаза, глядя на него прошлой ночью и сегодня утром, я подумала, что ты уже отдала ему своё сердце, и мне стало жаль, что ты так явно показываешь своё сердце мужчине», — злобно насмехалась её мучительница.

 «Ты ошибаешься, Эла. Я никогда не думала, что люблю его, и надеюсь, что он тоже так не думал», — испуганно воскликнула гордая девочка.

«Неизвестно, о чём он думал. Мужчины очень, очень тщеславны и
считают, что каждая девушка, которая бросает на них взгляд, влюблена в них. Полагаю, Лав Эллсворт такой же, как и все остальные, и, несмотря на его богатство, я не сомневаюсь, что он ужасный ловелас. Но вот подъезжает карета, полная молодых людей, и, может быть, мы с тобой тоже поймаем себе красавчика, Дейнти, потому что Олив, кажется, поймала Любовь, — она взглянула на свою кузину, которая действительно держала молодого человека в невольных оковах, сетуя на то, что её кузина Дейнти — самая отъявленная трусиха на свете и всегда
впадала в истерику из-за всякой ерунды, так что они с Элой очень жалели, что её пригласили в Эллсворт, и были уверены, что её причуды доставят дорогой тётушке Джудит немало хлопот.

Но через минуту ему пришлось оставить её, чтобы поприветствовать новоприбывших — трёх молодых людей и одну девушку, — которые разделили гостей на четыре пары. После того как все представились друг другу, Дейнти обнаружила, что Лав Эллсворт достался ей. Она не могла сказать, случайно или по его собственному замыслу.

Они спустились на поле для гольфа и играли там целый час, но Эллсворт
Он заметил, что его прекрасная спутница всё время была очень застенчивой и рассеянной, и когда
наконец они все сели под деревьями, чтобы отдохнуть, он с тревогой спросил:


"Ты обиделась на меня за то, что была такой холодной и молчаливой?"

Задумчивые голубые глаза серьёзно посмотрели на него.

"Я думала, ты обиделась на меня из-за прошлой ночи; ты выглядела
такой сердитой, когда я рассказывала тебе о своем страхе", - робко ответила она.

"Сердитой на тебя, дитя мое? Как у кого-то может быть такое сердце? он плакал. "Я
был зол, признаюсь, но это было потому, что я верил, что некоторые из
челядь сыграли с вами злую шутку. Но я заказывала строгие
проведение расследований и если на участке будет обнаружен, виновной стороны
конечно, страдать".

"О, если бы я могла подумать, что это всего лишь шутка; но это казалось таким ужасно реальным!"
она дрожащим голосом выдохнула; и ему захотелось заключить ее в объятия и
поцелуем прогнать ее страхи.

Но приличия запрещают этот успокаивающий процесс, поэтому он поспешил заверить её, что это не может быть правдой, а лишь уловкой какого-то злодея, которого непременно разоблачат и накажут.

 «А теперь, Дейнти, — сказал он, — можно я буду называть тебя Дейнти?»
нежно, потому что она вздрогнула и подняла на него взгляд.

 Она запнулась и сказала: «Да», а он продолжил низким голосом, дрожащим от страсти:


«Дитя, ты рассказала мне свою историю прошлой ночью, теперь я расскажу тебе свою.
Когда я открыл дверь на твой неистовый стук и ты упала в обморок мне на руки, я хотел удержать тебя там навсегда, потому что, дорогая, я потерял голову из-за тебя ещё до того, как увидел твоё прекрасное лицо, как только услышал твой милый голос, когда ты рыдала в окно, рассказывая матери о жестоком обращении твоих завистливых кузин. Когда я вошёл в гостиную и увидел
Ты со слезами на прекрасных глазах, я думал, что ты прекраснее любого цветка, и мне хотелось поцелуями осушить твои слёзы. Всю дорогу до Эллсворта я мечтал сказать тебе, что люблю тебя так сильно, что не могу жить без тебя, и что ты должна пообещать стать моей любимой невестой. Можешь ли ты поверить в любовь, столь внезапную, сладкую и всепоглощающую, в которой я тебе признаюсь?

— Да, о да! — пробормотала девушка, забыв предостережение Элы о том, что он, скорее всего, ужасный ловелас, и поддавшись пылу его страсти и отклику собственного сердца.

О, какой прекрасный свет радости засиял в его глазах, когда она ответила ему ободряюще!

"Благослови тебя Господь, моя дорогая, благослови тебя! Тогда наши сердца устремились навстречу друг другу. Ты обещаешь быть моей?" — воскликнул он, и его радостные глаза сияли, глядя на неё, — единственная демонстрация любви, возможная в данных обстоятельствах, ведь они были на виду у всех остальных пар.

Она затрепетала от изысканного удовольствия, милая Дейнти, и не могла ответить ни слова.


"Ответь, дорогая, — взмолился он. — Ты будешь моей? Если ты слишком застенчива, чтобы говорить,
посмотри на меня своими нежными голубыми глазами, и я прочту свою судьбу."

Медленно, застенчиво длинные ресницы взметнулись вверх, и
сияющие голубые глаза встретились со страстными тёмными в долгом, затяжном взгляде,
который без слов говорил о любви, наполнявшей сердца бессмертной страстью; и он был доволен. Он выиграл приз.




Глава VII.

"Змеиный след"


"Твои розы увядают под жарким солнцем, дорогая. — Давай купим что-нибудь свежее, — сказал Лав Дейнти, желая увести её подальше от остальных, чтобы скрепить их помолвку поцелуем.

Они двинулись в сторону розового сада, провожаемые сердитыми, завистливыми взглядами
Олив и Элы, которые ненавидели Дейнти ревнивой ненавистью теперь, когда
они видели, как мало помогло все их искусство изменить ее возлюбленного.

Но Лав и Даинти забыли об их существовании. Они были в Аркадии.

 -- "Любовь должна поцеловать глаза того смертного"
 Кто надеется увидеть прекрасную Аркадию,
 Никакое золото не купит тебе вход туда.,
 Но Любовь, обнищавшая, может остаться совсем без одежды —
 никакая мудрость не сравнится с усталостью;
 но Любовь входит в платье Глупости —
 никакая слава не сравнится с умом,
 но только Любовь может привести Любовь.
 В Аркадию, в Аркадию.

Вокруг них в изобилии цвели цветы: нежно-голубые
анютины глазки, золотисто-серые лилии, благоухающие розы,
рассыпающие аромат в тёплом летнем воздухе, пока пчёлы и бабочки
перелетала с цветка на цветок, а над головой голубое июньское небо
улыбалось счастливым влюблённым — таким счастливым, не мечтавшим о мрачном будущем.

Там, где пышный кустарник образовывал удобную ширму, Любовь
Отстранившись, она воскликнула с жаром:

"Я умираю от желания поцеловать тебя, моя дорогая! Можно?"

Не дожидаясь согласия, он заключил ее в объятия и поцеловал
губы снова и снова, с пылом пчелы, роющейся в траве.
цветы их сладостей, пока она застенчиво не вырвалась от него, плача:

- Но розы! - воскликнул я.

«Ну что ж, тогда мы их поймаем», — и они пошли по посыпанной гравием дорожке в каком-то молчаливом экстазе, пока вдруг Дейнти не отпрянула с ужасным криком:

«О, посмотрите на эту отвратительную гадюку!»

Лав посмотрел вниз и увидел большую гадюку, ползущую по их дорожке, с поднятой в вызове отвратительной головой и ядовито шипящую при их приближении.

«Посмотри, как он зол! Какой недобрый блеск в его глазах! Посмотри, как его раздвоенный красный язык яростно
метётся в нашу сторону! О, разве это не дурное предзнаменование для нашей
любви?» — всхлипнула Дейнти, отступая и глядя на змею со
страшным интересом, смешанным с неохотным восхищением.

"Отойди, дорогая, и я быстро избавлюсь от дурного предзнаменования!"
Любовь ответила весело, двумя резкими ударами ракетки, которую он держал в руке, уничтожив зловещего нарушителя их покоя, и отбросила его в сторону, сказав успокаивающе: «Прими это как предзнаменование, дорогая, что я
Мы всегда будем отталкивать всё, что стоит между нами и счастьем.

 «О, ты такой сильный, такой храбрый! Я ничего не боюсь, пока ты со мной!» — воскликнула Дейнти, цепляясь за руку своего смелого, красивого возлюбленного, который так нежно улыбался ей, собирая прекрасные розы взамен тех, что он послал ей этим утром и которые теперь увядали у неё на талии.

Он взял несколько увядающих цветов, поцеловал их и очень бережно положил в свою записную книжку, сказав:

«Я всегда буду хранить их в память о самом счастливом дне моей жизни!»

Сердце Дейнти затрепетало от радости при этих словах, но затем она содрогнулась при мысли о том, как разозлятся Олив и Эла из-за того, что он так сильно её любит.

"Возможно, они возненавидят меня, хотя я не сделала им ничего плохого. Я не заставляла его любить меня. Это Бог вложил это в его сердце. Но я могу догадаться, как они будут насмехаться и говорить, что я была дерзкой и назойливой, пытаясь заполучить богатого мужа. Я бы хотела, чтобы он был беден — почти так же беден, как я, — чтобы я могла сказать им, что люблю его только за то, что он есть, и это правда, хотя они никогда не поверят в это из зависти и злобы, — написала она.
тревожные мысли; потому что она не могла полностью выбросить Олив и Элу из головы
.

Ужас перед их злобой пропитал ее своим ядом.
счастье, когда отвратительная гадюка пересекла солнечную дорожку, заставило
ее закричать, что это дурное предзнаменование. Увы! что злобы и зависти, были
предназначены для работы как ей смертельно больно, как клыки змея.

Именно этот едва уловимый страх, затронувший струны сердца Дэйнти, заставил ее
задумчиво бормотать, когда они возвращались по своим следам:

"Давайте держать это в секрете еще какое-то время, чтобы оливкового и Эла должен сказать, что я был
слишком легко победили".

«Какое тебе дело до их мнения!» — презрительно воскликнул её возлюбленный.

 «О, но ты не знаешь, какими жестокими они будут, какие обидные слова
они мне скажут!» — воскликнула она.

 И он рассмеялся.

 «Дитя, я думаю, что ты, в конце концов, отъявленная трусиха, как сказала мне твоя кузина
 Оливия сегодня утром».

— Она так и сказала? — сердито, сверкая голубыми глазами.

 — Да, она сказала, что ты самая трусливая девчонка на свете — боишься собственной тени — и вечно из-за чего-то истеришь, так что они с Элой пожалели, что ты пришла, и боялись, что ты будешь раздражать свою тётю.

— О, это неправда! — возмущённо воскликнула она. — Она сказала это только для того, чтобы настроить тебя против меня. И я... я покажу ей после этого, трусиха я или нет!

 — Верно, моя милая. Я обожаю храбрость в женщинах, и я хочу, чтобы ты доказала, что история Оливии — ложь, — ободряюще воскликнул он и добавил:
«Конечно, если вы хотите какое-то время хранить в тайне нашу помолвку, я
согласна, но это кажется довольно жестоким по отношению к двум нашим гостям,
которые уже явно ревнуют меня. Но я предупреждаю вас, Дейнти, не флиртуйте с ними,
потому что я самая ревнивая из мужчин».

«Тебе не нужно меня бояться. Я не могу думать ни о ком, кроме тебя, дорогой
Лав! — прошептала она, краснея так очаровательно, как только можно себе представить.

 Они вернулись к своим спутникам, и Лав заставил себя подчиниться
требованиям приличия и уделить внимание другим гостям, но его сердце было не на месте. Он мог думать только о
прекрасной возлюбленной, которую завоевал таким настойчивым ухаживанием.

«И ведь только вчера я впервые увидел её, моя дорогая!» — нежно размышлял он. «Кажется, это была любовь с первого взгляда для нас обоих, и я считаю это верным признаком того, что небеса предназначили нас друг для друга».




Глава VIII.

Честь Эллсворта.


 «Из всего, чему может научить нас жизнь,
нет ничего более истинного, чем это:
 ветры судьбы дуют всегда,
 но всегда дуют не в ту сторону».


С начала времён не было более искренней, более нежной любви,
которая обещала бы больше, но, увы! ни над кем из них угрожающие тучи
судьбы не нависали так мрачно.

Прошло две недели, и влюблённые с трудом хранили в тайне свою помолвку,
потому что Лав страстно желал показать своё счастье всему миру.

Но из-за того, что Дейнти стеснялась комментариев своих кузин, она держала
влюблённые соблюдали договор о молчании, надеясь отсрочкой добиться от них более
добрых мыслей.

И всё же каждый мог видеть, что красивая молодая пара влюблена друг в
друга.

Они не могли скрыть свою взаимную нежность, как не могли не дышать. Они так часто переглядывались, их улыбки были такими нежными, их голоса звучали так мягко, когда они называли друг друга по имени, что каждый мог догадаться о страсти в их сердцах.

В последние несколько недель Эллсворт и окрестности были очень оживлёнными.

Танцы и пикники, прогулки при лунном свете и чаепития — всё это разноображило
программу и доставляло удовольствие прекрасным племянницам миссис Эллсворт.

Изящная, даже в своих простых платьях и шляпках, она была красавицей на любом
собрании и могла бы стать королевой всего, если бы захотела; но она была застенчивой и холодной со всеми остальными мужчинами, храня верность своему благородному возлюбленному.

На второй неделе июля настал день, когда миссис Эллсворт
пригласила своего пасынка на приватную беседу в свой будуар.

"Я обязана поговорить с вами на очень важную тему," — сказала она с тревогой.

Он вопросительно поклонился.

"Разве вы не догадываетесь, о чем я говорю?" — продолжила она. "Вы
забыли о необычном условии завещания вашего отца, согласно которому
вы лишитесь наследства в мою пользу, если не женитесь до того, как вам
исполнится двадцать шесть лет?"

"Я не забыл," — спокойно ответил он.

— Тогда, возможно, вы забыли, что первого августа у вас день рождения?

 — Я этого тоже не забыл, — холодно ответил он.

 Красивая пожилая дама посмотрела на него с некоторым раздражением и резко
выпалила:

 — Тогда, может быть, вы соблаговолите объяснить причину вашего странного
шалишь? До твоего дня рождения осталось всего три недели, а твое
наследство зависит от твоего брака, но ты даже не помолвлена!

"Дорогая мадам, у нас еще много времени", - ответил он с вызывающим
хладнокровием.

"Значит, вы рассчитываете пожениться в свой день рождения?"

"Конечно, мадам. Ты же не можешь предположить, что я собираюсь остаться
холостяком и уступить свое право первородства тебе или кому-либо еще?" - саркастически.

"Едва ли я считала тебя таким дураком", - едко заметила она и добавила: "Но я
считаю твое поведение очень странным. Насколько мне известно, ты еще не помолвлен
и у невесты должно быть больше трёх недель на подготовку приданого.

«Это всё чепуха насчёт сложного приданого. Ей понадобится только свадебное платье и дорожное платье, а остальные наряды можно купить во время нашего свадебного путешествия по Парижу», — беспечно ответил он.

Она с подозрением воскликнула:

«Возможно, вы уже помолвлены с какой-нибудь знатной иностранкой и собираетесь вернуться в Европу, чтобы жениться на ней в свой день рождения?»

 «Вы ошибаетесь, мадам. Для меня нет девушки лучше, чем одна из наших милых американок. Вот почему я вернулся домой из своих странствий». Я
хотел выбрать себе в невесты одну из моих собственных красивых деревенских жительниц".

"Я восхищаюсь вашим вкусом", - улыбнулась она. "Я объездил весь мир
но я не нашел ни одной женщины, столь же очаровательной, как американки; и я рад
вы выберете ту, которая будет править в Эллсворте. Но вы сделали свой
выбор?"

- Ах, мадам! это трудно сделать среди стольких прелестных девушек, - ответил он.
уклончиво.

Она пристально посмотрела на него, а затем смело воскликнула:

"Я бы хотела, чтобы вы сделали выбор между моими племянницами, Олив и Элой."

"Полагаю, Дейнти тоже ваша племянница?" — холодно.

"Только моя сводная племянница - дочь сводного брата, которого я никогда не любил. Я
просто пригласил ее сюда по доброте душевной, чтобы хорошо провести время. Но с
двумя другими все было по-другому. Признаюсь тебе, я хотел, чтобы ты влюбился.
влюбился в одну из них и женился на ней, в то время как я сделал бы другую своей наследницей,
таким образом обеспечив им обоим роскошную жизнь.

"Ах! И что ты ожидал сделать для pretty little
Изящная?" - с любопытством.

"Ничего. Она вернется в Ричмонд и станет
школьной учительницей" - раздраженно.

Лав ничего не сказал, только посмотрел на нее так серьезно, что она огрызнулась:

"Ну, что скажешь? Ты можешь присоединиться к моим планам?"

"Правда, не могу сказать, что ты застал меня врасплох. Кроме того,
выбор очень ограничен. Поставь Дэйнти вровень с двумя другими племянницами
и я обещаю выбрать между тремя.

"Дорогая, ты, конечно, не думаешь всерьез о том, чтобы взять Дэйнти Чейз в жены?
Уверяю вас, она не стала бы подходящей любовницей для Эллсворта.
 Я знаю, что вы восхищаетесь храбрыми, энергичными женщинами, а Дейнти — слабая, истеричная трусиха, принимающая мечты за реальность. Шейла Келли
уверяет меня, что каждую ночь с тех пор, как она спала в своей комнате, у нее
случались истерические припадки, она заявляла, что либо видела, либо слышала
старого монаха, хотя с ней вообще ничего сверхъестественного не происходило
Шейла, показывая, что это всего лишь плохие сны и истерика со стороны Дейнти.
Дейнти. Если так будет продолжаться долго, она либо потеряет свое
здоровье, либо рассудок; и я серьезно подумываю о том, чтобы отправить ее домой к
матери ".

— Вы не сделаете ничего подобного. Немедленно напишите и пригласите её мать
приехать в Эллсворт, — сказал он так сурово, что она вспыхнула от гнева и воскликнула:

«Я этого не сделаю! Вместо этого я отошлю прочь эту ненавистную девчонку, которая
пытается разрушить все мои надежды и планы в отношении Олив и Элы!»

По бледности его лица и блеску в глазах она поняла, что зашла слишком далеко, и её сердце упало, когда он надменно сказал:

"Позаботьтесь о том, чтобы не превысить свои полномочия, мадам, угрожая отослать прочь будущую хозяйку моего дома! Да, я больше не буду с тобой шутить. Ты услышишь правду и поступишь соответственно. Дейнти Чейз — моя невеста, и мы поженимся первого августа, в мой день рождения!

Она могла бы убить его за гордость и радость, звучавшие в его голосе,
когда он возвышался над ней, провозглашая правду. В ней поднялась безумная ярость,
и она прошипела:

 «Это то, чего я боялась и подозревала. Хитрая плутовка одурачила тебя,
и ты будешь настолько безумен, что женишься на ней, но она не любит тебя.
 Она охотилась за тобой только потому, что ты богат! У неё был любовник в
Ричмонд, такой же бедный, как и она, которого она бросила, как только поняла, что у неё есть шанс завоевать тебя. Он уже последовал за ней сюда, и они дважды тайно встречались в саду в сумерках. Даже
Слуги сплетничают об этом.

Его глаза вспыхнули, лицо побледнело, он стиснул зубы и в гневе закричал:

"Это адская ложь!"

"Вы так говорите? Тогда вот доказательства — потерянные ею записки, которые подобрал слуга и принёс мне. Прочитайте их и убедитесь сами!"
— воскликнула она в грубом торжестве.

Его глаза сверкнули на неё, как молнии, когда он сжал их в руке.

"Прочтите их!" — резко повторила она и отпрянула в горьком унижении, когда он прогремел:

"Вы забыли, что я Эллсворт — потомок той великой старой расы
чей девиз: «Честь превыше всего»?

«Ну и что?» — жалобно воскликнула она.

«Неужели вы думаете, что Эллсворт — я имею в виду, настоящий Эллсворт, а не тот, кто стал им в результате брака, как вы, — мог опуститься до такой низости, как вторжение в личную переписку другого человека? Это поступок пса, а не джентльмена!» Нет, я не буду читать эти бумаги, но я верну их владелице, и она объяснит или не объяснит, как ей будет угодно,
то грязное обвинение, которое вы бросили в её адрес, заявив, что у неё есть
другой любовник. Я верю ей, как верю в Небеса! — и он бросился прочь.
Я выбежал из комнаты в поисках Дейнти.




Глава IX.

"Всё, что ярко, должно померкнуть."


 "Я верю, что моя вера в тебя
 Сильна, как моя жизнь, так благородно устроенная;
 Я скорее ожидал бы увидеть, как солнце
 Падает, как мёртвый король, с его величественной высоты,
 Его слава низвергается с трона времени,
 Как ты недостойна поклонения, которое заслужила.


Любовь застала Дейнти сидящей на больших двойных качелях в саду,
нежно раскачивающейся взад-вперёд и напевающей мелодию, пока она ждала,
когда он присоединится к ней.

Когда прекрасное лицо доверчиво повернулось к нему, Лав понял, что
внезапный свет любви в её глазах исходит из её сердца и что у него
не может быть соперников в её любви.

Когда Дейнти увидела бледное, взволнованное лицо своего возлюбленного, она встревожилась, и
нежная песня замерла на её устах, когда она воскликнула:

"О, Лав, что случилось? — Ты не заболел, что выглядишь таким ужасно бледным?

Лав сел на кресло-качалку напротив неё и, стараясь сохранять спокойствие, ответил:

«Не бойся, дорогая. Я не болен. Просто очень, очень зол».

«На меня?» — растерянно спросила она.

— Конечно, нет, дорогая моя! — нежно воскликнул он и продолжил с внезапной горячностью: — Я злюсь на интриганов, которые пытаются разлучить нас, дорогая.

 — Ты имеешь в виду Олив и Элу, — быстро воскликнула она, и румянец сошёл с её щёк, а нежный рот задрожал, когда она вздохнула: — О, я знала, что мы были слишком счастливы, чтобы это продлилось долго, и что-нибудь случится! На моём сердце лежала тень. Вот почему я пел, когда ты подошла:

 «Всё, что ярко, должно угаснуть,
 Самое яркое, но самое быстрое,
 Всё, что сладко, было создано
 Быть потерянным, когда он самый сладкий.;
 Цветы, которые распускаются и опадают.,
 Бутоны, которые гниют, распускаясь.,
 Увы! это прообразы всего.
 К чему привязаны наши сердца ".

"Какая же ты маленькая пессимистка, Дэйнти! Всегда обращаешься лицом к
темной стороне жизни!" - несколько нетерпеливо воскликнул ее возлюбленный, добавив:
«Ничто не разлучит нас, моя маленькая любовь, хотя, если бы твоя тётя и кузены добились своего, мы бы никогда больше не увиделись. Послушай, Дейнти. Они говорили мне неправду о тебе — что ты
— у вас был любовник в Ричмонде; он последовал за вами сюда и
посылал вам записки, чтобы вы встретились с ним в саду.

 — Позор! — возмущённо воскликнула она. — Как они могли быть такими порочными!

— И, — продолжил её возлюбленный, скомкав письма в комок и бросив их ей на колени, — они дали мне эти записки, сказав, что ты их уронила, и слуга принёс их твоей тёте.

Дейнти разгладила листы и спокойно взглянула на них.

"О! — воскликнула она, всё поняв. — И ты их прочитал, дорогой?

— Конечно, нет! Я не мог опуститься так низко. Кроме того, у меня были прекрасные
— Доверься мне, моя дорогая, — нежно воскликнул он.

 — О, любовь моя, как благородно ты поступаешь со мной! Но ты не зря мне доверяешь. Я
могу всё объяснить по поводу этих записок, так что, пожалуйста, прочти их сейчас, — серьёзно сказала девушка, разглаживая их и держа перед его глазами.

 Он с большим удивлением прочёл следующие записи, сделанные аккуратным мужским почерком:

 «Дорогая малышка Дейнти, не встретишься ли ты со мной у ворот
на закате? Мне нужно кое-что тебе сказать. Я знаю, что твоё доброе сердце позволит тебе оказать мне эту маленькую услугу. Не подведи меня.

 «С уважением, Вернон».


 «Моя жестокая дорогая, неужели ты можешь отказать мне в моей искренней просьбе о короткой встрече? О, как ты изменилась с тех пор, как уехала из Ричмонда! А ведь совсем недавно ты клялась, что любишь меня так же сильно, как я люблю тебя, и обещала выйти за меня замуж в декабре. Я понимаю, в чём дело: этот богатый Эллсворт отвоёвывает тебя у меня.
 О, любовь моя, я не вынесу, если потеряю тебя! Жизнь была бы
бессмысленной, даже невыносимой, если бы ты покинула меня сейчас! О,
дай мне увидеть тебя хоть раз, всего один раз, и ты не устоишь
 мои мольбы! Я проклинаю тот час, когда твоя богатая тётя
отвлекла тебя от любви и долга! О, вернись к себе прежней — приди ко мне, дорогая! Я буду ждать у ворот в сумерках. Когда ты увидишь меня, ты пожалеешь о том холодном письме, разорвавшем нашу помолвку. Приди, о, приди, любовь моя; моё сердце разрывается от тоски по тебе!

 «В отчаянии, Вернон».

Лав закончил читать и в изумлении посмотрел на спокойное лицо Дейнти.


Она одарила его милой, ободряющей улыбкой и сказала:

«Дело против меня выглядит довольно мрачным, не так ли, Лав?»

— Да, — ответил он с некоторым беспокойством, несмотря на свою веру.

 — И всё же я могу всё объяснить, — радостно ответила она и добавила: — Этот
Вернон Эшли был любовником Элы Крей. Они были помолвлены, но Вернон — всего лишь бедный стенографист в банке, и когда тётя Джудит пригласила её сюда, она бессердечно бросила его, надеясь найти более богатого мужа. Он последовал за ней в Эллсворт и отправил мне первую маленькую записку,
прося меня попросить Элу дать ему интервью. Я попросил её, но
она с презрением отказалась, и когда я передал ему её отказ, он отправил ей
эта записка с любовью и упрёком. Он также сказал мне, что останется в
этом районе на несколько дней в надежде, что она смягчится. Это правдивая
история, и если вы хотите её проверить, любовь моя, вы можете легко найти мистера
Эшли на станции Колдуэлл, и он развеет все ваши сомнения.

«Я никогда не сомневался в тебе, моя дорогая», — ответил он, наклонившись вперёд, чтобы нежно поцеловать её, и продолжил: «Но как постыдно обманывать мою мачеху этой ложью, ведь я уверен, что она верила каждому её слову! Но ничего страшного, я разберусь».
даже с мисс Крей, будь уверена в этом, Дэйнти. А теперь я должен рассказать
тебе другую историю. Он сказал, что у вас есть все истерические заклинания
вечером, объявив, что вас преследует мифический старец, с
расход топлива. Это правда?"

Мгновенно ярмарки, розовое лицо стало бледным и удрученным, и лакомство
вздрогнул, как будто ледяной холод скользнул по ее lissom форме.

— О, кто вам это рассказал? — с сожалением воскликнула она.

 — Эту историю миссис Эллсворт рассказала Шейла Келли. . — Это правда? — серьёзно спросил он, и девушка печально опустила свою золотистую голову,
запнувшись:

.— О, не сердись на меня, любовь моя, но это правда!

— Правда? Тогда почему ты скрывала это от меня? — воскликнул он.

— О, любовь моя, мне сказали, что ты всегда злишься, когда слышишь что-нибудь
о призраке Эллсворта. Меня предупредили, что ты никогда не простишь мне
упоминание об этом. Но я не могу сказать тебе неправду. Раз ты спрашиваешь меня,
Я должна владеть всем и принять горькие последствия.

Она спрятала своё милое личико в маленькие белые ручки, и её тело дрожало, как от лихорадки, несмотря на июльскую жару.

"С тех пор, как я приехала в Эллсворт, — воскликнула она, — не было ни одной ночи,
но меня мучили вид и звуки, которые издавал этот старый больной человек. Посреди ночи я чувствовала его холодную, липкую руку на своём лбу и
просыпалась, рыдая от страха, иногда видя, как его тёмная фигура исчезает из поля зрения, а эхо его глухого кашля звенит в моих ушах.
 И всё же Шейла Келли, спавшая на своей койке в другом конце комнаты, крепко спала и ничего не слышала. Какие тайные муки я переносил каждую ночь, знают только
ангелы, Любовь моя; но я терпел всё это, лишь бы не навлечь на себя твой гнев и презрение. Они сказали тебе, что я трус, и я был
я пыталась быть храброй и не говорить тебе... не говорить тебе...

Её голос сорвался в приступе удушливых рыданий, и возлюбленный прижал её к груди в порыве сочувствия.

"Моя храбрая дорогая! Как много ты вынесла, как терпеливая маленькая мученица, без жалоб! И всё же я уверен, что это всего лишь твоё слишком живое воображение. Ты слышала глупые истории от слуг,
а остальное тебе приснилось, пока флегматичная Шейла Келли спала без сознания.
Но так не может продолжаться.  Я напишу твоей матери, чтобы она приехала в
Эллсворт и осталась с тобой до нашей свадьбы, а потом, пожалуйста, Господи, ты
Я забуду в объятиях твоей любви все эти нервные фантазии.

«Наша свадьба!» — смущённо всхлипнула она, прижимаясь к его груди.

«Да, дорогая, наша свадьба, потому что она должна состояться очень скоро. Я ещё не говорила тебе, любовь моя, что по завещанию моего отца я должна выйти замуж до своего двадцать шестого дня рождения или лишиться всего состояния в пользу мачехи».

«Что за странное завещание!» — воскликнула она, забыв о своих страхах и просто
удивившись.

"Да, у моего отца были своеобразные представления. Одно из них —
глубоко укоренившаяся вера в необходимость или целесообразность ранних браков; и
чтобы я подчинился его желанию, он составил свое завещание так, как он это сделал
. Но он был хорошим человеком, и я не оспариваю его планы; ибо
Я бы с радостью женился сегодня же, если бы ты была согласна, моя драгоценная
девочка, - заявил Лав, целуя ее в качестве подходящего окончания своего предложения.

Дейнти ничего не ответила. Она трепетала с девичьей робостью в
мысль о начале брака, он угрожал. Она сказала себе:

«Я очень его люблю, но боюсь, что мне не понравится выходить замуж
в ближайшее время. У меня недостаточно достоинства, чтобы выглядеть как замужняя дама».

Не подозревая о её девичьих страхах, Лав с нежностью продолжил:

"В первый день августа мне исполнится двадцать шесть лет, и мы должны пожениться в этот день, моя дорогая."

"О, я..." — начала она, но он остановил её возражение поцелуем.

"Ты собираешься сказать, что не можешь так быстро подготовиться, но тебе не нужно
делать много приготовлений, любовь моя. Я хочу, чтобы ты надела свадебное платье моей матери; оно такое красивое — из белой парчи, с вуалью из дорогого кружева. И мы поженимся в Эллсворте. Это будет лучше, чем возвращаться в жаркий город на свадьбу, ты так не думаешь? О, я
Я намерена поступать по-своему, милая, и поэтому сегодня же напишу твоей матери, чтобы она немедленно приехала в Эллсворт.

 «Но тётя Джудит… и девочки? Они будут ужасно злиться», —
прошептала она со слезами на глазах.

"Да, они будут очень злиться, это я тебе обещаю. Но Эллсворт принадлежит мне,
так что им придётся вести себя прилично или уехать, и я думаю, они выберут первое. А теперь пойдём со мной к твоей тёте и кузинам и посмотрим, как
хитроумно я отплачу им за их подлость. Не дрожи так, моя
робкая любовь.

И, взяв её за руку, он повёл её обратно в дом, в длинную
увитая плющом веранда, где сидели втроём три дамы.

Миссис Эллсворт только что рассказала им о помолвке Лава с Дейнти, и
они нахмурились, когда счастливые влюблённые вошли к ним, держась за руки.

Лав усадил Дейнти в кресло, затем повернулся к своей мачехе.

"Мадам, Дейнти объяснила мне, к моему удовлетворению, историю, которую вы мне только что рассказали. Одна из этих записок была адресована ей, вторая — мисс
Крей, которая не станет отрицать, что Вернон Эшли — её любовник, и что
Дейнти лишь притворялся другом, пытаясь помирить
расставшихся возлюбленных.

Если бы у её ног взорвалась бомба, Эла не была бы так поражена, как его смелым заявлением.

Она вздрогнула и побледнела, бросив злобный взгляд на
Дэйнти, и угрожающе воскликнула:

«Как ты посмел рассказать?»

«Это правда», — бесстрашно ответила девушка.

— Я это отрицаю! — пробормотала Эла, но по её смущённому лицу все поняли, что она виновна.


"Как вы смеете говорить такие гадости об Эле? — набросилась миссис Эллсворт на
Дейнти, но её пасынок сердито нахмурился.

"Мадам, я не потерплю такого неуважения к моей невесте. Это моя
крыша, и все, кто под ней, должны уважать её положение. Позвольте мне добавить, что Вернон Эшли всё ещё остаётся на станции в надежде, что мисс
Крей смягчится и вернёт его. Если вам нужно подтверждение
правды, пришлите его сюда, и он расскажет вам, как бессердечно
«Мисс Крей бросила его перед отъездом из Ричмонда», — с негодованием ответил молодой человек, и Эла, не в силах выносить их
взгляды, встала и поспешила в свою комнату, в то время как остальные
молчали, питая в своих сердцах жгучую ненависть, гордые
Миссис Эллсворт несправедливо обвиняет Дейнти в том, что она заслужила
унижение, и даёт тайный обет смертельной мести.




Глава X.

"Мрачные судьбы"


 «Я знаю девушку, на которую приятно смотреть,
 Берегись!
 Она может быть как лживой, так и дружелюбной,
 Остерегайся! Остерегайся!
 Не доверяй ей,
 Она дурачит тебя!

 "И у нее волосы золотистого оттенка,
 Береги себя!
 И то, что она говорит, неправда,
 Берегись! Берегись!
 Не верь ей!,
 Она дурачит тебя!

