Чужая свадьба 2 продолжение 5

- Я сегодня словно после глубокого опьянения очнулся. Разбудила меня Сара Ибраевна. Словно пелену с глаз сняла, — горячо сказал Владимир Петрович. — Знаете, я где-то читал или слышал: «Если упал вниз — путь один наверх!»
— Всё потом, у нас будет время философствовать, если мы спасем девчат, — сказал Султан Касенович.






Они сели в полицейский УАЗ, ребята в машину Булата и поехали.
— Куда он рвется вперед нас? — возмущенно сказал Султан Касенович, увидев, что машина, в которой едут ребята, перегоняет полицейский УАЗ.
— Папа, видишь огонек вдали?! Мы туда! — крикнул Булат, открыв стекло дверцы машины, которую вел.
— Не сметь! Назад! — закричал Султан Касенович.
— Да… Не слушаются… — произнес Владимир Петрович.
— Их можно понять!
— А я не понимал Олю! Удивительные вы люди, казахи. Мудрые. Об этом еще Абай писал. А я-то читал его… Видно, не вышел умом.


14.


Зазвонил телефон, и в трубке появился глухой голос Нади, слышимость была почти нулевая. Булат прижал к губам палец, давая понять, кто был в машине, чтобы была тишина, и заглушил мотор.
- Надя, я слушаю. Надя, — громко говорил Булат.
- Что, суки, развлечемся, — услышал Булат в трубке пьяный мужской голос. — Что, не найдут вас ваши кобели? Хер они догадаются, что это мы вас... Что молчите? Ждем Пашу, он где-то запропастился с «Грузей». Без их команды нельзя, эти звери сразу с нами... Да вам это знать нельзя, — затем послышался посторонний шум, и другой мужской голос спросил: — Ты что, не тронь пока их. Пошли, выпьем.
- Всю не перепьешь. Давай развлечемся.
- Да я так, я не против развлечься с бабами. Только я не хочу без ведома Паши трогать девчат. Паша любит, чтобы он был первый на бабе, а «Грузя» вообще зверь.
- Здесь собачий холод, пошли. Да еще вдруг застанут, не так поймут, — трусливо сказал один из них, и Булат, услышав шорох, понял, что они уходят.







«Спросите, где находитесь?» — мысленно просил девушек Булат. Надя словно прочла его мысли и сказала:
- Принесите нам выпить. А то здесь концы отдадим. Тогда с кем развлекаться будете? Эти еще не скоро приедут, я их знаю. Здесь от города далеко добираться.
- Да здесь семнадцать км будет, вот дядька дачку отгрохал, всем место хватит. Но приказа не было вам водку давать, подождем еще.
- Слышали? - тихо спросила Надя. - Отключаю телефон, уже скоро батарейки сядут.
Недалеко от дачи, где по логическим расчетам Султана Касеновича находились Надя с Леной, подъехала машина с бригадой ОМОНа и Султаном Касеновичем. Там же стояла машина, где находились ребята.
- Что случилось? - спросил Султан Касенович. - Почему стоите?
- Папа, они у Владимира Петровича. Паши и грузина какого-то нет. Там, по крайней мере, по голосам два человека.
- А где же Паша с «Грузей»? - вслух подумал Владимир Петрович.
- За водкой, наверное, поехали, - сказал Султан Касенович.
- Нет, здесь что-то не так. Паша не поедет за водкой сам. А что происходит, я не могу понять.
- Подъезжаем тихо. Вы окружайте дачу, - сказал Султан Касенович, обращаясь к руководителю ОМОНа.
Потом подозвал Булата и сказал, чтобы они просмотрели рядом стоящие дома возле дачи Владимира Петровича. Затем обратился к Владимиру Петровичу:
- Значит, говоришь, что у них может быть оружие. Чтобы их не спугнуть, сделаем ход «конем», зайдем вместе. Скажешь, что я твой давнишний приятель, и мы решили отдохнуть здесь, ну и, конечно, выпить. У меня где-то в «бардачке» лежит коньяк армянский.
- Султан Касенович, зайду я один. Я натворил…
- Куда тебе с костылями, - сказал Султан Касенович, - и слушай меня. Я здесь начальник. Вот найдешь Валентину Николаевну, там и руководи. Герой нашелся, они тебя одной рукой… Пошли, посмотрим, какой ты герой.
Когда они зашли в просторную комнату, там около кухонного стола сидели двое парней спортивного телосложения. Было видно, что они были хорошо выпивши, рядом с ними стояли два автомата. «Здесь, оказывается, бандитская группа и подготовлена. Можно много ребят положить!» - подумал Султан Касенович. У печи один лежал, вытянув ноги. Другой, шатаясь на неустойчивых ногах, пытался положить дрова в раскрытую дверцу печи. Двое, которые были за столом, тут схватились за автоматы.








