Роберт и бомба, которой не было - 9

Глава 9. Разослать приглашения

Пара недель до собрания клуба Капицы пролетела стремительно. Вот уже и листья на ветвях дуба за окном домика Блэкеттов пожелтели, усыпали ковром выцветшую траву; и в колледжи Кембриджа вернулись студенты и их наставники. Начинался новый семестр — и клуб Капицы ждал доклада Патрика. И почему сентябрь настал так внезапно? Но — календарь не переубедишь...

Нет; глупо. Констанция уже подготовила и костюм, и рубашку; собираться надо — а в голове ерунда одна. «Возьми себя уже в руки!» — вновь одёрнул себя мысленно Патрик. И чего в самом деле беспокоиться из-за какого-то там доклада? Не Ютландия ведь, где мичману Блэкетту приходилось пробираться в ночной мгле разрушенного госпиталя «Бархэма», чтобы хоть как-то перевязать руку лейтенанта Белларса. Не слышно свиста бомб и грохота орудий, взорваться в лаборатории Кавендиша тоже нечему... Так почему же от одной только мысли, что придётся рассказывать о снимках облачной камеры и о своём открытии, хотелось отправиться куда-нибудь в Индию, или в Сибирь, или ещё куда за океан?

Но Индия и Сибирь оставались всё столь же далеко от Кембриджа, зато Кавендишская лаборатория находилась на всё той же улице, что и пару недель назад. Так что Патрик ещё раз одёрнул воротник пиджака, проверил, уложены ли в портфель все необходимые фотокарточки, полученные в облачной камере и, поправив шляпу, поспешил на скрипучем велосипеде к кампусу. Времени на дорогу хватало с лихвой; но прогулка по сырому асфальту под мелким, но надоедливым дождём без зонта совершенно не помогала успокоиться, а тёмно-сизые тучи, края которых чуть светились, глаз не радовали.

Но — вот и лаборатория, вот и зал клуба Капицы... Что ж... Пора. «Жаль, Роберта нет...» Ну да кузен и так всё узнает, если открытие в самом деле хоть чего-то стоит. Теперь же оставалось только сделать несколько шагов.

— ...Таким образом, перед нами, судя по всем имеющимся снимкам, не что иное, как превращение ядра атома азота в... — горло совсем пересохло; Патрик вновь откашлялся и договорил:

— В изотоп кислорода.

Слушатели молчали — оттого особенно громким казалось чьё-то удивлённое:

— Да это же чистая алхимия! Мы можем превращать один атом в другой?

— Об этом говорить пока рано, — Патрик повернулся к коллеге и нерешительно покачал головой. — К тому же надо изучить свойства изменённого атома, чтобы убедиться: это именно атом кислорода, а никак не азота. Но... Да, сэр?

Резерфорд медленно встал с места, посмотрел сначала на снимок, затем — на Патрика. Тот постарался казаться невозмутимым, но под рубашкой пробежал неприятный холодок. Слишком уж мало объяснений — «и слишком мало теории...»

— Много ли сделано таких снимков? — поинтересовался Резерфорд, и Патрик внутренне улыбнулся: уж этот вопрос был весьма простым для экспериментатора.

— Не все из них получились столь же чёткими, как те, что вы можете видеть. Но, — добавил Патрик, глянув на одну из карточек в руках Капицы. — Я могу продемонстрировать ещё пять тысяч сто двадцать снимков, на которых можно разглядеть это... Превращение.

В лица слушателей Патрик почти не смотрел; но хватало чувствовать на себе уважительные взгляды коллег. «Неужели... Всё получилось?»

— Что ж, — заключил Резерфорд, удовлетворённо кивнув. — В таком случае, надеюсь вскоре увидеть вашу статью со столь значимым открытием у нас в журнале. Если иных вопросов нет, обсуждение можно закончить.

«Наконец-то...» Кто-то, кажется, похлопал по плечу; кто-то ещё что-то пылко и восторженно говорил; но все голоса слились в неразличимый шум, который рассеялся лишь когда Патрик оказался в пустом коридоре.

...Статью Патрик вскоре приготовил — оставалось только вычитать текст, чтоб мелкие ошибки всё не испортили. А испортить было никак нельзя — ведь доклад Патрика Блэкетта, как оказалось, произвёл шумиху не только в клубе Капицы. Джеймс Франк, отлучившийся из Геттингена на пару месяцев, охотно познакомился с коллегой, и Патрик не смог отказаться от приглашения провести следующий семестр в Геттингене. К тому же его ждал там не только Джеймс Франк, но и Роберт. Или зачем ещё он писал бы с восторгом о «потрясающих штуках Бройля про волны и частицы», ради которых Патрику следовало бы «бросать всё и приезжать в Геттинген немедленно»? Из последнего сбивчивого письма кузена Патрик почти ничего не понял; но теперь, когда у Блэкетта были с собой снимки, которые в самом деле заслуживали того, чтобы о них узнали германские теоретики, приехать в самом деле стоило.

«Вот и сбылось приглашение Роберта...»