Пути - дорожки. Глава 3. Цигломень

     Вот и восемь лет, вот и школа! Я так смутно помню первую школьную линейку, даже скорее и вовсе не помню. Значит, были цветы, солнечный день, рядом родители, добрейшая учительница, нарядные дети! И была масса положительных эмоций, поэтому, видимо, и не помню. А нашей маленькой Варваре опять пришлось бояться и переживать в эти дни. Её с несколькими ребятами отправили во «взрослый» Цигломенский детский дом. Старшие сёстры, находившиеся уже там, вначале абсолютно равнодушно встретили её. Будто бы они и не были её кровными сёстрами! Но тому были причины. Тут царили совсем другие порядки и нравы. Тут правила балом «смотрящая»! Читателю ничего не напоминает этот термин? Это была худощавая, небольшого роста девочка, точного описания внешнего вида мне не удастся представить. Даже теперь неизвестно, в каком та училась классе. Но верховодила всеми детьми там именно она. Она решала, кого и как карать и как миловать. Там был закон волчьей стаи, там провинившихся детей избивали всем скопом, всей стаей. А «детишки» - то от первого до одиннадцатого класса, и никто не делал скидку, что ты маленький. Да, это было особенное и страшное место. Варвара провела там только один учебный год, примерно девять месяцев. Так вот за это время там сменилось четыре директора! Никто из педагогов не мог долго выдержать проявлений «невинных детских шалостей», что творились там. Верхом чести среди детей в том заведении было неповиновение и насмешки в сторону персонала. Немудрено, что наша героиня вынесла из этих стен основной урок, что надо быть сильной, надо уметь постоять за себя. Тут детки постоянно придумывали, как ещё можно насолить воспитателям, а маленьких и слабых детей затюкивали и унижали. Хорошо – таки, что верховодила здесь «смотрящая», дети могли хоть изредка попытаться найти защиту и какое-то подобие правды. Все мы немного знаем о «дедовщине» в армии, но там это происходит уже с восемнадцатилетними парнями, и нередко доведённые до отчаяния первогодки хватаются за оружие, чтоб наказать своих обидчиков. А сколько же страха и ужаса испытывает маленький человечек, попадающий в подобную мясорубку, где перемалывается его характер, самооценка и просто соответствие человеческой сущности. Оттого, наверное, и нередки побеги детей из подобных заведений. И как же много судеб воспитанников, прошедших через «систему», исковерканы, изодраны и разрушены! Как же немногие из них остаются человечными, не ввергаются в животную, тупую и дикую жестокую мстительность из-за своей такой судьбы. Как же легко стёжки – дорожки из таких заведений приводят парней на тюремные нары, а девочек на панель.
 
     Следует обмолвиться, что за годы, проведённые в детских домах, Варя нигде не столкнулась с сексуальным насилием, бог избавил нашу девочку от подобных мерзостей. Хотя мне припоминается, было несколько громких скандалов на эти темы. В памяти всплывают годы перестройки, в которых повинен, и не иначе, Горбачёв, а за ними и годы эпохи Ельцина, подхватившего после оного иуды его знамя разграбления и развала великой страны. Как же в те лихие годы расцвели «новые начинания». Вспоминается один новоиспечённый семейный детский дом, руководителем которого был некий бородатый мужичина. Он не вылезал с телевидения, участвуя в различных модных ток – шоу, как же его расхваливали на все лады ведущие, каким светочем нравственных мерил его нарекали, как же он упивался этими часами славы и известности! Потом прошли пара тройка лет, и было шумное расследование по делу сколачивания этим бородачом банды из детей воспитанников и склонения девочек к сожительству и проституции. А дети туда отдавались из обычных детских домов. Каков же страшный удел достался тем ребятам! Как сложилась их дальнейшая судьба после такого? Надеюсь, что в те годы не ввели ещё в России мораторий на смертную казнь! Ну нельзя таких мразей оставлять жить среди нас! Это уже не скакалка в руках толстой воспитательницы, там из детей делали убийц и насильников, там сооружали из судеб сирот себе средство для безбедного и сытого проживания!