- Что хватаетесь за пушку, я еще не спросил, кто «вы»? Я лично хозяин этой дачи, да и на костылях, что так не можете справиться? — сказал Владимир Петрович и, показывая на Султана Касеновича, добавил: — А это мой давнишний приятель.
- Не нравишься ты мне, — сказал один из тех, кто держал автомат.
- Ты мне тоже, — спокойно ответил Владимир Петрович, — что, на «мокруху» пойдешь?
- Владимир Пе-пе-трович, — вымолвил пьяный. — Это Паша при-при-вез В-вас?
- Да!
- Да кто ты такой?! — возмущенно спросил другой с автоматом.
- Может, к столу пригласите? — показывая бутылку коньяка, спросил Султан Касенович. — А то мы здесь с приятелем… Уже не осилили, — притворяясь пьяным, сказал Султан Касенович.
- Сходи-ка приведи девок. А я их постерегу, — сказал один, который стоял дальше всех с автоматом, тому, у которого был второй автомат.
- Зачем нам девки? Мы выпить пришли, — сказал Султан Касенович. Он сразу понял, что им не доверяют, и если что, Надя и Лена будут заложницами. Это осложнит операцию. «Да, здесь далеко неглупые люди», — размышлял Султан Касенович.
Владимир Петрович тоже четко понял, что нельзя допустить, чтобы Лену с Надей вывели. «Там им сейчас не угрожала ничего, а здесь могут убить!» — подумал он. И когда тот, который шел с автоматом за девушками, сравнялся с ним, Владимир Петрович незаметно выставил костыль, через который тот споткнулся и, не удержавшись на ногах, с шумом упал. Падая, он нечаянно нажал на курок, выпустив автоматную очередь. Тут же в окна в двери влетел ОМОН. Началась перестрелка. Было ранено два человека со стороны ОМОНа.








Султан Касенович быстро достал из кобуры пистолет и сказал Владимиру Петровичу, чтобы он вышел.



Владимир Петрович не послушал Султана Касеновича и, боясь за жизнь Лены, на костылях, как будто уже и не болел, подскочил к подполу и хотел открыть его, но тут же, сраженный пулей, упал. Забежали ребята и, встав спиной друг к другу, стали осматриваться.




В это время выскочил один с автоматом и, наставив его на них, закричал, чтобы ему освободили дорогу. Женя показал ему, чтобы он выходил. Когда тот осторожно начал движение, потеряв бдительность, Женя развернулся и сильным ударом руки выбил у него автомат. Булат подхватил автомат и влетел в другую комнату.
Женя с Маратом остались на месте. К ним присоединился один из десантников.





