Глава 5. Осаму

— Очень холодно! — Рю поежился и обхватил плечи руками. Мальчику всего четыре года, ему сложно идти в ногу со взрослой женщиной, даже если она волнуется не меньше него и постоянно сбивается с пути.
— Но ведь довольно тепло? — Осаму повернулась, чтобы подбодрить ребенка. Воздух в лесу был теплым, но оба вымокли до нитки. Мокрая одежда не согревала тело, девушку бил озноб, но мальчишка продрог еще сильнее.
— А мне холодно, — от усталости мальчик остановился, топнул ногой, а потом сел на траву и заплакал. — Я больше не хочу никуда идти. Я устал! Я хочу домой, к маме!
— Я все понимаю, малыш, но чтобы попасть домой, нам вначале нужно выбраться отсюда, — Осаму пыталась успокоить ребенка, но чувствовала, что в ней растет раздражение. Откуда рядом взялся Рю? Почему они вынырнули вместе посреди озера? Сколько можно ходить по темному лесу? Когда наступит рассвет? Но рядом с девушкой был четырехлетний малыш, приходилось утешать его, а свои сомнения и страхи держать при себе. Вот поэтому она и не хочет детей.
Осаму присела рядом с Рю, заглянула ему в глаза и предложила:
— Давай я понесу тебя? Так мы скорее согреемся. А еще ты отдохнешь. Идет?
Рю шмыгнул носом, хмуро посмотрел на Осаму из-под бровей и кивнул:
— Идет.
Осаму посадила мальчишку себе на спину. Идти стало тяжелее, но она меньше волновалась за ребенка, а значит, могла сосредоточиться на дороге. Они уже больше часа бродили по лесу и, кажется, заблудились. Пейзаж совсем не менялся. Те же лиственницы и сосны, заросли папоротника и россыпь красных ягод на ковре из зеленого мха. Девушке хотелось сесть на землю и заплакать. Но приходилось быть сильной и взрослой ради Рю.
— Я вижу тропинку и свет! — радостно воскликнул мальчуган и указал пальцем в заросли ежевики.
Осаму пригляделась и тоже заметила огоньки. Они ласково выглядывали из-за стены деревьев, обещали уют и тепло. У девушки как будто открылось второе дыхание. Она пошла быстрее и решительнее. И вот уже раздвинула ветки акации и оказалась перед деревянной лестницей, которая вела на веранду. Лавочку освещало множество светильников. Теплого пола из шероховатого дерева было приятно касаться босыми ногами после холодной, покрытой росой травы.
Девушка не решалась войти, но и уйти не могла. Эта уютная лавочка была их единственным спасением. Хорошо, что с ней был Рю. Мальчишка потянул носом и сообщил:
— Здесь очень вкусно пахнет!
Осаму принюхалась и согласилась. Сюда доносился аромат свежей выпечки, корицы и мускатного ореха. Знакомые с детства запахи напомнили о доме бабушки…
Открылась дверь, и на пороге появился мужчина в черном кимоно. Его длинные глянцевые волосы, тронутые на висках сединой, были убраны в высокий пучок. В руках мужчина держал поднос с чайным сервизом — крохотные глиняные чашечки и такой же небольшой чайник.
— Здравствуй, Осаму. Привет, Рю! — долго же вы искали лавку Кайто. Мне пришлось пять раз греть воду для облепихового чая. Но вы все же пришли. И это чудесно. Проходите в комнату. Я разжег камин. Там вы сможете согреться. Увидите, что ваше настроение улучшится.
Осаму поставила мальчика на пол и настороженно взглянула на мужчину. Он излучал спокойствие и безмятежность. Но можно ли ему доверять? Вдруг это маньяк, который ловит уставших путников в лесу, заманивает в свой домик и расчленяет, а потом делает из человеческого мяса бифштексы? Девушка поежилась.
— Бифштексы я делаю из свинины и говядины, — Кайто улыбнулся. — Человеческое мясо слишком жесткое. И очень уж мало у людей филейных частей. Пожалуй, единственные, кто годится на бифштексы, это бодибилдеры. Но они так нашпигованы химией, что я предпочитаю им своих кабанчиков.
— Откуда вы узнали, про что я думаю? — девушка поежилась.
