Русская дочь военнопленного немца - 56

Час от часу не легче

— Вот тебе раз. Час от часу не легче. Чё делать-то? Кому я всё это буду продавать, как?— подумала Валентина, прочитав письмо мужа.

— Мам, от папки письмо?— весело спросила Алёнка.

— От него. В Крым переезжаем.

— Совсем-совсем? Урааа, мы в Крым поедем насовсе-е-ем!— захлопала в ладоши Алёнка.

А на следующий день все в селе уже знали, что Юрьевы уезжают в Крым" насовсем".
К вечеру к забору двора Валентины подошла незнакомая женщина и позвала:

— Хозяйка! Хозяйка, собаки привязаны?— спросила она.

Валентина вышла на крыльцо.

— Ой, здравствуйте. Петровна, слышала вы уезжаете. А вы нам тёлку на племя не продадите?
 Валентина очень удивилась людской молве, но ответила:.

— Мне всё равно кому продавать. Идите, смотрите, понравится, берите — открывая калитку, сказала Валентина.

— Соседи говорят, что у вас корова к молоку больно хороша и всегда домой ходит. Вот мы со своим и подумали сменить свою корову. Даёт, как коза, а к осени уж и домой не дозовёшься. Мы за речкой живём, так бегаем по лесу, ищем. Ботало подвесили, так она так затаится, что и ботало не звякнет ни разу — рассказывала женщина проходя по двору.

Зря беспокоилась Валентина, покупатели шли кто к дому, кто на работу.

— Петровна, а мясо в город продавать повезёшь?

— Скот ещё забить надо — отвечала она.

— Так поможем, а ты нам мяско получше, да подешевше — предлагали ей.

— Вот приедет сам, так и подходите, режте, колите, берите, ни в какой город с мясом я не поеду — отвечала Валентина.

— А семенную картошку ты ещё не продала? — спросил друг семьи Михаил.

— Ни семенную, ни едовую ещё не продала.

— Так мы у тебя всю возьмём. Вот только морозы немного спадут, а то пока на санках домой везём, так ведь перемёрзнет вся.

— Хорошо, Миша, а вы прям всю что ли возьмёте?

— Всю. Тёще ещё надо. Она прихворнула весной и не посадила. На базаре очень дорого. Да и сестра подговаривалась. Мы на всех и возьмём.

— Договорились, значит, картошка вся твоя будет — заверила друга семьи Валентина..

Ноябрь пришёл с сильными снегопадами, вьюгами и метелями. Каждое утро Валентине приходилось бороться со снегом. Вставала она ещё по -темну, чтобы успеть снег откидать от крыльца, потом прогрести дорожку к сараю и накормить всех животных, принести в дом дров, угля. Затем  продолжить разгребать снег через весь двор до калитки, а потом до тропки, ведущей на ж-д линию. Но и эту тропку Валентине часто приходится протаптывать первой, в половине седьмого утра она отводит дочек в садик.

В канун Октябрьского праздника ударил сильный мороз, по ночам от его силы трещали стволы деревьев. Отработав смену, она поздно вечером торопилась домой. Встречный ледяной ветер с реки пробирал до костей, жёг лицо, выжимал слёзы из глаз.
— Щёки наверно обморозила, горят, как ошпаренные. Как же в такой мороз скот забивать? Ещё никто и не согласится прийти, а у меня комбикорм заканчивается. Придётся картошку варить. Десять вёдер в день. Было бы ещё в чём.
Алёнка наверно переживает, что четвёрку по контрольной получила. Надо ободрить. Я даже и не думала, что одноклассники обрадуются, что у неё четвёрка. Надо же, какие злорадные — вспомнила она как одноклассники дочери, проходя мимо, радостно сообщали:
" А ваша Алёнка по математике четвёрку получила!"

"Молодец! Четвёрку тоже нужно заслужить"— радостно отвечала им Валентина.

— Ну ладно дети! А Мелентьева, с какой радостью эта мамаша сообщила, что у Алёнки по контрольной четвёрка!

