de omnibus dubitandum 1. 109

    ЧАСТЬ ПЕРВАЯ (1572-1574)

    Глава 1.109. ПОТЕРПЕВШИЕ ПОРАЖЕНИЕ В САРАЙСКИХ ПОЛИТИЧЕСКИХ ИГРАХ…

*) С 1492 года, в Московской Руси впервые начали отпраздновать Новый год в сентябре. До этого праздник отмечали 1 марта, а перенесён он был Иваном III…
   
    В начале XV в. стало очевидно, что на территории Центральной Евразии начали происходить глубокие трансформационные процессы. Прежде единое государство — Улус Джучи, или Золотая Орда, как его принято называть в историографии, стало активно дезинтегрироваться [Дезинтеграция (от лат. de- — приставка, означающая отсутствие, отмену, устранение чего-либо, и integer — целый) — распад, разложение, расчленение чего-либо целого на составные части]. Этот процесс имел глубокие последствия для всех государственных образований данного региона, включая Московское великое княжество (МВК).

    Начало данного процесса можно отнести к концу 1350-х гг., когда политическая элита Степи была вовлечена в серию разрушительных столкновений в борьбе за джучидский трон и власть начала постепенно переходить из Сарая в руки клановых лидеров, базирующихся в многочисленных провинциях распадающейся империи.

    Несмотря на неоднократные попытки воссоздания единого государства, джучидские ханы Сарая потерпели фиаско в восстановлении своего сюзеренитета [Алексеев В. Исторические путешествия: Извлечения из мемуаров и записок иностранных и русских путешественников по Волге в ХV-ХVІІІ веках / Сост. В. Алексеев. — Сталинград: Краевое книгоизд-во, 1936. — 327 с.].

    К 1450-м гг. Сарая как единого центра империи более не существовало {Подробности распада можно проследить в след, монографиях: Федоров-Давыдов Г.А. Общественный строй Золотой Орды. — М., 1973 Греков Б.Д., Якубовский А.Ю. Золотая Орда и ее падение. — М.; Л., 1950; Греков И.Б. Восточная Европа и упадок Золотой Орды (на рубеже XIV–XV вв.). — М., 1975; Греков И.Б. Очерки по истории международных отношений Восточной Европы XIV–XVI вв. — М., 1963; Сафаргалиев М.Г. Распад Золотой Орды. — Саранск, 1960; Spuler В. Die Goldene Horde. Die Mongolen in Russland, 1223–1502. — Wiesbaden, 1965; Горский А.А. Москва и Орда. — М., 2000}.

    Упадок Сарая не означал конца джучидского правления в целом. Джучиды покидали бывшую столицу и переносили власть на периферию распадающейся державы, теперь уже в новом для бывших имперских структур статусе. Если ранее Джучиды назначались из Центра в провинции как наместники, то теперь они бежали из Центра в провинции как потерпевшие поражение в сарайских политических играх.

    Оказавшись в отдаленных районах, некоторые из Джучидов преуспели в восстановлении своих полномочий как правителей, хотя и на региональном уровне. При этом, по всей видимости, мыслили они себя все же как правителей единой империи, которые просто временно потеряли некоторые зоны своего прежнего влияния [Английские путешественники в Московском государстве в XVI веке / Пер. с англ. Ю.В. Готье. — Л., 1938. — 308 с.]. Они образовали наследные Золотой Орде ханства (и орды). Однако степень их автономии друг от друга была весьма условна: некоторые факты говорят нам, пишет Рахимзянов Булат Раимович,  профессиональный историк, кандидат исторических наук в своей книге Москва и татарский мир, о глубоких связях между этими политиями в течение всего XV века, а также и первой половины XVI века; эти связи ставят их независимость друг от друга под вопрос [Анпилогов Г.Н. Новые документы о России конца XVI — начала XVII в. — М.: Изд-во МГУ, 1967. — 542 с.].