 "Она дарит тебе гирлянду, сплетенную из прекрасных цветов,
 Береги себя!
 Это дурацкая шапка, которую ты носишь,
 Берегись! Берегись!
 Не доверяй ей,
 Она тебя обманывает!


 Лав Эллсворт, как казалось, одержал важную победу и надеялся,
что благодаря своей решимости он победил оппозицию, так что
 Дейнти больше не придётся страдать от преследований.

В самом деле, за обедом, если не считать лёгкого похолодания, утренние тучи, казалось, рассеялись. Миссис Эллсворт перевела разговор на приятные общие темы и вскоре предложила всей компании посетить благотворительный вечер, который должен был состояться в тот вечер в
деревенская церковь по соседству.

"Помимо обычного ужина с ягодами, тортом и мороженым, там будут
прекрасные угощения, как мне сказали, а ещё, говорят, там будет
палатка с настоящей цыганкой-гадалкой. Полагаю, мы должны
посетить её из благотворительных соображений, а ещё потому, что
девочкам это может понравиться!"

"О, я бы ни за что не пропустила это! Я бы очень хотела узнать своё
судьбу! — воскликнула Оливия с необычайным воодушевлением.

 — И гадалка — настоящая цыганка, я слышала, как жена проповедника
говорила об этом, — вмешалась Эла и добавила: — Там, на
«Мы провели на берегу реки больше недели».

Было проведено голосование, и все решили пойти, так как это было всего в двух милях
отсюда.

В сумерках они отправились в путь в просторном экипаже Эллсворта, в котором легко поместились все пятеро, и, добравшись до места, обнаружили, что оно очень живописно: красивая роща вокруг невысокой белой церкви была освещена китайскими фонариками, которые отбрасывали свет на украшенные столы, где дамы из церкви подавали мороженое и закуски довольно большой толпе людей.

"Как романтично это выглядит под тёмными деревьями при мерцающих огоньках
и тени от листьев! Самое место для влюблённых! — воскликнула Олив, примирительно улыбаясь
Любви и Деликатности и слегка добавляя: — Не просите меня, тётя Джудит, делать что-то столь прозаичное, как есть крем. Я прогуляюсь одна под этими великолепными деревьями.

Она сдержала слово и вернулась через полчаса, когда остальные четверо ели крем за столом, смеясь и говоря:

«Я так долго гуляла, что теперь проголодалась, и, о! как же мне было весело со старой цыганкой! Она предсказала мне судьбу за доллар, и если
сбудется, для меня это будет стоить гораздо больше, потому что она пообещала мне
богатого и любящего мужа, прекрасных детей и долгую и счастливую
жизнь!

Она была более оживлённой, чем обычно, её тёмные глаза сияли от
воодушевления, и Эла подхватила эту волну, воскликнув:

"Поторопись и съешь свой крем, а потом отведи меня в шатёр, Олив. Я тоже хочу узнать своё будущее."

Любовь и Изящество, слушая её беспечные слова, думали, что если цыганка говорит правду, то они услышат неприятную историю о бессердечной девушке, которая бросила верного возлюбленного ради того, чтобы очаровать
богаче; но они молчали, и вскоре обе девушки ушли вместе, а священник с женой разговорились с миссис Эллсворт, предоставив влюблённым возможность побродить среди весёлой толпы молодых и старых, прогуливающихся под деревьями. Они почти не разговаривали с теми, кого встречали, предпочитая общество друг друга.

Это была идеальная июльская ночь, тёплая и благоухающая ароматами
природы, а луна светила так ярко, что в фантастических фонарях не было
необходимости, разве что для придания сцене праздничности.

Лав подумал, что сегодня вечером Дейнти выглядит ещё прекраснее, чем когда-либо.
Она была в мягком белом платье, с букетом белых лилий на талии и венком из них вокруг белой шляпы, и весь этот простой, но очаровательный наряд так завидовали ей Олив и Эла, несмотря на свои сверкающие шелка и яркие шляпы, украшенные искусственными цветами.

Когда Дейнти приехала в Эллсворт, они смеялись над её простыми платьями,
а особенно над её прошлогодней шляпкой — изящной белой шляпкой,
украшенной бантом из белой ленты.

"Она не может помочь просмотр потертый в том, что старая шляпа, и ее красота
не рассчитывать на многое. Красиво птицы", - цитирует оливковое,
самодовольно.

Она забыла лакомства изысканный вкус, и сады Эллсворт
были краснея с редчайшими цветами, по чьей помощи девушки каждый
день превратила старую шляпу в вещь красоты.

С помощью нескольких длинных булавок Дейнти несколькими ловкими движениями
украшала старую белую вазу то гирляндой из роз, то лилиями
или геранью, то стелющейся лианой белоснежного жасмина и даже
Однажды, когда она была одета в очень простое синее платье в клетку, она выбрала небесно-голубые
ландыши, в голубом тумане которых её милые глаза казались ещё более
фиолетовыми, чем обычно, а кожа — похожей на атласный лист розы.

Оливия и Эла притворялись, что высмеивают эту уникальную шляпку, но факт оставался фактом: каждый день или даже несколько раз в день, если солнце светило слишком ярко и цветы увядали слишком быстро, Дейнти появлялась в новой шляпке, и её кузины втайне признавались друг другу, что ни одна шляпка не могла сравниться по изяществу и красоте с этими умными «переделками» утончённой Дейнти.

Сегодня вечером белая скатерть была украшена тюлем, а влажные лилии
прикололи прямо перед началом, чтобы они оставались свежими и хрустящими.

"Где ты взяла весь этот тюль?" — воскликнула Оливия, завистливо глядя на него.

"Это старомодно!" — злобно добавила Эла, но Дейнти добродушно рассмеялась:


— Осмелюсь сказать, что да, потому что это кусок от старого маминого бального платья, который я нашла, когда рылась в её старых коробках. Она сказала, что я могу его взять, так что я отрываю кусочки тюля всякий раз, когда мне нужна новая подстилка для цветов. Конечно, я знаю, Эла, что шифон сейчас в моде, но я не могу себе его позволить.

Итак, в своём мягком белом муслиновом платье и с лилиями в волосах, на зелёных листьях и золотых бутонах которых ещё блестела роса, Дейнти представляла собой картину чистой и прекрасной девственности, которая наполняла сердце её возлюбленного восхищением, а сердца всех женщин — завистью.

Рука об руку они бродили по роще, поглощённые друг другом, пока
внезапно не оказались рядом с цыганской палаткой и не увидели стайку
прекрасных девушек, которые смеялись и делились друг с другом
странными вещами, которые им нагадала цыганка.

«Она обещала мне богатого мужа с голубыми глазами и идеальными светлыми усами!» — ликующе воскликнула одна из них.

 «А мне — пьяницу, который будет бить меня каждый день и ломать мебель в припадках. Я сказала ей, что не приму такое богатство, и потребовала вернуть мой доллар, но она не отдала его», — мрачно добавила другая.

"Ну, мой был q— Совсем не плохо. Она сказала, что у меня будет ленивый муж и
девять детей, и мне придётся стирать, чтобы их прокормить, — воскликнула
ещё одна, вызвав смех над собой, пока Лав Эллсворт не сказала
весело:

"В самом деле, Дейнти, мы должны пойти и посмотреть, что провидица
нам напророчит от мрачных судеб."

"Но вы не можете пойти вместе — за раз пускают только одного человека!"
— воскликнули весёлые девицы.

 — Дамы вперёд! — галантно воскликнул Любовь и, проводив Делайту к
двери шатра, вернулся к стайке красавиц и весело болтал с ними, ожидая возвращения своей возлюбленной.

Она ушла от него весёлая, счастливая, со смехом на устах и
румяными щеками, но вскоре она вышла, пошатываясь, бледная и
изменившаяся, с лицом белым, как её лилии, и слезами, повисшими на
ресницах, как жемчужины в лунном свете.

"Старая цыганка напугала её, пообещав ей пьяного и ленивого
мужа!" — кричали весёлые девушки.

— Она обещала тебе богатого и любящего мужа? — воскликнула Любовь,
наклонившись к бледной дрожащей девушке.

Она в отчаянии покачала головой, и одна из девушек с любопытством
воскликнула:

— Расскажите нам, что она сказала, мисс Чейз! Это не может быть хуже того, что она нам обещала!

— Да, расскажите нам всё, чтобы мы могли посмеяться над этим вместе! — заботливо добавила
Лав, видя, как она нервничает, и желая превратить всё это в шутку.

Дейнти тяжело оперлась на своего возлюбленного, словно едва держась на ногах,
и её взгляд печально обратился к нему, пока она с трудом и страхом бормотала:

"О, я никогда не забуду, как злобно сверкали её чёрные глаза
сквозь прорези маски, словно она ненавидела меня, и с каким жестоким ликованием
В её голосе зазвенело, когда она прошипела мне на ухо: «Ты правильно сделала, что выбрала лилии для украшения, ведь это погребальные цветы, и скоро ты станешь невестой Смерти!»

И с этими дрожащими словами испуганная девушка поникла, как увядший цветок, и повиснув в обмороке на руке своего возлюбленного.

Мгновенно поднялась суматоха, девушки бросились то туда, то сюда за успокоительным, так что Дэйнти вскоре вздохнула и открыла свои
голубые глаза в трогательном изумлении.

"Любовь, — пробормотала она слабым голосом, и одна из девушек с жалостью сказала:

"Ну что ты, дорогая, не волнуйся. Мистер Эллсворт пошёл в палатку, чтобы отругать
старая гадалка наговорила тебе всякой лжи.

«Как и всем нам», — добавила другая. «Да я в жизни не видела такой злобной старой карги, которая пообещала мне пьяного, жестокого мужа, когда я помолвлена с самым дорогим человеком на свете!»

Дейнти позволила им успокоить себя, посмеиваясь над предсказаниями цыганки, пока она с тревогой ждала возвращения своего возлюбленного.

Любовь действительно в гневе убежала, чтобы отчитать дерзкую предсказательницу, но, войдя в шатёр, в полумраке которого
на фоне мрачного убранства виднелись очертания высокого человека в чёрном плаще и маске,
Женщина, он на мгновение отпрянул в чём-то похожем на благоговение.

 «Подойди, смертный!» — произнёс глубокий, погребальный голос. — «Подойди, скрести мою ладонь серебром и услышь приговор звёзд, которые управляют твоей судьбой!»

 Любовь невольно повиновалась, положив серебро на протянутую ладонь, которая, казалось, дрожала, когда он сердито воскликнул:

— Серебро — на благотворительность, но я не верю ни единому твоему несвоевременному
выражению.

Высокая цыганка, чей лоб венчали серебристые локоны, а сквозь чёрную маску сверкали свирепые чёрные глаза, насмешливо ответила:

«Веришь ты или нет, но твоя судьба будет такой же. Послушай: ты любимчик судьбы и глубоко любим двумя юными девушками. Одна из них прекрасна, как летнее утро, другая темна и великолепна, как лунная летняя ночь. Твоё сердце склоняется к блондинке, но она лжива, как ад, и если ты женишься на ней, то будешь сожалеть о своей ошибке всю жизнь». «Звезды велят тебе жениться на смуглой красавице, которую выбрали для тебя друзья, и ты будешь безмерно счастлив».

Лав Эллсворт с любопытством уставилась на говорившую, а затем насмешливо рассмеялась:

 «Как же похож женский язык на ангельский,
 Когда она защищает чужое дело, как будто это её собственное!

«Что ты имеешь в виду?» — вызывающе прошипела цыганка в вуали, и он ответил, выхватив кольцо из её протянутой руки и насмешливо воскликнув:

«Я знаю вас, мисс Пейтон, по голосу и этому рубиновому кольцу, которое вы одолжили у своей тёти — семейной реликвии Эллсвортов. Я сохраню его, чтобы доказать Дейнти, что это была не настоящая цыганка, которая пыталась напугать её до смерти, а всего лишь её любящая кузина, принявшая чужой облик, чтобы осуществить свои планы.

И, презрительно рассмеявшись, он оставил обескураженную заговорщицу и вернулся
обращаясь к Дейнти и девочкам, он весело сказал, поднимая кольцо с рубином:

- Как ловко мисс Пейтон одурачила вас всех, прикинувшись цыганкой,
и обещая всевозможные ужасные вещи только для того, чтобы стать свидетелем ваших ужасов.
Но она не смогла обмануть меня. Я сразу узнал ее по голосу и по этому кольцу с рубином
я сорвал его с ее руки, чтобы убедить вас всех, что
это была не цыганка, а просто мисс Олив Пейтон, которая больше ничего не знает о
будущее больше, чем у любого из нас".




ГЛАВА XI.

ПРЕДЧУВСТВИЯ ЛЮБВИ.


 "О, дружба рушится, когда несчастья хмурятся,
 Цветы увядают, когда листья становятся коричневыми,
 Раковины остаются выброшенными на берег, когда отлив спадает,
 Но ты, дорогое сердце, всегда верна.
 Позволь серебру смешаться с твоими золотыми кудрями.,
 Пусть годы становятся тоскливыми, а мир стареет,
 Но любовь, которую я питаю к тебе, никогда не остынет,
 Я люблю тебя, дорогая, только тебя!"


Оливия Пейтон никогда не забудет ту неприятную известность, которую она приобрела в ту ночь,
когда Лав Эллсворт так хладнокровно раскрыла её личность, хотя и выкрутилась, объяснив, что цыганка
её позвали из-за болезни мужа, и она заняла её место, чтобы развлечься и не дать церкви потерять деньги, которые она должна была получить за гадание. Конечно, она знала о будущем не больше, чем любая старая лгунья-цыганка, поэтому не считала, что причинила какой-то вред, ведь она тоже заработала несколько долларов для церкви. Она предсказала нескольким из них несчастья, просто чтобы посмотреть, поверят ли они в это.
Она собиралась посмеяться над их доверчивостью завтра, когда собиралась объявить, что она и есть та самая цыганка.

Никто не осмелился не согласиться с заявлением Олив, что ее воплощение цыганки не причинило никакого вреда
, поскольку никто не подозревал о настоящей
правда, которая заключалась в том, что она фактически подкупила цыганку, чтобы та уступила ей
свое место, надеясь таким образом воздействовать на чувства Дейнти и ее любовника.

Но сбитая с толку и разоблаченная в своем коварном плане, она хладнокровно осуществила его.
в шутку заявив, что не было причинено никакого вреда.

Никто не возражал ей, кроме старого врача, который, как известно,
имел смелость так решительно высказывать своё мнение, что даже
не настолько галантен, чтобы противоречить леди, если считает, что она неправа.

Поэтому, когда она заявила, что никакого вреда не было причинено, старый доктор Платт
сурово сдвинул свои кустистые седые брови и фыркнул:

"Позвольте не согласиться с вами, мисс."

Олив властно нахмурилась, глядя на дерзкого доктора, но он ничуть не смутился.

Он раздражённо продолжил:

«Я заявляю как профессионал, что ужасное предсказание, которое вы сделали этой робкой, нервной девушке, мисс Чейз, так сильно повлияло на её чувствительную психику, что стало причиной её преждевременной смерти,
если бы жестокая шутка не была раскрыта вовремя, чтобы развеять её страхи.

«Чепуха!» — резко ответила Олив, в гневе повернувшись к нему спиной.
Но в глубине души она знала, что рассчитывала именно на то, что сказал старый доктор, и в своей жестокой ревности надеялась напугать бедную
Дэнти до смерти.

Она ненавидела Лава Эллсворта за то, что он разрушил её планы, — ненавидела и любила его одновременно, потому что его великолепная мужественная красота произвела неизгладимое впечатление на её сердце. Всё его безразличие не охлаждало огонь её страсти, так что эта любовь стала дополнительным стимулом для того, чтобы стать
любовница Эллсворта.

Хотя она знала, что он раскрыл несколько её махинаций, и боялась, что втайне он её презирает; и хотя она знала, что он влюблён в Дейнти и надеется жениться на ней через три недели, она не теряла надежды завоевать его. Она поклялась, что будет придумывать план за планом, чтобы встать между ними, и, конечно, в конце концов ей это удастся.

Таким образом, в её планы не входило, чтобы Лав плохо о ней думал; и после того, как
врач публично высказал своё мнение, она подошла к влюблённым, стоявшим чуть поодаль, и ласково воскликнула:

«Доктор Платт изрядно напугал меня из-за тебя, Дейнти, и я очень рад, что мистер Эллсворт так быстро раскрыл мою личность, хотя я и собирался сделать это сам завтра. Но всё же, поскольку ты такая слабая и нервная, ты могла бы провести тяжёлую ночь, и я рад, что этого не случилось. Я не хотела причинить вам вред, только немного побеспокоить вас, девочки, но теперь я очень сожалею, и вы должны простить меня за мою злую шутку?

Дейнти была откровенно удивлена такой снисходительностью, но у неё был слишком добрый нрав, чтобы таить злобу, поэтому она тихо пробормотала «да» и
Оливия ещё несколько минут беседовала с ними, слегка преувеличивая
смехотворные предсказания, которые она сделала девушкам, просто чтобы увидеть их
ужас и разочарование.

 «Боюсь, я очень злая, потому что всегда любила подшучивать над людьми.
Но после сегодняшнего вечера я постараюсь сдерживать эту склонность», —
вздохнула она и удивилась, почему Лав так странно и пристально смотрит на неё.

Странное подозрение закралось в его душу, потому что её план на
сегодняшний вечер заставил его сильно забеспокоиться.

Он не верил в её показное раскаяние. В его ушах звучал пустой звон,
и внезапный ужас охватил его при мысли, что Оливия в своём злобном соперничестве
причинит Дейнти жестокую боль, если сможет.

 Он посмотрел на милую белую фигурку рядом с собой и задрожал от
страха потерять её навсегда — страха, который был почти предчувствием,
таким сильным он был.

 Он с болью подумал:

«Я должна внимательно следить за своим любимым днём и ночью, чтобы эти коварные заговорщики не разлучили нас».

Олив почувствовала, что её присутствие раздражает влюблённых, и поспешила уйти, небрежно сказав:

«Я должна пойти и найти Элу; я давно её не видела».

Эла пошла с ней, чтобы подкупить цыганку, и с тех пор, как они расстались у входа в шатёр, Оливия её больше не видела. Теперь ей это показалось странным, и она решила поискать свою кузину.

Эла отошла от толпы и огней, скрывая своё
несчастье, любовь и амбиции вели отчаянную войну в её сердце.

Она очень любила Вернона Эшли, но амбиции, связанные с
выходом замуж за богатого человека, заставили её бросить его самым бессердечным образом
в своей манере, игнорируя его письма и отказываясь от единственной встречи с ним,
хотя он так смиренно молил об этом.

 Сегодняшнее известие о помолвке Эллсворта с Дейнти лишило ее
надежд на то, что она выйдет за него замуж; но все еще оставалась надежда стать
наследницей своей тети, поэтому она собрала все свое мужество и
подавила свою убитую любовь в ее разверстой могиле, утешая себя:

«Сначала мне было больно, потому что я очень его любила, но я
скоро переживу самое тяжёлое и забуду».

Она снова повернулась к толпе и огням, когда внезапно
Из-за дерева появилась тёмная фигура, чьи-то руки схватили её за запястья, и низкий угрожающий голос прошипел ей в ухо:

«Жестокая, бессердечная девчонка, ты останешься и наконец выслушаешь меня!»




ГЛАВА XII.

ОБезумевший влюблённый.


 «К чему мне обращаться,
когда наступают такие дни?
 Каждая дверь заперта на золотой засов,
 И открывается только на золотые ключи.
 У каждых ворот толпятся женихи,
 Все рынки переполнены;
 У меня лишь гневное желание,
 Что же мне делать?


Эла задрожала от страха, когда эти руки схватили её, а эти слова
прошептали ей на ухо, потому что она знала, что настал час расплаты с
обиженным любовником.

 И никто не знал лучше неё самой, с каким безумным, ревнивым нравом
ей придётся иметь дело.  Любовь Вернона Эшли была безумием, торнадо,
сметающим всё на своём пути.

Он вложил всю силу этой страсти в бледную, сероглазую
Элу, и она ответила ему всей любовью, на которую была способна её слабая натура.

Если бы не приглашение миссис Эллсворт, Эла вышла бы замуж
её любовник, и она была с ним настолько счастлива, насколько это было возможно для женщины, чьим богом было самолюбие и которая почитала золото как самую драгоценную вещь в жизни.

Внезапное дикое желание завоевать богатого хозяина Эллсворта заставило её
отбросить, как солому, все препятствия, которые она встретила на своём пути, и, покинув Ричмонд, она отправила Вернону Эшли холодное и жестокое письмо, в котором разорвала их помолвку, солгав, что ошиблась в своих чувствах и поняла, что на самом деле не любит его.

 Обезумев от любви и ревности, он последовал за ней в Эллсворт, надеясь вернуть её.

Он не мог поверить, что она не любит его, после всего, что было между ними в дни их счастливого романа; но он понимал, что честолюбие побуждает её искать более богатого любовника, поскольку она никогда не скрывала от него своего страстного желания разбогатеть.

Сбитый с толку, разочарованный, с горящим сердцем, жаждущим увидеть её слишком желанное лицо, он задержался в этом районе в надежде застать её врасплох и в этой надежде пришёл сегодня вечером в церковь и ждал, пока успех не увенчал его надежды.

Он видел, как она ускользнула, чтобы в одиночестве предаться своей тайной боли под
Тёмные тени деревьев и вид бледного, прекрасного лица и ясных серых глаз взволновали его сердце, и он страстно захотел обнять её и целовать до тех пор, пока прежняя любовь не вернётся в её сердце и она не признает свою ложь и не попросит у него прощения.

 Затаив дыхание, он стоял за деревом, на котором она сидела, и ждал, пока она не повернулась, чтобы уйти, и тогда его охватило страстное желание. Он бросился вперёд, схватил её за запястья стальной хваткой и сердито прошипел ей в ухо:


"Жестокая, бессердечная девчонка! Ты останешься и наконец выслушаешь меня!"

Эла задрожала от страха и попыталась вырваться, потому что хорошо знала,
что у него был очень вспыльчивый характер, когда он был в гневе, и что её ложь довела его почти до безумия.

«Отпусти меня, или я закричу!» — угрожающе прошептала она.

Но он хладнокровно ответил:

«Осмелишься закричать, и когда они придут тебе на помощь, то найдут на земле мёртвую женщину!»

— Ты бы убила меня? — она вздрогнула.

 — Разве ты этого не заслуживаешь, бессердечная девчонка? Разве ты не безжалостно убила мою любовь и веру, выбросила моё сердце, как изношенную перчатку?
Неужели ты думала, что я из тех, с кем можно так играть?

Она поняла, что не смеет бросать ему вызов; она должна попытаться воздействовать на его более мягкую сторону. Заметив гнев в его пронзительных чёрных глазах, она пробормотала:

"О, прости меня, умоляю тебя. Я не хотела играть с твоей любовью,
но я ошиблась в своих чувствах. Я понял, что недостаточно сильно люблю тебя,
чтобы жениться, поэтому лучше разорвать помолвку.

«Ты лжёшь, бессердечная девчонка! Ты любила меня и до сих пор любишь.
 Любовь нельзя так быстро забыть. Это честолюбие соблазнило тебя.
от меня — эта любовь к золоту, которая всегда проклинала твою слабую натуру! — презрительно
ответил он, заставив её гневно возразить:

"Что тогда? Ты ничего не можешь с собой поделать! Девушка может отказаться от своего обещания, если захочет, и нет закона, который заставил бы её выйти замуж, если она этого не хочет!"

Он сжимал её запястья до тех пор, пока она не застонала от боли, и приблизил своё тёмное лицо, искажённое дьявольской яростью, к её лицу, шипя:

"И под тем жалким предлогом, что против этого нет закона, ты разбиваешь человеческое сердце и разрушаешь человеческую жизнь так же безжалостно, как растоптал бы
«Цветок, распустившийся на твоём пути. Ты не боишься?»

 «Боюсь — чего?» — пробормотала она с тревогой, и её прекрасное лицо, на которое сквозь листья падал лунный свет, исказилось от внезапного страха.

"О...мне!" он отвечал с издевательским смехом, который заставил ее кровь бежать
холодно, а он продолжил: "Мне хочется убить тебя за твою лживость, но
пока!--то есть, я не буду ждать, пока не увижу, как все получится. Может быть,"
насмешливо: "Ты скажешь мне, собираешься ли выйти замуж за Лавлейса Эллсворта?"

Она запнулась:

— Нет, он помолвлен с моей кузиной.

— Вы говорите правду?

— Да, — нервно всхлипнула она.

 Его полуночные глаза опасно сверкнули, когда он ответил угрожающим тоном:

 — Я надеюсь, что это так, и для тебя будет лучше, если это так, потому что, заметь, Эла Крей, как ты и сказала, нет закона, который мог бы наказать тебя за то, что ты сделала со мной, но я намерен вершить правосудие своими руками. Вы можете
не моя, но я клянусь, что никакой другой человек никогда не обладать тобой. Запомнить
это то, что я вам сейчас скажу: в тот час, что ты женился на другой, там
совершится убийство! Либо твоя жизнь, либо жизнь моего соперника заплатят неустойку за
то, что ты сделал!

- Как ты смеешь угрожать мне? Отпусти меня! Я... я...

Эла начала истерически рыдать, а затем он схватил её в охапку,
крепко прижал к себе и стал целовать в каком-то исступлении.

"Ещё один поцелуй — в память о прошлом! Помнишь, какой сладкой была наша любовь, Эла? Ты никогда её не забудешь! Я запечатлею память о ней на твоём лбу этими последними поцелуями, пылающими страстью моего сердца! Нет, ты не посмеешь кричать! Толпа хлынула бы сюда, и тебе бы не понравилось, если бы они застали тебя здесь, в моих объятиях!

Но страх перед ним заставил Элу обезуметь, и она закричала, хотя
он заглушил звук, с его поцелуями. Потом вдруг шаги разбился через
подрост, и высокая фигура мужчины маячила в лунном свете.

"Что это за крик? Боже мой! Отпусти леди, пес!" грохнули
Любовь Эллсворт, прет на сцене, и сжимая Эшли с такими
сила, которую он выпустил его и отшатнулся от своей жертвы.

Эла тут же вцепилась в его руку, испуганно всхлипывая.

 «Теперь ты в безопасности, но, боже мой, этот негодяй убегает!»
 — с сожалением воскликнул Эллсворт, когда, удерживаемый её хваткой, увидел, что
Эшли бросился в лес, откуда в следующую минуту раздался выстрел из пистолета.
Пуля просвистела мимо виска Лава и вонзилась в дерево.

Он издал испуганный крик, и Эла взвыла:

«О, этот негодяй! Он ранил тебя!»

— Это пустяки — всего лишь царапина, — ответил он немного нервно,
прикладывая платок ко лбу, чтобы остановить несколько капель крови, и добавил:
— Но я едва не погиб. Но почему вы забрались так далеко от света, мисс Крей? Ваша кузина искала вас повсюду и в конце концов послала меня на поиски. Я слышал ваш приглушённый
я вскрикнул и поспешил к вам на помощь, как мне показалось, как раз вовремя.
Этот тип пытался вас ограбить?

- Да, - нервно пробормотала она, радуясь предлогу скрыть
правду. - Но ему это не удалось, благодаря вашему своевременному появлению на сцене.
сцена. Мне очень жаль, что я забрел так далеко. Я соблазнился
лунным светом и не подумал об опасности. О, поверьте, я очень благодарна вам за помощь; я никогда этого не забуду.

 «Пойдёмте и успокоим вашу кузину», — ответила Лав, уводя её от тёмных теней деревьев обратно к старой церкви
снова, где история о страшном разбойнике с большой дороги произвела такое
впечатление, что собрание вскоре было распущено, и все разошлись по домам,
выразив сожаление, что мисс Крей не смогла достаточно чётко описать внешность
нападавшего, чтобы его можно было опознать.




Глава XIII.

Печальные предчувствия.


Когда Лав и Дейнти прощались в тот вечер в холле, он задержал её на несколько мгновений, сказав:

«Я должен рано утром отправиться в Льюисберг, столицу нашего округа. Он находится в двадцати милях отсюда, и я вернусь только к ночи. Как вы думаете
— Ты сможешь провести день без меня? — игриво спросил он.

"Тебе правда нужно идти? — вздохнула она.

"Да, у меня есть дела, которые нельзя откладывать. Я бы взял тебя с собой, дорогая, но это долгая поездка по неровным горным дорогам, и ты бы слишком устала. Но мне так не хочется оставлять тебя на целый день,
Дэйнти, и я буду думать о тебе весь день, — прошептал любящий
возлюбленный, желая обнять её и пылко попрощаться,
но сдерживаясь из-за того, что его мачеха стояла неподалёку и наблюдала за ними.

Они обменялись кратким украденным поцелуем, когда она отвернулась, и
Дейнти довольно неохотно отправилась в свою комнату, страшась почти ежевечерних встреч с мрачным призраком Эллсворта.

 Она с тошнотворным ужасом стала бояться ночей, которые отнимали у неё румянец и блеск в глазах. Но из гордости, чтобы Лав не счёл её трусихой, она не поддавалась желанию попросить его отпустить её домой к матери до дня свадьбы.

«Это было бы слишком большим триумфом для моих жестоких соперниц, если бы я сейчас вернулась домой.
Они бы попытались настроить моего возлюбленного против меня. Кроме того,
«Теперь, когда он написал маме, чтобы она приехала, она скоро будет со мной, и тогда я ничего не буду бояться», — подумала она, неохотно входя в комнату, ненавидя эту ночь и общество грубой Шейлы
Келли, но не желая проводить ночь в одиночестве и не имея сил выпроводить её из комнаты.

Но, к её удивлению, она увидела пожилую негритянку с добрым лицом, которая доброжелательно улыбалась испуганной девушке.

— Привет, милая, ты, наверное, удивлена, что я в твоей комнате. Разве Масс Лав
не говорила тебе, что я займу место этой высокомерной ирландки? — мягко воскликнула она.

Дэйнти улыбнулась и покачала головой. Пожилая женщина продолжила::

"Сегодня я должна рассказать тебе о себе, милая. Меня зовут Вирджинии, но йо'
Кин-Зови меня Мамуля, я KASE в два ginerations де черная мама о' о'
Эллсворфы - от папаши Массы Лав до самого Массы Лав - и, может быть,
Я тоже буду нянчиться с его детьми. Эй, чего ты краснеешь? Разве ты не будешь гордиться, когда ты и Масса Лав поженитесь и остепенитесь, а вокруг тебя, как цветы, будут распускаться малыши, у одних будут дерзкие чёрные глаза, как у их отца, а у других — голубые, как у их матери. О,
Я хочу дожить до этого дня и покачать их на своих старых руках, и
прижать их блестящие головки к своей груди, и спеть им, как я пела
их папе и дедушке, — она сложила руки на груди и мелодично пропела:


«Пока, малыш, пока —
Пока, маленький мальчик!»
 О, беги к мамочке!,
 И она взяла его на руки.--
 Мамин малыш!

 "Кто все время волнуется посреди дня?
 Маменькин сыночек, маменькин сыночек!
 Кто всё время так сильно хочет спать, что не может играть?
 Маленький мальчик, мамин маленький мальчик!

 "Пока, малыш, пока--
 Пока, маленький мальчик!
 О, беги к своей мамочке,
 И заберись к ней на колени--
 Маленький мальчик моей мамочки!

 "Кто всё время стучит своим пальчиком по камню?
 Маменькин сыночек, маменькин сыночек!
 Кто все время продирает большую дырку в платье?
 Маменькин сыночек, маменькин сыночек!

 "Привет, малыш, пока"--
 Привет, малыш!
 И я побежал к своей мамочке,
 Чтобы она вытащила меня из беды, —
 маленький мамин сыночек!

 Дейнти опустился в кресло у открытого окна, и
Нежные слёзы выступили у неё на глазах при виде милой домашней картины, нарисованной
любящей старой чернокожей няней.

Как прекрасно это звучало, картина будущего для её любящего юного сердца; но сбудется ли она когда-нибудь, или злоба её врагов
вновь встанет между ней и счастьем? Печальное предчувствие наполнило её разум, когда она вспомнила злобные взгляды и жестокие слова Олив, когда та
играла в цыганку-гадалку.

«Она пыталась напугать меня до смерти, и я думаю, что ей бы это удалось, если бы Лав, к счастью, не раскрыла её личность», — сказала она
размышляла она, пока мама монотонно напевала свою колыбельную.
Внезапно придя в себя, она воскликнула:

"Боже, я забыла о себе, как это часто со мной бывает, и подумала, что вернулась в
старые добрые времена, нянчась с детьми, которые теперь выросли, а некоторые из них
даже умерли! Но как я уже говорила, мисс Дейнти, дорогая, мистер Лав
пришёл ко мне в хижину сегодня днём и сказал: «Ну-ну,
мамочка, сидишь на солнышке и сушишь свою старую голову, как обычно! Как же я
вспоминаю о детстве, когда вижу тебя!» Вот тебе доллар, и'
«На вот тебе табаку для трубки, мам, и я хочу, чтобы ты сделала одолжение своему маленькому мальчику».

«Когда Масс Лав говорит таким ласковым тоном, он знает, что я позволю ему трахнуть старую чёрную мамку, если он захочет». Я киваю, и он продолжает:

«Мамочка, я пришёл сказать тебе, что женюсь в свой день рождения — первого
августа, ты же знаешь. Моя возлюбленная гостит в Эллсворфе, и она самая
красивая девушка в мире! Её щёки как розы, а волосы сияют, как
солнце, а глаза голубые, как тёмные вишни в лесу». И она хороша собой, и умна, но в Эллсворфе слуги — свиньи
они рассказали ей истории о привидениях, и она так нервничает, что не может спать по ночам из-за наваждений, когда ей кажется, что она слышит, как старые мужчины кашляют, и видит, как старые монахи парят и кладут ей на лицо холодные руки. Она не должна спать одна, потому что раньше её никогда не оставляли без мамы, но она ненавидит эту грубиянку Шейлу Келли, так что, мама, ты должна каждую ночь приходить в дом и сидеть в комнате моей дорогой девочки, пока не вернётся её мама.
Ричман, и ты тоже должен спать весь день и не спать всю ночь, чтобы успокоить
мою нервную малышку, если она испугается, и, мама, ты получишь
серебряный доллар каждое утро за то, что следишь за моим любовником. Теперь ты понимаешь, почему
я прихожу, милая. Потому что он хочет меня, а не серебряный доллар; потому что я вообще не
собираюсь с ним спать, только я ему об этом не сказала, чтобы не ссориться. А теперь, милая, позволь мне помочь тебе лечь в постель, и я
гарантирую, что призраки не побеспокоят тебя этой ночью.

