1-20 Москвее некуда. Поводырь

Уважаемые читатели!   Изначальный фрагмент – 45 странниц,
2660 строчек.  Если нет времени, но есть интерес – ниже,
в одноимённом  сборнике разбиение.   



     МОСКВЕЕ НЕКУДА. (БАЛКОНЫ.)   
                2018.
                1-20 Москвее некуда. Поводырь.

                Слава К. 
            
                1Москвее некуда. О названии.

Я стою на балконе. Просто стою, не курю. Не курил я тогда.
Сквозь узкое ущелье между домами, на той стороне Комсомольского проспекта, на крыше геологического НИИ сияют огромные буквы «СЛАВА К». 
Конечно, я знаю, что там, на крыше главный лозунг страны: «СЛАВА КПСС!». 
Но чтобы прочесть его нужно пройти с полкилометра (0,5), встать в определённом месте, чтобы не мешали деревья, и задрать голову.  Нет, деревья ещё маленькие.
Их совсем недавно, во время Всесоюзного Ленинского субботника посадили ученики ближайшей школы.   Но голову задирать всё равно положено.
А отсюда видно только «СЛАВА К». Моё имя и первая буква моей фамилии.
Четверть (1/4) века буквы веселили меня, но теперь их уже давно нет.
И я вовсе не расстроился, когда они исчезли. Скорее всего, испарились в нестерпимо жарких лучах собственного сияния. 

Нет, начинать, конечно, надо не так.  Собственно, я предвидел такую ситуацию,
но не считал её неизбежной. Хотелось на первых (1) же страницах вывести на передний план приятное  личико (и фигурку), и вспоминать, и вспоминать,
к обоюдному с читателем удовольствию. 
Но стоило только нарисовать необходимый для действия городской пейзажик,
как немедленно вмешалась политика.  Как будто испугалась, что про неё забудут, 
и решила превентивно напрячь.   На самом деле,  в мои намерения вовсе не входила сумасбродная идея её проигнорировать.  Мне очевидно, что без неё достоверной картинки не получится.  И я посвятил ей несколько пунктов в своём  по школьному оформленном плане сочинения.  Здесь, естественно, присутствует и множество других разноплановых задумок и замечаний, спиралей и векторов.   
И вот с этими листочками, я как раз (1) и не собирался вас знакомить.   
Есть, правда, обязательные преамбулы.  Главная из них, понятно, нечто вроде:
«всё нижеизложенное – плод фантазии автора,  а все совпадения с реальными людьми и событиями – случайны».  Для этого существует  предисловия.   
Я же изначально мыслил свою книгу несколько иной. Смешанной. 
И думал обойтись вовсе без стандартных введений и вступлений.   
Тем более, что я частенько встречал у авторов признания, что подобные строки
и абзацы пишутся уже по завершению творческой работы. 
Кто-то обмолвится или намекнёт, кто-то прямо укажет, а кто-то и  обобщит. 
Мне-то проверить, провести эксперимент нетрудно. Я ж ещё ко всему и книжник.
(Чернокнижник – как прозвали меня в педагогическом университете.)
Достаю ближайшую (честное слово), ту, что на уровне глаз, ещё и не с «художественных» полок.  В. З. Коган «Человек в потоке информации».
Научно-популярная, не пустая и внятная, но вовсе не из обязательных списков.   
Впрочем, читал я её ещё в прошлой жизни, точнее: в переходный период
к нынешней, второй (2). И открываю не без интереса.
Практически сразу, под шапкой «введение» нахожу: 
«В последнюю очередь пишется именно «введение».
В соседнем шкафу, на той же высоте, через стеночку – небольшое собрание сочинений  А. Битова.  Ну, здесь мне и искать не надо.  Помню. И в «конспектах». 
Самый первый (1) абзац первого (1) тома.   
Вот как у меня (легко нахожу и  копирую, у меня все старинные, по меркам жизни, черновики давным-давно систематизированы и оцифрованы):
«По весьма точному замечанию А. Битова, предисловие к трудам пишется после трудов. «Так что всякое преди - словие является после - словием».
Я, к слову, этого писателя с удовольствием читал в своё время. 
Положительное отношение моё не испарилось и по сию пору.
Но теперь уже заочное – перечитывать не буду. 
Вот как тогда каламбурил (вынуто вместе с цитатой): 
«За одного (1)  Битова Толстого и Гладкова дают».
Запротоколирован, кстати, факт реального обмена одной (1) книги на две (2).
Толстой тот был – А. Н.
Итак, текст сразу взбрыкнул, показав мне, что без некоторых предварительных замечаний никак не обойтись.  Возникла острая нужда в некоторых предупредительных пояснениях. Но дело в том, что отказ от традиционного построения, тысячелетиями (1000) уже доказавшего      свою состоятельность, не просто моё нежелание, не попытка соригинальничать, по-простому - выпендриться. 
Я вовсе не оголтелый враг достойных традиций.  Почитаю их, и готов им следовать. 
Но так получилось, что на моих листочках, наряду с тем, что легко может быть вынесено за границы текста (кроме предисловия и послесловия, существуют ещё справки, комментарии, приложения и так далее, и тому подобное, оглавление, наконец) оказалось многое с очевидной принадлежностью к самому сюжету. 
По задумке – его составные части. 
Что ж, произошло исключительно приятное, думаю,  вы со мной согласитесь, совпадение:  требуемое оказалось полностью идентичным желаемому. 
Итак, я начну с того, что напишу истинное, соответствующее своему названию,  предисловие, да к тому же вмонтирую его прямо в корпус текста.   
Поясню, назначу точки внимания, оправдаюсь заранее. 
Да, к тому же и утвержусь в курсе, сам себя направлю. 
Мне уже приходилось совсем недавно делать нечто подобное. 
Я имею в  виду увертюру к недавней детективной поэме «Волчья пасть». 
Но не буду упорствовать в лукавстве.  Там многое писалось параллельно, 
Текст ведь почти полностью сразу присутствовал в голове. 
Да, и быстро всё получилось. 
Теперь же в очевидной перспективе несоизмеримо больший объём,
топология, трудно оцениваемой запутанности,
и совершенно не прогнозируемый срок исполнения. 
Так как же я решился, несуществующую ещё книгу, когда даже нет никакой уверенности в том, будет ли она вообще закончена, сразу так претенциозно озаглавить. Я говорю, прежде всего,  о нагло исковерканном слове наверху.    
По этому напрашивающемуся вопросу мои первые (1) разъяснения.   
При всём обилии неуверенностей, есть ведь и набор моих уверенностей.
Иначе, не нужно было и браться за книгу.
И что в ней будет обязательно, так это всевозможные «игры в слова». 
Я ведь уже окололитературно каламбурил выше. 
О них, столь обожаемых мною,  обязательно будет подробное расширение.
Придёт и момент показа места, откуда взялось моё неграмотное название для книги.
К тому моменту, надеюсь, я буду уже полностью прощён. 
Ну, а для особо строгих есть ещё и «Балконы». 
Скромное и точное обозначение едва ли не основных мест действия. 
А ещё мне показалось, что негоже начинать с «Я».
Стирать уж, с вашего разрешения, не буду.  Получилось нечто вроде разгона.
Нет, вот так: давайте вместе считать эти  восемьсот девятнадцать (819) знаков
(с пробелами) настройкой инструмента. Если уж я употребил уже музыкальное слово «увертюра».  Забавно, что достаточно скоро мне придётся повторить, просто откопировать весь фрагмент, вместе с пресловутым заглавным «Я». 
      
                2Москвее некуда. Правда и вымысел.

Да, так бывает:  проверяя звук, наигрываешь  самое первое (1) пришедшее в голову, или, может быть, просто «в пальцы», но вдруг становиться очевидным, что напрашивается, и даже совершенно необходимо,  неизбежно продление.   
Должен сказать, что решение писать от первого (1) лица, пришло почти случайно. 
В моих дневниках - черновиках – заготовках, естественно, множество строчек, содержащих указанное местоимение. Есть даже отдельная рубрика, так и обозначенная – «Я».   И своё, персональное изложено, конечно, от себя.
Но и рубрика такая лишь одна из многих, и разные факты зафиксированы
в самых разных  формах.  В конце концов, такие тетради не требуют стилевого единства (1).  Больше того, оно бы стало их заметным недостатком.   
Добавлю: существуют и готовые почти блоки.  Тоже сделанные по-разному.
И вот сижу я в очередной раз (1) за сетевым компьютером.   
Он у нас в доме пока один (1), и находится на письменном столе внука,
самого активного пользователя.  (Кстати, обещаю,  уже вскоре, ещё до завершения
книги разрешить домашнюю компьютерную проблему).
Публикую в сети свои старые стихи, и вдруг обращаю внимание на лежащие
рядом книжки.  Надо же,  сразу две (2) Андрюшка  читает. Интересно.   
«Робинзон Крузо»  и  «Витя Малеев в школе и дома».
Книжке  Дефо скоро три (3) века.   
Носовская чуть моложе меня.
И обе (2) от первого (1) лица.  И как читаются. Стоит ли объяснять что-то. 
Замечательные примеры замечательной традиции. 
«От добра добра не ищут», да и легче обрабатывать материал. 
Собственно, и «яканья» чрезмерного  в книге не предусматривается.
Впрочем, и боятся этого вовсе не надо.
Ведь, кто такой «Я», что такое «Я» на этой странице и далее везде.
Такой же персонаж, как и все остальные, а вовсе не автор.
Или, во всяком случае, не совсем автор.    
Не планируется даже кусочной,  фрагментарной автобиографии. 
С  другой стороны, уже отмечены и собраны вместе абсолютно достоверные,
часто подтверждённые документами,  факты и эпизоды  личного характера.
Зарисовки  судьбы, опыты и эксперименты, нрав и норов.    
Но использоваться они весьма произвольно. 
Что в данном случае значит:
по произволу сюжетного лейтмотива выставленного на показ «Я», 
а вовсе не тщательное увековечивание личности автора «в памяти народной».   
В поисках своих перспектив и выгод автор куда наглее и хитрее.
Впрочем, хитрости эти будут заранее заявлены и разоблачены уже совсем скоро,
до основного текста.   Такова главная хитрость, задуманная и зафиксированная
в сценарии.  Внесённое во введение, вкраплённое в текст. 
Ещё одно (1) необходимое пояснение.
«Я» по сюжету активный сочинитель, и автор разрешил  «Ему» использовать
свои стихи и песни.  Но авторские права будут строго соблюдены.
Везде будут присутствовать подписи и даты. 
Теперь то самое, обязательное.
Персонажи, события, пейзажи – кубики в записных рабочих тетрадях,
блоки и детали конструктора, смальта россыпью, кирпичи и иные необходимые строительные материалы, всё это «объективно существующая до текста реальность».  И часто нет смысла, что либо видоизменять, корректировать.
Ведь «жизнь – самое интересное кино». (Вот, зашевелились действующие лица раньше положенного часа.  Любимое высказывание от двух (2) намеченных.) 
Может статься, все без какого-либо исключения детали абсолютно достоверны. 
Все кубики реально существуют. Но ведь их можно как угодно комбинировать. 
Собирать и строить самые разные формы.  То же запросто относиться
к биологическим объектам.  К личностям.  На бумаге, без всякой вивисекции,
можно слить черты и деяния двух (2), трёх (3) и более, в одного (1). 
Или растащить одного  (1) перенасыщенного  на нескольких. 
Так что, пусть никто не спешить с восторженными узнаваниями себя и знакомых.
С другой стороны, мне очень хочется, чтобы таких опознаний было как можно больше.   Но «правда не должна стоять на пути хорошей истории».
Изобретения и воспоминания будут непрерывно перемешиваться и перемешиваются уже. И я не собираюсь, во всяком случае, пока и ещё очень  долго информировать читателя о том, где, когда и в каком проценте (%). 
Так что не спешите и с обвинениями во вранье. Это просто не про вас.
При редких исключениях, я буду просто называть фамилию.   
Но и вымыслы, ни при каких обстоятельствах, не должны препятствовать истине. 
Гномы – пажи  просто несут тяжёлую мантию королевы.
Или пажи – эльфы летят вслед за искрящимся шлейфом волшебницы.   
При этом, всё сказанное относиться и к предисловию.
То есть, автор уже почти отсутствует в тексте, совсем уже исчезает как рассказчик,
оставаясь лишь печатающим под диктовку секретарём. 
И вам недолго уже остаётся терпеть путаницу с «я», «мне», «мои» и т.п. 
Лишь изредка она будет кое-где просвечивать, естественно, прибавив в яркости поближе к завершению, когда снова возникнет необходимость пояснений.   
В мои планы входит также позвать вас в мой город.   Именно, подчёркиваю, в мой.
Вывести его как одушевлённый персонаж.  Расставить по пути повествования
всяческие  дома, обозначить всевозможные  повороты.  Мои дома и мои повороты.

А так ведь Москва всем известна и очень-очень многими изучена. 
Досконально - они так думают.   И на этом основании пытаются судить да рядить
о городе, о местных нравах, о московском образе жизни, о москвичах.
(Речь идёт не только о сторонних  всезнайках, но и об аборигенах – мудрецах.)

                3Москвее некуда.  Не бойтесь жизни.

Каламбур пришёл в голову.   Про товарищей, господ и сударей с апломбом.
Вполне позитивное изначально заимствование из французского.
Aplomb -  «прямо», «вертикально», «равновесие».   
Впрочем, все знают, что оно обозначает сейчас. 
Тут и гонор, и фанаберия…  Каким же далёким путешествием оборачивается порой дрейф.  И разве только в языкознании? 
Но вот соответствующего прилагательного в русском не существует. 
А жаль.   Уж очень созвучие с ассоциацией толковое напрашивается. 
«Апломбированные»    -  опломбированные.   
То есть, с  узаконенным  запретом на вход, а значит,  и на выход.   
Закрытая система – что с неё возьмёшь. Пользы ноль (0)! 
Нет, думать, рассуждать, иметь своё мнение и, может быть даже, высказывать его
не  возбраняется,  скорее поощряется.  Но, при этом всегда пугающе смешной выглядит категоричная невежественность.   
Я, естественно, тоже не без гордыни.  Убеждён в своих генетических связях с городом, пылаю внутренне краеведческим энтузиазмом, и люблю объяснять
обратившимся с вопросами,  где у нас что, будь это даже «в часе на метро» от места беседы. Такие разговоры, кстати, случались у меня достаточно часто. 
Но - досконально?!   Суть, как раз (1) в том, что общение с Москвой ежечасно дарит мне что-то новое.   Неиссякаемый источник «живой воды». 
Собственно, лейтмотив города, явственно  звучит уже сейчас . 
Ещё, конечно, постоянно будут возникать всяческие книги.
Целые полки книг, чужих и своих, зачитанных до дыр и только задуманных.   
В любой возможности буду способствовать их проникновению сюда. 
Буду рекламировать их с нескрываемым профессиональным удовольствием.
Единственное (1), что точно могу обещать: их  будет много, много, много меньше,
чем  расположившееся сейчас вокруг меня полчище от пола до потолка. 
Я книжник и мне комфортно в таком окружении. 
И переполнение всё-таки не так опасно,  как вакуум. 
До полного сжатия и нового «большого взрыва» невероятно, даже в космических масштабах, далеко, да и теория эта навсегда останется только теорией,
а вот лишиться (или лишить себя) атмосферы мы можем по самым разным и очень близким причинам.  Чистая физика. 
Известно, что читать сейчас не модно.
Но ведь читающий сию минуту эти строки, с очевидностью, читатель.   

