ТОТ КОТ Глава 26 Призраки Нурсии

Призраки Нурсии
Как нетерпимо предательство.  Как оно неприемлемо даже тогда когда его ожидаешь.  Люди всегда чувствуют крушение надежд, ну хотя бы подсознательно. Но даже когда ждешь и знаешь, то все равно больно получать по морде…   Очень… Больно… Предательство убивает Веру. А может быть и Надежду… Предательство…  Оно убивает все… Оно просто убивает…   Убивает жизнь… Убивает  ВСЕ То, что  зачем то в своем безумии, капризе или дурной фантазии создал Бог!
Когда Бог рисовал Бесконечность Совершенной Мечты,  он не думал о разрушительности Предательства и тупой безысходности материальности! Кошки мало чем отличаются от людей. Они ненавидят, когда их предают.
   Животные верят в любовь  до последнего вздоха: в любовь людей, а не в любовь себе подобных. С сородичами они просто спариваются – это инстинкт, а людей любят как Богов, поэтому, когда Боги их убивают они не ропщат.  Всевышние не ошибаются…  Возможно, этого качества уже много веков не хватает людям. Сопротивление бесполезно… Ограниченность мировоззрения создает мир бездумности и бездуховности.
А,  человечество так и не научилось фантазировать  и думает, что оно этим качеством сопротивляется! Фантазия – это самозащита окрепшего сознания, которая не является панацей от судьбы. Увы!!!  Человечество – это  дети, которые потеряли  зрение внутрь себя. Дети так и не научившиеся быть Богами!    Дети которым не суждено стать Взрослыми…  Очень путанное поколение приматов, от очень уставшей от бессмысленности своих действий  Вселенной!
А те, кто остались людьми рано или поздно становятся котами и кошками. Ведь сохранить человечность в животном обличие безопасней! Единение с живой природой  материального мира – путь к совершенной точке образа написанного Всевышним.
***
Пока эти странные мысли проносились в голове кошки, она не заметила, как ее снова взяли за химок и потащили в неизвестном направлении. Хотя не нужно обладать даром пророчества, чтобы понять, куда ее понесли, конечно же, снова в застенки. Чернавку грубо швырнули на каменный сырой пол, ржавая металлическая дверь со скрипом захлопнулась. Вязкая непроглядная темнота накрыла кошку с головой. Настроение кошки было преотвратное, но  отчаяния она не испытывала. Такой исход развития событий она предполагала. Естественно, на это раз Полианны с ней рядом не было. Девочка-ведьма вырвала у судьбы свой шанс. Хитрости и подлости ей явно было не занимать. Чернавка поджала под себя хвост и начала размышлять.
- Ну, что подруга, ты вроде как опять облажалась. И даже не вроде как, а по полной программе.  Нужно искать выход. Думай кошка! Думай своими человечьими мозгами. Не зря же они у тебя есть. Ведь тебя принесут в жертву сожгут, колесуют, сдерут с живой шкуру и даже глазом не моргнут. и прощай мечты о возвращении домой, прощай Кузьмич, прощай Любка, прощай мечта о новой человеческой жизни. Соображай ты ж, как ни как, когда то была профессором, интеллектуалом, ученым, мыслителем ядрена мать. Вот это ты влетела.
За своими размышлениями Чернавка потеряла ощущение времени. Мозг кошки работал как энергогенератор, но большей частью вхолостую. Никаких конкретных идей в отношении спасения своей жизни в голову животному не приходило. План действий не формировался, решения никак не созревали. Но за то хаотичная работа мозга нейтрализовала панику и чувство безысходности, которые, конечно же, должны были захватить нутро кошки, но этого не произошло.   
От мыслей Чернавку оторвал звук шагов по лестнице. Кто-то вновь подходил к камере. Дверь медленно отворилась и на пороге возникла Полианна.
