Джокер

Уважаемые читатели, произведение пока пишется...
Но я очень хочу познакомить вас хотя бы с отрывком.

1

Никита сидел и пил чай.
«Да-да, черт возьми, просто чай! Хватит уже возлияний на одну душу человечества!»
То ли от нехватки градусов в крови, то ли от того, что депрессуха лезла из всех щелей, свет казался и вовсе не мил.
Молодой человек неспешно поднялся и подошел к окну. Непроглядная темень за стеклом отразила его худощавое лицо, темные глаза и брови, нос с горбинкой и упрямый выдающийся подбородок. Он давно перестал комплексовать по поводу своей, как ему казалось, неприятной внешности. Наоборот, обилие женского пола в его жизни доказывало, что внешность вполне себе актуальна.
А может, им нравилось его вызывающее поведение. Вызов был не просто стилем жизни. В этом был смысл. И захватывающая история.
Тут он постарался. Над бровью совсем недавно он заделал свеженькую надпись «hard storm». На теле красовался уже далеко не один татуированный рисунок с надписями. Гигантский извивающийся змей скалился у плеча, извивался по груди и терялся где-то в районе паха. На спине среди вязи узора просматривались буквы его жизненного кредо: «total satisfaction». Да и не столько надпись, сколько вся его жизнь требовала полноты удовлетворения, победы, смысла.
Но только не сегодня!
Сегодня его бесило буквально все. Его прозвище — Ник, которое моментально закрепилось за ним, хотя он и пытался какое-то время сопротивляться, но всем ужасно нравилось, что у Ника ник — Ник. Смешно же, правда?
Его работа, а точнее игра, давала неплохой заработок. Иногда его удивляло, как другие не в состоянии понять и банально просчитать игру на пару-тройку ходов вперед и проигрывают! Здесь же все просто! Сказать, что он стремился выбиться в великие игроманы и еще более великие программисты, однако, было нельзя. Но на жизнь хватало. Постепенно пришло другое чувство. Придумайте мне что-то еще, что-то, где я не смог бы выиграть, дайте адреналину, — сам себе мечтал Ник, и чудо произошло.
Суперреалистичная игра с интерактивом. Вот то, с чем он еще не сталкивался. Но попробовать захотел сразу. Записался на тест. Прошел отбор. Еще и заплатил. Не последние, но очень хорошие деньги.
И кто бы мог подумать, сейчас боролся с разочарованием. Игра — новая, широко разрекламированная, та самая игра — долгожданная, невероятно-дорогая, и именно сегодня полученная, оказалась не просто дерьмом, она оказалась еще и с вирусом, мать его так! И спасения от самого себя, от своих разочарований и неутоленной жажды у него не было. Вообще.
 Хотя, стоит отдать должное, начиналось все вполне неплохо — яркие кроваво-красные буквы на черных квадратах, медленно вращающихся и проявляющихся в самых неожиданных местах экрана возвещали о Королеве и Джокере, которые должны были сыграть судьбоносную роль в жизни каждого игрока. Это-то и зацепило — они обещали не просто игру, они обещали реалити, полное погружение в мир игры и невероятные бонусы, вплоть до всемирного богатства в финале. Там, правда, было условие — кто выживет. Но уж в это он точно не верил. Каким бы интерактивом не славилась игра, он никогда не слышал о том, что, якобы, из экрана компа вылезет чувак и начнет крушить всех и вся вокруг. Ну, согласитесь, глупо. Тем более, у него даже шлема не было. И потому, надеясь непонятно на что, но особо не веря в остальные шокирующие рекламные подробности, он изнывал от желания поскорее узнать, в чем же собственно заключается реалити.
Он снова всмотрелся в отражение стекла, не видя себя, размышляя о скуке и жажде познать в своей жизни что-то такое, от чего пусть даже умирают. Ему было мало огня, того самого шторма, который он призывал, набивая очередную надпись, того самого тотального удовлетворения, которого искал и никак не мог найти. Не то, чтоб он всю жизнь был таким, но в какой-то момент, словно нарочно, все пошло не так. Ему стало откровенно скучно ходить на работу, просто встречаться с девушкой и просто побеждать в игре. А может — он усмехнулся — это он «не такой», а остальное как раз правильно.
Усилием воли прогнав очередные упаднические мысли, Никита прикрыл глаза.