На страничках то и дело будет появляться «уличный поэт» и выдавать
публике свои песенки и иные всяческие формы сочинений.  Они будут иллюстрировать,  ассоциировать, связывать воедино времена и события. 
Иногда это будет привлечённое по ситуации чужое творчество. 
Нет, «чужое» - грубое в данном случае слово.   
Вот так: иногда это будет цитирование близкого и памятного, повлиявшего
на моё интеллектуальное развитие.   
В основном же, как я уже упоминал, тексты собирается презентовать  автор. 
Честно говоря, пока не представляю, как часто подобное будет происходить
и как технически компоноваться. Но отказываться от комбинированного текста
не собираюсь.  Я уже отметил, что под такими фрагментами будут стоять подписи.
Прежде всего,  для обозначенной самостоятельности  персонажа.   
Однако они (подписи) наверняка будут разными. 
И вовсе не для создания искусственной  путаницы.
Просто изначально они разнятся.   Сами по себе являются характеристиками сиюминутного психологического состояния автора.   
Уличный поэт  и поэт-домосед.  Одна (1) из многих странностей.
Но только на первый (1) взгляд. 
Настаивание на «двух (2) разных своих жизнях» - вот в чём абсолютно солидарны,
созвучны  автор  и основной сквозной персонаж.
Так или иначе, но песни, конечно, будут «моментами просвечивания» автора.
Но использование их, комментарии – это уже прерогатива  «Я».
Он истинный рассказчик.  И никакой запутанности.  Яснее ясного!
А, может быть, вовсе и не следует торопиться к событийному ряду.
Куда он, в конце концов, денется, уже существующий в мыслях, просто ещё не зафиксированный, сюжет.  Впрочем, в большинстве своём, даже и наличествующий   в форме полуфабрикатов, нуждающихся лишь в минимальной доводке  и сборке. 
И вообще, сюжет отнюдь не самое главное, он нужен автору только для  ловкого проведения, проталкивания, лоббирования своих взглядов на мир. 
Так дело обстояло во все времена, и так продолжается, независимо от жанра и стиля.
Если вам вдруг показалось сейчас, что я заранее пытаюсь оправдать некую возможную будущую   ущербность фантазии (чем я по единодушному (1) мнению окружающих абсолютно не страдаю), то сразу развею сомнения.
Только что я вольно пересказывал вам мнение Агаты Кристи.
Она не раз (1)  говорила нечто подобное.   Как, впрочем, и многие другие авторитеты. Вам, наверное, понятно, почему я выбрал именно детективщицу.
Вот кто умел,  и выстроить, и закрутить сюжет!
Думаю, именно здесь самое подходящее место, для того чтобы предупредить читателя о том, что его всё-таки ожидает. 
Скажу сразу: любители экзотики и фэнтези  могут спокойно уже сейчас закрыть книгу (или погасить экран).   Ничего такого совершенно не предвидится.   
Впрочем, это только информация, а не категоричная рекомендация. 
Мой-то совет совершенно противоположный.  Совсем чуть-чуть потеснив предубеждения и вкусовые приоритеты, продолжить и убедиться,
что  и в непосредственной близости, рядышком  более, чем достаточно чрезвычайно увлекательных вещей.   А невероятно закрученными коллизиями чреваты  порой  самые что ни наесть ординарные ситуации.   Допустим, что вы отправляетесь,
ну, скажем, в почтовое отделение за ожидающим вас заказным письмом.   
Кто знает,  кого вы можете встретить по пути, а для активного аборигена разные встречи могут иметь самые разные продолжения. 
А что за письмо вы получите?! 
Ведь на извещении из отдела доставки, как правило, ничего не обозначено.   
Поверьте, я знаю, о чём говорю.  Оба (2) пункта, и не по разу (1) случались. 
Ещё бывает – почти  случайно зайдёшь в кафетерий в соседнем доме или в парикмахерскую, куда по жизни и вовсе почти не ходишь.   
Да, существенное, если не решающее значение будет иметь, что ситуация проникнет в вас не виртуально, а буквально потрогает вас за живое.   
Итак, автор живописует, на что-то намекает, в чём-то признаётся, а вы мгновенно вспоминаете  очень похожее, или даже полностью тождественное, но своё. 
Или вы боитесь жизни?

Это вам не о полётах на метле, ядре, комете или даже «Звезде смерти»  читать
и смотреть, хотя, честно говоря, у меня есть знакомые и с подобным опытом. 
(А сам я просто скромничаю.)   Давайте оставим всё это снам.
А в яви книжка, как ни стрёмно мне это декларировать, должна быть
хоть чуть-чуть,  хоть на йоту, хоть на «нану» учебником.
Впрочем, все книги, на которые я намекал,  хорошие, а потому подходят
и проходят и по заявленному критерию.

                4Москвее некуда.  Экзо и эндо.
 
А давайте, я придерусь  к слову «экзотика». Или, во всяком случае, подтяну его поближе к тексту,  подготовлю к использованию.      
Собственно, и к словарям отсылать в данном случае нет никакой нужды. 
Но я всё-таки   добавлю справке привкуса официальности, и тем самым,
утвержу для себя ещё одно (1) правило текста. 
Итак:  «книжное»  – «то, что характерно для природы, быта, культуры отдаленных, малоизвестных стран и что кажется необычным, причудливым»
И «переносное значение» - «нечто необычное, непривычное, из ряда вон выходящее».
Вполне прозрачно.  И мне подходит.
Хватило бы  и первичного (1), изначального.
Происходит от древне-греческого «;;;;;;;;» - «внешний, наружный»
Даже ещё меньшего. Начальной части составного слова.
Экзо (exo)  - вне, снаружи. 
Обычно растолковывается в паре (2)  с
Эндо (endon) – внутри. 
Используется практически во всех научных дисциплинах. 
«Приставки», указывающие соответственно на внешние или  на внутренние причины.   Привнесённое или присущее.  И так далее, и тому подобное. 
Употреблю и я. 
Уверенно можно сказать, вы и сами в этом убедитесь, что в моей жизни случилось
очевидное превышение  нормы необычного. 
Такие нормы, как ни странно, существуют в сознании людей. 
Множество людей оказывались под опекой медиков по самым разным причинам 
и самыми разными, часто страшными диагнозами.  И достаточное число людей сумели победить, преодолеть недуги, травмы и раны. 
Буквально у всех случались несчастья с близкими людьми.
Нет людей, не хоронивших родственников и друзей.
А скольким, несмотря на «мирные» времена, пришлось поучаствовать в военных действиях.   Почти никому (да, просто каждому)  не удалось избежать сильных душевных мук, ибо полной сочетаемости в мире не присутствует вовсе.
А тюрьмы?  Существует ведь статистика: сколько сейчас  и сколько, вообще побывало там.  И никто не решится утверждать, что весь контингент  виновен.
Я иногда сам цитирую Ганди.
«Тот не мужчина, кто не сидел в тюрьме».  Так, кажется.      
Но ведь всем понятно, о чём он говорил. 
И столь же понятно, что эту школу лучше оканчивать заочно.
А список можно легко продлить.
В общем, со всеми людьми случается всякое.   Очень трудно кого-то удивить.
Но чрезвычайно редко из бед складываются многоходовые комбинации, а их число, пусть даже и небольшое, но уже двухзначное (2).  Причина абсолютно прозрачна – всё перечисленное имеет тенденцию заканчиваться летально. 
Бог, естественно, сам решает, сколько раз оберегать и миловать, но нельзя же,
в конце концов, непрерывно испытывать его терпение. 
Тут, на днях,  один (1) мой старинный знакомый подсказал мне формулировку. 
Мы с ним не виделись аж тридцать семь (37) лет, а тут возникла оказия, мы встретились и наболтались от души.  Так вот он, выслушав все мои ответы,
назвал мою жизнь «изумительно несчастной».
Так прямо и сказал: «Ты прожил изумительно несчастную жизнь». 
Сам он (я ведь тоже задал ему уйму вопросов) прожил весьма драматичную жизнь.
Сделал «карьеру наоборот» от аспирантуры и преподавательской работы 
до телеателье (такой путь есть в каком-то неплохом советском кино). 
О других его личных обстоятельствах я распространяться не буду.
По сюжету, я намечаю встречу с ним (это согласовано), если, конечно, вы его узнаете.
«Карьера наоборот» - это то, что я ему сказал.  Он был огорчён, хотя и не возражал.
Я же его резюме остался полностью доволен,  даже не смотря на то, что он употребил эпитет «несчастная».  И, в отличии от него, прокомментировал. 
Во-первых (1), я счастлив уже от того, что никогда не соглашался быть несчастным.
Во-вторых (2), жизнь моя еще не закончена. 
В-третьих (3),  ну как не порадоваться словечку «изумительно». 
Да, случилось много чего трудного и нестандартного.
Вполне соответствующего второй (2) половине (1/2)  «книжного»
и полного «переносного» словарного толкования «экзотики».   
Порой я был виноват сам.   
Но гораздо чаще грубо вмешивались внешние обстоятельства. 
А значит, и  «экзо» абсолютно правомочно в моих жизнеописаниях.   
Кстати, и начальная часть толкования, там где «о малоизвестных местах», тоже вписывается.  Это очень светлая и приятная вставка. 
Путешествовал я немало, но как-то никогда не покидал пределов отечества.
(Сейчас, правда, многие из моих точек оказались за рубежом.)
И большинство моих поездок была на самый известный наш берег, к Чёрному морю.
Какая уж тут экзотика?  Но почему тогда, стоит только мне начать рассказывать
о том, где я провёл это лето, сразу возникают недоумённые расспросы?
Отвечу сам: места знать надо! 
Я, конечно, планирую в тексте эмоциональные отчёты о своих вояжах. 
Есть и уже готовые, ранние опусы. 
Итак, после подведения,  смело употребляю термин: в моей жизни, со мной, случилось много экзотичного! 
А результат?!
То ли вопреки, то ли благодаря обстоятельствам (а почему несовместимо: вопреки
и благодаря),  я стал стойким поклонником эндотики. 
Понимаете, что я имею в виду?!
Жизнь с  приставкой «эндо».   Во всех смыслах.
Да, я люблю повседневность, я совершенно не нахожу её скучной.
Возможно, не все умеют делать её интересной, но я могу. 
Люблю свой домоседский, закрытый образ жизни, что совершенно не мешает моей коммуникабельности.  Буквально вчера, случайная женщина  в одной (1) из государственных служб заявила, что за то, как я общаюсь и излагаю, мне надо деньги платить. Ну, что тут поделаешь – так и сказала.   
Мне будет приятно, если она прочтёт и узнает себя.
А  странствую-то я непрерывно, «по  собственной  душе».
О, у меня есть такая программная песенка. 
И я обязательно обнародую её в должный момент. 
Обо всём этом, о моём восприятии и построении жизни будет (если случится)
моя книга.  Я хочу, должен и знаю, что могу! 
В конце концов, зачем жизнь, если из неё нельзя сделать выводов.
Не извлечь уроков.  Пусть даже и не лично, а потомками.
Да, запечатлеться весьма заманчиво. 
Но я уже упоминал, что не в этом моя  «сверхзадача».   


          5-8Москвее некуда. Тяжёлая доля Долли.

                5Москвее некуда.  Мизинец правой.      

(Кажется, здесь вполне уместно подобное словоупотребление.) 
Там же, всего лишь  шестнадцатью тысячами (16000) знаками, какими-то шестью (6) страницами выше, я обещал не тянуть с раскрытием моего тайного плана.   
Собственно, это может поначалу показать довольно странным поступком.
Особенно моим близким, хорошо информированным о  моих идеях,  делах, обстоятельствах и сопряжённых  с ними готовых и текущих записях. 
Ведь именно то, о чём я сейчас начинаю, является причиной моего «засекреченного» компьютера, тщательно изолированного от сети.
Знаете старую уже шутку: хочешь сохранить конфиденциальность  -   вытащи вилку из розетки.  Не из-за литературы, не из-за музыки, не из-за политики, не из-за…
У меня, вообще, уйма всяческих соображений по широкому кругу проблем.
Но только из-за «частотной биологии».   Так я называю свою медико-биологическую тему, работу и книгу.  Понятно, продолжаю себя анонсировать.  Нещадно пиарюсь.
Форсирую двигатель торговли, по сути, не предоставив даже товар лицом.
Впрочем, в нашем мире так сейчас и принято.  Да и  самоиронией «по поводу» занимаюсь, в общем-то, из соображений приличия. Ведь книжка моя, наполненная гипотезами, предложениями исследований и  даже вполне убедительной экспериментальной статистикой совсем уже готова. Существует, правда, два (2) варианта.  Нет, не набора концепций,  по ним я уже определился,  но только структуры изложения материала.  Вот с чем мне осталось определиться. 
Кстати, некоторые из методик, пусть не широко, зато всегда успешно мною используются уже очень давно. Выросли  и повзрослели рассчитанные мною дети,
и некоторые  успели уже по совету родителей  обратиться ко мне, и  сами родить
по моему расписанию.  Но не вставлять же почти готовое в только начинающееся.
К тому же, в этой книге я хочу предоставить читателю совсем иные услуги. 
Но тоже качественные.  Буду стараться. И ещё. Что это: скрывал, таил – и вдруг.   
Впрочем, думаю,  такая моя откровенность  сразу и разъяснится. 
И близкие, конечно, поймут первыми (1). 
И вставлю-то сюда я только один (1) единственный (1) пример оттуда.
И не с основного направления книги, а, так сказать, из оформления.
Только из утилитарных соображений, только чтобы зацепить. 
Вставочка о текущем тексте.  Я чуть выше шестнадцать тысяч (16000) знаков обозначил как незначительную его часть.  Да, планы у меня грандиозные. 
Есть в мире такая общеизвестная, давнишняя теперь уже, и даже в значительной мере потерявшая остроту, поблекшая  проблема.  Клонирование. 
Дискуссия, естественно, не окончена, но имеется очевидная тенденция к её затуханию.  А в своё время, у «начал», царил самый настоящий  ажиотаж.
Со всеми сопутствующими явлениями – спекуляцией, мошенничеством, фанатизмом, мракобесием и вполне даже разумными рассуждениями,
как об антинаучности, так и о ереси.   
А как же иначе: учёные довольно бодро,  а, главное, вполне аргументировано обещали человечеству скорое и бесповоротное бессмертие.   
Название этой ключевой надежды прочно обосновалось тогда в газетных заголовках и телевизионных анонсах.  Всё это, понятно, теребило  и общественно-бессознательную составляющую, возбуждало. 
И я, как обычно, рефлексировал в первых (1) рядах. 

   МИЗИНЕЦ  ПРАВОЙ.   
             1.               
Пора уже изобретать бессмертье.         
Такая нам Вселенная дана.               
Расселимся, как ангелы и черти               
Во всех мирах, пространствах, временах.               
На всевозможных уровнях               
Фантазии и физики.               
Вы скажете, что Куроптев               
В глубоком стрессе, в кризисе,               
Коль у чертей и ангелов               
Испрашивает опыта,               
И что с таким диагнозом               
Не место в нашем обществе.
             2.               
Смотрю я на руки - мизинец правой               
Для вида прижимается к перу,               
Не держит кружку в час пивной забавы               
И только изредка коснется струн.               
И у меня нет ясности               
В его предназначении.               
Он явно тунеядствует.               
Вот левый для сравнения:               
На грифе он работает               
Почти как указательный.               
А мы природой сотканы               
Без лишнего, старательно.
             3.               
Пожалуй, ампутирую мизинец.               
Скрывать не собираюсь свою цель.               
Оставлю для потомков в формалине               
Или надежнее найду рецепт.               
Вот половина первая.               
Вторая тривиальная:               
Создать что-нибудь верное,               
Святое, эпохальное,               
Закинуть свою удочку,               
Чтоб было, что копировать.               
Придут потомки мудрые,               
Они меня клонируют!
                12.10.1987.   
Ну, тут и в подписи нет нужды – в тексте есть.
Собственно, уже вполне системно по всему объёму проблемы
и, к тому же, хорошо обозначена моя нынешняя задумка.
Я имею в виду: «Закинуть свою удочку». 
Но времена и мои мозги изменились. 
Посему требуется корректировка трактовки.   

Необходимая короткая ремарка о песнях. 
Текст планирую (да и не планирую – уже начал) сразу в нескольких редакциях.
В зависимости от способа дальнейшего применения.
Песни буду присутствовать в нём или непосредственно как стихи, или сопровождённые  аккордами и другими, зачастую только моими значками,
или  с более серьёзными музыкальными обременениями (то есть с нотами,
тут тоже возможны  разные степени подробностей), или, наконец, с конкретной гиперссылкой на прослушивание.   Так что не обессудьте, если вдруг возникнут комментарии к музыке, при полном отсутствии её в записи. 
Они (комментарии), естественно, принадлежат тексту, входят в сюжет. 

                6Москвее некуда. Не английская, а шотландская
 
Возможно,  для первого (1) знакомства с творчеством автора я выбрал не ту песню,
но здесь, конечно, играли роль совершенно другие факторы.  И разве плохая?
И, вообще, как я уже пояснял, песни будут присутствовать в качестве авторитетных свидетельств.  Здесь намечается  вовсе не музыкальный альбом, а подобранный и, возможно, где-то подписанный, саундтрек. 
К тому же, я надеюсь, что кто-то уже что-то слышал. 
Здесь сразу по двум (2) причинам уместен некий недавно случившийся анекдот.
Вот одна (1) из рецензий (они нет-нет да появляются) на публикацию стихов одной (1) из песен под рубрикой «русский рок»:   
«Спасибо, очень понравилось. Обращая внимание на раздел, вы не ложили его на музыку?. Может есть аккорды?»  («Ложили», отсутствие запятой после «может», как и всё остальное не моё.) 
И тут же ниже, под прозрачным  для меня псевдонимом подруги с музыкальным образованием (вот без кого мой рассказ не обойдётся): 
«Уважаемый,  не тешьте себя надеждой восстановить Куроптева по аккордам.
Слушайте записи, как он сам и советует».   