— Зря радуетесь, за четверть-то всё равно пятёрка — ответила она ей.
— Боже мой, какое каменное лицо стало у этой женщины после этих слов! Ни следа радости. Странные люди всё-таки. Когда горе, готовы с тобой последним поделиться, поддержать, а вот когда всё хорошо, злорадствуют. Всякой плохой мелочи радуются.

Пробежав по линии до конца горы, она сразу увидела свет в окнах дома и дочерей, Лёльку и Оксанку. Они прыгали, чуть ли не до потолка и весело смеялись.

— Они что на стол забрались? Вот хулиганки, упасть ведь могут — предположила Валентина.
Но всё оказалось настолько неожиданным, о чём Валентина и подумать не могла. Открыв дверь, она увидела, как её младшие дочки, взявшись за руки, прыгают в раковине под ледяной водой, что льётся из крана, а вокруг самый настоящий потоп.

— Боже мой, что вы творите! Алёнка, ты чем занимаешься? Ты что не видишь, что они тут устроили? —- Валентина схватила дочек в охапку и унесла на кровать.
— Ну – ка, быстро ноги подошвами к кирпичам!  Я же каждый раз перед сном тазики вам наливаю, чтобы вы ногами бултыхали, зачем в раковину-то лезть? Так и простыть не дого, вода ледяная — отчитывала она дочек.
Девчонки, как по команде, развернулись к печной стене и поставили стопы на горячие кирпичи.
Алёнка от удивления вскинула брови и, округлив глаза, с непониманием смотрела на мать.

— Мам, я рисовала. Они просто играли. Я не видела.

— Не видела она! А если они простынут, меня в больницу положат, ты с кем дома будешь? Картошку в подполе залили наверно. Сгниёт, ни себе не людям — снимая мокрые половики с пола, ворчала мать на старшую дочь.

Закинув половики на верёвку, чтобы с них стекала вода, она обратилась к дочери:

— Алёнка, чего сидишь? Бери тряпку, помогай с пола воду собирать! Там скот кричит, зверьки голодные, свиньи визжат, а я тут с вами! Ох, горе луковое и почему вы такие?— скидывая с себя рабочую одежду, возмущалась Валентина.
Собрав воду с пола, она приказала Алёнке вытереть насухо пол, а сама переодевшись в домашнюю одежду, стала набирать в вёдра горячую воду. Сунув ноги в валенки с калошами, Валентина понесла воду к сараю под навес.

Открыв ларь с комбикормом, достала два ведра и насыпав в каждое до половины комбикорма, залила его горячей водой. Накрыв ведра с комбикормом фуфайкой, она зашла в сарай. Услышав запах корма, свиньи подняли визг и вой, а песцы принялись прыгать на сетку, щёлкая язычком. Телята мычали, нутрии с шумом носились по клетке, то в одну, то в другую сторону. Куры тоже забеспокоились, закудахтали и тоже забегали, только Марта молча следила за движениями хозяйки, ожидая корма.

Взяв пустые вёдра, Валентина в них выгребла из кормушек сенную труху и вынесла под навес. Теперь нужно прогрести дорогу к стогу.
На сеновале оно закончилось. Хорошо хоть на время метелей сена на сеновале хватило, а теперь его нужно было брать со стога.

— Завтра надо накидать сена под крышу. С обеда смечу половину, потом ещё добавлю — решила она, пробираясь к стогу.

Отставив в сторону доски, прикрывающие стог от ветра, Валентина поднялась на его макушку. Откинув брезент, которым был прикрыт верх, быстро и ловко стала закидывать сено в кормушки. Телята сразу замолчали, а вот пять штук свиньи наоборот, усилили свой визг и крик.

 Валентина прикрыла сено брезентом и спустилась вниз. Вернув доски на место, она отправилась готовить корм для свиней и кур. В ведра с распаренным комбикормом, добавила сенной трухи, снега и разнесла по кормушкам.