А еще там была Королева. Таинственная дева, не похожая ни на одну живую женщину, но тем не менее в ее существование верилось сразу. Она смотрела на него с экрана золотыми глазами и странные золотые губы изгибались в таинственной усмешке. Дальше была маска и какие-то совсем уж экзотические одеяния. Он их не замечал. Золотые глаза манили и завораживали. Черный зрачок мерцал в расплавленном золоте, неотрывно следя за каждым его движением. Это был какой-то новый шаг в графике игры, полнейший эффект присутствия, что его тоже подкупило. Он снова вернулся к необычному образу Королевы. Она, словно что-то чужое, иное и совершенно непознанное смотрела на него с экрана глазами сверхъестественного существа. Золотыми глазами. И ему на время показалось — все в мире принадлежало ей одной. Властной, зовущей, неземной. Хотелось бы знать, как они достигли такого умопомрачительного эффекта. Потому что в настоящее влечение к героине компьютерной игрушки, он, конечно же, не верил. Но цепляло.. и цепляло как-то по-особенному.
И вот, игра началась. Никита воодушевленно вперился в экран. И реклама, и заставка игры были многообещающими и вполне стоящими тех самых потраченных кровных. Но супер-эффекты, собственно, на этом и заканчивались.
Вскоре на арену, отображенную на мониторе, толпой повалили карточные дамы, тузы и валеты. Они стали разыгрывать омерзительные сценки из жизни не иначе погорелого театра. То и дело между ними проявлялись рыжеволосые карлицы в красных халатах и какой-то совсем уж уродливый карлик, видимо, изображавший самого Джокера. Дамы, обнажаясь перед ним и корча мерзопакостные рожи, сменяли одна другую, валеты, натыкаясь на Джокера, лопались как мыльные пузыри; одни тузы оказывали некоторое сопротивление, но вяло и неинтересно.
Почему он вообще все это смотрел? Собственно, и вся жизнь Никиты в последнее время походила на эту самую игру. Простую и одновременно пошлую до невозможности.
М-да, печаль…
2
Ник снова застыл у окна. В голове не осталось ни одной мысли. Только чертова бесконечная усталость и безысходность. За окном медленно кружились снежинки, постепенно заполняя искрящимся бесцветьем всю ночную восковую реальность.
И только золотые глаза в отражении стекла мешали сосредоточиться, заставляя все время помнить, дергая какую-то ниточку в подсознании и нарушая естественность окружающего мира. Ник качнул головой и позвал:
— Алиса, выключи комп.
В компьютере что-то чуть шевельнулось, словно невидимая спящая девушка распахнула ресницы, и вот уже бодрый приятный голос отозвался:
— Спокойной ночи, до завтра.
Комп едва слышно вжикнул, готовясь к выключению… и ничего не произошло. В отражении Ник успел поймать какие-то непогасшие буквы посреди экрана. Он нахмурился и обернулся. На черном экране мерцала надпись:


«You're the JOKER»


Никита выругался: «Ещё мне для полноты ощущений только вирусов не хватало!»
Он щелкнул кнопкой бесперебойника, экран мигнул, но надпись осталась. Никита с удивлением воззрился на странно светящиеся буквы. Его компьютеру внезапно стало плевать на электричество? Или что? Какой-то новый вирус? Он спит? Потому что в присутствие бесплатной и такой офигенской наркоты в своих макаронах он не верил. Правда, внезапно провалиться в глубокий сон он тоже не мог. И все же. Мозг требовал объяснений. Никита приблизился к столу. Поелозил мышкой, понажимал кнопки на клавиатуре — ноль реакции. Все та же дурацкая надпись на включенном компьютере, который выключен из сети.
Взъерошив волосы, молодой человек присел на стул и нажал кнопку. Машина бодро загудела, надпись пропала, и на экране замигали цифры перезагрузки. Ник выдохнул. Завтра же снести комп в починку. Что за глюк, интересно. А сегодня во что бы то ни стало удалить идиотскую игру. Он живо застучал по клавишам, вызывая диспетчер задач. Проделал все необходимые телодвижения, и вот на экране появилось окошко с недвусмысленной надписью «delete». Предвкушая конец мучениям, Никита победно ударил по клавише.
