Дух - исцелитель

 Виктор Матюк

Дух – исцелитель

Дух исцелитель, он же наших судеб вершитель,
Искуситель страстей, нет никого его страшней,
То ли он стонет от невыносимой боли,
Оставшись наедине в диком поле,
Рядом нет ни судьбы, ни доли!
Съеден пуд соли, распределены роли, бог не может позволить никому,
Презрев свою судьбу, вступить в долю с чуждым ему по духу греху!
Боже, услышь всплеск девичьего смеха, грешникам не чужда утеха,
Громкое внеземное эхо, смешавшись со слезами и смехом,
Оно тащит ветхое тело за пределы обозримой дали,
Мысли те, что по горизонтали, на колени не упали,
Те, что по вертикали, встряли в распри и скандалы,
Они на цыпочках привстали, ближе вникли в детали,
Что-то проморгали, что-то проглядели, в здоровом теле – здоровый дух,
Что-то одно из двух! Огонь путеводной свечи разгорелся в сумраке ночи,
Нет больше мочи молчать и терпеть суетную земную круговерть!
Взгляд упёрся в треснувший потолок, не с кем вступить в диалог,
Свежего воздуха глоток немного бы автору помог
Сказать между строк, что Всесильный Бог
Так и не смог людям дать толчок под зад,
Чтобы каждый был бы рад, незримое объять!
Здесь каждая пядь отчей земли в саже и пыли,
Здесь мы когда-то ходили на рысях, соблазняя моложавых баб!
Их трудно сразу понять, будто что-то необъятное разумом объять!
Даже в башне слов нужных выражений не найти, нужны слова о любви,
Они исчезли вдали, момент лови, и пристально зри на гаснущие огни
Огромной церковной свечи, её дребезжание переполняет терзаниями
Скорбящую душу и болезненную плоть, кто-то бы смог, я вряд ли смогу
Удовлетворить страсть свою на стогу прелого сена! С пеной у рта
Выглянула из-за куста мирская маета, она пытается грешнику доказать,
Что тайная любовная связь всякий раз вызывает долгую дрожь и мандраж!
Что-то от сердца тут же откололось, внезапно приятный женский голос
Пронзил ночную тишь, пока спит до утра гордо гулявший Париж,
Ты звонишь во все колокола, не отходя от открытого настежь окна,
Пристально зришь на небесную высь, там промелькнуло два
Обожжённых ангельских крыла, ночь темна,
Проснулась Йошкар-Ола, из-под скрипа пера
Исчезала суета сует, блестят церковные купола,
Однако не закончена любовная игра до конца,
На всё – воля творца! Для коротания глухих ночей
Душа жаждет слащавых речей, они до скончания дней
Будут напоминать ей о прихотях ****ей и алкашей,
Над их головами до утра свистит шрапнель!
Есть перспектива умереть, как достойно встретить смерть?
Последняя крупица ветхого и безучастного к страстям ума,
Не сразу наполнила отощавшие от голода и стыни уста,
Что не них одних упало подозрение, что мерзкое искушение
Исходило от других, ветер ближе к утру затих, пепел остался от интриг,
Только одинокий псих к проказам рока и судьбы ещё до конца не привык!
Он не расслышал ничего, чтобы оно взбудоражило его словоохотливое нутро,
Здесь душно, дышать тяжело, всё, что по накатанной стезе неспешно шло,
Уже давно в негодность пришло! Вспотевшее чело пыталось размышлять логично,
Но оценить ситуацию самокритично и гармонично не получилось, небо затмилось,
Вот и пришлось обратить уставший взор в сторону заснеженных и заледеневших гор,
Там простор для полёта мыслей, они мозги насквозь прогрызли, однако не смогли
Свои идеи до небес донести, впереди не видно ни зги! Отблеск глубокой полыньи
Мелькнул вдали голубой, весь шар земной покрылся пеной морской и предо мной,
Неучем и ханжой, промчался пейзаж городской на тройке коней вороных,
Куда же без них? Стыд залил глаза, тут же долу капнула горькая слеза,
От себя сбежать нельзя, тропа узка и к тому же ещё и скользит она!