     Именно тут, в Цигломени, Варя испытала дичайший стресс, когда ей пришлось увидеть, как её старшая сестра, превратившись в жуткого монстра, жестоко избивает маленькую, худенькую девочку до крови, злобно, страшно. То была сестра Вариной подружки. А они, забившись в угол, с глазами, полными ужаса и страха, смотрели на это, и им было страшно и жутко. Они сидели в углу и тихо попискивали от страха, обхватив друг друга руками, боялись пошевелиться. И Варя не верила, что это её некогда такая любимая сестра. Атмосфера страха там царила повсеместно. Регулярные «тёмные», устраиваемые провинившимся, должны были совершаться всеми без исключения, и попробуй только не бить со всей силы! Следующая «тёмная» будет твоею!

     Варя помнит, как устроили «тёмную» мелкому мальчишке Пашке, немного старше её. Он частенько сбегал из детдома, и всё по одному сценарию. Удравши, Пашка воровал лошадей на ближайшем конезаводе и отправлялся с ними к цыганам. Любил и тех и других. Весёлого нрава был мальчишка. И вот в очередной раз, когда его отловила милиция и привезла в детдом, заодно уж стражи порядка навели «шмон» (снова известный сленг, не находишь, читатель?). Наверное, нашли что-то запрещённое у старшеклассников. В результате, конечно, устроили парнишке очередную «тёмную». «Тёмная» -  это когда на голову жертве надет мешок и руки связаны, она в круге, и каждый экзекутор должен ударить со всей силы, если есть желание, то не один раз. И реально, после таких процедур, тела избиваемых бывали сине - чёрными. А ещё и мешок на голове, и жертва не знает, откуда и куда будет следующий удар.

     Однажды крепко досталось и Варе. Одиннадцатиклассница, старшая дежурная, приказала идти ей одной на дежурство в соседний корпус прибирать группу. А там высоченные новые парты и тяжелые железные стулья. Нужно было поднять их на парты и вымыть полы. Обычно на такое дежурство отправлялись двое, первоклашка и третьеклассник. А тут одна! А Варя такая мелкая, слабенькая. Понимала, что не выполнит эту работу одна, и чувство справедливости взыграло в ней: «Не пойду одна!». Старшая дежурная, долго не думая, врезала Варе по голове. В ушах у Вари зазвенело! И та в ответ пнула, куда смогла достать. Дальше наша девочка помнит смутно, последнее, что запомнилось, что её, лежащую на полу, избивают ногами в живот, в спину, по голове. Избила её та девушка до потери сознания. Это было утром, а очнулась наша героиня в восемь вечера, вокруг суетились врачи скорой помощи. Говорили, что еле привели её в чувство. И рядом сидела старшая сестра. Она уже сбегала к «смотрящей» Оле, и та постановила устроить «тёмную» той девице, когда Варя поправится. И был круг и мешок на голове у той, и Варя тоже била. А детей было много, кто-то хотел отличиться, кому-то было весело, а кто-то от своей природной, а, мне думается, скорее приобретённой злости. Били все. Никто не имел права заступиться, и, если бы Варе пришлось бы пройти через «тёмную» тоже, её вынуждены были бы бить и родные сёстры. Жестоко?! Да!  Многие ли из вас, дорогие читатели, выдержали бы этот ад, не изменившись? Я с содроганием думаю о том, как я бы выживал в подобном месте. Слабенькое здоровье, постоянные страхи и боязнь не раз обостряли болезни, и наша пичужка неоднократно попадала в тамошний изолятор. Но уже никто не приносил туда никаких игрушек. Успехи в школе оттого были неважные, частые пропуски почти не дали девочке учиться в том году.

     Таким вот запомнился Варе Цигломенский детский дом. «Мрачное и невесёлое место всегда пугало меня. Там я впервые осознанно поняла, что значит потерять детство. Нас никто не любил, мы были обозлёнными на весь белый свет детьми!» - так вот Варя отозвалась об этом доме. Выслушав такое повествование об этом месте, я, мой дорогой читатель, невольно кинулся в интернет, почитал отзывы о теперешнем положении дел в этом заведении. Теперь всё красиво в отзывах, но я не увидел, какие годы описываются этими бывшими там детьми. Этим местом пугали в тех краях воспитанников из других детских домов, пугали, что сошлют туда по «этапу», если кто-то не слушался и уж слишком шалил. И дети боялись этого «этапа», сарафанное радио работало, все знали об этом страшном месте.