На мониторе возникла надпись «please wait», затем он снова погас, но легкое свечение по углам показывало, что машина собирается что-то продемонстрировать. Вот экран стал разгораться странным голубоватым цветом, и на нём появилась безликая, словно гипсовая маска, как будто слегка присыпанная золотом. Маска открыла пустые глаза и заговорила:
«По закону семнадцатого тысячелетия Эктомианской эпохи наступил год сорок три тысячи семьдесят пятый.
Пришла эпоха сменить Королеву.
Выбор сделан.
Джокер сменит Королеву.
Игра началась…»
Голова умолкла, глаза закрылись, и экран покрылся рябью, как будто от помех. Никита, с удивлением созерцая говорящую гипсовую голову, покрутил головой: «Ну прям ни в сказке сказать, ни пером описать! Чего только не придумают, лишь бы выманить у дураков деньги!» Он снова подступился к компьютеру, отключил его. На этот раз экран послушно погас, Ник выдохнул: «Спать..» Открыл дверь и шагнул через порог…
3
Выпив воды и умывшись, Никита снова сокрушенно повздыхал о превратностях судьбы и улегся в постель. Глаза закрылись, но уснуть он не успел. Легкое золотистое свечение разлилось перед его глазами, словно бы они были открыты. Он зажмурился и открыл глаза. Свечение исчезло. Он повернулся на бок и, сосредоточенно уставившись на противоположную стену, стал ждать. Ему показалось, что не прошло и минуты, как на ней снова появилось золотистое сияние. Ник, чертыхнувшись, встал и подошел поближе. Внезапно у него сильно закружилась голова, и, чтоб избежать падения, он оперся на стену обеими руками. Мир перед глазами несся словно в безумной карусели, и Ник, прикрыв веки, прислонился лбом к многострадальной стене.
Сколько он так простоял неизвестно, но что-то побудило его открыть глаза. По его стене багровым закатом текла кровь. Хотя, постойте, это снова была лишь иллюзия. Рубиново-алое свечение переливалось, постепенно обретая очертание силуэта. Вот появился абрис лица, тонкий профиль и красные глаза. Стена задрожала и осыпавшись явила миру неземное создание с ослепительно белой кожей… Молодой человек отшатнулся. Недвижимое, словно гипсовый слепок, лицо находилось совсем рядом с его. Воздух колебался, словно существо создавало невидимые, но вполне ощутимые волны в закрытом пространстве, загадочные кроваво-красные глаза были широко раскрыты.
Никита даже забыл, как дышать.
Глаза смотрели прямо и отрешенно, словно сквозь него.
Существо протянуло к нему маленькую гипсовую руку, на указательном пальце блестело кольцо, запястье охватывала тонкая цепочка. Ладонь раскрылась, в ней была золотая статуэтка. Ник, пристально следивший за ней в ожидании чего-то действительно ужасного, отступил еще на шаг.
— Ты кто? — от удивления обычное чувство юмора оставило его.
Существо снова молча протянуло ему фигурку.
— Что тебе надо? — опасливо поглядывая на чудо, происходящее в его жилище, он чуть приблизился. — Ты настоящая? — он бесцеремонно ткнул пальцем в плечо алебастровой девы. Палец прошел сквозь существо, и Ник с присвистом выдохнул.
— Слава богу, это просто сон… — и уже окончательно расслабившись от осознания того, что во сне все можно, он с легкой улыбочкой обратился к странному видению:
— Ну, давай-давай свою штучку, посмотрим, что там у тебя.
Чудесная дева осторожно взяла его ладонь — прикосновение было почти невесомым — и вложив фигурку, стала медленно таять в воздухе.
Ник не был готов к такому скорому завершению чудес.
— Подожди, — с безотчетной осторожностью он протянул к ней руку, — куда ты?
Почти истаявшее существо взмахнуло летящими ослепительно белыми одеждами.
— Всему свое время. Невозможно опоздать туда, куда предначертан путь.
Девушка пропала, у Ника вновь закружилась голова, и он, усевшись на кровать, пробормотал:
— Что за бред… успеешь — не успеешь, время — не время.
Глаза закрывались, и он сам не понял, как уснул.
4
Согласно закону всемирного тяготения, два любых тела притягиваются друг к другу с силой, прямо пропорциональной массе каждого из них…
И согласно именно этому закону, он летел. Летел вниз, при этом совершенно не понимая, во сне или наяву.
