Глава 23 - Афтершок - Часть III

Планета Каррита, город Синегорск
Новоподольский район

3-й Павловский проезд

В воздухе над зданием 5-го окружного военного суда


15 августа 2333 года


"Цикада" Дани, Маргарет, и ещё четыре машины ГУВБ находятся в воздушном пространстве суда. Перед судом полицейский кордон, это командированные сюда "преторианцы" из Соколово, и ещё один кордон рассекает толпу перед судом на две части - гражданских, желающих чтобы, как выразилась Маргарет, плохому Артамонову выписали по полной программе и отставных военных, которые желают чтобы тот отделался принудительным лечением в реабилитационном центре.

От препаратов, которыми пичкают Даню чтобы у него прошли ночные кошмары и дрожь в руках, у него сонливость, так что он, по возможности сохраняя бдительность настроится на местный сетевой эфир и узнает всё происходящее почти из первых рук.

- ...И так, время 13 часов 10 минут, вы слушаете "Синегорскую волну", мы только что закончили выпуск новостей. В студии у нас Дарина, поприветствуем Дарину.
- Спасибо, Николай.

Наверное, от меня требуется прокомментировать последние события? Почти никакого снисхождения к подсудимым не продемонстрировали суды. И майор Владимир Артамонов и автомастер Анатолий Краснов получили 25 лет тюремного заключения. Почему я сказала почти? Потому что согласно приговору суда как минимум первые три года майор Артамонов проведёт в лечебно-исправительном учреждении с учётом наличия у него стойкого психического расстройства, а Краснов, вопреки позиции гос обвинителя не был приговорён к пожизненному заключению.

Пожалуй, уже в десятых числах июля всем стало понятно, что рельсы правосудия приведут именно к тюрьме, когда повторные судебно-психиатрические экспертизы показали отсутствие аффекта на моменты совершения убийств, хоть в обоих экспертизах есть особые мнения о том, что аффект имел место быть. Основной вопрос с дальнейшем был - сколько? Сколько "отмерит" суд двум мужчинам, отнявшим в общей сложности семь человеческих жизней.

Почему суд почти не проявил снисхождения к подсудимым? Наверное, вопрос к личностям подсудимых. Майор Артамонов провёл на фронте три года с 2321-й по 2324-й год, заработал стойкое расстройство связанное с боевой травмой, но ни разу, повторюсь, ни разу не обращался за психологической реабилитацией. Специалисты в психоневрологических диспансерах с шаговой доступностью, в загородных реабилитационных центрах - майор Артамонов твёрдо решил, что это не для него. По словам студентов Артамонова его методы преподавания были по меньшей мере спорными, его неоднократно отстраняли от преподавания за поведение на занятиях, в том числе за рукоприкладство и угрозы в отношении к студентам.

Что же касается Анатолия Краснова, то у правоохранителей к нему не было претензий. Прибыл из Солнечной системы в 2323-м году, за десять лет ни одного правонарушения, а его размолвка с женой всё-таки его личное дело. Суд учёл, что всё что он совершил было совершено как минимум в состоянии сильного душевного волнения, так что юристы, которые уже успели дать свои комментарии считают приговор соломоновым решением.

На текущий момент оглашение приговоров ещё не окончено, адвокаты и прокуроры ещё не выходили к прессе - отнюдь не исключено, что нас ждут апелляции и что-то ещё может измениться...


Даня отключился от эфира, отпил минералки из маленькой бутылки и пробормотал про себя "25. Каждому."

- Маргарет, и тому и тому всыпали по 25. Что думаешь?
- Я не юрист, но думаю, что большой бузы можно не ждать. У всех будет что-то вроде смешанных чувств. Все понимают, что "свой" виноват, вот безнаказанность "чужого" разозлило бы и народ и вояк сильнее. Так что... Печально, что мы сегодня без обеда.
- Это да.
- Данил, ты там как?
- Как всегда, спать охота.
- Держись, что я могу сказать.
- Стараюсь. Сейчас может музычку пободрее в сети найду.


Четвёртого июля Маргарет с самого утра сказала, что у Артамонова проблемы после "прыжка веры" и чёрт его поймёшь, неврологические это дела или психические, а может то и другое вместе.

