Тихая дорога

Зима 2025 года выдалась особенно холодной. Часто ходить по улице было вовсе опасно из-за сурового гололеда. На дороге была плохая видимость: вовсю мело снегом и дворники работали на износ. Моя поездка выдалась в особенно снежную погоду, машину заносило при каждом крутом повороте. Но страх аварии меня не беспокоил: мысли вращались вокруг того, как я снова увижусь с моим другом.

Я до сих пор помню, как видел его в последний раз: лицо Алеши было синим, как будто его избила толпа хулиганов, тело исхудало, словно он не ел один месяц. Глаза выражали ужас от того, что смерть при дверях зовет свою жертву на суд Божий. Я корю себя, что не испытал к нему ни капли жалости. Мое каменное сердце выражало безразличие и, что ужаснее всего, нотки радости. Я вспоминал прошлые обиды и мстительная язва пробралась в мою душу.

Как же это может быть? Я истинно любил друга, мы прошли с ним многие радости и веселья. Мне пришлось лицемерно выражать скорбь перед ним; и это правильно! Ведь не мог же я сказать, что не буду по нему скучать! Алеша улыбнулся мне и сказал, что благодарен мне за моральную помощь, что он любит меня, и мы друзья с ним навеки. Мне было не по себе.

Алеша никогда не верил в Бога и поносил это как нечто наивное, вера для него была мифом. В последние минуты его жизни я умолял его, чтобы он обратился ко Господу. Но он смеялся тихим голосом и говорил: “Бога нет”.

Я не знал, как ему помочь. Даже зов смерти не проникает во все составы души страхом будущего и мой друг был такого типа, который был полностью уверенным в существовании пустоты и вечной смерти. Его мама плакала истошным криком, держала руку моего бедного друга.

Вспоминая последние минуты Алеши, я забыл про дорогу. Впереди был поворот и мою машину вынесло с трассы в кювет. Не знаю, сколько я просидел в машине. Очнувшись, я посмотрел на зеркало: мой нос был весь в крови. Я вышел из транспорта и мои ноги провалились в снег. Вокруг не было ни души: никаких машин и прохожих. Снег слепил глаза, ударяя колючим вихрем в мое лицо. Трассу окружал густой лес и, сам не зная почему, не боясь заблудиться, я ушел с трассы к деревьям и пошел дальше в лес.

Меня страстно куда-то влекло. Ходить по снегу доставляло удовольствие и  мысли были сосредоточены на чем-то неизвестном, куда я хотел идти. Не было страха темноты и диких зверей; будто я в полной безопасности и крыло святого Ангела направляет мой путь. Дышать стало особенно тяжело, так как метель не давала наполнить легкие воздухом.

Прошло примерно полчаса и я наткнулся на калитку. Были видны кресты: я понял, что пришел на кладбище. Удивлению не было предела! Это то самое кладбище, где похоронен мой милый друг! Я всегда чувствовал себя комфортно на земле усопших. Неизъяснимая тишина успокаивала мои нервы, и чувство чего-то родного, словно это мой дом, ощущалось на кладбище. Снег падал меньше и ветер утих, как я нашел могилу Алеши. В отличии от других усыпальниц, могилка Алеши не была украшена крестом- это его личное желание, чтобы стояла лишь надгробная плита. На памятнике было написано: “Алеша Дубровсикй, 1996 - 2023”. больше не было никаких надписей.

Я старался испытать боль утраты, жалости по усопшему. Вспоминал его лицо, как он улыбался, смелую походку и добродушие при общении со мной. Помыслы злорадства так же пытались влезть в мои думы, но я старался отвергать их. Сильное возбуждение пробрало мое тело, из носа снова пошла кровь. От бессилия я упал на снег. Обычно я старался с таким жаром каяться пред Богом в своих грехах, чтобы испытать сердечное сокрушение.
 
Было ли мое состояние жалостью к Алеше, которое я так старался испытать? Это сокрыто от меня и по сей день. Вдруг, после 10 минут, как я валялся в снегу, у меня открылось второе дыхание. Я встал и вонзил свою руку в острый кол от калитки Алеши. Эта боль не была болезненной, даже несколько приятной. Подошедши к памятнику друга, я окропил ее своею кровью, сказав: “Если я и не могу испытать к тебе жалость, то долг любви своей отдаю кровью”. Если и не было у меня плача по нем, то хоть кровью своей отдал дань любви Алеше.