- Завтра, а точнее сказать, сегодня в 12 ночи ты исполнишь свое предназначение. Я очень надеюсь на тебя. Прости, но или ты или я. Таков закон жизни в этом безжалостном мире. Так что я  выбираю тебя по понятным причинам – Полианна снова хитро улыбнулась, - до скорой встречи, подруга. 
Кошка промолчала и свернувшись в клубок спокойно и безмятежно уснула.    
***
«Ну, почему опять за химок-то? Ну неужели нельзя использовать какой-нибудь более культурный и интеллигентный  трансфер?» Мысль возникла в голове Чернавки непроизвольно в момент, когда она ощутила что ее тело насильно оторвали от земли грубо дернув вверх за шкуру на шее. Она не знала, сколько прошло времени, час сутки или больше. Кошки как все приспособленные к земной жизни существа всегда руководствуются древней еврейской мудростью «в любой непонятной ситуации ложитесь спать». Чернавка старалась спать даже в понятных и до оскомины привычных ситуациях и поэтому очередной якобы стресс никакого урона ее психике не нанес. Когда ожидаешь какую-нибудь гадость, и она происходит это уже не гадость, а прогнозируемая обыденность.
Улицы были полны людей. Веяло вечерней прохладой.  Солнце плавно катилось за горизонт разноцветного неба. Краски его были неожиданными и ласкали взгляд: красный, синий, голубоватый, оранжевый. Чернавка смотрела на небо, а не на людей, потому что приятней. С толпами горожан, высыпавшими на улицу, ей сразу стало все понятно. Жажда крови и зрелища сверкала в их глазах, словно отблеск яркой свечи в полумраке. Их глаза мало напоминали человеческие. Во всяком случае, до этого момента кошка не видела, что людские очи так страшно безжалостно и безумно блестели. Инстинкт толпы, психология масс – откуда-то из глубинны сознания пронеслась мысль. Чернавка припомнила, что когда то она знала все эти понятия и даже без особого усилия могла управлять большими скоплениями людей и подчинять их своей воле. Бехтерев, Цицерон, Лебон…  Снова пронеслось где-то далеко. Но то, что всплывало в ее голове, казалось  чьим - то чужим, но очень знакомым. 
Из тюрьмы Чернавку вынес монах, пройдя немного по узкой грязной, залитой помоями и отходами кухни улочке он свернул в небольшой переулок, где его прислонившись к стене жали несколько мужчин облаченные в черные плащи с капюшонами. Их лиц видно не было. Один из них самый маленький, большим уродливым горбом на спине держал в  руках с кривыми, тонкими пальцами большую плетенную то ли из веток, то ли из бересты клетку. Монах протянул ему кошку и сказал:
- Это самое главное животное ритуала. Она самое дорогое, что у нас есть. Ради нее сегодня все и должно произойти. Береги кошку. Не спускай с нее глаз и сию секунду заткни уши тряпкой, это касается всех.
И все мужчины в черных капюшонах достали из карманов маленькие тряпочки и заснули их в уши.
Чернавка сразу поняла, что это способ предосторожности от ее способности разговаривать по-человечески. Кошка мысленно улыбнулась. Она прекрасно понимала что если она захочет достать этих красавцев то она это сделает, пусть хоть мешки холщевые в уши себе запихают- не спасет. 
Горбатый аккуратно взял кошку из рук монаха и посадил ее в клетку. Чернавка не сопротивлялась она покорно шла на все испытания, которые ей уготовила судьба, но была уверенна, что все это продлиться до поры до времени.
***
Сумерки растянули свою легкую, но плотную вуаль над городской площадью. Именно туда по самой широкой, а. следовательно, центральной улице городка двигалась процессия черных служителей Господа. Монахи шли стройной колонной. В главе ее находился горбатый. С гордостью и достоинством дикого льва, размеренным и четким шагом задрав свою уродливую голову  к небу, держа на вытянутых руках клетку с Чернавкой, он двигался к центру  площади. За ним придерживаясь, заданного им ритма шли остальные монахи. В своих руках они также держали разного размера клетки с кошками. Заточенные в них животные были весьма разнообразны. Пушистые и гладкошерстные, черные, белые, пегие, полосатые, двухцветные и пятицветные всего тринадцать штук. Тринадцать клеток, тринадцать кошек, в руках тринадцати монахов- судей.