К теме:  эксперименты «по бессмертию»  и сама идея создания полного дубликата,   
волновали меня, честно признаюсь, очень короткое время. 
Оптимизм поиссяк практически сразу после написания песни. 
Творческий процесс ведь стимулирует и всё его пересекающее, всё связанное.
Я, можно сказать, занимался смежной дисциплиной,  и мне сразу пришло  в голову одно (1) чрезвычайно простое соображение.  Точнее, вспомнилось.  Поскольку подобные системные соображения приходили ко мне в голову по самым разным поводам много раньше, кажется, с тех пор, как я вообще научился думать.
Поэтому и тогда, и сейчас я считаю их абсолютно очевидными, и ни в коей мере не претендую на какое-то эпохальное открытие.  Правда, со временем, я всё больше и больше убеждаюсь (а примеров и от физиков, и от биологов было предостаточно), что красиво философствуя  об общих принципах, спецы начисто забывают о них, переходя на уровень применения.  И потому, возможно, следующие мои сентенции  прозвучат, как нечто новое. А уж по форме-то, я расстараюсь, чтобы они были абсолютно оригинальными.       
Итак!  Возникновение и развитие новой информации и соответствующей ей  телесной оболочки,  очевидно,  происходит во взаимодействии внешних и внутренних полей. В результате сочетаний, резонансов и консолидаций экзо и эндо.
Учёные  достигли значительных  успехов в решении «эндо – проблем».
Но «экзо»  мгновенно и трудно поддаётся воспроизведению. 
Посему производство стопроцентного (100%) дубликата мне представляется неразрешимой задачей.  Во всяком случае, без вмешательства антинаучных сил,
или, хотя бы  учёта их наличия.  Клон, таким образом, всегда не полный повтор первичного (1) варианта.   Но, очевидно, дополненный. 
Обратите внимание, что при такой постановке вопроса морально-этические проблемы полностью снимаются.  К слову, если уж разводить крамолу:
вне всяких сомнений,  великое  событие – прочтение генома, никак не решает проблемы обмена информацией и управления изменениями внешней среды.   
Я утвердился во мнении, отключился от линии, и дальше информация попадала
ко мне только случайно.   Но попадала. 
Новый всплеск и выплеск интереса возникли в связи со смертью овцы Долли.
Долли, – это  (простите, что напоминаю, но это случилось тоже уже давно) та самая овечка, о явлении которой в наш мир с таким нескрываемым восторгом сообщили её создатели (конструкторы?).
Первый (1) официальный удачный результат опытов по клонированию. 
Первый (1) продукт нарождающейся отрасли производства.    
Обнадёживающий итог второго (2) тысячелетия (1000) сменился если не полным разочарованием, то уж точно серьёзными колебаниями в самом начале третьего (3).
Собственно, Долли умерла не естественной смертью, не сама. 
Её «усыпили»  в две тысячи третьем (2003) году, чтобы избавить от мучений.
Она страдала от неподдающегося лечению лёгочного недуга и тяжёлого артрита. 
Таким образом, она прожила всего шесть с половиной (6,5) лет, тогда как обычно овцы живут почти вдвое (2) дольше.   Не будем здесь обсуждать морально – этические проблемы эвтаназии.   Долли  была пусть и уникальной, но всё-таки
всего лишь овцой.  Гуманные, или другие соображение не суть. Так или иначе,
они пошли во вред эксперименту.  Он остался незавершённым и никак не примерил, и даже ничуть не сблизил две (2) полярно мыслящие группы наших мудрецов. 
Одни (1) упорно считают операцию чисто технической процедурой, и некоторые  из них даже холят и лелеют целый выводок клонов самой уже Долли. 
Другие же думают, что новорождённая овечка состояла хотя бы частично из уже изрядно повзрослевших (постаревших?) клеток. 
Действительно, почему бы не сложить возраст Долли с возрастом её прототипа?
А вдруг получаться те самые одиннадцать – двенадцать (11 – 12) статистических овечьих лет.  Они, по-видимому, ближе к истине.
Во всяком случае,   артрит характерен скорее для старшего поколения. 
А какого возраста была овца – предтеча?  Я как-то не нашёл данных.
Впрочем, я не очень-то и старался, так как меня сразу заинтересовало нечто иное. 
В общем, как раз тогда,  когда сами шотландские кудесники  (Долли – овечка не английская, а шотландская) разочаровались в деяниях своих и во всеуслышание объявили об этом, у меня появились некие позитивные мысли.   
И, кажется ни той, ни другой категоричной группировке ничего подобного в головы не пришло.  А вот, что подумалось мне, человеку весьма далёкому от медико-биологического образования.  Мне, правда, случилось как-то в отрочестве не совсем безуспешно   поучаствовать в олимпиаде по биологии. 

Но было  это в те далёкие времена,  когда абсолютное большинство нашего народонаселения  ещё не отвыкло считать генетику, евгенику, кибернетику
 «буржуазными лженауками,  орудиями империалистов для порабощения,
 служанками мракобесов, продажными девками империализма»,
 Всё эти поистине изощрённые формулировки, я, естественно, помню с детства.
Они имели тогда широкое распространение.  Маршировали плотным строем.
Потому-то я и закавычил вынутые из разных источников хлёсткие определения 
как одну (1) единую (1) цитату времени. 

                7Москвее некуда. Концепция  бессмертия.

Год всего лишь прошёл после отодвигания Лысенко.  И он даже ещё дозировано присутствовал в новом учебнике по биологии, который испытывался  как раз (1)
в нашей школе, на нас.  Не знаю, сколько ещё было таких школ, но у моих друзей, обучавшихся  повсюду вокруг, был другой учебник. 
Впрочем, в моей выпускной, программистской школе  реабилитация кибернетики была просто обязательной. Заодно прощена была и генетика.
А вот «евгеника» оставалась ещё ругательным словом.   
Что уж тут говорить о генетической (генной) инженерии, биотехнология.   
Если только у писателей – фантастов…  Ну что бы вот так, дословно и у них не помню. А я ведь её (фантастику тех времён) всю возможную прочёл. 
Вот и ещё  одна (1) будущая тема о себе сигналит.
О школе вообще, и о конкретных школах, в которых мне довелось учиться.
И не только мне.  И другим поколениям.   
Но мне тогда и голову не могло прийти, что я когда-нибудь буду читать что-то
в этом направлении. А уж писать-то, высказываться?! 
Именно во времена поминальных молитв и научных некрологов по усопшей безвременно овечке, мне довелось общаться  по два-три (2 – 3) раза (1) в неделю, подолгу (были и перемены, и кофе, и совместный обед, и поход в пивной бар) в течение целых шести (6) семестров, с одним очень занимательным биологом.
Он и тогда был и при званиях и в авторитете, а не так давно стал академиком, о чём и не преминул мне сообщить.  И спасибо ему, и прекрасно,  – усиливает книгу.   
Это было замечательное, столь ценимое мною, но, к сожалению, крайне редкое для меня знакомство, когда я больше слушал, чем говорил. 
Он утвердил меня во мнении, что именно  думающие биологи, а не физики или психологи, например, являются интеллектуальными лидерами в философии и методологии науки. Научил меня всяческим заковыристым, часто междисциплинарным словечкам – терминам, а заодно  и их довольно вольной трактовке.  Собственно,  и забавным поводом к нашему выросшему до дружбы контакту стал некий термин из любимого его круга «последних вопросов» на экзамене.  Он мог задать его (вопрос с термином), чтобы безжалостно выгнать неуча, или чтобы не сомневаться  в «пятёрке» (5) уверенно отвечающего, или вообще, чтобы утвердиться в симпатиях  к очевидной умнице.  И очень радовался не только ответу, но и любому намёку на понимание вопроса.  Но отвечали редко.
Он не удивлялся, ведь ответ можно было найти практически только в его курсе лекций, да и то, если к ним творчески относиться.  И вдруг позитивные случаи резко участились.  И он решил проследить, куда это вырвавшиеся из аудитории экзаменуемые бегают за быстрой подсказкой , да ещё возвращаются с явными признаками самостоятельного мышления.  Да, я тогда впервые (1) услышав, догадался, о чём речь.  Настоящие-то знания предмета ко мне пришли позже, он сам мне всё и растолковал, но удовлетворяющие его ответы  возникли сразу и развивались.  В общем, беседовать нам было взаимно интересно.      
Но именно его, в первую (1) очередь, имел в виду, упоминая о малопонятной утере всей оригинальности мышления при переходе на прикладной уровень.
Он сейчас не обидится,  мы с ним спорили об этом, чуть не в конце каждой беседы.
Например, о будущей группе крови ребёнка, или о том, каким образом «задаётся» пол.  Энциклопедия, да и только. Но восторги заканчиваются на моих каверзных вопросах.  Я указываю  буквально на противоречивость его мышления.
И, о чудо, он соглашается, но переключиться всё равно не может. Школа!   
Ну, конечно, это всё для другой книге. А сейчас о том, как пришёл к главному приколу этой. К простой, собственно,  но по-хорошему нахальной идее. 
Я как-то сказал будущему академику, что единодушно (1, вот уж в чём сошлись и «левые» и «правые») признанный неудачным опыт с Долли, на самом деле величайшая удача.  «Нет худа без добра». 
Худо – возвращающее оптимизм и надежды на реальное вечное существование.
Собственно, и раньше было известно, что генетически передаётся не только «постоянная память», но и что-то актуальное, «оперативное»,  полученное и накопленное во время конкретной жизни индивида.  Существует даже такое разделение:  «постоянная память» - женщины, «оперативная» - мужчины. 
Но вот клонированная Долли рождается «с опытом», с негативным сегрегационным обременением, с подванивающим генетическим мусором.   
Ужас?   Отнюдь нет! Просто замечательно!!! 
А вдруг клон помнит, или может при определённых условиях вспомнить всё
из прошлой жизни. Непрерывность личности, памяти, психики. 
Вот в чём, на самом деле, истинное бессмертие!
А плоть? Так абсолютное большинство мечтает её свою усовершенствовать.
Народились уже не  tabula rasa,  ну и прекрасно.
Есть шанс не повторить ошибок  молодости.  Тоже ведь входит в комплекс мечтаний  многих и многих. 

 Ах, да!  Tabula rasa (из латыни),   по-русски значит,   - «чистая доска». 
Мы, правда, говорим – «чистый лист».
Это они на восковых дощечках писали, мы-то на бумаге. 
Встречается ещё у Аристотеля, там, где он о душе.
И у Авиценны.  Врач, ведь. 
И у Джона Локка.  Он был категорически против всяческих врождённых идей.
Вполне даже модная и сейчас концепция.

8Москвее некуда. Беспрецедентное нахальство.
               
Понятно, что имеется в виду.   Ребёнок рождается с девственно чистым умом.
Пустое поле под жизненные письмена.
Другое для некоторых просто не существует.  Иные и заикаться не решаются. 
Да, мы ставим и помним даты каких-то событий, обозначаем начало каких-то процессов,  празднуем или оплакиваем первое (1) знакомство, повлекшее за собой возникновение, порой мгновенное, чувства и,  вообще,  отчётливо видим ступеньки буквально во всём.  Но и витки спирали. 
Сколько же верных слов: предыстория, предчувствие, предрасположенность и далее по словарю.   Так что и с переносным смыслом второй (2) степени у  формулировки «с чистого листа» не всё чисто.   
Явились в мир вторично (1), но с первичными (1) болячками.  Тоже беда небольшая.
Будутляне (Хлебников),  очевидно,  смогут их залечить, и сделают это не без профессионального удовольствия. 
Я уже, вы видите, осуществляю план, изложенный почти тридцать (30) лет назад
в шутливой песенке. 
Кстати, и нам присутствует:
«Скрывать не собираюсь свою цель».
Итак, оставить биоматериал.  Ну, за этим дело не станет.
«Вот половина первая».  (1). 
И следующая, вторая (2).   
«Закинуть свою удочку»,               
Вполне подходит упомянутый мною научный трактат.
А потомки - они мудрые,               
«Они меня клонируют!»
Не исключена возможность, что понадоблюсь в качестве консультанта.
Или оценят заслуги и наградят. 
Или по-доброму отнесутся к моим заблуждениям и сочтут достойным разъяснений.   
Или просто, как ребёнку… это же обязательно. 
И ещё: разве вам никогда не хотелось поговорить с автором заинтересовавшей  книги «в живую».  Да, мало ли какие могут образоваться причины?!
По блату, например.  Наследники превратятся во влиятельных людей. 
Но это ещё не всё, не главное, не конкретная задумка возникающего текста. 
А вот она:  я предлагаю себя в качестве подопытного.
Точнее, не себя, а того – клонированного. 
Вывести, развить (не знаю, уж с какой скоростью будут протекать процессы)
и дать прочесть.  С целью проверить, сумеет ли он (я?)  идентифицировать изложенное  как своё.  Как восстановленную память. 
Сумеет ли перевернуть и переставить все кубики, перекомбинировать  так,
чтобы  получить уже документальную картинку. 
В биографию.  То есть в автобиографию, ведь проделать обратные комбинации смогу только я сам.  Вот так все гипотезы и проверятся.
Вот для чего мне эндотика, быт,  повседневное, обыденное, обыкновенное.   
А, может быть, и необыкновенное вовсе. 
Просто, но неплохо, согласитесь! Воистину наглец! 

            9-12 Москвее некуда. По Москве
               
                9Москвее некуда.  Ленка появляется.

Я стою на балконе. Просто стою, не курю. Не курил я тогда.
Сквозь узкое ущелье между домами, на той стороне Комсомольского проспекта, на крыше геологического НИИ сияют огромные буквы «СЛАВА К». 
Конечно, я знаю, что там, на крыше главный лозунг страны: «СЛАВА КПСС!». 
Но чтобы прочесть его нужно пройти с полкилометра (0,5), встать в определённом месте, чтобы не мешали деревья, и задрать голову.  Нет, деревья ещё маленькие. Их совсем недавно, во время Всесоюзного Ленинского субботника посадили ученики ближайшей школы.   Но голову задирать всё равно положено.
А отсюда видно только «СЛАВА К». Моё имя и первая буква моей фамилии.
Четверть (1/4) века буквы веселили меня, но теперь их уже давно нет.
И я вовсе не расстроился, когда они исчезли. Скорее всего, испарились в нестерпимо жарких лучах собственного сияния. 
Появилось ли что-нибудь на их месте, не помню.
Не самое удачное, не видное место для рекламы.
В здании  этом теперь чего  только нет.  Даже то самое НИИ можно найти.
С моего нынешнего западного балкона я смотрю на дом совсем в другом ракурсе.
Сквозь сигаретный дым, ближе, сверху, чуть сбоку и сзади. 
И вот, пару (2)  лет назад  вижу: суета какая-то на крыше. Взгромоздили на неё технику, нагнали людей. И за два с половиной (2,5) месяца надстроили два с половиной (2,5) этажа.
Вот что теперь вместо  букв.
Впрочем, я и тогда не на них смотреть вышел.
Я смотрю на Ленкины окна. Они гораздо ближе, и почти точно напротив.
Я знаю, что она меня уже видит. Она говорит, что всегда меня видит.
Что дальше?  Возможно, она сейчас выскочит на лоджию и махнёт мне рукой.
Самый плохой вариант.  Значит, бабушка пришла и заставляет её делать уроки.
Учится Ленка плохо. Хуже в классе только брат, которого многие подозревают в умственной отсталости.  Но и с аттестатом, и с дипломом – с будущим у них будет всё в порядке. И вовсе не потому, что из папиного кабинета с электрифицированной картой  мирового океана видны и Кремль, и Старая площадь, и Лубянка. 
(Вот ведь место какое!).   А потому что «молодым везде у нас дорога».
Не выскакивает.  Хорошо!  Уже собирается. 
Сейчас я позвоню, и мы с ней отправимся… Ну, у нас достаточно удобных мест.   
Мы познакомились с ней в привилегированном доме отдыха во время зимних школьных каникул.   Мы были ещё маленькими и отдыхали, поэтому, в сопровождении бабушек.  Она-то была совсем мелкая (так, кажется, принято сейчас называть детей), но как-то сразу догадалась прибавить себе два (2) года. 
А братца своего, ровесника, перевела в младшие.  Он её побаивался, и проболтался только через год (1), когда это уже не имело никакого значения. 
На самом деле, разница была (но не остаётся) почти точно два с половиной (2,5).
Все кто её помнят, подтвердят: прибавлять было легко.  Экстерьер позволял.   
А проверять по  школьной программе мне, естественно, в голову не приходило.
Математику, правда, потом не раз приходилось делать. Для других предметов у неё  подруга – отличница была. В будущем известный тележурналист.
Математика, конечно, добавляла мне авторитета. 
Но дело было не в ней. 
Сначала были лыжи и светящийся красный свитер.  Он выделялся и на снежном белом фоне, и на хвойном зелёном.
Я мелькал то в трёх (3) километрах восточнее, то в двух (2) южнее, то в пяти (5) западнее,
а она смотрела за мной сквозь большие окна дома отдыха «Сенеж».
Уже в феврале я впервые (1) попал на «Фрунзенскую». Приехал на свидание.
В «Лужниках» я бывал частенько. На футболе, на хоккее.
Но здесь, здесь, где и сейчас стою на балконе с видом на стадион и университет,
до Ленки не был никогда. 
Я жил в начале Ленинградки – место замечательное.
Учился на улице Горького – ныне Тверской.
Знал каждый угол в районе «Проспекта Мира».  Тогда он назывался «Ботаническим садом».
Пол (1/2) жизни проводил у бабушки на Таганке.
И вообще много крутился по городу.
Но здешняя набережная, вряд ли найдутся спорщики – район особенный. 
И я приезжал сюда всё чаще и чаще.
Следующей зимой мы опять встретились на озере Сенеж.
А потом, в первый день третьей четверти (3/4),  на Комсомольском проспекте,
там, где сейчас Дворец Молодёжи.  Так продолжалось  два с половиной года (2,5).
И вдруг, на следующий день после моего выпускного, к нам, на улицу «Правды» приехал красивый грузовик. 
Ловко и быстро погрузили всё нутро нашей маленькой двушки (2). 
Я знал, что мы переезжаем. Радовался. Но новым адресом не интересовался.          
Понимал, что на новом месте всё будет больше и лучше.
Должность папина обнадёживала. 
А зря не интересовался.
Уже через пару (2) часов я стоял на балконе и ошарашено смотрел на Ленкины окна.
Надо же было отцу умудриться взять квартиру прямо напротив. 
А подружка – та, которая потом журналистка – в нашем новом дворе.
И другая – теннисистка, потом тренерша, хорошо связанная с будущими успехами нашего женского тенниса тоже здесь. 
В соседнем дворе третья (3).  Теперь лучший историк в своём народе, прославленном
в разных областях деятельности, как высоких, так и неблаговидных, но очень редко в науке.
А уж ребят-то сколько «на районе» знаю. Из-за неё.
Не со всеми, правда,  хорошие отношения. Из-за неё.
Вот она, Ленка, рядом. Ехать никуда не надо.
Судьба?
А вот и нет!  Через два с половиной (2,5) года у меня появился текст
«СЧАСТЛИВОЕ ИЗБАВЛЕНИЕ ОТ ЕЖА».
Но всё по порядку.   Возникли обстоятельства, нарушающие лёгкость и приятную простоту нашего общения.   Две (2) более чем уважительные причины.
Каждая серьёзнее, например, чем необходимость ожидание из армии, или из тюрьмы.
Практика показывает, что в большинстве случаев не ждут.
Не ждут, даже десять (10) дней «из ветрянки».
Не обижайтесь, пожалуйста,  верные, к кому это не относится.
Вашим близким повезло.
Не обижайтесь, прошу, и мои – вы у меня были.  Вам не повезло со мной.
Не обижайся и ты, самая главная. 
Много позже мне, всё-таки, удалось  «вытащить счастливый билет».
Меня, впрочем, и ждать-то не надо.
И рядом, и математику делаю…
Не хотелось невесело, но придётся.
Сначала мама моя чуть не погибла в автокатастрофе. Долго не ясно было – будет ли жить. Потом – сможет ли ходить. Потом…
Не успел я ответы получить. Сам оказался в больнице со смертельным диагнозом.
Что ж, ждать трудно. А уж терпеть, помогать. 
Не позитивно как-то. 
Не хочу больше анализировать, драматизировать.
Вот здесь как раз к месту упомянутые выше стихи.  Через какое-то время  я и  музыку написал, песенку сделал. 