 Накормив песцов и нутрий, налила всем воды в поилки пошла в дом готовить пойло для коровы.. Осталось накормить собак, да сгонять телят на водопой. Пока телята ходили на ручей, она вычистила у свиней, потом у телят, выбрасывая навоз к стене, под окно. Когда во всём сарае всё было вычищено, принялась выкидывать навоз через окно в огород.

 После чего сходила с баком в руках под навес за стружкой, подсыпала её  свиньям, корове и телятам под бок накидала объедья из кормушек. Управилась Валентина только к началу двенадцати часам ночи.

Помывшись над тазом, она переоделась и, уложив детей спать, завела тесто на завтра.
Собравшись лечь спать, Валентина выключила свет, но тут в дверь кто-то требовательно затарабанил, да так что двери задребезжали. Накинув на себя шаль, она выскочила на верандочку.

— Кто?

— Я! Открывай! — услышала она голос мужа.

Как только Валентина отбросила крючок, Анатолий не здороваясь, пулей пролетел в дом.
— Водка есть?— спросил он, прижимаясь к печке.

— Нет, нету — растерянно ответила жена.

— Сбегай к Маше, у неё всегда есть, возьми стакан. Перемёрз я.

Тут только Валентина заметила, что муж в новом демисезонном пальто и летних туфлях.
Быстро одевшись, она побежала к соседке. Света в доме не было, собака была спущена с цепи, увидев ночную гостью, пёс с громким лаем кинулся к калитке.

Пробежав вдоль забора, она встала против окна и громко позвала хозяйку.
В доме вспыхнул свет, приоткрыв дверь, Маша спросила:

— На работу?

— Нет. Юрьев приехал, перемёрз весь, есть водка? Ему со стакан — стараясь перекричать лай собаки, попросила Валентина.
Соседка, ничего не ответив, исчезла за дверью, но вскоре появилась с бутылкой водки.

— Спасибо, тёть Маш.

— Беги, отпаивай своего обмороженного — сухо сказала она и вошла в дом. Пёс тоже замолчал и убежал вглубь двора.

Когда Валентина вернулась, Анатолий сидел за столом и, обхватив обеими руками стакан с горячим чаем, с шумом отхлёбывал его мелкими глотками.
Она подала мужу бутылку и стала накрывать на стол.
Налив водки полный стакан, он быстро выпил до дна и, схватив кусочек ароматного хлеба, втянул в себя воздух.

Взяв в одну руку солёный огурец, в другую ложку, он принялся закусывать гуляшом и огурцом одновременно. Когда тарелка опустела, он пододвинул к себе миску со щами.

— А пироги есть?—опустошив миску, спросил муж.

— Завтра будут, я спать.

— А чё больше ничего нет? Аппетит зверский. Есть хочу, дай ещё чё-нибудь.

— Давай сало принесу.
 
— Ага, с прослойкой, где мяса побольше. А грибочки есть?

— Конечно — ответила Валентина и вышла на веранду.

Вскоре она занесла кусок солёного с чесноком, душистым перцем и лавровым листом сала с мясной прослойкой и баночку с опятами.

— Чай завари покрепче — открывая банку с грибами, попросил Анатолий.
— Ты давай ешь, пей, а я спать — заварив чай, сказала жена.

— А чё, с мужем даже не посидишь? Чёта вижу, ты не больно- то рада, что я приехал, видать не соскучилась. Может рано приехал, позже надо было? Может тогда бы заскучала? Или тут было кому развлекать?

— Было конечно, а ты как думал. Как с работы пришла, так и развлекаюсь. В сарае такая какофония стояла, чем ни развлечение? Крутилась под неё до одиннадцати без остановки. Наразвлекалась, что ноги не держат.

— А там тоже свой хлеб пекут. Село красивое, аккуратное. Дома из блоков с белого ракушечника и с жёлтого. В каждом дворе по две-три машины.
— Зачем столько?

— А куда им деньги тратить? Там за рисовые чеки столько в конце года получают, что сразу машину можно брать. Вот и берут и себе, и бабе, и детям. Ничё, мы тоже не хуже их жить будем. Дом дадут трёх комнатный, как ты хотела. Мотоцикл купим, на море будем ездить. Я же обещал девчонок на море свозить, а там, хоть каждый день на море гоняй!

