Чертик

Сидоров встал и сурово осмотрел зал. Люди перестали шушукаться. Воцарилась тишина, но мухи еще не проснулись.

- Значит, так. Чтобы к завтрашнему дню все дописали свои "миры" и "войны". Рукописи сдадите Зое Арнольдовне. Прения отменяются. И обойдемся без лишних вопросов. Расходимся.

Сидоров сел. Зал встал.

Зоя Арнольдовна уютно расположилась по правую руку от Сидорова. Понаблюдав за "невербалкой" происходящего в зале, вынесла вердикт:

- Не допишут. Мотивации ты им не подкинул, Ваня.

Сидоров нарисовал чертика на полях шпаргалки с текстом своей исторической речи. Прищурился. И хмыкнул:

- Вот и хорошо. Отдохнешь.

Зоя Арнольдовна сомневалась:

- Меньше - не всегда лучше.

Сидоров пририсовал чертику крылья:

- Не скажи. Как там было у Вербера?

И он рассказал историю о том, как пригласили на собеседование соискателей. Ждут они в приемной, а к ним никто не выходит. И спросить не у кого. Люди, не дождавшись, встают и разбредаются. К вечеру остается парочка упертых, Их взяли на работу без вопросов.

Зоя Арнольдовна заинтересовалась:

- А куда они трудоустраивались?

Сидоров неопределенно пожал плечами:

- А черт его знает. Кажется, в разведку. Или что-то типо того.

***

Утром Зоя Арнольдовна  проанализировала урожай, и доложила Сидорову:

-  Три "мира" и восемь "войн". Но две из них звездные.

Сидоров уточнил:

- А "миры"?

Зоя Арнольдовна заверила:

- С "мирами" все хорошо. Правда, один уж очень идеальный, но это ничего. Сон героя.

Сидоров растянул губы в плюшевой улыбке:

- Не в аду проснулся? Ладно, подредактируй чуток, и публикуй. И не сильно поли плеоназмы в диалогах и текстах от первого лица. А то ты мне самобытность современной культуры вечно в текст газетного повествования превращаешь. Иди, я занят.

Поджав губы, Зоя Арнольдовна молча кивнула.

Сидоров порылся на столе, нашел вчерашнего чертика, и пририсовал ему сигарету.





-