               
       10Москвее некуда.  Счастливое избавление от ежа.

   СЧАСТЛИВОЕ ИЗБАВЛЕНИЕ ОТ ЕЖА.
                (Декабрь 71.)                Песня.
                1.
В лесу, на лужайке ежа я нашёл.               
И тут же решил его спрятать в мешок.
Курносый и чёрный, свернувшись в клубок,   
Тот ёж – забияка меня уколол.               

Красивый, смышлёный он жил у меня.            
Его я исправно поил и кормил.               
За это меня он ужасно любил,               
Не мог без меня просидеть он и дня.               
Вот странность, не мог просидеть он и дня. 
                2. 
Весёлый и смелый меня развлекал,
Но часто кололся, ужасный нахал.
И вскоре от шуток его я устал,
Куда-нибудь сбагрить ежа я мечтал.

А тут мой приятель увидел ежа,
И начал ко мне он тотчас приставать,
Что, дескать, ежа ему должно отдать.
А я для приличия лишь возражал.
Вот странность, зачем я ещё возражал.
                3.
Живут теперь друг мой и ёжик вдвоём.
Себе я другую уж живность завёл.
Не колется ласковый мой новосёл,
А что же тот ёж – я скучаю о нём.
Вот странность,  я часто скучаю о нём.   

(Ноты вставлять не буду. Зачем  отягощать  процесс чтения. Не позитивно.)

Ну, вот как я тогда писал.  Моё отношение. Документ.  Всё так и было.
Да, я ведь вам еще не говорил. Лена очень на ёжика была похожа.
Она, как положено, на Филфаке училась, замуж за третьего (3) вышла, родила.
Они в Англию уехали, ещё из СССР.  И погибли там  всей семьёй в автомобильной аварии.   
Подозрения в отношении брата подтвердились. Он не учился, не женился.
Из наших районных сумасшедших, он, несомненно, самый  доброжелательный. 
Мы мило беседуем, когда он меня узнаёт.
Приютила его нормальная семья брата.  У них ведь ещё старший брат, удачный во всех отношениях.
Отец Ленкин до пенсии не дожил.  Умер от цирроза.  При этом никто его пьющим не считал. Ни начальство, ни подчинённые, ни соседи, ни жена, ни тёща.
Хобби у него, правда, забавное было: коктейли он каждый  вечер намешивал.
Угощает. Шутит: «Таких барменов - замминистров, как я, нет и быть не может». 
Окна напротив давно уже не им принадлежат.
И мой отец недолго прожил.
Но тот балкон по-прежнему наш.   Или, точнее, мамин.
Мама  тогда всё преодолела,  А потом ещё, и ещё.  И сейчас жива.
Позавчера только курил на  её балконе      
Маму частенько чествуют в том самом министерском здании, где кабинет с океаном.
(Хотя она автомобилистка, жена автомобилиста, жертва автомобиля.)
Даже такое учреждение и то потеснили, уплотнили.  Слили?!
Знакомая, традиционная для страны картинка. 
Наши перемены во все времена, прежде всего «большое переселение народов».
Часто на тот свет.
Видите, как получилось. Мне уже не надо смотреть на окна, не надо звонить.
Я просто смотрю на дом.   Перед ним почти нет завесы листвы.  Впереди ещё немало субботников. 
Таких домов в Москве три (3).
Они похожи на сталинские высотки с башенками, но без центрального шпиля. 
Не замечали (посмотрите – сравните): высотные дома стоят над Москвой, словно горцы в бурках.  Ассоциация такая возникла у меня как-то на площади Восстания, то бишь, на Кудринской. Так её звали от рождения, века с восемнадцатого (18).
Но большевиков имя не устроило.  Они посчитали более правильной вывеску «Площадь Восстания»,  хотя точнее было бы «Восстаний», так как   мятежи – баррикады – бои случались здесь не единожды. 
Потом опять что-то произошло, и через два с половиной (2,5) года они,
новые хозяева жизни, переименовали площадь в честь Эжена Потье, автора
текста «Интернационала».  Какое уважение к высокой поэзии! 
Но прошло ещё два с половиной (2,5) года, и теперь уже Эжен чем-то не угодил большевикам – интернационалистам.  Таблички с напоминаниям о восстаниях, оказывается рачительно не выбросили (или забыли утилизировать), прибили к стенам заново, как им думалось, навсегда.
А что произошло дальше?  Да вы всё сами видели. И пережили (если пережили).
Так вот, та мысль с Кудринской окончательно, в отличие от меня, переехала   
на наш нынешний западный балкон, и подтверждалась при каждом выходе Университетом, пока его ещё было видно.
Знаете, есть такой островерхий грузинский головной убор – кабалахи.
Помесь, гибрид колпака и банданы.  Башлык («Наголовник» с турецкого).
Многофункциональный.
Он даже был введен в российской армии, в 1862 году, как раз между отменами крепостного права и телесных наказаний. 
Так вот.
Высотка – в бурке и в кабалахи.
А наш – тоже в бурке, но в папахе.
Собственно, полуофициально его так и называют – полувысотка.
Ведь и по проекту, говорят, здесь должно было возникнуть высотное жилое здание такое же или очень похожее на собратьев с Котельнической набережной
(точнее, с Яузских ворот) и площади Восстания.
///11
Но, как всем известно,  зодчий предполагает, а сложная гидрогеологическая обстановка располагает.  И разрешила она в данном случае только нижнюю,
пусть и массивную, впечатляющую часть
Действительно, смотришь на старые карты, на  давние фотографии уже вползающего сюда города ; сплошные прудики, ручейки, да и речка район режет.
Она и теперь там, внизу в трубах, прямо под домами.   
Настоящие заливные луга. Лужа – одним словом.
Это вам не место встречи Яузы с Москварекой. 
Там всегда спокойно стояла сама Таганская гора. 

       От Таганки до Университета.
         
           ТАГАНСКАЯ ГОРА. 
                1.
Дана мне на счастье подкова Таганской горы.               
По Яузе вверх поднимись от гранитного устья.               
Ты церковь Никиты отыщешь, облазив дворы.               
Андроника стен не пропустишь, они, словно утро.               
                2.
И там, где захочешь, свой путь поверни ты наверх.
Пройдя всё насквозь, над Москвою – рекой выйдешь снова.
И там Новоспасский стоит монастырь, ты проверь
По карте теперь. Убедился – гора, как подкова.
                3.
А, может быть, это огромная рыба лежит.
Ведь рыбы на суше всегда замирают дугою.
Вокруг народилась другая, ракушечья жизнь.
Она лежит тихо, боясь потревожить наш город.
                4.
И, как полагается, здесь, на спине у кита
Возник целый мир со своими законом и бытом.
Узнай человека с Таганки – задача проста.
Таганская площадь на все страны света открыта.
                5.
К могилам стремятся таганские нити родства.
Таганка моя перестала уже быть мне домом.
Кончается всё, не кончаются только слова,
Которым хорошего, доброго прошлого вдоволь.
Которым хорошего, доброго прошлого вдоволь.               
                8.5.80. 

Не сдержался, перепрыгнул. Возвращаюсь, перемещаюсь.
Вид с балкона на дом Совмина.

Нет, я ещё не знаю, что их три (3). 
 Двойняшек (или близнецов?) я увижу несколько позже,
когда у меня появится уйма друзей и подружек  в Университете (МГУ) и на «Университете» (станция метро). 
Когда, провожая будущую жену, множество раз перейду метромост, пройдусь по всем дворам и всем горам, тогда  временно Ленинским,  теперь снова Воробьёвым.   Когда, наконец, найду хорошую работу как раз в тех краях и отдам ей треть (1/3) жизни.
Знаменитый академический институт.
Знаменитое,  замеченное шумным поэтом здание.
Здесь бы гиперссылку…   Так и сделаю, если успею. 
Но главное - сослуживцы.  (Холодное слово.)
Наверное, тысяча (1000) возникших  вдруг знакомых.
(Несколько человек я, правда, знал и до.)
И добрая половина (1/2) «достойна пера».
Да я уже и сам  о тридцати (30), пятидесяти (50), сотне (100) что-то да написал. 
Пример?  Да легко!
Братья.  Академические невесть, в каком поколении. 
Предок их прославился одной из самых, на мой взгляд, бредовых  в истории науки теорией.  Бредовая, но занимательная, и, даже где-то полезная. Не замечали, так часто бывает.   Другой…
Впрочем, что пересказывать родословную. Они уже и сами академики, или скоро будут. Двойняшки (2) и старший брат.  Чуть старше, чуть выше ростом, чуть спортивнее, чуть симпатичнее.  И жили они, как раз, в одном из тех двух (2) домов.   
(Позже они, конечно, легко сделали из одной (1) той квартиры три (3). Недалеко, и не
намного хуже.)
В одном из тех близнецов (или двойняшек, 2),  на которые я сейчас смотрю со своего нынешнего западного балкона.
Вы не путаетесь, где я сейчас?  Там или здесь?  Я не путаюсь.  Я просто и там,
в прошлом,  и здесь, и вообще в каждой минуте своей жизни,  на всём протяжении моего времени одновременно.  (Память и личность почти одно и то же.)
И вы не путайтесь. Просто будьте со мной, если вам интересно.
Признаюсь: мне говорить с вами, рассказывать, соединять  и восстанавливать очень интересно. 
Смотрю на них.  Они южнее, за рекой и очень близко.  Москва вовсе не большой город, поверьте мне.   
Отсюда хорошо видно: нет, не идентичные двойняшки. Просто близнецы.
Башенки по четырнадцать (14) этажей – разные.   
А наш сосед, похож, но всё-таки, чуть старше, чуть выше ростом,  чуть симпатичнее.
Только одну из двух его шестнадцатиэтажных (16) башен я могу увидеть теперь.
Для этого надо пройти сквозь всю квартиру, и выглянуть в окно спальни.
Но по пути столько интересного, что попаду я туда только перед сном.
Впрочем,  зачем мне идти, зачем ждать.  Зачем рассматривать его, вытянув шею  сквозь сумерки. Зачем описывать, «достраивать» по фрагменту.
Я уже снова там.  Передо мною он весь, не заслоняемый даже деревьями.   
Хочу отметить одну очевидную неточность.  И я не хочу считать её мелочью.
Номер свой у него по Фрунзенской набережной, а то, что следует называть фасадом, подъезды центральной высокой части, смотрят в сторону Комсомольского, как раз (1)  на Ленкину школу.  Именно это образовательное учреждение так любит устраивать озеленительные субботники.  В районе немало школ, но из некоторых, несмотря на времена, на субботник не выгонишь даже учителей. А у них за отлынивание всё-таки чуть-чуть да гнобят. Грозят подпорченной характеристикой. Зато у них уже почти разрешены длинные волосы у мальчишек.  Заметят раз (1), два (2).  Не реагируешь – отстанут.  В армии всё равно остригут.  А поступишь – так на военной кафедре. Вот такое зачаточное состояние уважения к личности. 
Социопсихология.
Не помню, гопники уже были?  Хиппарей уже били?   Не было, не били, не помню?!
///12
Я, правда, очень плохой пример. Никуда не годный. Меня-то в последней школе бить пытались, раз пятьдесят (50) пытались.  Наверное, на порядок чаще, чем новичку полагается. И не за волосы, конечно.  Да и яркости, самобытности  вполне в меру было.  Реализовывалась, как везде и всегда  «вечная и бесконечная» дедовщина.  Вновь прибывший просто обязан адаптироваться.  Свой устав, как известно, с места на место не таскают.  И со мной механизм сработал.  Правда, с небольшим нюансом. Мне всю жизнь  про это разные люди из тех времён, с разной степенью связности и взаимных симпатий, при встречах напоминают практически одной и той же фразой.  Но я её повторять не буду, скромнее надо быть.
Эвфемизм: некоторых мною недовольных пришлось адаптировать.
Признаюсь:  удовольствия от процесса почти не получал. И сейчас особенно не горжусь. Необходимо пояснить слова «особенно» из последнего предложения и «почти»  из предпоследнего.   Чуть-чуть гордыня всё-таки присутствует.  Как- никак, спортивные победы. Но мой футбол, мой велосипед, лыжи, стайерский бег куда как важнее, памятней.  А та серия драк? Или, точнее многосерийная драка.   
Началось всё  с дежурного психа. Он не сам, его науськали.
               
                12Москвее некуда. Социопсихология.

Вот ведь  Москва-Центр, что не встреча (что не драка), - то знаменитая фамилия.
Предок его (психа), человек, в высшей степени положительный, остался в истории со своим замечательным высказыванием о человеческом предназначении, о необходимости добра.   Он так удачно и точно напутствовал девушкам – медсёстрам.
Впрочем, я никого не идентифицирую, только намекаю.
Парню медработники сначала не понадобились.  Отсиделся недельки две (2) дома со своими синяками. А меня две (2) недели  дружки его тренировали - и по двое (2), по трое (3) исчезали из поля зрения.
Второй (2) раз он, бедняга, вышел с велосипедной цепью.  Мне-то и понадобилось всего лишь нырнуть под неё.  Попал он себе по лицу…   Честное слово, жалею  Сёмку  до сих пор.  Потом ещё, и ещё, по нарастающей.  Цепочка – а звенья разные.
А дальше совсем смешно – родители разные стали появляться.
Ну как не смеяться?  Я-то каждый раз был один (1).
И это все знали.   Друзья, они тогда уже появились.    Большинство аборигенов школы. По штату им положено было враждовать со мной.  Но им нравилось играть со мной в футбол. Они  одалживали мне, то шиповки, то мазь для лыж.
С некоторыми ездили по олимпиадам.  У некоторых (младших) я уже был вожатым.
А кое с кем  мы ходили в кино, в театр, в кафе.
Знали  мама с папой, которых, как и друзей, я убедил не вмешиваться.
И преподаватели, и директриса, и, даже местное отделение милиции.
Похоже, наших воспитателей подобная ситуация даже устраивала. 
Ведь уронив чью-то мешающую им неформальную власть, я не спешил её поднимать.   Мне она ни тогда, ни позже, никогда не нужна была.
«Одно из самых разительных отличий авторитарности от доминантности заключается в том, что авторитарная личность угнетает находящихся на более низкой ступени и раболепствует перед вышестоящими, в то время как доминантная личность является лидером для занимающих более низкое положение и борется за более высокое положение».
Получилось интересно: полез в сеть за точной, конкретной, памятной мне формулировкой, и нашлась первой (1) как раз (1) она из статьи «хрестоматии психфака», была у меня (и не один (1) раз) такая серия. 
Я никогда не забываю похвастаться тем, что в моей жизни  случился удачный роман с психологией.  Впрочем, как и достаточное количество иных романов. 
С моих балконов видны вдалеке некоторые «детали» Ленинградки, где жил я,  высотка на площади Восстания, около которой жили мои одноклассники,
но пора уже окончательно переезжать оттуда сюда.
Осталось только рассказать о завершающем раунде. 
Их было трое (3), специально приглашённых из ближайшей ремеслухи.
Для острастки, наверное, они явились в одинаковых бушлатах – телогрейках непонятного цвета.  Один (1) из них сразу встал сзади.
 «Слав, у него нож» - крикнул кто-то из зрителей.
Много, много позже один из моих весьма авторитетных товарищей, с показательной кликухой Кобра, не раз говаривал: «Лучший способ получить по морде – достать при Славке нож».   Я, действительно, никогда сам не носил с собой оружия и всю жизнь не любил подонков, пытающихся обеспечить себе нечестное преимущество.
Трибуны (окна школы) были переполнены.  Девчонки сказали мне назавтра, что не успели даже испугаться.  Года через два с половиной (2,5), на Покровке меня окликает приятный парень в кашемировом пальто «цвета детской неожиданности». Именно такие расплодились потом, в девяностых (90), когда их популяция по численности вполне сравнима была с популяцией малиновых пиджаков.  Узнаю сразу.   Но его поведение?  Он мне рад, даже очень рад. 
Он, оказывается, меня искал, заходил, но мы уже переехали.   
В тот памятный день, явившись домой, не успев даже умыться, он попался на глаза брату. Старший брат, конечно, поинтересовался – кто это его так.  Серый (его Серёжка зовут) некоторое время по-пацански не выдавал меня, но потом раскололся и всё подробно рассказал.  К его удивлению, брат, известный тишинский,  вовсе не обещал меня сразу убить; заявил, что уже кое-что слышал и отправился к телефону.
И сразу дозвонился до нашего известного.  Был там у нас один противный тип. 
Из солидной семьи.  (Хотите посмеяться: его племянник сейчас депутат Думы.)
Потом семья не сумела уберечь  его от тюрьмы, и там его убили.
Он меня не жаловал, но в данном случае ответил вполне определённо.   
Выслушав все претензии, он не без гордости заявил:
«Да, знаю его.  А что ты хочешь, это ведь наш парень».      
Он, конечно, не собирался расставлять по местам две (2) веками известные московские слободы.   Не имел в виду, что Башиловка, круче, чем Грузины, а ресторан «Яр» ярче Тишинского рынка.  Хотя таких мест, как Башиловка мало, и она точно достойна подробного рассказа. Поверьте, я почти объективен,  я очень давно, всю жизнь уже там не живу.   Да, и самой Башиловки уже нет.  Но менталитет (будем современными в терминологии), «характер места» не так-то легко и быстро меняется, не исчезает столетиями.  Особенно если  он ярок и активно проявлен.  А он разный в разных районах нашего маленького мегаполиса.   И люди, соответственно, разные. И узнаю я частенько кто откуда. А тамошних всегда безошибочно.  Вот и жил там всего пять (5) лет (правда, в «формирующий» период), а считаю себя парнем с Ленинградки.      
Так вот, он, паханчик, точно был уверен, что ямские ребята заведомо круче трусоватых центровых с Тверских – Ямских.

