На краю

Путешествуя по северу Омской области, мы (Петр Кузьмич, Татьяна Алексеевна и я) возвращались домой из деревни Окунево.- местная аномальная зона, но место действительно колоритное. Много озёр и каждое озеро имеет свою легенду.

Проехав по новой дороге километров пять,вдали от цивилизации, увидев деревню, от удивления останавливаемся. Она уютно раскинулась на пологом холме. Пара улиц. Длиннющие частоколы заборов, спускающиеся к петляющей речушке. Ни звука. Над крышами не поднимается ни единого дымка. Оставив машину, идем пешком.

Проходим мимо кладбища, выцветшего указателя с названием деревни и направляемся к речке. Через речку перекинут небольшой мостик, на нём  ворота. С горки к нам кто-то приближается. Через некоторое время удаётся разглядеть незнакомца.  К нашему удивлению это была лошадь.  Проходя мимо нас, она спускается к речке. Ещё одну встречаем на пятачке между разрушенной церковью и зданием школы.  Лошадь  жует сухой бурьян, а потом бредёт вглубь деревни. Идем за ней мимо холодных домов, провожающих нас пустыми глазницами окон, к домику, на крыше которого развивается Российский флаг.
 
 Подходим прямиком к хозяину. Появлению коня он радуется больше, чем незваным гостям.
— Я уж думал, пропал. Два дня где-то гулял. Да вы проходите в дом. Чайку сообразим. А, может, бутылочку с собой прихватили?
Узнав, что мы без презента, домовладелец немного сник. Осматриваемся.  Печка, буржуйка, буфет, газовая плита, две кровати и стол. На нем керосиновая лампа — электричества в селе нет.
 
- Недавно случилась беда, -  говорит хозяин - разбилось стекло, но выручил Николай Алмазов, «сосед» из Туя, дал запасное. Он в гости частенько захаживает, хотя живет «сосед» в 45 километрах. На своих двоих запросто одолевает это расстояние. Ни волка, ни медведя не боится.  Конями я только второй год занимаюсь, - продолжает говорить Николай Саренко. - С одним  мужиком решили попробовать разводить их на продажу. Пока не выходит. Вчера шестого за зиму схоронил. Видать, больных жеребят нам продали.
 
На попечении Николая Андреевича 12 коней. Сегодня он ждёт машину с сеном.  Лошадей приходится кормить с колес, в прошлом году сенокос из-за дождей не удался, и поэтому провиант партнер Саренко регулярно доставляет из города.
 Когда обрушилась уникальная деревянная церковь, люди начали покидать деревню. Спустя два года остался лишь Николай Саренко. Дома он отсутствовал 23 года. Говорит, был в длительной командировке.
 
Девятый год живёт один. Впрочем, гостей ему принимать приходиться. Среди них хозяин называет нам имена известных персон, любящих поохотиться. А тут еще нефтяники всерьёз взялись за туйские недра и нередко заглядывают к старику. Гости снабжают Николая Андреевича продуктами и всем необходимым. Курит Николай Андреевич хорошие сигареты.
О новостях в стране, и мире отшельник узнает из радиоприемника. Китайский аппарат ловит «Первый» телеканал, «Радио России» и «Маяк». Включает его хозяин редко, экономит батарейки. В остальное время читает. Книжные вкусы формируют гости, что привезут, то и становится частью домашней библиотеки.
 
-  Пробовал о жизни своей написать, - откровенничает Николай Андреевич. - Начал, но перечитал и сжёг. Рукописи, оказывается, горят…
-  Тяжело одному-то? — интересуюсь на прощание.
- Бывает, взгрустнётся. Тогда пораньше отправляюсь на боковую. А встаю я рано, в пять часов утра. Топлю печку, ставлю чаёк. Сажусь у окошка и жду, когда начнёт вставать солнышко.
Николай Андреевич не пропустил ни одного рассвета. В феврале отметил 59-й день рождения. Собирается оформлять документы на пенсию. Потом хочет уехать. Надеется, что возьмёт к себе сестра, живущая в городе.

