Поезд во времени. Часть 2. Глава 19

                19
               
                По кружке пива в "Хофбройхаус"

    Дожидаться возвращения в гостиницу Грилиша и, особенно, просто сидеть в ней, сложа руки, или даже валяться, Орлову не захотелось, и он предложил Жанне сходить в ресторан, чтобы посидеть и отдохнуть, чему та искренне обрадовалась. В коридоре они столкнулись с Джиной и Луиджи, которые тоже не знали, куда себя деть, поэтому согласились составить им компанию. Маленький ресторанчик при гостинице был совсем не тем местом, где можно было хорошо отдохнуть, тем более, познакомиться с немецкой кухней и обычаями, поэтому по предложению графа они поехать в центр города, куда вели все туристические дороги баварской столицы.

   История пивного ресторана "Хофбройхаус" своими корнями уходила в далекий 17 век, когда на его месте стали варить пиво в придворном пивном доме на улице Плацль. Позднее баварский король Людвиг I, правда еще не тот, который красовался на картине в их гостинице, распорядился установить на пиво разумную цену, чтобы простые рабочие и солдаты имели возможность позволить себе здоровый и доступный напиток. Потом саму пивоварню убрали из здания ресторана и перенесли в другое место, а само здание в конце 19 века перестроили в современное гастрономическое заведение.  С тех пор ресторан "Хофбройхаус" стал самым популярным местом отдыха простых горожан и гостей баварской столицы. Все это поведал своим итальянским друзьям граф Орлов, как будто он тут был частым гостем, хотя прежде бывал тут всего один раз, как раз в компании с тем самим проигравшимся вдрызг немецким бароном во время посещения замка Нойшванштайн.

  Несмотря на народный характер заведения, охрана довольно бесцеремонно обыскала русского графа на предмет оружия, хотя Луиджи осмотрела достаточно бегло, а дам просто любезно пропустила в зал, даже не проверив содержимое их сумочек. Вероятно, уже тогда итальянцев определили, как будущих немецких союзников, а что касается графа, то русские здесь и раньше бывали частыми гостями, правда, в основном из сословия социал-демократов — больших любителей пива. Об этом Орлову прожужжал тогда все уши немецкий барон, а он тогда, помнится, отмахнулся от него, как от какой-то назойливой мухи.

  Орлов со своими друзьями сначала хотел отправиться на второй этаж в уютный зал в стиле ретро со старинной мебелью ручной работы, украшенный портретом Моцарта, но по дороге узнав, что выступление Гитлера завтра вечером планируется в самом большом парадном зале, предложил подняться на третий этаж. Они с Луиджи заказали себе по темному пиву “Hofbr;u Dunke” с белыми баварскими сосисками, а дамам - коктейль из пива с лимонадом, хотя те дружно выбрали себе жаркое из свинины. Оркестр играл в основном баварскую народную музыку, что было, наверное, не совсем привычно для чуткого музыкального итальянского уха, но когда совсем неожиданно заиграли увертюру из оперы Вагнера "Фауст", то Орлов галантно пригласил Жанну, и та благосклонно приняла его приглашение, словно это было самое главное, ради чего они сюда пришли. Наверное, они были здесь самой красивой танцующей парой и на них сразу обратили внимание, хотя Орлов ужасно этого и не хотелось, но, когда рядом возникли танцующие Луиджи и Джина, граф немного успокоился. Джина вообще никогда раньше не танцевала в столь огромном зале и даже не подозревала, что ее Луиджи так уверенно может вести партнершу: молодец - все-таки этот граф, что вытащил их сюда на фоне всей этой чертовщины, которая происходит с ними.

