Всё стало вокруг голубым и зелёным...

Посвящаю свой рассказ моей подруге Любе,
которая подарила мне сегодня эту картинку с котятами.
А рассказ уже, как всегда, сам дальше сочинился.

***

 - Люба! Постой… можно я тебя провожу? Хочу спросить твоего совета…

- Прости, Ваня, спешу… Давай, в другой раз? Или … вон Света с Настей бегут к тебе, руками машут. Они лучше посоветуют, чем я, - Люба невесело усмехнулась и быстро ушла по дорожке парка.

Иван было бросился за ней следом, но тут же был остановлен. С обеих сторон на нём повисли его добрые подружки.

Все они познакомились на вступительных экзаменах в Институт. Несколько позже к ним присоединились Костя с Серёгой и вот уже четыре года их компания была неразлучна.  Все они жили в общежитии, все приехали из небольших городов и посёлков, и все были из обычных семей со средним достатком. Они во всём поддерживали друг друга и им хорошо и весело было вместе.  Девчонки были слегка влюблены в Ивана, но и это не мешало их дружбе, потому что Ваня не отдавал никому из них предпочтения, а общался с ними, как с любимыми сестричками. Зато они оберегали его от толпы влюблённых в него сокурсниц и не только их.
Иван был необыкновенно красив. Его внешность соответствовала имени. Высокий, сильный с копной светло-русых волос, он привлекал взгляды всех женщин любого возраста.  Его тёмно-василькового цвета глаза с мелькающей в них доброй смешинкой, могли при необходимости, вмиг налиться сталью. Русский богатырь, да и только. Да и характером он обладал соответствующим. Была у него пара-тройка лёгких романов... да и как без них в его-то возрасте. А вот влюбиться по-настоящему не довелось ни разу.

Любовь, как ей настоящей и положено, сразила его в один миг и сразу наповал. Осенью к ним перевелась новенькая. Она была не то, чтобы незаметной, она даже, наоборот, привлекала внимание стройной фигуркой, спокойным достоинством и… необычной для наших времён толстой косой, светлых волос с пшеничным оттенком, до пояса. Была она неяркой,  молчаливой и необщительной. Косметикой не пользовалась от слова совсем. Светло-карие глаза почти всегда были то ли строги, то ли печальны. За полгода она ни с кем не сблизилась и все переменки проводила одна у большого окна в коридоре Института.

С некоторых пор и Иван, неожиданно для себя, полюбил бывать один, посидеть, подумать. У него появилась заветная скамейка в кустах, что стояла у дальнего выхода из парка. Сидя там, он часто видел, как Люба, задумавшись, медленно идёт по тропинке к выходу. То ли она живёт недалеко, то ли, как рассказывали подружки, подрабатывает после занятий в расположенной недалеко от парка больнице. Возможно, и то и другое вместе.  Постепенно это уединение  вошло в привычку, тем не менее он и сам, по-прежнему, не мог понять, что его влечёт в этот уединённый уголок.  Он ловил себя, на мысли, что улыбается, глядя, на мимо бредущую стройную Любину фигурку, на её склонённую головку, как она в задумчивости теребит кончик своей косы… и сам себе удивлялся.

В тот день, она, как обычно, неспешно брела по аллее парка. Он не успел раньше её оказаться на своей заветной скамейке и тихонько брёл следом. Какая-то весна нынче получилась непонятная. Вчера с утра пушистыми белыми крупными хлопьями падал снег, потом к снегу присоединился дождь, а сейчас к вечеру всё это подморозило.   Ему-то, в его тёплых ботинках на толстой подошве, хорошо. А вот каково ей в её лёгоньких на тоненькой подошве… как бы не поскользнулась… И не успел он додумать свою мысль, как Люба, так и поскользнулась в самом деле! Его мозг отметил, как она замахала руками, пытаясь удержать равновесие, а его большие ноги одним махом перелетели, отделяющее их пространство в три метра. Он поймал её почти у самой земли и крепко-крепко прижал к себе.