Началась борьба.
- Ребята, за что такая борьба?! Ваша любимая в опасности?! Или не с кем сразиться? - отбиваясь от преступников, спросил Марат, - не лучше ли будет сдаться вам, те, которые наняли вас, останутся в стороне, вы останетесь жертвами, вы будете гнить в тюрьме. Так подумайте, ради чего жертвовать вашими молодыми годами?! Ваши жертвы напрасны, и вы прекрасно это знаете! Если вы убьете кого-нибудь, вам не выйти из тюрьмы, но, может, и выйдете дряхлыми никчемными старичками. Вся молодость в тюрьме! Подумайте и не сопротивляйтесь - это бесполезно! Я сражаюсь ради любимой, и если я, хотя и сделаю что-то противозаконно, и меня осудят, я буду знать, что я недаром сражался. Что моя любимая спасена! А если вот тебя посадят, подумай, кого ты спас?! Одного из преступников, который, может быть, в следующий раз убьет твою любовь?!
- Молодец! У тебя своя правда, у нас своя? - сплюнув, рванулся к нему один из трех.
- Опять неверно, правда она и есть правда. Но сейчас не о том. Я спросил, за кого ты так стремишься в тюрьму? А может, тюрьма мать твоя родная?!
- Ну и сука ты! - буркнул, проснувшись, пьяный и, выставив лезвие ножа, сзади шел к Марату.







Булат, который вышел с другой комнаты, увидел, что Марат отходит от удара с другой стороны и идет прямо на нож, подставленный ему под лопатку, быстро среагировал и подскочил к тому, у кого был нож, сильным ударом ноги свалил его на пол. Тот упал прямо на острие ножа. Другие преступники подняли руки. Подошел ОМОН и, забрав троих, отвели их в машину.
Когда они зашли в другую комнату, Султан Касенович, перевернув лежащего на полу лицом вниз Владимира Петровича, положил ему на плечо порванную простыню.
С подпола вывели девушек. Они так замерзли, что не могли говорить и дрожали всем телом. Лена, увидев Владимира Петровича, припала к нему.
- Лена, - сказал Султан Касенович, - сейчас приедет скорая помощь, мы уже вызвали, у него пробито плечо, я думаю...
Тут неожиданно на улице началась стрельба. Автоматная очередь прошлась над головами находящихся в комнате. Все как по команде нагнулись и гуськом в согнутом виде под окном, чтобы не было видно со стороны улицы их движения, прошли в другую комнату. Стрельба прекратилась, и все выбежали на улицу. На полу остались лежать Лена и Владимир Петрович.








Со стороны дороги к дачному дому вели Пашу.
- Вот эта тварь меня разлучила с любимой! - сжимая кулаки, шел навстречу ему Марат.
- Марат, не тронь его. Он ответит за свои поступки, - преграждая Марату дорогу, сказала Надя.
- Нет, Надя, отойди, - взяв ее за руку, сказал Булат, - пусть пару раз даст, чтобы запомнил наши удары. Я тоже с ним побеседую!
Тут из-за угла соседнего дома началась автоматная очередь.
- Ложись! - закричал Султан Касенович.
- Выходи! Тебе не уйти! - закричал Булат и, схватив автомат, встал.







Султан Касенович сильным ударом своей ноги уложил Булата на землю и, выхватив у него автомат, передал рядом лежащему из ОМОНа.
- Отдайте мне Владимира Петровича! Я немного его бить буду, - услышал ломанную на русском речь Султан Касенович – это кричал «Грузя».
- Ты лучше сдавайся, а мы разберемся с вами и с ним тоже, - крикнул ему Султан Касенович.
- Нет, не буду, сдавайся, - опять кричал с угла соседнего дома «Грузя».
- Жить хочешь? Тогда сдавайся, а так прощайся с жизнью, - крикнул Султан Касенович, показывая ребятам из ОМОНа знак, что бы они обошли дом с другой стороны.
- Я в тюрьму пойду вместе с Петровичем. Он тоже преступник. Он своего внука не пожалел. Дочку не пожалел. Рахима знаешь? Тоже не пожалел. Нет Рахима! Вместе пойдем!






