Мгновение в вечности

«Цветы для Людмилы»
http://www.proza.ru/2017/04/22/383




                Дань памяти моей свекрови Людмиле Александровне


           5 января 2024 года на 86-м году жизни отошла ко Господу Людмила Александровна Белькова – мама моего мужа Андрея, моя свекровь, бабушка наших детей, прабабушка наших внуков.

          20 июля 1938 года в городе Ишеевка Ульяновской области в семье Александра и Марии Ворониных родилась дочь Людмила. Отец Людмилы Александр Николаевич по профессии – военный фельдшер, в годы Великой Отечественной войны часто замещал хирургов и проводил операции, так как хирургов не хватало.
 
         Мать Мария Михайловна работала медсестрой. Интересна ее родословная. Мать Марии – Евдокия Прохоровна Суганеева (по другой версии Суганева) была из священнического рода. Бабушка Марии по отцовой линии была дочерью архиепископа. Ни имя архиепископа, ни имя его дочери семейное предание, к сожалению, не сохранило.

      Прохор был владельцем ткацкой фабрики и для дочери Евдокии подбирал жениха из состоятельной семьи. Но Евдокия полюбила Михаила – сына бедняка Сергея Максимова. Родители Евдокии на брак с Максимовым благословение не дали. Тогда Евдокия убежала из дома к своему любимому Михаилу, чем навлекла на себя родительский гнев и немилость. Внуки Евдокии, в том числе и маленькая Люда, никогда не называли ее бабушкой, а обращались к ней «мама стАра». Почему так повелось – никто в семье уже не помнит.

     В 1942 году Люда вместе с матерью была эвакуирована из Ульяновской области в Сибирь – в город Усолье-Сибирское. Жили вместе с мамой Марией Михайловной в коммунальной квартире. По воспоминаниям самой Людмилы Александровны соседи в «коммуналке» были хорошие, все между собой жили дружно, помогали друг другу.

        На всю жизнь запомнила Люда голод, который ей пришлось пережить в детстве. По ее словам, вкус коровьего молока она узнала только в шестом (!) классе. Вспоминала, что в школе, как профилактику от цинги, каждый день давали горький настой хвои, и чай, чуть подслащенный сахарином. За булкой хлеба приходилось занимать очередь в пять часов утра. И летом, и зимой. Изможденные голодом дети после школьных занятий возили тачки с углем «из-за второй линии» – для школьных печей. «Из-за второй линии» – считалось очень далеко. Раз в месяц каждому ученику школы раздавали по 100 граммов конфет – и это был праздник для неизбалованных войной ребятишек.

         Не смотря на все трудности, Люда училась отлично, занималась спортом, в старших классах имела 1 спортивный разряд по легкой атлетике. Была очень трудолюбива. В коммунальной квартире на общей кухне с младшего школьного возраста подбеливала печь и следила за чистотой пола. Соседи по коммуналке хвалили маленькую девочку за ее трудолюбие. После 7 класса каждое лето Мария Михайловна устраивала Людочку на работу в профилакторий, где она работала посудомойкой. Чаны, в которых нужно было мыть посуду, были огромны, и Люде подставляли скамеечку, чтобы она могла дотянуться до посуды.

       По окончании школы Люда поступила в Иркутский институт иностранных языков и успешно его окончила. Вышла замуж за Виктора Георгиевича Белькова. Вместе с мужем уехали в сельскую глубинку – Узкий Луг, затем Балухарь, родили трех сыновей: Александра, Андрея и Димитрия, работали школьными учителями, а также на должности завуча и директора школы.


      В Узком Луге произошла история, которая чуть не окончилась трагедией в семье. Не знаю по какой причине Людмиле и Виктору пришлось оставить детей одних дома. Старшему Саше было в ту пору лет шесть, а младшему Андрюше года два. Мальчишки раздобыли пузырек с лекарством, которое принимал Виктор Георгиевич. Таблетки были на основе белладонны. Дети подумали, что это витамины. Саша съел две "витаминки", а несмысленыш Андрейка - все оставшиеся.

