Зачем ты мучаешь меня?

Дмитрий любил винить во всех своих проблемах автомобильные пробки. Это было удобно – не обвиняя никого напрямую, фактически, он обвинял всех.
Как и большая часть офисных служащих страны, он работал с девяти часов утра. А в городе-миллионике каждое утро находилось немало людей, желавших попасть на работу в то же время. В результате транспортные артерии захлебывались потоками машин. И на выбор было три варианта: либо проводить каждое утро в напряженной борьбе за возможность попасть в офис пораньше, либо опаздывать, либо выходить из дому заранее. Хотя он честно признал, что выбор был иллюзорным: единственным приемлемым вариантом был третий.
Он подъезжал к стоянке перед офисным центром на сорок-сорок пять минут раньше. В этом было немало плюсов: свободные дороги, любое парковочное место на выбор, возможность спланировать свое время. А минус, собственно, всего один: хронический недосып. Чтобы следовать выбранному графику Дмитрий спал по пять-шесть часов в сутки.
Тем утром он подъехал к офисному центру в восемь пятнадцать, встал на парковочное место, которое уже давно считал своим. Заглушил мотор, откинулся в водительском кресле, сложив руки на груди. Он не хотел подниматься в офис заранее. В машине было комфортней.
…Вздрогнув, Дмитрий проснулся. Он дернулся, рефлекторно выжал педаль тормоза и только потом понял, что машина стоит на месте. Выдохнув, посмотрел на наручные часы, убеждаясь, что оставалось достаточно времени до начала рабочего дня. Только после этого он поднял взгляд и увидел через лобовое стекло совершенно чуждую деталь.
Напротив «пятнадцатой» Дмитрия стоял… лось.
– Что за черт, – пробормотал Дмитрий. Он торопливо задергал ключом в замкезажигания, пытаясь завести мотор.
Лоси, в общем-то, были типичными обитателями средней полосы Урала. Дмитрию несколько раз доводилось слышать о лосях на пригородных трассах. Кто-то их замечал, а знакомый знакомого даже сбил одного.
Бояться не стоило. Как давным-давно заметил Жорж Кювье, рога и копыта ясно указывали на травоядный характер животного. Появление лося было скорее необычным, чем пугающим событием. Так, рассказать коллегам в офисе. Единственное, что удивило Дмитрия – полное одиночество. Казалось, появление сохатого заметил только он.
Он еще несколько раз дернул ключ, но машина не заводилась. После нескольких неудачных попыток он успокоился, снова откинулся в кресле, с интересом посматривая на животное. Некоторое время. Пока лось не сделал первый шаг к его машине.
Только тогда Дмитрий смог рассмотреть животное лучше. Высокий, добрых три метра, с тяжелыми, широкими рогами. Длинные тонкие ноги, непропорционально короткое туловище с горбом холки. Не слишком привлекательное животное. А этот к тому же был болен.
Шкура лося была покрыта крупными проплешинами, виднелась покрасневшая, воспаленная кожа. На левом глазе расплылось пятно бельма. На морде, под самыми глазами, было что-то зеленое, будто бы лось оказался облеплен лишайником или мхом.
Лось подходил все ближе. Он уже нависал над машиной. Стала видна пена на пасти, падающие клочки с мерзким звуком шлепали по капоту. Сильнее всего это походило на бешенство, но Дмитрий при всем желании не смог бы сказать наверняка, он был слишком далек от ветеринарии.
Сохатый вскинул голову и заревел. Под аккомпанемент тонкого, почти визжащего звука Дмитрий метался по машине, стараясь успеть вдавить кнопки и заблокировать все четыре двери. Мужчина понимал, что лось никак не сможет потянуть за ручку и открыть дверь. Но закрытые двери создавали иллюзию безопасности.
Дмитрий замер, когда лось поставил ногу на капот. Он неожиданно легко вскарабкался на машину. Рессоры жалобно взвизгнули под животным, весившим хорошо за полтонны. Можно было заметить, как под копытами проминается крыша, выгибаются стойки. Он нагнулся, обхватил голову руками, боясь, что его вот-вот размозжит туша сохатого.