— Я очень многое знаю. Знаю даже такое, о чем вы сами не догадываетесь. Вы же хотели спросить, почему рядом мальчик и как вы оказались в этом лесу? Я расскажу. Но сначала пройдите внутрь. Вам нужно переодеться в сухую одежду, согреться и поесть. Не бойтесь, я не маньяк. И даже если бы я им был, вам сейчас больше некуда идти. Здесь нет ни одного человека на мили вокруг.
Рю нетерпеливо дернул Осаму за руку и потянул за собой. Ему было ужасно холодно. Ветер пробирал до костей. Хотелось поскорее оказаться у огня и выпить теплого чая.
— Осаму, пошли! Долго ты будешь тут стоять? Я замерз!
Девушка растерянно кивнула и пошла следом. Она не была уверена в том, что это хорошая идея, но сопротивляться соблазну уже не могла. Опять идти в темноту и блуждать по лесу в поисках нового пристанища? На такой подвиг она сейчас не способна.
Пока гости переодевались и пили облепиховый чай из маленьких чашечек, Кайто колдовал над ужином. Для Осаму он подготовил кое-что особенное. Ей обязательно  должно понравиться.
Рю согрелся и заснул, свернувшись калачиком в кресле. А девушка смотрела на огонь и не могла понять, какие эмоции испытывает. Ей страшно? Уже нет. Холодно? Тоже нет. Только сильно клонит в сон и хочется есть.
Кайто вернулся в гостиную. Он поставил поднос, который нес в руках, на стол, и Осаму увидела две керамические миски с варениками и блюдечко со сметаной. Рю тоже почувствовал запах еды, потянулся и открыл глаза.
— Что это? — подозрительно спросил мальчуган, заглянув в тарелку.
— Вареники с желтой смородиной. Я ожидал, что гость у меня будет один, поэтому готовил это блюдо специально для Осаму. Но раз уж гостей у меня два, я надеюсь, что тебе они тоже понравятся.
Мальчишка кивнул и щедро полил сметаной свою порцию. Потом отправил вареник в рот и радостно сощурился.
— Это очень вкусно, попробуй, Осаму, — с набитым ртом пробубнил Рю.
Девушка присоединилась к трапезе. И пока ела вареники с желтой смородиной, вспомнила, как здесь оказалась.
— Я гуляла по парку. И увидела, как мальчик падает в пруд. Я думала, он выплывет сам, но он тут же скрылся под водой. Я умею плавать, поэтому нырнула следом. А дальше… Дальше мы оказались здесь. Мы утонули? Это многое бы объяснило… — девушка разговаривала как будто сама с собой.
— Можно и так сказать, — мужчина прищурился и подошел к камину, чтобы помешать угли.
— И что будет дальше? — девушка запаниковала, но старалась сохранить видимость спокойствия. Ради Рю.
— Вы сможете вернуться, но вначале вам нужно понять, почему вы здесь оказались. Начните с вареников. Вы ведь узнали это блюдо? Что оно значит для вас?
— Смородину мы всегда собирали с бабушкой. Я и моя мама приезжали к ней в Хоккайдо в июле. Это сезон, когда созревает смородина. И все вместе собирали ягоды. У бабушки было много кустов с красной и черной смородиной. Ветки ломились от спелых ягод. А вот кустик с желтой смородиной был один. Наверное, поэтому она была для меня такой желанной. У меня было отдельное небольшое ведерко, в которое я аккуратно собирала желтые спелые ягоды. Срывала по одной грозди, чтобы не раздавить ни одну смородинку, — Осаму прикрыла глаза, вспоминая картины детства.
Кайто отметил, что девушке очень идет белая юката, повязанная большим синим бантом на спине. Он точь-в-точь совпадал по оттенку с прядкой волос, которую Осаму красила.
— Что вы делали с этой смородиной дальше? — голос мужчины вернул девушку из раздумий.
— Мы возвращались домой и лепили вареники. Мама и бабушка месили тесто, потом раскатывали его в огромные лепешки, разделяли на плоские кружочки и клали внутрь ягоды. Вареников делали много-много, впрок. Только вареников с желтой смородиной получалось совсем чуть-чуть. Но я точно знала, что все они будут мои.
— А мама и бабушка никогда не просили поделиться с ними? — Кайто лукаво улыбнулся.
— Я угощала их, давала обязательно по одной штучке. А больше они не просили. Родители очень бережно относились к моему маленькому капризу. Так что у меня было собственное уникальное блюдо. Я этим очень гордилась!