Летел Никита недолго, за это время прошлое не мелькало перед его глазами, но гадкие подозрения, что это последний полет в его короткой бессмысленной жизни, у него периодически проскакивали.
Приземление было весьма болезненным, он со всей силы шлепнулся на каменный пол, охнул и отключился. Через какое-то время Ник очнулся и попытался сообразить, жив ли он, что у него болит, а что поломано или просто ушиблено. Как ни странно, все было на месте и особенно ничего не болело, руки-ноги двигались относительно нормально. Было только одно «но». Абсолютная темнота. Без ужаса и чуждых присутствий. Ему было пусто и темно.
Он лежал на твердой поверхности и соображал, что же делать дальше, когда сверху на него буквально полилось нежно-золотистое свечение. Свет образовывал идеальной формы светящийся круг, который постепенно расширялся, освещая нечто вроде купола сверху и круглого зала снизу. Все стены, пол и куполообразный потолок были черными. Это был какой-то камень, и Никите почему-то подумалось: «Обсидиан». Он наконец решился встать, дернулся, ударился локтем о стену и шепотом спросил:
— Есть кто дома?
Надо ли говорить, что ответа он не получил.
Его преследовало ощущение непроходящего сновидения, и он безотчетно верил, что все это сон, и, значит, можно вести себя сколь угодно безрассудно, все равно в конечном итоге проснешься.
Наконец все пространство залы залил легкий искрящийся свет, и Ник смог осмотреться. Никаких светильников или каких-либо еще приборов не было. Была легкая бледно-золотистая взвесь, летающая в воздухе, и это она светилась и создавала радужный эффект, постоянно перемещаясь, преломляясь и отражаясь от абсолютно гладких черных полированных обсидиановых стен. Стены и пол — черные бездны, черные зеркала, тоже создавали оптическую иллюзию бесконечного преломления света и пространства.
Никиту вновь настиг приступ легкого головокружения, и он решил осматриваться лежа — так уж точно ничего не упустишь.
Он лег и прищурился. От нереальности происходящего у него постепенно создавалось впечатление, что он парит прямо в этом полупрозрачном искрящемся световом пространстве. Он тихонько подул на мелкие светящиеся пылинки, они медленно разлетелись в стороны, будто от его дыхания, и из середины купола на него взглянуло небо. Увиденное поражало. В казалось бы, нешироком проеме ему открылась огромная часть ночного космоса, бесконечно прекрасного, движущегося, живого и стремящегося вовне, причем так близко, словно бы он вынырнул из этого куполообразного отверстия прямиком в манящую неизвестность. Ник в восхищении выдохнул и закрыл глаза — невозможно прекрасно было созерцать открывшуюся перед ним звездную вселенную.
Встряхнув головой и оторвавшись от восхитительного созерцания неба, молодой человек попытался подняться. Получилось не сразу. Машинально потирая ушибленную пятую точку, он не спеша разогнулся, приблизился к одной из стен, внимательно присматриваясь к своему отражению, и долго разглядывал то, что там увидел. Нет, он все также видел там Никиту, но какого-то слегка другого.
Из абсолютно черного глянцевого отражения на него глядел молодой человек с рельефными мускулами, покрытыми татуировками. Он — и как будто уже не он. Все тот же нос, все та же легкая усмешка на губах, но отчего-то в черноте мерцающего провала его усмешка стала слегка зловещей. Глаза — сплошная тьма, совершенно черные, такие черные, что совершенно непонятно, где кончается радужка, а начинается зрачок. Грозно сдвинутые брови, орлиный нос и шрам — он пересекал висок, придавая лицу опасное и чуть ироничное выражение. Даже татуировка и невинная, казалось бы, маленькая серьга в ухе довершали образ чужого,  серьезно настроенного, уверенного в себе человека.
Никита потер лицо и снова приблизился к зеркальному камню, но стена внезапно поплыла, словно потеряла четкость, и в отражении вместо себя он увидел золотые глаза в прорезях черной полумаски, идеально-прекрасные золотые губы, волну бриллиантово-черных волос и венчающую их диадему.
Из черного обсидианового провала на него смотрела Королева.
То, что это была именно она, Ник ни секунды не сомневался.
А еще иллюзорность. Ее не было. То существо в его комнате было призрачно-невыразительным и туманным в сравнении с прекрасным обликом божественной Королевы.