Последний, самый сильный удар пришелся на багажник. Дмитрий сидел, вжавшись в водительское кресло. Он понимал, что нужно было звонить в полицию, пожарным, еще куда-нибудь. Но произошедшее было настолько невероятным, что пока хотелось просто перетерпеть, сделать вид, что ничего необычного не произошло.
Когда он рискнул посмотреть в зеркало заднего вида, за машиной уже никого не было. Дмитрий покосился на боковые зеркала, потом начал вертеться на месте, тщательно пытаясь увидеть лося. Безрезультатно, он так и не смог заметить огромное животное.
Минут через десять он рискнул выйти из автомобиля. За все это время так и не показалось ни одного человека – никто не заезжал на стоянку, мимо не проезжали машины, охрана офисного центра также осталась равнодушной. Словно бы ничего не произошло.
Дмитрий стоял рядом со своей «пятнашкой», сгорбившись, сунув руки в карманы. Несколько глубоких округлых вмятин сверху, крышка багажника сильно изогнулась, замок не справился, и она застыла в полуоткрытом состоянии. Или полузакрытом, в зависимости от точки зрения. Но в обоих случаях было паршиво.
От произошедшего невыносимо хотелось курить. За всю свою жизнь Дмитрий не сделал ни единой затяжки, но… невыносимо хотелось курить.
Он не смог засечь, сколько прошло времени, прежде чем жизнь вернулась в прежнее русло. По улице Орджоникидзе вновь поехали автомобили, к офису потянулись люди. К Дмитрию подошел Витя, молодой сисадмин из их фирмы. Уважительно присвистнув, он поинтересовался.
– Это кто в тебя въехал?
– Да так, – с трудом подавляя истерическое хихиканье, ответил Дмитрий. – Лось один.

Весь последующий день Дмитрий старался не думать о произошедшем. Он убедил себя в том, что лось ему примерещился. Вследствие постоянного недосыпа. А машина… Кто знает, чем это было вызвано? Может, град. Была середина осени, вполне мог случиться град. Сугубо локальный, аккуратно над его машиной.
К тому же ему было на что отвлечься. В конце прошлой недели закончилась рекламная кампания их организации. И Дмитрий, как маркетолог, был обязан составить отчет и дать оценку эффективности проведенных мероприятий.
Их контора поставляла промышленное оборудование. Закрытый рынок, мало источников информации, несколько крупных конкурентов. Чтобы вытянуть хоть одну сколь-либо ценную цифру, приходилось перелопачивать массу информации. При этом Дмитрий понимал, что потратит на отчет недели полторы, а точность итоговых результатов будет из разряда «плюс-минус километр». Но без этого нельзя было обойтись.
А еще была Машка.
Его Машка, которая позавчера улетела в столицу и до сих пор не вышла на связь. Телефон девушки был отключен. Скорее всего, она просто купила московскую SIM-карту, чтобы не тратиться на звонки по городу. Раньше в таких случаях Маша звонила, оставляла новый номер. Но не в этот раз.
Они сильно поссорились накануне ее командировки. В первый день Дмитрий не беспокоился. Он знал, что вспыльчивой Машке понадобится несколько дней, чтобы отойти от склоки. Девушку должна была встретить и разместить школьная подруга с мужем. Но третий день молчания начинал пугать.

– Дима! Ты на обед-то идешь?
Вздрогнув, Дмитрий обернулся к коллеге, уже немолодой Софии Павловне, неизвестно каким чудом попавшей в отдел маркетинга. Устало потерев глаза, он покосился на часы.
– Уже час? Надо же.
Одевшись, Дмитрий вышел из кабинета. Заглянув в открытую зону, где размещались продажники, он огляделся, но так и не нашел нужного человека. Рабочее место оставалось пустым.
– А где Василий? На обеде?
К нему повернулась невысокая девушка, кажется, ее звали Зоя.
– Он не вышел сегодня. Звонил, сказал, что слег с температурой. Осень же, все болеют.