    С течением времени система престолонаследия в Улусе Джучи стала меняться: лествичная система постепенно заменяется прямой системой наследования от отца к сыну (примерно со времени правления хана Узбека бин Тогрула [1312–1342 гг.]). При этом боковые линии Джучидов оказались отрезанными от прав на трон. Когда центр империи ослаб, появилось много «лишних» Джучидов, не желающих превращаться в уланов [Ула;ны (тюрк. Ulan, в другом источнике польск. u;an, от тур. o;lan — юноша) — вид новоевропейской легкой кавалерии, вооруженной пиками, саблями и пистолетами, получивший своё название от татарского слова «углан» («храбрый» — титул царевичей Золотой Орды), в период ига на Руси — ханские чиновники] [Антонов А.В. Акты служилых татар 1525–1609 годов// Русский дипломатарий. — М.: Древлехранилище, 2001. — Вып. 7,— С. 219–232].

    Более того, 4-клановая система карачи-беков [Карача, карачибек, карачи-бей — один из высших феодальных титулов у некоторых тюркских народов в XV—XVIII веках. Соответствовал титулу «визирь» на Ближнем и Среднем Востоке. Титул «карача» жаловался ханами в Крымском ханстве, Сибирском ханстве, Большой Ногайской орде и других высшим сановникам, принадлежавшим к наиболее знатным, влиятельным и могущественным родам, имевшим собственные улусы, как правило — родственникам ханской семьи][Антонов А.В. Вотчинный архив Саввина Сторожевского монастыря конца XIV — начала XVII века // Русский дипломатарий. — М.: Древлехранилище, 2003. — Вып. 9. — С. 423–438], распространенная в Улусе Джучи, предполагает возможность смены родовых элит.

    При этом определенные Джучиды были связаны с конкретными кланами.
   
    Соответственно, в случаях «перетасовки» кланов они «выдавливались» из властной структуры Улуса, вызывая «брожение» и вынуждая их на поиски новых мест для сохранения своего статуса [Антонов А.В. Землевладельцы Романовского уезда по материалам писцовой книги 1593–1594 годов // Архив русской истории. — М.: Древлехранилище, 2007. — Вып. 8. — С. 574–601].

    Поэтому возникновение джучидских ханств на периферии распадающейся империи было не единственным следствием неурядиц в Сарае. На каждого Джучида, преуспевшего в относительном восстановлении своей верховной власти в провинциях империи, приходилось, пишет Рахимзянов Булат Раимович,  профессиональный историк, кандидат исторических наук в своей книге «Москва и Татарский мир», много других, кому повезло много меньше. Они стали изгнанниками, вынужденными искать соглашения с местными правителями бывших регионов империи.

    Среди таких правителей были и московские великие князья Северо-Востока Руси, которые после двухвекового подчинения Сараю обнаружили себя в совершенно новой ситуации: они были вынуждены как-то реагировать на потоки хорошо вооруженных татарских беглецов из центральных районов Степи.

    Как поведет себя Москва в этой ситуации, какую тактику изберет она для контактов с этими беглецами? Чем определялось ее поведение — искренними желаниями или вынужденной прагматикой?

Джелал ад-Дин и Керим-Берди бин Тохтамыш

    Разгром Тамерланом (Тимур бин Тарагай) Золотой Орды в 1391 и 1395–1396 гг. и усиление междоусобицы увеличили отток татар из Степи в соседние страны.

