Мистическая история. Светлячки в ночном лесу

Лес был прекрасен в лунном свете. Серебристые лучи пробивались сквозь кроны сосен, рисуя на земле узоры, словно кружева забытой богини. Воздух дрожал от стрекотания цикад, а в гуще кустарников то и дело вспыхивали крошечные огоньки — стайка светлячков кружила в танце, будто приглашая за собой. Мария и Алексей смеялись, держась за руки, словно вернулись в детство. Они свернули с тропы, поддавшись мимолетному порыву: «Давай пойдем за ними! Выглядит волшебно!» 
Сначала все было как в сказке. Светлячки манили их глубже, их бирюзовое свечение пульсировало в такт шагам. Но чем дальше уходила пара, тем плотнее смыкались деревья. Воздух стал тяжелым, словно пропитанным медью. Цикады смолкли. 
— Может, вернемся? — Мария сжала руку Алексея. Ее голос дрогнул. 
Он не успел ответить. Светлячки внезапно замерли, их огни сменились на кроваво-красные. Лес ахнул тишиной. 
И тогда они зашипели. 
Крошечные создания развернулись к людям. Их «фонарики» теперь горели как раскаленные угли, обнажая истинную форму: кожистые крылья, когтистые лапки, рты, усеянные игольчатыми зубами. Свет исходил не от брюшек, а из дырчатых ран на спинах, словно сквозь них просвечивало пламя иного мира. 
— Беги! — закричал Алексей, но Мария уже не слышала. Одна из тварей впилась ей в шею, вырвав клок плоти. Кровь брызнула на мох, а светлячки, словно пираньи, ринулись к алой луже. 
Они ели. Не пили — именно ели, вырывая куски, чавкая и урча. Алексей бил по ним веткой, но их было сотни. Они заползали под одежду, вгрызались в глаза, проникали в рот. Его последним воспоминанием стал смех — тонкий, как звон разбитого стекла. 
...На рассвете лес снова стал прекрасен. Туман вился над тропинками, птицы щебетали в листве. Только в чаще, куда не заглядывало солнце, на ветвях берез покачивались странные «плоды» — высохшие тела, обмотанные паутиной и корнями. Их шеи были украшены ожерельями из светлячков, теперь снова невинных и мерцающих бирюзой. 
Местные жители шептались: «Не ходи в лес после полуночи». Но чужаки не слушали. А когда часы били двенадцать, светлячки снова начинали голодный танец. Их огоньки мигали в ритме древнего заклинания, призывая новых гостей на пир. 
И лес, живой и старый, как сама смерть, улыбался во мраке.