Кивнув, маркетолог двинулся к выходу из офиса. Пожалуй, Вася был единственным человеком в конторе, с которым можно было обсудить произошедшее утром. Дмитрий спустился в кафетерий на втором этаже офисного центра.
Выстояв очередь и заставив поднос тарелками, он начал осторожно пробираться к любимому столику у окна. Случайно глянул на улицу, чуть не упустил поднос.
По улице Орджоникидзе, прямо посреди проезжей, части шел лось. Тот самый. Мимо него проезжали автомобили,но наличие дикого животного никого не смущало. Либо же его никто не видел. Дмитрий покосился на окружающих. Та же реакция. Или все были слишком заняты обедом и не смотрели в окна, либо… Либо приходилось признать, что лося видел исключительно Дмитрий.
– Надо завязывать с привычкой смотреть по сторонам… – тихо пробормотал он.

Остаток дня прошел нормально. Дмитрий старался спрятаться в работе, стараясь максимально загрузить себя отчетом. Впервые за долгое время он ушел с работы ровно в шесть. Несмотря на оставленные лосем вмятины машина исправно завелась, и Дмитрий вклинился в вечернюю пробку.
Вечером он старался не подходить к окну, но несколько раз не смог удержаться и прижимался к стеклу, пытаясь разглядеть во дворе что-нибудь необычное. Ничего. Оставалось надеяться, что утреннее происшествие больше не повторится.
С девяти часов он сел за компьютер. По его расчетам, примерно в это время Машка могла оказаться в сети. Два часа разницы с Москвой, плюс время, чтобы доехать до квартиры друзей, еще какое-то время, чтобы оказать за ноутбуком.
На странице в социальной сети было честно написано, что Мария Лаврова «заходила сегодня в 06:47». Увидев это, Дмитрий успокоился, откинулся в кресле, спокойно выдохнул. По крайней мере, она точно добралась до столицы.
Хотя от нее не было ни писем, ни сообщений. Видимо, Маша до сих пор дулась. Дмитрия даже позабавила ситуация: он был готов сидеть полночи, чтобы Мария была онлайн, хотя причиной их ссоры был его постоянный недосып. Мария настаивала, чтобы Дмитрий уделял больше внимания своему здоровью, высыпался.
«Ты себя убиваешь», - сказала Машка, серьезно заглянув ему в глаза. Дмитрий в ответ заметил, что несколько странно слушать советы по заботе о здоровье от курящего человека. Не сказать, что он был особо доволен своим текущим режимом, но это был оптимальный вариант. Машу такое оправдание не устроило. А Дмитрий слишком устал, чтобы вести себя вежливо.
Достаточно быстро разговор перешел на повышенные тона. Маша распалялась, Дмитрий тоже не хотел отступать. В результате Мария уехала домой полпервого ночи после злой, долгой и по сути ненужной ссоры.
Дмитрий сидел почти до полуночи, каждые пять-шесть минут обновляя страницу Машки. Но она так и не появилась в сети. А в час ночи с улицы послышался уже знакомый лосинный рев.
Дмитрий выбежал на балкон. Ничего и никого. Обычная осенняя ночь. В свете фонарей не удалось ничего разглядеть, а что происходило за кругами света, оставалось только догадываться.
Он простоял, почти не двигаясь, больше часа, пытаясь увидеть хоть что-нибудь. За это время сосед с четвертого этажа успел выгулять собаку, а к дому напротив подъехало такси, из которого с трудом выбрался припозднившийся гуляка.
И ничего больше.
Дмитрий снова сел за компьютер, нашел страницу Маши, начал торопливо печатать сообщение.
«Маша, прости меня. Я был неправ. Тогда я слишком устал, чтобы услышать тебя. Мне плохо без тебя. Сегодня со мной произошли странные события. Не знаю, что происходит и стоит ли в это верить. Я остался совершенно один, даже не знаю, кому можно обо всем рассказать. Пожалуйста, ответь мне. Пожалуйста».

Следующий день прошел спокойно и был беден на события. Оставалось надеяться, что явление призрачного лося было единичным случаем, который больше не повторится. Дмитрий не рискнул выезжать заранее, влился в общий поток спешивших на работу людей.