Мысль чудная внутри и в профиль напоминает о проступках былых,
Она бьёт под дых, никто не поднимает крик, переходящий в дикий визг!
Тот, кто эту истину наяву постиг, к ней давно уже привык, трясётся кадык,
Послать бы навеки всё, что в голову давно пришло, наконец и до неё дошло,
Что преходяще всё! Уже не вспомнишь, как в полночь колокольный звон по ушам бьёт
Из последних сил, он грешника спокойно бы погубил, однако божий раб решил не признавать
Своих грехов масштаб, он с трепетом зрит,
Как вдали прекрасный город горит, он не стал горевать,
Плакать и стенать, ему не дано заранее знать, что и как,
И когда разрастётся людская молва?
Она, как пятно на спортивном трико причиняет немало вреда,
Не без труда новая беда
Перегнула палку, прошлое выброшено на загородную свалку,
Не стоило ей вступать в перепалку с роком, небом и судьбой
На многолюдной мостовой! Там каждый изгой
К святому храму поворачивается спиной!
Грех стоит, как глухонемой под стеной всеобщего плача,
Так или иначе тот, кто нас богаче,
В назидание судьбе ловит каждое мгновенье чудовищного вдохновения,
Уповая на удачу!
Рабы страстей не рвут ни цепей, ни пут, они молча ждут,
Когда же их разопнут на столбе позора,
От любопытного взора скрыть не удалось, как злость целуется взасос с королём
Тайных интриг! Кто-то в этот злосчастный миг может злобно съязвить
И пару матерных слов употребить, немало печали и горьких слёз
Шальной ветер унёс на одинокий старый сельский погост!
Жизнь на месте не стоит, хотелось бы о многом забыть,
И свою тропу иной стезёй как-то заменить,
На всё воля небес, в сумерках ночи странная тайна есть,
Весь давнишний процесс стремглав за углом не исчез!
Грех есть у всех, он предвещает тлен и суету, мне же ни к чему
Впадать в тоску, призрачной была перемена желаний и чувств,
Былой искус навалился на хилую грудь, от него не увильнуть!
Дальнейший путь неясен, он и вправду опасен, рок пытается унизить душу,
Выворачивает все грехи наружу, трусит тело, как ветер грушу, оно трещит,
Пульс частит, стиснув губы, мужчина не глупый взвалил на плечи груду
Давнишних измен ничего не получив взамен, он каждый под звуки сирен
Отмывает от грязи мозолистые руки! Он стал жертвой страдания,
Он даже на склоне прожитых лет вынужден выслушивать словесный бред,
Легче умереть, чем что-то сказать толпе в ответ, за грехом в мире не простом
Нужен глаз да глаз, чтобы всесильная страсть однажды не прервала рассказ
О житии былом, холоден дом, вблизи него тих затон, а за окном - стынь и стужа,
Лицо в слезах, ты с болью пытаешься смериться с незавидной личной ролью,
Твои раны посыпаны солью, твоё приволье омрачено, тебе не суждено,
Откровенно говоря, святые молитвы долго читать у старинного алтаря!
Любую ложь нельзя воспринимать всерьёз, что посеешь, то пожнёшь!
Любовь и страсть не красят жизнь твою даже в этом богом забытом краю,
Чёрное пятно смыть с биографии нелегко, оно темно, чумазое его лицо
Следит, как крутится фортуны колесо, едва скрипт оно по глине и пыли,
На исходе мощь и силы, рядом вечность вековая ангелов на помощь призывает,
Свирепый ветер косматые тучи, будто во время бури, стремглав раздвигает,
Когда же бледное и чумазое лицо от сумрака ночи немного отошло,
Ядовитая злоба пронзила грешную утробу, довела её до озноба,
Пришлось вновь обращаться к Богу, чтобы Он наш путь освятил,
И о нераскаянных грехах, жертвой которых благодатный края был,
На краткое время забыл! Мир в бозе почил, здесь нет блаженства прожитых лет,
Их затмевает злобный грех, небо и степь проводят мирскую жизнь,
Потерявшую всякий смысл,
В тоске и боли, распределены все роли, сколько пролито крови зазря,
Об этом вслух говорить нельзя, на, то есть воля государя,
Мздоимца и лжеца! Молодая игривая синица
Попыталась к солдатскому штыку прислониться,
Проявив беспечность, тут же отправилась в вечность!