Кайто прикрыл глаза и увидел тот день, как будто сам там оказался. Вот пожилая женщина с тронутыми сединой волосами. Рядом с ней женщина помоложе. Явного портретного сходства нет, вряд ли они родственницы. Солнечные блики пляшут в небе, тяжелые кусты смородины, зелень травы, крупные и спелые ягоды в корзинках. А вот и Осаму. Она совсем маленькая, не старше Рю сейчас. Держит в руках оранжевое ведерко и собирает в него с сосредоточенным видом желтую смородину. Ну что за милая у нее была мордашка!
Рю наелся, поблагодарил хозяина лавочки за угощение и снова забрался в кресло, где вскоре заснул. А Кайто налил гостье еще одну чашку облепихового чая и сел рядом.
— Я чувствую, что вас тревожит что-то. Какие-то тучи омрачают солнечные детские воспоминания…
— Вы правы. Я всегда в эти моменты испытывала вину. Дело в том, что моя мама… Она на самом деле не была моей мамой. Минами — моя мачеха. Отец женился на ней вскоре после смерти матери. А свою настоящую маму я не помню. Видела ее фотографии, знаю, что ее звали Юко. И на этом мои воспоминания заканчиваются.
— Я точно уверен, что ты хранишь хотя бы один момент. Подумай немного, — Кайто снова мягко улыбнулся и взял девушку за руку.
— Помню только, как ночью она пела мне колыбельную и рассказывала про звезды. Но это такие смутные, неясные образы. Возможно, это была не Юко, а Минами… И тогда смысла в этих воспоминаниях нет. Я всегда грустила, что считаю Минами своей мамой. Мне казалось, что я предала Юко. Забыла о ней.
— Ты помнишь ровно столько, сколько нужно. Скажи, тебя ведь еще что-то тревожит? Иначе ты не оказалась бы здесь…
— Я часто болею. Мне кажется, это связано с тем, что у меня есть враги. Еще иногда мне снятся странные сны. В них ко мне приходят мертвые и общаются со мной. Я не знаю этих людей, но они кажутся мне смутно знакомыми. Мы болтаем, призраки делятся своими историями, иногда просят навестить близких. Это ужасно выматывает, но я привыкла.
— Почему вы подозреваете, что у вас есть враги? — Кайто отпил глоток чая и пристально посмотрел на Осаму. Яркий макияж, миловидное лицо, умные и добрые синие глаза. Кажется, у такой девушки не может быть врагов.
— Я модель и танцовщица. Мы выступаем на мероприятиях и участвуем в модных показах. К сожалению, в этой среде большая конкуренция. А так как у меня довольно нетипичная внешность, меня любят приглашать заказчики. Естественно, мои так называемые подруги завидуют мне. О, в лицо они ни разу не сказали этого. Но я слышала разговоры за спиной. Ужасное лицемерие.
— Вас это расстраивает?
— Да, я ведь никогда никому не желала зла. Ни этим девушкам. Ни маме, которую совсем не помню. Ни подруге, с которой мы вместе снимаем квартиру, но она постоянно плетет интриги за моей спиной и крадет у меня косметику. Недавно я не нашла любимую тушь, а неделю назад пропали румяна. Я хочу поговорить с соседкой, без ругани, спокойно. Но она присматривает за моим хамелеоном, когда я уезжаю в Хоккайдо к семье. Поэтому пока я терплю ее вранье и мелкие кражи. Я вообще привыкла терпеть. Моя мама Минами всегда терпела дурной нрав отца и учила меня смирению. Смиряться, как вы понимаете, я умею отменно. Как и прощать.
— А еще ты умеешь спасать… И помогать.

*
Осаму и Рю снова стояли на тропинке у пруда. Девушка сжимала мальчишку в объятиях. С них градом лилась вода. Вокруг собирались люди. Расталкивая толпу, к мальчику неслась женщина. Она ощутимо прихрамывала, но торопилась изо всех сил.
— Рю, сынок! Что с тобой произошло?!
— Я упал в воду, ма. А Осаму меня спасла. Она хорошая!
Девушка снова дрожала от холода. Но улыбалась. Кажется, вся эта история ей приснилась. Только дома под подушкой она нашла клочок бумаги, на котором была нарисована ветка желтой смородины и иероглифами было выведено:

«Ты как редкая желтая ягода. Ты не помнишь маму, но это не значит, что ты предала ее. В тебе есть частичка Юко. Научись прощать не только других, но и себя».