В результате он опоздал почти на сорок минут. Начальство отнеслось к этому спокойно, в компании действовало негласное правило – насколько опоздал, настолько и задержался. Это пугало, все странные вещи начинали твориться только когда он оставался в одиночестве. Если не считать случая в столовой.
Впрочем, в этот раз обед прошел спокойно. С утра до вечера Дмитрий упорно вгрызался в отчет, пытаясь выжать из открытых источников хоть что-то свидетельствующее об эффективности проведенной кампании.
Рабочий день закончился, коллеги торопились покинуть офис, чтобы успеть проскочить до основного потока машин. В десять минут седьмого Дмитрий остался в кабинете один. Как только дверь за Софией Павловной, уходившей последней закрылась, он потерял покой.
Он с трудом досидел положенные полчаса, каждые несколько минут подходил к окнам, выглядывал наружу.
– Нет, к черту все это. Так и с ума сойти недолго.
Дмитрий выключил рабочий компьютер, закрыл кабинет и почти что выбежал из офиса, не попрощавшись с задерживающимися коллегами из других отделов. Оглядываясь по сторонам, дошел до машины.
Сзади послышался короткий громкий звук. Дмитрий пригнулся, дернул еще закрытую дверь «пятнашки». Обернувшись, увидев стоявшую перед опущенным шлагбаумом машину. Водитель еще раз надавил на сигнал, призывая охранников поднять заграждение.
Беззвучно шевеля губами, Дмитрий сел в машину. С пятого-шестого раза смог попасть ключом в замок зажигания, с трудом завел двигатель.
– Сейчас главное никого не протаранить.

Добравшись домой, Дмитрий первым делом направился на кухню. Он прошел, не разуваясь, оставляя грязные следы на линолеуме, открыл дверцу настенного шкафа. Но вместо пол-литра водки он обнаружил лишь пустую бутылку.
– Не понял… – Дмитрий озадачено повертел в руках бутылку.
Хорошую, дорогую водку ему подарили коллеги на прошлый Новый год. Дмитрий, не особо тянувшийся к алкоголю, хранил бутылку на «особый случай». Но теперь бутылка была открыта, остаток содержимого плескался на донышке.
Медленно открутив крышку, Дмитрий запрокинул бутылку, пытаясь поймать последние капли. Особого результата не было, он почти не почувствовал вкуса. Флегматично пожав плечами, Дмитрий поставил водку назад. Он уже устал удивляться.
Дмитрий снова уселся перед компьютером. Машка не ответила на сообщение в соцсети. Пройдясь по комнате, он снова вернулся к монитору, открыл почтовый сервис, скопировал сообщение, переслал его в письме.
– Машуль, ты же у меня всегда была доброй, отходчивой. Зачем ты мучаешь меня?
Сев на диван, Дмитрий начал задумчиво вертеть в руках телефон. С одной стороны, телефон наверняка был отключен, с другой – чего ему стоило сделать один или два звонка?
«Аппарат абонент выключен или находится вне зоны действия сети». На первый, на второй и на третий раз механический женский голос повторял одно и то же. Ничего не изменилось.
Дмитрий раздраженно откинул телефон, поднялся с дивана, смотря в сторону компьютера. В этот момент телефон пискнул, объявляя о пришедшем сообщении. Дмитрий перепрыгнул кофейный столик, схватил трубку, подсознательно ожидая увидеть спам-рассылку. Номер был незнакомым.
«О некоторых вещах лучше не помнить».
Ноги подкосились, он устало опустился на диван. Дмитрий не понимал, что происходит. Откинувшись на спинку, он увидел новый элемент в интерьере квартиры. На кофейном столике появилось растение. Цветок на длинном тонком стебле, с небольшим нераскрывшимся бутоном пустил корни на углу столешницы.
Самое странное, что Дмитрий даже не испугался. Строго говоря, сейчас у него появился отличный шанс проверить, были последние события правдой или галлюцинациями. Он протянул руку вперед, коснулся цветка указательным пальцем.
