Новогодние путешествия по Ленинграду. Спасение

   Новогодние путешествия по Ленинграду. Второй сезон. ЧАСТЬ V. Спасение.
   Весь рассказ. Второй сезон. http://proza.ru/2025/01/19/1239

   Сегодня спозаранку Семен с трудом стащил Бориса с топчана. После вчерашнего бурного возлияния в честь счастливой встречи двух друзей Боря лежал трупом и разбудить его стоило Семену больших усилий. Однако прохлаждаться времени не было. Нужно было срочно отнести Рите записку.
   - Ты должен как можно быстрее увести ее из дому, не обращай внимания ни на какие ее жалобы и возражения, пусть возьмет с собой только самое необходимое, - напутствовал Семен.
   - То, что она туда уже не вернется, говорить ей пока не надо, пусть думает, что это ненадолго. Нам нужно обязательно опередить грабителей, счет может идти на часы.
   Поэтому сейчас Боря очень спешил. Идти было тяжело, под ногами хлюпала раскисшая снежная каша. После долгих лютых морозов, неожиданно пришло потепление, сейчас был солнечный, почти весенний день, с крыш капало. Проходить под высокими зданиями надо было осторожно, Боря сам видел, как минут пять назад с находящегося на четвертом этаже причудливого ажурного балкончика вдруг рухнула громадная сосулька и с грохотом разбилась о тротуар, брызнув вокруг многочисленными стекляшками льда. Боря посмотрел вверх, опасаясь, что и ему на голову сейчас прилетит, но нет, вроде все чисто. Потом взгляд его скользнул ниже, по фасаду здания. И внезапно в голове его что-то замкнуло, и он вдруг четко и ясно, как на телевизионном экране, увидел пожилую женщину в крепдешиновом платье и с красивой шляпкой на голове, которая тащила за руку упирающегося мальчонку лет пяти. Так ведь это же его собственная бабушка, баба Клава, как он ее тогда называл, а пацан – это он сам! Мальчишка громко по слогам читал надпись на углу здания белой краской на синем фоне:
    Граждане! Во время артобстрела эта сторона улицы наиболее опасна!
   - Ба, а что такое артобстрел? – спросил мальчик.
   Борис потряс головой, видение исчезло. И тогда он понял в чем дело. В этот магазин, в детстве его часто таскала бабушка, не хотела одного дома оставлять. А потом дом снесли и Боря про него напрочь забыл. Но сейчас, зимой 42-го магазин был на месте, вот только надписи не было.
   - Ее еще не успели написать, - понял Борис. – Ага, а магазин-то был рядом, значит цель близка. Еще минут пять, и я дома.
   Но не судилось. Вдруг судорожно зачастил метроном, что висел на столбе на перекрестке, вдали раздался звук выстрела и возник приближающийся вой. Бабахнуло очень близко, впечатление такое, что на соседней улице, звук был такой громкий, что заложило уши, сверху посыпались каменные осколки, люди на улице заметались.
   - Во время артобстрела эта сторона улицы наиболее опасна! – парень вспомнил прочитанную в детстве надпись, и быстро, почти инстинктивно перебежал на противоположную сторону.
   Он успел вовремя. На этот раз без всякого воя на углу магазина, именно там, где он только что стоял вдруг беззвучно расцвел грязно-бурый цветок и оттуда брызнул во все стороны фонтан осколков камня. Звук появился потом, с секундной задержкой, звук оглушительный. Боря кинулся к одиноко стоящей на тротуаре деревянной будке обклеенной прошлогодними афишами, прижался к ней и закрыл глаза. С противоположной стороны раздался треск как будто короткая пулеметная очередь прогремела, это в стенку гулко пробарабанили осколки кирпича. Будка подпрыгнула, но чудом устояла. В воздухе повисла бурая кирпичная пыль, она попала в горло, Бориса долго тряс неудержимый приступ кашля. Потребовалось время, прежде чем он немного пришел в себя, отдышался и огляделся. Внешний вид перекрестка разительно изменился, он стал бурым, все было припорошено мелкой розовой крошкой. На том месте, где Боря был пару минул назад он заметил полузасыпанную каменным мусором фигуру женщины, лежащей навзничь.
   - Так ведь эта же та тетка, которую я обгонял при подходе к магазину, она еще санки тащила с чем-то тяжелым!