У местного терруправления нет собственного врача, есть договор на обслуживание с клиникой "Наши доктора". Даню сняли с полётов в обед, отвезли в клинику, провели обследование. И вывод врачебной комиссии был неутешительный - после спуска с высоты в 37.500 километров у Артамонова развивается травматический невроз. Он причудливо наложился на события 10-го мая, на военные стрессы, которые вылечить полностью невозможно по определению. Рекомендации? Рекомендации были такие, что Артамонова нужно полностью приземлять на несколько месяцев, но не факт, что это поможет, возможно, что он уже налетался на всю оставшуюся жизнь.

Шрайбер, глава всея антитеррора, был, говоря очень мягко, не рад такому раскладу. Он попросил собрать новую врачебную комиссию в работе которой он мог быть принять участие, и на новой комиссии заявил, что до окончания суда Артамонов нужен ему в воздухе. Даже очень нужен. Больше никаких высотных полётов, любое компенсирующее лечение, на котором настоят врачи, а потом самая лучшая реабилитация из существующих в природе. Врачи пожали плечами, заметили, что ещё месяц-два в воздухе и с высокой вероятностью Дане будет рекомендовано НИКОГДА не садиться у иллюминатора самолёта или космоплана, не говоря о том, чтобы самому управлять чем-то летающим, возможно даже собственным аэрокаром.

Но Шрайбер решил выжать из Дани всё. Его потеря сказалась бы на моральном духе пилотов не лучшим образом, так что Артамонов глотает горсть таблеток утром, горсть таблеток на ночь и очень тяжело просыпается поутру. Но он в воздухе и остальные Бдящие знают об этом. Маргарет, конечно же, тоже всё знает, она рассчитывает что Шрайбер своё обещание сдержит и сегодня будет последнее дежурство Дани в воздухе. Длинное, почти как во времена в Соколово, но последнее.


Дане быть в воздухе ещё больше восми часов, и уж чего-чего, а "музычки пободрее" в Сети предостаточно. Скажем, что-то в стиле Chem-Industrial - раздражающая уши ритмичная музыка, под которую нужно представить себе планету со страшно загрязнённым воздухом и, тем не менее, какую-то романтику дымящих до самых небес заводов грязной химической промышленности.

***

Софийский район
Ледянский бульвар

21 час 48 мин


Несмотря на то, что суд прошёл, митинги состоялись. Как митинг военных, где транспарантов и выступающих было больше чем обычно, так и митинг гражданских, на котором выступали депутаты местного парламента, много говорившие о "нашем праве на безопасную среду обитания". Если считать эти митинги протестом, то этот протест определённо выдохнется. Половина требований фактически удовлетворена, возможно митингующие будут собираться до апелляций, но позже это неизменно сойдёт на нет. Потому что такой вечерний митинг это весь вечер коту под хвост, к тому же по крайней мере гражданские прекрасно понимали - Краснова посадят. Не могли не посадить после того как он выверенно стрелял раненым после первого разряженного магазина в головы короткими очередями. И военные тоже не будут особенно рьяно поддерживать "плохого Артамонова" потому что понимают - смерть 35-ти летней женщины и двух восьмилетних девочек-близняшек это страшная трагедия и за неё нужно держать ответ. Иными словами, в воздухе уже повеяло разрядкой. Другой вопрос в том, что всё это может повториться - в городе всё так же множество непролеченных воевавших, они, дабы забыться, пьют, и всё так же представляют опасность для окружающих. Но, как замечательно заметила Маргарет, больше всего людей бесит чувство безнаказанности, а суды явно показали - безнаказанности не будет. Не весть какое, но всё же облегчение.

- Бдящие - следуйте на базу, ужин.
- Вас поняли Первый бдящий.


К зданию терруправления ГУВБ выстраивается практически кавалькада "Цикад" ГУВБ. Утренний брифинг звучал тревожно - на митингах могут быть проявления насилия, так что всем глаз да глаз. Сейчас всё закончилось и все понимают, что следующий митинг будет спокойнее. Они, строго говоря, всё были относительно спокойными - драк с полицией не было, военные здесь другой породы, не как в Соколово, а уж тягу подраться с полицейскими в бронекостюмах с щитами со стороны гражданских с детьми представить и вовсе невозможно. Самое главное - полиция проявила выдержку, ведь история переполнена примерами когда затухающий протест после иррационального полицейского насилия обретал второе дыхание и в итоге заканчивался революцией. Едва ли не всенародным подъёмом с лозунгами наподобие "Весь мир насилья мы разрушим. До основанья, а затем".