Легкое подозрение, что все это отнюдь не сон, постепенно стало превращаться в уверенность. Ник усмехнулся и покачал головой. Значит, все-таки игра. Интересно, как они его подключили? Он ничего не глотал, не кололся и даже не выходил из дому. Вот тебе и компьютерный вирус. Ну что ж, игра так игра, посмотрим, сказал слепой.
Отражение продолжало слегка расплываться, постепенно образуя портал, в который и шагнула главная героиня нынешнего действа. Неправильно. Вплыла, вот более точное определение. Мягкие движения, тонкие шелковые одежды белого цвета, едва прикрывающие хрупкий силуэт, золотистое свечение кожи и шипы. Они были везде. Они светились маленькими золотыми точками на полумаске, они были искусно вкраплены в колье меж драгоценных камней, они украшали запястья и — существо сделало шаг — маленькие острые золотые шипы были на ее щиколотках, впаянные в драгоценные браслеты. Ник восхищенно выдохнул — опасностью и таинственной силой манила красота этого неземного совершенства.
И все-таки ощущение угрозы, притупленное пониманием нереальности происходящего, медленно отступало, позволяя слегка не доверять, чуть иронизировать и откровенно восхищаться тем, что он видел..
— Приветствую тебя, о моя Королева, — с откровенной усмешкой обратился к существу Никита. Ему хотелось услышать ее голос, чтобы хоть как-то развеять нереальность происходящего.
Золотая дева едва склонила голову в ответном приветствии и изрекла:
— Добро пожаловать в Чертог Небытия Великого Исмаиса, Джокер.
Никита едва сдержался, чтоб не поклониться, восхищаясь и недоумевая — неужели и вправду это великолепное создание, прекраснее которого нет на всем белом свете, эта волшебная дева — живая и настоящая? Да еще и Королева. Недолго думая, он шагнул к ней и протянул руку. Он даже не отдавал отчета, чего же он хочет — прикоснуться, потрогать, понять.
Внезапно очень четко и ясно для себя он осознал, что пока этого делать не следует. Сознание крепло, Ник отодвинулся и демонстративно сунул руку в карман джинсов.
Королева, казалось, до этого смотревшая сквозь него, наконец обратила пристальное внимание на стоящего рядом мужчину.
Она молчала, но буквально на долю секунды, он заметил интерес, мелькнувший в ее золотом взгляде.
— Значит, дотрагиваться нельзя? — полувопросительно констатировал свои ощущения молодой человек, подняв бровь.
Королева, проигнорировав вопрос, обернулась и чуть повела подбородком, что Ник расценил, как призыв к действию и шагнул ближе.
— Один раз в тысячу лет, по окончанию эпохи, в нашем мире должна смениться Королева. — она серьезно и строго посмотрела на Никиту.
— Почему?
— Ты узнаешь об этом позже. Новую Королеву должен выбрать Джокер.
— Почему?
— Тебе не нужно это знать.
— Звучит исчерпывающе. Не придерешься.
Она досадливо дернула плечиком:
— Только Джокер имеет право изменить правила игры, вызвать сбой в системе, который повлечет за собой определенную перенастройку уровня жизни.
Он кивнул.
— Простыми словами, я — тот самый случай, который способен запустить процесс трансформации.
Золотая Леди, казалось, впервые внимательно посмотрела на своего собеседника.
— Да, я умный, — усмехнулся Никита.
— Прекрасно, — сухость ее тона испортила комплимент. Она промолчала и добавила. — Пора приступить к игре.
— Но у меня еще много вопросов.
— Не сегодня.
Прекрасная дева подошла к стене и приложила руку. Та поплыла под ее взглядом.
«Мне кажется, я тоже скоро буду так таять…» — мелькнуло в голове у Ника. Но он не собирался сдаваться просто так.
— Кто ты такая?
— Я Королева.
— Игрушечная… — разочарования не было, лишь констатация факта.
— Не более, чем ты.
— Не попробуешь, не поверишь! — он не собирался отступать.
— Твоя вера не имеет значения. Однако ты убедишься в этом не далее, как сегодня.
Почему он ей верил?  Почему ей хотелось верить? Просто потому, что все остальное осточертело?
— Ну хорошо. Допустим, ты реальна, но ты не…  — он подбирал слова, — …не с Земли.
— Конечно. — в ее голосе чувствовалась усмешка.