   - Все, пора удирать. Где они тут прячутся при обстрелах?
Боря посмотрел вдоль улицы и увидел исчезающие в облаках пыли фигурки бегущих людей.
   - Ага, по-видимому убежище там, - подумал юноша и побежал в ту сторону.
 
   Вот уже часа два Боря подпирал стенку в сыром подвале большого дома, который приспособили под бомбоубежище. Сидячие места все были заняты, было много детей, в том числе и совсем маленькие, на руках у копошащихся над ними матерей. Разглядывая разношерстную толпу Боря оценил совет Семена полностью переодеться. Семен же и подобрал Боре ничем не примечательную, но тёплую зимнюю одежду и обувь. Да уж, его модная зимняя куртка образца 1985 смотрелась бы здесь как скафандр инопланетянина, и кончилось бы это задержанием патруля. Не зная, как убить время, юноша тупо разглядывал сидящих на противоположной скамье людей. Его внимание привлекла группа молодых парней, держащихся развязно и нагло. Их было трое, двое лет 16-17, а один постарше, лет 20-21. Первоначально они сидели вразвалочку на скамье, но один из них вдруг достал из кармана пачку папирос. На него зашикали, он было огрызнулся, но тут вмешался сидевший сбоку старший, явно лидер этой лихой компании. Он что-то тихо сказал, парень тут же убрал папиросы в карман. Старший еще что-то строго добавил после чего вся компания быстро снялась с места уступая скамью женщинам с детьми и прошла в темный угол. Боря проводил их взглядом.

   - Толян, ты чего быкуешь, сказано же было, не привлекать внимания, а ты тут развалился как порося в хлеву, глаза всем мозолишь. Нам тут только скандала не хватало, чтобы тебя патруль повязал!
   - Та ну, в натуре, скукотища, торчим тут уже третий час, и даже курнуть нельзя!
   - В натуре кум в прокуратуре! Вот я тебе сейчас курну. Тут тебе не базар, видишь какая толпа скопилась, и так дышать нечем.
   - Да уж, вонища!
   - Иван, так я не просек тему про эту телку, растолкуй, чего с ней делать? Попользовать то хоть можно? А по квартире пошарить, может чего ценного нароем?
   - Ты что, с дуба рухнул? Попользовать… Озабоченный ты наш. Та ты хоть знаешь кто она? Это же сеструха того самого бугра, что у нас недавно нарисовался!
   - Та ну!!?
   - Гну!
   - Так а как же?....
   - А вот так! Сиплый велел ее втихаря взять и к нему доставить, и чтобы все было шито-крыто! Волосок не должен упасть с ее головы.
   - А на фига она ему?
   - А я знаю? Это их разборки. Подозреваю, что через нее Сиплый хочет этого бугра прижать, и что-то выведать. Не верит ему Сиплый, гнилой он какой-то.
   - А если они потом помирятся, и мы крайними пойдем?
   - Вот потому мы и должны все сделать очень аккуратно, чтобы никаких предъяв к нам не было. Ну, а что касается в квартире пошарить, так это святое дело. Я своими глазами ее пару раз на базаре видел, какие-то деликатесы на хлеб меняла, значит у нее на хате есть чем поживиться. Может поэтому Сиплый и заподозрил, что тут что-то нечисто. А когда мы ее возьмем, квартира пустой останется, скажем, кто угодно мог стибрить, какие к нам предъявы? Вот так!
 
   Рита тщательно вытерла тарелку, аккуратно поставила ее вертикально в сушилку, присела на табуретку и огляделась. Вся посуда стояла на своих местах, кухня была идеально чистой, больше здесь делать было нечего.
   Все, запасов, что ей оставил Семен, больше нет, съела. Как не экономь, но все на свете заканчивается. Осталась на голом пайке. А на скудной иждивенческой карточке долго не протянешь. Что ж, не я одна, буду как все. А что все… Каждый выживает по-своему. Вон, Светка, подруга с техникума, так она ухитрилась на снайперские курсы записаться. Там хоть паек получше, протянуть можно. А меня не взяли, сказали маленькая, вот подрастешь, тогда и приходи. Ну да, Светке вон недавно 18 стукнуло. Я у нее спросила, а когда курсы закончатся, ты на фронт пойдешь? Она долго мялась, но потом раскололась. Оказалось, ее подруга Томка, что ее на эти курсы сосватала, недавно где-то растворилась, ни слуху, ни духу. Наверное, чтобы на фронт не идти.