               
                13-16Москвее некуда. Вспомнить всё.

                13Москвее некуда.  Цирюльня.

Я, кажется, ещё не хвастался своим северным балконом.  Да, есть у меня сейчас и давно уже  большой северный балкон.   Когда дом наш нынешний был только что отстроен, с него видны были шесть (6) сталинских высоток.   С западного - две (2).
И из восточного окна одна (1).  Но не суммируйте. Их, как известно, всего семь (7).  Просто две (2) в двух (2) ракурсах.
А суммировать надо так  шесть (6) на север плюс одна (скорее, один (1) – Университет) на юго-запад.   Все семь (7).  В те времена это значило «весь город».  Тут есть, чем похвастаться. 
Да, и к нашему заселению, заслонили только одну, гостиницу «Украину».
С северного смотрового и Кремль, и недавно воскресший Храм Христа – Спасителя успел пощёлкать – запечатлеть. 
В мощный бинокль (его мне дальновидный друг подарил на новоселье) хорошо просматривалась Остоженка – Метростроевская.   Её такие разные по внешности,
по возрасту и,  не побоюсь сказать, по социальному положению дома. 
Особенно левая, нечётная сторона. (Для меня-то она правая.  Мы ведь подальше на юго-запад от Кремля.)
И, конечно,  зелёная  узенькая четырёхэтажная (4) башенка,  напротив ИнЯза, рядом с деревянным  «домиком Муму».
Лезу в Интернет в поисках иллюстрации.  И, действительно, быстро нахожу фото и сопровождающий текст. Остоженка. Номер.  «Четырёхэтажное (4) здание, построенное по проекту архитектора Н. И. Какорина в тысяча девятьсот первом (1901)  году для складирования и продажи вещей, пожертвованных Московскому совету детских приютов, который распоряжался в то время соседним зданием».
Нет, пять (5) этажей.  Или четыре с половиной (4,5)?  Мансарда не считается?  Ищу дальше.
Вот соответствие моему образу.
Но номер по Остоженке другой.  А под обозначенным номером и год, и архитектор, и функции иные. 
Наконец:  «Забавный темно-голубой, построенный в старом русском стиле, эклектичен и по-московски декоративен, но выглядит уютно и мило. Крошечная мужская парикмахерская "Авель" на первом (1) этаже добавляет ему очарования. Кажется, название - просто имя владельца - грузина, но все равно забавно».
Прямо под фотографией, по который каждый может убедиться:
всё-таки зелёненький.
У-у-у!  Ущербный, узкий, ублюдочный, убогий Интернет!
Малообразованный, поверхностный, не тщательный. 
Ну, подкрашивали, как помниться, действительно по-разному.
Но вот с чем категорически не согласен, так это со старым русским и по-московски декоративным стилем.
Ищу схожие декорации.  Листаю Амстердам.  Да вот же он, домик, на канале!  Правда,  влез между двумя (2) другими, прижался стенками.
Берлин. Очень гармоничен.   Начало XX-го (20) века. Лошадки вокруг. 
Рига. Ба!  Здесь тройня (3), да нет четверня (4).
И даже в Лиссабоне, ему вполне комфортно  как на горке, так и на набережной океана.  И ещё круче: почти брабантская готика. 
О-о-о!  Очаровательный, открытый,  очумелый, огромный!
Широко и глубоко информированный, щедрый.
Вот так, сами знаете,  за десять (10) строчек не только отношение к Интернету, -  всё может измениться. 
Мне даже очень подходит  «крошечная мужская парикмахерская».
Метростроевская. Парикмахерская.
Она, на моей памяти,  всегда там была.   Большая такая. С огромными окнами. 
Сидишь в кресле и видишь, как толстый троллейбус переползает из окна в зеркало.
Ну и из троллейбуса, тебя, конечно, тоже хорошо видно.
Здесь, в этих симпатичных  декорациях случился, как ни странно,  последний акт, завершающий эпизод моей  истории «про школьные драки»,  которая упорно мешает мне окончательно переехать на мои «Балконы» и продолжить обзорную экскурсию по явившемуся и продолжающемуся собственному пространству – времени,
по, скорее управляющей, чем управляемой памяти,
по длинному списку встреч и расставаний,  такому естественному и такому невероятному одновременно (1).
Школьное прошлое бывало ещё напоминало о себе.  Но каждый раз приходило сюда, ко мне «на район» само.   Как, собственно, и тогда.  Ведь «парикмахерская» гораздо ближе к «дому», чем  к «школе».   
Моё предпоследнее посещение подобного заведения.
Да, я прекрасно помню три (3) свои последние «платные стрижки» в жизни.
Места. Даты.  Обстоятельства.
Каждый раз «они не сами по себе», но связаны с событиями, куда как более важными.  Если пафосно – судьбоносными.   
«Боже, как давно это было, помнит лишь мутной реки вода». 
Так поёт мой старинный друг в своей старинной песенке.
Собственно, именно с ним, мы только что выскочили из «ИнЯза» и попрощались на троллейбусной остановке, ненадолго, до вечера.
Только что были песни, ребята.   Я слушал и слышал. Меня слушали и слышали.
И на вечер мы приготовили то же самое, яркое и громкое, то, что с тех пор и поныне называют русским роком.  (Тогда все говорили «бит». Рок ещё не оформился в направление; а потом в направления; а потом они все, якобы умерли.)
Казалось, «живи, да радуйся». 
Развивай и развивайся!
Пивка, что ли попить, тут за углом, как повсюду в Москве, пивнушка.   
Внезапно в ноздри, и в глаза ударил удушающий одеколон марки «Шипр».
Я увидел буквально в полуметре (1/2) от себя парикмахера.
Он брил клиента как бы на витрине.   
Наверное, сработал демонстрационный эффект - я решил постричься.
Скрытая смута успокоилась и прояснилась.
И здесь, где мне всё нравиться и где меня ценят, где у меня получается и где мне интересно, где есть место для меня - не моё место.
И здесь, прямо под открытой форточкой свободы, ощущались все симптомы жёсткой и, в то же время, дефектной запрограммированности всех и каждого;  полной и окончательной замученности социума.   Нет, «социум», пожалуй, узковато.
Казалось исковерканным само наше пространство.
Ничего для меня не решала (и не решает) поляризация.
Вот моё деление на две группы.
Первая (1), незначительная, но тогда шумная, а ныне весьма влиятельная - хронически простуженные сквозняком. Они и сейчас не сумели избавиться от комплекса вторичности (2).
Вторая (2),  мощно вакцинированная не только от всевозможных западных зараз,
но и от всего сразу, включая, естественно и умное, и нужное.   
Друг друга они никогда не переносили, всегда жили (и живут) почти отдельно.
Но некие общие универсальные правила, противоречащие, на мой взгляд, самой сути творчества соблюдали и те, и другие. 
А я уже ощущал, видел «третий путь», уже шёл по нему.
Нет, вовсе не было разочарования в «своих».
И не мне их критиковать.
Они ведь (не все, конечно, но значительным коллективом) состоялись.
Состоялось многое из того, о чём говорили и пели.
Реализовались и реализовали!
Или интегрировались?      
Но я по-прежнему уверен, что жизнь доказала и продолжает доказывать мою правоту.
Как же часто они сами мне об этом говорят!  Я ведь не расстался с ними окончательно ни тогда, ни потом. Я просто решил постричься. 

Мордастый цирюльник на мгновение ошарашил меня.
- «Не боишься, что горло бритвой перережу?»
- «А я бритья не заказывал!»  - Быстрая реакция.
Теперь и я узнал.
Он расположился тогда чуть левее и чуть позади Серого.
Такие в шестнадцать (16) выглядят на двадцать два (22),
а в двадцать два (22) на сорок (40). 
Бесформенный бушлат расстёгнут, не сходится.
Миша – Пузо, вот погоняло. Взяли его, конечно, за размеры. Для устрашения. 
Он меня пальцем не коснулся.  Как-то сразу рухнул.
Что очень странно, ведь по моей памяти я его тоже не трогал, ну ни пальчиком.
-  «А ты меня Серым». -  Поясняет он.  Я смеюсь.
Их ПТУ, оказывается, парикмахеров выпускало.
А он ещё и потомственный, и по призванию. 
И цвет телогрейки (из комплекта униформы), якобы цеховой, ему нравится.
- «Тёмно-кремовый».   – Я гогочу.
- «Да не вертись ты!».
Михаил стрижёт меня мастерски: ловко, стильно, вовсе не коротко и… бесплатно.
- «Волосы классные, за удовольствие денег не беру».
Мы отправляемся пить пиво вместе.
Все мы любим happy endы.   Да – да, все.  О книгах, фильмах – можно по-разному судить. Дескать, так не бывает, не жизненно,  не интересно – заранее известно.
Не готовит, не воспитывает. 
Но в своей жизни, мы, естественно, предпочитаем только счастливые разрешения проблем.   Хотим, чтобы любая из наших историй заканчивалась, как американское кино.    Желательно со всевозможными бонусами.  А нет, так хоть повеселиться.
Мы пьём далеко не по первой, говорим уже о другом, о музыке.
Он бывал, слушал, и даже хвастался знакомством. 
И всё-таки.  Как тот, третий (3), с пером.  Я ведь на нём акцентировался.  Волнуюсь.
Да нет, там ничего страшного:  рёбра, челюсть, ключица. Даже на второй (2) год не остался. 
Но…  Тут он кардинально нарушил законы жанра, и подпортил мне настроение.
Они всей своей поварской группой (у них ещё и «на повара» учили) летом в поход пошли, на шашлыки.  Нажрались, как водится.
И там у него аспирация. Нет – аспирация, это когда ещё нет, когда только попало не туда.  Асфиксия рвотными массами.
- «Чего, чего?»
Ему «начала медицины» преподавали, а мне-то нет.
- «Да, захлебнулся он в собственной блевотине».
Я не брезглив, но кружку свою отодвинул.
И соседи, как по команде неприязненно отодвинулись.
Обещал я стричься только у него – не выполнил ни разу (0).
Но его хоть по имени помню.   

                13Москвее некуда. Школы.

А вот учителей по имени – отчеству никого.   
В одном (1) замечательном советском фильме студент пединститута вдохновенно рассуждает о том, что  учитель просто обязан запечатлеться, запомниться своим ученикам на всю жизнь (естественно,  только своими лучшими чертами и проявлениями). 
Во втором (2) птенцы слетаются к родному гнезду со всей «необъятной» нашей страны. И каждый год не забывают слетаться.
В третьем (3) выпускники  за тридцать (30) лет ходят и ходят к своей «историчке». 
И всех она помнит. И для всех находит чай и нужные слова.
Знаю: всё перечисленное порою случается.      
Но нашей классной удалось избавиться от своих выпускников раз и навсегда.
С «англичанкой», правда,  довелось повторно познакомиться,  при весьма знаменательных и занимательных обстоятельствах.
Дочка её удачно замуж выходила, очень удачно. 
А меня на такие свадьбы приглашали. И приглашают ещё (всё реже и реже).
Признаюсь – мило пообщались.
Жаль, что когда я в следующий раз встретился с женихом – журналистом – депутатом – министром, он уже был женат в следующий раз.      
Ни на одной (1) встрече выпускников не был.
И не было у нашего выпуска вовсе таких встреч.
И не заглядывал.
Знаете, как бывает.  Рядом оказался - дай-ка мимо пройду, посмотрю.
Так вот, ни разу (0).  А моменты – поводы случались.   Да какие! 
Роддом там, в том же квартале, в двух (2) сотнях (100) метрах.
Я его как-то семнадцать (17) дней подряд посещал.
И время было, но не ёкнуло, не потянуло. 
Я учился в трёх (3) школах.  Написал и засомневался – может быть, надо было иначе сформулировать.   Ходил, посещал, числился.
Начальная школа: четыре (4) года. Ощущения вроде бы верные и приятные, но смутные.  Нина Павловна – «учительница первая моя».  Однокашники (1):  один (1), он у меня, правда, с детского сада ещё, до сих пор знаемся;  другого узнал в телепередаче, он теперь  видный полицейский (а был шпаной отпетой);  с третьим (3), профессором – математиком, в разное время возникали совместные дела.  И вообще, фамилии, имена нескольких  сохранились в памяти. Наверняка, потому что встречался с ними потом.  Девчонок не помню совсем.  Даже рассматривая фотографию класса. 
«Свидетельство о восьмилетнем (8) образовании» мне вручали уже в  другом районе, другой школе.  Она мне посвятила всего лишь три (3) года, но посветила мне вперёд на всю жизнь.  Я и сейчас помню всё и всех.   И не хочется ничего и никого забывать.
А некоторых и захочешь – не забудешь.  Вот они: сообщения выскакивает и АОН торжественно декламирует с детства знакомый номер.  Подрос он, правда, с возрастом.   Но я эти «знаки множества» и «коды общности»  научился не слышать, и с улыбкой слушаю  пять (5) или чуть позже возникшие семь (7) цифр, ставшие для меня синонимом имени.  Мы ещё и по звонку в дверь узнаем друг друга.       
И ещё, мне до сих пор говорят, что я как-то забавно меняюсь, переходя железную дорогу по Белорусскому мосту – Тверскому путепроводу. 
О последней, выпускной я уже недвусмысленно высказался.  Несмотря на «прописку» аттестата, совершенно не считаю «главной». Числился в ней два (2) года. 
Четыре (4) + три (3) + два (2).   Убывающая арифметическая прогрессия.
Сумма равна девяти.  (; = 9).   Девять (9) лет в школах. 
Ошибки нет. Весь пятый (5) класс я провёл в желтухе (она же болезнь Боткина, 
она же  – инфекционный гепатит – он же гепатит А; про него можно много всякой дряни прочесть, он и острый, и затяжной, и… но вы лучше про него никаких справок не наводите – заразитесь ещё). 
Я за них  грамоту получил. За гепатит и за пятый (5) класс.   И чуть ли не каждый день, и в больницу (за стекло бокса), и домой приходили ко мне, приносили уроки, и одноклассники (1), и одноклассницы (1).  А я девчонок не помню, память всё-таки не всегда справедлива. Или даже часто?
Девять (9) классов + пятый (5) класс = десятилетка (10).   
О первой (1) стёрлось, отодвинулось. Во второй (2) дружилось. В третьей (3) дралось.
Там вроде и не был, оттуда не вытащишь, туда не затянешь. 
Но недопустимо судить о государственном образовательном учреждении только на основе эмоций и ощущений. Субъективизм. 
Ну, что ж.  Ныряю очередной раз (1) в сеть.   Здесь легко находятся данные для объективных выводов.   
Сначала о зданиях и датах создания.    
Опять возникает троица (3). (Их уже несколько в тексте.)
Старшая построена и открыта в тысяча девятьсот тридцать шестом  (1936), 
две (2) другие на год позже в тысяча девятьсот тридцать седьмом (1937),
по единому (1) проекту. (Обратите внимание - в самый разгар большого террора).   
Такая системка всегда ассоциируется у меня с двумя с половиной. (2,5).
У меня для всего вокруг, среди других, есть и числовой образ.
Иногда это номер, иногда оценка, иногда мера.
Да, я очень люблю цифры.
Вы, конечно, давно заметили.  Кто-то смеётся, кто-то раздражается, а кто-то, возможно, участвует в игре.  Но не только ради игры, я их повсюду расставляю.
Люди, определённо, делятся на две (2) категории.
Кто-то предпочитает буквы  цифрам, а кто-то наоборот.
(Вопросы о любителях   только нот и только мазков оставим на потом.)
Многое, если не всё определяющий выбор.
А я так и не смог за всю жизнь определиться. Я обожаю и буквы, и цифры, и… ноты.  Возможно, эта основная причина моих многочисленных сложностей. 
Отдельная, обширнейшая тема.
Но здесь всё попроще. Не смейтесь, не ругайтесь.
Я борюсь за равноправие цифр именно в литературном тексте.
Они годятся не только для нумерации страниц, и, много реже, глав.
Они вовсе не мешают, не сбивают - указуют, украшают. Так бывает!   
Кажется, не грех даже вставлять и решать по ходу всяческие, но, конечно, сюжетно оправданные задачки.  Года за два с половиной (2,5) до начала моей активной работы над  нынешним текстом, как раз (1) одновременно (1)   с зарождением на балконах  самой его  идеи,  начал раскручиваться под ними (балконами) яркий урбанистический сюжет  под названием   «Снос завода «Каучук».
             