Скоротечность бытия расторгнуть узы греха так и не смогла!
Унылая пора – борьба отчаянья и зла, от них отбиться никак нельзя,
Долу капает горькая слеза, жизнь пуста без творческого вдохновения,
Камень преткновения в руках Творца, ему принадлежат наши души и сердца!
Над головой горит путеводная звезда и к себе манит она,
Будто хрустальный кубок сладкого вина!
Тот, кто глаз долгие зимние ночи не смыкал и пристально за ней наблюдал,
Постоянно в секрете держал тот таинственный накал до исхода последнего дня,
Похожий на полыхание небесного огня, жизнь неслась,
Бог весть куда, позади оставалась суета сует,
Судьба ей сделала прощальный жест,
И тьма поглотила свет окрест!
Едва просыпается рассвет,
Предмет таинственных возжеланий полон очарования,
Он пристально зреть на явь не мог, устав от ссор и склок,
Дым от сигарет то приподнимал, то опускал земную твердь
В уставших глазах милосердной судьбы, без неё все мы будем порабощены
И на изгнание осуждены, наши пути предрешены, в этом нет нашей вины!
Нельзя забыть черты лица другого, прелестного и молодого,
Его нельзя отделить от былого, где строго господствовало Слово
Властелина мира большого, боль в его устах, ведь скоро его прах
Предадут забвению за кровь, боль и прегрешения,
И в день похорон не будет слышен колокольный звон,
И только стон всезнающей толпы и проблеск смуты
Сдавит состарившуюся грудь в прискорбные минуты,
И душевная жуть вдруг исчезнет среди дыма и пепла!
При первом же порыве студёного ветра тьма поблекла,
Толпа ослепла, и жуть стремглав исчезла в зареве огня,
Былую страсть храня внутри себя, душа хотела попятиться вспять,
Нельзя время попусту терять, толпа может распять любого, кто осудит явь,
Удар судьбы на себя приняв, отмыв всю грязь от собственных телес, приподняв шоры
В сторону небес, яркий солнечный свет в багряные цвета переодел бренный мир
И в страждущей душе запел сказочный Орфей! Играют арфа, едва звенит её струна,
 У её хозяина не заполнена четвёртая графа, он всплыл на волне своего кайфа
Без нижнего белья и даже без шарфа на гребень огромной волны,
Люди ошеломлены, они с насмешкой пустой встали пред иконой святой,
Но не подняли вой, в стране дураков давно идёт утечка мозгов!
Судьба всегда божьим заповедям была верна,
Она не бросала на ветер слова,
Попробовала жажду любви утолить,
Вдруг кто-то вздумает её страсть остудить! Бесы нашей крови напились,
И в чертей тотчас превратились, мимо них печальные думы проносились
На тройках коней вороных, мы же без них
Никак не вынырнем из пучины грехов мирских!
Особое искусство – знать, на что не следует своё внимание обращать
И сказанное близко к сердцу принимать! Тот, кто не принадлежит своему отчеству,
Тот, судя по всему, не принадлежит человечеству, трудно жить по уму, наяву,
Пребывая во цвете лет, грешный человек, попытавшийся отрешиться от бед,
Влачит удел своей судьбы, преодолевая речные перекаты и зелёные холмы!
Шорох пожухлой под ногами листвы при тусклом свете ущербной луны,
Воспоминаниями наполняет одинокое своё естество,
Однако оно уже обречено впасть в апатию бездействия,
Дальнейшие последствия впиваются клыками в плоть
И в душу, душа тут же чахнет,
То охнет, то ахнет, то вспыхнет в момент,
То угаснет на краткий миг, убегая от интриг!