Площадь была полностью заполнена людьми. Свободной оставалась лишь ее центральная часть, где возвышалась конусообразная конструкция из бревен, основа для жертвенного костра. Толпа плотной массой группировалась напротив импровизированной сцены. Молодые мужчины и женщины, старики и дети все стояли  вперемешку. Монахи встали в ряд спиной к жертвенному костру и высокой городской стене, за которой темнели покрытые густым туманом горы. Люди в толпе с вожделением смотрели на подготовленные для жертвенного костра поленья и со страхом поглядывали в сторону близстоящих гор. Их страху было объяснение. Горы пользовались дурной славой и наводили ужас на всю округу уже не одно столетие. 
Дело было в том, что большая часть верующих города Нурсия с самого рождения и до самой смерти жила с ощущением постоянного ужаса перед Сатаной и страхом адовых мук и страданий.  И страх этот был, гораздо большим, чем любовь и преклонение перед Всевышним и управлял он горожанами  в намного большей мере, чем любовью к Богу, желанием рая и отпущением грехов.
Следует сказать, что ужас и трепет перед силами зла скрыто и настойчиво поощрялся и поддерживался представителями местного духовенства в особенностями великим и всесильным епископом Себастьяном. Живущий в страхе народ охотнее расставался со своими денежными сбережениями и иными материальными благами в пользу святой церкви единственной защитой и опорой детей Господа от происков тьмы.
 Тысячи способов, ухищрений, обрядов и средств придумывались наивными и легковерными горожанами чтобы сопротивляться могуществу темных сил и их всемогущему и безжалостному князю. Многие из особенно пугливых и суеверных жителей города в своем первобытном стремлении смягчить жестокость и бесчеловечность происков Темного Владыки преклонялись перед ним в не меньшей степени, чем перед своим истинным Светлым Богом.  Для них он становился, как бы привычным, истинным Богом, но с другой оборотной стороны – зловредным и мстительным, но также всемогущим, всевидящим и всезнающим. Тайно, под покровом темноты в секретных святилищах Сатана получал молитвы, дары и жертвоприношения от городского люда, стара и млада.   
Одним из главных таких культовых мест было озеро в глубине гор, которые находились рядом с городом. По поверьям в нем обитали древние демонами и потусторонние духи, которые похищали и уничтожали всех, кто приближался к их жилищу, кроме профессиональных колдунов, магов и посвященных темной силе рабов. Вокруг всего города была выстроена крепостная стена, охраняемая стражами, которые были обязаны следить, чтобы маги, ведуньи и колдуны не выходили за пределы ограды и не приближались к проклятому озеру со своими дарами, жертвоприношениями и дьявольскими  книгами темных заклинаний. По негласному договору ежегодно жители Нурсии должны были посылать в подарок демонам живого человека, которого нечистые духи забирали с собой в свой мир. По преданиям злые сущности моментально разрывали его на куски, пожирали и выпивали из него всю жизненную энергию. Для жертвоприношение обычно выбирали, какого – нибудь,  нехорошего человека, насильника, лжеца, предателя, прелюбодея, то есть по всеобщему людскому мнению злодея первой категории, которому в любом случае грозила смерть от руки палача. А если бы горожане попытались уклонится от приношения и попытались оставить демонов без желанного подарка, то, опять же, по поверьям, темные силы должны были уничтожить город и погубить всех его жителей. Но такого события за всю многовековую историю Нурсии ни разу не происходило, потому что от сложившейся традиции никогда и никто не отступал.