Сказка о рождестве

На улице шел снег. Быстро-быстро мелькали снежинки, сверкали в свете фонаря,  играли торопливыми бликами и исчезали, а на их месте появлялись другие. Миллионы, миллиарды снежинок! Мириады звезд зажигались в небе. Привычным треугольником освещали окрестности три розовых луны, одна из которых  - Эпсилон -  была немного больше других. На планете, как и во всей Вселенной, был канун Рождества. К празднику готовились, его ждали. Сегодняшняя ночь - великая ночь, когда можно будет спуститься на Землю и как следует отдохнуть. Никто из землян не знал об их существовании, - если бы узнали, то всё их рождественское путешествие потеряло бы всякий смысл. Земляне бы стали просить чего-то глупого, обижаться, завидовать, даже пытаться подкупить – ведь, кажется, это их излюбленные привычки. Но чем же земляне могли их подкупить? Единственное, что они брали у землян, – имена, те слова, которые земляне придумывать не уставали. На планете Трех лун слов делать не могли, зато могли многое другое. Раз в году (земном) жители этой планеты совершали «глобальный полет» (на одну ночь пребывания на Земле и каждый раз по-иному пути). За эту ночь каждый должен был набраться новых имен и взамен исполнить заветное желание того землянина, слово (имя) которого ему больше понравится.
С этого года планету Трех лун (это ее прошлогоднее название) переименовали в планету Веселых проказников – это имя привезли лет сорок назад, когда нынешний всеобщий организатор исполнил желание одного землянина-американца изведать настоящей свободы. Многие страны также были переименованы. Так, страна, занимающая все побережье Глупого моря (с солнечной стороны), была переименована в страну «Гордых зайцев». Это название привез лет 10 назад нынешний организатор этой страны, исполнив желание маленькой девочки – играть музыку (это развлечение землян, которые не слышат космических звуков и делают свои). Теперь все жители этой страны вынуждены были переделывать свое гражданство на новое название. Многие сделали это почти сразу, но Юнга Шпак был не из тех, кому волокиты с вечными заменами названий не доставляли хлопот. Юнга Шпак был молодым, подающим надежды ученым по землеведению, в частности, по устройству людей.  Он мечтал разгадать секрет способности людей давать имена. Он любил свое дело и свою жену – молодую, красивую гражданку страны Гордых зайцев планеты Веселых проказников. К сожалению, сегодня он должен был расстаться с женой и лететь на Землю, где и так бывал по служебным делам не реже двух раз в месяц.
Шпак смотрел в круглое окно на свое родное небо, на новые сорта растений – аппасионатов, на голубой снег планеты Веселых проказников (сокращенно ПВП). Жена на кухне собирала ему лэнч, просила привезти что-нибудь съестное с Земли к празднику невинных забав. Ей голос мягко и ненавязчиво возникал в голове Шпака, лился мягко, как фильтрованная минерализованная вода из крана.
- В прошлый раз ты говорил о какой-то большой стране, кажется на «Р»,  ты говорил, что в это время года там пекут что-то сладкое, похожее на солнце.
- Фэй, милая, ты все перепутала – думал Шпак, а Фэй, нарезая грибы из их собственной теплицы, читала его мысли – сладкие солнца будут позже, сейчас они жарят животных и едят шоколад. У них так всегда в ночь Глобального полета. Но я придумаю что-нибудь.
- Доктор Шпак – раздался в голове незнакомый голос (наверное, какого-нибудь администратора) – вы уже выбрали страну, куда летите.
- Пожалуй, Россия – страна, где пекут сладкие солнца – добавил он Фэй.
- Ваш вылет через два часа в странной полосе, рейс 1044.
- Большое спасибо.
- До свидания.
Шпак не ответил. Оставшееся время он провел с женой.

***

На улице шел снег. Быстро-быстро мелькали снежинки, сверкали в свете фонаря,  играли торопливыми бликами и исчезали, а на их месте появлялись другие. Миллионы, миллиарды снежинок! Мириады звезд зажигались в небе. Был канун Рождества. Соня осталась  дома одна – родители ушли в гости. Включила телевизор – скучно, хотела позвонить подружке – опомнилась, – поздно.  Грустно и серьезно села за стол. Праздник. Начала разбирать письма. Много накопилось в нижнем ящике.
«Дорогая Сонча! Извини, что сразу не ответила» – косой, чуть угловатый почерк подруги, а вот его  письма – на безупречно-белоснежных листах. Последние, потому скучные и равнодушные. У Сони опять немножко забилось сердце, намного меньше, чем в тот день, когда по междугороднему телефону ей сообщили, что он умер. Так глупо – в 17 лет, но правда. Разбился он на машине. Разве так бывает в жизни? Похоже, только в стихах. Соня решила написать об этом стих.
Раскрыла тетрадь и…
Она не знала, что за ее спиной стоял Юнга Шпак и преспокойно  ждал от нее нового имени. Ждать пришлось недолго – то стихотворение, что она написала за полчаса и которое не прочитал ни один землянин, потому что Соня сожгла тетрадь до возвращения родителей, именно  то стихотворение содержало в себе нужное Шпаку имя. Он улыбнулся и перенесся к своему кораблю рейса 1044.
Около двенадцати ночи Соня услышала у подъезда голоса. Она жила на втором этаже и прекрасно все слышала. И сомнений быть не могло. Это говорил он. Тот, чьи письма она еще не убрала. Не думая ни о чем, накинув шубку и продев ноги в сапоги, Соня выбежала из квартиры. У двери на улицу увидела говорящего – да, это был он, но как? У Сони забилось сердце, так сильно, что казалось странным, почему с сердцем вместе не подпрыгивает она вся.
- Ты?..
- Я на Рождество, понимаешь, на немножко…
Она увидела в знакомом лице что-то новое, что-то ликующее, какое-то голубовато-прозрачное свечение и поняла. Сердце упало, от огромной радости осталась небольшая, но самая заветная часть.
- Я понимаю, – сказала она и взяла его за руку.
Юнга Шпак привез с Земли красную икру и новое имя: Возвращение ненадолго