      Когда родители вернулись домой - нашли младшего сына в безсознательном состоянии. Не было возможности позвонить в "Скорую помощь", не оказалось и транспорта на ходу, чтобы доставить ребенка в районную больницу. И Виктор Георгиевич с сыном на руках почти бежал все эти долгие километры на протяжении нескольких часов. А Людмила едва поспевала следом. Так и дошли, точнее добежали до больницы.

      Андрюшу спасли. Доза лекарств оказалась не смертельной. Но ребенок потерял зрение. Когда Виктор навестил жену в больнице, во время свидания он увидел случайно выбившуюся из-под платка прядь волос. Медленно он протянул руку к голове жены, стянул платок и заплакал. Волосы Людмилы покрылись сединой. За одну ночь, в 27 лет. В больнице не было зеркал, и видеть себя Людмила не могла.
Зрение Андрюши восстановилось через два месяца, но тот страшный случай, как страшный отголосок беды, до сих пор напоминает о себе.

      Мама всю жизнь красила волосы. Но в преклонном возрасте уже не стала красить и превратилась в беляночку - ни одного темного волоска.


      Потом было раннее вдовство, когда Людмила Александровна осталась одна с тремя сыновьями на руках. Повторный брак с Владимиром Михайловичем Черниговским, и рождение четвертого сына – Сергея. А потом – долгая, трудная, но все-таки счастливая жизнь, воспитание сыновей, один из которых стал священником, двое получили военную специальность, а младший сын пошел по стопам родителей и стал педагогом.

        Несколько лет назад о своей свекрови я написала рассказ «Цветы для Людмилы». История, рассказанная Людмилой Александровной, запала в душу, и я не могла ее не записать. Мне казалось, что такое бывает только в кино. (Ссылка на рассказ см. выше). На кладбище, когда хоронили Людмилу Александровну, ко мне подошла ее бывшая ученица Альфия Сабирова (по мужу Хасанова) и рассказала интересные подробности, дополняющие героя рассказа «Цветы для Людмиы» Сергея Вологжина.

      Сергей Вологжин и Альфия Сабирова жили в одной деревне – Поздеево и учились в одном классе Балухарской школы. По воспоминаниям Альфии, семья Сергея очень нуждалась в материальном плане. Его мама, бывшая узница немецкого концлагеря, после освобождения из плена, прошла еще и Сталинские лагеря. Выжила, родила сына Сергея и была вместе с сыном сослана в Сибирь. Им разрешили поселиться в деревне Поздеево Иркутской области. Альфия вспоминала о непростом характере Сергея. О том, что в школьных спектаклях он очень достоверно играл свои роли, но более всего ему удавались роли немецких офицеров. Помогала ему Людмила Александровна, как учитель немецкого языка.

        В нужде в то время жили почти все. Но семья Вологжиных нуждалась особо остро, в семье не было отца. Не смотря на житейские трудности, в школу Сергей всегда приходил опрятным – в светлой чистой рубашке, приличном костюме и туфлях.
– Сейчас я понимаю, – говорила мне Альфия, – что Людмила Александровна помогала Сергею. Но мы этого не знали. В вашем, Виктория, рассказе Сергей меня очень удивил, я увидела его с другой стороны. Надо же! Как тепло Сергей относился к Людмиле Александровне! Как к матери. А ведь с родной матерью у него были, мягко говоря, непростые отношения. Сергей уехал из дома по окончании школы и ни разу больше не возвращался в родной дом, не помогал матери. Она умерла в одиночестве и нужде. Хоронили ее, как безродную, всем селом.

         Мне же напротив, многое стало понятно. Эта забота и внимание, которое Сергей проявил к Людмиле Алекасандровне в последние годы его жизни – благодарность любимой учительнице – да, но и, как мне видится, – дань памяти родной матери, которая была им оставлена в старости, попытка искупить свою вину перед умершей матерью. Очень хочется верить, что Господь услышал Сергея. Вечная ему память!

