Сон профессора - 5

Иллюстрация взята из Интернета


"Темная ночь окутала старое кладбище, словно тяжелое бархатное покрывало. Лунный свет пробивался сквозь густые кроны деревьев, рисуя причудливые узоры на каменных надгробиях. Ветер шептал загадочные истории, поднимая пыль и сухие листья, которые кружились в воздухе, словно призраки прошлого.
На краю кладбища стояла старая часовня, давно заброшенная и покрытая мхом. Ее окна были заколочены досками, а двери едва держались на петлях. Внутри царила тишина, нарушаемая лишь редкими звуками ночных птиц.
Именно здесь, среди теней и мрака, обитали существа, которых редко видели днем — вампиры. Они вели свою тайную жизнь, скрываясь от людских глаз, предпочитая ночи, когда мир погружался в сон.
Однажды вечером, когда луна была особенно яркой, девушка Нора тихо бродила среди могил. Она выглядела необычно: ее глаза светились таинственным светом, а волосы блестели, словно шелк. Нора знала, что она не такая, как другие люди, и чувствовала себя ближе к миру тьмы, чем света.
Она остановилась возле одного из надгробий, украшенного резными ангелами и витиеватыми узорами. Надпись на камне гласила: "Здесь покоится граф Виктор фон Штейн, вечный странник ночи". Нора задумалась, ведь имя графа было ей знакомо. В детстве бабушка рассказывала ей легенды о вампирах, и один из них носил именно такое имя.
Вдруг ветер усилился, и вокруг нее поднялась завеса пыли. Когда она рассеялась, перед Норой стоял высокий мужчина в черном плаще. Его лицо было бледным, но удивительно красивым, а глаза горели красным огнем.
— Ты пришла ко мне, дитя моё? — спросил он мягким голосом, который звучал, как музыка.
— Я... я не знаю, зачем я здесь, — ответила Нора, чувствуя, как сердце бешено колотится в груди.
Граф оскалился, обнажив острые клыки, но его взгляд оставался добрым.
— Твоя душа тянется к нам, потому что ты одна из нас. Твоё сердце находится здесь, среди тех, кто живет во мраке.
Нора почувствовала, как внутри неё просыпается нечто древнее и могущественное. Она поняла, что больше не хочет жить обычной жизнью, полной страха и ограничений. Здесь, на кладбище, среди вампиров, она нашла свое истинное предназначение.
С тех пор Нора стала частью мира тьмы, где ночь была ее другом, а кровь — пищей. Но в ее душе всегда оставалась частичка света, которая делала ее особенной среди своих новых собратьев. Эта светлая искорка придавала ей силы и позволяла видеть мир иначе, чем остальные вампиры.
В мире, полном жестокости и отчаяния, Нора находила утешение в простых вещах: в звуке капель дождя, падающих на старые камни, в шуме ветра, гуляющего между могильными плитами, в лунном свете, нежно касающемся ее кожи. Эти моменты помогали ей сохранять связь с человечеством, которое она оставила.
Другие вампиры заметили эту особенность и относились к ней с уважением и осторожностью. Некоторые считали это слабостью, другие — даром. Однако никто не мог отрицать, что Нора обладала уникальной способностью понимать людей, их страхи и желания. Это делало ее незаменимой в тех случаях, когда вампирскому сообществу нужно было взаимодействовать с миром живых.
Но однажды ночью, когда луна была особенно яркая, Нора встретила человека, который изменил ее жизнь навсегда. Его звали Филипп, и он был скрипачом, чья музыка проникла в самое сердце Норы. Она услышала его игру случайно, проходя мимо старого парка, где он играл на скрипке. Мелодия была настолько трогательной и глубокой, что Нора не смогла пройти мимо.
Филипп, заметив ее, сначала испугался, но вскоре понял, что перед ним стоит девушка, полная загадок и тайн. Их встреча оказалась судьбоносной. Человек начал приходить в парк каждую ночь, чтобы играть для Норы, а она слушала его музыку, забыв обо всем на свете. Они говорили часами, делясь своими мыслями и переживаниями, и постепенно между ними завязалась дружба, которая переросла в любовь.
Их отношения стали причиной множества споров среди вампиров. Многие считали, что любовь к человеку — это слабость, которая может привести к гибели всего сообщества. Но Нора была непреклонна. Она верила, что любовь способна преодолеть любые преграды, даже такие, как разница между живыми и мертвыми.
Со временем Филипп узнал правду о Норе, и, несмотря на страх и сомнения, он принял ее такой, какая она есть. Вместе они искали способы быть вместе, не подвергая друг друга опасности. Филипп научился понимать и уважать мир тьмы, а Нора открыла для себя новые грани человеческой души.
Их история стала легендой среди вампиров и людей. Они доказали, что любовь может существовать даже там, где, казалось бы, нет места свету. И хотя их путь был непростым, они продолжали идти вперед, поддерживая друг друга в самые трудные моменты.
Были те, кто считал, что Нора предала своё сообщество, выбрав сторону людей. Среди вампиров нашлись и такие, кто продолжал верить в необходимость изоляции и сохранения старых традиций. Но большинство всё же признало, что мир изменился, и пора искать новые пути сотрудничества.
Так, благодаря своей светлой искре и силе любви, Нора нашла гармонию между двумя мирами, став символом надежды и единства для всех, кто верил в невозможное".
Дневник Олафа Швепса с рассказами о призраках и вампирах пролил мало света на то, как и почему его труп оказался в лесу. Но внимание следователя Савелия привлекла вырезка из журнала по искусству, вклеенная в дневник на одной из последних страниц. В статье говорилось о художнике-акционисте Тимофее, который вместе с командой смелых единомышленников создает настоящие бури в городской среде.