Цветок оказался теплым. Под подушечкой пальца почувствовалась пульсация. Дмитрий не привык возиться с растениями, но помнил, что такого быть не должно. Он нервно рассмеялся и уже смелее погладил бутон.
После чего с криком отдернул руку. В самом центре бутона спрятался длинный щип, воткнувшийся Дмитрию в основание правой ладони. Кожа вокруг небольшой ранки быстро покраснела, начала зудеть.
– Да я тебя, тварь… – сквозь зубы процедил Дмитрий, не сводя глаз с цветка. Он медленно отступал на кухню.
Схватил ножницы, осторожно вернулся в гостиную. Цветок остался на месте. Только сейчас Дмитрий увидел, что под корнями растения изогнулась столешница, мясистые корни прятались в трещинах. Подойдя, Дмитрий поднес ножницы к стеблю, и одним движением перерезал стебель.
Из стебля потек густой темно-красный, почти черный сок. Жидкость залила столешницу, начала капать на пол, вытекло значительно больше, чем можно было ожидать. Ухватив срезанный цветок двумя пальцами. Дмитрий потащил его на кухню, стараясь не забрызгать пол. Потом он зажег сразу две конфорки, сунул туда растение.
Заглянув в гостиную, Дмитрий с сомнением покосился на губку для мытья посуды, покачал головой и полез под мойку. Пошарив рукой, ухватил бутылку растворителя. Злорадно улыбаясь, он вылил почти все содержимое на корни растения.
– Надеюсь, этого хватит.
Распахнул окна, чтобы выветрить запах растворителя, Дмитрий убедился, что в ране на ладони ничего не осталось, кинул несколько старых газет на расплывшуюся лужу, сгреб остатки сгоревшего цветка в мусорное ведро.
Дмитрий вытянулся на кровати, закрыл глаза и постарался отвлечься от произошедшего, от запаха растворителя и саднящей ладони. Само странное – он быстро смог уснуть. Хотя и ненадолго.
Лось, которого Дмитрий не увидел днем, пришел в его сон. Животное вышло прямо из стены, подошло к нему, тяжело дыша, наклонило голову. Дмитрий во сне поморщился от резкого гнилостного запаха. Он попытался отползти, но во сне тело не слушалось.
Лось медленно раскрыл пасть. Дмитрий увидел, что зубы животного заметно отличались от того, что он ожидал увидеть. В пасти лося теснились длинные кривые зубы, больше похожие на собачьи или волчьи клыки.
Пасть нависала над лицом Дмитрия. Он дергался, стараясь пошевелиться. Наконец с трудом оторвал руку от кровати. Но как только он поднял ладонь, лось проворно укусил его за ладонь.
Заорав, Дмитрий проснулся. Боль в уколотой ладони усилилась.
– Слишком много растворителя. Надо проветрить. Иначе еще и не такое привидится.
Дмитрий зашел в гостиную, щелкнул выключателем. Пошевелив пальцами правой руки, скривился от боли. Он посмотрел на ладонь. Из ранки, оставленной цветком, торчало несколько коротких зеленых побегов. Когда зажглись лампы, отростки начали извиваться, пытаясь спрятаться от света.
– Что это? Что это, что это, что это, что это, что это?..
Дмитрий бормотал, пытаясь как можно быстрее решить, что делать. За несколько часов в его руке проросло растение. Что могло произойти дальше, оставалось только догадываться. От цветка нужно было избавиться, любой ценой.
Он побежал на кухню, дернул ящик со столовыми приборами, стал искать на ощупь, выкидывая попадающиеся некстати ложки, вилки, пока не ухватил короткий тонкий нож. Обычно Дмитрий резал им овощи. Сейчас стоящая перед ним задача была не столь тривиальной.
Кроме внезапно опустевшей бутылки водки в квартире не было алкоголя. Дмитрий остался без дезинфицирующего и обезболивающего средства. Он поднес нож к руке, закусил нижнюю губу и начал резать.
Он побоялся срезать ростки. Решил расширить рану и вытащить вместе с корнями. Дмитрий всегда тщательно, почти любовно натачивал ножи. Сейчас это пригодилось. Нож легко разрезал кожу, сдерживая крик, он продолжал резать. Два глубоких пореза по обе стороны от пучка ростков. Больнее всего было расширять рану. Потом, содрогаясь от отвращения, он ухватил пальцами растения, осторожно потянул.