        Надеюсь, что в вечной жизни ученик Сергей Вологжин встретил свою любимую учительницу. А она лежала перед нами в домовине – маленькая, сухонькая. Лицо спокойное, морщинки разгладились. Матушка Анна, супруга отца Димитрия, склонилась над свекровью:

– Какая красивая! Не просто Людмила, а княгиня Людмила! Ведь и небесная покровительница у нашей мамы – княгиня Людмила Чешская.  За более чем двадцатилетнее служение, мы с батюшкой повидали много покойников, видели много лиц. Они разные. Но, поверьте, такого красивого лица я не видела ни разу.

– И платок красивый…

Матушка подхватила:

– Да, красивый. Этот платок на день рождения прислала в подарок бабушке внучка Даша. Я другие платочки на маму одевала, а этот все берегла для особого случая. Вот он и наступил этот особый случай.

         Большую часть жизни Людмила Александровна прожила в Балухаре и большую же часть жизни проработала директором школы. Нынешнее здание школы было построено под ее руководством. Люди неоднократно оказывали ей доверие – двадцать лет избирали депутатом, восемь раз избирали народным заседателем в суде. Но это все земные дела, земная слава. Что же для Бога? А для Бога она родила и вырастила сыновей, которые нашли дорогу в храм, а потом и маму свою по этой дороге привели к Богу. Да, в наше время такое бывает – когда родители приходят к вере позднее своих детей. Но главное, что приходят!

         За столом на горячем обеде вспоминали «мамины Крестные ходы», как мы шутливо в семье говорили об этом.  Село наше протянулось почти в одну улицу на два километра. И вот почти каждый день идет наша бабушка Люда из одного конца села в другой. И на всем своем пути останавливается напротив каждого дома и благословляет его, осеняя большим крестом. А напротив здания Никольского храма (ныне не действующего) и строящейся часовни – крестит себя и кланяется. Мы видим ее издалека: «Вон опять наша бабушка Люда своим Крестным ходом идет!» И икона у нее всегда с собой была в сумочке, с которой она никогда не расставалась. Дойдет до нашего дома, заходит на чай или обед, детям гостинцы достает из сумки. А если гостинцев нет – не будет заходить, и не уговоришь. Так была воспитана.

        Однажды мама Люда мне очень помогла. В то время я ждала рождения третьего ребенка. Родить я должна была со дня на день. По счастливой случайности свекровь вечером того памятного дня осталась у нас с ночевой. И вот в ночь с 19 на 20 июля 1997 года у меня случился страшный приступ почечной колики. Я совершенно не спала и промучилась всю ночь, лекарства пить боялась из опасения навредить ребенку. Домашних будить не стала, пожалела – накануне у мужа был очень тяжелый день. Так свекровь меня и застала рано утром скрючившуюся на кухонном стульчике. Узнала причину моих мучений, охнула, подошла ко мне и опустилась на колени. Обняла меня, положив свои руки на мои несчастные почки. Так и стояла передо мной, будто забирая боль на себя. И боль прекратилась минут через десять! Это было невероятно! Через несколько часов в районном роддоме я благополучно (легче всех детей) родила доченьку Дарию. Это было 20 июля – в день рождения Людмилы Александровны.

         Расскажу еще один необычный случай, связанный с нашей мамой Людой. В 2018 году в январе месяце во время аварии на Иркутской ТЭЦ погиб наш сын Сергей. (Случился прорыв трубы с горячей водой).  Авария произошла 22 января в послеобеденное время. А утром этого же дня мама Люда как бы почувствовала это несчастье. Рассказывает Надежда (младшая невестка Людмилы Александровны):

 – Утром 22 января все было как обычно. А мама встала какая-то встревоженная. Она все ходила по комнате и повторяла: «Трубу прорвало! Трубу прорвало! Вода бежит!» Мы ее спрашиваем: «Мама, тебе что-то приснилось?» Но она ничего толком объяснить не могла, а только твердила одно и тоже: трубу прорвало… До аварии, в которой погибнет ее внук Сережа, оставались считанные часы...

