Послеполуденный отдых фавна

          Возвратись,
          Безмолвная душа, к полуденному зною,
          Где плоть усталая смирится с тишиною,
          Там опьяняющих лучей я выпью сок…
          О нимфы! И во сне я с вами жажду встречи.

          Эклога Стефана Малларме «Послеполуденный отдых фавна»
          Перевод Романа Дубровкина


          Фавн Марсус – совсем еще подросток. Его детство с играми и забавами вот-вот уже почти закончилось, а взрослая жизнь со своими загадками и трудностями пока не наступила. И от этого у него, как и у всех мальчиков-фавнов в этом возрасте, множество проблем и конфликтов и с самим собой, и с другими.
          У Марсуса уже есть небольшие  рожки на курчавой голове, и это уже не детские мягкие бугорки, с мягким пушком, как раньше, но пока и не взрослые большие, закрученные и мощные рога. На лице у фавна уже маленькая, чуть пробивающаяся, бородка, и на груди тоже пока мало волос, но зато ниже пояса, до самых копыт, шерсть гладкая и блестящая, а в некоторых местах даже завивается. Фавну нравится трогать там, и необычные чувства возникают в его теле. Хвостик, как и длинные ушки, тоже стал покрываться лоснящейся шерстью.
          День ото дня копыта на ногах становятся тверже, и теперь уже ему не страшны болезненные колючки в лесу и твердые камни на пути. Иногда он уже бьет копытами при драке и при сильном выражении чувств.
          Вот и сейчас, когда у него день рождения и собрались все родные и гости, его копыта пляшут от радости и счастья.
          – Большим становишься ты фавном, милый мальчик! – сказал отец Пик сыну. – Прими же мой подарок, дорогой мой! – он протянул флейту.
          И Марсус бережно принял ее из отцовских рук.
          – Теперь ты настоящий фавн лесной!
          – Сыграй нам что-нибудь на ней! – попросила сына мать Фатуя.
          Марсус взял флейту, поднес к губам и дунул в нее. Но вместо нежной мелодии прозвучали грубые, свистящие звуки.
          Фавн-отец засмеялся.
          – Всему всегда учиться надо, Марсус!
          Он поднес флейту к губам и заиграл. И стал пританцовывать копытами под озорную музыку.
          Марсусу и всем гостям тоже стало весело, и они стали пританцовывать.
          Отец еще немного поиграл и остановился.
          – Игра моя понравилась тебе?
          – Я очарован и просить хочу, чтоб научил меня играть на флейте ты?
          – Конечно, если хочешь, научу, как научил меня отец мой и твой дед Сатурн!
          И он показал, как надо играть на флейте.
          – Дарю тебе я тирс еще. В пути и в жизни будет он пригоден!
          И Пик протянул ему тирс – деревянный посох, увитый плющом и виноградными листьями, сверху которого была шишка.
          – А я, сынок, вот сумку подарить хочу тебе! В ней будет много добрых дел и много сновидений! Храни ее и людям помогай! – мать надела ему на плечо сумку с длинным ремешком и поцеловала.
          – Как хорошо, что у меня есть родители, которые любят и дарят такие чудесные и взрослые подарки! Спасибо, папа и мама! – говорит Марсус и, срываясь с места, бежит в темный лес, в котором он знает каждую тропинку и каждый кустик, чтобы опробовать подарки.
          Родители и гости смотрят ему вслед и смеются.
          – Большой уже стал!
          А Марсуса копыта только и видно.
          Он быстро бежит по знакомой тропинке к болоту, где часто отдыхает и где у него свой холм и свой секрет.
          Достаточно пробежав, он замедляет ход от усталости и от того, что подходит к знакомому месту.
          Вот здесь, в небольшом обрыве над ручьем, Марсус всегда останавливается и писает. Ему нравится слушать, как журчит его струя, попадая в прозрачную воду, и как образуются водяные круги и волны вокруг попадания. Фавну радостно, и он, довольный, смеется, потому что маленькие радужные рыбки, как всегда, неожиданно появляются в этом месте и глотают меленькими толстенькими ротиками воду. Он пытается их поймать, но они быстро уплывают в разные стороны.
          Зато зеленая пупырчатая лягушка никуда не убегает, а только тяжело двигает своим подбородком.
          – Ква-ква! – говорит она ему.
          Он осторожно берет ее в руку и внимательно смотрит на нее.
          Она опять раздувает свое горло.
          – Ква-ква! – отвечает он ей.
          Лягушка внимательно смотрит на него, разворачивается на его ладони, говорит:
          – Ква!
          И неожиданно прыгает обратно в ручей.
          – Ква! – вторит вслед ей фавн.
          Весело и быстро уходит вглубь леса тропинка, а Марсус бежит по ней дальше, срывая на ходу зеленые листья и небольшие ветки.
          Вот и тихий берег болота со склоняющимися над водой бледными густыми ивами и зелеными, слегка качающимися, стволами камыша. А вот и его холм с пещерой рядом.
          Фавн ложится на него и греется от лучей полуденного солнца. Тепло разливается по его голому телу. Он смотрит в далекое голубое небо, думая о чем-то своем. Веки тяжелеют, закрываются. Еще немного, и он уже спит, слегка открыв рот и чуть посапывая.
          Что ему снится?.. Что может сниться фавну-подростку в его день рождения, когда он один отдыхает на уютном холме в послеполуденное время?