— А чё мотоцикл, ты уж сразу машину бери — не без иронии заметила Валентина.

— Не, у меня прав нет. Учиться надо. Вот выучусь, купим. Будем на Сиваш ездить, я рыбачить, а вы в Азовском море купаться. Там Сиваш от Азовского косой отделяется. Я с одной стороны косы буду на озере рыбачить, а вы с другой купаться в море — рассмеялся он.

— Село большое?— спросила Валентина.

— У-уу. От дома, что я снял, до конторы четыре километра. Большое. Всего вроде как семь. У всех сады, сады. Вокруг села тоже всё сады, да поля. А ты сёдня в день работала?

— В день. Пошли спать. Устала я за день.

— У тебя же где-то настойка была на маральем корне? Налей ещё грамм сто.

— Дурно не будет? Она на самогоне и банка корнями забита густо-нагусто. Её каплями принимать надо.

— Не боись, я водой разведу, налей.

Валентина достала из подпола залитый самогоном маралий корень, налила половину стакана и поставила его перед мужем. Разводить он ничего не стал, выпив настойку, встал из-за стола и, пошёл спать.

Проснувшись к обеду, Анатолий встал с постели и сделал "обход".

— Чё с песцами будем делать?— спросил он, вернувшись в дом.

— Самое время забивать. Мех хороший, густой.
А я себе пальто и шапку с соболями заказала в ателье в городе, а то носить уже нечего.

— Куда ты с мехами-то в Крым? Там твои песцы, да соболя зимой как мокрые курицы будут. Дожди идут. Зимы-то нет совсем. Там, говорят, снег летит и до земли не долетая, таит.

— Ну и куда это всё? Кому их? А дом на кого?

— Дом Раиса продаст, я договорился. Придётся ей и мех навялить, может там, кому толкнёт. А ты чё ничего не продала? Мебель вся стоит и картошки полный подпол и в погребе ещё. Я тут месяц торчать не собираюсь. Меня с работы отпустили всего на месяц. Две недели на дорогу сюда и обратно. А тут скот забей, зверьков забей, да ещё это вот всё продавать надо. Ты чего ждала? Одну тёлку продала и всё.

— Странный ты. Люди добрые весной переезжают. За зиму и погреб опустеет и скот весной лучше берут и продают подороже. Мясо, что за зиму не уйдёт, так к весне быстро продадут. А ты зимой переезд затеял. А когда явишься, я не знаю. Всё распродам, а тебя нет, чем детей кормить? Так что ты рот – то не раскрывай, а занимайся делом.

В выходные дни люди придут свиней колоть, а пока займись песцами, да нутриями, мех – то ещё надо успеть выделать, а потом Раисе " навяливать". А мне ещё две недели отработать нужно, да расчёт получить. Так что не покрикивай тут, хозяин. А то если я покрикивать возьмусь, тебе здесь места мало покажется.  Приготовь к выходным ножи, лампу паяльную, бензин, а то мужики придут, а у тебя ничего не готово.

— Сегодня всё приготовлю, завтра за песцов возьмусь. Может с Черноволами поговорить, они же мех куда-то сбывают.

— У тебя девки растут. Алёнке через 4-5 лет понадобится либо шапка красивая , либо капюшон, а там не заметишь, как младшие подрастут. А мех годами лежит, не портится. Так что особо ломать голову не надо, самим пригодится. Там хоть и нет зимы, а на Западе люди от мехов не отказываются. Сам-то ты ещё зимы в Крыму не видел, а туда же.

— Мишка Венерку заберёт, а Лежку с собой возьмём. В городе в ветеринарку его свожу, чтоб справку дали.

— Мишка всю картошку забирает. Может им ключи оставить, пусть протапливают, есть дрова, есть уголь. А как морозы стихнут и вывезут.

— Там видно будет. Если сильных морозов не будет, так успеют перевозить.