Женя неслышно подошел к «Грузе» и схватил его за руку. Тот быстро вырвался, наставив на Женю автомат. Но Булат, подбежавший с другой стороны, заломил ему руку так, что автомат упал на землю, а «Грузя» взмолился.
Когда подошли несколько ребят из ОМОНа, бандиты были уже связаны. Они забрали всех в машину и уехали. К ребятам подошел Султан Касенович и, пожав им руки, поблагодарил их за оперативную работу, шутя пообещав взять их в свой отряд.
- Что-то не вижу ни Марата, ни Нади, ни Лены, - спросил Булат.
- Скорее всего, провожают Владимира Петровича. Видишь, его грузят в машину скорой помощи. Быстро она нашла нас, - спокойно ответил Женя и пошел к машине.






Его остановил Марат, тут же подошел Султан Касенович и сказал:
- Садитесь в машину, машину я поведу.
- Хорошо и быстро разделались с ними. Девчонки домой, наверное, поедут. Пусть отдохнут. Им бы сейчас по маленькой, они выглядели как сосульки и перепуганные как котята. Как хорошо, что все уже позади! - толкая Марата, сказал Женя.
- Не тронь Марата, - шутя сказал Булат, - видишь, хмурый сидит. Он уже собирался Надю домой вести, а тут Владимира Петровича ранили. Марат, скажи хоть слово.
- Отстаньте от него и помолчите, - вмешался Султан Касенович.
- Султан Касенович, а что этот кричал про внука, я только сейчас понял, что он об Иванушке что-то говорил, - спросил Женя.
- Женя, все узнаем потом, - уклончиво сказал Султан Касенович.
- А что о Рахиме им известно? Что-то я тоже не понял? – спросил в свою очередь Булат.
- Булат, узнаем все, - тяжело вздохнув, сказал Султан Касенович.
- Куда мы едем? - спросил Булат, видя, что направились в противоположную сторону дома.
- Заедем к Дарье Петровне, - грустно сказал Султан Касенович.
- Правильно, ведь это ее брат, - сочувственно проговорил Женя.
Дарьи Петровны и Сары Ибраевны дома не было. Они развернулись и поехали в больницу. Когда они зашли в приемный покой, Дарье Петровне делали укол. У Сары Ибраевны было желтое лицо. Когда она увидела их, всплеснула руками и сказала:
- Я знала, что вы приедете. Быстро сдавать кровь.
- Какая группа нужна? - спросили Булат и Женя, косясь на Марата.
- Марат, скажи, что происходит, - отведя в сторону Марата, спросил Булат.
- Я не знаю, как сказать! Мне страшно сказать Жене.
- Лена!
- Да!
- Марат, что за мода у тебя говорить отдельными фразами.
- Ну что, пошли сдавать кровь, - сказал Женя, подойдя к Марату и Булату.
- Женя, может тебе не надо?! - с печалью сказал Булат.
- Не понял?
- Женя, мне тяжело тебе говорить, но лучше мы! – обняв Женю, сказал Марат.
- Ле-на! - простонала Дарья Петровна.
- Лена?! Ранена?! - рухнув на стул, бледнея, спросил Женя.
- В грудь.
- Боже, я осел. Я... Я думал Владимир Петрович...
- Он тоже тяжело ранен, - сказал Булат.


15.



Кабинет следователя был узкий, но длинный. Ремонт еще не сделали. Панели в помещении были окрашены в темно-синий цвет. Побелка, пожелтевшая от времени, в некоторых местах была даже серой. Да еще вдобавок слабое освещение. Все это в совокупности мрачно давило на окружающих, особенно в темное время суток.
Булат зашел в кабинет следователя в тот момент, когда следователь допрашивал задержанного Пашу. Булат присел на стул, который стоял сзади допрашиваемого, и сделал знак следователю, чтобы тот дальше производил допрос.
Паша, краем глаза увидев Булата, на вопросы следователя перестал отвечать.