    Ибн Арабшах писал, что значительная группа татар ушла к румийцам и руским:
Дела племен Дештских стали ухудшаться да расстраиваться и, вследствие малочисленности убежищ и крепостей, подвергались разъединению и розни… Большая толпа их ушла с Тимуром, которому она стала подвластной и у которого находилась в плену. От них отделилась часть, которая, пишет Рахимзянов Булат Раимович,  профессиональный историк, кандидат исторических наук, не поддается ни счету, ни исчислению и не может быть определена ни диваном [Антонов А.В. К вопросу о судебном иммунитете светских землевладельцев в середине XVI века // Русский дипломатарий. — М: Памятники исторической мысли, 1999. — Вып. 5. — С. 197–206], ни дефтерем** [Архив исторических и практических сведений, относящихся до России, издаваемый Николаем Калачовым. — СПб, 1858–1863: (Тип. II Отделения Собственной Его Императорского Величества Канцелярии). — Кн. 1–6]; она ушла к румийцам и руским (выделено мной. — Б. Р.) и, по своей злополучной участи и превратной судьбе своей, очутилась между христианами, многобожниками и мусульманскими пленниками…

**) В договорной грамоте Можайского князя Ивана Андреевича и Вел. князя Василия Васильевича 1447 года можно прочесть: «Грамоты докончальные, и ярлыки, и дефтери и иные некоторые грамоты надобные». Ярлыками назывались ханские грамоты, указы, подлежащие объявлению для всеобщего сведения, а дефтерами или дефтерями — акты чисто административного характера, не имевшие такого назначения. Эти дефтери, как видно из руских летописей, давались руским князьям и баскакам для записывания в них ордынской дани. Из текста договорной грамоты 1447 года видно, что эти татарские документы были для руских князей руководящими, так как они названы «надобными». Эти документы продолжали бережно храниться и в последующие столетия, хотя нужда в них с падением "татарского ига" (кавычки мои - Л.С.) давно отпала. Так, в описи царского архива 1575—1584 годов говорится о том, что в особом ящике хранились «дефтери старые от Батыя и от иных царей, переводу им нет, никто перевести не умеет».

    По этим причинам живущие в довольстве обитатели Дешта дошли до оскудения и разорения, до разорения и безлюдства, до нищеты и совершенного извращения {Золотая Орда в источниках. Арабские и персидские сочинения. — М., 2003. — T. 1. — С. 212–213; Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды. СПб, 1884. — T. 1. — С. 470; Сафаргалиев М.Г. Распад Золотой Орды. — Саранск, 1960. — С. 172}.

    Турецкий хронист Ибрагим Печеви (1574 - ок. 1649 гг.) писал об этом:
Когда пришел всемогущий Тимур, то часть татар отправил в неволю, других отдал под меч. Некоторые же племена бежали в страны неверных поляков и московитов и там осели {Цит. по: Гришин Я.Я. Польско-литовские татары: взгляд через века. Исторические очерки. — Казань, 2000. — С. 6–7}.

    Выезды татар, в том числе и Чингисидов, на Русь, в частности в Московское княжество, случались и ранее XV века. Они упоминаются в течение всего времени существования Золотой Орды, т.е. с XIII века. И до этого на Русь прибывали тюркские элементы {Подробнее см.: Бахтин А.Г. Образование Казанского и Касимовского ханств. — Йошкар-Ола, 2008. — С. 141–149}. Однако, до описываемых мною, пишет Рахимзянов Булат Раимович,  профессиональный историк, кандидат исторических наук, событий начала XV в. все татары крестились или были крещены по приезду в Московию. Начиная с начала XV в. мы имеем дело с другой ситуацией.

    Уже не отдельные личности, но целые немалочисленные военные отряды, возглавляемые Джучидами, выходят на Русь «частями» Орды, требуя средств к существованию от великого князя. Они уже не меняют свою веру, оставаясь мусульманами (за редкими исключениями, иногда насильственного характера, относящимися к XVI веку).

    Эти Джучиды, начиная примерно с середины XV века, получают на Руси легитимный в рамках правовых норм того географического пространства и той эпохи статус «Джучидов-мусульман Московского княжества», «Джучидов Московии». Они становятся структурным элементом Московского государства, иноконфессиональным включением в православную структуру общества.