После подачи заявления на увольнение, к Валентине приставили ученицу. Девушка молодая из многодетной семьи, да ещё и сама мать-одиночка.
— Тёть Валь, а у вас правда песцы есть?

— Были, теперь от них только шкуры — ответила Валентина ученице.

— У меня мечта, сшить шапку из песца и сделать ворот на пальто.

— В чём дело, купи и шей.

— Денег нет. Если бы в магазине, так в кредит бы взяла, а так очень дорого.

— А я вот мечтаю о холодильнике и стиральной машинке. Три года на мотоцикл копим, какой тут холодильник или стиралка. Может с мяса удастся что-то купить.

— А давайте я вам холодильник в кредит возьму, а вы мне мех за него.

— Давай. Приходи завтра, выбери, какой понравится.

В день погрузки домашних вещей Анатолий выпросил" окно" на железной дороге. Краном поставили контейнер на дрезину, по железной дороге подъехали и встали против дома. Друзья, и бывшие коллеги помогли всё загрузить. А чтобы носить вещи было не так холодно, Анатолий угощал всех спиртным и быстрой закуской. Когда уже всё было загружено, оставалось погрузить большое зеркало. Двое мужчин, пытаясь поднять зеркало на площадку, не удержали и уронили его прямо на рельсы. Зеркало разлетелось вдребезги, на мелкие осколки.

— Ах ты, не к добру это — сказал сосед дядя Ваня Вагин.
— Ну да — подтвердил мужик, не удержавший зеркало.

— Да хрен с ним, другое купим — махнув рукой, сказал хозяин и . обратившись  к начальнику подстанции Валентину Шубину, крикнул:

— Валентин — закрывай "окно", давай "зелёный", мы выезжаем.

Шубин поспешил к рубильникам и в торопях перепутал рычаги. Ударом высоковольтного тока его отбросило в сторону на несколько метров.
Когда Валентина грузили на носилки, он был ещё жив.

— Мужики, жить хочу — были его последние слова.

Отправив контейнер в Крым из города, и на вечерней электричке  поехали к Раисе в Новокузнецк.

Всю дорогу Валентина испытывала страшное чувство вины из-за случившегося.
— У Валентина осталось двое детей. Если бы мы не уезжали, он бы не погиб — думала она и горько вздыхала. На душе был тяжёлый камень.

Анатолий тоже был печальным и серым, погиб его друг, а он даже не мог остаться на похороны.

Только девчонки были весёлые, они поедут на поезде и ехать будут долго-долго. Особенно радовалась Алёнка. Она очень любила путешествовать.

— Сестра, вот тебе документы на дом. А вот меха. Соболь- четыре шкурки, два песца. У тебя знакомых много, предложи кому-нибудь. Почём у вас тут мех продают?

— Да кто почём, все по – разному — уклончиво ответила Раиса.

—Ну у нас в посёлке соболь по сто двадцать. У вас, говорят, что по двести и больше. А песец у нас штука по двести пятьдесят. Тут одного на шапку хватит и на ворот тоже одного хватает и то до самого пупа свесится. Крупный зверёк, хорошо кормили. Мех, прям, как река течёт, глянь, как играет — тряхнув шкурку песца, восхищённо проговорил он.

— Красивый, ничё не скажешь — с горящими глазами ответила сестра.

— За дом-то сколь просить? — спросила она.

— Проси две тыщи пятьсот пятьдесят .Пятьдесят сбросишь, если торг будет.
— Соседи, вон какой сарай, за три продали. А за наш две с половиной — удивилась Валентина.

— За три будешь не один год продавать, а дешевле так быстрее возьмут — сказал, как отрезал муж.

— Ну как скажешь, за две с половиной, так и буду просить. А там уж сколь дадут — согласилась Раиса..

— Ну что, девки, ночуем, да в дорогу — раскладывая диван, сказал Анатолий..

— Лежку покормить надо, да выгулять — напомнила Валентина.

— А чё выгуливать-то, ночь уже? Если что так уберём утром.

— Нет уж, братка, корми, да идите выгуливаться. Мне тут ваши сюрпризы не нужны — запротестовала Раиса.