          Наверняка снится то, о чем он часто и тайно разговаривает со своим другом-фавном Ганимедусом. То, что волнует фавнов в этом возрасте. Марсусу становится жарко от своего сна, и он переворачивается на другой бок. Но видения не проходят. Ему хочется обнять кого-то во сне, сильно прижать к себе, целовать, ласкать. Этот кто-то тоже обнимает его, целует и покусывает его слегка за руку. От этого он даже немного стонет и слегка бьет копытами. Буря! – и вдруг все уходит. Фавн опять спокойно спит. Но теперь уже с улыбкой на юношеских губах.
          Проходит немного времени – он медленно просыпается и все еще лежит с закрытыми глазами, входя в реальный мир и пытаясь возобновить те ведения и чувства, что были во сне. Но они, увы, исчезли. Фавн открывает глаза и улыбается. Он зевнул, крепко потянулся, слегка побил копытами о холм, расслабился и стал бездумно опять смотреть в синее небо. Затем приподнялся, сел, взял в руку гроздь винограда и стал медленно кушать. Черный виноград в ярких лучах солнца сиял изнутри рубиновым светом и оставлял на губах багровый сок, так похожий на кровь.
          Сладость и нега овладели Марсусом. Он снова лег и стал играть на флейте что-то нежное и грустное.
          Но, что это? Фавн вдруг замечает на руке бардовое пятно. Он перестает играть.
           «Наверно, это сок от винограда», – думает Марсус и пытается стереть пятно.
          Но оно не стирается. Он сильнее трет кожу. И вдруг замечает, что под пятном видны легкие следы укуса.
           «Вот это да! – удивляется он и осматривает все вокруг. – Кто же это сделал?»
          Но никого поблизости нет. Только слабый ветер что-то шепчет слегка в верхушках деревьев.
          И вдруг темно-зеленая гладь болота начинает слегка трепетать, затем появляются волны, и, наконец, из белой пены показываются водные нимфы-лимнады.
          Светящиеся изнутри юные тела нимф лишь слегка покрыты прозрачными, легкими накидками зеленого, голубого и белого цветов; на прозрачно-салатных лицах большие темно-зеленые глаза, полные чувственные губы и бледно-изумрудные зубы. Головы, талии и запястья лимнад обвивают прекрасные тонкие венки из белоснежных лилий и нежных кувшинок.
          – Как здесь тепло! – замечает одна из них.
          – Да уж не так, как у нас в болоте! – отвечает ей другая.
          Остальные нимфы молча прогуливаются по берегу, разглядывая траву под ногами и иногда поглядывая в сторону темного леса.
          – Мне кажется, что наблюдает кто-то иногда за нами! – проговаривает еще одна, внимательно вглядываясь в чащобу.
          – Да-да! – поддерживают другие нимфы. – Как будто кто-то прячется в лесу невдалеке!
          – Возможно гианы, сальванелли или фавны это! – с испугом говорит еще кто-то из нимф.
          – Но тихо все сейчас! – говорит всем нимфа с голубом.
          Все успокаиваются, садятся на берегу и начинают говорить.
          – Сосуд с амброзией давайте мы по кругу выпьем!
          – Чтоб вечно молодыми быть!
          Каждая из девушек отпивает из сосуда волшебную жидкость.
          – Ах, хорошо! Как хорошо! Как превосходно!  – восхищаются они.
          Легкий теплый ветерок слегка взвевает их длинные волосы и, подняв невесомые накидки, показывает обнаженные тела. После пьянящего напитка им весело и радостно. Они смеются, обнимаются, целуются, наслаждаясь послеполуденной тишиной, царящей вокруг.
          Солнце уже высоко, и от его лучей становится жарко.
          Девушки расслаблены и ложатся на траву, засыпая.
          Но вдруг какой-то негромкий мелодичный звук раздается где-то невдалеке. Звук прекрасен и протяжен.
          Нимфы просыпаются и в испуге оглядываются.
          – Кто здесь?
          Но они никого не видят. Но все же девушки напряжены и уже обеспокоены. Они начинают вполголоса говорить между собой, оглядываясь по сторонам.
          – Что это было?
          – Мне показалось, будто кто-то свистел негромко здесь!
          – Нет! Это кто-то пел!
          – Это была флейта!
          И вдруг одна из них замечает небольшое шевеление на холме. Она внимательно вглядывается, и на ее лице появляется испуг.
          – Я что-то видела вон там!
          Она показывает рукой в то место, где находится Марсус.
          Фавн поднимает голову, чтобы разглядеть ее, и нимфы замечают его голову с рожками.
          – Вон там! Вон там! – закричат они, указывая руками на него.
          А на их лицах совсем не исчез испуг, но вместе с ним и появилось женское любопытство.
          – Это фавн! – снова кричит нимфа, первая заметившая его. – Я узнаю его по рожкам!
          – Это фавн! Это фавн! – загалдели остальные нимфы.
          – Отсюда всем бежать! – не унималась обнаружившая фавна нимфа.
          Всей гурьбой они, подняв руки, похожие на лягушачьи лапки с перепонками, шумно, с криками забежали в воду, подняв много брызг и создав долго не исчезающую белую пену на воде.
          Вскоре вода утихла, а на берегу остался сосуд, восхитительно пахнущий амброзией.
          Марсус подошел к берегу, поднял сосуд и перевернул его, но тот был пуст. И только капля жидкости с трудом повисла на краю.
          Фавн дотронулся до нее пальцем, снял ее и попробовал на вкус. Напиток был восхитителен! Фавн засмеялся.
          Он оставил сосуд на берегу.
           «Когда вернутся, заберут его».
          Белое горячее колесо солнца медленно катилось к горизонту. Уставший от жары лес был в истоме и, казалось, дремал.
          Марсус сел на холм и заиграл на флейте. Грустная протяжная мелодия обволокла берег, холм, поднялась выше к верхушкам деревьев и улетела дальше, к небу, к богам.
           «Пора домой», – решил он и медленно пошел по знакомой тропинке обратно.