Сами ростки были пять-шесть сантиметров от силы. Но тонкие осклизлые корни оказались в несколько раз длиннее. Тихо воя от боли, Дмитрий тянул растение из руки. Потом отшвырнул его в мойку. Как только последний корешок покинул его руку, пошла кровь.
Дмитрий понимал, что должен был сделать. На подоконнике все еще лежала Машкина зажигалка. Схватив ее, Дмитрий на миг задумался, потом кивнул, окончательно убедив себя в правильности решения. Чиркнул кремнем и поднес огонь к ране.
Он хотел выжечь все, что могло остаться в ладони. Его хватило секунды на три-четыре. Потом Дмитрий с криком отбросил зажигалку. Он ухватил кухонное полотенце, прижал к ране, тихо воя боли. Было страшно смотреть, что стало с рукой.
Росток он сжег на конфорке.
Часы показывали половину второго. Дмитрий решил, что спать дальше – это полная глупость.  После чего включил свет во всей квартире и забрался в кресло. Он старался бодрствовать всю ночь. Иногда проваливался в короткий сон. Лишь под самое утро Дмитрий смог уснуть.

Его разбудил надрывающийся телефон. Дмитрий ухватил его правой рукой, кисть свело болью. Левой он подхватил мобильный телефон, быстро посмотрел на экран. Звонил руководитель отдела.
– Да! – почти выкрикнул Дмитрий.
– Дима, ты где? Уже без четверти десять. Ты бы позвонил, предупредил, что в пробке стоишь.
– Я беру отгул, – после сна голос был хриплым. Горло болело.
– Вообще-то о таких вещах надо заранее сообщать. Давай, выезжай. Ты должен после обеда сдать отчет. Если сейчас выдвинешься, то еще можешь успеть.
– Александр, я…
– Или вообще доделай дома, потом электронкой вышлешь.
– Саша, послушай меня. Либо ты даешь мне отгул, и завтра я выхожу на работу и доделываю отчет. Либо я выхожу сегодня, а потом – на больничный, месяца на три. Все очень серьезно.
После долгой паузы начальник уточнил.
– Дима, что у тебя случилось? Нужна помощь?
– Я перезвоню.
– Подожди!..
– Перезвоню. Потом.
Нажав на сброс, Дмитрий выключил телефон, для надежности даже вытащил аккумулятор. Потом острожно размотал полотенце на ладони. В ране не было ничего инородного. Широкий глубокий разрез, усугубленный ожогом. Но никаких ростков.
Дмитрий широко улыбнулся, пошевелил пальцами, тут же перекосился от боли.
Он планировал провести весь день дома. Выходить из квартиры было страшно. Он не собирался показываться на улице, пока не появится крайней необходимости. Несмотря на вчерашние события, дом все еще казался безопасным местом.
Однако вскоре Дмитрий в очередной раз убедился, что во всем происходящем его решения не значили ровным счетом ничего.
Он считал, что будет в безопасности до захода солнца. Попытался спрятаться в рутине, загрузить себя домашними делами, чтобы лишний раз не думать о последних событиях. Ближе к четырем часам Дмитрий занялся готовкой обеда. Он спокойно возился на кухне, когда из гостиной послышался частый стук. Словно стучали пальцем по стеклу.
Зайдя в комнату, он обомлел. На балконе стояла Машка и барабанила по стеклу. Увидев Дмитрия, она что-то произнесла. Стеклопакет не пропустил звуков. Улыбнувшись, Машка показала на зажатую между пальцами сигарету, несколько раз щелкнула пальцами.
Оторопев, Дмитрий кивнул. Вышел на кухню, взяв со стола зажигалку, вернулся. Девушка все еще стояла на балконе. Дмитрий отстраненно отметил, что дверь на балкон была закрыта снаружи. Выйдя к Маше, он молча протянул ей зажигалку.
