Как-то так. Часть 2

   Уже стемнело, когда Марина почти закончила уборку в погребе. Устала она ужасно, потому что пришлось много раз спуститься и подняться, чтобы вытащить всё, что побилось при падении Варламыча.
   Не жалко было этих банок, совсем не жалко. А вот мысль о старике не отпускала ни на секунду. За что ему такое? Как он туда упал? Сам или Сёмка его толкнул?
Голова разболелась от всех этих событий ужасно. Марина отставила вёдра и веник. Остальное завтра, по светлому. Да и какая разница, когда она протрет полки и оставшиеся банки? Хоть бы их вообще не было! Тогда бы этот... хоть бы не закусывал, может спился бы быстрее.
   Жалела раньше Сёмку Марина. А после сегодняшнего случая прошло всё. Чужой он давно уже. Живёт соседом в доме. А раз так себя повёл, то и пусть убирается. Куда угодно! Дожалелась! Хватит.
   Марина ходила мимо валявшегося у дивана Семёна и не смотрела на него. Не на что смотреть! Такая картина через раз. Надоело.
   Умывшись и переодевшись, Марина пошла в сарай, покормила птичью живность. Потом села на ступеньках дома, кутаясь в тёплую кофту, и закрыла глаза.
Вечерний воздух был свежим и прохладным. С реки тянуло влажностью и немного тиной. Сейчас было хорошо: тихо, спокойно, будто и нет проблем...
   В доме послышалась возня, потом грохот, а после то ли мычание, то ли стон раненого мамонта. Потом всё стихло. Понятно было, что Сёмен не скоро придёт в себя.
   Марина встала, пошла на сеновал. Там она часто ночевала в тёплое время, когда пьяный Сёмка буянил или храпел молодецки после хорошей пьянки.
   Муська, увидев хозяйку,  подползла к плечу Марины и, обняв  её мягкой пушистой лапкой,  затарахтела сладко свою кошачью колыбельную.
__________________
   Рано утром Марину разбудил звон бьющейся посуды и падающих кастрюль. Сердце ёкнуло, но не от страха. Так не хотелось возвращаться в этот кошмар!
Она вышла с сеновала, отряхнулась и пошла в дом.
   Ничего необычного: Семён, безуспешно пытаясь взять чашку с полки, порушил всё вокруг. Падая, полка задела кастрюли и сковородку. Всё лежало на полу вперемешку с осколками чашек.
   Марина ничего не почувствовала. Вот совсем ничего. Лежит всё, и пусть лежит. Разбилось? Да и...
   Семён прищурился, пытаясь сфокусировать взгляд. Его опухшее грязное лицо  выражало вселенскую скорбь.
-Мар... Марин...-еле выговорил он сухим языком,-дай воды... а то помру...
Марина открыла крышку ведра с водой и отошла.
-Пей.
-Я... тебе ло... лошадь что ли?
-Нет, ты не лошадь. Лошадь портвейн не пьёт. Не надо обижать животное.
-Я не обиж... жаю,-Семён смачно икнул и схватился за сердце.-Ой, плохо мне... Марин... Дай чего-нибудь...
-Ремня бы тебе хорошего или розог. Вот очень помогает, говорят.
-Щас помру прям тут, ты виноватая будешь!
-Ага. Пойду глаза спрячу со стыда!
-Маринка! Будь...человеком... Дай выпить...
-Тебя участковый ждёт. Собирайся.
-Чего? -не понял Семён.-Какой участковый?
-Виктор Фёдорович. Вчера приходил, да не стал тебя забирать. Очень уж ты гадко выглядел. Зачем ему в участке такая вонь! Давай, умывайся, переодевайся и топай. Иначе приедут сами и посадят тебя. Хуже будет. Не гневи власть.
-Что ты несёшь? Какой участковый? Зачем я ему? -Сёмка потёр грязным кулаком лицо и стучащий висок.-Заявление что ль написала?
-Ты тут такого натворил, что и заявления не надо!
-Что я натворил?-Семён пытался проморгаться, но глаза слипались. Он опустил руки в ведро с водой, хлебнул из пригоршни и остатками потёр лицо. Грязной рубахой хотел вытереться, но передумал и взял полотенце, повисшее на краю ведра. Полотенце сразу стало грязным. Он тряхнул головой.- Ух, ё...
-Хватит, чтоб тебя посадить лет на пять. Иди, сдавайся.
-Да что я натворил-то?-чуть громче сказал Семён.
-Там тебе объяснят, напомнят. Иди, разбирайся. Только оденься да отмойся. Смотреть на тебя тошно.
   Марина ушла в комнату. Надо было переодеться и идти на работу. Сегодня ещё в район ехать с документами. Она смотрела на себя в зеркало. Зрелище было печальным. Но вариантов не было. Слегка подкрасив глаза и губы, Марина расчесала красивые пшеничные волосы, собрала их в высокий хвост и кивнула себе. Ничего, не в первый раз.
-Куда это причапурилась?- Семён смотрел на жену зло. -К хахалям?
-Ага, к ним. Вернусь поздно. Расскажешь потом, если отпустят.
-Тварь! -Семён хлопнул рукой по столу. Звякнула ложка в стакане.
   Марина даже не оглянулась. Она вышла из дома, с удовольствием вдохнула свежего воздуха и пошла к остановке автобуса.
   Семён смотрел на неё в окно. Марина всё еще была красива...
   Пытаясь вспомнить, что было вчера, он потёр виски. Оглядевшись, он увидел грязный диван, пол в тёмных пятнах, засохшие куски хлеба и солёные огурцы на столе. Что такого было? Ну, пил. Как всегда, ничего нового.
Так ведь от горя пил! Маринка, тварь, денег не оставила на беленькую, пришлось портвейн покупать. А это ж раза в три надо больше! Расходы одни...
Кое-как обретя человеческий облик, Сёма потопал к участковому. Проходя мимо дома бабы Нины, он услышал в спину шипение :"И как земля таких носит! Убивец! Хоть бы посадили навсегда !"
   Он оглянулся. Никого не было видно, но и показаться не могло. Баба Нина сидела за кустом черноплодки и следила за проходящими. Это была её повседневная работа.
   "Убивец!" Это кто убивец? Надо же, вот ведь язык без костей! И Маринка-тварь! Из-за неё Семен пьёт. Она вон в район ездит, по хахалям, а он тут позорится от такой жены! Это же ведь срамота!
   Около участка стояло несколько сельчан. Все замолчали, увидев подошедшего Семёна. Он поднял руку в знак приветствия. Никто не ответил.
"Ну и ..." -махнул рукой Сёма и зашёл в участок.
   Участкового на месте не было. Дежурный сказал ждать. Семён сел у окна на лавку, облокотился о подоконник и задремал от усталости.