    Первыми Джучидами, прибывшими в Московское княжество в поисках политического убежища {См.: Насонов А.Н. Монголы и Русь // Насонов А.Н. «Русская земля» и образование территории Древнерусского государства. Монголы и Русь. — СПб, 2006. — С. 266; см. также: Словарь книжников и книжности Древней Руси. — Л., 1989. — Вып. 2. — Ч. 2. — С. 256–259; Halperin Ch. The Tatar Yoke: the image of the Mon-gols in medieval Russia. — Bloomington, Indiana, 2009; Насонов A.H. Монголы и Русь. — M.; Л:, 1940. — С. 62–68}[Барбаро и Контарини о России: К истории итало-русских связей в X; в. / Вступ. ст., подг. текста, перевод и комм. Е.Ч. Скржинской. — Л.: Наука, 1971. — 276 с.], были сыновья покойного хана Тохтамыша бин Туй-Ходжи, который с 1380 до своей смерти в 1404 г. (по другим сведениям, в 1406 {Султанов Т.И. Чингиз-хан и Чингизиды. Судьба и власть. — М., 2006. — С. 232}) был политически активен во всем Дешт-и Кипчаке.

    Как известно, постоянным противником Тохтамыша был всесильный беклербек [Беляков А.В. Новые документы к биографии астраханского царевича Араслан-Али ибн Кайбуллы // Русский дипломатарий. — М: Древлехранилище, 2004. — Вып. 10. — С. 189–196] Эдиге бин Балтычак (Идиге), который физически пережил Тохтамыша, сделав своими главными врагами сыновей хана.

    Когда «утвердилось дело Дештское за правителем Идику» и Эдиге в конце концов утвердил своего марионеточного Джучида на сарайском троне в том же 1407 г, Тохтамышевичи решили спасаться бегством из Степи. Согласно ибн Арабшаху, Джелал ад-Дин и Керим-Берди прибыли в «земли Руси», скорее всего, из территории Булгарского вилайета [Беляков А.В. Смотренный список касимовских татар царева двора и сеитова полка 1623 г. // Рязанская старина. 2004-2005/ Сост. А.О. Никитин, П.А. Трибунский. — Рязань: Край, 2006. — Вып. 2–3. — С. 358–380] Золотой Орды:

    Сыновья Тохтамыша разбрелись в стороны: Джалал-ад-дин и Керимберди в Московскую Русь (Россию), а Кубяк и остальные братья — в Сыгнак {Золотая Орда в источниках. Арабские и персидские сочинения. — М., 2003. — Т. 1. — С. 213; Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды. — СПб, 1884. — Т. 1. — С. 471–472; Сафаргалиев М.Г. Распад Золотой Орды. — Саранск, 1960. — С. 183–185; Греков И.Б. Восточная Европа и упадок Золотой Орды (на рубеже ХІV-ХV вв.). — М., 1975. — С. 265}.

    Нам, пишет Рахимзянов Булат Раимович,  профессиональный историк, кандидат исторических наук, трудно понять, что понимал автор арабского текста под «Россией» («земли Руси»). Это могли быть как земли Северо-Восточной Руси (в том числе и Московское великое княжество), так и территория Великого княжества Литовского (как полагает В.В. Трепавлов, а также Д. Колодзейчик {Kolodziejczyk D. The Crimean Khanate and Poland-Lithuania: International Diplomacy on the European Periphery (15th—18th Century): A Study of Peace Treaties Followed by Annotated Documents. — Leiden-Boston, 2011. — P. 450}).

