Послевкусие от сериала

«Сочинять – дело трудное», - услышала я от знакомого, когда он делился впечатлениями от просмотра сериала «Натали и Александр».

Такие сериалы не входят в круг моих вкусовых предпочтений. Посмотрела только маленький кусочек, и про себя отметила, что по внешнему типажу герои не похожи на тех, кого представляют. Но правды ради, никто из ныне живущих ни Натали, ни Александра не видел, и может составить впечатление лишь по портретам, да воспоминаниям, а это уже вторые руки.

Но если честно, даже окружающую действительность мы все воспринимаем по-своему, и те события, очевидцами которых являемся, предстают у каждого в собственном свете; факты тоже трактуются по-разному.

Но мне понравилась искренняя игра актеров; душевные волнения передаются естественно, воспринимаются легко. Но может потому, что мне интересна именно эта составляющая, а внешний антураж для меня вторичен. Но ведь опять, у каждого приоритеты разные. Но дело даже не в этом, а в «послевкусии». Захотелось ли тебе после увиденного это обсудить, что-то почитать, побольше узнать, сделать выводы. Мне после обсуждения данного сериала на форуме в Избе-Читальне захотелось ещё раз перечитать пьесу М. Булгакова «Александр Пушкин».

Поделюсь впечатлениями.
Поэт в ней присутствует, как далёкий силуэт, не произнёсший ни одного слова, и даже не вышедший на авансцену. Но его значимость так велика, что всё то, что находится в сфере его притяжения, живёт будто под его сенью – кто-то это делает с радостью, кто-то с желанием вырваться-освободиться, кто-то с завистью, кто-то с любовью (ряд можно продолжить).

Задумав пьесу М. А. Булгаков в процессе её создания тесно сотрудничал с В. В. Вересаевым. И последний, кроме оговоренного, стал предлагать своё видение предмета, но Михаил Афанасьевич уступил лишь в незначительных деталях, а вот в главном для себя на компромисс не согласился. И В. В. Вересаев, сообразуясь со своей позицией, стал писать свой текст по тем сценам, где мнения расходились, но в пьесе он не прижился.

Дописать неоконченное – это одно, вынужденная мера, чтобы публике завершённый продукт представить; а вот исправлять написанное другим – занятие неблагодарное, конечно, если только ты не стоишь на голову выше автора, чей «шедевр» правишь, что называется – рукой мастера. Но мастер, на то и мастер, он точно видит изъян и только его и дотягивает…

Если представить, что жизнь гения – продолжение его творчества, в том числе творческого наследия, то к великому хотят прикоснутся если не все, то многие. Но не каждый может осилить проникновение в высоты творчества, а прикоснуться хочется, вот и ищется то, что ближе, и через эту часть подсоединение и происходит, и впитать частицу гения становится возможно.

Опять же, это моё восприятие, не более. Но точно знаю одно, прикасаясь к великому, становишься лучше, ведь «гений и злодейство – две вещи несовместные…»

Еще хочется добавить по поводу сделанного другим: нравится – посоучаствуй, насладись моментом встречи, раздели радость творчества; не по вкусу – пройди мимо; если что-то задело – разберись с собой, ну а если это противно твоим принципам и устоям – давай отпор. Ведь взгляд на чужое помогает разобраться в себе.