— Ну чё, Алёнка, идём с Лежкой гулять?

— Идём!—весело ответила Алёнка.

— Тогда иди, собирайся, а я его накормлю и пойдём. Завтра билет купим, и поедет наш Лежка настоящим пассажиром, как человек!— открывая балкон, говорил Анатолий.

Пока Анатолий с Алёнкой выгуливали собаку, Валентина пришила глубокий карман с застёжкой на пуговицу в рукаве его пиджака. В карман она сложила деньги, семейные документы и застегнула его на пуговицу.

Утром, собираясь на вокзал, он обнаружил у себя в рукаве карман:

— Давай распарывай свой карман! Убирай его на хрен, он мне мешает.

— Ничего он не мешает. Главное, никто и не догадается, где деньги. Однажды моя бабушка ехала в автобусе, ей в жакетке нагрудной карман бритвочкой разрезали и носовой платок с деньгами украли. А ты руку прижми к груди никому и в голову не придёт, что ты деньги там хранишь. А если что понадобится, так ты в рукав, как в нагрудной карман, залезешь и возьмёшь деньги или документы. Главное не забудь потом пуговичку застегнуть, а то руку поднимешь, они могут вывалиться.

— Делать тебе нечего, выдумываешь всякую ерунду — возмущался Анатолий, но требовать, чтобы убрали карман больше не стал..

Билеты взяли в купейный вагон. Лежка быстро понял, что здесь лаять ни на кого нельзя. А если что, так можно только немного поскулить. Анатолий ходил в вагон –ресторан и брал для него специальное питание. Но и пассажиры не оставляли красивого пса без внимания и приносили ему что-нибудь вкусненькое. Прежде чем взять предложенное угощение, Лежка умоляюще смотрел на хозяина. " Нельзя"- запрещал Анатолий и, подставив миску под продукты, объяснял, что кормит он собаку перед остановками, чтобы успеть выгулять. На самом деле, он дрессировал пса, учил не брать еду из чужих рук.

В соседнем купе ехали мужчины и весело играли в карты, как они утверждали в " дурака" Лежке очень хотелось на них поднять свой голос, но он умудрялся лаять на них, не раскрывая пасти, вздрагивая всем телом.
А вообще его никто больше не раздражал, даже позволял незнакомым людям себя погладить.

 Днём, большинство купе в вагоне были раскрыты. Проходя мимо соседнего купе, где стоял весёлый мужской шум, Валентина мимоходом взглянула в соседнее купе и вздрогнула, увидев того зека, что мылся в ручье.

— Значит он не беглый зек, а иначе как он смог бы ехать в поезде?

Мужчина перехватил её взгляд и подмигнул. Валентина отметила, что
за два года этот человек очень изменился, посвежел, поправился, глаза горят. Ярко синяя рубашка ещё сильнее подчёркивает цвет его синих глаз.
Вьющиеся, чёрные с проседью волосы, были красиво подстрижены. Мужчина весело смеялся, обнажая свои ровные белые зубы.

— Да, права Надежда Васильевна, точнее, её знакомая, он красивый, как артист.

А под утро все проснулись от резкого толчка, кто-то сорвал стоп – кран. Проводницы возмущённо шумели, проснувшиеся пассажиры приставали к ним с вопросами. Кто-то бегал по вагону то в одну, то в другую сторону. Что-то кричали про милицию. Валентина спрыгнула со второй полки и вышла в коридор.

— А что случилось, почему мы стоим в поле?— спросила она у мужчины, стоявшего у окна в коридоре.

— Человека с вагона выбросили прямо под колёса. Женщина в туалет пошла и заметила, что двое дерутся у открытых дверей в том тамбуре. Ну и дернула стоп-кран. Но один успел упасть и под колёса. Голова, руки по эту сторону, остальное под вагоном. Я ходил, смотрел. Мужик-то молодой. Вот рядом с вашим купе ехал в синей рубахе — сообщил пассажир.

— Все такие весёлые были, что они там не поделили-то? Ужас какой.