    Я, продолжает Рахимзянов Булат Раимович,  профессиональный историк, кандидат исторических наук,  рассмотрю первую версию. Вероятно, с целью захвата сыновей Тохтамыша Эдиге двинулся на Русь в 1408 г. Расположившись лагерем около Москвы, он выслал Василию I письмо {Релевантную репрезентацию текста письма см. в книге: Горский А.А. Москва и Орда. — М., 2000. — С. 196–197. При условии аутентичности текста письма и его реконструкции, это один из наиболее ранних примеров интерполяций дипломатических документов в летописные тексты, практики, ставшей столь распространенной в последующие десятилетия. Естественно, работать с такими «документами» надо с большой осторожностью, так как они могли быть сильно искажены в процессе интерполяции либо вообще являться продуктом позднейшей фальсификации, см.: Keenan Е. Muscovy and Kazan, 1445–1552: a study in steppe politics / Ph. D. dissertation by Edward Louis Keenan, Jr. — Harvard, 1965, глава 1; Его же: Keenan E. The Iarlyk of Axmed-xan to Ivan III: A New Reading // International Journal of Slavic linguistics and Poetics. — 1969. — 12. — P. 33–47.

    Что касается письма Эдиге, то оно содержит многочисленные примеры употребления выражений, характерных для дипломатической корреспонденции Степи. Это позволяет говорить о подлинности письма и возможности осторожного использования его в качестве исторического источника. При этом необходимо помнить о том, что документ подвергся существенным редакторским правкам летописцев}, в котором объяснил причины своего прихода на Русь:
...слышание нам учинилося таково, что Тахтамышевы дети у тебя, и того ради пришли есмя ратию.

    Московские источники, благодаря усилиям романовских фейкометов и слепо поддерживающих их наших заслуженных, дипломированных, продажных горе-историков, не сохранили никаких следов пребывания султанов в Москве или других княжествах. Однако неупоминание в московских источниках еще не является поводом для недоверия арабским. Не исключено, что пребывание Тохтамышевичей на Руси держалось в строжайшем секрете (Москва отдавала себе отчет, что при данном фактическом правителе Орды это для нее чревато большими проблемами).

    Так или иначе, сведения о поддержке Москвой оппозиции Эдиге могли послужить одной из причин похода [Беляков А.В. Смотренный список касимовских татар царева двора и сеитова полка 1649 г. // Рязанская старина. 2004-2005/ Сост. А.О. Никитин, П.А. Трибунский. — Рязань: Край, 2006. — Вып. 2–3. — С. 381–405].
В мотивации Василия по предоставлению приюта сыновьям хана инициатива, скорее всего, продолжает Рахимзянов Булат Раимович,  профессиональный историк, кандидат исторических наук, исходила не от него, а от самих Тохтамышевичей, которые не нуждались в разрешении на въезд на подвластные территории как легитимные наследники трона {ПСРЛ. — М., 1965. — Т. 11. — С. 219}[Виноградов А.В., Малов А.В. «Сошлись с ними у Воскресенья в Молодех»: Материалы о походе Девлет-Гирея I на Москву 1572 г. в Крымской посольской книге 1571–1578 гг. // Единорогъ: Материалы по военной истории Восточной Европы эпохи Средних веков и Раннего Нового времени. — М.: Квадрига, 2011. — Вып. 2. — С. 202–253].

    При таком раскладе роль Василия была незавидной, он оказывался словно между молотом и наковальней — с одной стороны сыновья хана, за которыми сила традиции и легитимация исходя из правовых норм той эпохи (и вероятность прихода к власти в ближайшем будущем), с другой — властный фактический правитель Орды (порождение новой позднезолотоордынской эпохи), который не станет церемониться с ослушником в случае перевеса силы в его сторону. Однако, как это часто бывало во время ордынских походов (и не только на Русь), возникли проблемы в самой Орде, вынудившие Эдиге возвратиться в Сарай. Эдиге повернул назад, не успев взять у ослушника обязательство выплатить выход [Временник Императорскаго Московскаго общества истории и древностей Российских. — М., 1851: (Унив. Тип.). — Кн. 10. — Б. с.] за предыдущие годы.

    В данной ситуации имелся интересный нюанс, зачастую игнорируемый нашими горе-историками, либо рассматриваемый в отрыве от контекста той эпохи.