"Цикады" ГУВБ плотно садятся на крыше терруправления одна за другой, пилоты спускаются вниз, в столовую, где их уже ждёт жаркое с соевым мясом, некоторое подобное винегрета и неизменный зелёный чай, на этот раз к нему вафли с шоколадом.

- Подсяду? Хоть раз посмотрю чем вас тут кормят.
- Какой разговор, господин Шрайбер.


Шрайбер взял себе такой же поднос, как и у всех, но в отличие от всех он так и не снял очки-визоры и никуда не убрал гарнитуру.

- Если честно, то есть можно, но не более того. Артамонов, Михельсен, как доедим - ко мне. Как я и обещал, ваша работа здесь закончена, нужно поговорить о том, что будет дальше.


Если Даня думал, что он ест быстро, то Шрайбер ест ещё в полтора раза быстрее. Он, кажется, даже толком не успевает прожёвывать пищу. Даня себе подобное не позволяет, потому как ещё в реабилитационном центре ему все уши прожужжали что заработать себе проблемы с пищеварительной системой таким образом - раз плюнуть. И вообще процесс пищеварения начинается ещё во рту. Так что Шрайбер быстро сорвался к себе в кабинет, из которого он сразу как прибыл в Синегорск вытурил начальника терруправления, Даня с Маргарет пришли туда минут через десять.

- Артамонов, в июле я обещал тебе лучшую реабилитацию, которая существует в природе. Слышал про такой остров на Нассаме двип Пагаль?
- Остров, где находится крупнейшая азадийская дурка? Краем уха слышал, но не более того.
- Насчёт дурки и я не слышал, в любом случае их лучшие мозгоправы - там. Мы уже списались с ними, переслали результаты ВК, которую тебе проводили и с Нассама ответили, что ты небезнадёжен. Тебя ждут там минимум на четыре месяца - ГУВБ оплачивает вам гостиничный номер на острове, так что будешь ходить к ним, лечиться и дышать свежим воздухом. Михельсен, принимая во внимание ваши отношения с Артамоновым вам - длительный отпуск вместе с ним с сохранением половины жалования.

Прямой рейс на Нассам в четыре утра. До этого времени делайте всё, что хотите - хотите спите, хотите напейтесь в местном баре до отключки. Минимум на четыре месяца вы свободные люди потому что вы ещё нужны нам, соответственно вы не должны чувствовать что мы сначала выжимаем вас как лимон, а потом выбрасываем как отработанный материал.   


Даня с Маргарет быстро собрали вещи и решили посидеть в баре до его закрытия. А запасы замечательного мерло у владельцев бара закончились, и они закупили вино по восточно-европейским вкусам. Они закупили ставропольский полусладкий каберне-совиньон. А может одесский - только по настоящему серьёзный ценитель оценит разницу, но по настоящему серьёзный ценитель и не прикоснётся к такому вину - слатенькому и бесхарактерному. Даня об этом не знал и заказал себе сразу три бокала, Маргарет два, чтобы быть трезвее и соображать лучше.

- Фу-у, это...это не мерло, это дрянь какая-то.
- Но деньги уже заплачены, Данил.
- И то верно.


Человек привыкает ко всему. И к этому вину тоже можно привыкнуть, благо виноград зрелый и шаптализацией при производстве вина не баловались. Сладость относительно умеренная и вино, как и положено, вяжет язык и оставляет ощущение небольшой сухости во рту. До закрытия бара ещё больше полутора часов, Артамонов может не торопиться пить вино, может заказать и ещё, особенно если у владельцев бара найдётся подобающая закуска. Даня смотрит на жидкость тёмно-рубинового цвета в бокале и размякает. И его развозит тоже, ведь для полусладкого крепость у этого вина вполне приличная. Артамонова развозит, его внутренние тормоза уходят и ему хочется говорить ровно то, что он думает.