— Значит, ты не веришь в истории старого монаха, мама? — робко
спросила Дейнти, укладывая свою золотистую головку на кружевную подушку.

"Монахи, как же! Нет, малыш, нет, в Эллсворфе нет монахов, и никогда не было
«За исключением того, что, когда цирк приехал в город, прошло уже
лето». Они были двумя милыми маленькими монахинями с белыми лицами, как у маленькой оле
мужчины, и они были могучими негодяями, и такими нахальными с их красным
костюмы и ваши бейсболки; но я никогда не слышал, чтобы дейр гиттен оторвался от
цирк, и я не верю, что они когда-либо это делали, и "ты можешь" рассчитывать на то, что я
скажем, я был в Элсворфе с самого рождения, а это сто
лет больше или меньше. А теперь закрой глазки, моя милая. Я спою тебе колыбельную.

И пока Дейнти дремала, с благодарностью думая о нежной заботе, которую она
Благородная возлюбленная, старуха монотонно напевала ей колыбельную:

 «Пока, малышка, пока —
 Пока, маленькая девочка!
 О, беги к мамочке,
  Чтобы она избавила тебя от бед —
 Маленькая девочка мамочки!»

Белые веки мягко опустились на усталые глаза, и Дейнти мирно
уснула, как маленький ребёнок.

Затем старая чернокожая няня перестала напевать колыбельную и
замолчала, с восхищением и гордостью глядя на милое спящее личико под
волнами золотистых волос, возможно, размышляя о том, почему Бог создал людей такими
разные - одни белокурые и прекрасные, как ангелы, другие черные и невзрачные
как она сама.

Но никакое недовольство или зависть не омрачали ее скромных мыслей. Вместо этого она
тихо пробормотала молитву благословения за девушку, которая молилась за
себя, стоя на коленях у кровати, но совсем недавно; затем потушила
зажгла свет и отошла к окну, чтобы продолжить бдение своей "Массы Любви".
командовал своей драгоценной избранницей.

А поскольку она привыкла дежурить у постели больных и проспала весь день, ей удалось бодрствовать всю ночь, и Дейнти тоже не спал
без сновидений до самого рассвета. Очевидно, призрак был изгнан.




Глава XIV.

Дейнти никогда не забудет тот день.


Лоулейс Эллсворт был в восторге, когда на следующее утро увидел сияющее, счастливое лицо Дейнти,
показывающее, что ничто не нарушило её спокойный сон.

Смуглое лицо чернокожей няни тоже сияло от радости, когда она рассказывала, как мирно спала её подопечная, не видя ни единого тревожного сна,
всю ночь.

"Благослови её, Господи! Няня будет присматривать за ней каждую ночь и не возьмёт за это ни серебряного доллара, ни даже медного!" — воскликнула она.
Оттолкнув руку Лав, он тайком сунул деньги в её вместительный карман фартука.

 После завтрака он нежно поцеловал свою возлюбленную на прощание и радостно ускакал в лучах июльского солнца в небольшую деловую поездку, о которой накануне вечером говорил с Дейнти.  В тот вечер он вернулся так поздно, что не видел её до утра, когда получил такой же обнадеживающий отчёт. Мамушка оказалась самым верным стражем,
эффективно отгонявшим всех беспокойных ночных духов.

Действительно, целую неделю в Эллсворте всё шло хорошо.

Хозяйка особняка и две её любимые племянницы, казалось,
смирились со своим огорчением и приняли ситуацию. Они были
вежливы с влюблёнными и, казалось, ослабили свои попытки
задеть и разозлить их; но если бы кто-нибудь заглянул под
внешнюю оболочку, то увидел бы, что под тонкой корочкой
вежливости тлеет вулкан.

Миссис Эллсворт, разгневанная и возмущённая тем, что её заветным планам не суждено сбыться,
закрыла своё сердце для всех прелестей своей младшей племянницы и
лелеяла тайную обиду, которой суждено было принести горькие плоды.

Олив Пейтон, обезумевшая от поруганной любви и несостоявшихся амбиций, была такой же
страстной, как и ее тетя, жаждущей мести своей прекрасной сопернице, в то время как Эла Крей
также не отставала в своем негодовании. Бросив своего любовника ради
золота, она тем более стремилась осуществить свои желания.
Так трое заговорщиков стоял негласно, но прочно против влюбленных,
и только в будущем доказать, что силы добра или зла бы
победа в тяжелой борьбе.

Да, Эла всё ещё немного боялась, вспоминая сенсационное интервью со своим обманутым возлюбленным, но она знала, что он
Он сбежал с места покушения и вернулся в свой офис в Ричмонде. Она действительно написала ему резкое письмо, похвалив себя за то, что не выдала его Лав Эллсворт в ту ночь. Она откровенно пригрозила ему, что если он когда-нибудь снова будет вмешиваться в её дела или дела мистера Эллсворта, она заявит на него за покушение на убийство, о котором Лав напоминал ему небольшим шрамом на белом лбу.

Вернон Эшли не ответил на письмо Элы, и она начала дышать
свободнее, надеясь, что он больше не будет нарушать её покой.

В течение той спокойной недели Дейнти испытала одно горькое разочарование.

Она узнала, что её дорогая мама не сможет приехать в
Эллсворт за два дня до свадьбы.

К сожалению, она взяла на попечение молодую супружескую пару после того, как
девушки уехали в горы, и молодая жена теперь лежала больная,
будучи матерью слабого ребёнка.

Миссис Чейз не считала нанятую медсестру очень компетентной, но у неё не хватило духу бросить молодую пару в беде.

 «Я взяла заботу о малыше на себя, — написала она, — и думаю, что через две недели
 но прежде чем я смогу спокойно покинуть свой пост. Тогда мои постояльцы уедут в деревню, и я прилечу к тебе, моя дорогая, по которой я так тосковала с тех пор, как ты уехала.

И, о! с каким радостным сердцем любящая мать ждала исполнения всех своих надежд на прекрасную дочь!

 Как горько она оплакивала свою бедность ради Дейнти! Как она
боялась, что ей придётся взвалить на себя тяжёлую ношу преподавания в школе,
что её яркий цветок увянет в изнурительном труде! Но теперь этого не случится.

 Природные достоинства девушки, не замутнённые отсутствием нарядов, взяли верх.
для неё любовь благородного мужчины, который наполнит её жизнь светом.
Это было триумфом — видеть, как злоба Олив и Элы обернулась против них самих и не смогла навредить очаровательной Дейнти, которую они ненавидели просто за её грацию и красоту.

Она радовалась счастью Дейнти, и девушка старалась не огорчать её намёками на своё недовольство Элсвортом.

«Бедная мама, у неё и так достаточно забот, она сражается с тяжёлой
бедностью; но, слава Богу, скоро всё закончится, потому что Любовь
пообещала, что её дом всегда будет здесь, со мной», — сказала девочка
думала, с сердцем, полным радости.

Поэтому счастливые дни ускользнул, каждый переполнен удовольствиями, ибо там
никогда не был пасмурный день в Эллсворт. Хозяйка поддерживала веселье, устраивая
приятные развлечения, на которые она всегда приглашала лучших людей в округе
особенно подходящих молодых людей, надеясь, что племянницы
Лавлейс пренебрегла этим, потому что Дэйнти еще могла заполучить богатых мужей.

Но почему-то лучшие кавалеры, казалось, уже были заняты, а следующие по старшинству, хотя и были вежливы с гостями миссис Эллсворт, не выказывали явного предпочтения их обществу. Хотя они были красивы и
хорошо одетые, они почему-то не обладали тем неуловимым шармом, который часто
привлекает к более некрасивой девушке действительно завидного любовника.

Этот факт часто наблюдается в жизни. Самая совершенная красота,
если она не соединена с врожденной добротой, которая формирует привлекательную ауру вокруг
человека, часто не может произвести впечатление и покорить.

"Какая красивая девушка! «Пожалуйста, представьте меня!» — восклицает какой-нибудь восхищённый молодой человек, но, когда его представляют, он чувствует неосознанный холодок и, покинув красавицу, обнаруживает, что потерял всякий интерес к тому, что раньше так его очаровывало. Наиболее вероятная причина в том, что красавица
за этим лицом скрывалась неблагородная душа, чьё влияние смутно охлаждало и
угнетало его восхищение.

Оливия Пейтон была типичной представительницей этого неприятного типа. Гордая, тщеславная, холодная
и амбициозная, она никогда не обладала магнетической притягательной силой
и на самом деле никогда не получала ни одного предложения, хотя ей было бы очень
стыдно, если бы кто-нибудь об этом узнал.

Эла, которая во всём подражала Олив, никогда не получала никаких предложений, кроме как от Вернона Эшли, которое она с радостью приняла, пока не подумала, что появился лучший вариант.

Поэтому, вполне естественно, обе молодые девушки лелеяли внутреннюю злобу и
зависть к милой, привлекательной девушке, которая так легко выиграла приз, которого они
жаждали.

Они также могли видеть по поведению молодых людей, которые пришли в
Эллсворт, что они завидовали гордому влюбленному в выигранный им приз. Она
могла бы легко получить дюжину других предложений, если бы Любовь не взяла свое обещание
так быстро. Как мог кто-то удивляться этому, видя, какой доброй и
мягкой она была, всегда думая о других больше, чем о себе, всегда
сочувствуя чужому горю, всегда радуясь чужой радости, всегда
беззаботная и жизнерадостная, скрывающая своё горе, если оно у неё когда-либо было, под
весёлой улыбкой?

 «Её смех,
 Лёгкий, как вино или мякина,
 Раздаётся в остроумных репликах,
 Как ручьи,
 Бегущие по укромным уголкам
 Всех её южных долин.

 «Её голос,
 По природе и по выбору,
 Даже те, кто знал её едва-едва,
 Находили
 Мягко, как южный ветер,
 Когда южный ветер самый лёгкий.

 Так летели летние дни, и счастливая влюблённая пара готовилась к свадьбе.

Конечно, это должно было быть грандиозное событие. Половина графства ожидала приглашения на свадьбу Лавлейса Эллсворта, и он был не прочь, чтобы они стали свидетелями его счастья.

  Приглашения были разосланы за две недели до свадьбы.

 Дейнти никогда не забудет тот день, потому что именно в ту ночь призрак Эллсвортов снова появился, чтобы омрачить её счастье.Прошла целая неделя с тех пор, как она его видела, и Лав почти убедила её, что всё это ей приснилось или что Шейла Келли, вероятно, разыграла её, чтобы досадить, но однажды ночью
Он появился снова, ещё более ужасный, чем прежде, повергнув в ужас даже
старую чернокожую няню, которая переполошила весь дом своими
испуганными криками и наполнила сердце Лав Эллсворт яростью из-за
её страшной истории.




ГЛАВА XV.

ИСТОРИЯ ЧЕРНОКОЖЕЙ НЯНИ.


В мертвых отходов и ночью, Спящая домовладение
Элсуорт был поражен из покоя на долго, громко, плачет причитая, что
позвонил через широкие коридоры и сводчатые крыши, как крики
некоторые потерянные, отчаявшиеся души.

Мгновенно все спящие проснулись. Спеша на обрывках внешнего
В ужасе выбежав из своих комнат, они бросились к месту
происшествия.

На полу на некотором расстоянии от приоткрытой дверью лежало лакомство Чейз,
одевали только в ее ночных халатах, ее прекрасное лицо обращено к зловещей ночи
свет, как лицо одного убитого, а над ней склонились фигуры старый
черная мама, гротеск в ее красной фланелевой юбки, крупноцветковый
бязь sacque, и белый тюрбан, и жалок в горе, с которой
она натерла маленькой изящной руки холодные, умоляя ее открыть глаза и
говорить только одно слово в ее бедная старая мамочка.

«Ты ведь мертва, да, милая, дорогая, да, прямо сейчас? Разве ты не знаешь, что я
преследовал этого старого дьявола и заставил его бросить тебя ради себя? Когда я
крепко схватил его и сжал его руки, он застонал от боли и бросил тебя на
пол, ударил меня по лицу и убежал, спасая свою жизнь». А теперь открой глаза, дорогая, вот и мистер Лав со своими дамами и все остальные.

Это было правдой. Там были Лав, его мачеха, её племянницы и несколько слуг с верхних этажей; но Дейнти Чейз лежал среди них бледный и неподвижный, как мёртвый, и не отвечал на ласковые уговоры старухи.

С ужасным криком Лав опустился на колени рядом со своей несчастной возлюбленной и взял её
крошечные руки в свои, но они были холодными и безвольными, как у недавно умершей.

 «Что это значит?» — сурово спросил он рыдающую старую негритянку, и
та всхлипнула:

«О, мисс Лав, сам чёрный дьявол подошёл к кровати мисс Дейнти, схватил её на руки и улетел с ней, а я последовал за ним, как ветер, и схватил его за руки, так что он закричал от боли и бросил её на пол, потому что понял, что не сможет убежать от меня». Потом он так сильно ударил меня, что я увидела
звёзды и упала на мисс Дейнти, а он ушёл в своё
плохое место, где и кончил.

— Что за глупая ложь! Не слушай её, Лав. Она такая же истеричка, как и
Дэйнти! — презрительно воскликнула миссис Эллсворт. — Отведите девушку обратно в её
комнату, кто-нибудь из этих разинутых слуг, и давайте выведем её из этого
состояния.

Но Лав взял безмолвную девушку на руки и отнёс обратно, строго сказав
слугам:

«Сто долларов тому, кто обнаружит негодяя, который снова напугал мисс Чейз, притворяясь призраком. А теперь, Картер, оседлай самого быстрого коня и немедленно приведи сюда ближайшего врача».

«Но в этом нет необходимости. Мы можем оживить её, как в ту ночь, когда у неё было такое же видение!» — воскликнула миссис Эллсворт, войдя в комнату, где он бережно уложил свою возлюбленную, благоговейно накрыв её одеялом.

"Теперь ты можешь идти, любовь моя. Ваше присутствие в комнате не совсем уместно,
и есть много женщин, которые могут ухаживать за Дейнти, — властно добавила она,
пока Олив и Эла молча наблюдали за происходящим.

К её огорчению, он твёрдо ответил:

«Я не уйду, пока она не очнётся. Она моя будущая жена, и я
Я не вижу ничего предосудительного в том, что я присутствую при таком кризисе.

В её глазах вспыхнул огонь, но она не осмелилась больше возражать хозяину Элсворта. Она могла лишь сказать с лукавой усмешкой:

"Тогда, Оливия и Эла, вам лучше вернуться в свои комнаты, так как в сложившихся обстоятельствах вам не подобает здесь находиться. Не беспокойтесь о своей кузине. С ней скоро всё будет в порядке.

Девочки поспешили уйти, а миссис Эллсворт осталась со старой няней
и двумя белыми служанками, которые соперничали друг с другом в попытках
вернуть Дейнти в сознание, пока Лав в диком волнении наблюдал за ними.

«Это бесполезно, всё, что ты можешь сделать. Лучше подожди, пока придёт доктор!» — сказал он наконец с отчаянием в голосе, и действительно, биение сердца Дейнти было таким слабым, что казалось, будто она никогда не вернётся к жизни, из которой её, казалось, выбил сильный удар.

"Бедная старая чернокожая няня, я забыл о тебе! — Вот, выпей это, — сказал он,
торопливо смешивая стимулирующее средство и поднося его к губам
дрожащей старой негритянки, которая опустилась на пол, совершенно
обессилев, и побледнела, как пепел. — Как только тебе станет лучше, — добавил он,
— Я бы хотел услышать правдивый рассказ обо всём, что произошло и привело вас и мисс Чейз в такое состояние.

Старушка ахнула, уставившись на него большими глазами, а затем, тяжело откинувшись на спинку кресла, в которое он её усадил, пробормотала слабым голосом:

«Я расскажу правду и ничего, кроме правды, мистер Лав, и если эта бедняжка когда-нибудь вернётся к жизни, она расскажет вам то же, что и я. Чёрный дьявол вошёл в эту комнату, схватил её и убежал с ней в коридор. Я ясно видела его, в его длинных
Чёрная мантия с ниткой бус, свисающей сбоку, и маленькая
шапочка-колпачок на голове, а лицо всё белое-пребелое, как
у трупа... фу! — простонала она и добавила: — Но я скажу правду — у него не было ни копыт, ни рогов, а я всегда слышала, что у него были и те, и другие.
«Умм! Подумать только, что он сам видел этого старого дьявола и после этого ещё жив!»
 простонала старая мамаша, пока все с интересом слушали, и только миссис Эллсворт
недоверчиво фыркала.

"И это всё?" — спросила Лав, и, печально покачивая головой в тюрбане, мамаша внушительно ответила:

— Нет, сэр, нет, это не всё! Я начну с самого начала и расскажу всю историю. Сначала, когда я сидел и кивал в знак согласия, я услышал, как кто-то кашляет и хрипит.
Кашель, как у человека на последней стадии чахотки. Он звучал так
натурально, что у меня по коже побежали мурашки, потому что я вдруг вспомнил историю о
призрачном кашле, который напугал милую мисс Дейнти. Я перевожу взгляд на служанку,
чтобы посмотреть, не проснулась ли она от шума, и в темноте
внезапно вспыхивает маленький сине-зелёный огонёк, мерцающий на потолке.
Ден тут' дар erbout де номере, Ден вниз на лицо Мисс лакомства, я
видеть ее такой бледной, основанную на ее большие голубые глаза широко открыты, skeered лак,' она
слушаю и смотрю, молчу-лак в ужасен страх, так жалко его почти
Брук мое сердце!"




ГЛАВА XVI.

ПРИЗРАЧНАЯ ТРЕВОГА.


Миссис Эллсворт оторвалась от своего занятия — растирания холодных рук Дейнти — и
презрительно посмотрела на чернокожую няню, воскликнув:

"Как ты можешь слушать такую глупую ложь, Лав? Старушка уже в преклонном возрасте!"

Лав бросила на неё холодный осуждающий взгляд и ничего не ответила, жестом
пригласив старушку продолжать.

Её большие глаза бегали по пепельно-бледному лицу, а измождённые чёрные руки нервно сжимались и разжимались. Старуха продолжала:

"Мне жаль, масса, дорогая, но я не смог собраться с силами так быстро, как следовало бы"
"я отправился на помощь этому бедному Чили, потому что я был так добр, что онемел от ужаса
и вскочила; и пока я сидел и наблюдал за ней, все для того, чтобы увидеть, как я
увидел фигуру, скользнувшую откуда-то сзади меня к кровати, и я
увидел, что она была одета в длинное черное платье, с ниткой бус внизу.
сбоку, на голове у него маленькая черная тюбетейка, а лицо белое, как у
«Труп с горящими глазами, которые вселяли ужас в мою душу!»

«Чепуха!» — раздражённо воскликнула миссис Эллсворт, но мама не обратила на неё внимания. Она
лишь посмотрела на Лав и продолжила свой рассказ.

«Когда я увидел этого здоровяка во всём чёрном, я подумал, что это сам дьявол, и решил спасти мисс Дейнти из его лап. Я видел, как он наклонился, как он посмотрел на её бледное лицо, и слышал её тихий, сдавленный
стон от страха, и я молился: «Господи, помоги нам!»«Тогда я поднимаюсь на ноги и
начинаю бежать к дому, дрожа, как лист на ветру; но тут
брак-птица набрасывается на меня, как ястреб на цыплёнка, и хватает меня в свои
Я хватаю его за руки и бегу к двери, крича во всё горло. Мы выбегаем из дома, и добрый Господь даёт мне сил, так что в коридоре я хватаю его за чёрную мантию и вишу на ней, визжа.
и схватил девку, так что ему пришлось отпустить её и уронить на пол. Но эта дерзкая тварь шлёпнула меня по голове и
Я видела столько звёзд, когда падала на мисс Дейнти, что он успел сбежать,
прежде чем вы все выбежали из своих комнат — ну и ну! — заключила
мамочка, застонав, потому что её седая голова болела от силы удара
она получила в награду за свою отважную защиту своей прекрасной юной подопечной.

В этот момент в комнату вошёл старый врач, доктор Платт, и Лав повернулась, чтобы поприветствовать его, и с тревогой сказала:

"Кто-то сыграл в привидение и напугал мисс Чейз до такой степени, что она потеряла сознание на долгое время, и я боюсь за её жизнь."

Старый доктор выглядел очень серьёзным, когда увидел, что его пациентка лежит, как мёртвая, среди подушек, несмотря на все усилия женщин привести её в чувство. Он раздражённо пробормотал:

"Тот, кто был настолько жесток, чтобы напугать эту чувствительную молодую девушку
в такое состояние заслуживает линчевания".

И, высказав это откровенное мнение, он обратил все свое внимание на
Дэйнти, и благодаря своему мастерству ему удалось через некоторое время привести ее в чувство.
через некоторое время она снова пришла в сознание, хотя на самом деле это было бледное, горестное лицо, которое
смотрело на встревоженную группу вокруг кровати.

«Тебе лучше, дорогая!» — радостно воскликнул Лав и взял её маленькую ручку,
чтобы поцеловать её на глазах у всех, не обращая внимания на сердитый взгляд мачехи.

 «Да, ей лучше, но я останусь и немного присмотрю за ней», —
 сказал доктор Платт и не уходил, пока не забрезжил бледный рассвет.
через окна.

К тому времени Дейнти значительно поправилась и смогла подтвердить странную историю, рассказанную няней о похищении таинственным посетителем, который в её воображении предстал не кем иным, как его сатанинским величеством.

Доктор Платт был крайне возмущён, но он посмеялся над мыслью о сверхъестественном посетителе и согласился с мнением Лав о том, что какой-то злой человек в доме разыгрывает призрака.

Когда он отправился домой, оставив Дейнти крепко спать после
успокоительного, которое он дал ей, чтобы успокоить нервы, он заговорил вполне серьёзно
Лав, когда они стояли на ступеньках в тусклом свете раннего утра,
сказал:

"Похоже, у мисс Чейз есть злобный враг, который пытается
довести её до смерти или безумия," — сказал он. "Ещё один подобный случай,
как сегодня вечером, вероятно, достигнет цели её врага. У неё очень
нервное телосложение, и этот шок ужасно на неё подействовал. Я предупреждаю вас, что виновного следует немедленно найти и сурово наказать за содеянное. Если это окажется невозможным, почему бы не отправить девушку домой до её свадьбы?

«Мне не хочется этого делать, потому что в Ричмонде в это время года очень жарко», — ответил Лав и добавил: «Однако я приму такие меры, что это больше не повторится!»

Строгий тон его голоса и блеск в глазах убедили доктора
Платта в том, что он сдержит слово, и тот ушёл успокоенный, потому что
все его симпатии были на стороне Дейнти.

Сама юная девушка крепко спала до полудня, а потом проснулась,
отдохнувшая после долгого сна, и смогла присоединиться к семье за обедом.
Хотя её бледных щёк и задумчивых глаз было достаточно, чтобы пробудить угрызения совести
в сердцах её заклятых врагов, если бы они не были твёрдыми и холодными, как камень.

Но взгляды и улыбки её возлюбленного были достаточно тёплыми, чтобы компенсировать
равнодушие остальных, и румянец снова окрасил её щёки, когда он нежно взял её за руку и сказал:

"Приготовься, дорогая, и сегодня вечером я повезу тебя на долгую прогулку за город."

Ах! как же Олив и Эла завидовали ей, наслаждавшейся долгой поездкой наедине,
когда они смотрели, как влюблённые уезжают в элегантном фаэтоне.
энергичные серые пони, солнечные лучи так ласково освещали вьющиеся локоны Дейнти под простой белой шляпкой. Когда они вернулись, в последних розовых лучах заката Дейнти, казалось, обрела новую красоту, так сильно она изменилась по сравнению с бледной, нервной девушкой, которой была несколько часов назад. Теперь её щёки и губы горели румянцем, а глаза сияли от счастья — счастья любить и быть любимой. Это так разозлило её кузин, что они могли бы убить её из зависти, ведь до свадьбы оставалось всего две недели, и казалось, что ничто не могло помешать
ничто из того, что могла бы придумать злоба или коварство, не могло бы помешать
завершению помолвки.

Они были так взбешены, что охотно отравили бы её, но боялись, что их
разоблачат.

Невозможно передать словами, как они ненавидели это милое личико и золотистые волосы, этот
розовый рот, эти голубые глаза и ямочки на щеках, которые соперничали с ними за
приз, который они так жаждали получить.

Вид счастливых влюблённых вызывал у них зависть и отвращение.

Они были возмущены ещё и потому, что под холодной вежливостью Любящего они видели, что он смутно подозревает их в
приложил руку к таинственному заговору с целью напугать его робкую невесту.

Сегодня он взялся за дело всерьёз, тщательно допросил всех слуг и предложил награду в сто долларов любому, кто раскроет личность человека, играющего роль призрака.

Возбуждённые жаждой наживы, все наёмные работники стремились заработать награду,
и, конечно, было бы опасно для кого-либо снова пытаться сыграть жестокую роль призрака, поскольку разоблачение казалось почти неизбежным.

Молодой человек также провел несколько расследований, в результате которых были выявлены
Он рассказал ему, как легко было злому врагу Дейнти вторгаться в её жизнь всякий раз, когда ему это было угодно.

 Комната, примыкавшая к её спальне, была неиспользуемой и сообщалась с ней через узкую дверь, завешанную шторами, позади её кровати. Как легко было незваному гостю войти в пустую комнату, покашливая, как монах, сколько душе угодно, а затем проскользнуть через занавешенную дверь к кровати, напугав спящую девушку холодным прикосновением или надсадным кашлем, и сбежать, прежде чем она успела поднять тревогу!

Любовь даже обнаружила, что в стене между
две комнаты, что давало возможность использовать химические вещества для
создания жуткого зелёного света, который так странно отражался на стенах и
в комнате и так напугал жертв жестокой шутки.

"Как же я был беспечен! Я должен был обнаружить всё это давным-давно, если бы
поверил, что это не более чем нервные фантазии девушки; но мама
подтверждает, что это было реальностью. Теперь я предприму такие шаги,
что она больше никогда не будет меня раздражать, — сурово сказал он и
подтвердил свои слова делом, отказавшись от комнаты рядом со своей, просторной
Гардеробная, к услугам Дейнти, была совершенно безопасна, так как плотник прикрепил к кровати девочки провод, который, проходя по потолку, тянулся в его собственную комнату, а на конце его был большой колокольчик.

Весь дом знал об этой уникальной сигнализации от призраков, и Лав строго сказал:

«При малейшем шуме в комнате мисс Чейз ей достаточно коснуться провода у кровати, и колокольчик, соединённый со мной, зазвонит, и я поспешу ей на помощь. Не нужно говорить, что шутнику придётся несладко в моих руках».

Бедную, нервную, потрясенную чернокожую мамушку отправили домой отдыхать.

Лакомство не потребуется одна, теперь у нее была тревога духа,
молодой человек сказал, с улыбкой, и всякий понимает его решимость
защитить свою любовь на все опасности. Виновная сторона, должно быть, чувствовал себя довольно
озадаченная черед дел приняты.

Чёрная служанка ещё никому не сказала, что у неё есть ключ, с помощью которого она
надеялась получить награду, обещанную Лав за поимку самозванца; но после того, как она схватила негодяя, который
Изящная, она нашла в своих пальцах, похожих на когти, несколько кусочков
порванного торшонового кружева, которое, возможно, было насильно вырвано из рукава
ночной рубашки.

Она бережно хранила осколки, определения чтобы найти одежде они
совпало.




ГЛАВА XVII.

В НОЧЬ ПЕРЕД СВАДЬБОЙ.


По-видимому, призрак Эллсворта был возмущён прозаическими средствами,
применёнными для его идентификации.

С той ужасной ночи он перестал вторгаться в комнату Дейнти своим
пронзительным кашлем и отвратительным присутствием.

Это правда, что в некоторые из её редких уединённых моментов, в некоторые
В тихий сумеречный час она была напугана звуком этого отвратительного
кашля, доносившегося, казалось, из ниоткуда; но она в ужасе
бежала прочь и не стала рассказывать об этом своему возлюбленному,
который был безмерно счастлив, полагая, что злобный призрак
изгнан навсегда.

Прекрасные летние дни пролетели на крыльях радости, приближая
роковое первое августа, которое должно было стать свидетелем свадьбы Дейнти, а также
двадцать шестого дня рождения красавца-хозяина Эллсворта.

 Всё было готово к свадьбе, когда наступил последний день июля
снова заключила миссис Чейз в объятия своей дочери, и счастье Дэйнти
казалось полным.

Казалось, все шло так мирно, что Дэйнти отбросила ее прочь.
мрачные предчувствия развеялись по ветру.

Конечно, ничто не могло ее с любовником прямо сейчас! Злоба ее
враги пали безвредны для Земли.

Миссис Элсворт и ее два любимых племянниц играли приличия с
совершенная легкость. В самом деле, первая убедила Олив и Элу стать подружками невесты и
предоставила им элегантные платья из прозрачной белой органзы поверх
плотного белого шёлка. Миссис Чейз привезла с собой хорошенькую Дейнти,
простое дорожное платье и шляпка, и она уступила желанию своего возлюбленного, чтобы брачные клятвы были произнесены в тех же прекрасных белых одеждах, которые украшали его мать на свадьбе двадцать восемь лет назад.

Они много лет хранились в льняном и лавандовом саванах — кружевная фата и атласное платье, — и владелица больше никогда не нуждалась в них, потому что она носила одеяние праведницы в великой процессии ангелов перед Великим Белым Престолом. Когда Любовь была ещё ребёнком, она
тихо ушла на небеса, как увядающая лилия на своём тонком стебле.

Любовь хранила память о ней как о чём-то священном, и его сердце разрывалось от безмолвного горя, когда пять лет спустя отец привёл к нему мачеху,
красивую, статную женщину, которая была неизменно добра к нему до тех пор,
пока её властный характер не вышел за рамки её стремления выдать его замуж за Олив или Элу.

Но, не добившись своего, леди переносила разочарование с
кажущимся благородным смирением и не жалела сил, готовясь к пышной свадьбе,
чтобы она могла оказать честь гордому хозяину Эллсворта. Был приготовлен великолепный банкет, и
Особняк был великолепно украшен. Свадьба должна была состояться утром,
после чего должен был состояться летний праздник в грандиозных масштабах, а вечером
невеста и жених отправились бы в путешествие по Северу, а оттуда — в Европу.

Милая, застенчивая Дейнти, похожая на прекрасную скромную фиалку, с удивлением наблюдала за приготовлениями к великолепной свадьбе, едва ли осознавая, что это делается в честь неё, простой девушки, с которой её богатый и благородный возлюбленный решил разделить своё сердце, имя и богатство. Она говорила себе, что, несомненно, она самая счастливая.
самая счастливая девушка во всём мире, и что её история любви похожа на романтическую сказку, а Лавлейс Эллсворт — на прекрасного
принца.

О, как гордилась и радовалась мама Чейз счастью своей дочери! Годы, казалось, сошли с неё, как сброшенная одежда, и
на её нежном лице миссис Эллсворт, которая так удивлялась, откуда у Дейнти
такая сияющая красота, прочла следы того, что когда-то было редкой
красотой, прежде чем время и горе увяли, как цветы. Миссис
Эллсворт не могла не быть вежливой с этой благородной дамой, которая была её
одинокая вдова сводного брата, так что последний день прошёл оживлённо и
счастливо, в атмосфере волнения, и в ту ночь гостевые комнаты
Эллсворта были переполнены гостями, которых пригласили издалека на свадьбу
их родственника.

До поздней летней ночи в залитых лунным светом залах и гостиных
Эллсворта звучала музыка и смех, потому что весёлых молодых людей,
собравшихся вместе, едва ли можно было убедить удалиться даже на
«сон красоты», чтобы завтра выглядеть ещё привлекательнее.

Но в конце концов все разошлись по своим комнатам, и усталые слуги закрыли двери.
В большом доме погасли огни, и всё погрузилось в тишину,
которую лишь изредка нарушал крик ночной птицы в кустарнике
или свист далёкого паровоза. Полная луна плыла высоко в
глубоком синем небе, размышляя о спящем мире, его тайнах,
красоте, радости и горе.

 Любовь и Изящество шли по коридорам, держась за руки, как счастливые
дети, и останавливались, чтобы пожелать друг другу спокойной ночи у своих дверей.

«Мама сегодня ночует в моей комнате — нам так много нужно сказать друг другу
в эту последнюю ночь», — сказала Дейнти своему возлюбленному, слегка покраснев.
в свете заката.

Они были совсем одни, и ничьи завистливые глаза не следили за ними в тусклом ночном свете, и Любовь заключил свою очаровательную возлюбленную в объятия и много раз страстно поцеловал её.

"'Эта последняя ночь!' как торжественно это звучит!" — повторил он, а затем рассмеялся. "О,
моя любовь, моя любовь! Какое счастье знать, что после сегодняшнего вечера мы никогда больше не расстанемся!

 — Никогда, никогда! — радостно воскликнула она и обвила его шею своими белыми руками, прижалась к нему мягкой щекой и прошептала: «О, как я рада, что ты любишь меня, что ты выбрал меня для себя, для своей жизни
Жизнь, сердце моего сердца! Я благодарю Бога за Его доброту ко мне, и я всегда буду стараться заслужить своё великое счастье.