— Вроде как кто-то из них проигрался или кто-то кого-то обманул. Как-то так. Теперь не усну. Пойду за кипятком для чая — сказал пассажир и  зашёл в купе. Поезд тронулся и быстро набрал скорость.

— Что же за жизнь нас ждёт в этом Крыму, если на пути происходят такие жуткие трагедии? — подумала она, глядя в окно.

В Москве, до станции Нижнегорской билетов в купейный вагон не оказалось, смогли купить билеты только в плацкартный вагон. Как только объявили посадку, они отправились к своему вагону.

— Мужчина, в вагон с собакой нельзя — заявила проводница плацкартного вагона.

— Дамочка, у меня билет на собаку и даже место указано! Имею полное право! — пробовал отстаивать права Лежки на проезд, Анатолий.

— С собакой надо было брать билет в купейный. Здесь могут дети напугаться, у кого-то на собачью шерсть аллергия. Нет, не пущу.

— Знаешь, что! Мне билет на собаку в ваш вагон продали! Если ты против, вызывыай начальника поезда! А я имею право занять свои места — отстранив проводницу в сторону, заявил Анатолий и быстро поднялся вместе с Лежкой в вагон.

Валентина с девочками вошли следом и все заняли свои места, а Лежка улёгся под столик. Когда поезд тронулся, проводница подошла и вежливо попросила:

— Раз уж так вышло, что вам продали в наш вагон билет на собаку, тогда отведите его в глухой тамбур и привяжите, пусть там едет.

Анатолий спорить не стал, увёл пса в тамбур.
Рано утром в поезде возник какой-то переполох. Проводницы бегали по вагону, кто-то плакал, кто-то кричал. Появились милиционеры.

Валентина проснулась и некоторое время не могла понять, что произошло, а когда поняла, то тоже бросилась проверять, всё ли у них на месте. Она обратила внимание, что карманы её пальто и куртки мужа вывернуты, и кинулась к пиджаку мужа. Он его снял вместе с курткой и рукав с карманом был в рукаве куртки, поэтому и всё осталось целым и невредимым. А вот от её сумочки на крючке остался только ремешок. Сумочка, с вывернутым дном, была выброшена в глухом тамбуре возле Лежки. Особенного ничего в ней не было, мелочь на автобусы, да детям на мороженое. Но там был партийный билет, рядом с сумочкой ничего не оказалось.

— Готовьтесь, скоро наша станция —  сообщил Анатолий и одевшись, пошёл за Лежкой в тамбур.

Нижнегорск встретил мрачно, моросящим дождём.
— Давайте быстрее на автостанцию, билеты купить надо, скоро наш автобус на Емельяновку — торопил семью Анатолий.

Автостанция небольшая, но приличная, с большими окнами и хорошими сидениями. Со знанием дела, Анатолий минуя очередь, подскочил к окошечку и дождавшись, когда освободится кассир, выложил на столик деньги со словами:
— До Емельяновки три взрослых и два детских.
Кассир обилетила, потом сказала:

— Поторопитесь, автобус подан.

На площадке возле дверей автобуса столпился народ, ожидая посадки. Они переговаривались, шутили. Разговаривали вроде и по-русски, но часто употребляли шо, вместо что и мягко, по-украински произносили "г".

-- Ну вот через полчасика приедем — улыбаясь, сказал Анатолий усаживая детей на свои места.

Валентина смотрела в окно автобуса, ей было очень интересно увидеть, что за сёла они проезжают. В отличии от сибирских расстояний между сёлами в двадцать, да сорок километров, здесь сёла были так близко друг к другу, что не всегда сумеешь понять, где закончилось одно село и где началось другое.

Автобус остановился в начале села, потом в центре, у конторы

— Нам в конце — пояснил муж, видя вопрос в глазах Валентины.

Емельяновка встретила моросящим дождём и промозглым ветром.

— Вы пока постойте здесь, а я за ключом сбегаю вот в дом — кивнув на дом, что был напротив, сказал Анатолий и быстро пошёл через дорогу к калитке. Вскоре он вышел с мрачным лицом.