Думы взбеленились, но не обносились до конца, на всё воля Творца!
На ловца и зверь бежит, как жизнь прожить, чтоб идти наискосок,
То ли на запад, то ли на восток в промозглую осеннюю ночь,
И в назначенный срок на перепутье безлюдных дорог
Сплести траурный венок из алых роз и мимоз
Без помощи горьких и жалостливых слёз?
Для кого? Как же имя бездельника того,
Имя чьё не называет громко никто? Не хочу жить, не живя,
В памяти храня истоки своего земного бытия, должен вспомнить я
Своего Спасителя, душой не кривя, стеная и скорбя под шум дождя,
Хочу понять до конца, какова же роль моя, и почему и чем клевета,
Возникшая вследствие людской злобы, обернётся для моей особы?
Мы по своей природе - не безгрешны, грехи наши – безутешны,
Они были совершены поспешно, горе наше – неутешно и что?
Страждущий гений желает на себе ощутить порыв вдохновений,
Лик ветрам и солнцу открытый, горем убитый, распятый на кресте
На сто первой версте от столичного града, не желает жить в стаде!
Какая же досада, что даже в минуты всеобщего разврата, его надменный взгляд
Не желает никак порывы собственной тупости стремглав унять!
Трудно объять необъятное, значит, надо в чём-то уступать
И идти на попятную, давать заднюю – желания нет,
Холодный взор не вступает в мужской разговор!
Не стоит обрывать цепь событий и действовать вновь по наитию,
Бесы ответят взаимностью, не всё решает разум, ветшает память,
Её слова ранят, глаза в пол глядят, руки не хотят объять непонятное,
Огромное и неохватное, не стану никого хаять,
мне не привыкать - терпеть и стенать!
Сумма страданий даёт абсурд, она меняет суть прегрешения, нет ощущения правоты,
Обещания толпы – пусты, в них - отсутствие духовной чистоты!
Увы! Истины нет в помине
Даже в бескрайней пустыне! Видеть разврат и людей за это уважать не могу никак,
Не стану увещевать и порицать мужчин и баб,
Велик масштаб их кощунственного греха,
Его истоки знает согбенная до земли толпа! Та ноша и вправду была тяжела,
Жизнь прошла, не затронув ни сердца, ни чела! Человек – не зверь и не ангел,
У него на сердце увесистый камень, из искры возродится пламень,
Жизнь, как мрачная пустыня, где жена – не рабыня,
Она - твоя богиня, после семейной стихии
Или в состоянии эйфории
Страсти страждущий разум затмили
И суть измены изменили на корню!
Ни слова не пророню, не выдавлю из себя слезу,
Надо жизнь менять, с кем и как?! Удовольствий шум и гам,
Где всё для милых дам готов создать простой обыватель и хам,
Опосля он их заставит долго мучиться и страдать, будет предавать
На каждом шагу, вряд ли я захочу перейти на сторону бесполезных дум!
Боясь ли я вечного суда? О да! Голова моя седа, она не глупа,
Только самолюбивая толпа, едва дыша, решила долго ждать,
Когда же наступит благоприятный час, чтобы мозг от сна пробудился,
И от прежних представлений освободился! Возникшее сомнение
И волнение в душе растревожило сердце мне, Дух – исцелитель,
Он же избавитель от тягостных мыслей и дум, не поднимая гам и шум,
Сразу проник в страждущую плоть, и вот сам Господь пытается исцелять
Каждого раба не только от болезненного греха, но и от его соблазна,
Отказ от оргазма несчастная плоть вряд ли переживёт!
Люди будто бы взбесились, они как словно бы сговорились
С тайными супостатами, неприятелями поддатыми
И прочими никчёмными людьми! Жизнь хуже пытки,
Всему виной наши детские ошибки, они причина тайных мук,
От них нельзя ускользнуть, внезапный испуг случайно и вдруг
Впивается в кормило что-то шепчущих губ, и таинственный звук,
Едва отбившись от мозолистых рук, влетает на пару секунд
В размягчённый будто пчелиный воск, страждущий мозг!