                15Москвее некуда. Снос завода «Каучук».   

Планировалось и сообщалось об этой процедуре много раньше.  Что-то даже спорадически происходило.  Возникло нечто сильно напоминающее стройплощадку: расчищенное пространство, балки, но абсолютно  без признаков какой бы то ни было деятельности.  Картинка, в принципе, достаточно привычная для москвича.
Пустые корпуса, освобождённые от хаотического бестолкового окружения  стали выглядеть  даже более солидно и нерушимо, чем раньше. И вдруг.
В первое (1) утро я даже не успел отреагировать.  Но сразу стало ясно, что замышляется нечто грандиозное.  Я, со своим складом характера, никак не мог пропустить такое. И уже на следующее утро приступил к наблюдению на западном балконе. Без двадцати восемь (7.40).  На стройке напротив выстраиваются пунктиром самосвалы, все красивые – одинаковые (1), синяя точка кабины, жёлтое тире кузова.  А экскаватора, к которому они выстроились в очередь на приём, ещё нет. Но я точно знаю, что он, дисциплинированный и напористый, вот-вот будет здесь, и чуть раньше восьми (8), по-ударному, начнёт работу. 
Моя жена, Марина, собирается на службу, на своё суточное дежурство.
Я увижу её только  завтра. Удивительно, но после стольких лет непрерывного общения, я буду немного грустить.  Нет, мне не будет скучно, я почти  не понимаю  слова "скучно".  У меня всегда много дел и задумок,  и мне даже порой  сподручнее одному (1).    Но  возникающий каждый раз (1) психологический дискомфорт надо каким-то словом обозначить. Я просто не решаюсь употребить  более пафосное "тосковать".  Хотя ради такой жены не грех и "повысить градус".  Мы будем часто созваниваться.  До неё всего пять (5) минут прогулки. Но дни её дежурств, всё-таки, труднее остальных.    Без десяти восемь (7.50.) первый (1) самосвал уже загружен и накрывается жёлтой попоной.    Не дай Бог,  ошмётки завода просыплются  по пути.
Экскаватору понадобилось десять (10) минут.
Тем временем пунктир удлиняется, подходят ещё машины.  Все одинаковые (1).
А тут и экскаваторы всей компанией. Сначала красный, вчера он был наверху, на куче, первым (1) в короткой цепочке.  Потом большой – главный разрушитель.
И ещё жёлтенький – близнец самого раннего, и такой же шустрый.
У них, конечно, всё по графику, всё учтено.
Но и без бумажек ясно:  шесть (6) самосвалов определённой грузоподъёмности,
по шесть (6?) или по десять (10?) тонн,  в час. 
И, если захотеть, то потом можно будет посчитать, сколько весил весь завод "Каучук", неуклонно превращаемый в груду мусора  и вывозимый равными долями в неизвестном мне направлении.   
Ворот мне не видно, но напротив есть некое сооружение, полностью облицованное кровельным  железом, почти зеркальное. И утром, пока Солнце еще на северо-востоке,  каждый въезжающий отмечается в зеркале огромным солнечным зайчиком.   Вдруг на плоскости что-то необычное, быстрое, цветное… Мгновение, и является серебристый джип.  И не к бытовкам, не к "офису", а прямо в эпицентр событий.  Выскакивает.  Издалека вижу – одет, как положено. Мне такая униформа знакома.  Общую цену, правда, затрудняюсь  озвучить.  Но грязи не боится, и сам за рулём.  Тоже энтузиаст, точнее -  тоже ударник  капиталистического труда.  И сразу к нему цепочка, как к экскаватору. Похоже, он здесь не просто нужен -  желанен.  Разобрался с каждым и  покатил, поставил тачку в тенёк, но в домик не вошёл, уселся рядом и развернул какие-то бумаги.   
В девять тридцать (9.30.)  я обнаружил, что самосвалов нет.  А в девять тридцать пять (9.35.)  появился, вернулся первый (1). Оборот, таким образом,  совершается
за час сорок (1.40.). И начинают подходить, подходить уже под два (2) экскаватора.  Вряд ли это всерьёз затруднит подсчёт веса "Каучука".   
Появляются цистерны с бензином. Заправщики.  И мне вдруг кажется, что сейчас все они: экскаваторы, самосвалы, джип начнут заправляться на ходу, на лету, как военные самолёты.  Дозаправка в воздухе. 

Тут момент, когда я могу выполнить одну (1) из многочисленных своих задумок,
в данном случае, можно даже сказать, установок.  Очевидный тест на проверку эмоциональной памяти. Я решил при любой возможности, при малейшем намёке
на уместность, при каждом ассоциирующемся слове поминать своего дядю Витю,
которого я любил, а он любил меня.   Именно так, и только так.
Был у меня дядя Витя, мамин брат, безмерно добрый человек, с  талантливыми руками,  которого я любил.  Давным-давно его уже нет.   
Я не планирую  отдельного развёрнутого рассказа о нём.
Хотя, пожалуй, можно было набрать некоторое количество вполне подходящих эпизодов.  Просто всё всё-таки свелось  бы к очередной истории  неприкаянности
и гибели  человека «от водки».  Да, я не собирался этого скрывать. 
«От водки» здесь точнее, чем «спился», что почти наверняка бы и произошло,
но несколько позже.   Они вдвоём (2) со своим лучшим другом погибли в результате несчастного случая.  И, понятно, были бы трезвыми – были бы живы.
А произошло это уже вне нормальной жизни, очень далеко от Москвы. 
Так я даже не о Витьке, о его друге. 
Был он отставным… Нет изгнанным, вышвырнутым из авиации.
Испытывали, отрабатывали в те, стародавние уже времена,  как раз (1) дозаправку
(вот что напомнило) на лету.  И случилась авиакатастрофа.  Комиссия решила, что виноват экипаж самолёта – заправщика.  Они-то сумели приземлиться.
А вот второй (2) самолёт разбился. Его пилотировал, к тому же, именитый пилот.
Да ещё выяснилось, что ребята вроде бы  «не соблюдали режим» перед ответственным заданием.  Судьба других членов экипажа мне неизвестна,
но для Витькиного друга  случай обернулся концом удачной карьеры.
Славу Богу, обошлось без тюремного срока.
Оказался он на малой своей родине, Крестьянской заставе города Москва,
встретил там своего лучшего друга детства, моего дядю Витю, и навсегда,
до конца жизни  стал его собутыльником.  Так их и выслали вместе из города
(и опять не на зону), хотели воспитать, а получилось что пожизненно.   
Забрели они спьяну на железную дорогу, друга сразу ударил локомотив,
а Витя ещё не был на путях, но с одной (1) из платформ сорвалась какая-то доска.
Суждено им было вместе. Печальная такая история. Ну, я предупреждал.

Что же касается событий, разворачивающихся  там внизу, под балконами, то я, 
конечно, неправ.   Никаких  и ничьих заправок во внеплановое время.  У них тут натуральный конвейер. Всё соблюдается. А техника безопасности в первую (1) очередь.   Стройка только началась. Посмотрим, что дальше будет.  Каких рабочих нагонят.
Впрочем, это ещё и не стройка вовсе, а лишь расчистка территории.   
На красочной вывеске дома, сады, пруды.  И весьма скорый срок возникновения всех этих чудес.  Замечательно! 
Но сначала…  Сначала надо соскрести с лица города завод "Каучук".   
События июля - августа две тысячи девятого  (2009) года.
А вот чуть раньше.   Всю субботу, двадцатого июня две тысячи девятого (20.6. 2009), с восьми (8) утра до позднего вечера, заинтересованно, напористо работает экскаватор.  Ломает инженерный корпус завода "Каучук". Впрочем, давно уже не было там никаких инженеров. Он как бы растягивался, раздувался: въезжали в него  банк, косметический салон, страннопрофильная клиника, непонятные склады.
И место всем находилось. И двери лишние появлялись.    
А до банковско – торгово – медицинского конгломерата здесь действительно работали инженеры.  Например, Длинный.  Соученик моего Юрки Кобры,
не здесь, в Кунцево.  А переехав, с Сынком (наш с Юркой третий (3))
и Фуней (сожитель соседки по набережной).   
Ближайший друг бывшего хозяина наших балконов, и ещё одного (1) парня
– дяди лучшей подруги моей дочери. 
В их компании был и бывший сосед сверху, отец активного воздыхателя моей дочери. Старший, кстати, патологически бесстрашный мужик был, я вам скажу,
мог на свой одиннадцатый (11) этаж по наружным решёткам снизу забраться.
И сам отец близкой дочкиной  одноклассницы (1) по любимой школе. 
Ну, с Коброй вы уже встречались, и думаю, встретитесь ещё.  Другие упомянутые могут и вовсе больше никогда не появиться в тексте.   
Но все они, так или иначе, связаны с районом. 
А как вам такое: Длинный  сослуживец  Брата Петрушки. 
Они и в госпитале вместе лежали.
О Петрушке и его Брате вы ещё обязательно услышите в будущем по тексту и в прошлом по жизни. Во всяком случае, я это уверенно планирую. 
О Брате у меня есть  стихотворение «ВОН ВОЙНА».  Тема, которую не обойти. 
Он ещё и персонаж яркого жизненного фрагмента «День Краснопресненских бань».
Петрушку, понятно, и звать в текст не придётся. Сам выпрыгнет – впрыгнет.   
Но обо всех этих общих знакомствах с Длинным  я узнал, только в третьем (3) тысячелетии (1000), после вселения на десятый (10) этаж, когда только и познакомился с ним, и он стал моим важным партнёром по пиву и непримиримым шахматным противником.  Маленький город Москва.  Тесный.
Инженерный корпус был почти прямо напротив нас, как я  точно пишу, под балконами. И, когда после телефонной договорённости он направлялся ко мне,
я мог наблюдать его чуть ли не от самого выхода. 
Но вот в дежурную нашу пивнушку за рынком ему удобнее было идти через территорию завода, через главную, старинную проходную. 
А я поступал так:  курил в конце его рабочего дня на балконе, ожидая, когда двухметровая (2) фигура появится между корпусами. 
Тогда и я направлялся в том же направлении, но своей дорогой.
Похоже, часто мне придётся делать болезненное каждый раз (1)  объявление.
Слишком  часто. Но ведь обязан.  Нет уже Длинного. 
Нет, я, конечно, не установил ежедневного дежурства.  Нетрудно догадаться,
что есть дела и поважнее.  Да и против  я, принципиально, специальных подъёмов
по будильнику. Так что, не каждое утро, но всё-таки я не упускал возможности
понаблюдать за такой непривычной для страны организованностью. 
И верите, никаких авралов. Даже с выходными. 
Третье августа (3.8.).  Но выяснилось, что и громкая фирма (название  красовалось на каждом из самосвалов, и было мне хорошо знакомо ещё и по личным причинам, именно её риэлтерская «дочка» помогала мне с квартирным вопросом) с некоторыми «фундаментальными законами».   «Эффект понедельника» и здесь не нарушен.   Первые (1) шевеления лишь без двух минут восемь.
А погрузка началась уже в начале девятого (9). Мелочь, мизер, естественно, но забавно. Что они праздновали вчера: Ильин день, день ВДВ, день железнодорожника или все вместе.  Зато именно сегодня выяснилось, что есть, оказывается, короткий обеденный перерыв. Маринка заметила,  что цепочка вдруг застыла.
Она и образ подсказала. Недвижимы, как улитки на ветке, на виноградной лозе.
У нас в Геленджике, в двухтысячном (2000)  огромный виноградник  примыкал прямо к нашей лоджии, на втором (2) этаже городской многоэтажки, чуть ниже, буквально в полуметре (1/2). Мы их (улиток) там видели.  Но в Геленджик мы больше не поедем. Болела дочка в городе аптек. Их там невероятное количество. 
Самосвалы встали?! Так у них здесь всё по правилам.
Вон он, экскаваторщик, уже возвращается из столовой.
Они всё успеют, уложатся в сроки, у них чёткий график, и он быстрый.
А неодолимые традиции, типа «эффекта понедельника», конечно, тоже посчитаны.
Здесь я вынужден прерваться.  Внук подошёл. Его вдруг заинтересовало, сколько ног у улитки. Верите, я уже давно не удивляюсь таким совпадениям.
«Информационным блокам», как я их называю. 
Ну, по моему мнению, одна (1).  Одна (1) нога у улитки. 
Сомневается. Что ж, проверим в Инете. 
Да не во мне он сомневается, а просто уже размышляет, как же она на одной-то (1-то) ноге ходит.   Действительно, как?  Не ползёт – ходит. 
Вечером вдруг возник антипод.  Жёлтая кабина – синий кузов.  Не стадный.  Заплутал в трёх столбах. Повернул не там. Указали, а он опять за своё - не там встал. И дальтонику видно – нездешний.  Тутошние продолжают работать, блюдут вереницу, но, кажется, как будто оглядываются на заблудшего с ухмылками.   
Впрочем, у него какое-то своё отдельное амплуа.  Я так и не увидел.
А как кого раскрашивать на фирме лучше знают. 
Очень быстро они тогда справились.  Уже к восьмому августа (8.8) раздолбали, уронили, соскребли и увезли почти весь старинный, добротный, керамический, красный  кирпич из обожжённой глины, правда, изрядно подпорченный и перемешенный с грязью всех возможных городских сортов.      
Почти.  Оставили нетронутой переднюю, фасадную, кажущуюся теперь высоченной стену.  Вот он какой,  тёмно-красный, но всё равно яркий, вздыбившийся
в аномально вертикальном строю глиняный кирпич.    
И венчающая стену, бросающаяся в глаза, здоровенная, зеркальная надпись «КУЧУАК» (буквы, естественно, тоже развёрнуты, но не буду затруднять наборщиков).   «Кучуак» - так читалось раньше изнутри, а теперь видно с наших балконов.    Кстати, теперь уже нет.  А я так и не удосужился сходить и проверить, что там на самом деле сохранено для исторической и архитектурной памяти.   
Вкруг площадки, по заборам понавешали несчётное количество  новых плакатов.
Собственно, из них и состоят в основном ограждения. 
 «Садовые кварталы». «Просим извинения за временные неудобства»
«Завершение первого (1) цикла». «Срок  окончания работ: третий (3)  квартал две тысячи десятого (2010) года».  «Рекультивация территории».  «Стена в грунте».   
А как же без стенки. Там же речка, которую я параллельно (||) рассматриваю  на старых картах и фотографиях.  Впрочем, её исток (исход)  из пруда парка «Усадьба Трубецких»,  толстая труба за решёткой, хорошо видна со скамеек напротив.   
Но в дальнейшем, не самые приятные наши строительные традиции восстанавливаются, берут верх.  Рекультивация территории серьёзно  затягивается.  И в этом могут ежедневно убеждать не только жители ближайших домов.
Одним (1) из первых (1) деяний – самоуверенная установка  веб - камера.
И вот спустя три (3) года в Интернет транслируется едва изменившаяся  картинка.
Плакаты, естественно, периодически обновляются и возвращаются  со скорректированными  сроками. 
Соответственно, и мой   фрагмент всё длился и  никак не заканчивался. 
      
                16Москвее некуда.  Культуризмы и рейтинги.