 Милая, застенчивая Дейнти никогда прежде не говорила со своим возлюбленным с таким пылом и красноречием, и его ответ был таким потоком поцелуев, что она едва смогла оторваться от него, чтобы войти в свою комнату, где её ждала мать, и сказала со смехом:

«Дорогая, я думала, что вы с Любовью не расстанетесь до самого утра!»




ГЛАВА XVIII

СВАДЕБНОЕ УТРО.


Любовь удалился в свою комнату и сел у окна, размышляя о своём великом счастье.

Что-то вроде смирения смешалось с его благодарными мыслями.

Кем он был, что он сделал, что небеса были так добры к нему,
подарив ему самую прекрасную, верную, милую девушку в мире в качестве
обожаемой и любящей невесты?

Он поднял свои тёмные мечтательные глаза к залитым лунным светом небесам и благоговейно
поклонился:

 «Боже, сделай меня достойным награды, которую я получил!»

Из соседней комнаты доносился тихий шёпот голосов, когда Дейнти
весело беседовала с матерью; но вскоре все стихло,
и прекрасная девушка погрузилась в сон, прильнув к сердцу матери в
последний раз, потому что завтра она отдаст её в руки мужа.

Любовь услышала, как часы на башне пробили полночь, и удалилась
мечтать о счастье, которое будет принадлежать ей завтра.

И никогда ещё ни одно сердце влюблённого не лелеяло более прекрасных грёз о будущем,
и, конечно же, ни одно сердце влюблённого никогда не было так тесно связано со своим прекрасным кумиром.

 «Любить тебя? Так хорошо, так нежно
 Ты любима, обожаема мной,
 Слава, удача, богатство и свобода
 Были бы бесполезны без тебя.
 Хотя и наполнены чистыми и редкими благами
 Чаша жизни стояла передо мной,
И если бы в ней не было твоей любви,
 Я бы отвернулся от неё.

 «Без твоей улыбки участь монарха
 Предстала бы мне мрачной и одинокой,
 В то время как с ней даже самая скромная койка
 Была бы ярче его трона.
 Те слова, по которым вздыхает победитель.
 Для меня не было бы очарования.;
 Мой единственный мир - твои нежные глаза,
 Мой трон - твои обвивающие руки".

Погруженный в блаженные грезы, он дремал до тех пор, пока не миновала ночь.
Наступило утро, и солнце поднялось высоко в небе, прежде чем он тронулся в путь.
он проснулся, вспомнив, что сегодня день его свадьбы и что он сам
проспал.

И действительно, в этот момент кто-то постучал в дверь, и весёлый голос Гарри Чилтона, его кузена и шафера, окликнул его:

"Боже мой, приятель! Что ты имеешь в виду, говоря, что спал всего два часа?
— Свадьба? — воскликнул Лав, взглянув на часы и убедившись, что это правда.

Он открыл дверь кузине, и они сразу же погрузились в приготовления к церемонии, которая должна была состояться в большой гостиной в девять часов, а затем — к роскошному свадебному завтраку.

В большом доме царило оживление, связанное с последними приготовлениями и нарядами гостей, но дверь в комнату невесты так и не открылась, хотя никто не счёл это странным, поскольку она вежливо отклоняла все предложения помочь ей с туалетом, говоря, что
мама сделает всё, что нужно.

Никогда ещё утро не было таким прекрасным для свадьбы в день рождения. Ни
единой тучки не было на тёмно-синем небе; солнце сияло в ослепительном
блеске на покрытых росой цветах и зелёной земле, и птички, казалось,
почти знали, что будет свадьба, и так настойчиво щебетали от радости.

Время шло, и до церемонии оставалось всего пятнадцать минут. Дом был полон гостей на свадьбе, и епископ
прибыл, чтобы провести церемонию. Музыканты настраивались.
он был готов сыграть свадебный марш.

Любовь была наготове, он выглядел безупречно красивым в своём свадебном костюме,
и ему стало не по себе, потому что в то утро он не получил весточки от
своей возлюбленной.

"Как странно, что они с матерью проспали! Я пойду
и постучу в дверь," — сказал он, подкрепляя слова делом.

Он не слышал ни звука в комнате и не получил ответа на свой стук. Он нетерпеливо постучал снова.

"Дэйнти! Миссис Чейз!" — с тревогой позвал он несколько раз.

Но ответа не последовало.

Он приложил ухо к замочной скважине, но из комнаты невесты не доносилось ни звука.
все было тихо, как в могиле.

Красивый жених побледнел и встревожился, взывая к своему шаферу
мужчина, который стоял рядом с ним:

"Несомненно, что-то случилось, потому что я не слышал ни звука из
комнаты. Мы должны взломать дверь.

Они навалились на неё плечом; замок сдался, дверь распахнулась, и
они вошли в комнату.

 Шторы и ставни были плотно задернуты, и за ширмой тускло мерцал ночник. В одном конце комнаты стояло несколько стульев
Они были завалены свадебными нарядами — крошечными белыми шёлковыми чулками и
тапочками, атласным платьем, туманной вуалью из кружева.

Посреди всего этого на кровати крепко спала миссис Чейз, но
Дейнти нигде не было видно.

Лав стоял, оглядываясь по сторонам, бледный и встревоженный, но именно Гарри Чилтон
первым заметил записку, приколотую к подушке, и обратил на неё внимание Лава.

«Она ушла. Возможно, это может что-то объяснить», — сказал он.

 Лав подняла записку с подушки и, не отрываясь, прочитала:

 «Дорогой мистер Эллсворт, я обманула вас и не могу
 не будем больше разыгрывать этот фарс. Я никогда не любила тебя,
 никогда; но мама всегда говорила мне найти богатого мужа
 если бы я могла, и я собиралась выйти за тебя замуж из-за твоих денег
 зная, что буду плохой женой, потому что все
 мое сердце было отдано другому.

 - Но вчера вечером я встретила своего возлюбленного во дворе, и он
 убедил меня уехать с ним. Когда это дойдет до тебя.
 Я буду его счастливой невестой. Мы будем бедны, но
у нас будет любовь, которая нас утешит. Прости меня и не
позволяй испортить свадьбу. Женись на Олив или Эле.

 «Изящная».

Раз в жизни человек может упасть в обморок, и это простительно. Лавлейс Эллсворт тяжело рухнул на пол, как бесчувственное бревно.




Глава XIX.

Поступок безумца.


Когда он пришел в себя, задыхаясь от боли, то встретил тревожный взгляд доктора Платта, который стоял на коленях рядом с ним.

"Хорошо! Вам лучше! Позвольте мне помочь вам подняться, — сказал старик, подводя его к дивану. Сев рядом с ним, он продолжил: — Вы были без сознания десять минут, и мы прочитали ваше письмо от мисс  Чейз, которое, я считаю, является подделкой!

— Вы правы, — заявил Лав, выпрямившись, смертельно бледный и дрожащий, и сурово добавил: — Дейнти никогда бы не ушла по своей воле. Это похищение!

 — Да, потому что её бедная мать лежит в наркотическом сне, который, скорее всего, продлится ещё несколько часов. Я исследовал остатки воды в их кувшине со льдом и нашёл в ней сильнодействующий наркотик. Я
также могу сообщить вам, что провод, соединяющий эту комнату с
колокольчиком в вашей, перерезан, так что колокольчик не сможет
зазвенеть, если
Мисс Чейз хотела призвать вас к себе на помощь. Есть доказательства
что злоба врагов мисс Чейз наконец восторжествовала",
печально ответил старый доктор, который в глубине души был верным и
стойким другом влюбленных.

Стон страдания сорвался с бледных губ Лав.

«О, моя дорогая, что они с тобой сделали, моё сокровище, безжалостные враги, которые тебя ненавидели!»

В этот момент величественная фигура в шуршащем шёлковом платье переступила порог,
и надменный голос воскликнул:

«Доктор Платт и мистер Чилтон, не будете ли вы так любезны удалиться на несколько
— Минутку, пожалуйста. Я хочу поговорить наедине со своим пасынком.

Она закрыла дверь за их удаляющимися фигурами, презрительно взглянула на безмолвное, спящее лицо миссис Чейз и нетерпеливо воскликнула:

"Что это за странная история, о которой все шепчутся, Лав, что
Дэйнти бросила тебя и сбежала с более любимым любовником?"

"Вот записка, которую я нашла на её подушке. Вы можете ознакомиться с ним,"
он ответил, холодно.

Она взяла его со стола, быстро окинул взглядом содержимое, и
застонал:

- Какая злая девчонка, что вот так бросила тебя в неурочный час!
Как ты перенесешь этот позор, мой бедный мальчик, брошенный вот так, у самого
алтаря, ничтожеством, которого ты опустился, чтобы поднять на свою
сторону?"

Лав не ответил ни слова. Он просто подпер голову локтем и
с любопытством уставился в нетерпеливое, взволнованное лицо миссис Эллсворт своими
темными, проницательными глазами, когда она продолжила:

«Мне больно за тебя, моя дорогая любовь, но я совсем не удивлена. Я опасалась чего-то подобного, потому что знала, что Вернон Эшли был любовником Дейнти, а не Элы, и я верила, что в конце концов любовь восторжествует над
жадность к золоту. Бедняжка Дейнти! она, должно быть, сильно его любила, раз пожертвовала всеми своими амбициями ради любви к бедняку. Но с ним она будет счастливее, чем могла бы быть с тобой. Рука без сердца не сулит супружеского счастья.

 По-прежнему не говоря ни слова, он слушал её пламенную речь со странным насмешливым блеском в глазах, значение которого она не могла понять.

Она продолжила, вкрадчиво:

"Но Дейнти Чейз поступила с тобой жестоко, любовь моя, потому что,
не только лишив тебя невесты сегодня, она обманом лишила тебя
наследство. Помните, если вы не женитесь сегодня, ваше состояние
перейдёт ко мне!"

Он молча поклонился, и миссис Эллсворт нервно добавила:

"Неудивительно, что вы онемели от масштабов своего несчастья,
потеряв всё, ради чего стоило жить. Но не унывай,
мой дорогой мальчик, потому что я не настолько эгоистичен, чтобы желать лишить тебя твоего состояния. Как только я услышал, что Дейнти сбежала с другим, я начал планировать, как тебе помочь, и вскоре понял, что из твоего затруднительного положения есть выход.

 — Да? — вопросительно сказал Лав, и его бледные губы скривились в усмешке.
Она не могла понять его тайного смысла, но, приняв его за поощрение, смело выпалила:

"Священник здесь, люди здесь, и свадебный завтрак ждёт. Вы можете победить судьбу, если захотите. Хотя Дейнти и ушла, у меня есть ещё две племянницы."

Снова эта холодная, презрительная улыбка, и она в отчаянии добавила:

«Я вижу, что Дейнти советует тебе жениться либо на Олив, либо на Эле. Что ж,
ты можешь выбрать любую из них, если пожелаешь».

Его бледные, дрожащие губы приоткрылись, чтобы резко спросить:

«Ты говоришь с их разрешения?»

"Да", - ответила она с нетерпением и надеждой, чувствуя уверенность, что он должен
сейчас капитулировать и уступить ее желаниям. Лучше жениться на
неподходящей девушке, чем потерять такое королевское состояние. Было невозможно, чтобы он
колебался из-за такого вопроса.

Она ждала, почти уверенная в его ответе, гадая только, что он
выберет - Олив, которая была ее тайным предпочтением, или не менее
хорошенькую Элу.

Но он не спешил делать свой выбор. Внезапно выпрямившись, он несколько минут с любопытством смотрел на её взволнованное лицо, ничего не отвечая, пока
Молчание становилось тягостным, и она воскликнула с притворным нетерпением:

"Я не хочу торопить тебя, любовь моя, но ты сам должен понимать, как
важно, чтобы ты поскорее принял решение. Епископ и гости ждут
свадьбы, и если она не состоится в ближайшее время, то завтрак будет
испорчен."

Лав медленно поднялся на ноги и, опираясь дрожащей рукой на спинку стула,
поразил её насмешливыми словами:

"Вы ловко всё спланировали, мадам, но проиграли. Ни
Олив, ни Эла никогда не станут моими невестами!"

Её глаза сверкнули на бледном лице, и она дерзко сказала:

«Что ж, очень хорошо, я хозяйка Эллсворта, а вы — нищий!»

«Не так быстро, вы ещё не всё услышали», — холодно ответил он. «Я понимаю, в какую игру вы играете, мадам, вы и ваши две умные племянницы. Вы задумали напугать Дейнти до смерти, но потерпели неудачу и в последний момент похитили её, надеясь запугать меня и заставить жениться на одной из ваших племянниц под угрозой лишения наследства. Но ваш коварный план провалился. Существует непреодолимое препятствие для моего брака с Олив или Элой.

— Непреодолимое препятствие? — недоверчиво пробормотала она.

"Да, я уже женат."

Удар молнии не поразил бы ее так сильно, как эти спокойно произнесенные слова.

Теперь настала ее очередь безмолвно смотреть на него, а Лав продолжал серьезно:

"Вас раскрыли в ваших адских замыслах, мадам.  Доказательство этого — в том письме. Подлая подделка, поскольку Дейнти Чейз никак не могла
написать это — Дейнти Эллсворт, я бы скорее сказал, потому что она
уже две недели как моя жена.

 — Ваша жена? — она запнулась, охваченная ужасом.

 — Да, две недели назад мы тайно поженились, чтобы предотвратить
Вот что произошло сейчас — какое-то предательство со стороны трёх
женщин, которые ненавидели Дейнти и пытались навредить ей. Да, я
понимаю вашу игру; как я только что сказал, Дейнти похитили, и вы
знаете, где она, но ваша злоба не может изменить того факта, что она
моя жена, а моё наследство в безопасности. Сейчас я пойду и расскажу
правду гостям на свадьбе, и их возмущение заставит вас вернуть мне
мою невесту!

Он выбежал из комнаты, не обращая внимания на её крики, чтобы он остался, и
направился в переполненную гостиную, где разочарованные гости ждали
объяснений.

У двери он остановился, поднял руку и начал:

«Дорогие друзья, я…»

Предложение оборвалось на полуслове, потому что в окно рядом с ним
полетела пуля, выпущенная жестокой рукой безумца. Она пробила ему голову, и
он упал без чувств, истекая кровью, на пол.




Глава XX.

Конец дня.


Ах, какой ужасный _финал_ у свадьбы в день рождения, которая начиналась так
прекрасно и которой все так радостно ждали.

Невеста таинственным образом исчезла, жених истекает кровью!
Оба стали жертвами злодеяния, достаточно отвратительного, чтобы
ангелы отворачиваются от наблюдения за таким порочным миром.

И все же солнце светило так же ярко, цветы цвели так же красиво,
птицы пели так же сладко, как если бы две прекрасные молодые жизни не были
оборваны в их самый счастливый час.

Мгновенно в длинных залах воцарилось величайшее смятение, когда
веселые гости, пришедшие засвидетельствовать свадьбу, теперь увидели красивого
жениха, убитого у них на глазах.

За несколько мгновений до этого они с волнением ожидали совсем другой развязки.

 Перешёптывались о том, что произошло, — о записке Дейнти Чейз и её жестокости
Слухи о побеге распространились среди гостей с поразительной быстротой,
и миссис Эллсворт, как говорили, воскликнула, что, в конце концов, они не должны
разочаровываться из-за свадьбы; у неё было ещё две племянницы, и
Лоулейс был не тем человеком, за которого она его принимала, если он не мог убедить одну из них или обеих
вступить в неловкую ситуацию и спасти его от последствий предательства Дейнти.

Затем она поспешила прочь, чтобы осуществить свой план с брошенным женихом, а гости с нетерпением ждали, перешёптываясь между собой о странном повороте событий и гадая, как поступит Дейнти.
она могла бы отвернуться от такого жениха и такого будущего, гадая,
не заставит ли миссис Эллсворт своего пасынка взять в жены
Олив или Элу вместо фальшивой невесты, и на ком из них он остановит свой выбор.

Предпочтения были поровну разделены между двумя девушками, которые старались выглядеть невозмутимыми и спокойными, хотя их сердца бешено колотились от предвкушения, и Оливия, по крайней мере, поскольку её сердце участвовало в соревновании, испытывала жгучую ревность к своей кузине Эле, говоря себе:

«Если он выберет её, я знаю, что не смогу не завидовать и не ненавидеть её,
потому что её сердце не так заинтересовано в этом деле, как моё. Я верю, что
она всё ещё любит Вернона Эшли и, если бы не его бедность, предпочла бы его любому другому мужчине. О, я молюсь, чтобы он выбрал меня! Я знаю, что тётя Джудит втайне мечтает об этом, потому что я похожа на неё больше, чем кто-либо из её родственников, и, естественно, она предпочла бы, чтобы я унаследовала Элсворт.

Внезапно она увидела лицо, которое заставило её вздрогнуть и судорожно вдохнуть.

Её взгляд скользнул по Эле, которая стояла у двери, затем бесцельно
переместился к ближайшему окну — бесцельно, а затем с проблеском
ужасающего узнавания.

 Из-за богатых кружевных занавесок выглядывало смуглое лицо Эле.
отвергнутый любовник, Вернон Эшли, и в его сверкающих глазах, неподвижно устремлённых на Элу, горел зловещий, предвещающий беду огонёк, способный напугать незнакомца, а тем более Олив, которая знала о жестоких обидах, доведших его до ревнивого безумия.

От демонического выражения на лице Эшли кровь стыла в жилах, и Олив наблюдала за ним с нарастающим ужасом, потому что Эла призналась ей
Она подумала, что это он стрелял в Лавлейса Эллсворта в ночь праздника и произносил мрачные угрозы мести, которые теперь всплыли в её памяти и наполнили её тревогой.

"Он замышляет зло. Его глаза сверкают, как у безумца или пьяницы,
 я не знаю, у кого именно, но в любом случае это предвещает беду. «Я должна предупредить Элу о грозящей ей опасности», — подумала она, нервно делая шаг вперёд, но тут же в ужасе остановилась, потому что в этот момент в комнату ворвался Лавлейс Эллсворт, его красивое лицо было бледным как смерть, а тёмные вьющиеся волосы
Его волосы в беспорядке спадали на высокий белый лоб, глаза сверкали
странным огнём, а пепельные губы кривились в насмешливой улыбке, обнажая
белые зубы.

Сознательно или бессознательно, но он направился прямо туда, где стояла Эла
Крей, и остановился рядом с ней, что и стало его погибелью.

Мужчина у окна услышал о предстоящей свадьбе
и вернулся в Эллсворт в надежде убедить Элу снова благосклонно
отнестись к нему теперь, когда все надежды на богатое приданое рухнули.

Но в те дни, когда он мучился от неразделённой любви, мужчина
он отбросил в сторону всякую честь и мужественность и утопил воспоминания и
печаль в бокале с вином.

 Жалкое подобие прежнего красавца, он теперь выглядывал в
окно, надеясь привлечь внимание Элы; но, к сожалению, никакое
предчувствие не заставило её обратить свои ясные серые глаза на
распутного любовника, который теперь был наполовину безумен от мыслей о
любви или мести.

И пока он наблюдал и ждал, он слышал разговоры о побеге Дейнти
и обещании миссис Эллсворт, что они не будут разочарованы
свадьбой — Эллсворт убедит одну из её других племянниц выйти за него замуж.

Его лоб нахмурился, сердце забилось сильнее, дыхание стало прерывистым и
быстрым от страха. В своей страсти к Эле он был уверен, что Лавлейс не
мог выбрать никого, кроме неё, его непостоянной королевы.

«Этого никогда не будет!» — взревел обезумевший от ревности влюбленный,
потому что день за днем он твердил себе, что прежде, чем Эла станет невестой другого, он уложит ее мертвую к своим ногам и отдаст ее милую белую красоту червям и могиле, а не сопернику.

Мужчина временно обезумел. Любовь, отчаяние и безрассудная страсть
в бутылке было сделало его таким. Он был в этот момент так опасен, как
дикий зверь из джунглей.

Лавлейс Эллсворт ворвался в комнату и, даже не заметив Элу Крей
, остановился прямо рядом с молодой девушкой и начал говорить.

Для ревнивых сердец Олив и Вернона Эшли этот поступок имел только одно
толкование.

Его выбор пал на Элу, и он собирался объявить об этом публично
перед своими друзьями.

 Олив почувствовала острую боль и ревность,
словно раскалённую иглу вонзившуюся в её сердце, и невольно снова посмотрела на
Она выглянула в окно, чтобы увидеть приближающееся лицо отвергнутого возлюбленного Элы, и подумала, как он
справится с напряжением этого момента.

 При виде его лица она вздрогнула от тревоги, потому что оно потемнело и стало демоническим в своей ярости; и пока она смотрела, она увидела, как он поднял руку и направил блестящий пистолет прямо в голову Лавлейса
Эллсворта.

Одновременно с первыми словами Лавлейса из уст Олив вырвался громкий предупреждающий крик,
но оба они замолчали, когда раздался громкий выстрел из пистолета,
и пуля попала жертве в голову.

Со стоном от боли Эллсворт рухнул на пол, и тут же началась суматоха: кто-то бросился на помощь молодому человеку, кто-то погнался за убийцей, потому что Олив была не единственной, кто видел роковой выстрел.

 Несколько человек заметили смуглое лицо незнакомца, заглядывавшего в окно, и двое, помимо Олив, видели, как он сделал роковой выстрел. Его тут же настигли и схватили, и по его яростным
воплям сначала решили, что это сбежавший сумасшедший.

Но один из гостей станции быстро узнал в нём Вернона Эшли,
молодой человек, который несколько недель назад приезжал в эти края и
произвёл фурор, объявив, что помолвлен с мисс Крей, и
вызвав яростную ревность Лавлейса Эллсворта.

Эшли был отправлен в тюрьму, несмотря на его просьбы о встрече с мисс
Крей, которая, как говорили, впала в истерику, узнав, кто застрелил Эллсворта.

Когда она узнала, что Эшли умоляет её о встрече, она с содроганием отказала ему.
Он отправил ей гневное сообщение:

«Скажи ей, что я выполнил свою угрозу!»

Его отвезли в тюрьму, содрогаясь от его безумных радостных возгласов о том, что
он убил своего соперника, и дом радости и веселья превратился
в дом мрака и печали.

Но Лавлейс Эллсворт ещё не умер, хотя конец был близок.

Действительно, удивительно, что он не умер мгновенно, заявили все
три врача, которые его осматривали. Пуля пробила его голову сбоку, ближе к макушке, и, несомненно, застряла в мозге, поскольку все попытки извлечь её не увенчались успехом, и они решили не
не тревожьте беднягу этими бесполезными попытками, а дайте ему спокойно уйти из жизни.

 Лав лежал с закрытыми глазами в коматозном состоянии, тяжело дыша, его пульс быстро падал, и казалось, что каждое мгновение может стать для него последним.

Но по мере того, как минуты шли, а слабое дыхание жизни всё ещё слабо трепетало в его теле, они были озадачены его жизнестойкостью и
решили рискнуть и перенести его на кровать, что и было сделано без какого-либо заметного вреда для его состояния.

Тем временем в доме было полно истеричных женщин, которые громко рыдали
испуг и требование такого же внимания, как и к самой жертве, не в последнюю очередь к миссис Эллсворт.

Она последовала за Лавлейсом в гостиную после его поразительного
обращения к ней в диком волнении и упала в обморок, увидев его падение.
Она пришла в себя после одного долгого обморока только для того, чтобы
погрузиться в другой, и начались настоящие опасения за её жизнь.

Было трогательно видеть, как она была предана своему пасынку, зная, что сегодняшние события сделают её хозяйкой его огромного состояния.




Глава XXI.

Отвернутся ли небеса от её безумной мольбы?


 «О, Ты, кому ведомы мои мысли,
 Успокой, о, успокой эти дрожащие страхи;
 О, отверни от меня холодный взгляд мира
 И осуши эти падающие слёзы!
 О, не оставляй меня одну в горе —
 Пошли облегчение этому измученному сердцу!
 О, сделай мою жизнь Твоей заботой в будущем!
 Святой Дух, услышь мою молитву —
 Ах, услышь мою молитву!»


Под разрушенным крылом замка Эллсворт находились таинственные подземные
коридоры и комнаты, и в одном из этих мрачных мест в плену держали Дейнти Чейз,
а над её головой в золотом свете
летним днем были в разгаре волнующие события прерванной свадьбы
.

В то время как завернутый в бессознательность наркотическом сне ночь
предыдущие, незадачливый девушка была уносили от матери в
объятия человека, который так удачно ввел в действие части
призрак монаха, и укладывают на кушетку, где она спала на крупной до
день был далеко продвинулись в сторону своего меридиана.

Она наконец проснулась в полумраке, освещаемом лишь тусклым светом
коптилки, чей отвратительный запах делал спертый воздух почти
невыносимым.

«Мама!» — пробормотала она, протягивая руки к любимой, которая всю ночь спала рядом с ней.

Но её протянутые руки коснулись пустоты, и она обнаружила, что лежит на жёстком и узком матрасе, а её глаза, привыкая к тусклому свету, различили голую каменную стену узкой комнаты, похожей на темницу, единственным источником вентиляции в которой были узкие щели в тяжёлой дубовой двери.

Ошеломлённая, девушка лежала и смотрела на незнакомую обстановку,
пока внезапно не охватила её паника, и она громко закричала.
вскочив, она бросилась к твердой, неподатливой двери в
диком желании сбежать.

Тщетно! Давление ее легкой форме, даже не сотрясать тяжелые,
клетка-как дверь, которая была надежно заперта снаружи.

Она могла только откинуться на узкую койку, в то время как ужасное
осознание истины овладело ее сбитыми с толку чувствами.

Она была пленницей в какой-то неизвестной темнице, запертой вдали от своего любимого
навсегда.

Злоба и коварство её врагов наконец восторжествовали. Они
отдали её от Любви ещё до рассвета её свадебного дня. Второй
Попытка похитить её, должно быть, увенчалась успехом, потому что она ничего не помнила о том, как её сюда привезли.

"Ах! Теперь я всё понимаю!" — в отчаянии воскликнула она. "Вчера вечером у того кувшина с ледяной водой был какой-то горький привкус. Нас одурманили — маму и меня — и похитили в надежде помешать моему браку с
Любовь, чтобы вместо меня ему навязали кого-то из моих соперниц, чтобы он не лишился наследства!

Затем, несмотря на её страдания, на губах девушки появилась милая насмешливая улыбка, и она с благодарностью добавила:

"О, какая умная мысль пришла в голову Любви — этот тайный брак! Я
Я боялась, что поступила неправильно, позволив ему уговорить меня, но теперь я вижу, что его дурные предчувствия были не напрасны, и он поступил мудро, сделав меня своей женой две недели назад.

Она в экстазе сложила свои руки с ямочками и продолжила:

"И о! как же он сделал меня счастливой, мой дорогой молодой муж! Как же прекрасен наш тайный медовый месяц! О, я никогда не забуду, пока жива,
сладость нашей супружеской любви! Но как огорчатся тётя Джудит и мои жестокие
кузены, когда Любовь расскажет им ужасную правду. Я могу догадаться
как они попытаются его обмануть. Они скажут ему: «Дейнти сбежала с Верноном Эшли. Он всё это время был её любовником, хотя она заставила тебя думать, что он был любовником Элы. Теперь, когда она тебя обманула, тебе необходимо немедленно жениться на ком-нибудь другом, иначе ты потеряешь своё огромное наследство по условиям завещания твоего отца!»

Голубые глаза сияли, а на розовых щеках гордо играли ямочки, пока Дейнти
радостно размышляла:

«Они будут вне себя от ярости, когда услышат, как моя дорогая насмехается над ними и говорит: «Все ваши коварные планы разлучить меня с любимым обречены на провал».
напрасно! Я знал, что ты всё это время замышляла, поэтому две недели назад я опередил тебя и тайно женился на ней, и сегодняшняя развязка показывает, как мудро я поступил. Теперь ты должна вернуть мне мою любовь, или я разоблачу тебя перед всем миром за твоё предательство!

Именно так Дейнти представляла себе это, и в своём волнении она
думала, что Любовь придёт, чтобы освободить её из заточения, потому что они не могли больше держать их порознь, зная, что теперь они женаты и что
у Олив и Элы не было ни единого шанса увести его от законной жены.

О, как она изнывала от нетерпения, ожидая и надеясь, что он придёт! Но тянулись долгие часы тишины и одиночества, пока её храброе сердце не начало сдавать, и она жалобно всхлипнула:

"Возможно, они непреклонны в своей ненависти и не скажут ему, где меня искать. Они могут оставить меня здесь умирать с голоду!"

Она уже чувствовала себя слабой от голода, и её сердце безнадёжно сжалось от нового страха. Она упала на колени и взмолилась Небесам, чтобы они
пожалели её горе и послали ей скорую помощь.

Это было поистине зрелище, способное тронуть небеса: невинная девушка в белом платье, стоящая на коленях на холодном каменном полу сырой камеры, с босыми ногами, обнажёнными руками и плечами, с умоляющими голубыми глазами, устремлёнными вверх, с золотистыми волосами, струящимися, словно сияющая вуаль, вокруг её стройного тела, с нежными губами, шевелящимися в молитве к Богу. Услышит ли Он эту молитву или пошлёт ей облегчение?

Медленно тянулись часы, и она с ужасом увидела, что её жалкий огонёк начал мерцать от усталости. Вскоре
к одиночеству и голоду добавилось бы отчаяние от темноты.




Глава XXII.

Без маски.


Дейнти, всхлипывая, откинулась на жёсткую кушетку, дрожа всем телом, как от лихорадки.

Ужас её положения был достаточно велик, чтобы свести её с ума.

Ей казалось, что она заживо погребена и брошена на произвол судьбы — брошена
умирать в темноте, в ужасе, в горе и от голода, несчастная жертва
жесточайшего преследования; она, у которой было так много причин жить: молодость,
здоровье, красота и любящий молодой муж!

 Её дрожащий голос звучал в отчаянной молитве:

«О, Боже, смилуйся надо мной и над моим бедным несчастным мужем и матерью,
чьи сердца, я знаю, разрываются от горя из-за моего таинственного исчезновения!
О, пошли какого-нибудь милосердного ангела, чтобы он привёл их в мою мрачную темницу!»

Словно в ответ на её страстную мольбу, снаружи в замке внезапно щёлкнул ключ, и она вскочила на койке, задыхаясь от страха и надежды.

Тяжёлая дубовая дверь медленно распахнулась, пропуская высокую фигуру в тёмном одеянии, а затем снова закрылась, оставив Дейнти наедине с
пугающим и ненавистным призраком старого монаха.

В тусклом мерцающем свете камеры ужасная фигура возвышалась
над девушкой, которая в страхе прижалась к стене, затаив дыхание,
не в силах вымолвить ни слова. Сердце её замерло, кровь, казалось,
застыла в жилах, и она не замечала, что у призрака довольно прозаичный
вид из-за большой корзины, которую он нёс в руке.

Внезапно жуткое существо заговорило: впервые за всё время своих визитов к Дейнти оно открыло
рот.

"Кажется, ты не рада меня видеть," — заметило оно хриплым насмешливым голосом,
который почему-то показался ей знакомым.

В её памяти всплыли слова, которые Лавлейс Эллсворт недавно сказал ей:


"Я убеждён, что притворяющийся монахом человек — существо из плоти и
крови, и если бы вы только набрались смелости сорвать с него маску, когда он
снова обратится к вам, то, скорее всего, обнаружили бы под ней грубую
Шейлу Келли или, что весьма вероятно, одну из ваших злобных кузин. Попробуйте
в следующий раз, и вы увидите, что я прав, дорогая."

При звуке этого насмешливого голоса, странно знакомого, к бедной Дейнти вернулось отчаянное мужество, и она резко вскочила с кровати.
она яростно набросилась на свою противницу, в одно мгновение сорвав с неё жуткую маску, колпак, парик и всё остальное и обнажив изумлённые черты грубой ирландки Шейлы Келли.

 Женщина в изумлении выругалась, отступив на шаг, а затем хрипло рассмеялась:

"Ну и дикая же ты кошка! — Но почему ты не сделала этого раньше?

 — Я и подумать не могла, что это ты, Шейла Келли! Как я могла, когда видела, как ты спишь в моей комнате, а старый монах стоит у моей кровати?
 — растерянно пробормотала Дейнти.

- Ох, похоже, эту роль играла мисс Пейтон. Шур, она такая же высокая, как и я.
я не против удовлетворить твое любопытство сейчас, учитывая, что ты
никогда не выходите отсюда живыми, чтобы дуть на нас! - ответила женщина с
холодной наглостью.

— Что ты имеешь в виду, Шейла? — в ужасе воскликнула девушка.

 — Конечно, я имею в виду то, что говорю! Вы пожизненная заключённая, мисс Дейнти Чейз,
приговоренная вашей тётей и кузенами к одиночному заключению на хлебе и воде до самой смерти, и чем скорее вы умрёте, тем лучше им будет! — ответила грубая женщина, опуская корзину на землю.
достав стеклянный стакан, две большие бутылки воды, несколько буханок
черствый хлеб, и некоторые изящные вещи, говорю, в шутку: "Вот
рвань ты и твои харчи, хватит о' оба Тер последние Йер неделю, и в
конец недели я буду звонить с несколькими положениями, Мисс, - и точно так же,
если вам надоело жить в такой роскоши, вот бутылочка лауданума
чтобы сдать тебя в чистилище," хладнокровно поставив его на единственный стул
номер содержащиеся, в то время как голубые глаза лакомства расширенными в ужасе на нее
дьявольской жестокости.

«Шейла, Шейла, это, наверное, какая-то жестокая шутка! Ты не могла этого сделать!»
Оставь меня здесь одну, как ты и сказал! О, что я тебе такого сделала, что ты так жестоко со мной обращаешься? — в отчаянии воскликнула она.