И вот твой давнишний порок готов без лишних слов
Тебе на голову набросить огромный холщовый мешок,
Чтоб ты не смог лишний раз широко открывать рот!
Ты перестал чувствовать блаженство общения,
 Вместо него - усталость, как в горле кость,
Твой новый гость, она готова на подлость,
Ежели ты – прохвост и тебе ровным счётом наплевать
На горсть дрязг и интриг, царящих среди статных баб!
Скольких ты любил, скольких потерял, когда ровню себе искал!
Предавал ты и предавали тебя, вдруг предо тобой предстала раскрытая книга бытия,
Однако у руля ветхого челна стою не я, а усталость моя, старость – не в радость,
Старый сельский погост попытался извлечь благодать из народной хулы,
Увы, всё тщетно, всё безуспешно! Холодны любимые уста, стезя темна,
Нет ни дыма, ни огня, извечная пустота, вакуум вокруг, потеряна суть,
Едва колышется грудь, Господи, не обессудь за всё, что было совершено,
Хотя оно в борениях рождено! Бренные остатки прекрасных чувств
Попытались прошлое назад вернуть, всё – напрасно,
Люди над временем не властны,
Те мгновения были прекрасны, теперь за несколько тех мгновений
Плачу отсутствием блаженства и болью собственных мучений!
Истина, как недвижимая скала встала в полный рост,
Чтоб преподнести духу – исцелителю урок!
Он к концу дня ослаб, он ни в чём не виноват,
Все грешат и он – грешит, трудно в общей лодке плыть
По высоким волнам, отдавая дань словам,
Переполняющий их сарказм,
Вызвал в горле спазм!
Самообман на лицо, сизый туман затмил всё, что грешно иль свято,
В памяти спутались числа и даты, любовь и уважение
Приносят людям утешение, наслаждайся тем, что дано,
Преходяще всё, чело белое, как полотно,
Оно пытается мстить за ничтожество своё!
Жизнь, как белый танец, тебя судьба, как женщина тянет,
Будто ты инопланетянин, хотя в стакане искрится вино,
А в кармане по-прежнему пусто, там нет ничего,
Судьба начинает злобно хохотать,
И тебя на грех подбивать, на земле царит матриархат!
Япона мать, к какому берегу пристать, чтобы жить и не стенать?
Бутылку купишь не за рубль, как в старые и добрые времена,
Жизнь идёт на убыль, примешь на грудь полста,
И жизнь – приятна и хороша!
Времени осталось мало про запас,
Пока светоч в душе не погас, и ты не потерпел крах
Даже в призрачных снах, не полощи чужое нижнее бельё,
Внутри него только ложь и враньё, там больше нет ничего!
Жизнь, как прохладное стекло, чисто вымыто оно, ты смотришь сквозь
И чувствуешь рознь между скрипом молодых берёз и капанием слёз,
Омывающих старый сельский погост! Всякие люди, всякие страсти,
Одни - получают оргазм без прелюдий, другие - любят окунуться в иллюзию брака,
Однако, оставшись без чёрного фрака, тут же ставят бабу раком, и во мраке бытия,
Приняв сотку коньяка на коня, удовлетворяют не бабу, а самого себя!
Весь пафос натуры затмевают бабы-дуры, у них прекрасные фигуры,
Но отсутствие культуры хмурым утром замечаешь взглядом Амура,
Ты чувствуешь нутром, что не мил тебе отчий дом,
Любовница живёт за близлежащим углом,
На кон поставлена семья, впереди разбитая стезя,
А на ней высокая и скользкая колея!
Годы промчатся, и ты можешь оказаться в роли осла,
Жизнь вновь по иному руслу внезапно пошла,
Ты встал у придорожного столба,
Небо покрыла серая мгла,
Ты горя хлебнул сполна,
Обожжены два твоих крыла, мысли скачут, бабы судачат,
А избы горят и горят, только опечаленный взгляд
Ищет новый подвенечный наряд,
Врата калитки скрипят,
И каждый твой шаг,
Приближает новый Ад! Все грешат, всё с чужими жёнами спят,
Новых любовниц – боготворят, а потом вновь пьют и грустят!