- Маргарет, я должен тебе кое-что сказать. Ну...как минимум спасибо, что ты со мной. Я ведь этого ни черта не ценю. Поэтому большое спасибо, даже огромное.


Даня сник, он не смеет посмотреть Маргарет в лицо. Последние полтора месяца он, говоря откровенно, относился к ней как ведущий пилот относится к ведомой, должной кроме всего прочего выполнять мелкие прихоти ведущего.

- Вот сейчас мы вместе полетим на Нассам, а кем бы я там был один? Ну кому бы я там был нужен? Ну хорошо, я дважды почтенный, какое-то уважение, положим, было бы. И всё. Ни сопереживания, ни больше ничего. Ни-че-го. Прости меня, засранца. А?
- За что?


Если бы Даня поднял глаза, он бы увидел, что Маргарет вся в слезах. Она думала, что их отношения пребывают в полуобморочном, если не сказать предсмертном состоянии, а оказалось, что всего-ничего и из её мужчины неохотно, но начинает струиться тепло. Так что она села не напротив Артамонова, а рядом с ним. Положила голову ему на плечо и едва успевает утирать слёзы.

***

Планета Нассам
Северное полушарие

16 августа


Сегодня на всём Нассаме функционируют всего два космопорта, до войны их было больше тридцати. Способ доставки пассажиров до нужного им острова не изменился, это те же скоростные суда на воздушной подушке, от времени они поизносились, но свою функцию выполняют. Те же люди с Восточной Европы по такому случаю припоминают пословицу дорого да мило, дёшево да гнило. Азадийцы всегда жили по первому принципу, именно поэтому оборудование довоенных времён ещё работает и выполняет свои функции даже когда на него свалились повышенные нагрузки. Как и на это уже почти пустое судно, которому приходится выполнять куда более длинные рейсы нежели когда-то.

Пагаль - предпоследняя остановка, они и так уже в так называемой Чёрной зоне Нассама. Чёрная зона это то, что можно назвать тропиками и экваториальной зоной Нассама, здесь самая жаркая и самая влажная погода, самая горячая вода и именно здесь, в Чёрной зоне зарождаются мощнейшие тропические ураганы. Здесь они зарождаются, здесь набирают силу и вымещают на местных островах свою энергию. Пагаль, фактически, находится в этом климатическом горниле, как быстро выяснилось, этот остров беден и не имеет средств дабы отводить от себя удары стихии. Сегодня на нём осталось примерно двенадцатая часть предвоенного населения, это те азадийцы, для которых Пагаль - их земля, и они с неё никуда не уйдут. И конечно же та самая "дурка", которая, на самом деле является филиалом обители биохимических наук на Шакшише. Дурка очень плохо финансируемая со всех точек зрения. Ей немного помогает родительский "институт", ещё немного подкидывают с налогов и она со скрипом-свистом содержит примерно 4.000 пациентов. Самых тяжелых пострадавших от войны, тех, у которых кошмары полностью смешались с явью. И конечно же они ведут научную работу, совершенствуют методики лечения, но всё это в условиях абсолютного минимума финансирования.

Судно останавливается у надводного причала Пагаля чтобы высадить четверых - Даню с Маргарет и ещё двух азадийцев. Корабль моментально уходит в океан и двое людей оказываются в полумраке и в дожде. Сейчас погоду стоит признать относительно терпимой - это дождь, а не ливень, и ветра, сносящего с ног сейчас нет. Слабое уличное освещение - как раз последствия того же принципа - дорого да мило, дёшево да гнило. Эти металлические светильники когда-то стоили немалых денег, они выдержали и продолжают выдерживать напор времени и стихии и Даня с Маргарет могут ориентироваться на городских улочках. Взбираться вверх и опускаться вниз, при этом не расшибить себе лбы о крыши оставленных и покосившихся домов, и в конце концов прийти к тому, что в навигаторе обозначено как гостиница.

То, что называется гостиницей не имеет даже вывески, но это добротный и ухоженный нассамский дом, хозяева гостиницы - он и она, конечно азадийцы, обоим за 1200.

- Люди? Да, нам написали, что будет двое людей. Люди здесь необычны.