– Спасибо, Дима, – прикуривая, улыбнулась Мария. – Не представляешь, как мне не хватало никотина. Понимаю, что вредно, но… Не все ли равно? Особенно теперь.
– А ты… – Дмитрий замолчал, не зная, что сказать. Появление Машки стало слишком неожиданным. – Ты же в Москве должна быть?
– Что ты, я даже не уехала, – Маша прижалась к нему плечом, Дмитрий привычно обнял ее за талию. Все как прежде. – К сожалению, ты просто забыл о крайне важном событии, после которого о командировке не могло быть и речи.
Дмитрий молча стоял, чувствуя Машино тепло. Говорить не хотелось. Слова девушки были ему неприятны. Не хотелось вспоминать ссору, предшествующую их расставанию.
– Знаешь, Маша, в последние дни со мной произошло много чего плохого.
Мария отстранилась. Она сделала очередную глубокую затяжку, прикурила от первой сигареты вторую.
– Это естественно. Плохое порождает плохое. Даже такая поговорка существует: что посеешь, то и пожнешь.
После этих слов Дмитрий непроизвольно покосился на изрезанную правую ладонь.
– Маша, я не понимаю.
– Неправильное выразился. Куда уместнее «Маша, я не помню». Или даже «Маша, я сожалею». – Она покачала головой. – Но ты не сожалеешь. Потому что не помнишь. Все логично.
– Прости, но я действительно тебя не понимаю. Что произошло? Где ты была все это время?
– Я тебя не виню, – Мария улыбнулась, стряхнула пепел с сигареты, этой же рукой провела по щеке Дмитрия. – Это был сильный стресс. А потом ты в одиночку выgbk полную бутылку водки. Не удивительно, что ты все забыл. Ведь очень хотелось.
– Забыл что?
– Это, – Маша повернулась к нему, дотронулась пальцем до виска. От легкого прикосновения ее кожа словно бы надорвалась, хлынула кровь. По волосам, по щеке, закапала на плечо. – Во время нашей ссоры я не выдержала и дала тебе пощечину. А ты зачем-то ответил. У тебя тяжелая рука, Дима. Я такого не ожидала. Отскочила, запнулась, упала. Виском прямо на стол.
Она провела ладонью по голове, пачкая пальцы кровью. Потом резко выбросила руку вперед. Красные капли полетели на Дмитрия.
– Ты убил меня.
– Нет. Нет, нет, не может быть, – Дмитрий с трудом удержался на ногах. Потом пристально посмотрел на любимую девушку и резюмировал. – Я брежу. Тебя здесь нет.
– Разумеется. Как я могу быть здесь? Ты же не мог оставить меня лежать посреди квартиры. Слишком испугался, чтобы вызвать полицию. Ты затер кровь, все следы, вынес меня из дома, положил в багажник свое «пятнашки», вывез за город и похоронил. В тайне. Без креста, без памятной надписи. Не думаю, что ты сможешь найти это место снова. Что поделать, состояние аффекта. А потом ты напился и смог вытеснить эти воспоминания. Смог забыть, но не простил себя.
Дмитрий стоял, закрыв лицо руками, и пытался не слушать Марию.
– А лось? Все остальное? Это тоже привиделось?
– Это могли быть твои фантазии. Или же все происходило на самом деле. Кто знает? Должна же на свете быть хоть какая-то справедливость? Если люди не могут ее добиться, то почему бы природе не помочь? Или мистическим силам? Кто знает. Ты ведь понимаешь, что все появлялось не просто так?
– Лось разбил багажник, в котором я тебя вез. И кричал за окном ровно в то время, когда все произошло. Цветок вырос на том углу стола, о который ты ударилась. И в руке, в том месте, которым я тебя ударил. Маша… Прости меня.
– Иди ко мне.
Она протянула к нему руки, шагнула вперед. Дмитрий ответил тем же, крепко стиснул девушку в объятиях. Безумно любимую, безумно родную. Живую. Мария приподнялась на цыпочки, прошептала прямо в ухо.
– Ты не имеешь права просить о прощении. Ты лишим меня жизни. Я просто не могу тебя простить. Ты обязан поплатиться за свой поступок.
