Глава одиннадцатая. Последний Шёпот Корней

Степь кончилась внезапно, как обрыв над пропастью. Ярина стояла на краю мира, где земля рассыпалась в звёздную пыль, а небо сворачивалось в свиток, исписанный забытыми именами. Ветер здесь не свистел — он пел погребальные гимны на языке, который знали только мёртвые камни. Перед ней возвышалось **Древо**, но не Мировое, а искажённое: ствол, покрытый язвами, ветви-щупальца, обвивающие полую луну, и плоды — чёрные, с глазами, которые следили за каждым движением. 

Из тени ствола вышел **Велес**. Не бог, не отец — тень, обугленная временем. Его рога стали кривыми шипами, тело — сплетением корней и костей, а голос... голос был тишиной, прорезанной треском ломающихся судеб. 

— **Ты пришла завершить цикл,** — проскрипело Древо, и плоды на ветвях зарыдали кровавыми слезами. 

Ярина подняла руку, и кость Белеса в её груди вспыхнула. Она чувствовала, как Навь и Явь бьются внутри неё, как два зверя в клетке. 

— **Я пришла разорвать его,** — ответила она, и слова её стали ножами, вонзившимися в кору Древа. 

Велес засмеялся. Звук разорвал небо, и с высоты рухнули **пробудившиеся** — боги древнее земли. Они спускались, как падающие звёзды: существа с телами из лавы и льда, с головами в форме спиралей времени, с когтями, высекающими новые реальности. 

*** 

Бой начался без предупреждения. 

Первым атаковал **Сварожич** — сын грома, чьи молнии были сплетены из криков невинных. Ярина уклонилась, и удар пришёлся в землю, рождая пропасть, полную теней. Её тень, человеческая и хрупкая, метнулась вперёд, но бог ветра **Стрибог** поймал её в сеть из ураганов. 

— **Ты не сможешь победить нас всех!** — загремел он, сжимая сеть. 

Ярина вырвалась, разорвав плоть в клочья. Кровь, смешанная с сиянием Нави, брызнула на Древо. Оно застонало, а плоды на его ветвях лопнули, выпуская души, которые тут же впились в богов. 

— **Я не должна победить,** — прошептала она, прыгая между ударами. — **Я должна закончить.** 

Она вспомнила мать. Её последние слова: *«Прости»*. И поняла. 

*** 

Подбежав к Древу, Ярина вонзила руки в его кору. Корни ожили, обвивая её, рвя плоть, но она не сопротивлялась. Кость Белеса в груди треснула, выпуская тьму, которая слилась с сиянием Яви. 

— **Ты убиваешь себя!** — закричал Велес, но его голос уже терял силу. 

— **Нет,** — улыбнулась Ярина. — **Я возвращаю вас домой.** 

Она **вдохнула**. 

Свет и тьма хлынули в неё, разрывая на части. Боги кричали, рассыпаясь в прах, Древо рушилось, а Велес, наконец, стал тем, кем был всегда — отцом, чьи глаза наполнились слезами. 

— **Прости,** — успел он сказать, прежде чем исчезнуть в вихре. 

*** 

Когда всё закончилось, осталась лишь пустота. И девочка. 

Она сидела на камне, держа в руках серебряный локон. Вокруг неё цвели цветы, проросшие сквозь пепел, а небо медленно затягивалось, как рана. 

— **Ты свободна,** — сказал голос. Гамаюн села рядом, её перья теперь были белыми. 

— **Нет,** — Ярина подняла голову. — **Я — память. Укор. Надежда.** 

Она вплела локон в корни нового ростка — маленького деревца, пробившегося из трещины в камне. 

— **Расскажи им,** — попросила Гамаюн. — **Что даже в конце есть начало.** 

Ярина коснулась ростка, и он вспыхнул золотым светом. Потом встала и пошла прочь, оставляя за собой тропу из цветов, которые светились в темноте. 

*** 

В деревне Мшары старуха-знахарка вышла на крыльцо. На пороге лежал камень с прожилками серебра. Она взяла его, и вдруг в небе грянул гром — чистый, как первый весенний дождь. 

— **Конец и начало,** — прошептала она, а дети, игравшие у криницы, поклялись, что видели, как из леса вышла девушка с серебряными волосами. Или это был свет? Или тень? 

Но ветер донёс смех — лёгкий, как звон колокольчика, — и этого было достаточно.