Молодой следователь немного растерялся.
- Выйдете, - сказал Булат следователю. Тот тут же вышел.
- Что ломаешь комедию? - грубо сказал Булат Паше. - Ты думаешь, с тобой будут, как в тот раз, нянчиться!? Нет, паршивец, в этот раз у тебя убийство, и с тобой по-другому будут говорить. Да еще запомни, ты ранил того человека, который мне дорог. Я тебя задушу своими руками.
- У меня н-не бы-ло оружия, - начал заикаться Паша.
- Заткнись! - сквозь зубы сказал Булат, толкнув ножку табуретки, на которой сидел Паша, с такой силой, что та разлетелась на щепки, и Паша свалился на пол.
Булат поставил ногу на грудь Паши и начал постепенно усиливать ею нажатия на грудь. Паша не двигался.







Сейчас ты расскажешь всё подробно, если что утаишь, я тебя застрелю! Ясно!
- Понял, понял! Но я ничего…
Булат нажал на его грудь с такой силой, что Паша захрипел, но какая-то сила заставила Булата убрать от него свою ногу. Паша тут же встал на ноги. Булат не удержался и с размаху ударил его рукой так, что тот отлетел в сторону и сильно ударился лицом об косяк двери, оставив на лице длинную красную полосу. Паша схватился за лицо и, присев от боли, закричал:
- Убивают!







Тут же заскочил следователь и увидел, как Булат с размаху ударил ногой Пашу и тот свалился на пол, затем, привстав на корточки, обратился к следователю:
- Видели? Все видели? Смотрите, у меня кровоподтеки на лице!
- Да-а, - протянул следователь, разглядывая табуретку, - надо же, а визуально была исправной. Сколько же в тебе весу, что, присев на такую крепкую скамейку, ты ее поломал. Жаль, но ничего не поделаешь, надо заменить. Или сядешь на нее. Ты скажи, Павел, как тебе лучше будет: на другой табуретке сидеть или на этой? - прищурив глаза и потирая руку об руку, иронизировал следователь, глазами прося Булата, чтобы он вышел.






Булат широко открыл дверь и буквально выскочил из кабинета. Он не мог удержать себя от ненависти к этому человеку, который причинил страдания его лучшему другу. Он шел быстро, размашистой походкой по длинному коридору, держа ворот свитера левой рукой так, словно сейчас задохнется. Зайдя к себе в кабинет, он буквально упал на кресло, опрокинув голову назад.
Тут же зашел отец, которому уже доложили о поведении Булата.
— Что ты себе позволяешь?! — строго спросил Султан Касенович. — Какое ты имел право позволять себе?..
— Отец…
— Здесь я тебе не отец, и доложи по форме.
— Разведка работает четко, — глухо произнес Булат, — но извини, что не по форме отвечаю... Меня сейчас оставьте в покое, чтобы я не натворил дел...






Султан Касенович тут же вышел из кабинета, думая: «Хорошо, что Булат это сделал, тяжелее было бы, если бы я! А мораль такова: «Получил по заслугам!»
Прочитав протокол допроса, Булат решил ехать к Рахиме. Он теперь знал, что надо делать дальше.
Султан Касенович отговаривал его. Он говорил, что это не его дело, и он не имеет права вмешиваться в следствие. Но Булат не хотел его слушать, он аргументировал тем, что следствие затянется и запутается, и, причем следствие, он сам по себе.


16.


Булат зашел в довольно большой двор. Здесь всё говорило о том, что хозяин довольно состоятельный и аккуратный человек. Двор был ровный и вычищенный, словно побритый налысо. Кроме добротного дома во дворе было несколько построек. Все постройки были выбелены и сверкали белизной. Здесь же была огражденная с резными перекладинами большая деревянная площадка, поднята от земли на метр. В конце двора была саманная пристройка к дому из двух комнат как бы в разрезе, так как там не доставало переднего фасада, но были деревянные полы, на которых настелены ковры, здесь же был стол, печь.






