Гипнотическая Партия. Глава 7

Глава 7. Рассвет над бездной

Первые лучи солнца робко проникали сквозь тяжелые шторы особняка Волковых, окрашивая мрачный интерьер в бледно-золотистые тона. Инспектор Волков стоял в центре просторного вестибюля, наблюдая за суетой, охватившей некогда тихий дом. Полицейские и правительственные чиновники сновали туда-сюда, их шаги эхом отдавались от мраморных стен. Воздух был пропитан напряжением и запахом страха.

Волков устало потер глаза, чувствуя, как каждая клеточка его тела молит об отдыхе. Но он знал, что не может позволить себе ни минуты слабости. Не сейчас, когда дело наконец-то подошло к своему ужасающему завершению.

Звук тяжелых шагов привлек его внимание. По роскошной лестнице спускался Дмитрий Волков – оригинал, как теперь было известно – в сопровождении двух крепких полицейских. Его руки были скованы наручниками, но даже в этот момент он умудрялся сохранять осанку, словно это была не арестантская процессия, а торжественный выход на бал.

Лицо Дмитрия было искажено гримасой, в которой смешались вызов и безумие. Его глаза, казалось, пылали внутренним огнем, перескакивая с одного лица на другое. Когда его взгляд остановился на Волкове, инспектор почувствовал, как по спине пробежал холодок.

"А, детектив," прохрипел Дмитрий, его голос звучал надтреснуто, но все еще сохранял нотки высокомерия. "Пришли насладиться своим триумфом? Или, может быть, вы наконец-то осознали величие моего замысла?"

Волков молчал, не желая давать Дмитрию повода для дальнейших провокаций. Вместо этого он внимательно наблюдал за реакцией остальных членов семьи, столпившихся в углу вестибюля. Их лица были бледны, глаза широко раскрыты от шока и неверия.

Когда Дмитрия проводили мимо них, Алексей – или тот, кто считал себя Алексеем – сделал инстинктивное движение вперед, словно хотел что-то сказать отцу. Но Михаил – или его клон – удержал брата за плечо, покачав головой. Волков отметил эту маленькую деталь, понимая, что даже сейчас, когда их мир рушился, семейные узы оставались сильны.

"Вы еще пожалеете об этом, все вы!" выкрикнул Дмитрий, когда его выводили за дверь. "Я был на пороге величайшего открытия в истории человечества! Вы не имеете права..."

Его голос затих вдали, оставив после себя гнетущую тишину. Волков глубоко вздохнул, чувствуя, как напряжение последних дней начинает отпускать его. Но он знал, что это только начало. Самое трудное еще впереди.

Легкое прикосновение к руке заставило его вздрогнуть. Повернувшись, он увидел Элину, стоящую рядом с ним. Ее глаза были полны слез, а лицо выражало такую глубокую неуверенность, что у Волкова защемило сердце.

"Инспектор," прошептала она, ее голос был едва слышен. "Я... я должна знать. Я действительно я? Или я просто... копия?"

Волков почувствовал, как его профессиональная маска начинает трескаться. Как ответить на такой вопрос? Как объяснить человеку – или существу, созданному по образу человека – кто он на самом деле?

"Элина," начал он осторожно, подбирая слова. "Я не могу дать вам простой ответ. То, что сделал ваш отец... это выходит за рамки всего, с чем мы когда-либо сталкивались. Но я могу сказать вам одно: вы – личность. У вас есть мысли, чувства, воспоминания. И независимо от того, как вы появились на свет, эти вещи реальны."

Элина смотрела на него, ее глаза были полны отчаянной надежды. "Но как я могу быть уверена? Как я могу знать, что мои воспоминания – мои собственные, а не просто... вложенные в меня?"

Волков покачал головой. "Я не знаю. Но, возможно, самое главное – не откуда пришли ваши воспоминания, а то, что вы с ними делаете. Ваши решения, ваши действия – вот что определяет вас как личность."

Элина молчала несколько мгновений, обдумывая его слова. Затем она слабо кивнула. "Спасибо, инспектор. Я... я постараюсь помнить об этом."

Волков смотрел, как она медленно возвращается к своей семье – или к тем, кого она считала своей семьей. Он чувствовал тяжесть на сердце, понимая, что для этих людей испытания только начинаются.