"Что касается харрума, то ничего; но я всегда ненавидела тебя с тех пор, как впервые увидела твоё милое личико. Что касается причины, то она скоро выяснится. Я влюбилась в молодого хозяина, как только он вернулся домой из Юррупа, и изо всех сил старалась ему понравиться, но он не обращал на меня внимания. И я сразу поняла, что его сердце принадлежит тебе, и с тех пор возненавидела тебя, а заодно и двух твоих кузенов, и старую леди Эллсворт, которая отвернулась от тебя из-за меня.
тот же смысл, потому что ты покорил сердце мастера. Так что, когда они
предложили мне разбогатеть за то, что я напугал тебя до смерти, я был готов и
рад взяться за работу, чтобы расплатиться с тобой за свой счет! Так что теперь,
ты видишь, как тебе повезло, что у тебя такое милое личико!" - заключила жестокая.
Ирландка ликующе.

Бедняжка Дейнти, глядя в это суровое лицо, чувствовала, что все мольбы о пощаде
бесполезны. У этой женщины было дьявольское сердце, и она
открыто радовалась страданиям своей жертвы.

 Она решила обратиться к её алчности и робко спросила:

— Если ты только дашь мне свободу, Шейла, я даю тебе честное слово, что мистер Эллсворт сделает тебя богатой.

 — Богатой, да? А он умирает! — безразлично хмыкнула Шейла Келли.

 — Умирает! О, что ты имеешь в виду, Шейла? Говори! Что случилось с моим
дорогим? — в ужасе закричала бедная Дейнти.

Шейла Келли пожала плечами и принялась наполнять угасающую лампу свежим маслом из жестяной банки, которую принесла с собой в большой корзине. Затем, сев в ногах узкой койки, она начала рассказывать о событиях утра своему взволнованному слушателю, закончив словами:

«Конечно, чёрт возьми, Эшли в безопасности в тюрьме, а старая леди
Эллсворт то и дело падает в обморок, и Мастер Лавлейс
лежит с пулей в голове, не издаёт ни звука с тех пор, как его
подстрелили, не открывает глаз, просто умирает, как говорят все
доктора».

О, эти вопли отчаяния, наполнявшие мрачную камеру! Они могли бы тронуть и каменное сердце, но мучительница Дейнти была жестока, как дьявол.

 Она безучастно слушала выражения отчаяния и мольбы о свободе и недоверчиво смеялась, когда девушка отчаянно кричала:

«О, Шейла! Ради всего святого, позволь мне побыть рядом с моим умирающим мужем!
 Да, это мой дорогой муж, и сейчас я должна быть рядом с ним, чтобы облегчить его последние часы. Мы тайно поженились две недели назад, потому что он боялся, что наши жестокие враги придумают какой-нибудь план, чтобы разлучить нас, что они и сделали. Но теперь, когда ты знаешь правду, ты
не стал бы удерживать молодую жену рядом с ее умирающим мужем, не так ли
? Ты освободишь меня, чтобы я пошел к нему?"

Но негодница с издевательским смехом покачала головой.

- Ты никогда больше не увидишь дневного света! - спокойно сказала она.

«О, Шейла, ты забыла, что у меня есть мать, которая будет оплакивать меня так же, как и
мужа? Бедная овдовевшая мать, у которой нет никого, кроме меня, во всём огромном мире! Я — свет её очей и её сердца. Она умрёт от
разбитого сердца из-за моей загадочной судьбы!» Ради нее, Шейла, если не ради меня самой
и моего мужа, я умоляю тебя сохранить мне свободу!" - молила несчастная.
узница, стоя на коленях на холодном полу у ног своего мучителя.

Но она могла бы молиться к холодной каменной стене, как до такого
демон в человеческом обличье.

— Ты зря беспокоишься, Дэйнти Чейз! — насмешливо сказала она, поднимаясь.
— Уходи. — Ты никогда не выйдешь из этой камеры живой, говорю тебе; так что чем
скорее ты решишь умереть, тем лучше; и я вернусь на этой неделе, надеясь
найти твоё остывшее тело на кровати!

 — Одно слово! — взмолилась несчастная девушка, удерживая её. — Где я, Шейла Келли? Это, как я подозреваю, подземелье под разрушенным крылом
Эллсвортов?

«Да, вы правы; это подземные помещения, где
Эллсворты прятались от индейцев и держали своих пленников, и это будет
ваша могила, Дэйнти Чейз. Лучше попробуйте лауданум и успокойтесь».
из-за этого несчастья!» — вспыхнув, он вышел и запер дверь снаружи, как и прежде.





ГЛАВА XXIII.

О! КАК ЖАЛЬ!


Дубовая дверь с грохотом захлопнулась, и массивный засов, встав на место, прозвучал в ушах Дейнти, как предвестник гибели, заключив её в живую могилу. Теперь, когда она узнала о состоянии своего мужа, у неё не осталось ни малейшей надежды на спасение.

 Во всём огромном жестоком мире кто мог быть заинтересован в бедной Дейнти Чейз, кроме её мужа и матери?

Её муж умирал, а бедная, беспомощная маленькая мать была
не в силах её спасти.

Они сказали бы ей, что её прекрасная дочь сбежала с любимым
возлюбленным, и откуда ей было знать, что это неправда?

 Желая избавить свою добрую маленькую мать от боли, Дейнти
умолчала о том, какие преследования она терпела в
Эллсворте.

 В каждом письме домой она писала примерно следующее:

 «Здесь очень приятно, и я очень счастлива. Я так хочу, чтобы ты была со мной.

И сердце матери радовалось счастью дочери.

Когда она очнулась от наркотического сна и услышала, что Лавлейс
если бы она умирала, а ее дочь сбежала с другим, некому было бы
утешить ее, некому сказать, что эта история неправда. Ей придется
просто принять это во всем ужасе, и ее нежное сердце разобьется
от отчаяния всего этого.

"О, мой муж, моя мать!" - рыдала убитая горем девушка; и она
удивлялась, как Небеса могли допустить такую жестокость, какую применяли к
ней ее безжалостные враги.

До прихода своего бессердечного тюремщика она страдала от голода и жажды, но теперь, лёжа и плача, она забыла об этом.
Она стонала и молилась, пока через какое-то время её не сморил глубокий сон от усталости, и она проспала много часов, то и дело вздрагивая и лихорадочно бормоча имя своего возлюбленного.

Когда она наконец проснулась, лампа горела тускло, и по этому она поняла, что прошёл ещё один день.

У неё пересохли губы от жажды, и она схватила бутылку с водой и жадно выпила, хотя и подумала с горечью:

"Скорее всего, он отравлен, и этот напиток принесёт мне ужасную смерть!
Но какая разница? Быстрая смерть лучше, чем медленная.
«Живая могила!»

Но она ошибалась — в воде не было яда. Её враги были бы шокированы мыслью о настоящем убийстве.

 Когда она умерла бы от зловонного воздуха, лишений и горя, они бы с удовлетворением назвали это Божьим наказанием. Если бы она была вынуждена проглотить посланный ей яд, это был бы её собственный выбор, и она умерла бы как самоубийца. Это не легло бы тяжким бременем на их совесть; и они надеялись, что она это сделает, потому что тогда они поместили бы тело туда, где его можно было бы легко найти, и коронер вынес бы свой вердикт
можно было бы сказать, что она умерла от лауданума, который приняла по собственной воле.

О, дьявольский план был хорошо продуман! И когда миссис Эллсворт
очнулась на следующий день и услышала от Шейлы Келли историю о
отчаянии Дейнти, она была очень довольна и сказала себе, оправдываясь:

«Я бы не сделал этого, если бы она не бросила мне вызов и не помешала моим планам женить Лав на одной из моих любимых племянниц.
Но теперь ничего не поделаешь, и её смерть необходима для моих планов, потому что, если Лав умрёт, как говорят, он должен унаследовать
все его деньги, если только Дейнти не вернётся и не докажет, что брак, о котором он говорит, был заключён между ними несколько недель назад. Как удачно, что его застрелили до того, как он смог обнародовать эту историю; теперь она известна только мне, и я никогда не расскажу о ней даже своим племянницам. Дейнти
скоро умрёт от тоски в заточении, даже если у неё не возникнет искушения
поскорее покончить со своими страданиями с помощью лауданума, и тогда я
усыновлю обеих девочек как своих наследниц и заберу их к себе. Что касается миссис
Чейз, я не знаю, что с ней делать. Говорят, она очнулась
вскоре после стрельбы и с сожалением рассказывает о бегстве Дейнти
и состоянии Лава. Полагаю, мне придется проявить к ней немного доброты,
просто для соблюдения приличий ".

Если бы она могла заглянуть в тюрьму, в которую она бессердечно
отправила свою прекрасную юную племянницу, она бы почувствовала себя увереннее в своих
планах; потому что прелестная девушка увядала, как некий прекрасный цветок, грубо похищенный
оторванный от стебля.

Непрестанно плача и молясь, она съела лишь несколько кусочков чёрствого хлеба,
потому что из-за страданий не чувствовала голода; но
Вода закончилась через четыре дня, хотя Дейнти пыталась растянуть её как можно
дольше; её охватила лихорадка, и она почти обезумела от жажды, то и дело
бредя в бреду в темноте, потому что крошечная баночка с маслом тоже
иссякла, и над камерой нависла могильная тьма.

Она рыдала до тех пор, пока у неё не пересохло и не заболело горло; она
плакала до тех пор, пока не иссякли все её слёзы; она была так
слаба, что не могла стоять на полу, и могла только лежать на кровати,
словно каменное изваяние отчаяния, и ждать смерти.

И она так радостно предвкушала эту несчастную неделю — она и
Любовь. Они должны были плыть по океану в чужие земли, счастливые в своей любви, и ангелы,
услышав об этом, могли бы позавидовать их блаженству. Ах, как жаль, что это ужасная реальность, полная боли!

 Иногда, когда она не спала и не бредила, её мысли улетали к
Любви. Она гадала, жив ли он ещё, и молилась, чтобы его дух
пришёл и навестил её в одиночестве.

Так тянулись ужасные часы, хотя Дейнти не знала, были ли они днями или месяцами, в смятении её разума. Они казались ей
как бесконечные годы; и пришло время, когда она больше не могла выносить свою агонию, когда в горячечном бреду она молила о смерти и вспоминала коварное искушение своего врага.

В кромешной тьме слабая белая рука нащупала пузырёк с лауданумом и
открутила его.

"Боже, прости меня!" — воскликнула обезумевшая девушка, поднося горькую жидкость к своим пересохшим от лихорадки губам.

Затем флакон разлетелся на осколки на каменном полу, и всё стихло.





Глава XXIV.

Самый тёмный час.


Прошла неделя со дня рокового рождения Лавлейса Эллсворта, и в
в тихий сумеречный час он лежал среди подушек, бледный, тяжело дышащий.
образ великолепного человека, чья жизнь была так жестоко разрушена в день его свадьбы.
утро свадьбы.

Это была самая странная вещь, о которой когда-либо слышала медицинская братия - как
молодой человек выжил с пулей в мозгу; но это было
несомненно, сказали они, что его скоро ждет фатальный конец. Странные, безмолвные
ступор, в котором он пролежал неделю только бы рядом со смертью.

А тем временем его самой преданной сиделкой была мать Дейнти.

 Добрая женщина очнулась от наркотического сна сразу после
захватывающее интервью, которое миссис Эллсворт и её пасынок провели в её комнате,
и её пробуждение действительно было очень жестоким.

Новость, которую они должны были сообщить ей о Дейнти, была почти смертельным ударом.

Она не знала, как отнестись к этой поразительной истории, потому что знала, что у её прекрасной дочери никогда не было любовника до приезда в Эллсворт; но она не знала, как опровергнуть письмо, которое ей показали и которое, казалось, было написано рукой самой Дейнти. Она могла только без конца плакать и удивляться, почему небеса нанесли ей такой жестокий удар.

 Затем последовало покушение на Эллсворта, и она, очнувшись,
Из-за безнадёжного отчаяния, в которое она погружалась, благородная женщина
посвящала всё своё время и внимание заботе о страждущей, пытаясь
забыть о собственных тревогах, заботясь о других.

И Лав многим обязана её нежной заботе, потому что нанятая сиделка оказалась очень
некомпетентной, а домочадцы не помогали, а миссис
Эллсворт продолжала болеть так долго, что поглощала всё внимание
Олив и Элы.

На самом деле они больше не интересовались Лавлейсом Эллсвортом, теперь, когда он лежал без сознания и умирал. Что можно было получить, проявив к нему доброту?
Зачем он ему теперь? Лучше держаться за миссис Эллсворт, потому что она унаследует все деньги своего пасынка, если тот не женится, и, возможно, они смогут получить свою долю благодаря её благосклонности.

Итак, миссис Чейз посвятила себя больному, плакала, надеялась и молилась о том, чтобы он выздоровел и помог ей найти Дейнти, потому что в то утро, с трудом придя в себя, она смутно, как во сне, услышала, как Лав сказал своей мачехе, что он уже женат на её дочери.

 В тот самый день, через неделю после исчезновения Дейнти, она искала
Я поговорил с миссис Эллсворт, которая уже пришла в себя, и попросил её использовать некоторые из своих обширных связей в качестве агента Лав в поисках Дейнти.

 «Это не может быть правдой — та история о том, что Дейнти сбежала с другим, потому что у неё никогда не было другого любовника, кроме мистера Эллсворта.  Кроме того, когда я очнулся от своего странного сна тем утром, я услышал, как он говорил вам, что женился на моей дочери за две недели до этого», — сказала она, удивляясь, почему миссис
Эллсворт ахнула и смертельно побледнела, прежде чем разразиться странным смехом и заявить, что миссис Чейз всё это приснилось.

«Мой пасынок не говорил ничего подобного», — твёрдо заявила она,
добавив с усмешкой: «Должно быть, из-за своих проблем вы повредились в уме и
вообразили себе такую нелепицу. Надеюсь, вы никому об этом не расскажете,
потому что Лавлейс Эллсворт был образцом чести, уверяю вас, и последним человеком на свете, который мог бы втянуть невинную юную девушку в нечто столь постыдное, как тайный брак».

«Я знаю, что он был очень благородным, — запнулась бедная маленькая женщина, — и я, должно быть, действительно видела это во сне, если вы отрицаете, что я слышала такое заявление.
Но сон был таким же ярким, как реальность».

— «Сны часто бывают такими, и это лишь очередной пример», — холодно ответила надменная женщина и добавила: «Я не вижу смысла пытаться найти Дейнти. Она ушла по собственной воле и не сообщит о своём местонахождении, пока сама не захочет. С этим вам придётся смириться. Что касается меня, то я могу признаться, что возмущена её предательством».
— Мне всё равно, даже если я никогда больше не увижу её лица!

Миссис Чейз съёжилась от гневного взгляда своей невестки и робко вернулась к постели Лав, чтобы
наблюдать за медленно угасающей жизнью и вытирать влагу с бледного лба,
который так любил целовать Дейнти, и её измученное сердце ежечасно молило:

"О, Боже, верни ему жизнь! Подними его с этого смертного одра,
чтобы он мог распутать клубок тайн, окутывающих судьбу моего
потерянного возлюбленного!"

Миссис Эллсворт была ужасно напугана, потому что Шейла Келли сразу же
рассказала ей о заявлении Дейнти, что она уже замужем за Лавом,
и о её предложении, что Лав сделает её богатой, если она отпустит его.

Если гордая женщина и испытывала хоть каплю жалости к Дейнти, то теперь она умерла.
в страхе, что она сбежит и лишит ее богатого наследства
оно достанется ей, если Любовь умрет незамужней. Она сказала себе
решительно, что теперь уже ничего не поделаешь. Жизнь Дэйнти должна быть
принесена в жертву ужасным требованиям ее положения.

Не то чтобы миссис Эллсворт лишила жизни девушку своими собственными руками
белыми руками или даже поручила это кому-то другому. О, нет, нет! Конечно, она
не была бы такой жестокой, — самодовольно сказала она себе.

Но заточить бедную девушку на хлебе и воде в тёмной темнице,
доводить её до отчаяния, пока она не умерла от мучений, или даже убить её
собственная жизнь - о, это совсем другое дело! подумала бессердечная женщина,
заглушая голос совести в своей решимости добиться успеха в своих
порочных целях.

С Шейлой Келли, как и с миссис Чейз, хозяйка Эллсворта смеялась
презирая утверждение Дейнти о том, что она жена Лава Эллсворта.

«Она просто пыталась воздействовать на твои чувства — не обращай внимания на её ложь», — сказала она, и Шейла, которая уже почти решилась извлечь выгоду из своего важного секрета, глупо уступила и снова стала орудием в руках своей коварной госпожи.

Когда Дейнти продержали в заточении неделю, Шейла снова навестила её и,
в результате, поспешила к своей хозяйке с бледным, испуганным лицом,
шепнув:

«Я заслужила обещанное вознаграждение, мадам. Девочка больше не нужна!»

«Мертва!» — прошептала женщина, не в силах сдержать дрожь.

— Да, она была мертва уже несколько часов, бедный Артур! — ответила женщина,
наконец-то проявив что-то вроде угрызений совести за свою адскую работу.

"Как?" — хрипло спросила её хозяйка.

"От яда, мадам. Он был весь чёрный на её губах и растёкся по
постельное бельё и разбитая на полу склянка; но она приняла достаточно, чтобы
умереть на месте.

«Это хорошо. Если она решила покончить с собой, мы не виноваты», —
бессердечно сказала она, хотя её трясло, как от лихорадки.

 Никакие ухищрения не могли заставить её поверить, что она не виновна в этом
ужасном поступке.

— Не хотите ли вы взглянуть на труп, мадам? Я хочу, чтобы вы были удовлетворены.
 Я говорю правду, — нетерпеливо продолжила ирландка, и после секундного колебания миссис Эллсворт решила пойти.

 Лучше было убедиться в её жестокой работе.

В сумраке наступающих сумерек они ускользнули и прокрались по тёмным, зловонным
коридорам разрушенного крыла вниз, к подземным переходам, пока не добрались
до тёмной камеры, где жизнь бедной Дейнти угасала в непрекращающейся
болезни и лихорадке, пока она, обезумев и бредя, не покончила с собой,
выпив соблазнительный напиток, обещавший забвение её страданий в
желанной смерти.

Это было зрелище, от которого ангелы заплакали бы от жалости, когда Шейла вспыхнула
своим светом в мрачном месте и показала миссис Эллсворт, которая
в ужасе отпрянула, бледное неподвижное тело девушки, которую она ненавидела и обижала, лежащее
на убогой кушетке, с золотистыми локонами, прикрывающими исхудавшее тело
и обрамляющими прекрасное, мёртвое лицо, словно солнечный свет; голубые глаза,
закрытые для мира, который был так жесток к ней; бледные губы, испачканные
тёмной жидкостью, которую она выпила в безумии отчаяния.

На стуле лежали раскрошенные остатки хлеба, который она не смогла проглотить из-за болезни; но бутылки с водой были совершенно пусты, и, возможно, они догадывались, что она выпила их и плакала, прося ещё, в ужасной лихорадочной жажде в последние часы своей жизни; но они не сказали друг другу ни слова
Она ничего не сказала, только смотрела и смотрела на мёртвую девушку с каким-то благоговейным ужасом, пока наконец миссис Эллсворт не наклонилась и не положила руку ей на грудь.

"Да, она ушла, бедняжка! Её сердце холодное и неподвижное, тело кажется совсем застывшим; должно быть, она умерла довольно давно, — пробормотала она с облегчением.

На самом деле всего несколько часов назад Дейнти проглотила
лауданум, погружаясь в оцепенение злокачественной лихорадки; но, по сути, в ярком свете она выглядела как труп, пролежавший десять часов.

А теперь встал важный вопрос: как избавиться от прекрасной мёртвой девушки?
Нельзя было оставлять её здесь, чтобы тело не нашли в будущем и не связали преступление с теми, кто виновен в её смерти.

У Шейлы Келли был план, и она быстро его предложила.

«Вы хотите, чтобы все знали, что она мертва, потому что, если мистер Эллсворт поправится, он будет искать её до конца света, если только не узнает правду».

 «Да, вы правы, хотя шансов на его выздоровление нет. Он просто лежит с закрытыми губами и глазами, как дышащий
— труп, — нетерпеливо сказала миссис Эллсворт.

 — Я как раз об этом подумала, — сказала Шейла.  — Ночь тёмная, и до полуночи не будет луны. Я могу отнести её тело в своих фургонах вниз по
дороге и положить под дерево у ручья, с пузырьком
лауданума в руке и маленькой запиской, если вы захотите её
написать, в которой будет сказано, что её бросил возлюбленный,
который отказался сделать её честной женой, и она решила умереть. Тогда коронер обнаружит в её желудке яд, и всё будет кончено, и никто не заподозрит, что мы причастны к её исчезновению.

— Превосходно, Шейла! — одобрительно воскликнула её хозяйка, хотя и добавила: — Я
ненавижу то, что последует за обнаружением тела; но лучше, как ты и сказала,
дать миру знать, что она мертва; тогда, если
Лоулейс выживет, он не сможет сомневаться в том, что он вдовец, если он вообще был
женат. Так что ты можешь осуществить свой план, Шейла, и сразу же приходи ко мне за деньгами.




ГЛАВА XXV.

СРЕДИ ЧУЖАКОВ.


Темная, спокойная, влажная ночь вскоре опустилась на землю, и Шейла Келли
быстро закончила свою грязную работу.

Вознаграждение было немедленно передано ей в руки, и она ушла.
спешила из Эллсворта, чтобы провести его в разгульной жизни.

 Ночь была тёплой и душной, и мало кто выходил на улицу; так что на дороге, на поросшем травой берегу небольшого журчащего ручья, в течение нескольких часов лежало неподвижное тело, по-видимому, мёртвой девушки, рядом с ней — бутылка с лауданумом и жалкая записка с подробным описанием причин её самоубийства.

 Какое-то время всё было тихо. Колышащиеся ветви деревьев
колыхались и овевали неподвижное белое лицо, роса целовала его; лёгкие,
воздушные крылья летних насекомых задевали его в полёте; ветер
ласкали его сладкими ароматами клевера и маргариток, а воды
журчали убаюкивающей песней, но всё это не трогало прекрасную,
безмолвную спящую.

 «Тихо!
 Она лежит с приоткрытыми губами;
 Тихо!
 Она умирает от разбитого сердца!

 «Шепни!
 Она отправляется на вечный покой;
 Шепни!»
 Жизнь угасает в её груди!

 Внезапно душную тьму разорвала вспышка молнии,
за которой последовал низкий раскат грома. Быстрые капли дождя
пролились сквозь листья на неподвижное белое лицо, и разразилась летняя гроза
с пугающей яростью обрушившись на раскалённую землю, поливая неподвижное тело
непрерывным потоком воды.

Ветер завывал среди деревьев, ломая и скручивая ветви,
подбрасывая листья, как перья, и превращая маленький ручей в бурный поток.

Всё это время голубые вспышки молний освещали небо своим великолепием и
сверкали сквозь колышущиеся ветви деревьев, падая на
прекрасное, спокойное лицо, застывшее в ужасном оцепенении смерти.
Полчаса бушевала стихия, а затем всё прекратилось так же внезапно, как и началось
Началось, и последний слабый проблеск молнии показал поразительные перемены.

 Губы Дейнти Чейз приоткрылись, она тяжело дышала; голубые
глаза расширились, взгляд был пустым и напряжённым. Она медленно, пошатываясь, поднялась на ноги, и когда чёрные тучи расступились над головой и сквозь них проглянула полная луна, заливая мокрую землю своим сиянием, словно бриллиантами усыпая каждую травинку, она медленно, неуверенно спустилась на дорогу, волоча своё промокшее тело в сторону открытой местности, которая лежала за ней.

Казалось бы, свершилось чудо, вернувшее жизнь мертвым
.

Но лакомства разливного лауданума были слишком малы, чтобы вызвать смерть, и
полезные ванны дождя и электрические элементы за рубежом в воздухе
были объединены, чтобы поднять ее из ступора, которые в противном случае могли бы
расторгнут смертельно. Жизнь - слабая и неуверенная, но все же жизнь - прокралась
обратно по ее венам к оцепеневшему сердцу и заставила его биться снова.

С почти невероятной силой после ужасной недели, которую она
пережила, она медленно побрела по дороге, повинуясь слепому порыву, не
разум; ибо её разум был ещё затуманен бредом, и она ещё не осознавала, кто она и где находится.

 Её разум был пуст, и её губы бормотали бессмыслицу, пока она тащилась всё дальше и дальше от Эллсворта, в глушь леса, неосознанно сворачивая с проторённой дороги и следуя по одинокой тропе, которая вела её в самое сердце леса.

Время от времени, когда силы покидали её, она опускалась на землю и отдыхала;
затем поднималась и снова брела вперёд, бесцельно и уныло, пока не
Казалось, что она заблудилась в лабиринте густого леса, который был похож на
обитель диких зверей и ползучих гадов, чьи логова были удачно
расположены среди этих зубчатых серых скал.

 «И когда она уснула на земле,
 Если её веки знали сон,
 Она лежала там, где смертоносная лоза
 Роняет ядовитые слёзы и каждую ночь
 Пропитывает плоть жгучей росой,
 И рядом с ней волчица шевельнула кустом,
 И медная змея дыхнула ей в ухо.

 Она, пошатываясь, вышла наконец из большой папоротниковой чащи и обнаружила
Она оказалась у бурлящего горного ручья — одного из тех прозрачных ручьёв с форелью,
которые так дороги последователям доброго Исаака Уолтона. На его зелёных пологих берегах она
присела отдохнуть, убаюканная тихим журчанием воды, и вскоре серые тени рассвета
прорезали яркие лучи солнца, озарив одинокую дикую местность.

Солнце поднималось всё выше и выше, и все обитатели леса начали
просыпаться, а ночные туманы рассеивались под тёплыми лучами
наступающего дня; но измученная девушка, свернувшись калачиком,
продолжала крепко спать.
Она лежала на траве, подложив под щёку маленькую ладошку, и её
волосы, спутанные и блестящие на солнце, которое пробивалось сквозь
ветви деревьев,

тяжело и устало спадали на лицо. Она спала так крепко, что, казалось, уже никогда не проснётся,
и вскоре тишину леса нарушило плескание вёсел в журчащем ручье и
взволнованный мужской голос:

«Ещё одна пятнистая красавица для нашей верёвки, Питерс! О боги, какой королевский
завтрак у нас будет этим утром! Ваша жена хорошо готовит, говорите? Потому что
было бы очень жаль, если бы они испортились!»

В голосе звучала пронзительная нотка торговца, отважного исследователя, который проникает в глубь лесов так же, как и в сердце городов, и ответ прозвучал на характерном диалекте жителя Западной
Вирджинии:

«Чужеземец, там, откуда ты родом, в Нью-Йорке, наверное, готовят лучше, чем моя Сарай Энн, но, клянусь, там нет другой лесопилки».
В Западной Вирджинии готовят не хуже, чем в моём лагере! Подождите, пока Сарай Энн
приготовит эту горную форель и выложит её на лепёшку из кукурузного
хлеба. Видите?

— Да, я вижу — в своём воображении — и у меня слюнки текут! Давайте-ка вернёмся на мельницу, Питерс, и осуществим наши ожидания. Эй, приятель, что это там на берегу?

 — Чёрт возьми! Что это такое? — взревел лесоруб, быстро подгребая к берегу и выпрыгивая так резко, что чуть не опрокинул своего товарища в прозрачный ручей.

Наклонившись над спящей девушкой, грубоватый лесоруб с изумлением
вгляделся в неё и, в конце концов, энергично встряхнул её, воскликнув в
удивлении:

"Просыпайся, милая, просыпайся и скажи нам, откуда ты, чёрт возьми, взялась?
спишь здесь, как мёртвый, в мокрой и грязной одежде, а
твои маленькие ножки босые, изорванные и окровавленные от камней и шипов!
Да, это зрелище заставит добрую Сарай Энн выплакать все глаза! — Как тебя зовут, малышка, и откуда ты вообще взялась? — голубые глаза широко раскрылись, и Дейнти уставилась на его доброе седобородое лицо с жалобным, ничего не понимающим стоном.

Коммерсант привязал лодку к дереву и тоже вышел на берег, полный любопытства; но все их попытки добиться от больной девочки хоть чего-то внятного ни к чему не привели, и в конце концов они ушли.
Они пришли к очень разумному выводу, что она, должно быть, какая-то больная, которая
заблудилась и что в сложившихся обстоятельствах единственное, что можно сделать, — это
отвезти её обратно на лесопилку и ждать развития событий.

Так и случилось, и наша несчастная героиня нашла приют в убогой лачуге в глубине леса, среди нескольких крепких мужчин, которые остановились здесь на лето, — полудюжины грубоватых, но добрых людей, мужа и сыновей доброй души Сары Энн Питерс, которая выполняла всю работу по дому и с распростёртыми объятиями и сердцем приняла эту новую претендентку на её сочувствие.




Глава XXVI.

ГОРЕ МАТЕРИ.


Опытный взгляд этой заботливой женщины вскоре подсказал ей, что милая незнакомка больна лихорадкой и находится в очень тяжёлом состоянии. Но, успешно вырастив девятерых крепких сыновей без помощи врачей, она «не испугалась», как причудливо выразился её муж, «этого случая». Она просто уложила Дейнти в постель и, пока та завтракала, заварила отвар из трав, который, по её словам, должен был ей помочь.

Тем временем она радовала сердце барабанщика вкусным завтраком
жареную горную форель, деревенскую ветчину, свежее сливочное масло, сладкую кукурузную лепёшку и
крепкий кофе со сливками, и вскоре он отправился в путь, радуясь
проведённой в лагере ночи и выражая надежду, что прекрасная незнакомка
скоро поправится и вернётся к своим друзьям.

Но этим радужным надеждам, похоже, не суждено было сбыться в ближайшее время, потому что
Дейнти ещё несколько недель болела в уединённом лесозаготовительном лагере, и, к
удивлению лесорубов, никто из её друзей не пришёл её искать,
и никто не разыскивал пропавшую больную девушку.

В лихорадочном бреду она неделями не осознавала, что происходит вокруг, и занятая, флегматичная семья, которая заботилась о ней, не считала своим долгом искать её друзей. Они просто приняли на себя обязанность заботиться о ней как о посланнице небес и предоставили остальное милосердному Провидению.

Что касается миссис Эллсворт, то она была потрясена, когда на следующее утро не нашла трупа там, где Шейла положила его под дерево. Но, взглянув на разбухший бурный поток, она пришла к выводу, что он, должно быть, унёс труп Дейнти во время шторма, и она жила
ежедневное ожидание его открытия и той сенсации, которую оно
вызвало бы в округе.

Так прошли летние дни, сменившись ясным прохладным сентябрём,
и воды по-прежнему не отдавали своих прекрасных мертвецов; но
поиски Дейнти не проводились, хотя Лавлейс Эллсворт удивил
своих врачей и разочаровал мачеху, цепляясь за жизнь, несмотря на
тяжёлую рану, и теперь шёл на поправку, так что вскоре состоялся
суд над Верноном Эшли за покушение на убийство, и подсудимый был
приговорён к нескольким годам тюремного заключения.

Оливия и Эла теперь жили в Эллсуорте как признанные наследницы своей тёти, которая, поскольку её пасынок не женился в свой двадцать шестой день рождения, теперь претендовала на его состояние и хвалилась своей благотворительной деятельностью по уходу за несчастным инвалидом, который быстро поправлялся и набирался сил.

Что касается миссис Чейз, то она была фактически изгнана из Эллсворта из-за
капризов двух гордых, бессердечных девушек, которые получали от неё столько
доброты в те дни, когда они были бедными школьными учительницами в
Ричмонде.

Оливия и Эла, которые так усердно преследовали Дейнти при деятельной
помощи своей тёти, несказанно обрадовались, узнав, что их махинации
привели их завистливую кузину к преждевременной смерти. Они сожалели,
что тело молодой девушки унесло половодьем, и хотели, чтобы её смерть
стала достоянием общественности, чтобы они могли втайне злорадствовать
над горем бедной матери.

Они так сильно ненавидели и завидовали Дейнти, что это распространялось и на её
нежную мать, и даже на вид её бледного, печального лица, когда она
Она незаметно бродила по дому, проявляя самую материнскую заботу о
Любви в его горе, доводя их до бесполезной ярости, пока они не решили, что она больше не должна оставаться в
Эллсуорте.

Чтобы добиться своего, они втайне жаловались тётушке, что
миссис Чейз за глаза клевещет на них перед слугами и
высмеивает их как «нищих на лошадях», которые забыли о своей прежней бедности и тяжёлом труде, внезапно разбогатев.

 Несомненно, миссис Эллсворт была рада предлогу избавиться от одной из них
чьё милое, печальное лицо, должно быть, было для неё постоянным молчаливым укором за то, что она довела свою любимую дочь до смерти; ибо она поспешила обрушить на изумлённую девушку упреки, отвергая её отрицания с недоверчивым презрением и заявляя, что при таких обстоятельствах крыша Эллсуорта больше не может быть для неё убежищем.

— Я уйду сегодня вечером, мадам, — ответила её невестка с лёгкой гордостью, и её бледное лицо покраснело, когда она добавила: — Мне не следовало так долго злоупотреблять вашим гостеприимством, но я думала, что приношу пользу, ухаживая за мистером Эллсвортом.

«У нас есть опытная сиделка», — высокомерно сказала миссис Эллсворт.

 «Да, но она была неосторожна и некомпетентна».

 «Я уволю её завтра. Теперь ему нужен только его слуга Франклин», —
 ответила миссис Эллсворт, и они расстались с холодными поклонами с обеих сторон.
Бессердечная женщина вернулась к своим племянницам с новостями о миссис
Изгнание Чейза, а также печальное расставание с Лавлейс
Эллсворт и сборы чемоданов для немедленного отъезда.

 Горячие слезы, которые капали на каждый изящный предмет одежды, пока она собирала вещи
Только ангелы знали, как тяжело было матери, чьё сердце разрывалось от
потери ребёнка.

Она не могла заставить себя поверить, что Дейнти сбежала с другим
мужчиной, потому что, случайно познакомившись со старой чернокожей
няней, она услышала захватывающую историю о том, как её дочь
страдала от преследований призраков и попыток похищения.