Булат зашел в прихожую, окликнул хозяев, но никто не ответил. Он снял обувь и зашел в большую комнату, где стоял на маленьких ножках стол. Около стола на одинаковом расстоянии лежали несколько маленьких сшитых из лоскутов тонкие подушки. Он поднялся на две ступеньки, которые были у входа в следующую комнату, и открыл дверь, заглянув туда. Там стоял большой дубовый стол и около него много стульев. Булат окликнул опять хозяев. Никого не было. Он вышел во двор и сразу увидел Рахиму. Она была в платье с узбекским орнаментом, из-под которого выглядывали такие же штаны. На голове у нее был накинут платок, на ногах тапочки. Было смешно Рахиму видеть в этом наряде, и Булат не смог удержать смех.
- Ха-ха-ха, — передразнила его Рахима и, понимая, как нелепо выглядит она в глазах Булата, смущаясь своего вида, щипая себя за щеку, шутя проговорила: — Ты как будто с пещеры вылез, не знаешь, что южане так ходят. Вот мы истинно казахи, мы соблюдаем традицию! А вы под европейцев косите, как говорит твоя бабушка.
- Да-а, Рахима!
- Что, больше и слов не нашел? — спросила Рахима, улыбаясь глазами. — Ты ко мне приехал?!
- Да, Рахима, но не обольщайся, я по делу.
- Мне все равно, по делу так по делу. Пошли в дом, - сказала Рахима и подошла к Булату, взяла его за руку и повела в дом.
- Рахима, - сказал Булат, нюхая ее волос, - ты знаешь, я без ума от тебя даже в таком наряде.







Рахима быстро завела его в дом и, обняв его, тут же поцеловала.
- Рахима, разве можно вести себя так замужней женщине? - ласково говорил Булат, нежно водя своими губами по ее лицу, глазам и губам.
Страсть Рахимы была так велика, что Булат забыл, что он находится в доме ее мужа.






Подъехала машина. Рахима соскочила с постели и сказала, чтобы Булат быстро оделся и вышел во двор. Сама она мигом поправила постель, надела платье, накинула платок на шею и вышла вперед Булата.





Сердце Булата стучало беспокойно. Стоя на пороге дома, он никак не мог отойти от сладостных страстей Рахимы. Булат еще ощущал теплую постель, нежность прикосновения Рахимы, когда к нему почти вплотную подошел молодой человек, который в знак приветствия протянул ему мягкую с узкой ладонью руку.






Он был тонкий, высокий, с приятной внешностью. У него была черная короткая тонкая своеобразная бородка и такие же усы, на голове прямые редкие лоснящиеся волосы. Он был в черном дорогом костюме. В его тяжелом взгляде узких глаз Булат заметил искру злости, хотя хитрая улыбка полных губ растянулась по лицу.
«По-моему, я понял, почему Рахима изменяет тебе, напыщенный индюк!» — недобро подумал Булат и тут же объяснил, кто он и зачем приехал.







Булата пригласили в дом. Булат совершенно не хотел заходить в дом. Он сказал, что на свежем воздухе лучше будет говорить.
- Зачем обижаете? Первый раз у нас и не хотите зайти в дом, что люди подумают?! Вы уважаемый гость и не уйдете, пока не отведаете у нас кушанье. Мы…
- Извините, - произнес Булат, тут же подумав: «Зачем обижать людей, которых я совсем не знаю, и судить лишь по тому, что мне чертовски нравится его жена. А кто я?! И что я за судья ему?!…»
- Сейчас приготовят барана, а мы этим временем поговорим, - с грустью сказал Айдын. - Знаете, прошло время, а я только сейчас буду говорить!… Мне тяжело, может, облегчу душу своим рассказом.
- Давайте позовем Рахиму, вам будет легче…
- Нет! - твердо сказал Айдын, - она тоже много перенесла в тот день, и ей тоже тяжело будет вспоминать. Вы с ней без меня поговорите, а сейчас проходите в дом.