Подушки пока для вас не сшили, можем дать дополнительные матрасы на первое время, попозже подушки сошьём.
- Спасибо. Скажите, а ещё люди на острове есть?
- Есть, не больше двух дюжин. Совершенно незрелые люди, дети богатых родителей. Выкупили два дома, заплатили за их укрепление и ремонт. Ведут репортажи в вашу Сеть во время ураганов, когда ураганы уходят, то они пытаются выпрашивать наркотики из научного садика нашей лейи. Периодически уплывают на другие двипы чтобы пополнить запасы еды и дурмана. Такие люди нам не по нраву, почтенные.

Есть будете сейчас или позже?
- Есть будем сейчас!


"Есть будем сейчас" Даня с Маргарет сказали хором. Дорога по морю долгая, больше 12-ти часов, а на судне ничего нет, даже горло промочить. А ГУВБ оплатило полный пансион - проживание с трёхразовым питанием, впрочем здесь, вероятно, это было относительно недорого.

Нассамская ночь кончается, то, что для человека не является даже завтраком для азадийцев же подобие ужина - самый обильный приём пищи после рабочей смены. Немудрено что на столе тарелки с пряными водорослями и порезанные крупными кусками обитатели глубин Нассама в сильном маринаде. Всё это очень аппетитно несмотря на то, что необычно выглядит, особенно куски необычного мяса со слабым фиолетовым свечением.

- Большое спасибо, всё было очень вкусно. Мы прогуляемся, если вы не против.
- Конечно не против. Только ничего подобного зонтам у нас нет. За зонтами вам нужно плыть на крупный двип севернее или южнее, не факт, что на каждом найдёте.
- Мы всё поняли, спасибо.


Хозяева исключительно из тактичности не сказали, что живущие у них "незрелые люди" - 10 парней и 9 девушек давно купили новую и весьма дорогую азадийскую одежду из натуральной кожи с пуховой подкладкой. Купили, прониклись духом этого места и теперь передвигаются по острову с непокрытой головой. Даня быстро подумал, что они привыкнут к тому же - дожди на острове тёплые и они скорее ощущаются как душ, а не как нечто неприятное.

***

21 августа

5 дней спустя


От гостиницы до подземной психиатрической клиники примерно два километра пешком. Даня с Маргарет завтракают примерно через три часа после заката, потом идут в клинику где Артамонова погружают в лечебный сон чуть меньше чем на шесть часов. Всё это время Маргарет рядом, сильный дождь или слабый, такого чтобы дождя не было вовсе они ещё не видели.

У этой клиники действительно есть научный сад, из того, что может понять Маргарет здесь приятного мало, вроде кокаинового куста или опийного мака. Кроме этого сотни других растений с других планет, всех их объединяет одно - они психоактивные. Либо плоды, либо какая-то другая часть растения оказывает ОЧЕНЬ сильное влияние на нервную систему.

В первый день Маргарет испытывала сильнейшее отвращение к этому садику, ведь что такое наркоман она знает ещё со школьной скамьи. Но потом её отношение изменилось - большая часть растений размером как земные деревья, даже в ливень под их кроной дождь практически не ощущается. Никаких спор или чего-то наподобие в атмосферу эти растения не выделяют, так или иначе задуреть здесь не получится. И уже на второй день Маргарет подумала ну и чёрт бы с ними, в конце концов и кокаиновый куст и опийный мак тоже имеют право на жизнь - не уничтожать же их под корень только потому, что производные этих растений так популярны среди обдолбышей.

С местными "мозгоправами" Маргарет уже говорила. Они - энтузиасты, если не фанатики своего дела, ходят в подранной и штопанной одежде, многие недоедают, но свою работу не бросают. Они сказали Маргарет, что кошмары и проблемы с мускулатурой у Дани пройдут. Другой вопрос сможет ли он взлететь снова без дрожи в теле и чего это ему будет стоить. В принципе Маргарет готова подать в отставку, уговорить Артамонова сделать то же самое и жить с ним вместе в какой угодно халупе. Притом, что эти двое взрослых людей за несколько месяцев так и не сподобились выдавить из себя слово "люблю".