Это стало ужасным потрясением для матери, и после этого она не могла поверить, что Дейнти сбежала. Она была уверена, что девушку похитили и, возможно, убили.

О, проклятая бедность! Как она терзала сердце бедной матери!

 Слишком бедная, чтобы потратить хоть пенни на поиски любимого единственного ребёнка, которого постигла такая загадочная судьба, оставшегося совсем одна в этом мире, почти без друзей, она с грустью вернулась в Ричмонд и обнаружила, что прошлой ночью пожар уничтожил коттедж, где стояла её мебель была
сохранена, и что у нее не было укрытия для головы и работы для рук
. Стоит ли удивляться, что ее бедный мозг взбесился?




ГЛАВА XXVII.

ЭТО КАЗАЛОСЬ КАКИМ-ТО ПРЕКРАСНЫМ СНОМ, КОГДА ОНА
ВОШЛИ В ВОРОТА В ХОЛОДНЫХ ЗАКАТ
ВЕТРЕНЫЙ ОКТЯБРЬСКИЙ ДЕНЬ.


 "Ну, Слава Богу! кризис,
 Опасность минует,
 И затянувшаяся болезнь
 Наконец-то закончилась--
 Лихорадка под названием "Жизнь"
 Наконец-то побеждена!"


Пришел день, в конце сентября, когда осень листья стали красными
и золото, что лакомство Чейз распахнул ее поразили синие глаза на
снова мир.

Она сознательно закрыла их более шести недель назад в мрачной темнице
под замком Эллсворт, когда, прижав к своим отчаявшимся губам
горький напиток смерти, она попрощалась с жестоким миром.

За долгие недели болезни и последовавшего за ней бреда многое
произошло без её ведома; и теперь, когда к ней вернулось сознание,
в её прекрасных голубых, как анютины глазки, глазах, широко распахнутых
на бледном и исхудавшем лице, виднелись синие прожилки под прозрачной кожей.

— Где я? — слабо выдохнула она, поднеся свои слабые маленькие ручки к голове и недоумевая, почему её волосы кажутся такими тонкими, короткими и кудрявыми, как у годовалого ребёнка.

Дело в том, что Сарай Энн Питерс была вынуждена остричь все
золотистые локоны Дейнти, чтобы остановить прогрессирующую
лихорадку, и она с женским горем предвкушала тот час, когда девочка
осознает свою жестокую потерю.

 Она быстро подошла к кровати, взяла маленькие дрожащие ручки в свои
огрубевшие от работы, но материнские руки и нежно сказала:

«Ну вот, ты наконец-то пришла в себя, дорогая, и сразу же начала беспокоиться из-за того, что все твои красивые длинные вьющиеся волосы отрезаны! Но ничего страшного, детка, они снова отрастут такими же красивыми, как и прежде, с блестящими колечками, как у младенца, а я просто был вынужден их остричь, чтобы спасти твою милую жизнь, у тебя была такая сильная лихорадка».

— «Где я?» — в изумлении повторила Дейнти, уверенно глядя на простое, но доброе лицо перед собой и получая в ответ улыбку:

«Скоро ты узнаешь, где ты, милая; ты в лесозаготовительном лагере, где мой
Муж и девять взрослых сыновей управляют лесопилкой до первого октября, высоко в горах, где мы не видели ни одного лица, кроме наших собственных, с тех пор, как приехали сюда первого апреля. Прошло около шести недель с тех пор, как мой муж нашёл тебя на рассвете, когда ты лежала больная и бредила на берегу форелевого ручья, где он ловил рыбу на завтрак, и привёз тебя домой. Я постелила тебе свою лучшую постель и всё это время нянчилась с тобой,
как с собственным сыном, которого у меня никогда не было, но я всегда мечтала о нём.
Но добрый Господь посылал мне сыновей каждый
Подожди, пока мне не стукнет девяносто, а мне уже за пятьдесят, и я больше не надеюсь на удачу, хотя, без сомнения, когда мои сыновья начнут жениться, у меня будет много зятьёв. Ну вот, теперь ты знаешь всё, о чём спрашивала, детка, и я так же любопытен, как и ты. Как тебя зовут и откуда ты вообще взялась?

— Я… я не знаю, — запинаясь, слабо произнесла Дейнти с растерянным видом.

"Что? Ты не знаешь? Ах, ну что ж! Я понимаю, в чём дело. Твоя память ещё не вернулась в полной мере, и неудивительно, после такой тяжёлой болезни, через которую ты прошла! Не волнуйся, дорогая, через какое-то время всё вернётся. Это ты
проголодался сейчас?

"Хочу пить!" пролепетала девушка, и как вспышка прошлое вернулось к
ее, вызывал к этому ни одного слова, представляя в своем сознании темный,
вонючую камеру, где она и так ужасно страдала с жестокими, жжение
лихорадка и страшная жажда, пока тоска по смерти, она гладила
горький яд она пересохшими губами.

Потом всё было как в тумане, и она слабо удивлялась, как ей удалось избежать
смерти, а ещё больше — как её освободили из ужасного
плена и привезли сюда, в этот отдалённый горный лагерь.

Женщина дала ей выпить чистой, холодной, искрящейся воды, которая
мгновенно прояснила её сознание, и, снова закрыв глаза, она начала вспоминать прошлое,
проступавшее из туманных очертаний памяти.

Это была тяжёлая задача, и горячие слёзы заблестели у неё на ресницах, когда
она вспомнила, что Шейла Келли сказала ей, что Лав, её муж,
ранен и умирает.

На следующее утро она с тоской сказала доброй женщине:

"Теперь я начинаю кое-что вспоминать. Ты знаешь место под названием
Эллсворт?"

"Я слышал о нем; это почти в семи милях отсюда".

«Семь миль! Тогда как же я вообще добралась до этого места?» — удивилась
Дейнти, но сдержанно сказала только:

"Там есть леди по имени Чейз, и я её дочь. Я была очень больна и
не помню, как оказалась в лесу, но я бы хотела, чтобы вы передали весточку моей матери.

«Я посмотрю, что можно сделать», — ответила миссис Питерс и, посоветовавшись с семьёй, сообщила, что все слишком заняты, чтобы ехать в Эллсворт сейчас, но они собираются свернуть лагерь первого октября и вернуться в свой зимний дом на станции, и если она потерпит до тех пор, то
В фургоне должна быть кровать, и они могли бы легко оставить её в
Эллсворте по пути.

Этим она была вынуждена довольствоваться, не имея никаких прав на своих простых
развлечений, кроме человечности; но неделя, в конце концов, пролетела довольно быстро в приятной неге возвращающегося здоровья; и однажды семья Питерсов погрузила в три длинных фургона свои домашние
вещи и отправилась домой, устроив Дейнти и мать поудобнее на матрасе для долгого путешествия по самому труднопроходимому участку каменистой горной дороги, известному в этой части очень пересечённой местности.

Наконец-то это казалось каким-то прекрасным сном, когда, после добрых
прощаний со своими невзрачными благодетелями, она стояла у ворот
Эллсворта на холодном закате ветреного октябрьского дня, медленно прогуливаясь
и медленно идет по посыпанным гравием дорожкам, мимо увядающих летних цветов и
красующихся осенних соцветий, направляясь к большому дому, своему сердцу.
прыгая от радости при мысли о приветственном поцелуе своей матери, и
замирая от боли в страхе, что она найдет свою любимую мертвой и
похороненной, согласно рассказу Шейлы.




ГЛАВА XXVIII.

 ГОРЕСТНЕЕ СМЕРТИ.


 «Нет, теперь нам ничего не осталось»
 Но оплакивать прошлое;
 Тщетны были все пылкие клятвы —
 Никогда ещё Небеса не позволяли
 Любви такой тёплой, такой безумной длиться вечно.
 Даже надежда теперь не может меня обмануть,
 Сама жизнь кажется мрачной и холодной;
 О, ты больше никогда не сможешь подарить мне
 Ни одной милой улыбки, как прежде!


Дейнти волочила свои дрожащие ноги так быстро, как только могла,
направляясь к большому дому и с надеждой поднимая большие голубые глаза к
окнам в поисках знакомого лица, хотя в её дрожащем сердце теплилась
слабая надежда.

Прошло два долгих, утомительных месяца с первого дня августа, и что
Что могло случиться за это время?

Если Шейла Келли сказала ей правду, то её молодой муж, должно быть, давно мёртв и похоронен, а единственным другом, оставшимся ей в этом жестоком мире, была её мать, если, конечно, эта дорогая мать была жива, потому что, скорее всего, она умерла от горя, когда её дочь таинственным образом исчезла?

Дэйнти, которая так хорошо знала преданность своей матери, опасалась, что такое
бедствие было слишком возможным.

Но она поняла, что даже если ее мать проживала у нее был очень вряд ли
находится по Теперь Элсуорт. Ее заклятые враги гнали бы ее прочь
давным-давно.

И всё же неуловимая тоска влекла её в дом возлюбленного, хотя, когда она приближалась к месту, где жила её надежда или таились страхи, сильное чувство почти переполняло её, отбрасывая слабый румянец с бледных щёк к её слабому сердцу и заставляя её дрожать так, что она едва могла переставлять ноги.

Каким изменившимся и одиноким всё казалось с тех пор, как она уехала? Она
даже не встретила никого из слуг, когда спешила прочь, плотно закутавшись в тонкий кашемировый шарф, который подарила ей Сарай
Энн Питерс прижала ее к себе, чтобы защитить в легком летнем платье
от холодных осенних ветров. Так, тяжело дыша, дрожа, вздрагивая и
попеременно надеясь и отчаиваясь, она, наконец, подошла достаточно близко, чтобы взглянуть
на окна верхнего этажа красивой анфилады апартаментов, принадлежавших
Лавлейсу Эллсворту.

Она помолчала с подавляли рыдания восторга и вымела ее взгляд
быстро от окна к окну.

Внезапно, с криком восторженной радости, девушка опустилась на колени,
сжав руки в молитвенном жесте.

«Боже на небесах, я благодарю Тебя!»

На её бледном, безнадёжном лице появился такой свет радости, благодарности
и безграничного удивления, какой может засиять только после долгого горя и боли, когда
кажется, что могила отпускает своих мертвецов, а наши любимые снова оживают.

 Её задумчивым, тоскующим глазам было даровано самое радостное зрелище, которое
Небеса могли бы подарить — вид Лавлейса Эллсворта, сидящего у
открытого окна своей комнаты и пристально смотрящего на заходящее
солнце, которое опускалось за вершины гор и оставляло мир в
тени.

"Боже на небесах, я благодарю Тебя! Он жив; моя любимая, мы будем
— мы снова вместе! — повторила девушка в радостном экстазе;
и её тёмно-синие глаза восторженно впились в красивое лицо, удивляясь
его бледности и странному, сосредоточенному взгляду.

"Дорогой, как он бледен, худ и печален! Он, наверное, болел,
или это горе из-за меня так его изменило! Странно, что он так и не нашёл меня, когда я была так близко, но ещё много загадок, которые предстоит разгадать, — пробормотала она, поднимаясь на ноги и поспешно направляясь к боковому входу, откуда она могла легко попасть в верхнюю часть дома, оставаясь незамеченной.

Поднимаясь по лестнице, она с такой радостью думала о долгожданном
воссоединении с Любовью, что не заметила, пока они не оказались лицом к лицу,
выходящую из его комнаты даму. Это была миссис Эллсворт, и когда она
увидела бледную, дрожащую девушку, скользящую, как тень, в полумраке
коридора, из её испуганных губ вырвался долгий, громкий, душераздирающий крик,
и, пытаясь убежать от того, что она приняла за настоящего призрака,
она споткнулась и упала ничком на пол.

 Дейнти отчётливо видела свою жестокую тётю, слышала испуганный крик и
Она не оглянулась, а поспешила в комнату своего любимого.

Она распахнула дверь и бросилась через порог в комнату,
протягивая руки.

«О, моя любовь, мой дорогой!»

Её молодой муж сидел у окна в кресле, закутавшись в бархатный халат, и, услышав её шаги, повернул голову и безучастно посмотрел на незваную гостью.

Безучастно! — это было единственное слово, которое подходило к этой ситуации.

Если бы Дейнти была самой странной гостьей на свете, её молодой муж не смог бы посмотреть на её милое взволнованное лицо с большим удивлением.
спокойный, неузнавающий взгляд.

На мгновение она остановилась и жалобно посмотрела на него, всхлипывая:

"О, любимый! неужели я так изменилась, что ты не узнаешь свое маленькое Лакомство, свою
жену? О, посмотри на меня повнимательнее! Я была больна и ненадолго утратила свою красоту.
на какое-то время. Им пришлось подстричь мои волосы, но, дорогая, они скоро отрастут
такие же красивые, как всегда!"

Она придвинулась ближе и робко обняла его за шею.

"О, мой дорогой! Не смотри на меня так, словно я чужая! О, не надо!
 Этот холодный, каменный взгляд почти разрывает мне сердце! О, любовь моя! это ты сам
мало лакомство! Я украден из вас, и ах! Я прошел через
такого ужасного впечатления! Вы были больны, тоже, ты не моя
дорогие? О, какой ты худой и бледный, но такой же красивый, как всегда!
и она крепко сжала его в теплых объятиях и осыпала нежными,
женскими поцелуями его холодные, невосприимчивые губы.

Дверь внезапно открылась, и в комнату очень тихо, словно в больничную палату, вошёл мужчина-мулат с умным лицом.

Дэйнти сразу узнала в нём личного слугу Лава, Франклина.

Она разжала руки, которыми обнимала Лава, и покраснела, когда он воскликнул:

— Так это действительно вы, мисс Чейз?

 — Конечно, Франклин, вы сразу меня узнали, но ваш хозяин смотрит на меня как на незнакомку! — ответила она с удивлением, которое стало безграничным, когда мужчина печально ответил:

 — Увы! Мисс Чейз, теперь вы и весь мир навсегда останетесь незнакомками для моего бедного хозяина!

Мулат был умным, образованным человеком, и его слова, странные
как они звучали, отнесла кольцо истины.

"Что вы имеете в виду?", она запнулась.

- Мисс Чейз, где вы были? Вы ничего не слышали о плачевном состоянии мистера
Эллсворта? - почтительно спросил он.

По-прежнему обнимая Лав за шею, девушка мягко ответила:


«Меня похитили в ночь перед моей свадьбой, Франклин, а на следующий день
мне сказали, что мистера Эллсворта застрелили и он умирает. Потом я сильно заболела
и ничего не знала, пока не вернулась сюда сегодня, когда с радостью
узнала, что он всё ещё жив!»

Мужчина посмотрел на неё с искренней печалью.

«Ах, мисс Чейз! Я не знаю, радоваться вам или нет. Разве это не более жестоко, чем смерть?»

 «Я не понимаю», — растерянно пробормотала она, и он ответил с искренним сочувствием:

«Вы заговорили с ним, а он не узнал вас — вас, самое дорогое для него существо на свете, мисс Чейз! Он никого не узнаёт и ничего не помнит. В его голове пуля, которую врачи не могут извлечь, и она полностью разрушила его умственные способности. Его здоровье в порядке, но он забыл прошлое и даже утратил дар речи. «Говорят, он никогда не станет никем, кроме безобидного идиота».

Она в ужасе закричала, что это неправда, что она не может в это поверить; он пытался обмануть её и разбить ей сердце.

Обычно он был тихим, невозмутимым человеком, но слёзы навернулись ему на глаза, когда она опустилась на колени и страстно обняла его, и со слезами, способными тронуть каменное сердце, стала умолять его пожалеть её и поговорить с ней, его любимой, его Дитейти, его верной женой, чьё сердце разрывалось от одного нежного слова, сорвавшегося с его милых губ!




Глава XXIX.

Когда мы целуем мёртвых.


Увы! ни слова, ни слёзы, ни объятия, ни упрёки не могли вывести Лав
Эллсворта из его неподвижности, как у статуи.

 Он пассивно принимал ласки Дейнти, но не отвечал на них и
его большие красивые тёмные глаза смотрели на неё с нежным спокойствием
ребёнка, чей разум ещё не пробудился.

 «Вы видите, как обстоят дела, мисс Чейз, и Бог знает, как мне жаль видеть моего
дорогого хозяина в таком состоянии», — с грустью сказал Франклин, когда она наконец сдалась
и в молчаливой тоске уставилась на душевнобольного в кресле.

 Ей в голову пришла новая мысль, и она воскликнула:

— Где моя мать?

— Она вернулась в Ричмонд почти месяц назад, мисс Чейз.

— Почему она не осталась и не ухаживала за бедной Лав? — простонала она.

Франклин на мгновение замялся, а затем почтительно ответил:

«Я не могу сказать наверняка, мисс, но слуги шепчутся, что миссис Эллсворт отослала её, потому что так пожелали юные леди».

«Юные леди?» — вопросительно.

"Мисс Пейтон и мисс Крей, ваши кузины. Миссис Эллсворт усыновила их как своих наследниц, когда унаследовала состояние, которое мой хозяин потерял, не женившись в свой двадцать шестой день рождения».

Он вздрогнул от неожиданности, когда милая девушка с грустными глазами
быстро ответила:

"Он не потерял его, потому что в страхе перед каким-нибудь предательством, как потом
На самом деле ваш хозяин убедил меня согласиться на тайный брак в середине июля, так что я действительно была его женой уже три месяца.

«Это ложь!» — раздался сердитый голос, и в дверях появилась высокая фигура миссис Эллсворт, бледной как смерть, но со зловещим блеском в тёмных глазах.

Она пришла в себя после обморока, который случился с ней при виде предполагаемого призрака, когда служанка заверила её, что она видела
мисс Чейз во плоти, входящую в комнату мистера Эллсворта. Как только
Она взяла себя в руки и последовала за Дейнти как раз вовремя, чтобы
услышать, как та признаётся, что вышла замуж за Лава в июле.

"Это ложь!" — в ярости закричала она, но Дейнти смело посмотрела ей в глаза,
сжала холодную, безжизненную руку Лава в своей и нежно воскликнула:

"Он мой муж!"

"Ты можешь это доказать?" — насмешливо спросила она.

Дэйнти была очень бледна и дрожала, как лист на ветру, но она
набралась смелости и ответила:

"Мы поженились в середине июля в той маленькой церкви в лесу,
где однажды вечером мы были на празднике. Мы поженились в сумерках
мы возвращались из долгой поездки за город.

- Ах! свидетели, конечно, были? - с тревогой спросил я.

- Никто не присутствовал, кроме священника, который нас объединил, - ответила Дэйнти.

- Его имя?

- Я его не помню.

- В самом деле! это странно. Но, может быть, вы помните, была ли у них лицензия, без которой такой брак не был бы законным? — продолжила
миссис Эллсворт, всё ещё презрительно и недоверчиво.

Дэйнти бесстрашно ответил:

"Да, лицензия была. Лав отправился в столицу графства, чтобы получить её
непосредственно перед свадьбой.

Они посмотрели друг другу в глаза, и миссис Эллсворт сделала долгий,
прерывистый вдох и угрожающе воскликнула:

"Это звучит очень красиво, но вы не можете доказать ни одного слова из этого - ни одного!
Это заговор с целью отнять у меня состояние, но он не увенчается успехом. Это была
твоя лживость, когда ты отказалась от Любви в час его свадьбы, стала причиной всех его бед.
и вид тебя мне ненавистен. Вы должны немедленно уехать отсюда и вернуться к своей матери в Ричмонд, потому что крыша Эллсворта не укроет вас и на час!

 — Мадам, после всех ваших злодеяний… — начал Дейнти.
— с упрёком сказала она, но её жестоко прервали:

"Утверждение — не доказательство! Пока вы не представите доказательства по всем своим обвинениям,
я отказываюсь их признавать. Опять же, Лавлейс Эллсворт теперь нищий,
зависящий от моей щедрости. Только возвысьте голос, чтобы заявить о своих правах жены,
и он отправится в приют для умалишённых.
От вашего молчания по поводу этого сфабрикованного обвинения в тайном браке, а
также в проступках, якобы совершённых моими руками, зависит благополучие
Лоуэлса Эллсворта. А теперь скажите, любите ли вы себя больше, чем
его!

Это было решающее испытание, но девушка не колебалась.

Она торжественно прижалась губами к бледному лбу Лава, как мы целуем умерших, и прошептала:

«Я бы пожертвовала своей жизнью, чтобы сделать для него что-нибудь хорошее!»

Мужчина по имени Франклин с сочувствием смотрел на девушку и с горьким презрением — на жестокую женщину, но не осмеливался произнести ни слова, чтобы не усугубить ситуацию.

Глаза миссис Эллсворт торжествующе сверкнули при виде её лёгкой победы над
девушкой с разбитым сердцем.

"Очень хорошо. Вы приняли мудрое решение. Вы только пожалеете об этом.
— горе, если ты будешь противиться мне, — высокомерно заявила она и добавила: — Теперь ты должна
уйти. Вот десять долларов, возьми их и возвращайся первым же поездом к своей
матери в Ричмонд.

Девушка прижалась к мужу, рыдая:

 — О, позволь мне остаться и быть его рабыней! Я так сильно его люблю, что не могу его бросить!

Франклин не осмеливался открыть рот, но его кровь вскипела при виде жестокой сцены.
последовавшая за этим сцена, когда миссис Эллсворт оторвала плачущую жену от ее мужа.
муж решительными руками и резкими, безжалостными словами толкнул ее
за дверью, когда она плакала:

- Ступай, а теперь... немедленно покинь дом, или я немедленно отправлю его в
Приют для идиотов! Что? Вы не возьмёте мои деньги? Побойтесь Бога, вы же нищая!

Она захлопнула дверь, выставив несчастную молодую жену в коридор, и яростно повернулась к Франклину.

"Поскольку вы были свидетелем этой сцены, — воскликнула она, — я должна потребовать от вас молчания. Выкупите ли вы его деньгами?"

"Нет, мадам", - ответил он, с тайным негодованием.

"Затем любовь к Ваш мастер должен быть мотив", - плакала она, с яростным
топнув ножкой. "Ты хочешь, чтобы я отправил его в приют для идиотов, где
он больше не сможет пользоваться твоей преданной заботой?"

"Нет, мадам, нет!" - ответил слуга средних лет, дрожа от
волнения.

"Значит, вы придержите язык за тем, что только что произошло в этой
комнате? Ты обещаешь?" - закричала она, резко.

"Я обещаю", - ответил Франклин, к сожалению.

"Очень хорошо. Видеть, что вы делаете не нарушать его под страхом серьезных результатов в
ваш мастер. В любом случае, я устала от его капризов; кто знает, как скоро его простой идиотизм может перерасти в опасное безумие? Так что малейшая провокация с вашей стороны заставит меня отправить его в приют для идиотов! — крикнула она, предупреждающе выходя из комнаты, чтобы убедиться
чтобы ни один из назойливых слуг не осмелился приютить её преследуемую
жертву.

 Дейнти уже тащилась из дома, проходя мимо открытой двери, из которой Оливия и Эла с насмешливым смехом смотрели на её жалкий вид: золотистые кудри были острижены, бледное лицо залито слезами, а выцветшее летнее платье и старомодный шарф, повязанный вокруг дрожащей фигуры, не добавляли элегантности её внешнему виду.

— «Ха! Ха! Она похожа на нищенку!» — усмехнулась Олив и добавила: «Давайте
проследим за ней и посмотрим, куда она пойдёт искать убежища. Конечно, она
Она расскажет о нас ужасные истории, если сможет заставить кого-нибудь их выслушать. Я бы
хотел помешать ей, если бы мог.

 «Ничто не заставит её замолчать, кроме смерти!» — многозначительно ответила Эла,
когда они незаметно выскользнули из дома, чтобы проследить за отчаявшейся девушкой во время её жалкого изгнания.

Наступили сумерки, и Дейнти стояла в нерешительности, не зная, куда идти, и в отчаянии цеплялась за калитку. Её задумчивое белое лицо было обращено к окну Лава, а нежное сердце разрывалось от мучительной мысли о том, что она покидает его навсегда.

"О! Кто бы мог подумать, что моя судьба сложится так странно и жестоко?
дорогая? Это действительно хуже смерти! — она с горечью вздохнула, думая о том, как жестоко поступила миссис Эллсворт, бессердечно выгнав её, когда она смиренно молила её на коленях позволить ей остаться в качестве скромной служанки и ухаживать за ним.

Казалось жесточайшей иронией судьбы, что она, жена Лава Эллсворта, настоящая хозяйка Эллсворта, должна быть с презрением изгнана из его ворот, без гроша в кармане, без надежды и без друзей, с запечатанными устами, чтобы она не выдала правду о своём замужестве и не обрекла своего любимого мужа на ещё более жестокую участь, чем та, что его уже постигла.

Миссис Эллсворт была слишком самоуверенна, но она была вполне
уверена в своей правоте, поскольку проверила историю Лава о
тайном браке и убедилась, что доказать это будет практически
невозможно.

 Из-за стремления Лава к секретности в книгах секретаря окружного суда, выдавшего лицензию, не было никаких записей о ней. Сам клерк, слабый, пожилой человек, внезапно скончался два месяца назад — за день до дня рождения Лавлейса Эллсворта.

 Священник маленькой церкви, где проходила церемония
Он также умер месяц назад от злокачественной лихорадки, которой заразился,
посещая убогое поселение ленивых землекопов.

 Казалось, что бедную Дейнти постигла ужасная участь,
поскольку, по всей вероятности, эти двое мертвецов были единственными, кто знал о её
браке, а мертвецы не рассказывают сказок.

Когда овдовевшая невеста, чувствуя себя хуже некуда, прижалась к воротам, чтобы в последний раз взглянуть на окно своего мужа, она вдруг вспомнила, что у неё есть одна верная, хоть и скромная подруга по соседству — бедная старая чернокожая няня.

 «Я пойду к ней в хижину и останусь там на ночь, а завтра попробую
«Пойду домой к маме», — вздохнула она, поворачиваясь в сторону тёмного лесистого участка, где стояла одинокая хижина негров, преследуемая безжалостной судьбой в лице своих безжалостных соперниц, Олив и Элы.

 «Она идёт в хижину старой Вирджинии, но не знает, что все негры уехали на станцию и что она найдёт её пустой», — прошептала Эла. «Тем не менее, она может укрыться там на ночь, хотя без огня будет очень холодно».

«Кто-нибудь должен развести огонь, чтобы ей было тепло», — ответила Оливия с намёком, который не ускользнул от её проницательной кузины.




ГЛАВА XXX.

Ужасное деяние.


Джон Франклин кипел от негодования, видя, как бедную
Дэйнти с позором выгоняют из дома, хозяйкой которого она фактически была,
поскольку он верил каждому слову из рассказа, который она поведала миссис.
Эллсворт.

Его доброе сердце разрывалось от боли, когда он в полной мере осознавал печальное душевное состояние
своего молодого хозяина, который мог сидеть сложа руки и безропотно
смиряться с жестоким обращением с его несчастной молодой женой.

Он восхищался гордостью, которая заставила её швырнуть в лицо женщине
протянутую руку с подаянием от её жестокого преследователя.

"И все же, бедняжка, она выглядела потрепанной и без гроша в кармане. Возможно, у нее не было
денег, чтобы оплатить проезд до Ричмонда. Я не удивлюсь, если этот несчастный молодой
леди согласится кредит от раба мужа?" он думал,
тревожно.

Ему было больно думать о том, что она уходит в темноту ночи,
без друзей и убежища, зная, как сильно его хозяин любил ее,
и насколько она была достойна этой любви.

Он решил, что его долг — последовать за ней и предложить свои услуги,
если они ей понадобятся, хотя и таким тайным образом, чтобы злая миссис
Эллсворту не нужно было выяснять это и мстить ему жестоким обращением с его
хозяином.

Оставив Лава на попечение другого слуги, он выскользнул
через сад на дорогу, гадая, в какую сторону отправился несчастный
бродяга.

Небольшой инцидент положил конец его сомнениям.

Остановившись в тени дерева и с тревогой оглядывая дорогу, он вдруг увидел кузин Олив и Элу, крадущихся, как преступницы, по тёмной лесной тропинке, ведущей к хижине старой матери. В свете восходящей луны их лица казались бледными и
испуганный вид, как будто его преследуют угрожающие демоны. Схватившись друг за друга
, задыхаясь от возбуждения, они перебежали дорогу к
воротам Эллсворта, не подозревая, что их заметили в
что-то скрытое в рысьих глазах подозрительного наблюдателя.

"Они замышляли какую-то пакость, и я выясню это, если смогу".
«Он подумал, что я его преследую», — решил он, выбегая на лесную тропинку и внимательно оглядываясь по сторонам, пока внезапно темноту не озарил свет пожара.
Бросившись вперёд, он увидел, что хижина старой мамы объята пламенем.

Испуганный крик сорвался с губ мужчины, когда ужасное подозрение заставило его кровь застыть в жилах.

Неужели заброшенную хижину подожгли Олив и Эла?

Если так, то каков был их мотив? Что-то очень важное, несомненно, потому что на их бледных лицах читалась вина, когда они
скрывались с места преступления.

Если Дейнти Чейз отправился в хижину, чтобы найти убежище у старой чернокожей
женщины, то их мотив было нетрудно понять, и пока Франклин бежал к месту пожара,
все это пронеслось у него в голове, как молния.

Жизнь Дейнти была угрозой для миссис Эллсворт и её племянниц, потому что, если бы она смогла доказать, что вышла замуж за Лавлейса Эллсворта в середине
июля, она бы отняла у его мачехи богатство, на которое та претендовала из-за того, что он не женился до своего дня рождения, и в котором она собиралась сделать своих племянниц совладельцами.

Да, все трое были крайне заинтересованы в смерти девушки; мужчина понимал это в полной мере.

А миссис Эллсворт совсем недавно дала ему глубокое представление
о своей злобной натуре.

Возможно, она послала своих племянниц — таких же порочных, как и она сама, — следить за бедняжкой
Дейнти и придумай, как убрать её с дороги.

Было ужасно думать о таком преступлении, но он поспешил проверить свои подозрения, метнувшись к крайнему окну, ещё не охваченному языками пламени, и заглянув в дом, хотя жар обжигал его, а дым душил.

Он отпрянул с криком ужаса и негодования.

Да, Дейнти была там!

Добравшись до хижины и ища защиты у старой няни, которую она считала своей единственной подругой, девочка в своём горе, печали и жестоком разочаровании от того, что дом оказался пустым,
Она упала в глубокий обморок на твёрдый пол.

Несомненно, её жестокие соперницы, наблюдавшие за её жалким положением,
увидели возможность и мгновенно воспользовались ею.

Очнувшись от треска пламени и удушливого дыма, девушка
поднялась с пола, и отчаяние на её лице, когда она осознала, в каком ужасном положении оказалась, преследовало Джона
Франклина до самой его смерти.

Великая, возвышенная жалость, которая поднялась волной в нежном сердце мужчины,
мгновенно вытеснила все мысли о себе.

Казалось, что для Дейнти нет спасения. Легковоспламеняющаяся бревенчатая хижина была
окружена огнём, и она стояла в центре ужасного пламени, как бледная, прекрасная мученица на костре.

Франклин поднял с земли большой булыжник и снова и снова бросал его в створку окна, пока она не разбилась. Тогда он снял с себя сюртук, накрыл им голову и, как герой, бросился сквозь дым и пламя на помощь невесте своего хозяина, подхватил её на руки и после ожесточённой борьбы с огнём вынес через разбитое окно к жизни и безопасности.

И не момент слишком скоро, на крышу кабины разбился на
горящих стен, где он пошатнулся трех ярдах от места его
героический поступок, и яростное пламя, прыгали выше, передал два
взволнованные зеваки на Эллсворт новость о том, что они преуспели в своих
омерзительное преступление.

Франклин понял, что лучше всего позволить им прижать эту веру к своим сердцам
, поэтому все, что он делал потом той ночью, было под завесой
тайны.

Ему удалось раздобыть старую повозку и отвезти Дейнти на
вокзал, где он посадил её на ночной поезд и купил ей
билет в Ричмонд.

Никто, кроме чернокожей няни, не был посвящён в тайну, и никто не видел, как в полумраке полуночи и в сумерках той ночи она отправилась к своей матери. Франклин серьёзно сказал ей:

"Позвольте мне посоветовать вам, миссис Эллсворт, держаться поближе к своей матери и подальше от злобных врагов, которые стремятся вас убить. Я
буду заботиться о вашем муже, и да пошлёт ему Бог исцеление от ран, чтобы он мог вернуть вас на ваше законное место и наказать негодяев, которые причинили вам обоим зло!




Глава XXXI.

ПОТЕРЯН! ПОТЕРЯН! ПОТЕРЯН!


 "Остановись! незнакомец, могу я поговорить с тобой?--
 Ах, да, тебе не нужно бояться--
 Пока я шепчу через решетку,
 Я не хочу, чтобы они услышали.
 Эти тюремщики, если есть тело
 Но есть шанс произнести ее имя,
 Они так дико закатывают глаза,
 Как будто они хотели приручить
 какое-то дикое животное, и они пугают меня.
 Подойди ближе, ещё ближе;
 подойди ко мне, пока я не прошепчу:
 'Ты видел её? — видел Аннет?'

 "Зачем они привели меня сюда?
 Я говорю, я хочу уйти!
 Как я найду её,
 когда я так заперт?
 Они солгали мне—
 «Однажды там, на улице,
 Где я сидел на пороге,
 Чтобы дать отдых своим усталым ногам,
 Они сказали: «Мы приведём тебя к ней»,
 И много раз повторяли: «Пойдём»,
 Наконец я последовал за ними, стремясь
 Найти свою малышку.
 Но когда я попросил их привести её,
 Они ответили: «Попозже».
 «Просто поверни ключ, пожалуйста, не так ли?
 И позволь мне тихонько ускользнуть?»


Одной из самых беспокойных пациенток в Вирджинской лечебнице для душевнобольных в Стонтоне была хорошенькая бледная маленькая женщина по имени миссис Чейз.