— Дед уехал на похороны, а где ключ от его дома, бабка не знает. Идём в центр, узнаем, может гостиница есть.

Идти пришлось четыре с половиной километра по асфальту под дождём.
Пройдя половину пути, беззвучным плачем заплакала Лёлька.

— Доча, ты чего?

— Мам, я исть хочу

— Я тоже хочу — заявила Алёнка.

— Здесь столовая есть, сейчас дойдём до центра, всё узнаем.

Но столовая оказалась закрыта, вечером не кормят. Гостиницы тоже в селе не оказалось. Дети замёрзли и голодные.

— Иди в контору к директору, что-то же нужно делать!— обратилась к Анатолию Валентина. Но директора на месте не оказалось.

— Вон директор из  своей ограды выехал, свернул на поля.

Машина шла по грунтовой дороге, которая свернув от асфальтовой дороги, уходила в поля. Валентина, не долго думая, бросилась на перерез. Не обращая внимания на большую лужу, которую невозможно миновать, она, чтобы перехватить машину с директором, заскочила в эту лужу и расставив руки ….опустила их на капот подъехавшей машины.Машина остановилась.

— Мне нужен директор! — выкрикнула она.
В машине открылось окно. Валентина, опираясь на машину, пробрела до окна и сказала:
— Здравствуйте. Я Юрьева. Трое моих детей сейчас стоят возле вашей конторы. Дом, который снял муж, закрыт, хозяин в отъезде, нам некуда идти. Помогите.

— Идите в контору, через полчаса я подъеду.

— Спасибо — быстро проговорила она и вышла из лужи, давая дорогу машине.
Вернувшись к конторе, Валентина сказала детям:

— Заходим в приёмную директора — и обратилась к мужу:

—А ты иди в магазин купи хлеба, колбасы, пряников и воды, детей надо накормить.

Вместе с детьми, она прошла в приёмную директора. Молоденькая белокурая девушка- секретарь, спросила:

— Вы к директору?

— Да, он через полчаса подъедет и нас примет — ответила Валентина, усаживаясь на сидение.
Анатолий вошёл в приёмную вместе с директором

— Проходите— бросил ни на кого не глядя директор, открывая кабинет.

Они зашли за ним следом.

— Я же тебе говорил, что раньше весны жилья не будет! Ты зачем детишек привёз, морозить? Я куда вас сейчас помещу?—строго спросил директор у Анатолия.
Юрьев молчал.
— Понимаете, он снял дом, но хозяин уехал на похороны. Хозяин вернётся, и мы там поселимся. А пока нам его подождать надо где-нибудь — не выдержала Валентина и выпалила.

— Есть у нас летний лагерь, но он не отапливается. Вы там детишек только переморозите.

— Ну а если обогреватель поставить? Там же есть электричество? — предложила Валентина.

Директор поднял трубку и попросил пригласить к нему сторожа летнего лагеря. Пока ждали сторожа, директор по телефону решал производственные вопросы. Непрошенные переселенцы сидели тихо и ждали.

— Можно?— спросил высокий худощавый пожилой человек.

— Степаныч, проходи. Возьми на складе обогреватель, и вот этих вот людей и посели в лагере, в комнате поменьше и поставь им там обогреватель. Выдай матрасы, одеяла. Они поживут у тебя там несколько дней. Забирай!
— и не обращая внимания на присутствующих, сделал очередной звонок.
На складе взяли обогреватель, две металлические кружки, маленький кипятильник.

Лагерь находился на краю села. В помещении было очень холодно и комната, в которой стоял обогреватель, смогла нагреться до приемлемой температуры только к утру. Кроватей не было. Матрасы постелили на пол, один сложили пополам и использовали вместо подушки.

Влажную верхнюю одежду сняли и разложили возле обогревателя, чтобы подсохла.
После того, как перекусили с простой кипячёной водой, легли спать. Детей положили в середину, сами легли по краям. Матрасы были холодные, точнее просто ледяные, но намучившись за день, все уснули, не обращая на это внимания.

Продолжение следует....