Сначала, я довольно быстро решил не тратить время на расчёт веса вывезенного битого кирпича, то бишь,  «общего веса заводских корпусов». 
Затем резко снизил, а со временем и вовсе отключил свой интерес к подбалконному строительству. Конечно, совсем ничего не замечать я просто не имел возможности.   
Оно (строительство) и ныне ещё не завершено. 
Так что я, пожалуй, пока завершу  о нём. Отложу до самых последних страниц моих.
Понятно, очень уж быстро я до них не доберусь.  Исчисляться будет, определённо годами. Это я то ли пугаю себя, то ли настраиваю.  Так или иначе, но там, впереди
и ниже по тексту что-то да прояснится, или, скорее всего,  затмится с видом из окон.
Тогда и буду рисовать картинки, завершать строительную тему. 
Нет, вот ещё что.
Некий симпатичный, и более ранний эпизод.   Тоже разрушение, но аккуратное,
с оптимистическим оттенком, с надеждой.  За год до глобального сноса.
Тридцатого апреля две тысячи восьмого года   (30.4. 2008).
Не такая уж частная совместная семейная трапеза. Последующий, ещё общий, с моим участием, перекур на балконе. 
Вдруг замечаем: разбирают левую от нас башенку «Каучука». 
Только – только начинают.   
Умно, красиво, тщательно, по кирпичику.   
Определённо, собираются где-то восстанавливать.  (Произошло?)
Впечатляет. Доченька сделала фото, я что-то записал на клочок, но текст  позже 
уже не  находится. Ну, да ничего страшного.  Даже хорошо.
Комментарии первого (1) дня не могли быть «готовыми в текст».   
А вот и заново.  Вполне сформировавшиеся впечатления и ощущения.
Тщательность – антоним спешки.   
Двадцать седьмое июня  (27.6.) того же года.
Есть ведь у нас «правильные» во всех областях.  «Умеют, когда хотят».
Издалека заметно уважение к чужому профессионализму, к его результатам
от тысяча девятьсот четырнадцатого (1914) года, к Роману Клейну. 
Роман Клейн – архитектор «Каучука». 
Именно он окончательно перестроил под завод здешние постройки. 
А вообще,  в конце  девятнадцатого (19) – в начале двадцатого (20) веков здесь наблюдалась динамика, вполне сопоставимая по скорости с нынешней. 
Сначала на месте усадьбы образовалась бумаготкацкая фабрика, затем какие-то французы переделали её в  шелкокрутильную. Заинтересованные краеведы легко могут уточнить фамилии и года.  От себя отмечу, что шёлковая нить  прямо
по общему районному хамовническому профилю. Параллельно (||), естественно,
не утихало строительство. Тогда-то, к концу века и был задействован Клейн, сравнительно молодой, но именитый.  А чуть позже Первая мировая война простимулировала в его корпусах резиновое производство. 
Резина, понятно, фронту нужнее, чем шёлк.   
Клейн в те времена был поистине нарасхват и хват (в самом лучшем смысле).
Я уже совсем скоро просто обязан стать старше его (текст-то надо дописать), невольно задумаешься – сколько успел,  Какой молодец. 
У архитекторов и просвещённых дилетантов, правда, название «Каучук» вызывает некую иную ассоциацию.  У них ведь почти поголовно профессиональный сдвиг
в сторону конструктивизма.  Признаюсь, и я мне очень нравиться то, что сделал Константин Мельников.  Тут у нас, чуть подальше как раз (1) его Клуб завода «Каучук» (ну, или Дом Культуры, как положено было, в советское время).
Мне кажется исключительно забавным соседство чуть ли не во всех статьях о нём (доме) двух формулировок.  Вы везде прочтёте, что «здание клуба является всемирно известным памятником архитектуры советского конструктивизма», и тут же рядом, часто даже выше по тексту, что по присвоенному статусу он «памятник местного значения».  Разрешён к приватизации.
А я?!  Если мимо тёмно-кровавых клейновских стен я, пусть и множество раз (N).
только проходил, то в мельниковских  стенах мне случалось музицировать.
И несчётное (;) количество раз (1) присутствовать на репетициях и выступлениях моих замечательных друзей – музыкантов, базировавшихся здесь.  О них много и часто будет ниже.
Роман Клейн ещё  и ЦУМ (Центральный универсальный магазин)   построил. 
Тогда, конечно, «Мюръ и Мерилизъ».  Все видели.  И не надо быть специалистом, чтобы название стиля угадать.  Неоготика. 
А я!?  В тысяча девятьсот семьдесят третьем (1973) и тысяча девятьсот семьдесят  четвёртом (1974) годах трудился я гранитчиком на стройке пристройки ЦУМа, большого нового корпуса.  Была и такая глава в моей жизни, весьма, кстати, драматичная.  Гранитчик работает не только с гранитом, но с мрамором, травертином (это тоже камень) и так далее.  Так там с тылу, на Неглинке, впритык
к Малому театру мраморная стенка до сих пор стоит. Я проверял.   
Ну, а плит на полах и  ступенек (гранитных ступенищ), конечно, теперь уже
не найти – отличить.   
И здание Музея изобразительных искусств им. А. С. Пушкина тоже его авторство.
В той истории исключительно важную роль сыграл Иван Владимирович Цветаев,
папа  восхищающей меня Марины. 
Есть у меня всякие, вполне вроде компетентные знакомые, которые подчёркнуто называют её исключительно «поэтессой». 
Вставляют в какие-то обобщающие списки… Впрочем, это их дело.
Предчувствую, что мне без неё в грядущем тексте не обойтись. 
Но стихотворение здесь будет всё-таки моё.  Про музей. Из музея. 
Есть у меня такой цикл (циклик)  - «Культуризмы». 
               
                СВИДАНИЕ   ШУТОВ.
Свидание  в  пять  вечера  у  “Пляшущих  шутов”,
В  укромном  уголке,  когда  музей  пустеет.
Я  знаю,  в  этом  городе  кроме  тебя  никто,
Такого  места  выбрать  для  встречи  не  сумеет.

Я  воспитал  тебя  и  знаю,  что  не  зря
Ты  выбрала  для  встречи  и  точку,  и  минуты.
Ты  слушаешь  меня,  глазами  как  бы  говоря –
Шут  очень  симпатичен,  но  всего  лишь  шут  он.

Но  я  себя  не  ощущаю  пляшущим  шутом,
А  если  ощущаю – только  тем,  который  с  дудкой.
Прочти  весёлую  записку,  не  сейчас,  потом.
Да,  я  влюблён,  но  весел  и  об  этом  ты  подумай.
                25.4.1983.  В. Куроптев.
      
Есть у меня всякие, вполне вроде компетентные знакомые, которые понятия
не имеют о таком зале в Пушкинском.

И Бородинский мост. Какой эпизод, какая ночная прогулка, какая песня 
с ним связаны.
И Трёхгорный пивоваренный завод.  Здесь ключевое слово – пиво.   

Люблю я цифры, но номеров школ всё-таки  не выдам, чтоб никого не обижать, не позорить.   Номера  переезжали, исчезали, возникали на какое-то время вновь.
Но сейчас  почти в первозданном виде  существует ($ - это квантор существования, такой математический значок, просто так, для смеха, обещаю - везде вставлять не буду)  только одна (1) из школ, на том же месте, под тем же номером. Всего лишь добавлен спортзал.  «Выпускная». 
Так и буду их называть по-своему:  «начальная», «любимая», выпускная».
Здания на тех же местах, и стали ещё больше похожи:  теперь они все одного (1) цвета с типовой спортивной пристройкой.   Но используются они по-разному.
«Начальная»  стоит посреди уютного внутреннего парка.  Под знакомым мне номером состоялось двадцать пять (25) выпусков, затем школу закрыли, а в здание её и в соседний старый особнячок вселился специнтернат. 
«Любимая»  была женской, моей, языковой – держалась.  Но наша демография…
Всего пятьдесят (50) выпусков.   Впрочем,  дом не только, но даже повысил  свой статус «храма знаний».   В нём находится некое высшее учебное заведение, которых в Москве теперь больше, чем школ. (Очевидная аномалия.)  Что-то там будет, когда ВУЗ прикроют?      
«Выпускная»   благополучно (судя по сайту)  отпраздновала семидесятипятилетние (75).    Столько же выпусков. 
И вот немного арифметики.   Небольшая табличка.   Чуть-чуть объективности с помощью статистики из Интернета, как я и обещал. 
Здесь вполне годятся «Одноклассники» (1).
«Н».    На двадцать пять (25) выпусков четыреста (400) «одноклассников» (1). 
В среднем по шестнадцать (16) человек.   Откуда они только взялись? 
Вспомните, когда  они учились.   Не то что «досетевой», «докомпьютерный» период.
Ощущается вмешательство внуков.  Но стимулируют-то всё равно бабушки и дедушки.
«Л».   В первом (1) столбце «Выпуски» - пятьдесят (50).   Во втором – две (2) тысячи.
По сорок (40) человек, по доброй половине (1/2) от каждого года.  J
Полезете проверять – пересчитывать  (не трудно), убедитесь – таких школ в стране немало.
Но гораздо больше таких.
«В».   Шестьсот (600) ностальгирующих разделить (/ или :) на семьдесят пять (75)
равно (=) восемь (8).    Подтверждение:  от нашего, чуть ли не первого программистского класса в стране два с половиной (2,5).   Половинка (1/2)– это я.
Заходил, но не записался.   L
Вот и получился обещанный и ожидаемый мною объективный показатель.
Rating (английский) – оценка, положение, ранг.
Рейтинг – «числовой или порядковый показатель, отображающий важность, значимость или популярность определенного объекта или явления», «устанавливаемая путем социологических опросов».
Я дважды (2) поставил кавычки в одном (1) определении, так как составил его из двух (2), взятых из разных энциклопедий.  Зато запятая моя собственная, авторская. 
Что ж, для некоторых объектов и явлений; политиков, шоуменов и спортсменов;  ценных бумаг и брендов – это мультипопулярность,  высокие котировки, лидирующие места в чартах, высшие баллы.
Для других просто отнесение к разряду, к определённой категории.
А для третьих (3), не прошедших «проверку на вшивость»  ®   
индекс паршивости,  уровень отвратности, степень хреновости, глубизна глупизны.
В дополнении один (1), только один (1), один (1) из нескольких почти одинаковых (1) отзывов о моей «Выпускной».
(К слову,  о «Начальной» и «Любимой» ничего плохого.)
«Учился в (номер опять убираю – В.К.) школе с 1 по 11 класс.
 Общий климат в школе в мое время, а также во время обучения моего младшего брата - нулевые, мягко говоря не очень. Разборки и драки в школьном дворе - норма.
Резюме: своего ребенка я в эту школу не отдам».
(Нет чисел прописью, так как цитата.)
Нет, я не злорадствую. 
В конце концов, во всех школьных дворах  дрались, дерутся и будут драться. 
Абсолютное большинство психологов считает, что честная драка необходимый элемент воспитания «мужского» характера.
Незаменимый  тренинг личности.   
Что она, по сути, благородная дуэль былых времён. 
Но если бы все школьные драки были честными.   
Идеалист. Пусть восемьдесят процентов (80%).  Или пятьдесят (50%). 
Хотя бы двадцать) 20%.  Так ведь нет.
Поверьте, именно эти проценты (%) определяют в последствии оценку (рейтинг) школьного двора.
Я не злорадствую, если только чуть-чуть.
Рейтинг, конечно, от «rate» - курс, уровень показатель.
Но просматривается - прослушивается и «rat».
Так, что термин вполне может поэтически восприниматься как некое крысиное действие, дело.
«Rat» (английский) – не только «крыса», но и «предатель», «шпион», «доносчик».   
Никогда не попадал, и не собираюсь (как-то не хочется), под подобные определения.
Позорить и позориться не буду.  Номера так и не обнародую. 
Хотя все мои драки – не главные школьные бяки.
Драки – это индивидуальное.
А вот общее.  Всех нас тогда, весь класс обманули.  После двухступенчатого (2) собеседования, после весьма специфичных дополнительных курсов, после громких обещаний нам так и не дали в дополнение к аттестату красивую и нужную бумажку,
свидетельствующую, что мы «дети образовательного эксперимента»,  «первые в стране», и, вообще, «готовые специалисты».       
«Я не злопамятен, просто хорошая память»  (закавычил строчку из своего старого стихотворения), и не мстителен.    
Но, наверняка, найдутся люди уже вычислившие (пусть даже неверно) засекреченный мною номер московской «центровой» школы.
Прежде всего, для них: 
rating (английский) –  ещё и «выговор, нагоняй».
(Причём, это первое (1) значение в словаре.)
Хорошо бы дошло и подействовало.
Прекращаю вредничать и занудствовать. 
Есть ведь и позитивное о моей злополучной «выпускной» школе.
Например:  отсутствие  упомянутого выше обещанного нам «ценного удостоверения» отнюдь не помешало многим из класса добиться многого.
И в самых разных, порой неожиданных областях.
Об этом достаточно в сети и случается по телевидению.
Обманули, не дали – ну и ладушки!  А то попёрлись бы все в программисты.               
И не получилось бы тогда ни великого хлебопёка, ни известной культуроведши, ни меня…   Впрочем, я-то как раз (1) сначала попёрся. 


                17-20Москвее некуда. Малая родина.

                17Москвее некуда. Однокашники.

А вот и значимое, важное для меня. То, что не просто вспоминается, а непрерывно присутствует.  Был ведь друг в классе, настоящий друг, понимающий.
Вообще-то у меня со многими, с большинством возникли взаимные интересы и сложились приятельские отношения.  До некоторых из них очередь, конечно, ещё дойдёт.  Но сейчас о нём, о Сашке.   
Достал уже из ящика и выставил, прислонив к системному блоку огромную выпускную фотографию.  Она немедленно начинает общаться со мной.
Возникает интерактив.   Память стимулируется. Голова чешется изнутри.
Не верите. На самом деле, случается достаточно часто.
Скрежет шестерёнок, щелчки. И т.д. и т.п.  Там, в мозгу, странная машина.
И как бы она не работала, всегда есть возможность подключить внутри что-то ещё,
и ещё, и ещё…  Во всяком случае, у меня получается.
Фотография не групповая. Собрать нас вместе и как-то расставить было абсолютно  невозможно.  И как, например, попало в эту сборку моё изображение в «олимпийке», мне совершенно неизвестно. Да, и не все мы здесь. (А кого нет?)   
Но Сашка – вот он, в правом верхнем углу.  Почти по диагонали от меня.
Далеко. Впрочем, это ничего не значит. Фотограф расположил нас, руководствуясь какими-то одному ему понятными, надеюсь, что творческими принципами.   
Так внизу рядом со мной оказались два «члена основной противоборствующей группировки», два многолетних друга «главного негодяя».  Слева отличный парень, как ни странно, главный мой болельщик  и помощник на соревнования по бегу и лыжам.  Я даже ему как-то звонил, но он уже умер.  Поверьте – хорошо о нём не только поэтому.  Справа. Думаю,  жив ещё. А давайте о нём как раз ничего.
А вот под Сашкой другой Сашка (их во все времена хватало) – очень хороший футболист.  Высоко мог играть.  Это я вам говорю.   А я разбираюсь – это вам все скажут.  Но в ЦСКА он как-то не попал. А попал на Западную Украину, а оттуда на танках в Чехословакию.  (Была тогда такая страна.)   И там его ранило. Одного из всей спортроты.  Пуля попало в колено. Футболисту в колено, во как!
Впрочем, я только повторяю чей-то пересказ каких-то слухов. И ничего такого вовсе не было.  И прожил он удачную жизнь в той же квартире недалеко от Зоопарка.  И дети его, двое (2), выросли, состоялись. И внуки радуют успехами. 
Есть здесь и куда более заметные люди. Про них и не захочешь – узнаешь.
Вот, к примеру, парадный портрет в центре. Он-то уж точно специально фотографироваться ходил. Аккуратный, тщательный такой.  Не могу сказать, что мы близко дружили, но говорили много и с удовольствием.  Я бы совершенно не удивился, если бы встретил его около университета, где-нибудь в Коннектикуте.
Не был бы ошарашен, узнав его в одном из крупных израильских чиновниках.   
Но вот однажды у меня возникли серьёзные претензии к качеству услуг одной всем известной государственной корпорации.  Открываю страничку руководства и…
даже не читаю, а вижу фотографию – такую же тщательную, да нет, ту же, только искусственно состаренную ретушёром.   У меня почти всегда и везде возникает возможность личных контактов, не привыкать. Но в данном случае я был очень удивлён.  Он – один из руководителей обижающей меня конторы.
Звонить не стал – вечера добрых воспоминаний точно бы не получилось.
Да я и не звонил, почти никому почти никогда.  Честное слово!
Болезненное чувство собственного достоинства? 
Форма гордыни? Самому смешно.
Ну, хватит. Вот же он, смотрит на меня из правого верхнего угла.
Сашка Чудо - Юдо.   Нет, школьных кличек у нас не было.   
Кто ж решиться, когда «этот всю школу бьёт, а этот его на лопатки кладёт». 
(Формулировка не моя!  Не моя!!!). 
Я  его сейчас так назвал, чтобы он себя узнал, чтобы не сомневался.
Он не обидится. Он обрадуется.    
Чудо – Юдо. 
Вот то немногое, короткое и простое, но светлое и глубокое, что хочется сохранить.
И чем я, в соответствии с моим миропониманием, просто обязан поделиться.
Нет, опять не получается сразу. 
Опять есть нужда в каких-то вступительных словах, предварительных пояснениях.
Просматриваю, перелистываю текст – сплошные преамбулы и вводные части.
Где фабула, линия, сюжет?
Помню, печатали мы с соавтором по частям фантастическую повестюшку в институтской газетке.  «Кое-что о голубых кристаллах».   
Я тогда в больнице лежал, долго и сложно лечился.
Вообще, болезни во всех возрастах попадали в меня «редко, но метко». 
(У меня в постоянной работе текст о своих болячках. Такое, говорят, всегда в моде. Да только я люблю, гораздо больше люблю, писать о встречах.)   
Так вот, меня тогда не было, а его (соавтора)  просто достали вопросами типа:
«что было, что будет, чем сердце успокоится?». 
Сначала он стойко держался, отшучивался.
Но потом навестил меня, мы поговорили и сдались.
За два дня до выхода на стену финального для нас номера газеты, он роздал на научной конференции несколько экземпляров.
Рассказывают, председательствующий сначала дисциплинарные замечания в зал отсылал; а потом, получив текст на руки, смеялся и комментировал.
Так уж сложилось: раздача роялти (royalty)  за мои идеи и деяние всю жизнь происходят без меня.  В данном эпизоде радует, что Серёжка (назову имя) – соавтор полнокровный и равноправный.  Частенько все дивиденды получали миноритарии, одаренные с моего… плеча или просто подслушавшие.    
А, может быть, так и надо. 
Сюжета нет, но есть движение.
         СТОП.
          “We had the experience,
                but missed the meaning”.
                Т. С. Элиот.
У нас есть опыт,
Но нет результата.
Устали толпы
Толкаться, топтаться.
Открыта топка
Бесстыдно. Без лени
Из щепок в копоть
Ещё поколенье.
Закройте ропот.
Все премии завтра.
Сегодня скопом
От грёз отказаться.
Туда ни тропок,
Ни стрелок, ни станций,
Ни автостопов,
Ни телепортаций.
Не стоит топать,
Не все мы солдаты,
Не все холопы,
Не все депутаты.
Не стоит хлопать
В угоду сатрапам.
Язык Эзопов –
Отметина рабства.
Составим опись.
Все факты на противень.
У нас есть опыт.
Всё ясно и просто.
Конкретность тропов
И стиль приговора.
Уступки оптом
На кладбище сора.
Опальный опус,
Опасный для жизни.
Отменят пропуск –
Здесь правят чужие.
Воздвиг акрополь,
Оплот допотопный.
Там изотопы,
Ракетные сопла.
Опять окопы,
В шеренгу могилы.
Не песни – вопли.
Не мудрость, но сила.
Так в чём же стопор?
В чём ограниченья?
У нас есть опыт.
У нас есть решенье.
Меж нами пропасть,
Бред метафоричный.
Пусть будет пропасть
Реальной, “физичной”.
Стопы и стопы
Направим напротив.
Ведь весь мой опыт
С приставкой “антропо”.
                13.10.2001.
                В. В. Куроптев.
Стихотворения «Стоп» от две тысячи первого (2001) года.
По-другому и о другом?!  (или так !?) 
С эпиграфом от Элиота. 
Существующее само по себе, и совершенно не нуждающееся в данной прозе.   
Но хорошо вставляющееся в неё.
Очередная интродукция. 