Когда она сидела очень тихо, иногда сложив свои маленькие ручки,
смиренно сложенная, с затаенной печалью в заплаканных, темно-синих глазах - вы
сказали бы, что она была очень интересной пациенткой и, конечно же, не могла
доставить никому неприятностей.

Но женщин бабок в ее подопечный мог бы сказать тебе совсем
другая история.

Миссис Чейз была самоубийственной мании, и надо было внимательно следили все
время, чтобы удержать ее от ее собственной жизни.

Эти санитары объяснили бы вам, что у всех сумасшедших есть какое-нибудь
хобби, которым они усердно занимаются всё время.

Там был человек, который считал себя переродившимся Наполеоном, и
забавлял всех своей военной формой и бахвальством.

Там была леди, которая называла себя королевой Викторией, и ее никогда не видели
без огромной картонной короны.

Были два человека, каждый из которых утверждал, что он Христос, и хмурился
неодобрение заявлений друг друга.

Там был юноша, который вообразил себя виртуозом-скрипачом и играл на скрипке
весь день напролёт, прерываясь лишь для того, чтобы собрать в шляпу
монеты, которых, как говорили, у него уже накопилось больше, чем
галлон.

 Там была брошенная невеста, которая каждый день ждала своего
возлюбленный, чтобы вернуться и увезти её в свадебное путешествие, полное блаженства.

Был человек, который считал себя уже мёртвым и торжественно
рассказывал вам подробности ужасной смерти, которой он умер,
добавляя, что его задержали в могиле из-за того, что жестокие
гробовщики не могли снять с него мерки для гроба. Известно, что однажды он проскользнул в морг и лёг в гроб, предназначенный для настоящего трупа, и его пришлось силой вытаскивать из его тесного обиталища.

А ещё был человек, который воображал себя зёрнышком кукурузы, и
убежали с тревожными криками при приближении курицы. Эти и
десятки других людей с увлечениями, трагическими или смешными, в зависимости от обстоятельств
; но ни один из них, по словам обслуживающего персонала, не нуждался в такой заботе и
наблюдая за бледной, хорошенькой, кроткой маленькой миссис Чейз.

Ее хобби был потерянный или украденный ребенок.

Никто не знал, была ли хоть капля правды в ее заявлении. Её привезли туда из Ричмонда, одинокую незнакомку, которую
нашли бродящей по улицам и бредившей о потерянном ребёнке.

 Говорили, что её история могла быть как ложью, так и правдой, потому что
сумасшедшие воображали себе многое. Возможно, ее ребенок умер; потому что она
всегда молилась о смерти, чтобы снова найти своего потерянного любимого
.

Это было меланхолическое безумие. По словам врачей, ее труднее всего вылечить.
и она потерпела неудачу в нескольких отчаянных попытках покончить с собой.
Она была такой умной и коварной, что им приходилось постоянно наблюдать за ней.;
но даже самый нетерпеливый из слуг не мог сказать ей ни слова поперёк,
её горе было таким трогательным, и она казалась такой беспомощной в своей хрупкой, нежной красоте.

«Вы не видели мою дочь, мою милую маленькую Дейнти? Она потерялась;
 её украли у меня, пока я спала», — говорила она каждому встречному, и её бледное лицо озарялось, когда она с гордостью добавляла:
"Она была самой красивой девочкой в мире. Я часто слышала, как люди так говорили. Она была прекрасна, как распускающаяся роза, с волосами, как солнечный свет, и глазами голубыми, как небо. Её маленькие ручки были белы, как лилии, а ножки — такими крошечными и изящными, что все оборачивались, чтобы посмотреть на неё, когда она проходила мимо. И неудивительно, что она нашла такого знатного и богатого любовника.
Она бы вышла за него замуж, если бы не заблудилась в ту ночь. О, выпустите меня! Позвольте мне пойти и найти моего любимого! Вы не имеете права запирать меня здесь!

Тогда она впадала в ярость, пытаясь разбить стены и сбежать из того, что она называла своей каменной тюрьмой; а иногда она молилась о смерти, крича:

"О, Боже! пошлите мне смерть, ведь моя дорогая наверняка мертва, иначе она
вернулась бы ко мне задолго до того, как меня заперли здесь! Они
украли и убили её, мою милую Дейнти, жестокие враги, которые
Я так сильно ненавидела и завидовала ей из-за её ангельской красоты и благородного возлюбленного!
О, кто бы удержал меня от смерти, если только через её тёмные врата
я смогу снова найти своего ребёнка?

Но они внимательно следили за ней; они не давали ей возможности покончить с жизнью, от которой она так устала; и так месяцы летели с сентября до весны, и прошёл почти год с тех пор, как Дейнти с радостью покинула свой дом ради поездки за город, которая закончилась так плачевно и окутала тайной её странную судьбу.

 «Где Аннет? Где она?
 Кто-нибудь знает?»




ГЛАВА XXXII.

ЭТО БЫЛА ПЕРЕЛИВАЮЩАЯСЯ КАПЛЯ ПЕЧАЛИ В ЧАШЕ,
КОТОРАЯ УЖЕ ПЕРЕПОЛНИЛАСЬ ДО КРАЕВ.


 "Наедине со своей безнадежной печалью,
 Другой пары я не знаю!
 Я стараюсь проснуться завтра.,
 Но скучные слова не потекут рекой.
 Я молюсь - но мои молитвы отвергаются
 Разгневанными Небесами,
 И отягощают меня горем!"


Молодая, красивая, без гроша за душой и одна в целом мире! О, какая жестокая
судьба!

 Дейнти осознала это во всей полноте, когда приехала в Ричмонд
в тот унылый октябрьский день и обнаружила, что выпал первый снег
дюймов глубокий на земле, заставляя ее дрожать от холода в своей тонкой
летнее платье и соломенная шляпа.

Но ее сердце было тепло с мыслью о дорогая мать, она шла
вернуться.

Каким радостным воссоединением было бы для них обоих, несмотря на ее горькие
невзгоды, когда, заключенная в объятия этой дорогой матери, она положила бы свою
усталую голову на эту дорогую грудь и выплакала бы все свое горе ему.
сочувствующие уши.

В маленьком кошельке, который Франклин заставил её взять взаймы, у неё было немного денег, и она наняла такси, чтобы доехать до своего старого дома, где, как она не сомневалась, всё ещё жила её мать.

Увы! Каково же было её потрясение, когда она обнаружила, что маленький домик сгорел дотла!

 Отпустив кэб, она отправилась по окрестностям в поисках новостей о своём дорогом человеке.

 Но в малонаселённом месте появились новые соседи, и никто ничего не знал о маленькой леди, которая сдавала дом на углу.

Полузамерзшая от пронизывающего холода, она потащилась к бакалейной лавке на углу,
думая, что мистер Спаркс наверняка сможет дать ей какую-нибудь
информацию.

 Его невозмутимое, упитанное лицо было первым знакомым лицом, которое она встретила, и
она удивилась, зачем он повязал на рукав сюртука широкую ленту из крепа.

«Это действительно вы, мисс Чейз? Ну-ну! Вы совсем не похожи на себя! Болели? Вы выглядите не так цветуще, как летом, когда уезжали.
Что ж, вам, должно быть, тяжело было потерять свою маленькую маму таким жестоким образом! Но смерть не разбирает, кто перед ней. Он лишил меня моей больной жены примерно в то же время, когда позвали твою мать. Что? ты не
понимаешь? Боже мой! девчонка упала, как будто я её застрелил! Эйлса!
 Эйлса! — в тревоге воскликнул он, подхватывая потерявшую сознание девушку.
поспешил вместе с ней в заднюю часть магазина, которая была также и его жилищем.

Затем хорошенькая кареглазая девочка, сидевшая с несколькими шумными детьми,
вскочила и удивлённо воскликнула:

"Что случилось?"

"Это твоя старая соседка и школьная подруга, Эйлса, малышка Дейнти Чейз.
Она зашла в магазин, и я разговаривал с ней о смерти моей жены
и ее матери, когда с ней случилось что-то вроде припадка. Присмотри за ней, ладно?
ты, пока я сбегаю к своим клиентам?

Хорошенькая Алиса Скотт поспешила привести в чувство свою старую школьную подругу, и
когда она пришла в себя, был поражен, услышав ее истерические рыдания:

«Я пришла, чтобы найти свою мать, Эйльсу. Я не видела её несколько ужасных месяцев, но твой отчим сказал мне, что она умерла! О, это не может быть правдой! Бог не был бы так жесток!»

Эйлса Скотт недавно потеряла свою мать и
знала, каким ударом это станет для Дейнти, когда она услышит жестокую
правду; но этого было не избежать, поэтому она нежно обняла
удручённую девушку и с грустью сказала:

"У меня сердце разрывается от боли за тебя, дорогая Дейнти, но обманывать тебя бесполезно. Примерно в то время, когда мама лежала при смерти,
Ходили слухи, что ваша мать вернулась сюда на следующий день после того, как дом
сгорел. Я сам её не видел, но во всех газетах писали, что она внезапно сошла с ума и, бесцельно бродя по городу весь день, звала вас, приняла яд и умерла в переулке. Я не знаю, где она похоронена, потому что мама была очень больна и умерла на той же неделе. С тех пор я была по уши занята заботой о детях и преподаванием в школе, потому что не хотела ни в чём зависеть от своего отчима. Знаешь, — прошептала она, — я всегда ненавидела его, и
Между нами не было особой любви. На самом деле, я бы не остался здесь ни на день после смерти матери, если бы не мои младшие сводные братья и сёстры. У него не было родственников, которые могли бы ему помочь, а наёмные работники ненадёжны. Он держит служанку, но мне говорят, что она плохо обращается с детьми, когда я в школе. Если у тебя нет друзей, к которым ты могла бы пойти, дорогая, я бы хотела, чтобы ты осталась со мной ненадолго и присмотрела за малышами, пока я буду в отъезде.

Это было деликатное предложение приюта, потому что Эйлса заметила бедность своей гостьи, и Дейнти была только рада возможности укрыться.
чтобы справиться с глубоким отчаянием.

Когда Эйлса с сомнением сообщила своему отчиму о её предложении, он одобрительно улыбнулся и радушно принял Дейнти в своём простом доме, а добросердечная Эйлса утешала её, как могла, в горе утраты.

«Мы обе сироты, дорогая, и можем сочувствовать друг другу», — нежно сказала она и помогла подруге подобрать аккуратные траурные платья, в которых та выглядела такой хрупкой и похожей на лилию, что казалось, будто она увядает, как сорванный цветок.

 Она терпеливо заботилась о маленьких детях и завоевала их любовь, а
Избыточная благодарность их отца, столь бурная, что она стала раздражать печальную, сдержанную девушку.

"О, Эйльса, я не хочу показаться неблагодарной, но я не люблю этого человека так же сильно, как и ты, и его внимание становится слишком навязчивым, чтобы это было приятно. «Боюсь, мне придётся оставить вас и дорогих детей,
как бы сильно я вас ни любила», — вздохнула она в декабре, после двух спокойных месяцев в
маленьком домике, и её подруга с негодованием ответила:

"Я вижу, он пытается ухаживать за тобой. Хотя его жена, моя дорогая мама,
умерла всего несколько месяцев назад. О, зачем она вышла замуж за такого грубияна? Я
Полагаю, он разбил ей сердце, потому что она умерла от странной болезни. Он всегда флиртовал со своими клиентками и грубо ругал жену, когда она возражала. Он сделал её несчастной, грубый, неверный негодяй, и именно поэтому я так его ненавижу, потому что мой отец никогда не говорил ей ни одного плохого слова вплоть до самой своей смерти. Вам придётся дать ему отпор, но не слишком грубо, чтобы не навлечь на себя его гнев.

Но на следующий день, когда Эйльса была в школе, разразился скандал.
Мистер Спаркс смело сделал предложение возмущённой девушке.


Её голубые глаза презрительно сверкнули, когда она воскликнула:

«Как вы можете быть таким грубым и бесчувственным, сэр, проявляя так мало уважения
к памяти жены, умершей всего несколько месяцев назад?»

«Она так же мертва сейчас, как и через десять лет!»— ответил он с ухмылкой, которая вызвала у неё отвращение, и добавил вкрадчиво: — Но я знаю, как щепетильны женщины в таких мелочах, и я бы подождал до весны, прежде чем говорить с тобой об этом, но дело в том, что соседи сплетничают о том, что я живу с двумя хорошенькими девушками, и ни одна из них мне не родственница. Поэтому я подумал, что лучше жениться на одной из них
А что касается Эйлсы, она мне никогда не нравилась.
Она всегда твердит мне, что её отец был лучше меня.
Но что касается тебя, Дейнти, я боготворю саму землю, по которой ты ходишь, и я
женюсь на тебе завтра, если ты скажешь «да».

«Я не могу выйти за вас замуж, сэр». Я... я... о, я сейчас же уйду, мистер Спаркс! Я
не могу дышать одним воздухом с человеком, который так неуважительно относится к памяти своей первой жены, что ухаживает за другой через три месяца после её смерти! — воскликнула девушка в страстном негодовании, вызвавшем такой
горькая досада на то, что отвергнутый поклонник пренебрег вежливостью,
горячо возражая:

"Тогда отправляйтесь, мисс Перт, и чем скорее, тем лучше! Вызвать фургон, чтобы
отвезти твой сундук? - саркастически.

- Вы знаете, у меня нет сундука, мистер Спаркс, но я сейчас же упакую свой саквояж
и, возможно, вы оставите его здесь, пока я не смогу его забрать. — Сначала я должна
где-нибудь снять комнату, — пробормотала она.

 — Нет, возьми её с собой, я говорю.  Твоя одежда может испачкаться, если ты будешь дышать одним воздухом со мной! — сердито ответил он.

 Так что вскоре Дейнти ушла под завывания зимней бури.
без гроша в кармане и без крыши над головой, в то время как малыши плакали, рассказывая Эйльсе, когда она вернулась, что плохой папа прогнал милую Дейнти.




Глава XXXIII.

Новый дом.


Дейнти медленно тащилась по заснеженной улице, почти обессилев от тяжести сумки, и с тоской размышляла, не лучше ли последовать примеру матери и найти убежище от жизненных невзгод у врат смерти?

 «Дорогая мама, если бы я только знала, где найти одинокую могилу, в которую тебя положили незнакомцы, я бы легла в неё и умерла!» — рыдала она.
Слезы на её щеках смешивались с тающим снегом, который летел ей в лицо, гонимый холодным декабрьским ветром.

Вскоре она забрела в тихий переулок и, укрывшись от
урагана, задумалась о том, что ей теперь делать без друзей и без денег в этом холодном, подозрительном мире.

Вскоре она услышала девичью болтовню и хихиканье и, заглянув в окно, увидела нескольких молодых девушек, занятых за швейными машинками под руководством угловатой старой девы, которую она приняла за портниху.

 Внезапно ею овладело искушение, и она робко постучала в дверь подвала
дверь, торопливо подводя к ней старую деву.

- Вам сшить платье? - спросила она, взглянув на сумочку Дейнти.

- Нет, мадам. Я нахожусь в поисках работы. Вам нужна другая рука для шитья?
- запинаясь, спросила Даинти.

- Гм! да... я не знаю. Занесите свой саквояж, и давайте всё обсудим.
Она провела её в крошечную уютную кухню, где они могли поговорить наедине.

"Итак, как вас зовут и как вы оказались на охоте в такую погоду? Говорите правду, — сказала она с подозрением, и
Дэйнти подчинилась.

"Меня наняли помогать нянчить детей, и меня уволили
— Сегодня. Меня зовут мисс Чейз.

 — Вы принесли рекомендацию? — резко спросила она.



 — Нет, мэм, но я думаю, что могу порекомендовать вас мисс Эйлсе Скотт, которая живёт на этой же улице. Я кормила детей её матери, но отец выгнал меня.

 — Я знаю мистера Спаркса. Почему он вас выгнал?

— Я бы предпочла не рассказывать.

 — Тогда я не могу дать вам работу! — резко ответила она.

 — О, мадам, мне стыдно вам говорить! Этот мужчина хотел жениться на мне, а его бедная жена умерла всего несколько месяцев назад! Я с презрением отказалась, и он выгнал меня, — устало ответила девушка.

— Хм! Не понимаю, что он нашёл в такой девчонке, как ты, —
ответила старая дева, пренебрежительно тряхнув накладными локонами, и добавила:
 — Мне действительно нужна ещё одна помощница, но плата слишком высока. Я не могу себе этого позволить.

— О, мадам, я бы поработала за еду, если бы вы позволили мне остаться здесь! — с жаром взмолилась Дейнти, и женщина ответила:

 — Не знаю, но это меня бы очень устроило. Я живу здесь одна,
все девушки по вечерам уходят домой. Можешь снять свои вещи,
и я приготовлю для тебя работу. Но учти, я позову Эйльсу
— Скотт, сегодня вечером, и если ты не скажешь правду, то утром отправишься восвояси.

— Я сказала только правду, мадам, — вздохнула Дейнти, подчиняясь приказу, и вскоре оказалась среди занятых шитьём девушек,
пришивая оборку и в душе благодаря Бога за хотя бы это жалкое пристанище, за которое приходилось расплачиваться постоянным трудом.

Все девушки казались довольно весёлыми, несмотря на свою бедность; но
Изящная, бедная, нервная девушка была рада, когда они ушли на закате и
оставили её наедине с мисс Уайт, как она узнала, что звали её работодательницу.

Старой деве было не больше сорока, и она была довольно привлекательной, несмотря на угловатость. Она задала Дейнти много вопросов о Спарксе,
проявляя живой интерес к вдовцу, и вскоре, нарядившись в чёрное шёлковое платье и красную шляпку, отправилась к Эйлсе Скотт, чтобы узнать мнение Дейнти о Спарксе, оставив девушку одну в доме, если не считать нескольких жильцов в верхней части.

Дейнти очень устала и была расстроена, но она вымыла чайную посуду, убрала её и легла на кушетку в швейной комнате, с облегчением вздохнув при возможности отдохнуть.




Глава XXXIV.

ПОПАЛА В МИР.


Бедняжка Дейнти теперь всегда была уставшей и грустной. Она никогда не была сильной после болезни в горах.

Её лицо всегда было худым и бледным, голубые глаза ввалились, под ними были тёмные круги, а дыхание было прерывистым и учащённым. Она знала, что у неё странная болезнь, и ей казалось, что она быстро угасает.

Эйлса Скотт хотела, чтобы она обратилась к врачу, но она всегда отказывалась.

"Я хочу умереть! Я лучше не буду принимать лекарства от лучшего
врача в мире!" — бунтарски воскликнула она.

Она не рассказала подруге странную историю своего тайного брака,
опасаясь, как бы угрожающая месть миссис Эллсворт не застала ее врасплох
даже на таком расстоянии; но Алиса догадалась о какой-то печальной тайне и
жалела бедную девочку от всего своего нежного сердца.

И мисс Уайт вернулся в очень хорошее настроение, действительно, говорят, что
Мисс Скотт говорит, что все в порядке, и она назовет ее видеть
друг по дороге из школы на следующий день.

«Я тоже видела мистера Спаркса, и, честное слово, он самый очаровательный мужчина из всех, кого я встречала», — проворковала она, добавив: «Не понимаю, как вы можете отвергать его
обращается, мисс Чейз; он такой красивый и приятный. К тому же, бедняга
его милые маленькие дети так сильно нуждаются в матери, что
ему можно простить поспешность, хотя ему следовало выбрать женщину постарше
, чем ты.

- Я бы сказала, что вы, мисс Уайт, были бы для него самой подходящей женщиной в мире.
- Даинти отважилась на это со слабой улыбкой.

- Спасибо за комплимент. Интересно, думает ли он так же? Он, конечно, был очень внимателен, и я не дала ему понять, что знаю, что он
ищет себе жену, но я решила покупать у него продукты
«В будущем», — ухмыльнулась довольная старая дева, думая о том, какой дурочкой была эта девушка, отказавшись от такого мужчины.

Эйлса пришла на следующий день и возмутилась, услышав, как её отчим обошёлся с Дейнти, но обрадовалась, что девушка нашла такое убежище, потому что считала мисс Уайт в целом очень хорошей женщиной.

"Но, о! Изящная, она положила глаз на Спаркса, и я полагаю, что её
лесть произвела на него впечатление, которое залечит раны, нанесённые вашим
выговором. Держу пари, что это будет пара, и, как я полагаю, она
Ты бы стала настоящей хорошей мачехой моим маленьким сводным братьям и
сёстрам, мы бы с тобой сняли комнаты и жили бы вместе, как сёстры, после
свадьбы! — весело воскликнула она, пытаясь вызвать улыбку на бледном, как у лилии, лице, по которому текли слёзы, когда девушка вздохнула:

 — О, Айлса, ты для меня как ангел!

«Мне очень жаль, — продолжила Эйлса, — что ты пообещала работать на свою семью, потому что тебе нужны деньги, как и всем девушкам, и когда я узнала, что ты ушла без гроша, я чуть с ума не сошла. Я
дал старый искры, такие лекции, как он никогда не забудет, и я довольно
обнял primpy старой девой, когда она пришла, чтобы сказать мне, где вы были.
А теперь, дорогая, возьми эти десять долларов у своей сестры Алисы и используй их в случае необходимости.
в случае необходимости. Нет, вы не должны отказаться от него, или ты, может быть, к сожалению для него, если
Мисс Уайт, следует повернуть вас на улицу в один день, как бездушно, как
старый Спаркс сделал".

Она и думать не думала, что такое может повториться, но хотела напугать Дейнти, чтобы та приняла подарок, и ей это удалось. После этого она ушла, пообещав часто навещать подругу.

Шли недели, и Дейнти трудилась над шитьём, превозмогая боль в
ногах и тяжесть на сердце, наполненном дурными предчувствиями, о которых она не осмеливалась говорить вслух ни с одним человеком, даже с нежной Эйлсой, а по ночам её одинокая подушка была мокрой от слёз, и она жалобно причитала:

«О, мама, мама, если бы ты была со мной сейчас, чтобы пожалеть меня и помочь в моей беде!»

Какое-то время мисс Уайт была довольно любезна, потому что в глубине души она
тайно чувствовала благодарность к девочке за то, что та каким-то образом свела её со Спаркс — знакомство, которое она продолжила с большим удовольствием.
энергично бегала в магазин и обратно, пока её лесть и любовь к детям не пробудили в его сердце тёплые чувства, и он начал оказывать ей такие приятные знаки внимания, как визиты по воскресеньям вечером для светской беседы. Дейнти всегда держалась в стороне, не желая снова с ним встречаться, и совершенно не подозревала, что он из вредности делал всё возможное, чтобы настроить мисс Уайт против её незадачливой протеже.

Наступил март с его промозглыми ветрами и редкими проблесками весны, но
сердце Дейнти с каждым днём тяжелело, её щёки бледнели, а
Её взгляд стал ещё более тяжёлым, когда она склонилась над работой, дрожа от холода, в толстом плаще, который всегда был на ней, и выглядела так, словно смерть скоро заберёт её к себе.

Это были мрачные, печальные дни для Дейнти, потому что весёлые молодые девушки, помощницы мисс Уайт, начали избегать её и косо смотреть на фигуру, всегда так плотно укутанную от зимнего холода. Две служанки внезапно уволились и больше не вернулись, а три другие
поговорили наедине со своей хозяйкой, после чего она пришла прямо к
Дейнти и резко сказала:

«Ты, негодница, обманула меня!»

Дейнти убирала чайные принадлежности и так сильно вздрогнула,
что фарфоровая чашка выпала из её тонких пальцев и разбилась на
полу.

Мисс Уайт сердито продолжила:

"Я взяла тебя как честную девушку и хорошо к тебе относилась. В ответ ты
навязалась мне, опозорила мой дом и разрушила мой бизнес!"

"О, мадам!"

«Двое моих лучших работников ушли от меня с отвращением, а остальные трое
грозятся уйти, если я немедленно тебя не выгоню. Знаешь ли ты причину,
молю тебя?»

Пунцовый от стыда, Дейнти в отчаянии опустился перед ней на колени,
опустив глаза и лишившись дара речи от страха, а женщина продолжила:
резко:

 «Сними этот плащ, в который ты куталась всю зиму, притворяясь, что страдаешь от холода, и дай мне посмотреть, действительно ли он скрывает твой позор».

 «О, пощади меня!»

 «Делай, что я говорю! Вот! Я стащил его с тебя, несмотря на твои протесты! О, как стыдно, как стыдно!» Как ты могла быть такой порочной с этим невинным лицом?

«О, я не так плоха, как ты думаешь! Я... я...»

«Тише! Ты не можешь оправдывать свой позор. Мистер Спаркс с самого начала говорил мне, что ты
плохая девушка, и сказал, что, когда мы обручимся, я должна буду отправить тебя в исправительное учреждение, прежде чем мы поженимся. Но почему-то я не могла в это поверить».
«Я не буду плохо думать о тебе, пока не увижу это своими глазами».

«О! Можно мне остаться до завтра? Вы не выгоните меня на улицу сегодня вечером?» — умоляюще спросила она.

"Я должна была бы сделать это, чтобы отплатить тебе за то, что ты так меня обманула; но я христианка и почему-то жалею тебя и не могу быть с тобой суровой. Вы можете остаться на ночь, но утром вы должны будете уйти сразу после
завтрака. В этом городе есть больница для бедных девушек, которые сбились
с пути, как и вы. Вы можете пойти туда, и добрый доктор примет вас и
позволит остаться до рождения ребёнка. Потом вы сможете отдать его в
«Подкидыши» и какие-нибудь добрые люди могут взять его к себе».

«Боже милостивый, сжалься!» — сорвалось с искажённых болью губ девушки, когда она опустилась на колени, охваченная ужасом от своих мыслей.

Ее ребенок - законный наследник Лав Эллсворт - родится в приюте для "заблудших девочек
" и будет помещен в приют для подкидышей, чтобы его "усыновили некоторые
хорошие люди". Она пришла к этому? Она, чье будущее было так обещал
лучезарно краткая девять месяцев назад! Дикий молитве к небу вырвался из ее
бледные губы:

"О, Боже! Возьми нас обоих — покинутых мать и дитя — в рай!

«Теперь уже поздно что-то предпринимать. Лучше бы ты с самого начала вела себя хорошо», —
предостерегла её старая служанка и добавила успокаивающе: «А теперь иди спать, и
я завтра же пошлю за добрым доктором, чтобы он отвёз тебя в больницу».

Но на сером рассвете холодного утра она обнаружила, что кровать пуста, а
бедняжка Дейнти исчезла.




ГЛАВА XXXV.

ВЕЛИКОЛЕПНАЯ КОМПАНИЯ.


Странная случайность или, возможно, благосклонное провидение свели Сару Энн
Питерс и старую чернокожую няню той весной на железнодорожной станции
недалеко от Эллсворта, где они тогда жили.

Неутомимая белая женщина слегла с гриппом, и её
муж, подыскивая работницу на её место, не смог найти никого, кроме
пожилой Вирджинии.

Поскольку шестеро из многочисленного выводка сыновей были в школе, мамаша взялась «присматривать за остальными», как она выражалась, и в конце марта она поселилась в шестикомнатном каркасном доме на опушке леса, в миле от станции.

 Здесь бережливая семья Питерсов прожила десять зим, каждую весну переезжая на уединённую лесопилку в горах.
где благодаря упорному, неустанному труду им удалось заработать достаточно денег,
чтобы отправлять своих детей в хорошие школы в холодную погоду.

 Питерс уже готовился к переезду в лес
В апреле, когда его добрая жена сильно простудилась и проболела три недели,
хотя её крепкое здоровье и победило болезнь, она встала с постели в первый
день апреля, немного бледная и исхудавшая, но, по её словам, «чувствовала себя такой же крепкой, как и всегда, но была рада, что мама ещё немного побудет с ней и возьмёт часть работы на себя».

В глубине души чернокожая няня чувствовала себя жестоко обманутой из-за того, что в преклонном возрасте ей пришлось работать на обычных «белых отбросов», но в конце своего паломничества она попала в плохие времена.

 После ужасного несчастья, постигшего Лава Эллсворта, его бессердечная мачеха в полной мере воспользовалась своей властью, чтобы угнетать всех, кто сочувствовал бедному Дейнти Чейзу.

В течение многих лет мамаша с сыном и невесткой бесплатно жили в хижине в поместье Эллсворта. Лав также
позволял им пользоваться участком земли для огорода. Негры
принадлежа своим предкам во времена рабства, он чувствовал, что эта
доброта была всего лишь их честной заслугой.

Но не успела миссис Эллсворт узурпировать бразды правления, как
она принялась выгонять бедных негров из хижины. Вслед за этим
сын мамушки и его жена переехали на угольные шахты округа Файетт,
и оставили старушку работать самой.

Хотя она добросовестно выполняла свою работу для миссис Питерс, она не преминула
напомнить доброй женщине о превосходстве положения, с которого она
упала, и о величии семьи, которой она раньше принадлежала.
всегда добавляя, что «хозяин Лав не позволил бы ей прийти, если бы
он был в своём уме».

Миссис Питерс, обладавшая самым добрым сердцем и самыми тёплыми чувствами в мире,
терпеливо выслушивала рассказы чернокожей няни, пока болтливая старая негритянка наконец не доверила ей всю историю о разбитой любви её молодого хозяина,
вплоть до того момента, когда Франклин привёл Дейнти.
Чейс проводил её до вокзала, купил ей билет и отправил к матери
в Ричмонд.

Затем заинтересованная миссис Питерс тоже захотела рассказать свою историю, потому что
Она узнала в героине рассказа прекрасную пациентку, за которой так преданно ухаживала прошлой осенью в лесозаготовительном лагере в лесу.

"И я верю, что она сказала правду той злой женщине, что была тайно замужем за мистером Эллсвортом, — подтвердила она. — Потому что, Вирджиния, я расскажу тебе секрет, который никогда не слетал с моих губ, даже в
Питерс, я нечасто скрываю что-то от своего старого друга. Но вот что я вам скажу: я и не подозревал, что эта бедная девочка может стать матерью.

 — Господи, помилуй! — воскликнула чернокожая няня, и по её толстым чёрным щекам покатились слёзы.

После этого две женщины могли говорить только о милой Дейнти и о её печальном положении — о том, что она
непризнанная жена, которая скоро станет матерью.

Они считали месяцы на пальцах и обнаружили, что
важное событие уже почти наступило — должно произойти в ближайшие две
недели, — и мама воскликнула:

"Теперь я всё ясно вижу! Масс Лав боялся, что что-нибудь случится и помешает свадьбе,
поэтому он тайком увез свою возлюбленную и женился на ней. Потом он
отправил меня домой, чтобы я приготовил для его невесты комнату рядом с
его собственной, чтобы он мог присматривать за ней каждую ночь. Вот и всё.
И тогда они почувствуют себя так легко в своих мыслях, что даже не подумают о том, какие ужасные
вещи произойдут в день рождения. О! Разве это не ужасное
бедствие, о котором вы слышали, миссис Питерс? Бедняга с пулей в голове, и
он лишился рассудка, а бедная жена умерла в нищете, а эти
ублюдки купаются в золоте, которое принадлежит господину Лаву и его милой невесте!
И подумать только, что меня тоже обманули, лишив сотни долларов! потому что я давно подобрал этот оторванный кусок кружева от факела к ночной сорочке Шейлы Келли, и если бы мистер Лав был в здравом уме, я мог бы претендовать на большую награду.

В тот вечер, в последний день марта, миссис Питерс рассказала всю историю своему удивлённому и сочувствующему мужу.

"Я никогда не слышал ничего подобного!" — возмущённо заявил он и добавил:
"Я бы хотел что-нибудь сделать, чтобы вернуть этой бедной молодой жене её права,
и я готов потратить время и деньги, если бы только знал, с чего начать! Этих женщин из Эллсворта нужно было бы вывалять в дёгте и перьях и посадить на кол, честное слово! Но, скорее всего, они устроят взбучку любому, кто попытается донести на них.

На следующий день он подъехал к станции на закате на своей старой серой кобыле
Стоунволл, купив кое-что в магазине, а также убрав со стола после ужина,
мамочка взяла свою чёрную трубку и села покурить на обочине, прямо у ворот.

 Вскоре сквозь облако дыма и пурпурную дымку сумерек она увидела, как он возвращается с пакетами, а позади него на спине старого
Стоунволла сидит женщина, которую он вскоре ссадил на землю, весело воскликнув:

«Вставай, мама. Выходи к воротам, Сарай Энн! Я привезла тебе гостей с поезда,
 и ты должна устроить пир и радоваться! Заходи и будь
гостеприимна, миссис Эллсворт!»

«О, мама! Я вернулась к тебе, чтобы умереть!» — всхлипнула Дейнти, устало опустившись на пышную грудь старушки.




Глава XXXVI.

"ТОЛЬКО ЧТОБЫ УВИДЕТЬ ТЕБЯ, МОЯ ДОРОГАЯ."


О, какой приём оказала Дейнти в этом скромном доме!

Они обращались с ней как с королевой, но их преданность была такой искренней, а интерес — таким живым, что вскоре они узнали из её уст всё, что случилось с ней в Ричмонде.

Женщины плакали навзрыд, и даже Хирам Питерс не мог сдержать слёз.то и дело вытирая свои грубые руки о добрые, влажные глаза, он стонал:

«Клянусь, у тебя были такие неприятности, что хоть стой, хоть падай!»

«В конце концов я больше не могла выносить свой позор и страдания. Я решила вернуться в Западную Виргинию и попытаться найти какие-нибудь доказательства моего брака, чтобы мой ребёнок не родился под покровом позора», — с грустью сказала Дейнти.

«Бедняжка!» — простонала мамаша, и остальные дружно вздохнули, потому что, когда
они услышали всё, что она могла рассказать о своём замужестве, мистер Питерс
был вынужден признать, что её перспективы выглядели очень мрачно.

— Видите ли, миссис Эллсворт, мадам, — сказал он, с гордостью назвав её настоящее имя, и в её глазах промелькнуло удовольствие, — тот старик, окружной секретарь, который, должно быть, выдал свидетельство о браке, вскоре умер, как и священник из той маленькой церкви в лесу. Так что, если вы не сможете выяснить, что стало со свидетельством о браке, вам будет трудно доказать, что вы были женаты.