   - Ну, а ты-то куда денешься от папы с мамой? Ты исчезнуть не сможешь. А не пойдешь, дезертиром объявят!
   - Не знаю, не нуди. Курсы еще немного продлятся, хоть месяца два да проживу. А там посмотрим.
   Да, там посмотрим. Далеко загадывать нельзя. Вот ей самой бы еще два месяца протянуть. Но как?
   Ладно. Как-нибудь протянем. А сейчас, обстрел кажется, закончился и нужно приступать к самому трудному мероприятию - походом за водой. Ее берут из проруби на Фонтанке, а это не близко. Правда сегодня оттепель, тепло одеваться не надо, зато надо быть острожным, чтобы во вновь образовавшуюся полынью не ухнуть. В отличии от остальных жильцов дома, Рита при обстрелах в бомбоубежище не спускалась, надоело. Чему быть, тому не миновать. Правда, когда гремело близко, вот, например, как сегодня, то становилось страшно. Очень. Смелой она не была, она была ленивой.
   Вдруг Рита поняла, что в дверь давно уже тарахтят, но она так задумалась, что и не слышит. Интересно, кто бы это мог быть. Неужели опять Клавдия? Ну и надоедливая старушенция! Что-то ее давно не было. Уже открывая дверь, она поймала себя на мысли, что опять не посмотрела в глазок и не спросила «кто?». А ведь Семен ее предупреждал, что сейчас развелось много бандитов, грабят среди бела дня. Но было уже поздно.
   Однако у дверей стоял не бандит, и даже не Клавдия, на лестничной клетке неловко переминался с ноги на ногу незнакомый юноша.
   - Симпатичный, - мгновенно оценила Рита.
   Незнакомец смотрел на нее с восторгом, но несколько испуганно и молчал. Молчала и Рита, выжидающе разглядывая юношу. Но вот парень опомнился, улыбнулся девушке и полез во внутренний карман куртки. На свет появился сложенный в четверо лист из школьной тетради в клеточку.
   - Вот, это вам, записка от Семена.
   - От кого!!?
   - От брата вашего, Семена. Он жив, он сейчас недалеко отсюда и ждет вас. Я вас к нему отведу. Вы прочитайте, там все написано.
   Не веря своим ушам, она развернула листок и мгновенно узнала знакомый почерк. Но читать записку девушка не смогла, у нее все плыло перед глазами. Коротко всхлипнув она схватила парня за руку и рывком затащила в квартиру. Захлопнув дверь, она неожиданно для себя вдруг запрыгнула ему на шею и стала порывисто покрывать поцелуями его лицо, вся в слезах и судорожно всхлипывая. Парень стоял, опустив руки не смея пошевелиться.

   На кухне сидели двое, парень и девушка. На полу стояла большая набитая вещами сумка, на столе лежала открытая банка шпрот. Как Боря не спешил, но Рита уговорила его позволить ей перед дорогой подкрепиться. На всякий случай парень в тайне от Семена сунул во внутренний карман куртки банку консервов и хлеб, все это и лежало сейчас на небольшом кухонном столе. И Боря любовался, как Рита маленькими, но крепкими зубками впивалась в румяный бок пшеничной булки.
   Вдруг чуткий слух Бориса уловил какой-то шорох у входной двери. Парень тронул девушку за плечо и приложил палец к губам – тихо! Потом осторожно поднялся, тихонько на цыпочках пробрался в прихожую и приник к глазку. И вдруг резко отпрянул. За дверью стоял парень, которого он видел в бомбоубежище, один из той лихой троицы, как он их тогда про себя назвал. Тот который потянулся за папиросами и был остановлен главарем.
   - Грабители. На разведку шестерку послали пронюхать что и как, - понял Борис. Мысли заметались, - что делать, что делать? Милицию вызывать нельзя, к нему самому могут возникнуть вопросы и тогда не отвертишься. Юноша опустился на мягкий пуфик у входа. Требовалось время чтобы обдумать ситуацию.