  Как галантный кавалер, во время танца Орлов, конечно, смотрел только на Жанну, для которой этот танец был самым главным в жизни, но он никак не мог забыть слова профессора Фермини о завтрашнем дне.  Он просто не узнавал себя прежнего, отчаянного игрока и кутилу, которого мало интересовали вопросы какой-то там Европы, где в последнее времени проводил большую часть своей жизни. И вдруг эта мысль, засевшая в его голове, словно заноза, толкало его на что-то новое для него и непонятное. Но ведь кто, если не он, мог остановить будущую страшную катастрофу и спасти миллионы человеческих жизней. Для этого надо просто выбрать момент, достать из кармана пистолет, и сделать один единственный выстрел, ведь он был отличным стрелком и никогда не промахивался. Чем он рискует, ведь его даже не смогут здесь застрелить, постольку он живым и здоровым уже побывал на берегу озера Комо через почти четверть века? Пусть даже схватят и застрелят, но зато история пойдет совсем по другому сценарию. Но, граф, вы несете абсолютную чепуху: от одного человека не может так много зависеть, не будет Гитлера, так у Германии просто появится другой фюрер, а то, что должно произойти, обязательно произойдет, только с другими действующими лицами. Вы так говорите, мой другой Орлов, что просто не знаете, а попробовать всегда стоит, чтобы потом не жалеть, что был шанс, а ты его не использовал, а просто запил пивом.

  И все же, если попробовать, то, как это можно совершить, ведь так просто оружие сюда не пронести. Но, граф, можно положить пистолет в сумочку Жанны, охрана проверять ее точно не станет.  Нет, только не это, не стоит так легкомысленно втягивать влюбленную в тебя девушку в его мужское дело, она и так всецело полагается на него и, конечно, не откажется ему помочь, но на это я не пойду. Ни при каких условиях.

  После выпитого пива Орлову вдруг захотелось в туалет, и он оставил Жанну поворковать с Джиной об их женских секретах. Там было не так шумно, зато можно было привести себя в надлежащий порядок. Кроме того, мужчины здесь нещадно курили, хотя в зале этого и не запрещалось. Кроме того, гости под благовидным предлогом могли поговорить здесь о чем-то таком, что не предназначалось для посторонних ушей.

- Говорят, что наш Адольф теперь совсем не пьет пива, - пуская колечки дыма за окно, промолвил высокий худой мужчина.
- Не может быть, - моментально отреагировал на эту крамольную мысль какой-то рыжий коротышка, - ведь, когда он служил в армии, то был большим любителем этого дела.
- Так-то было раньше, - возразил длинный, - а когда выпьешь много пива, то мысли путаются и слова, а ведь теперь ему постоянно приходится выступать перед многотысячной аудиторией.
- Неужели, то-то я смотрю, в последнее время наш Гитлер стал великим оратором, — удивился коротышка, - может часами говорит про свои пресловутые "25 пунктов"?
- Вот-вот, красноречия ему не занимать — это точно, - весомо бросил длинный и посмотрел вниз из окна в сторону пивного сада, где под открытым небом и под кронами старых каштанов могли разместиться добрые полтысячи человек. - Завтра здесь будет настоящий аншлаг.
-Но ведь Гитлер за столом постоянно прикладывается к своей кружке, — неожиданно произнес коротышка, - я не раз это видел собственными глазами.
- Скажу тебе по секрету, Ганс, — длинный неожиданно перешел на интимный шепот, - его охранник специально приносит ему с первого этажа специально приготовленную там бутылку с водой. Только ты никому об этом не говори, Ганс, все-таки, это – тайна партии.
- Что ты, Алоиз, ты же знаешь меня, когда надо, я - как могила, - слегка заплетающим языком промолвил Ганс, - ведь не зря же столько лет проработал могильщиком на кладбище.

  Орлову уже давно было пора покинуть туалет, поди, Жанна его заждалась, да и переживает за него, чтобы он, чего доброго, не ввязался в какую-нибудь ссору с подвыпившими посетителями. Когда он вернулся к столу, то указывая на пивную кружку с буквами HB, девушка неожиданно его спросила:
- Что означает НВ, граф?
- Народная воля, — почему-то по-русски ответил ей Орлов, и она сделала вид, что все прекрасно поняла.

  Когда они веселой компанией покидали ресторан, куда более возбужденные, чем обычно, но похожие на других посетителей ресторана, в голове Орлова вдруг созрел план, как будто он сделал какой-то важный выбор.