Во времена массового заселения северных районов нашей области в районе реки Туй находились поселения кержаков, из центра старообрядчества. Несколько лет назад, в 18 километрах от бывшего поселка Туй, в сторону Иртыша, был найден заброшенный сарай. В нем, видимо на специально сделанной и обработанной доске, надпись шомполом "1935 г. уходим на север 137 душ". Они и строили гать- дорогу через болото или затопленный участок суши, через трясину. Гать делали из брёвен, уложенных обычно поперёк движения, уходящую от реки Туй на север в Томскую область. Остатки гати прослеживаются до речки Пыра, это 35 км от поселка Туй, далее до реки Долгая 8 километров болота, которое не держит человека. Летом охотники там передвигаются только на лыжах.
 
Пока преодолеваем 45 километров до села Туя, бывшей деревни охотников и лесорубов, складывается ощущение, будто едем на край земли. Дорога петляет среди глухой тайги, как горный серпантин.
Кажется фантастикой, но раньше жизнь здесь била ключом. Людей кормил лес, они успешно добывали пушнину, ягоды, орехи. На окраине соседней деревни даже аэропорт существовал.
 
Наконец выныриваем из зелёного моря на зарастающую молодняком опушку. Вновь руины, пятачки кустарников и единственный домик, с развевающимся над крышей российским флагом.  Рядом с избушкой небольшая банька и дровяник. Заливистым лаем нас встречает стая собак.
— Не боись, не тронут! — слышим голос с веранды избушки. — Проходи!
На крылечке под тёплыми лучами греется на солнышке бородатый мужчина, потягивающий тлеющую «Приму».
Алмаз или человек-легенда.

Сам себя Николай Николаевич Алмазов с грустной улыбкой называет человеком-легендой. В одиночестве живёт на Туе уже 24 года. Люди говорят, что искупает грехи прошлых лет. Какие? Мы не решились спросить.
 
Работал охотником, лесником, а недавно стал безработным.  За полтора года до пенсии попал под сокращение. Николай ловит рыбу, скашивает траву вокруг дома, чтобы комары, коих здесь столько, что никаких цифр не хватит пересчитать, не докучали. Раньше ходил на охоту, но прилетели на вертолете доблестные сотрудники правоохранительных органов и отобрали незарегистрированное ружье. Жить без оружия в таких краях крайне не просто.  Вокруг медведи, которых на квадратный километр в сотни раз больше людей. Бог им судья!  Теперь живёт, вернее, выживает благодаря помощи рыбаков да охотников. Они зовут его Алмазом.

Всё убранство единственной комнаты в избушке  составляет тёплая печка, пара кроватей да стол. Под одной из кроватей груда журналов «Молодая гвардия», Алмаз тоже книголюб.
 Хозяин Туя только посмеивается над слухами о себе.
- Как-то раз в газете написали, что я заболел, и пешком шел до районной больницы, — затягиваясь сигаретой, рассказывает он. — Брехня! Дело было не так. Заболела у меня рука. Несколько дней мучился. За окном распутица, что делать? Набрался я духу, махнул водки, накалил нож. Думаю -  отрежу её к чертовой матери, и всё. Но не вышло. И как раз в это время вертолетчики нагрянули. Хотели в гости заглянуть, а пришлось меня к докторам доставлять.
 
Простодушный,  и наивный человек, но погружённый в свой внутренний мир. Собственную душу Алмаз, кажется, открывает лишь тайге, где для него всё понятно и просто, в отличие от большого и шумного мира людей.
Форпост своего таёжного одиночества Алмаз покидать не собирается.
Раньше здесь жизнь била ключом. – Сокрушается он.

 Н. Саренко уже 9 лет живёт один. На попечении Н. Саренко 12 коней, а Н. Алмазов - хозяин Туя, и в одиночестве живет 24 года.

На этот момент ни одного из героев уже нет в живых. Николай Алмазов ушел первый, доброта человеческая его сгубила. Он был астматиком, вновь приехавшие туристы выпили с ним за встречу, ему стало плохо, до больницы не добрались.
 Не стало и Николая Саренко.
Ушёл в тайгу, и не вернулся, -  так люди говорят.

Теперь можно стереть с карты еще два населенных пункта…. Грустно все это…


Иллюстрации:
Худ. Г.Ромадина