— А откуда?
— Из другого измерения.
— А где твой народ?
— Зачем это тебе? — даже Королевы умеют недоумевать.
— Я должен понимать, — он помахал руками, — для кого я это все делаю.
И тут она рассмеялась. Он удивленно смотрел в наземные глаза стоящей напротив девушки.
— Мне нравится, как ты смеешься.
— Так и должно быть.
— То есть, ты намеренно приняла облик, который мне импонирует?
Дева закачала головой, жемчужинки в волосах тускло мигнули перламутром.
— Это мой истинный облик
— А есть еще какой-то?
— Конечно.
— Я его увижу?
Королева блеснула золотой усмешкой.
— Ты его видишь, но не умеешь рассмотреть.
Никита почесал бровь.
— Хорошо. Вернемся к вопросу о населении.
Снова отрицательный кивок царственной особы.
— Ты не сможешь их рассмотреть, они находятся на другом уровне энергетического развития.
— Я очень постараюсь…
Она отвернулась и проплыла в открывшийся портал:
— Тебе это не понадобится, ты все равно умрешь!
Он усмехнулся
 — Жизнеутверждающе. — и шагнул следом.
Они вошли в призрачный проем так же легко, словно только что перед ними не было каменной преграды.
Никита хладнокровно проследил, как стены снова обрели твердость. «Пожалуй, я сделаю вид, что так и должно быть. А после подумаю об этом.» Фантастичность происходящего зашкаливала, но молодой человек сегодня и сейчас не хотел зацикливаться на этом.
Игра — так его сознанию было легче воспринимать фантасмагорию, разворачивающуюся перед ним.
Круглый зал, в который они вошли, был белым. «Для разнообразия», — подумал Ник. Круглые матовые стены ничем не привлекали внимания, бледные сероватые прожилки в камне — единственный узор, что был на стенах. Исключение составляли светлые колонны, покрытые перламутром розоватого и  бледно-голубого цветов, они переливались, отражая золотистый свет и создавая мягкий ореол невиданного оттенка. Сверху над колоннами куполообразный потолок поддерживали необычного вида перекрытия. Изогнутые, спиральные, округлые, они создавали контраст с классическими колоннами, делая окружающий интерьер и вовсе сюрреалистичным.
Никита шагнул ближе к золотой деве. Она вскинула глаза, и их взгляды встретились. Золотая волна плеснула и ослепила. Мгновение сгорело, и она первая отвела взгляд. А он так и остался под впечатлением обжегшего его пламени.
Она была прекрасна, но исходящая от нее сила веяла опасностью и угрозой, и это невероятно привлекало, притягивало. Его золотая Королева была божественна. Вот правильное слово. Сияющая кожа, струящийся водопад черных волос, идеальные изгибы точеной фигуры. Золотые глаза, нежная, белая кожа и такие же невообразимо сверкающие золотые губы. Не розовые, не красные. Кто бы мог подумать, что он так любит золото.
Ее одежда — белые шелковые летящие полоски ткани, словно лепестки то обвивающие, то обнажающие невероятной красоты стан. Между ними плетения золотых нитей и цепочек, поддерживающие ткань. Тонкие цепочки были на узких запястьях, тянулись вокруг шеи, охватывали щиколотки и даже поблескивали в волосах, с них свисали маленькие жемчужинки. Прозрачные, словно капли радужных слез, искусно ограненные маленькие алмазы светились на искуснейших украшениях, надетых на ней. Черная маска скрывала все, кроме губ. В прорезях переливались золотом глаза.
И шипы. Много острых колючих и режущих даже взгляд шипов.
Королева, склонив голову, наблюдала.
А он, окинув ее взглядом, подумал: «Как это все снимается?.. — и сам себя одернул. —  Ник, ты можешь умереть в любую секунду, а сам думаешь о том, как раздеть женщину!» 
Впрочем, сейчас он по-другому смотрел на вещи. Может быть, в этом и есть истинная суть —  получить удовольствие даже когда думаешь о смерти, даже когда до нее осталось несколько секунд… Именно в этот момент так прекрасна жизнь, именно в этот момент так желанна женщина, вкусна вода и приятен последний глоток воздуха.
— Джокер, — торжественно произнесла Королева, — пора начать игру. Я загадаю тебе три загадки, если ты их отгадаешь, ты получишь награду, а если ошибешься — ты умрешь.