Его размышления были прерваны появлением группы людей в белых халатах. Они несли массивные ящики с оборудованием, их лица были серьезны и сосредоточены. Волков узнал среди них нескольких ведущих ученых страны.

Один из них, седовласый мужчина с острыми чертами лица, подошел к Волкову. "Инспектор, мы готовы начать каталогизацию оборудования. Вы не могли бы показать нам лабораторию?"

Волков кивнул и повел группу к потайной двери, ведущей в подвал. Пока они спускались по крутой лестнице, воздух становился все холоднее и затхлее. Запах химикатов и озона усиливался с каждым шагом.

Когда они вошли в лабораторию, ученые замерли, пораженные увиденным. Огромные колбы с мутной жидкостью, мигающие мониторы, сложные механизмы, назначение которых было непонятно даже специалистам – все это создавало впечатление, что они попали в какой-то фантастический фильм.

"Невероятно," прошептал один из ученых, осторожно прикасаясь к поверхности ближайшего аппарата. "Технология клонирования... Мы думали, что до этого еще десятилетия."

"И все же вот оно, прямо перед нами," ответил другой, его голос дрожал от волнения. "Вопрос в том, что мы будем с этим делать?"

Волков наблюдал за тем, как ученые начали методично исследовать и документировать каждый предмет в лаборатории. Их клинический подход резко контрастировал с эмоциональным хаосом, царившим наверху.

Пока ученые работали, Волков не мог избавиться от мысли о далеко идущих последствиях этого открытия. Как изменится мир, когда новость о возможности клонирования человека станет достоянием общественности? Какие этические вопросы это поднимет? И кто будет решать судьбу клонов, уже созданных Дмитрием?

Его размышления были прерваны появлением одного из его начальников, полковника Соколова. Лицо полковника было мрачным, что не предвещало ничего хорошего.

"Волков, нам нужно поговорить," сказал Соколов тихо, отводя инспектора в сторону. "Ситуация гораздо сложнее, чем мы предполагали."

Они отошли в дальний угол лаборатории, где их разговор не мог быть подслушан.

"Правительство в панике," начал Соколов, его голос был едва громче шепота. "Они боятся, что если информация о клонировании просочится в прессу, это вызовет массовую истерию. Не говоря уже о международных последствиях."

Волков нахмурился. "Но мы не можем это скрыть. Слишком много людей уже знает."

"Именно поэтому нам нужно действовать быстро," ответил Соколов. "Мы должны изолировать всех, кто знает о клонах, включая семью Волковых и самих клонов. По крайней мере, пока не решим, как действовать дальше."

Волков почувствовал, как его желудок сжался. "Вы говорите о том, чтобы задержать невиновных людей? Полковник, это незаконно."

Соколов покачал головой. "В данных обстоятельствах у нас нет выбора. Подумайте о последствиях, Волков. Если мир узнает о возможности создавать точные копии людей... Это может привести к хаосу."

Волков молчал, его мысли лихорадочно метались. Он понимал логику Соколова, но не мог избавиться от чувства, что они переступают черту.

"А что будет с клонами?" спросил он наконец. "Они ведь живые существа, со своими мыслями и чувствами. Мы не можем просто..."

"Мы еще не знаем, что с ними делать," прервал его Соколов. "Это беспрецедентная ситуация. Возможно, придется... устранить их."

Волков почувствовал, как кровь отхлынула от его лица. "Устранить? Вы говорите об убийстве, полковник."

"Я говорю о защите национальной безопасности," огрызнулся Соколов. "Не забывайте, кто вы, инспектор. Ваша работа – выполнять приказы, а не обсуждать их."

С этими словами Соколов развернулся и вышел из лаборатории, оставив Волкова в смятении. Инспектор прислонился к холодной стене, чувствуя, как мир вокруг него начинает кружиться.

Он всегда гордился тем, что служит закону и справедливости. Но теперь, столкнувшись с этой невообразимой ситуацией, он понял, что граница между правильным и неправильным стала размытой.

Волков медленно поднялся обратно в вестибюль, его шаги были тяжелыми, словно он нес на плечах весь груз мира. Когда он вошел в комнату, его взгляд сразу же нашел группу клонов, которых готовили к транспортировке.