Дмитрий крепче прижал к себе девушку. Он не хотел задумываться о значении его слов. Какое-то время спустя он осторожно поцеловал ее в щеку и тихо спросил:
– Что мне делать?
– Помнишь наш постоянный камень преткновения? Прыжок с парашютом. Ты всегда хотел, а я бы никогда тебе не разрешила. А теперь…
Она отстранилась от него, распахнула оконную раму балкона, свесилась вниз.
– Теперь можно все. Конечно, пятый этаж это не настолько высоко, как могло быть. Но уверяю, хватит и этого.
– Ты хочешь, чтобы я совершил самоубийство.
– Опять неправильно слово. Не «я хочу». А ты должен. Ты убил женщину, которую любил. И отказался принять свою вину. Не захотел даже запомнить об этом. После такого нельзя жить.
– Маша… А что, если это всего лишь бред? Нет ни тебя, ни лося, ни растения. Ты в командировке, а я просто сошел с ума. Как насчет такого варианта?
Она рассмеялась и зажгла очередную сигарету.
– Возможно все. Но подумай, если я жива, то насколько мне будет нужен сумасшедший мужчина? Это же бремя на остаток жизни. Слишком непредсказуемый, чтобы создать с ним семью. Опасный. Поверь, прыжок – это лучший выход.
Все это время кровь не переставала течь из раны на ее виске. Липкая жидкость залила всю ее одежду и даже пол балкона. По ощущениям, ее вытекло значительно больше, чем вообще могло быть в человеческом теле.
– Зачем ты мучаешь меня? – тихо спросил Дмитрий.
– Дима, ты просто не хочешь меня понять. Я предлагаю избавление. Один шаг – и долгожданный покой. Навсегда. Не бойся, я буду рядом. И сейчас, и потом.
– Не могу.
– Глупый мой, ты просто не понимаешь, – Маша ласково погладила его по голове, оставляя на волосах красные следы. – Ты думаешь, что выбираешь, остаться или уйти со мной. Но это не так. Мое тело найдут, в полиции все-таки работают профессионалы, а ты слишком сильно наследил. Будет суд, заключение, в какой-то момент признаешь свою вину и уйдешь следом за мной. Выбор в другом.
Мария шире раскрыла раму, легко вылезла наружу и замерла на узком выступе, лукаво смотря на Дмитрия.
– Ты можешь принять свою вину и уйти сам. Как человек, совершивший ошибку, но готовый нести ответственность. Или станешь преступником, убийцей, трусом. Которого презирают и при жизни, и после смерти.
Маша сделала шаг. Но не упала, а застыла в воздухе, словно на твердой земле. Отойдя вперед, девушка развернулась, и призывно махнула рукой.
Дмитрий осторожно перекинул ногу через ограждение, нащупал опору, перекинул вторую. Посмотрел на Машку. Она призывно улыбнулась и протянула руки.
– Иди ко мне.
И он шагнул вперед.

Лось осторожно подошел к лежавшему на асфальте телу. Наклонил голову, шумно принюхиваясь. Несколько раз толкнул его мордой. Ответа не было. Тогда животное раскрыло пасть, вцепилось зубами в плечо погибшего мужчины и медленно поволокло его прочь, оставляя влажный след на асфальте.

«Дима, прости, все это время у меня не было доступа к сети. Что с тобой случилось? Ответь при первой же возможности, я очень за тебя волнуюсь. Я больше не злюсь. Просто переволновалась перед командировкой. Напиши или позвони мне, мой новый номер – 8-912-889-51-82».

Сущность, прячущаяся в теле лося, когда-то называли Съёда Войвыв. Древнее создание, демон из коми-пермяцких мифов, дернул головой, отрывая очередной кусок от лежавшего тела. Этот сдался быстро. Три дня видений и ужасов оказалось достаточно, чтобы он поверил во все, что сказал многоликий демон.
Съёда Войвыв играл с ним, заставив раскаяться в несовершенном преступлении. А потом подсказал нужное решение.
Зачем он мучал его?
Все просто.
На свете нет ничего слаще плоти самоубийц.