Вернуть бы прошлое назад – не получается никак!
К былому возврата нет, сорвавшись с насиженных мест,
Падаешь вниз, как пожухлый осенний лист,
Тебя сопровождает будничная мысль,
Что потерян весь смысл бытия,
Стеная и вопия, молча стоишь у руля,
Но не знаешь, куда и с кем рулить, чтобы тускло не жить!
Наши падения нередки, падаем мы – падали наши предки, вертимся,
Как белка в клетке, сидя на старой табуретке, принимаем таблетки,
Выходим из дома горделиво, чтобы выпить пива, и за вольностью счастливой,
Наглой и строптивой, почувствовать на себе, замкнувшись в узкой конуре,
Что бес в ребре всё реже и реже напоминает о себе! Прощай пиво и вино,
Всё, что было, прошло, НЕ УЗНАЕТ НАШЕ ПОТОМСТВО НИЧЕГО,
ПОЧЕМУ ЖИЗНЬ ПРОЖИТА СОВСЕМ НЕ ТАК,
КАК ПОВЕЛЕВАЛ ЗИГЗАГ УДАЧИ,
ТАК ИЛИ ИНАЧЕ – ДОЛГ ПЛАТЕЖОМ КРАСЕН!
МИР ПРЕКРАСЕН, ОН НАД ПОРОКАМИ НЕ ВЛАСТЕН,
ВСЁ – ТЛЕН, ВСЁ – СУЕТА! ЖИТЬ И СТРАШНО, И ХОРОШО!
МЫ НЕ УВАЖАЕМ ЖИЗНЬ, БОИМСЯ ВНИКНУТЬ В ЕЁ СМЫСЛ,
НЕ ВОЗГОРДИСЬ, СВОИХ ПОСТУПКОВ УСТЫДИСЬ, СУДЬБЫ КАПРИЗ
ГОТОВИТ НАМ СЮРПРИЗ, ЧТОБЫ ПАДАЯ ВНИЗ, КАК ПОЖУХЛЫЙ ЛИСТ,
МЫ ИНОГДА ВСПОМИНАЛИ ЧУЖОЙ АФОРИЗМ:
«ПОКА МЫ ОТКЛАДЫВАЕМ ЖИЗНЬ, ОНА ПРОХОДИТ!»
МЫ ЖИВЁМ В ПЕРВЫЙ И ПОСЛЕДНИЙ РАЗ,
НИКТО ОПОСЛЯ НЕ ВСПОМНИТ НАС,
И ТОЛЬКО ТАМ, ГДЕ СИЯЕТ ЗЛАТОГЛАВЫЙ ХРАМ,
БОГ НАС ОГРАДИТ ОТ ПРИСУТСТВИЯ ИНТРИГ И СВЯТЫХ!
ВОЛЯ И МЫСЛЬ НАПРАВЛЯЮТ ЖИЗНЬ В НУЖНОЕ РУСЛО,
ВЫСОКОЕ ЧУВСТВО ПОБЛЕКЛО И ПОТУХЛО,
ОНО В ЧУДО НЕ ПЕРЕРОСЛО, В ГОРЛЕ ПЕРЕСОХЛО,
В ГЛАЗАХ ТЕМНО, СМОТРИШЬ ЧЕРЕЗ ВСПОТЕВШЕЕ СТЕКЛО, КУДА ПОПАЛО,
ОБВЕТШАВШЕЕ ЖИТИЕ УТОНУЛО В ФАРИСЕЙСТВЕ, НУЖНЫ ДЕЙСТВИЯ,
КАКОВЫ ИХ ПОСЛЕДСТВИЯ И КАКОВА КАРА ОТ АПОПЛЕКСИЧЕСКОГО УДАРА?

г. Ржищев
12 марта 2025 г. 10:25