    Подойдя к Москве 1 декабря, Эдиге распустил войска по великокняжеским владениям с целью грабежа. Были взяты Коломна, Переяславль, Ростов, Дмитров, Серпухов, Нижний Новгород, Городец. Два последних города были разорены вторгшимся отдельно от основных сил ордынским отрядом, возглавляемым неким султаном (т.е. Джучидом) {ПСРЛ. — М., 2000. — Т. 15. — Стб. 484; Горский А.А.    Судьбы Нижегородского и Суздальского княжеств в конце XIV — середине XV веков // Средневековая Русь. — 2004. — № 4. — С. 153}.

    Эдиге не спешил при этом атаковать хорошо укрепленный Кремль. Некоторые исследователи объясняют причины такого поведения татар (грабеж) их «врожденной» алчностью и дикостью, когда они только и думали, как бы пограбить московские земли. Но это не так.

    Предпринятый Эдиге «грабеж» в рамках правовых норм X; в. таковым (по крайней мере в глазах татар) не считался. Почему? Ситуация объясняется крайне просто, если вникнуть в суть ордынско-московских отношений того времени с точки зрения Орды. Василий I задолжал Орде выход за 13 лет — 91 000 руб. {Горский А.А. Москва и Орда. — М., 2000. — С. 134} Судя по тому, что беклербек не особо рвался атаковать Кремль и заранее распустил войска по территории «руского улуса» с целью поживиться, видимо, фактический правитель Орды не особо надеялся на сговорчивость московского князя. Он понимал, что, возможно, договориться вновь не удастся и Василий не «даст ему выхода». В то же время этот «выход» ему был нужен. Он решил «собрать» его без помощи Василия, самому, для этого и распустил войска для «грабежа». Таким образом, с татарской точки зрения это был не грабеж, а сбор недостающего «выхода» силой [Герберштейн С. Записки о Московии / Пер. с нем. А.И. Малеина и А.В. Назаренко; Под ред. В.Л. Янина. — М.: Изд-во МГУ, 1988. — 430 с.].

    Вероятно, сыновья Тохтамыша оставались в Московском княжестве около трех лет. В 814 году хиджры (1411/12 год от Рождества Христова), «когда сгущались мраки междоусобиц и перепутывались звезды между обеими партиями в сумраках Дештских, вдруг, в полном величии власти Джелалиевой, появился (один) из блестящих потомков Токтамышевых» (это был Джелал ад-Дин) и выдвинул очередную претензию на трон «из стран Руских» {Золотая Орда в источниках. Арабские и персидские сочинения. — М., 2003. — Т. 1. — С. 214; Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды. — СПб, 1884. — Т. 1. — С. 473; Сафаргалиев М.Г. Распад Золотой Орды. — Саранск, 1960. — С. 187}.

    Источники хранят молчание, где были «расквартированы» Джучиды в течение этих трех лет, выделялся ли им какой-либо юрт (юрты) [Герберштейн С. Записки о Московии: В 2 т. / Под ред. А.Л. Хорошкевич. — М.: Памятники исторической мысли, 2008. — Т. 1: Латинский и немецкий тексты, русские переводы с латинского А.И. Малеина и А.В. Назаренко, с ранненововерхненемецкого А.В. Назаренко. — 776 с.] или они находились при дворе великого князя. При этом не стоит забывать, что они были не одни, а с многочисленными семьями (в исламе было принято многоженство, и как жен, так и сыновей и дочерей у султанов было достаточно) и военными (в том числе и высшего звена, беками и уланами, которые сами были со своим окружением).

    Здесь трудно что-либо предположить, особенно учитывая тот факт, что в то время аристократия Степи еще не забыла кочевые традиции (как позже выходцы из оседлой Казани, отправляющиеся еженедельно на шашлыки на природу, например) и им попросту необходимо было пространство для вылазок на степные просторы. В то же время в более поздние периоды Москва опасалась селить выходцев из Степи близко к самой Степи, ожидая, вероятно, их измены и перехода на сторону единоверцев в случае маршей последних на Русь.