Ник слегка усмехнулся:
— Не стоит меня беречь, моя Королева. Так и скажи, если отгадаю Я, то умрешь ТЫ.
Она как-то странно улыбнулась и ничего не сказала.
Он, размышляя, снова задал вопрос:
— Получается, права на ошибку у меня нет?
Королева подняла на него совершенно пустой взгляд:
— Нет.
Адреналин забурлил в крови, оголяя чувства и помыслы. И Никита, не раздумывая, продолжил:
— Хорошо. Но если я действительно отвечу на все вопросы, я могу получить кое-что еще?
Королева, казалось, смотрела сквозь него. Она пожала плечами:
— Нет. Награду назначаю я… — она все-таки снизошла до взгляда на Ника. — Но я могу учесть твои пожелания.
— Я хочу по одному на каждый правильный ответ.
— Это не тебе решать.
Он хитро посмотрел на нее:
— Кое-кто здесь, как я понимаю, может изменить правила игры.
— Три изменения. У тебя их всего три.
Он пожал плечами.
— Ты и так мне разрешишь.
— Почему?
— Потому что я тебе нравлюсь, моя королева.
— Весьма самонадеянно. Зачем это мне? Ты обычный… — она подбирала слово.
— Обычный Джокер, не так ли? — в его словах таилась усмешка.
— Хорошо, умный Джокер. Каковы твои пожелания?
То, о чем он думал сейчас никак не вписывалось в простое слово «пожелания».
— В самом деле, это прекрасно, что решение принимаешь ты, тем быстрее ты сможешь их исполнить... — что-то толкало его действовать все безрассуднее.
Удивление и толика возмущения мелькнули в прекрасных и пустых глазах Королевы.
— Говори.
— С моими желаниями все весьма просто. Я хочу тебя… в свое полное распоряжение… — добавил он, сгорая в нетерпении услышать ее ответ, увидеть хоть слабый отблеск чувств в золотом зеркале очей.
Золотая леди пожала плечами. Ничем, ни на миг не выдав своих чувств.
 — Я учту твои пожелания.
— Но это не значит, что они исполнятся.
— Не значит.
Никита  обреченно вздохнул.
— Какая-то чертова Страна Чудес. А потом мне отрубят голову.
Королева царственным жестом обвела зал, привлекая его внимание, и Никита увидел небольшой столик с двумя креслами прямо в середине.
— И ни одной головы — звучно отчеканила она. Но внезапно добавила. — Однако, думаю, она бы прекрасно вписалась в интерьер.
Никита, направляясь к креслу, замер и поднял брови.
— У вас своеобразный  юмор, моя леди!
Королева подплыла к столику и с необыкновенной грацией присела в кресло. Шелковые одежды всколыхнулись, оставив обнаженной точеную ножку с золотыми браслетами на колене и щиколотке, соединенными цепочкой. Она жестом указала на соседнее кресло.
— Начнем, — взгляд был направлен на него, на Никиту, а он следил за шелковым лепестком скользящим по ее ноге. Белоснежной, обнаженной чуть выше дозволенного, но не настолько, насколько ему бы хотелось. Он, не глядя присел в кресло, откинулся на спинку и еще раз окинул взором все, что ему так благосклонно демонстрировала прекрасная золотая дева. Идеальный профиль, царственная посадка головы, тонкие запястья, округлые плечи и умопомрачительный изгиб колена.
— Я в предвкушении. — кивнул Джокер, вкладывая в эти несколько слов максимум двусмысленности.
В этот раз у него получилось ее задеть. Огонь в глазах вспыхнул искрящимся потоком и, не достигнув цели, затих.
— Безрассудный глупец, — тихо вымолвили золотые губы.
— Что есть безрассудство в сравнении с желанием обладания. — раздумчиво сощурился он.
Но дева медленно-медленно качнула отрицательно головой, не принимая его игру.
— Не забывай, зачем мы здесь.
Громко и гулко ударил гонг. Свет во всем зале погас, оставив лишь неяркое свечение перламутровых, словно жемчужных, колонн.
А в центре зала, в ожидании предопределенной участи бились сердца Джокера и Королевы.

5

— Итак, первая загадка. — произнесла Королева, и в тишине снова раздался глухой раскат гонга...


Продолжение следует...