                18Москвее некуда. Без чуткого руководства.   

Да что там текст, вся моя жизнь – цепочка введений, вступлений, предисловий.
И, потому, неправильна.
А я упорствую в ошибке, убеждая себя и окружающих, что принцип «здесь и сейчас» вовсе не обязателен. 
И что «жизнь» вообще? 
Стажировка?   Начальная часть? Пролог, чего-то куда более значительного?
Материала для самоуспокоение более, чем достаточно.
И я уже давно убедил себя в том, что формула счастья – стопроцентное (100%) самовнушение. 
Впрочем, я гораздо выше, ещё у истоков текста, ещё на том самом первом балконе, обязался как можно реже отклоняться от позитива. 
Поэтому,  продолжу свои истории (или предыстории.)
Поэтому,  и впредь буду вставлять, добавлять и расширять рамки повествования, строго следуя своей линии, а она здесь, несомненно, присутствует. 
А ещё я очень люблю детали, нюансы, штрихи.   
Они могут быть плохо прочерчены, едва заметны, только намечены.
Могут быть просто результатом неаккуратности или ошибки.
Но, присутствуя на листе, они порой определяют всю структуру рисунка.
А мы?  Мы, в большинстве своём, не желаем признавать, что жизнь – дело тщательное. Не вникаем в предупреждающие цитаты классиков, не слушаемся пословиц и поговорок.  Отодвигаем от себя буквально всё тревожащее, психологически некомфортное.  Переводим события и проблемы в разряд «пустяков и мелочей», даже не пытаясь оценить их «размер и мощность». 
Тех же, кто поступает иначе – задумывается, волнуется, усердствует, пытается объяснить, мы, с лёгким сердцем, записываем в «зануды».   
Успокойтесь, не торопитесь, не обращайте внимания.
Не «берите в голову»!  Не «заморачивайтесь»! 
Take it easy.   Расслабьтесь, расслабьтесь.
О! На эту тему пословиц и поговорок точно не меньше.
Знаете, у меня в жизни как-то не было наставников (наставниц),
старших товарищей (подруг), что-то советующих, куда-то вводящих.   
Никогда не был «ведомым».
Я, конечно, понимал всю принципиальную бесполезность, всю глупость
«заочного изучения жизни».
Видел, что всевозможные эксперименты, учитывая мою богатую фантазию,
небезопасны для себя и окружающих.   
Да, и не мог не видеть и не понимать – жизнь многократно напоминала и указывала.
Ставила на место, отправляя в разные места.
И там, на «неведомых дорожках», куда как проще было бы с опытным проводником. 
Вокруг все с аппетитом питались чужим бесценным опытом.
С отличием учились на чужих ошибках. 
И почти для каждого как-то естественно и автоматически  находились гуру, менторы, тренеры. 
(Вот ведь, два словечка.  Два понятия. «Естественно» и «Автоматически». 
В чём-то они противоречат друг другу, но как хорошо им рядышком в одном предложении.   И как хорошо предложению от их присутствия.)
В моей жизни, начиная с самого момента рождения, почти ничего не происходило естественным путём.  И уж точно я ничего не получил автоматически. 
Вот, что писал много позже, в песне с понятным названием «Автобиография».
     АВТОБИОГРАФИЯ.
Говорили мне не раз,
Что рождаться не хотел я.
Но настойчивым был врач,
Вынул к свету моё тело.
Долго, долго дни клубились, длились.
Длилось путешествие недолго.

Нет полезней и точней               
Обученья трудным детством.               
Познакомился вполне,               
Правда, было, где согреться.               
Долго, долго дни клубились, длились.      
Длилось путешествие недолго.               

Очевидец смены вех,
Помню, где и как я вырос.
Рано отыскал ответ.
Пусть ошибся – важен выбор.
Долго, долго дни клубились, длились.
Длилось путешествие недолго.

Джокер нескольких колод,
Воплощенье перспективы.
Всё сбылось, всё не сбылось –
Почему-то был счастливым.
Долго, долго дни клубились, длились.
Длилось путешествие недолго.

Горстку камешков собрал
От Синая до тоннелей.
Но мозаика – игра
Не сложилась. Неужели?
Долго, долго дни клубились, длились.
Длилось путешествие недолго.

То прилив, а то отлив.
Волны справа, волны слева.
У меня была Лилит,
Но отдал ребро для Евы.
Долго, долго дни клубились, длились.
Длилось путешествие недолго.

Удалось и род продлить,
И набить сундук листками,
Но не отыскал молитв
И меня не отыскали.
Долго, долго дни клубились, длились.
Длилось путешествие недолго.

Неотправленная весть,
Не занудна, не докучна.
Не успел вам надоесть.
Результат не самый худший.
Долго, долго дни клубились, длились.
Длилось путешествие недолго.

По куплету на семь лет.
Кратко, кротко о коротком.
Не нервируя сюжет
И не надрывая глотку.
Долго, долго дни клубились, длились.
Длилось путешествие недолго.
                21.4.2004.

Мы не всё, что мы хотим.
Знаю, я на свете светел.
Я любил, и был любим.
Бога нет, но он свидетель.
Долго, долго дни клубились, длились.
Длилось путешествие недолго.

Впрочем, что за перебор?
Будто бы себе в убыток.
Продолжаю разговор.
Песенка ещё открыта.
Долго, долго дни искрятся, длятся.
Не пора ли жизни состояться?
                18.6.2004.
Вот и здесь, в весьма подробном изложении, полностью отсутствует упоминание
о каком бы ни было «чутком руководстве».
Впрочем, я тогда не только не страдал, не только не придавал никакого значения, но даже находил веские и весьма горделивые объяснения подобной ситуации. 
Не вдаваясь в давно уже никчёмные хвастливые подробности,
а «токмо психологической правды ради» ; то были глубокомысленные рассуждения о «не сотворении себе кумира», о якобы «присущей мне изначально доминантности»,  о непобедимом «обаянии интеллекта», о несомненном наборе «лидерских качеств».  Слово «харизма» тогда широко не употреблялось,
и, славу Богу, я до него не договорился.      
Но очень скоро мне пришлось признать, что отсутствие поводырей чуть ли не главная неполноценность моей жизни.   
               
                19Москвее некуда.  Быть «над» - быть везде.
 
Просто я чуть подрос, повзрослел и уже со второй (2) генерацией друзей сам стал поводырём.  И с тех в этой роли всю жизнь нарасхват. 
Поверьте, я очень стараюсь оправдывать доверие. 
От близких, от друзей, порой от случайных «разовых» (1) знакомых я узнал столько приятного о себе, что перестал верить в  злобную сентенцию:
«сам себя не похвалишь, никто не похвалит». 
Хорошие люди обязательно найдут хорошие слова.
Главное – вовремя выключить гордыню.
Я понял и сделал это давным-давно.
Но от постоянных разнообразных жизненных потрясений кнопка
подпружинивает, норовит выскочить в положение «включено».   
За ней, как и за многим другим в себе, следует внимательно следить.
Жизнь, всё-таки, дело тщательное. 
«Не хочешь иметь зла – не делай добра». Тоже, отнюдь не аксиома.
Добрые люди обязательно найдут добрые дела. 
И разве ощущение тёплого и верного окружения –
не главная и самая желанная награда.
«Да, неужели» - хором возопили здесь читатели:
«Не случалось, не случается и не случится ещё ничего дурного и злого?»   
Да куда ж от них денешься, от злых и от дурных.
Во всех таких случаях включаем  «Never mind».
Не обращайте внимание, «не берите в голову».
Не впадайте в крайности, держитесь золотой середины.
Воспитывайте мозги и нервы. 
Соблюдайте правила психической гигиены.
Не стоит быть ни одержимым параноиком, ни бездумным и бездушным «пофигистом». 
Лелейте свой здоровый эгоизм, но не заболейте  солипсизмом. 
Держите паритет.
«Не парьтесь», но ходите в парную. 

Помните, я уже говорил вам, что присутствую сразу во всей своей жизни.
Свободно и легко двигаюсь, перепрыгиваю вперёд и назад.
Игнорирую даже пресловутую, необратимую «стрелу времени».   
В данном случае – возраст.
Я думаю, совершенно необходимо хотеть и уметь оказаться в любом своём моменте, каждом эпизоде со всеми его нюансами и переживаниями.
Говорят и пишут в умных книгах, что «мужская» и «женская» память устроены
по-разному. 
Мужчины склонны анализировать, переосмысливать, а, следовательно, и «подгонять под настоящее» любые свои воспоминания.  Таким образом, они порой безвозвратно теряют «остроту момента».  Снижают ценность и значимость пережитого и нажитого.
Женщины же, наоборот, практикуют «полное погружение».  Включают все тогдашние эмоции. Исчезают на какое-то время из настоящего. И, в результате, тоже не в состоянии оценить адекватно ценность и значимость событий.
Кроме временной оси, полезно ещё перемещаться и по шкале бедолаги Вейнингера (нравится мне, как его  Бахтин называл – «сексуолог»).   
Женское - Мужское.
Кто-то делает для этого хирургические операции, кто-то периодически переодевается, но мне кажется достаточной развитая и развиваемая фантазия.

Ещё важнее и приятнее оказываться «над любыми осями координат».
Вот они. Все вместе, как-то антидиалектически слившиеся,   причина, цель и метод моего текста (всех моих текстов).
Попытка полного самоописания, вопреки знаменитой и расхожей (модной?) метафоре Гёделя. 
Впрочем, теоремы (их две (2)) Гёделя о неполноте для абсолютного большинства
(не исключая и множества математиков) легко и приятно поддающиеся обобщению очень красивые слова, а не внимательно изученный и успешно используемый научный текст.  И я, при всей своей любви к арифметике, не буду отягощать себя и вас описаниями.  Скажу только, что метод впечатляет, а результат, несмотря на всю его «частность», действительно мощно раскачивает мозги.
Люблю посчитать.  Всю жизнь занимаюсь психологическими тестами. 
Великое это искушение – всё замерять. 
И ведь очень часто хорошо работает. 
И всё же шкалы – убожество, угрюмость. 
Даёшь N – мерную сферу!   
Рассмотреть всё извне.  Взлететь над событиями,  над проблемами.   
Над собой. Как при клинической смерти? Ой!
Извне всегда всё ясно.

Быть «над» - быть везде.
Но это ещё и очень удобная позиция.
Судите сами.
Несколько выше я весьма пафосно заявляю о своей «победе над гордыней».
Далее живописую свою почти идеальную жизненную позицию.
Весь фрагмент я сдержан, скромен, самокритичен и точен.
Без тени самолюбования.  Без менторских попыток.  Просто рассказываю.
И больше о людях,  об их суждениях и делах.
Но текст катится дальше, дальше. И вот я уже вижу, что ниже последует совсем иное, иногда даже противоположное по настроению.
Что же делать?  Как сохранить лицо?   
Что ж, я декларирую, что присутствую на всей своей временном отрезке одновременно.  Смотрю на мир сразу со всех балконов.
Так вот, там же, рядом я пишу о том, что искусство самоконтроля давалось мне не сразу и с большим трудом. Да и удаётся ли  кому-нибудь «жить правильно и праведно».  Как говориться, «в полном объёме».   
(Помните, Мишель Монтень в своих наставлениях – нет большего искусства, чем искусство прожить жизни и т.д.  Не ставлю кавычек, потому как не совсем уверен в точности цитаты. А редактировать Монтеня считаю дурным тоном.) 
Я, во всяком случае, к такой категории точно не отношусь.      
               
                20.Москвее некуда.  Зимняя прогулка.

Я даже майку носил с надписью «UNCONTTROLLED».  Неконтролируемый. 
Впрочем, это, конечно, было шуткой, стёбом, эпатажем.
Но я действительно считаю ещё одним огромным, невосполнимым ущербом своей жизни «позднее взросление».
И признаюсь, что некоторые периоды свои переделал бы.   
А что-то, несмотря на присущий мне «культ памяти», согласен безвозвратно забыть.
Соответствующий список, к моему сожалению, вовсе не короток.
Учитывая, что я считаю память почти идентичной личности, есть готовность многим пожертвовать.   Искупительные, всё компенсирующие жертвы.
Нет, нам этого не дано.  И поделом.
«Ностальгия не мой диагноз.  Я, например, не очень люблю рассматривать фотографии, для меня они всегда были лишь отчётом о путешествии.
Нет места и времени, в которые я хотел бы вернуться.
И в грустные минуты, случается,  думаю, что не было у меня моих мест и времён,
и уже  не будет.  Но я достаточно редко грущу.  И потом, я так много уже написал об этом, так ясно всё объяснил и точно расставил…   
Ностальгия  отнюдь не единственный вид  обострения памяти.   
Меня не тянет в старые мои дворы, где можно усесться на любимую скамейку и, запивая воспоминания пивом, дождаться появления знакомых.  Прикинуться, что оказался здесь случайно, и долго-долго расспрашивать и рассказывать. 
Но я по-прежнему люблю ходить по городу, узнавать, рассматривать новое,  и частенько видеть под ним второй слой красок, замалёванный  недоумками шедевр.
И я по-прежнему люблю действительно случайные встречи». 
Развёрнутая цитата «из себя». Из не то что не законченного, почти не начатого, но имеющего уже солидный объём текста. Я его называю, то «Места жительства», то «Адреса», то «Книжка с картинками», то «Автогеография». 
Хотелось (и хочется) сделать иллюстрированный картами и фотографиями путеводитель по моему городу.  Вдруг получится.
Нет.  Вдруг – не получится. Не получится. Пусть, хоть фрагмент останется.
Не ранний вовсе фрагмент, но уже давний.
Совершал ещё долгие прогулки по городу, совмещая практически «всё сразу».
И дела, и спорт, и сочинительство (инстинктивно, по Фрейду, выделяю из других
дел – работ).   Сколько же у меня описанных «прогулок», сразу и не посчитаешь, не оценишь.  Песен, и тех  не один десяток.
Пример:
         ПУТЕШЕСТВИЕ ПО ЗИМЕ.  (29.12.78.)   Песня. 
                1.
Освободившись от забот, я путешествую по городу.               
По Ленинградскому проспекту спускаюсь я, по карте вниз.               
Предмет вниманья москвичей, поскольку не с московской скоростью,   
А медленней во много раз перемещаюсь, чем они.               
А мне не как не пишется сегодня,               
По всей Москве слова ищу в снегу.               
Январь – колдун меня в метель уводит,               
Единственную строчку берегу.               

Я не могу жить без тебя, я не могу жить без тебя.               
Мои шутливые стихи не помогают мне.               
Я не могу жить без тебя, я не могу жить без тебя.
Вот снова строчку написал, и снова бросил в снег. 
                2.
 Остановившись на углу, у академии Жуковского,
Я достаю бумаги лист, и вот ещё одна строка.
А лист не то, что снег вокруг. Своими крошками – подковками,
Старательный, смешной и нежный, здесь Пегасёнок проскакал.
Пегас сегодня спит в своих конюшнях,
Дежурит на Парнасе Горбунок.
Никак не отыщу признаний нужных,
Никак не напишу я нужных строк.

Я не могу жить без тебя, я не могу жить без тебя.
Мои шутливые стихи не помогают мне.
Я не могу жить без тебя, я не могу жить без тебя.
Вот снова строчку написал, и снова бросил в снег.
                3.
Чтобы эти строки дописать, дышу на ручку я замёрзшую.
И покидаю свой приют – скамейку, тонущий корабль.
Напоминанье (стрелочка)  москвичи спешат с коробками и свёртками.
Что завтра тоже будет жизнь, пожалуй, вспомнить мне пора.
А песенка сама пойдёт за мною,
Гитару в руки даст, не даст уснуть.
Запомнится мне вьюга над Москвою
И мой поход сквозь зиму, путь в весну.

Я не могу жить без тебя, я не могу жить без тебя.
Мои шутливые стихи не помогают мне.
Я не могу жить без тебя, я не могу жить без тебя.
Вот снова строчку написал, и снова бросил в снег.

(Смотрите-ка, и «стрелочка» моя как «знак препинания» присутствует уже тогда.)

Не знаю даже, почему выбрал именно зимнюю прогулку; в том,  всё изменившим во мне и для меня семьдесят восьмом (78), была и ни в чём не уступающая прогулка под дождём.  (Я и о самой прогулке, и песне из неё.)
А случались они всю жизнь.
И вернуться к ним, чуть ли не главная моя нынешняя задача. 

Продолжение следует.  21МН…

Страниц  45.   Строчек 2660