Они зашли в комнату, не такую большую, как все, но просторную, где стоял письменный стол, черное кожаное кресло и такой же диван. У стены книжный шкаф полон книг, на стене весел портрет.
- Это Ваш отец? - показывая головой в ту сторону, спросил Булат.
- Нет, это мой дед. Отец не любил фотографироваться, - грустно сказал Айдын и внезапно замолчал.
- Я понимаю, Вам тяжело говорить об этом, но все равно когда-то надо сказать даже самому себе, что…
- Извините, я сам произнесу… — опустив голову так, словно тяжело ее держать на плечах, вздохнув, сказал Айдын и после продолжительной паузы продолжил свой скорбно-печальный рассказ.
Булат встал, походил, затем сел на диван напротив Айдына и без всяких комментариев сказал, что теперь хочет послушать Рахиму. Айдын еще немного посидел на кресле, потом встал, пронизывающе посмотрев на него, и молча вышел.
Рахима зашла в комнату вместе с девочкой лет тринадцати. Булат улыбнулся в душе и сказал:
- Рахима, а нельзя без девочки? Разговор у нас конфиденциальный, и я не хотел бы...
- Говори по-русски, она не понимает, — сказала Рахима.
- Что, совсем не понимает?
- Отдельные слова, но если ты будешь близко, так, как сейчас стоять, она поймет, — весело проговорила Рахима и, опрокинув голову назад, звонко засмеялась, потом приложила ладонь ко рту, боясь, что в другой комнате услышат, хитро смотря на Булата, подмигнула ему.
- Рахима, вот сейчас ты — это ты, но почему, когда твой муж рядом, ты вся потухшая и тупо смотришь исподлобья, сейчас же глаза горят жгучим огнем жизни, достоинства?! Объясни тупым, я ровным счетом ничего не пойму.
- Булат, говори, зачем меня звал? — проговорила она, кокетливо проведя глазами.
- Я хочу знать всё, что было с вами в тот день, когда за вами была погоня. Я понимаю, что тебе тяжело говорить, Айдын мужчина, и то на глаза навертывались слезы, когда он говорил.
- Булат, ты прекрасно знаешь, что я не боюсь трудности и перед страхом не буду дрожать…
- Я начал сомневаться, когда увидел тебя в таком наряде, да еще такой покорной мужу. Видно, сильно любишь… богатство! Как говорится, под лавкой сидеть, но на богатство смотреть!
- Булат, ты хочешь знать про чужого ребенка, так слушай, — нервно сказала Рахима, — долго с тобой нам никто не позволит сидеть, понятно тебе. Да и у меня много работы.
- Рахима, я не хотел тебя обидеть…
- Ты себя не обидь.
- Ну вот, кажется, мы с тобой поругались. Ладно, я слушаю тебя, не перебивая, говори.
- Слушай, что знаю, что видела, расскажу. Но лица преступников я не видела, а вот лицо того человека, который забрал Ивана, как сейчас помню, хотя прошло уже более трех лет. Если бы я знала, что это Иван! Да и откуда было мне знать, ему тогда было где-то около трех лет, если я не ошибаюсь. Да и в такой час он попался. Руки у меня тогда отваливались от него… Я устала! Да не оправдание это всё. Женя, наверное…
- Женя не знает ничего. Зачем его зря мучить? Если бы у тебя был ребенок, ты бы знала, как тяжело потерять его!
«Поэтому я и сижу здесь! Если бы ты знал, что у тебя ребенок рядом, за стеной. Что ему вчера был 1 год 2 месяца, что он похож на тебя! Только у него светлый волос, немного вьющийся, глаза твои, конечно, я не хотела, чтобы были твои глаза, они узкие, но я же их люблю больше всего на свете, почему же не хотела, нет, хотела, и он у нас лучше всех на свете! Он наш, твой!
Чужого ищешь, а свой ребенок рядом! - посмотрев на Булата с нежностью, подумала Рахима. - Вот говоришь, богатство я люблю, и опять промашка - тебя люблю, я даже не знала, что так сильно люблю! Что ради того, чтобы наш ребенок остался со мной, всё это терплю! Стоит мне оступиться, и заберут у меня ребенка, вот и терплю! Знаешь ты много, следопыт!»


Глава 3



продолжение следует