***
Некоторое время назад некто сидел в просторном кабинете, где стены были обиты дорогим деревом, а окна выходили на сверкающий на солнце парк, и нетерпеливо ждал своего пиар-агента. На массивном столе стояли фотографии, на которых блистали улыбки счастливых людей. Но некто был обеспокоен не на шутку.
— Аристарх! — воскликнул он, когда в кабинет вошел пиар-агент. Тот был без пиджака и галстука; на нем были только темные брюки и рубашка с закатанными до локтей рукавами. В руках у него было несколько папок разного цвета. Что там? Опять про какую-то новую технологию всем рассказывает? — Ну давай, садись быстрее...
Аристарх сел за стол напротив него. Некто сделал паузу примерно на секунд тридцать пять.
— Аристарх, ты же меня знаешь... Что делать с племянником? Надо как-то вернуть его на путь реализма, — сказал некто.
— Вы имеете в виду его литературные опыты?
— На его опыты мне плевать!.. Но его образ жизни бросает тень на всю семью.
— Значит, его надо вернуть в нашу реальность... — Пиарщик поскреб свою щетину.— Как вы себе представляете это сделать?
— Даже не знаю! Надо что-то придумать... Как-то его приструнить, что ли.
— Что вы имеете в виду? Материально?
— Не подействует! Он, зараза, весь в отца. Тот сразу начинал ерепениться, пока его не отстранили от дел! Мы же потомки древнего клана!.. И паранормальное нам не чуждо.
— Выглядите, как будто на вас свалилось всё бремя мира, — произнес Аристарх сочувственно. — Что Вас так тревожит? Или я ошибаюсь, или вы хотите сказать что-то другое...
Некто молча кивнул — но по этому движению головы можно было догадаться о том внимании ко всему происходящему вокруг племянника, которое вместило столько разных переживаний одновременно!
— Ты прав! Не его связи с художниками-акционистами меня беспокоят, — произнес некто. — Его видели в одних и тех же местах с Эммой Вонг, этой ведьмой... Это не совпадение! И еще нескольких человек заметили его по дороге из ковена…
Аристарх подумал немного над словами собеседника.
-- Прикажете повлиять на него?
Некто забарабанил пальцами по столешнице.
-- Скажи ему что-нибудь такое, чтобы он понял: это не шутка, и даже совсем наоборот! И еще скажи – пусть будет осторожнее в своем творчестве; у него уже было несколько неприятностей из-за этого дела... Ты знаешь о чем я говорю?
-- Да, -- ответил пиар-агент, -- знаю.
Он вышел, а некто налил себе коньяку и подошел к окну. Внизу копошился город -- серый, голодный, наивный. Люди верили, что могут что-то изменить... Смешно.