   - Просто вдвоем уйти не выход, могут напасть в подъезде. У Семена там что-то не все чисто, темнит Семен, недоговаривает. И грабители сюда явились явно не просто так ограбить. Лучшим вариантом было бы улизнуть незаметно. Но как?
   И тут Борис вспомнил. Как-то в его раннем детстве их семья затеяла ремонт, по их всегда таким уютным комнатам вдруг забегали строительные рабочие в грязных спецовках и в квартире на длительное время установился страшный кавардак. Когда дело дошло до маленькой кладовки, забитой разным многолетним хламом, то в ее задней стенке неожиданно обнаружилась большая дубовая дверь.  И тогда бабушка, хранительница семейных тайн, урожденная столбовая дворянка, все объяснила:
   - Это старинный дом дореволюционной постройки, здесь были апартаменты на весь этаж, это все тогда нашей семье принадлежало. После революции из апартаментов сделали несколько квартир, нам оставили одну из них. Эта дверь ведет в соседнюю квартиру, но лично я не видела, чтобы кто-нибудь когда-нибудь ею пользовался. И еще. У соседей, по слухам, есть черный ход, его используют, когда хотят исчезнуть незаметно. Откуда я это знаю? Маленькой я как-то подслушивала разговор взрослых девушек, одна из них призналась, что когда у нее ночью гостил молодой человек, и его чуть не застукали, то он ее покинул таким вот образом.
   Тогда Боря мало что понял, но детская память зафиксировала все четко.   
   - О, вот это нам подходит, самое то, - решил Борис.
   Спрашивать что-то у Риты, попавшую сюда несколько месяцев назад было бесполезно, она ничего знать не могла. Боря взял в руки сумку, позвал за собой девушку и направился в кладовку. К его удивлению комнатка оказалась почти пустой, - хлам накопиться еще не успел, - мелькнула мысль. Дверь была свободна, но как ее открыть? Боря подошел вплотную и стал ее рассматривать. Ни замка, ни даже подобия дверной ручки он не обнаружил. А это действительно дверь? Она вообще открывается? Может это муляж, а на самом деле обычная межквартирная перегородка? Со злости юноша с силой стукнул в нее кулаком. И вдруг на той стороне послышались шаги, дверь заскрипела, из дверных щелей посыпался мусор, и она с трудом, но все же отворилась. Борис обалдело уставился на мужчину стоявшем в дверном проеме. Из-за его плеча выглядывала женщина.
   - Не может быть! Но факт. Эта была именно та супружеская чета, которую он увидел, как только попал в Ленинград. Он тогда собирал рассыпанные на мостовой продукты, а они шли навстречу. Только они его не заметили, он был невидим. Ну да, та же борода, а на женщине была красивая шляпка. И Боря понял, почему он тогда подумал про бабушкин фотоальбом. Дело не в том, что мир был для него чёрно-белым. Дело в том, что фотография этой пары была в том альбоме. Да, сейчас Боря четко ее вспомнил, склонившиеся друг к другу мужской и женский профиль в обрамлении виньеток, стандартное фото супружеской пары тех лет. Так это его родственники! И живут они здесь не случайно.
   - Вы что-то хотели? – женщина обратилась к Борису. - Этой дверью никто никогда не пользовался, и вдруг мы услышали, что кто-то стучит. Эта дверь только с нашей стороны открывается, так уж она устроена.
   - А вы вообще кто? – у мужчины оказался низкий густой бас, - вот Риту мы знаем, соседка наша, а вас, извините, видим впервые.
   - Ой, а вы на Зинку похожи, - вдруг воскликнула женщина, и улыбнулась. - Простите, Зину. Вы, наверное, их родственник?
   - Ты весь в бабушку, когда она была молодой, - частенько говаривала ему мама.
   Борис, наконец, вышел из ступора.
   - Да, я ее родственник, и сейчас зашел в гости. Мы с Ритой, - юноша обернулся к спутнице, - хотели бы воспользоваться вашим черным ходом. Нам крайне необходимо быстро и незаметно покинуть свою квартиру. Не спрашивайте почему, так надо. Вы не возражаете?
   Мужчина подозрительно уставился на Бориса, но женщина не возражала.
   - Пожалуйста, - она взяла мужа под руку, и они оба отступили от двери. Борис с Ритой быстро прошли вперед.