Мир вокруг него исчез.  Её сияющий, необыкновенно нежный взгляд пронзил его насквозь. Он утонул в её глазах… Сколько времени они так стояли, крепко обхватив друг друга и не отрывая взгляда… им было неведомо… Вокруг не было ни кустов, ни деревьев, ни видимых раньше вдалеке домов… не было ничего… Вокруг был только нежный розово-зелёно-голубой туман. Он колыхался и сверкал   мелкими золотистыми точками.

- Помощь нужна? – проскрипел рядом старческий голос. Туман рухнул вниз и, вмиг, провалился в мёрзлую землю. Рядом стояли, держась за руки, старик со старушкой.

- Нет-нет, спасибо, - почему-то шёпотом пробормотала Люба, вырвалась из Ваниных рук и помчалась к выходу из парка.

- Беги за ней, - в один голос пропищали старик со старушкой.

Какой там! Он стоял, качаясь и глупо улыбаясь, не в силах не то, что бежать, он и шага сделать не мог. Смотрел, как она летит по скользкой дорожке, ни разу не поскользнувшись, как будто у неё за плечами выросли крылья.

- Как на крыльях летит…, - завороженно глядя, произнёс старик.

- А то! Так и есть… на крыльях любви, - тихо отозвалась старушка, - Зря, сынок, не побёг за ей. Где ж теперича искать - то её станешь… вона как вас пронзило-то… любовь…, - и взяв своего старика за руку, увела его по дорожке.

А Иван ещё долго стоял, не в силах сдвинуться. Потом добрёл до ближайшей скамейки и уселся, уткнувшись лицом в ладони и, по-прежнему, раскачиваясь из стороны в сторону. Неожиданно взгляд между пальцев уловил какое-то движение под деревом напротив, у самой земли. Это были три крошечных котёнка. Они лежали, уткнувшись друг в друга, на мокрых прошлогодних листьях и сильно дрожали. Мгновение, и все трое мокрые и грязные оказались у него за пазухой, внутри куртки, дрожа и постепенно согреваясь.

Что делать…?! Как быть…?! Вечный вопрос. В общагу их нельзя, там строгий запрет. А вдруг, кошка-мать придёт за ними, чтоб увести, где она там обитает…а их нет…. Ладно сделаем так. Пусть посидят, а я к уборщице тёте Нине побегу, уговорю, что мыть за неё буду, пусть пока к себе возьмёт. А мне придётся подработать, да комнатёнку снять… семья-то прибавилась, не один я теперь. При этой мысли счастье полыхнуло у него во взгляде. «… Я люблю её … Она любит меня…».

Через минуту котята уже сидели в его огромных и тёплых ботинках. Сверху он прикрыл их своим шарфом. Из ботинок только мордочки торчат.

- Ваня, ты почему в одних носках стоишь в луже?! Что случилось? – голос Любы дрожал и срывался. Она не могла не вернуться. А тут такое...

Услышав его рассказ, она   нежно прижалась губами к его губам.

- Нет-нет, всё потом, - прошептала она, ласково отбиваясь от его уже родных рук, - срочно обувайся, котят обратно за пазуху и скорей пойдём ко мне. Я недалеко живу, а мама в больнице и уже поправляется, - счастливо засмеялась Люба.

Назавтра Любу в Институте никто не узнавал.  Куда подевалась печальная, строгая девчонка с пышной косой. Перед ними стояла русская красавица, нежная и очень счастливая.

- Котята у неё теперь есть. Три котёнка, - улыбаясь ответил на молчаливое вопросительное восхищение однокурсников, Иван.

- Что-то мне подсказывает, что не только котята, а кажется и Кот у неё   тоже появился, - глубокомысленно и важно промолвил Костя.

- Ну, вы это…, - вступил Серёга, - за свадьбу не переживайте. Все вместе соберём.

12 марта 2025 год.