— Боюсь, что так, — всхлипнула Дейнти, а затем добавила: — Как ты думаешь, мама, миссис Эллсворт всё ещё непреклонна?

 — Каменная, милая!

 — Но, может быть, если бы она знала правду, что у неё будет ребёнок от этого
«Если бы это был тайный брак, она могла бы смягчиться и пожалеть меня настолько, чтобы признать женой Лава», — с тревогой вздохнула Дейнти.

Но все её слушатели убедили её, что это невозможно.
Женщина никогда бы не признала ничего, из-за чего она могла бы лишиться богатства, которое она получила в результате бесстыдного обмана.

"Дорогая, не приближайся к этим коварным негодяям! Даже не дай им знать, что ты жив, иначе они придумают что-нибудь
прямо сейчас, чтобы испортить тебе жизнь и ту, что будет после! Ты
забыл, как старая ведьма заперла тебя в тёмной темнице?
«Ты сам себя довёл, и как те девки пытались сжечь тебя в старой хижине,
и у них бы получилось, если бы Джон Франклин не ворвался в хижину
и не вытащил тебя — а его лицо, руки и волосы обгорели дотла!» — возмущалась мамаша.

Все они убеждали её, что лучше не пытаться доказать
своё право, чем лишиться жизни.

"Ты оставайся здесь, милая, и не показывай никому, кто ты, а когда родишь, можешь оставить ребёнка со мной, если хочешь, и я буду заботиться о нём, пока добрый Господь не устроит твою жизнь получше
IT. И все мы будем молиться, чтобы к вам пришла удача ",
благочестиво воскликнула миссис Питерс, в то время как ее муж горячо поддержал ее:

"Ты, Кин 'висит на нас, чтобы быть Фер жизнь твоя фирма друже, мэм, и вы воздуху
произведение искусства как добро пожаловать Тер, что угодно, то есть любого из девяти наших мальчиков!"

О, как их скромная доброта тронула её израненное сердце, побудив её страстно воскликнуть:

 «Есть одна вещь, которой я жажду больше всего на свете, и, может быть, кто-нибудь сможет мне её дать: я хочу снова увидеть лицо своего мужа!»

Казалось, на них внезапно опустилась тёмная туча, и она в отчаянии закричала:
в смятении:

"Почему вы все такие странные и напуганные? О, боже мой! Только не говорите, что он умер!"

"Нет, дорогая, твой муж не умер!" — вздохнула мама и разразилась громкими рыданиями, добавив: "На прошлой неделе его увезли в Нью-Йорк, милая. Доктор Платт, этот добрый старик, ты же знаешь, и
Франклин, его слуга, спас тебя от огня, ты же знаешь. И ты
больше не видел его лица, потому что доктор Платт сказал, что он
становится опасным и может навредить кому-нибудь, поэтому он уговорил миссис
Эллсворт, заприте его в психушке подальше отсюда, и он перестанет
«Не возвращайся домой!»




Глава XXXVII.

Удивительное открытие.


Казалось, фортуна действительно была на стороне миссис Эллсворт.

Прошло почти девять месяцев с тех пор, как ее пасынок пытался ее убить, и, хотя его физическое здоровье казалось хорошим, в его душевном состоянии не произошло никаких улучшений.

Ещё одним очень приятным фактом было то, что Дейнти Чейз больше не появлялась, чтобы досаждать ей заявлениями о тайном браке, в подтверждение которого она не могла предъявить ничего, кроме своего слова. Втайне она гадала, что стало с девушкой, потому что её племянницы были слишком благоразумны, чтобы
признаться ей в преступлении, из-за которого, как они предполагали, погибла их прекрасная кузина
.

Они подозревали, что, хотя она и рада убрать девушку с дороги, она
может испытывать брезгливость из-за откровенного убийства.

Поэтому они решили, что так было и не говорить ей, что у них
отслеживаемые незадачливую девушку в негритянской лачуге, и увидев ее падение
без чувств на пол, произвел ветхое старое место, перед
обе двери и бежала.

Поскольку хижина сгорела дотла, они предположили, что
их жертва погибла в огне, но их мучила совесть
они никогда не подходили к _развалинам_, чтобы посмотреть, остались ли её обугленные кости немым свидетелем их ужасного поступка.

 Когда зима закончилась и о Дейнти и её матери больше ничего не было слышно, они с уверенностью решили, что девочка мертва; но если их совесть и упрекала их за грех, они не позволяли этому отразиться на их беззаботных лицах, когда они погружались в веселье, которое давало им их новое положение. Зима стала переломным моментом в их жизни, до сих пор
прожитой в нищете, и они воспользовались этим, миссис Эллсворт
Она давала им щедрое содержание и разрешала путешествовать с друзьями, куда бы они ни пожелали.

Так, в декабре они съездили в Калифорнию, а по возвращении в
феврале увидели, как проходит весёлый сезон в Нью-Йорке и
Вашингтоне, прежде чем в марте вернуться в тихий, мрачный Эллсворт, где
хозяйка неустанно следила за своим пасынком, чтобы врачи, чего доброго, не сделали что-нибудь, чтобы вернуть ему рассудок.

«Этот назойливый старый доктор Платт всё ещё надеется, что что-то
произойдёт. Другие врачи сдались и говорят, что Любовь будет
идиот на всю жизнь. Он уверен, что если бы пуля может быть удален, он
будут восстановлены; но я не позволю им разрезать на бедного мальчика
голова, а может разрушить его жизнь, как и его причина:" она часто
жаловались, до тех пор, пока старый доктор отказался от надежды завоевать ее
согласие на операцию, что он хотел бы выполнить.

Но он всё равно по-дружески навещал Лава, хотя молодой человек продолжал пребывать в том же состоянии, казалось бы, безнадёжного идиотизма, и с течением времени его состояние не улучшалось, пока старик в отчаянии не придумал смелый план с помощью Франклина.

Он с презрением и отвращением читал мысли этой женщины и знал, что она хочет оставить своего пасынка в его нынешнем состоянии и что это эгоистичное создание, желающее сохранить контроль над имуществом молодого человека, не примет ни одного предложения, направленного на его выздоровление. Она скорее увидит его мёртвым, чем вернёт ему его богатый ум и состояние.

Поэтому, когда в конце марта Франклин, а затем и сам доктор Платт сообщили ей о том, что состояние пациентки ухудшилось, она скорее обрадовалась, чем огорчилась.

Состояние Лава, по их словам, менялось от простого идиотизма к активному
безумию, которое потребовало бы его перевода из Эллсворта в место
строгого заключения.

"В любой момент у него может развиться
мания убийства, и он станет ужасно опасен для своих слуг.
Действительно, Франклин уже начал нервничать из-за его вспышек гнева
и грозится уйти с работы, — сказал доктор Платт.

Это действительно была самая желанная новость для миссис Эллсворт. Ничто, кроме
смерти Лава, не могло бы обрадовать ее больше.

 Хотя когда-то она его любила, его сопротивление ее воле и
его презрение к двум ее любимым племянницам превратило ее теплую нежность
в активную ненависть.

Поэтому ей было трудно принять озабоченный вид, когда это было все, что она могла сделать
, чтобы сдержать открытую радость. Она закрыла лицо
руками, чтобы проницательный старый доктор не смог открыто прочитать его выражение.

"Это очень деликатный и своеобразный случай", - продолжал доктор Платт. «Вы
не можете поместить его в психиатрическую лечебницу, потому что сейчас он не
сумасшедший, но его безумие недостаточно развито, чтобы признать его сумасшедшим.
 В то же время он может в любой момент стать агрессивным и — совершить убийство!
Неправильно держать его в Элсуорте, когда его пребывание там сопряжено с такими ужасными рисками. У меня есть план, если вы решите его рассмотреть. Если нет,
вы можете проконсультироваться с другими врачами.

 «Позвольте мне сначала услышать ваш план», — любезно ответила она, радуясь втайне.

 «Позвольте мне отвезти его в частный санаторий в Нью-Йорке, который, как мне хорошо известно, является лучшим местом в Соединённых Штатах для человека в его состоянии. Это
дорогое место, но вы можете позволить себе это ради душевного
спокойствия, которое вы испытаете, устранив эту угрожающую опасность
Эллсворт, и в том, что его безнадежно неизлечимое безумие лечили самым
добрым образом.

Эти два слова мгновенно привлекли ее внимание.

"Вы правда считаете его безнадежно безумным?" — воскликнула она.

"Да," — ответил он, мысленно добавив: "Боже, прости меня за ложь, но это
во имя правого дела!"

На самом деле, он был не трясясь от страха, боясь, что она должна заподозрить мотив
лежа на дне своего волнения, чтобы взять его пациент в Нью-Йорк.

Если бы она была начитанной женщиной, он бы побоялся рисковать
такой интригой; но он знал, что она почти никогда не просматривает колонки в
газете.

В противном случае она была бы в курсе нового научного открытия,
одного из величайших триумфов XIX века и самого важного для медицинской науки, —
открытия знаменитого немецкого учёного, профессора Рентгена, —
рентгеновских лучей.

Она бы знала, что с помощью этого рентгеновского аппарата некогда плотное человеческое тело можно сделать достаточно прозрачным, чтобы сквозь него можно было видеть не только скелет со всеми его тонкими механизмами, но и все инородные элементы, так что уже были обнаружены пули.
города и уволен из органов пациентам, перенесшим
пытками от них в течение многих лет. Эти замечательные факты заполнены столбцы
газет и страниц журналов. Весь мир был диким с
энтузиазм. Это было величайшее и наиболее полезное открытие девятнадцатого века
говорили они, и задумчивый вид профессора Рентгена
был отмечен славой, которая сделала его более великим, чем король.

Миссис Эллсворт никогда не читала ни строчки о рентгене. Если бы вы спросили
её, она бы не поняла, что вы имеете в виду.

Но каждая клеточка тела умного старого доктора вибрировала от радости
по поводу нового открытия и надежды на то, что с его помощью его пациент
сможет выздороветь.

 Он мечтал день и ночь о том, чтобы отвезти Лавлейса Эллсворта
в Нью-Йорк и найти пулю в его голове с помощью чудесного рентгена.

«Если его найти, то, по всей вероятности, его можно будет удалить, и ваш хозяин
вернётся к себе», — доверительно сказал он умному Франклину, который
очень обрадовался этому лучику надежды в мраке судьбы своего хозяина.

Но, понимая, насколько сильно миссис Эллсворт заинтересована в том, чтобы не дать Лав прийти в себя, они знали, что бесполезно рассказывать ей о новом открытии в надежде на то, что она согласится на проведение эксперимента над своим пасынком.

Им ничего не оставалось, кроме как прибегнуть к хитрости, и они сделали это с большим успехом.

Миссис Эллсворт одержала столько побед, что считала эту заслуженной наградой за свои хитроумные планы.

Отъезд Лав в санаторий стал бы большим облегчением для неё;
и она с готовностью ухватилась за это предложение, даже поддразнивая старуху
доктор с её превосходным суждением.

"Я с самого начала говорила вам, что вы были глупы, когда надеялись на его выздоровление,
и теперь вы видите, что я была права."

"Женщины всегда правы," галантно ответил он, радуясь, что
добился своего.

 Итак, вооружившись щедрым чеком, полученным из её рук, старый доктор и Франклин
отправились в Нью-Йорк с пациентом в надежде восстановить его
повреждённый разум и исправить большую ошибку.

Избавившись от влияния угроз миссис Эллсворт, верный слуга решил, что больше не будет хранить молчание. Он признался
Доктор Платт выслушал печальную историю о возвращении Дейнти в Эллсворт, о том, что она
заявила о своих правах на Лав, о том, что злая тётя выгнала её, о том, что
Оливия и Эла пытались её убить, и, наконец, о том, как он, рискуя собственной жизнью,
спас бедную девушку из горящего дома и тайно отправил её в Ричмонд.

Доктор Платт в ужасе выслушал эти поразительные откровения и сердито сказал:

«Вам не следовало пугаться угроз этой злой женщины,
ведь такие преступления, как её и её племянниц, должны быть раскрыты
крыши домов, и наказаны так, как они того заслуживают. Я бы отдал всё, что у меня есть, если бы вы привели ко мне эту несчастную овдовевшую невесту и поручили мне исправить её жестокие ошибки.

 «Она, без сомнения, в безопасности со своей матерью, и ваша помощь сейчас будет так же желанна, как и прошлой осенью», — утешительно ответил Франклин.
  Так они отложили поиски девушки, которая, предположительно, была в безопасности.
Ричмонд, пока они не отвезли Лавлейс к нью-йоркским врачам
на лечение.

К середине апреля они получили награду за свои труды и
их надежды на полный успех рентгеновского эксперимента с любовью.

Пуля убийцы не попала в мозг жертвы. Она застряла в толстой части черепа, и давление на мозг
притупило интеллектуальные способности, вызвав все симптомы идиотизма.

Очень сложная хирургическая операция устранила причину проблемы, и
Лавлейс Эллсворт мгновенно вернулся к жизни, с которой расстался в тот момент, когда смертельная пуля пронзила его голову.

"Друзья мои, я здесь, чтобы сообщить вам, что было совершено гнусное преступление.
совершено; но замысел виновной стороны не увенчается успехом благодаря
мерам предосторожности, которые я принял две недели назад, опасаясь этого предательства.
Мое драгоценное лакомство украли в надежде помешать нашему браку
этим утром была распространена ложная история о том, что она
сбежала с другим. Но миссис Эллсворт переоценила себя в
своем стремлении защищать интересы мисс Пейтон и мисс Крей.
Она поймёт это, когда услышит, что две недели назад я тайно женился на
Дэйнти Чейз, и... — тут он закатил свои большие тёмные глаза
Он оглядел комнату и вздрогнул от удивления, запинаясь, спросив: «Где же все они — мои свадебные гости?»

Настал момент, когда он должен был узнать всю жестокую правду.

Но они рассказали ему об этом так мягко и доброжелательно, как только могли, умолчав о самом худшем, чтобы сообщить, когда он окрепнет и поправится.

Результатом стало ужасное волнение в сочетании со страстным желанием немедленно отправиться на поиски пропавшей невесты.

Но это было невозможно, сказали врачи. Он должен был оставаться в больнице, пока не заживёт разрез, который они сделали на его голове.

Он посоветовался со своим благородным другом, доктором Платтом, и в результате
в ведущие газеты Вирджинии и Западной Вирджинии были отправлены два объявления.
В одном из них запрашивалась информация о местонахождении мисс
Дэнти Чейз, а в другом — сведения о разрешении на брак, выданном в июле Лавлейсу Эллсворту и Дэнти Чейз. В обоих случаях предлагались крупные вознаграждения, а адрес указывался вымышленный: «Фиделио, Нью-Йорк».




ГЛАВА XXXVIII.

ХОРОШИЕ НОВОСТИ.


Два человека привлекли внимание Эйлсы Скотт на восемнадцатый день
Эйприл, когда она завязывала пачку в экземпляре "Ричмонд Таймс"_
несколько дней назад.

Ее печальные мысли были сосредоточены на Дейнти, потому что только сегодня мисс Уайт
позвонила, чтобы сообщить ей о побеге Дейнти.

Она также упомянула плохое поведение девушки и деликатное состояние,
обвинив Алису в том, что она рекомендовала ей такую девушку.

В карих глазах девушки вспыхнуло негодование, когда она ответила:

«Мисс Уайт, я не позволю вам плохо отзываться о моей дорогой подруге.
Я знаю, что она была очень несчастна, и, честно говоря, я подозревала её
некоторое время назад; но я бы не стал задевать её чувства, упоминая об этом, надеясь, что она сама объяснит всё позже. Но она благородная девушка, и я не потерял доверия к ней из-за того, что вы мне рассказали, потому что я верю, что Дейнти была тайно замужем и что однажды правда выйдет наружу.

"Может быть, вы знаете, где она сейчас? Я очень беспокоюсь о её судьбе
и теперь жалею, что так резко обошлась с бедной девочкой, когда
была удивлена! — воскликнула мисс Уайт, смягчившись под влиянием
веры Эйлсы в любовь.

«Печаль не вернёт её обратно. Вам следовало проявить больше
христианского милосердия к несчастной девушке, и, возможно, она бы доверилась вам, показав, что она не так плоха, как вы думали.
Но я не знаю, где она. Знаете, мисс Уайт, мне пришлось выхаживать маленьких детей во время сильных простуд, и я не видела
Дэнти больше двух недель». Возможно, бедная девочка думала, что я бросила ее.
ее тоже, - добавила Алиса, заливаясь слезами.

Мисс Уайт была слабой женщиной, но не жестокой. Горе Алисы тронуло ее.
Она прониклась к ней таким сочувствием, что тоже расплакалась и заявила, что если бы только она могла найти милую, несчастную девочку, то загладила бы свою вину.

"Если ты что-нибудь услышишь от неё, ты дашь мне знать, Эйлса, не так ли? И я скажу мистеру Спарксу, что он был неправ, пытаясь настроить меня против Дейнти. В конце концов, она хорошая девочка, и я останусь её подругой, даже после
«Я выйду замуж, если она простит меня за прошлую ночь», — сказала она, прежде чем уйти.

Эйлса горько плакала, потому что боялась, что пройдёт много времени, прежде чем она снова увидит милое личико Дейнти.

"Она думает, что я бросила ее, и она будет слишком горда, чтобы сообщить мне,
где она", - подумала она.

Затем последовало ошеломляющее открытие личных сообщений, предлагающих вознаграждение за
новости о Дейнти Чейз и о разрешении на брак, которое было выдано
ей и Лав Эллсворт.

Эйлса просмотрела старые выпуски газет и обнаружила, что объявления
публиковались больше недели и что они были во всех городских газетах.

Она подумала:

"Фиделио — это значит «верный», так что, должно быть, это какой-то близкий друг
Дейнти, который так сильно хочет её найти — возможно, её муж, потому что я
Я должна верить, что она тайно вышла замуж. Поэтому я напишу Фиделио
и расскажу ему всё, что знаю о судьбе этой милой девушки.

В тот же день, почти в тот же час, в лечебнице для душевнобольных в Стонтоне
красивая женщина с грустным лицом сидела и читала те же объявления в газетах,
которые ей утром дала надзирательница.

Это была миссис Чейз, и милая маленькая женщина сильно изменилась. На самом деле врачи и медсёстры заявили, что она вполне
оправилась от своей суицидальной мании и что на следующем заседании
совета директоров, двадцатого апреля, будет поставлен вопрос о её выписке
как выздоровевшая женщина. Всем было бы жаль с ней расставаться, она была такой
нежной, утончённой и услужливой, и острота её первой печали сменилась терпеливым, безропотным смирением.

 Но самым странным в ней было то, что, казалось, у неё не было ни одного друга в мире. Никто никогда не приходил навестить её и не писал, чтобы узнать, как она.

 Они гадали, куда она пойдёт, когда её выпишут.Одна из новых медсестёр, бледная женщина средних лет в траурном одеянии,
прошла по палате, когда миссис Чейз читала газеты, и
Она застала её в слезах. Она остановилась и ласково спросила, что случилось.


«Прочтите эти объявления, и я вам расскажу», — был её всхлипывающий ответ.


Надзирательница, миссис Миддлтон по имени, повиновалась и воскликнула в
удивлении: «

Как странно!»

 «Не так ли?» — жалобно воскликнула миссис Чейз. «Видите ли, эта девочка, Дейнти
Чейз, — мой родной ребёнок. Говорят, я сходил по ней с ума, но между нами, миссис Миддлтон, я не верю, что когда-либо был по-настоящему безумен, понимаете, просто был взбешён и в истерике из-за своего потерянного ребёнка, боялся за неё
Жестокие враги убили её, и если бы они не заперли меня в этом месте, я бы давно её нашёл. Если бы у вас было время выслушать меня, я бы хотел рассказать вам всю свою печальную историю.

 «Я найду время, потому что мне это гораздо интереснее, чем вы можете себе представить», — сказал добрый надзиратель.

 «Вы когда-нибудь слышали что-нибудь более печальное?» И разве удивительно, что я
вдруг сошла с ума и попыталась покончить с собой? — воскликнула миссис
 Чейз, добавив: — Разве не странно, что поиски Дейнти
возобновились именно сейчас? Как будто Лавлейс Эллсворт оправился
использование его органов чувств ".

"Возможно, пулю в его голове обнаружили с помощью того самого
замечательного рентгеновского снимка, о котором мы читали в газетах. Должно быть, так и есть
потому что кого еще могло заинтересовать это свидетельство о браке?
- взволнованно воскликнул инспектор и добавил: - У меня есть кое-что замечательное,
чтобы рассказать вам, миссис Чейз. Я вдова проповедника, который обвенчал вашу дочь с Лавлейсом Эллсвортом, и у меня есть разрешение на брак и свидетельство о браке, которые мой муж дал мне на хранение до востребования. И я также была свидетельницей церемонии бракосочетания.
через дверь ризницы, как сказал мистер Миддлтон, действительно должен был пройти один свидетель.
хотя молодая пара настаивала на обратном. Но теперь вы видите, как
это было важно, потому что вскоре после этого умер мой муж, и в своем горе я
совсем забыла о тайном браке, пока не вспомнила об этом благодаря
этому личному. Так что теперь я напишу этому Фиделио с хорошими новостями,
и расскажу ему все о твоем случае, бедняжка!




ГЛАВА XXXIX.

«НАВСЕГДА».


Ах, какую невыразимую радость доставили эти два письма миссис Миддлтон и Эйльсе
Скотт, которые он отнёс в сердце Фиделио в Нью-Йорке! Радость от того, что его любимая
что он всё ещё жив и что доказательство их брака можно так легко
получить, чтобы посрамить женщину, которая считала себя в безопасности,
наслаждаясь его богатством.

И кто мог винить его за то, что он плакал как женщина, читая
длинное письмо Эйльсы, в котором она рассказывала всё, что знала о судьбе Дейнти, не скрывая
того факта, из-за которого её выгнали из дома портнихи?

«Дорогая моя женушка, которая скоро станет матерью моего ребёнка! О, небеса! Что
она, должно быть, пережила в своём одиночестве! О, мы должны поскорее найти её и отвезти домой в Эллсворт!» — страстно воскликнул он.
друзья, которые во всем соглашались с ним.

Алисе и миссис Миддлтон были спешно отправлены письма с благодарностью
им за информацию и сообщением, что "Фиделио", который заболел в Нью-Йорке.
Йорк, надеялся, что скоро поправится, чтобы отправиться в путешествие, и лично нанесет им визит.
в течение недели.

Счастье сделало его выздоровление настолько быстрым, что в течение недели он смог
уехать из Нью-Йорка в Ричмонд в сопровождении доктора Платта и
верного Франклина.

Он сразу же поспешил в скромный дом Эйлсы, и милая девушка заплакала от
радости, когда он рассказал ей чудесную историю о себе и
Испытания Дейнти, которые, как он надеялся, скоро благополучно закончатся,

«Как я благодарен вам за вашу благородную веру в мою бедную девочку, когда весь мир был против неё, я не могу выразить словами; но я буду рад возможности отплатить вам, как только мне вернут моё имущество», — воскликнул он, горячо пожимая ей руку.

Но Эйлса возразила, что не хочет никакой награды, кроме удовольствия от продолжения дружбы с дорогой школьной подругой.

"Ты будешь жить в Эллсворте и станешь нашей дорогой сестрой, если
— Конечно, — великодушно воскликнул он, и девушка радостно улыбнулась, отвечая:

 — Я буду очень рада приехать и провести каникулы с Дейнти этим летом.

Затем они обсудили тайну местонахождения Дейнти. Эйлса сказала ему, что наводила справки, но так ничего и не выяснила.

«Иногда я думаю, что она, возможно, вернулась в Западную Виргинию», — сказала она.
Но Лав содрогнулся при мысли о том, что его дорогая могла попасть в какую-нибудь новую ловушку, расставленную её врагами.

Через два дня в Ричмонде он получил сообщение от частного детектива, которого нанял.
Выяснилось, что Дейнти действительно покинула город — молодая девушка,
подходившая под её описание, купила билет на железнодорожной станции Чесапик и
Огайо в Западную Виргинию в ночь на последнее число марта.

"Мы должны ехать немедленно! Одному Богу известно, какое новое зло постигло мою бедную любовь, раз она отважилась одна войти в логово льва!" — в диком волнении воскликнула Лав.

Джона Франклина отправили в Стонтон, чтобы он встретился с миссис Миддлтон и миссис
Чейз и уговорил их присоединиться к путешественникам, а доктор
Платт и Лав последовали за ними на следующем поезде.

Это было первое мая, прекрасный вечер, когда солнце только садилось на западе, когда они добрались до станции, и им быстро подали карету, чтобы ехать в Эллсворт.

 Миссис Чейз и миссис Миддлтон присоединились к ним в Стонтоне, и сердце матери трепетало от невыразимой любви и нежности, когда её нетерпеливый, красивый зять рассказывал ей эту историю.

Казалось, что это слишком хорошо, чтобы быть правдой, что Лав снова обрёл себя,
и что ничего не остаётся, кроме как найти Дейнти, чтобы их счастье стало полным.

Это было единственное беспокойство, которое мрачной тенью нависло над их сердцами, — страх, что с несчастной девушкой случилось что-то плохое по возвращении в Эллсворт.

 «Если они тронули хоть волосок на голове моей любимой, они ответят по закону, который нарушили», — мрачно сказал Лав, когда они отправились со станции в Эллсворт с твёрдым намерением предъявить иск миссис
Эллсворт и её племянницы сразу же признались в своих преступлениях и потребовали, чтобы Дейнти
пострадал от их рук.

 Старый доктор Платт ликовал, радуясь тому, что сыграл свою роль в возвращении
Любви к нему, и потирал руки от удовольствия, представляя себе, как
сам ужасу Миссис Элсуорт, когда она должна найти
сама обвиняемая и обнаружил в ее заговоре против любви, и его преследуют
невеста.

"Поезжай быстрее, Франклин; мне не терпится увидеть лицо мадам, когда она
увидит хозяина Эллсворта, возвращающегося за своим!" - воскликнул он,
радостно, как раз когда они поравнялись с большим каркасным домом, стоящим
недалеко от дороги, примерно в миле от станции.

В следующий миг Лав поразила их всех удивлённым и радостным смехом,
воскликнув:

«Смотрите! Смотрите! Там моя старая чернокожая мама сидит в дверях
этот дом! Послушай! Она напевает старую детскую песенку, которая очаровывала меня в детстве
! Давай остановимся на этом, Франклин. Возможно, она сможет рассказать нам
кое-что о моей жене ... кто знает?"

Да, там сидела черная мама в вместительным креслом Миссис Питерс'
двери сторону. На коленях у нее лежал маленький белый сверток, и она покачивалась
мягко взад-вперед, напевая тихим, любящим монотонным голосом свою
любимую детскую колыбельную:

 "Пока, малыш, пока--
 Быо, лил мальчик!
 Ан е запустить Тер-это мама,
 Тер рок-IM в ее руках--
 Маменькин сыночек!

 «Кто всё время суетится средь бела дня?
 Маленький мальчик, мамин маленький мальчик!
 Кто всё время так сильно хочет спать —

"Шо'! что теперь со мной, и кто эти люди, останавливающие дейр?
керридж перед воротами? " колыбельная, заканчивающаяся этими восклицаниями
удивления.

Лавлейс Эллсворт выскочил из экипажа и бросился к воротам.

- Мамушка, мамушка, ты меня не узнаешь? Твоя Большая любовь? нетерпеливо.

«О, Господи, неужели я сплю и вижу сон, или это ты, Марсе
Любовь, смеёшься и говоришь, как в старые добрые времена, когда тебя ещё не было
— закричала старая негритянка, дрожа от радостного волнения.

"Это любовь, конечно же, мама. Можешь ущипнуть меня, если хочешь, и
ты увидишь, что я твой старый малыш, живой и здоровый. О, мама, я
ищу свою Крошку, свою милую, дорогую жену!"

"Спасибо доброму Господу за все Его милости! Это тот день, о котором я так долго
молилась! О, Марсе Лав, я помогу тебе,
моя дорогая жена, обязательно помогу! Но не посмотришь ли ты на моего малыша, сидящего у меня на коленях?
 Он хорошенький? Видишь его жёлтые кудри, мягкие, как шёлк, и кожу, как
нежный розовый лепесток, и большие чёрные глаза, как у его отца? Разве ты не видишь?
— хочешь поцеловать его ради его милой мамочки? — смеясь, спросил он.

"Мамочка!" — воскликнул он в внезапном диком, подозрительном возбуждении, наклонившись, чтобы посмотреть на младенца.

"Да, Марсе Лав, это твой собственный маленький мальчик, родившийся почти две недели назад, и он жив! Мисс Дейнти, она пришла к чернокожей няне,
конечно, в своей беде, и я подбадриваю её, пока маленький Марсе Лавлейс
Эллсворт не пришёл посмеяться над ней своими дерзкими чёрными глазами. Эй!
эй! он удрал при первом же звуке её голоса!" Потому что Лав
пронёсся мимо неё с низким испуганным криком из открытой двери
комната сразу за порогом.

Он стремительно переступил порог, огляделся и увидел, что она лежит
прекрасная и бледная, как лилия, на мягких белых подушках — его потерянная невеста, его
обожаемая жена, нежная мать его прекрасного ребёнка!

«Моя дорогая!» — и он упал на колени, обнимая её и
целуя в лицо.

На мгновение от потрясения и радости у Дейнти помутилось в голове, но он
поцеловал её, вернув жизнь в её закрывающиеся глаза и улыбку на дрожащие губы.

"О, моя дорогая, моя жена, Бог вернул нас друг другу на все времена и в вечности!"




ГЛАВА XL.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ.


Удар Судьбы иногда обрушивается подобно вспышке молнии среди ясного неба
.

Так случилось с миссис Эллсворт и ее коварными племянницами в тот момент,
когда они чувствовали себя в наибольшей безопасности.

В тот золотой майский вечер, когда Лав Эллсворт снова обрел свое счастье
они были заняты составлением планов летней кампании.

Они решили взять в начале поездки в Европу, и вернуться в августе
краткая экскурсия по водопои, до закрытия сезона.

"Мы купим себе несколько любимых платьев и шляпок, пока будем в Париже", - воскликнула
Эла, а Олив добавила:

«И несколько редких драгоценностей. Думаю, больше всего мне понравились бы прекрасные рубины».

С лёгким сарказмом миссис Эллсворт воскликнула:

«В самом деле, для двух молодых девушек, выросших в бедности, у вас очень экстравагантные вкусы — настолько экстравагантные, что я не смогла бы удовлетворить их, если бы не получила в наследство состояние своего пасынка!»

— Но, тётя Джудит, мы думали, что вы и сами довольно богаты, —
в один голос воскликнули они оба.

 — Так и было, но я много лет спекулировала акциями, и иногда
я получала большую прибыль, а иногда сильно проигрывала.  Сегодня я получила уведомление о
Ужасная потеря из-за банкротства банка в Ричмонде, в который я вложил остатки своих денег. Если бы я не получил деньги от Лава, у меня сейчас не было бы и тысячи долларов!

 «Как неудачно!» — раздался звонкий саркастический голос, и, подняв глаза, все трое увидели, что перед ними стоит Лавлейс Эллсворт в здравом уме.

Его сопровождала свита, которую он привез со станции,
и на его руке повисла его поникшая невеста, бледная от болезни, но с
сияющими от радости глазами. Чернокожая няня
шла позади с прелестным младенцем на руках.

К ужасу Миссис Элсворт все уселись так же хладнокровно, как если
у них было право в ее элегантной гостиной, в то время как оливковое и Эла напряг
глаза в ужасе на ярмарке кузен чей прах они верили в
валяется до сих пор под _debris_ сгоревшей хижине.

Один ловелас Элсуорт остался стоять, и, повернувшись в сторону его
испугалась мачеха, он стал одним из самых язвительных обвинений в
какие-либо имел когда-либо слушал.

Он в пылу гнева рассказал ей обо всех преступлениях и жестокостях, которые она
совершила по отношению к нему и Дейнти, и о том, как с Божьей помощью они
избежали всего этого.

Напрасны были её испуганные отрицания; он высмеял их все до единого.

"Когда Дейнти была заточена в той темнице, где, как вы ожидали, она должна была умереть,
ваша помощница Шейла Келли отбросила осторожность и хвастливо рассказала ей
о вашем участии в её похищении. Это не ваша вина, что моя жена не умерла от яда, который вы ей дали, а только то, что ветер и дождь оживили её, когда она лежала на дороге, куда вы её положили, думая, что она мертва, и её губы были запечатаны, чтобы вы могли принять участие в мученичестве.

 «Это не ваша вина, — добавил он, обращаясь к Олив и Эле, — что вы
вам не удалось уничтожить её, когда вы последовали за ней в хижину, где она лежала без сознания, и подожгли её, как безжалостные злодеи, которыми вы и являетесь. Но благодаря Джону Франклину, который раскрыл ваше преступление и спас её милую жизнь, она не погибла в том пламени. Но моя жена, как ангел, прощает вам всё и не позволит мне судить вас за ваши преступления. Но вы трое, виновные и бесстыжие, должны покинуть Эллсворт на рассвете, и лучше вам никогда больше не показываться здесь, потому что, обнародовав доказательства моего брака с Дейнти и Если вы прервёте вторую церемонию, я без колебаний разоблачу ваше предательство.
Итак, на рассвете они ушли — насколько позволяли их скудные
средства, — и завеса милосердного забвения опустилась на их будущую
судьбу коварных авантюристок до конца их дней.

Любовь и Изящество не наказали своих заклятых врагов, но не преминули
вознаградить всех, кто помогал им в трудные времена.  Мама
Чейз жил с ними в Эллсуорте, Эйлса Скотт проводила там всё лето, а доктор Платт оставался любимым другом семьи до последнего дня своей жизни.
***********
КОНЕЦ.