        Не могу не рассказать о случае чудесного явления маме Люде святителя Герасима Астраханского (Добросердова). Об этом я упоминала в своей публикации "Скрепы 2. Святитель Герасим". Поэтому просто приведу отрывок из той публикации. Об этом случае свидетельствует младший сын Людмилы Александровны - Сергей Черниговский:

– Святитель Герасим приходил во сне к нашей маме (Людмиле Александровне) накануне рукоположения брата Дмитрия в сан дьякона. Это был сентябрь 2000-го года.
Сон повторялся несколько раз: монах в мантии и клобуке. В первые свои явления молчал. А в последний раз сказал: «Меня зовут Герасим. Я из вашего рода. Молитесь!»


            Позднее я узнала уточняющие подробности. Лицо монаха было очень доброжелательным, он слегка улыбался. Почему святитель приходил к Людмиле Александровне накануне рукоположения ее третьего сына Димитрия в сан дьякона? Он сказал «молитесь». В то время так нужна была молитва матери за сына, который ступает на очень трудную жизненную стезю, стезю священника. Нужно было материнское благословение! Ведь мама Люда не сразу приняла известие о том, что сын решил стать священником. Это потом она будет гордиться сыном священником, пожалуй, больше, чем остальными детьми.
        Тогда же, в начале 2000-х, никто из нашей семьи ничего не слышал о святителе Герасиме, уроженце села Бельск Черемховского района. А Бельск - это родина многих предков из рода Бельковых.

        ***

         Последние три года, до самой своей кончины, мама Люда жила в Голумети, в семье сына – протоиерея Димитрия. По началу ходила на все службы. Но в последнее время была прикована к постели и в храм уже ходить не могла. Батюшка часто причащал свою маму до самой ее кончины. А буквально за несколько часов до ее ухода соборовал. Людмила Александровна была в полном сознании, повторяла за батюшкой слова молитвы. В последнее время мама почти никого узнавала, даже отца Димитрия, если он заходил к ней в домашней одежде. Если же батюшка приходил одетый в подрясник, мама Люда, как ребенок, всплескивала руками и счастливо улыбалась: «Батюшка!» А матушку Анну, свою невестку, звала мамой.

         В последние недели мама говорила мало и односложно. После соборования мамочка преобразилась, взгляд ее стал совершенно ясным, будто она уже видела то, что недоступно другим. Она, словно отвечая на чей-то вопрос, будто держа перед кем-то ответ, сказала четко и внятно: «Я – Людмила Воронина!» (Назвала свою девичью фамилию). После соборования раба Божия Людмила уснула последним сном – отошла ко Господу тихо, мирно, безболезненно, не постыдно. Блаженная кончина!

      Третий день пришелся на Рождество Христово. Похороны – в день Собора Пресвятой Богородицы. Девятый день – в канун Праздника Обрезания Господня. Отпевал нашу маму и бабушку Людмилу в Черемховском храме святителя Софрония Иркутского протоиерей Леонид Шевченко.  В проповеди запомнился момент, когда батюшка встал между аналоем с праздничной иконой Рождества Христова и домовиной и сказал пронзительные и емкие слова:

– Вот Рождество, рождение, – отец Леонид указал на икону на аналое, – а вот конец земной жизни, – батюшка указал на домовину, – и между ними жизнь, которая здесь и сейчас сжалась в одно мгновение… Наша жизнь – мгновение! Мгновение в Вечности!

    Могилка на Жмуровском кладбище была усыпана живыми цветами. И эти цветы – цветы для Людмилы - видимая дань памяти, любви и уважения всех, кто знал эту незаурядную женщину - Людмилу Александровну Воронину - Белькову - Черниговскую - нашу маму и бабушку Люду.

     Со святыми упокой, Господи, рабу Твою Людмилу.

 P. S. Когда-то мама подарила мне молитвослов с памятной надписью. Каждое утро и вечер беру я этот молитвослов и вспоминаю маму Люду, читая следующие строки, написанные крупным по-учительски разборчивым почерком: "Дорогой дочери Викочке в день рождения. Да не оставит тебя Господь в милости Своей! С любовью. Мама. "