   На следующее утро у Жанны страшно разболелась голова: все-таки коктейль из пива с лимонадом был не самой лучшей идеей. Джина принесла своей новой подруге какие-то препараты от головной боли, и женщины теперь весело щебетали, вспоминая вчерашний вечер и своих галантных мужчин. Орлов не стал им мешать, правда, строго-настрого запретив Жанне покидать гостиничный номер. Пока он не знал, как ему реализовать свой план,  осуществить его одному было явно не под силу, и графу требовались надежные помощники. Помощь Грилиша в этом деле ему бы не помешала, но тот еще был слишком слаб после инцидента в тоннеле, но англичанин был немного другого мнения. Когда Орлов спустился в фойе гостиницы, то тот уже его там ожидал и неожиданно протянул ему свою руку.

- У меня не было возможности поблагодарить вас раньше, граф, - торжественно начал Грилиш, опровергая, расхожее мнение о чопорности англичанин, - поэтому сделаю это сейчас: Thank you, Джордж.

  Орлову было приятно услышать такое из уст своего постоянного попутчика в путешествии во времени, но он пока не знал, как посвятить того в свой план и вообще, следует ли это делать, но англичанин его опередил.

- Когда вчера я вернулся в гостиницу, то ко мне зашел профессор Фермини, чтобы осведомиться о моем здоровье, - негромко начал Грилиш, с каждым словом понижая звучание своего голоса, - он мне сказал, что вы ушли с Жанной и итальянской парой в ресторан.

  Сначала Орлов не придал большого значения его словам, в конце концов, за время путешествия они сблизились друг с другом, насколько позволяли рамки приличия и даже больше, но дальше почти шепотом Грилиш произнес:

- Я знаю, что сегодня там выступает Гитлер, и вы пошли туда вовсе неслучайно. Что вы задумали, граф?

  Теперь со стороны они были немного похожи на заговорщиков в своих, пожалуй, немного старомодных костюмах, хотя за ними никто не наблюдал.

- Пистолет — слишком ненадежное оружие, - загадочно произнес Орлов.
- Пожалуй, — согласился с ним англичанин, — тем более, при таком скоплении народа.
- В таких случаях яд гораздо более эффективное оружие, — с видом знатока бросил русский.
- Согласен, — отреагировал англичанин, - хотя он больше годится для королей, чем для ефрейторов.

  Если бы кто-то услышал, о чем говорят эти два внешне благопристойных джентльмена, то просто бы сильно удивился и даже не стал сообщать в полицию, ведь так могли говорить только об интрижках с женщинами, и все эти яды и пистолеты явно предназначались для незадачливых мужей. Но те продолжали шептаться, и Орлов поведал коллеге-заговорщику о странной привычке новоиспеченного фюрера.

    Ресторан "Хофбройхаус" сегодня был забит под завязку, и они бы не смогли туда попасть, если бы Орлов не успел еще вчера забронировать столик за бешеные деньги в американской валюте, но все равно такого огромного скопления народа им никогда раньше не приходилось видеть. Люди сидели и стояли даже в пивном саду, что уж тут было говорить о заполненных залах в самом здании ресторана, сегодня всем было явно не до танцев.

  Будущий фюрер появился в толпе своих единомышленников по национал-социалистической рабочей партии, хотя слесарей и токарей в ней становилось все меньше. Среди его окружения выделялись два охранника, которые отличались от других невозмутимостью и умением посматривать по сторонам. Внушительная группа партийных руководителей разместилась в самом большом парадном зале на третьем этаже возле окна, которое было открыто настежь для слушателей в пивном саду. Но как только Гитлер начал говорить, то установилась, необычная для пивного ресторана тишина, лишь прерываемая звуками шагов постоянно снующих туда-сюда официантов, приносящих гостям все новые и новые кружки пива.

   Гитлер говорил необычайно страстно и красноречиво, постоянно активно помогая себе жестикуляцией, обращаясь то к слушателям в залах ресторана, то к публике за окном. Даже его, непонятные для Орлова с Грилишем, слова о ликвидации процентного рабства для немецких рабочих, встречались бурным одобрением и аплодисментами. Вчерашний ефрейтор оказался довольно ярким и темпераментным оратором и умел привлекать к себе внимание слушателей, тем более, сильно разогретых отличным баварским пивом. 