Их лица выражали самые разные эмоции – страх, замешательство, а у некоторых даже проблески понимания своего положения. Один из клонов – копия Михаила – поймал взгляд Волкова, и инспектор был поражен глубиной понимания в его глазах.

Этот взгляд словно пронзил Волкова насквозь. В нем было осознание собственной судьбы, мольба о помощи и в то же время – странное спокойствие. Волков почувствовал, как его сердце сжалось. Эти существа, независимо от их происхождения, были несомненно разумны и чувствующие. Как он мог позволить "устранить" их?

Пока Волков наблюдал за этой сценой, к нему подошла Элина – или, возможно, ее клон, он уже не мог быть уверен.

"Куда их забирают?" спросила она тихо, ее голос дрожал от едва сдерживаемых эмоций.

Волков колебался. Он не мог рассказать ей правду, но и лгать не хотел. "На обследование," ответил он наконец. "Чтобы убедиться, что с ними все в порядке."

Элина смотрела на него, и Волков видел, что она не верит этому объяснению. "Вы ведь защитите их, правда, инспектор? Они ни в чем не виноваты."

Волков почувствовал, как ком подкатил к горлу. Он хотел заверить ее, дать обещание, что все будет хорошо. Но слова застряли у него в горле.

Вместо этого он просто кивнул, надеясь, что этого жеста будет достаточно. Элина еще несколько секунд смотрела на него, словно пытаясь прочитать его мысли, а затем медленно отошла, присоединившись к остальным членам семьи.

Волков почувствовал, что больше не может находиться в этой комнате. Он направился к выходу, нуждаясь в глотке свежего воздуха, чтобы прочистить голову и попытаться осмыслить все произошедшее.

Но когда он уже был у двери, что-то заставило его обернуться. Его взгляд был притянут к окну второго этажа, где стояла фигура. Это была Элина – или, возможно, ее клон, он уже не мог быть уверен.

Их глаза встретились, и в этот момент между ними словно пробежал электрический разряд. В ее взгляде Волков увидел все невысказанные вопросы, страхи и надежды. Он понял, что она ждет от него чего-то – может быть, защиты, может быть, просто понимания.

Волков почувствовал, как тяжесть его решений давит на него с невероятной силой. Он знал, что его действия навсегда изменили жизни многих людей – и не только людей. Теперь ему предстояло жить с последствиями этих решений.

Медленно, почти неохотно, он отвел взгляд и вышел за дверь. Прохладный утренний воздух ударил ему в лицо, принося с собой запах мокрой земли и приближающейся осени.

Волков сделал несколько шагов по гравийной дорожке, удаляясь от особняка. Каждый шаг давался ему с трудом, словно его ноги были налиты свинцом. Он чувствовал, как мир вокруг него изменился, словно реальность и возможность поменялись местами.

В его голове крутились фундаментальные вопросы, на которые у него не было ответов. Что определяет личность человека? Его воспоминания? Его поступки? Или, может быть, сам факт его существования?

Волков понимал, что это дело выходит далеко за рамки обычного расследования. Оно затрагивало самые основы человеческого существования, бросало вызов всему, что мы знаем о жизни и сознании.

Он знал, что мир стоит на пороге огромных перемен. Открытие возможности клонирования человека изменит все – от медицины и науки до этики и философии. И он, Волков, оказался в самом центре этого водоворота.

Инспектор остановился и в последний раз обернулся на особняк Волковых. Это величественное здание, которое еще вчера казалось просто домом богатой семьи, теперь выглядело как портал в новую, неизведанную реальность.

Волков глубоко вздохнул, чувствуя, как прохладный воздух наполняет его легкие. Он знал, что впереди его ждут трудные решения и сложные моральные дилеммы. Но он также знал, что не может отступить.

С этой мыслью он повернулся и зашагал прочь от особняка, навстречу неизвестному будущему. Солнце поднималось все выше, заливая мир своим светом, но для Волкова этот рассвет знаменовал не начало нового дня, а начало новой эры – эры, в которой понятия идентичности, сознания и самой человечности будут подвергнуты серьезному испытанию.