***
Эмма догадывалась, что Элеонора в кого-то влюблена. Вроде бы у молодого человека нерусское имя Олаф. И кажется он мечтает стать известным писателем. Таким, как Акунин. Или даже хуже – таким же знаменитым и богатым как Пелевин. Но Эмма решила пока ничего об этом мужчине не узнавать: она понимала чувства сестры гораздо лучше самой девушки… А вот о парне по прозвищу Ганс можно было рассказать без всяких опасений; это был настоящий поэт! Он писал стихи на русском с использованием нецензурных слов — но они были широко известны. В них чувствовалась такая глубина мысли!..
Они будили воображение так сильно именно потому их нельзя было читать вслух при посторонних людях или тем более печатать где попало… Особенно ведьме нравился стихотвоный цикл «Бубен верхнего мира», который поражал всех своей мрачной красотой... Это были строки про любовь к прекрасной незнакомке со странным именем Эсмеральда Фуажль... Вот только почему эта прекрасная девушка называла себя просто Эммой? Может быть всё дело здесь опять-таки было связано каким-то образом c древним проклятием рода человеческого?! Как там было написано: «… А может ты сама его придумала за миг до смерти»?
Как бы там ни было, Эмма видела, как сестра задумчиво крутила в руках книжки, а в глазах у нее стоял тот самый блеск, который бывает только у влюблённых дурочек. 
— Олаф… — бормотала Элеонора под нос, будто пробовала это имя на вкус. 
Эмма фыркнула про себя. "Ну конечно, Олаф… Какой-нибудь выдуманный персонаж, который слишком много читал постмодернизма и теперь воображает себя гением." 
Но вслух она ничего не сказала. Зачем? Пусть сестра наслаждается своими грёзами. В конце концов, каждая имеет право на своего странного Олафа, мечтающего затмить всех современников и переплюнуть классиков. Главное, чтобы он не оказался очередным графоманом с претензией на гениальность. 
А если так и окажется… что ж, тогда Эмма будет первой, кто скажет: "Я же предупреждала." Но пока — молчание. Пусть всё идёт своим чередом. Возможно, этот Олаф станет настоящим открытием, новой звездой литературы, чьи строки будут цитировать веками. А может, останется лишь приятным воспоминанием юности, попыткой самовыражения, которой суждено кануть в Лету. Время покажет, кто прав, а пока лучше оставить сестру в её мечтах, ведь мечты — единственное, что действительно принадлежит нам самим, независимо от таланта, удачи или признания окружающих.
И вот теперь Элеонора куда-то запропастилась… И это было странно. Она никогда не уходила из дома так надолго, а если и уезжала куда-то, где могло не быть связи, всегда предупреждала Эмму. А тут – ни звонка за последние два дня! Эмма стала звонить сама: никто трубку не брал. «Может, телефон сел?» — успокаивала себя Эмма. Но тревога росла: она знала характер сестры лучше всех. Обычно Элеонора перезванивала даже посреди ночи, стоило ей заметить один пропущенный звонок от Эммы. Сейчас же тишина стояла тревожная и непривычная.
Решив перестраховаться, Эмма набрала номер соседки, жившей этажом ниже. Соседка была пожилой женщиной, часто встречавшейся с Элеонорой возле подъезда. Возможно, она видела её недавно? Но оказалось, что та сестру давно не видела: "Может, правда что случилось? У нее всё нормально последнее время было?" — спросила женщина. Эмма замерла. Сердце колотилось тяжело, словно стараясь вырваться наружу. Что ещё сказать соседке? Элеонора исчезла, и телефоны молчат — этого достаточно, чтобы поднять панику среди друзей. Надо действовать быстро!

(продолжение следует)