Сегодня день третий - пока Маргарет так и не привыкла к длинным нассамским суткам. Пару часов она была в этом садике одна, но вот на поверхность вышла азадийка. Ей немногим меньше восьмисот, она точно не врач, на ней надеты какие-то совсем простые больничные одежды. Она вышла, выбралась на открытую часть садика, запрокинула голову и подставила лицо тёплому дождю. Очень долго сидела так, возможно никак не могла насытиться. Это позже она опустила голову и обратила внимание на человека.

- Do you speak English? Sprechen sie deutsch? Розм…
- Простите, что прервала. Кажется, я вас понимаю.
- Это хорошо. Человек. Интересно. что здесь делает человек?
- Ждёт другого человека. Небезразличного ему, как вы говорите. Да, я Маргарет, можно просто Марж.
- А я Тина, Марж. Небезразличие. Всё мироздание, как мне кажется, крутится вокруг небезраличия. У меня тоже был небезразличный мне человек, но теперь я здесь, а где он я даже не знаю. Считается, что нам даже вредно видеться. Можете себе это представить?
- Тина, я ведь просто бывший военврач. Не больше чем хирург, по сути дела. Так что, увы, мне это сложно представить.


Азадийка вновь закинула голову навстречу дождю и это продолжалось не меньше получаса.   
    
- Бывший военврач. Я бывший командир взвода в штурмовом батальоне, очень приятно. Так же ещё более бывший главный оператор полиции на Сварге.
- На Сварге? Я служу на Сварге, до тех пор пока нас с Данилой не дёргают то туда, то сюда.
- Как у вас людей об этом говорят? Как же тесен мир? Не напоминайте мне о моём прошлом, Марж, я здесь не для этого.

Тина снова запрокинула голову, и на этот раз это продолжалось больше часа. Выглядело так, будто она вообще забыла что такое дождь.

- Что же случилось с небезразличным вам, если вы его ждёте здесь?
- Много что случилось. Из последнего - "прыжок веры". Знаете, что это такое, "прыжок веры"?
- Конечно знаю. Прыжок веры прыжку веры рознь.
- Мы совершили самый высокий прыжок, с высоты стационарной орбиты. Я сидела в своей "Цикаде" с завязанными глазами, а он всё видел, всё наблюдал и всем управлял, моей машиной в том числе.


Если до этого азадийка вела беседу отстранённо, даже не поворачивая голову в сторону Маргарет, то теперь всё изменилось. Изменилась осанка, положение тела, теперь "Марж" смотрят прямо в глаза.

- Прыжок со стационарной орбиты? Это серьёзно, такие вещи не забудешь. Я одного не понимаю - война закончилась, зачем заниматься подобным экстримом? Вам никто не объяснил?
- Флотские не пожелали ничего объяснять, Тина. Ничего, кроме того, что им жалко тратить горючее на снижение.
- Знаешь, Марж, на войне я слышала выражение - мужик с яйцами. Также производные от него - мужик со стальными или с титановыми яйцами. Вот только любые, даже самые титановые яйца могут треснуть, извини за грубость.
- Я всё понимаю. А ведь когда мы падали из космоса он развлекал меня. Большую часть времени во время падения он разговаривал со мной, что-то рассказывал о планете, благо у него там часть детства прошла. Помнил о том, что мне одиноко с закрытыми глазами и старался меня не бросать.
- Марж, извини за пошлость, но ты держись такого мужика. Мой был ранен, его котелок тоже наверняка не в порядке и он, возможно, согласился что порознь нам лучше чем вместе. А вы вместе и расставаться не собираетесь. Ведь не собираетесь?
- Нет, Тина, не собираемся.
- Вот даже и не думайте об этом. Всё, Марж, мой краткий выход на свободу окончен. Меня снова ждёт моя колба, лечебный сон, и я не знаю когда меня вновь выпустят наружу. Не буду говорить прощай - скажу до свидания, Марж.
- И тебе до свидания, Тина.

Азадийка ушла, и Маргарет вновь начала вспоминать тот спуск. Как она сидела в кресле пилота с завязанными глазами, а Даня рассказывал ей то то, то сё. Вот он наконец тоже вышел наружу, Маргарет бросилась ему навстречу, повисла на её шее и наконец прозвучало то самое слово. Которое "люблю".