  Когда еще в фойе гостинице Грилиш узнал о страшной тайне Гитлера, то в несвойственной ему манере хитро подмигнул русскому, шепнув тому на ухо, что о яде не стоит беспокоиться, поскольку тот у него с собой. Прихватил ли он его с собой, во время посещения немецкого доктора уже тут, или еще раньше, когда работал в лазарете у Ипра, а может у микробиологов яд всегда при себе, как капли от насморка, Орлов не стал уточнять, но это была именно та помощь, на которую он, собственно, и рассчитывал.

  Когда в выступлении Гитлера возник небольшой перерыв, связанный с необходимостью оратору немного передохнуть, хотя тот не нуждался ни в каком отдыхе и мог произносить речи часами, но во второй части своего выступления он должен был изложить идеологическую программу партии и даже впервые затронуть вопросы завоевания жизненного пространства для немецкого народа. Гораздо больше в перерыве нуждались его благодарные слушатели, и к столикам устремились большие группы официантов с подносами, заставленными новыми порциями пива для рабочих и солдат.

  Все равно к Гитлеру сейчас было очень трудно подобраться, но неожиданно возле оратора пропал один из его верных охранников, и Орлов с Грилишем, многозначительно переглянулись между собой: они поняли, что настала пора им действовать и торопливо встали из-за своего стола. Грилиш остался ждать на узкой лестнице, которая вела на первый этаж, а Орлов направился вслед за охранником, который неторопливо спускался вниз. В специальной комнате для персонала на первом этаже охраннику протянули красивую бутылку с буквами HB, но в отличие от своего босса, во время работы тот любил выпить пива и залпом сразу опорожнил, протянутую ему, глиняную кружку, а потом направился в служебный туалет — это был шанс. Англичанин уверял его, что даже нескольких кристалликов, похожего на сахар вещества, должно хватить, чтобы навсегда покончить с Гитлером, и Орлов достал из кармана пакетик, предоставленный ему Грилишем. В комнате не было ни души, охранник все еще облегчался в туалете, а заветная бутылка стояла на столе. Граф юркнул в комнату, быстро открыл крышку и высыпал туда сначала несколько кристалликов, а потом и все содержимое пакетика, чтобы мало не показалось. Британский микробиолог не обманул, кристаллики действительно быстро растворились в воде, и Орлов едва успел выскочить оттуда, когда из туалета донесся шум смываемой воды.

  Когда охранник поднимался по лестнице, едва не столкнувшись с Грилишем, граф едва заметно ему кивнул, теперь оставалось только ждать. С того места, где сидели наши заговорщики, было плохо видно, что происходит за столом, где расположился Гитлер, но буквально через несколько минут оттуда донесся шум и крики, хотя там и до того было довольно весело. Но туда уже спешил доктор c санитарами, организаторы выступления предусмотрели буквально все.

  Через некоторое время мимо столика, где в напряженном ожидании замерли Орлов с Грилишем, пронесли тело того самого охранника, который спускался вниз за водой. По сбивчивым рассказам многочисленных очевидцев, будущий фюрер учуял слабый миндалевый запах в принесенной ему воде и дал попробовать ее охраннику. Ничего не почувствовавший поначалу охранник, уже через несколько секунд почувствовал удушье, головокружение, боль в сердце и в страшных судорогах свалился на пол.
Уже через несколько минут, обращаясь к толпе, собравшейся в пивном саду, Гитлер гневно заявил, что только, что на него совершило покушение мировое еврейство, но он всегда рядом со своим немецким народом.

   Когда через несколько минут в зале стали появляться люди с характерным взглядом в глазах, которые буравили ими подвыпивших посетителей и заодно стали проверять документы, Орлов с Грилишем сочли за лучшее спешно покинуть зал и стали спускаться вниз по лестнице, с огорчением заключив, что спасти человечество у них сегодня не получилось. Вечер можно было считать неудачным, если бы мимо них не проследовал один важный господин с дамой, лицо которой скрывала темная вуаль, но они их не заметили, а вот Орлов узнал его, потому знал его уже не один десяток лет. Это был ни кто иной, как Отто Шварц и непонятно, что тот собирался здесь делать, но расспрашивать его у них не было ни сил, ни возможности, тем более, в зал спешно поднималась полиция, с которой в этот неудачный для них вечер им не хотелось иметь никакого дела.

 
НВ (нем.) -  Hofbr;u, придворное пиво