Один день из жизни собачьего приюта

        Кася проснулась. Солнце ласково щекотало глаза, протягивая свои острые яркие пальчики сквозь кружевные занавески. Девочка сладко потянулась, желая немного поваляться в постели, но внезапно вспомнила: сегодня необычный день! День, который она с нетерпением ждала целых два месяца, и в течение всего этого времен была просто до тошноты приличным ребенком, прямо, как в том стихотворении Агнии Барто, которое часто наизусть читала бабушка: «всем спасибо говорил, всех за все благодарил… До того я был хорошим – сам себя не узнавал!» Мальчику из стихотворения за хорошее поведение обещали купить снегиря, а Касе бабушка наконец-то разрешила забрать из приюта Роджера!

       Роджер… Он такой… Такой классный! Это самый лучший пес на свете!

        Конечно, если бы это было возможно, Кассиопея забрала бы всех собак из приюта! Но бабушка сказала, что в этом случае ей самой придется сбежать в приют, если еще раньше ее не заберут в приют для умалишенных, потому что с таким количеством собак она точно сойдет с ума! Кася понимала, естественно, что это преувеличение – ведь она же с ума не сходит! И Ираида Павловна – хозяйка приюта, и Вовик с Жориком – ее добровольные помощники, и вообще, все друзья Каси, которые вместе с ней немало времени проводят в питомнике. Разумеется, каждый из них уже давно присмотрел себе собаку и теперь раскручивал своих предков на то, чтобы ее забрать. И некоторые уже преуспели в этом!

            Кася долго искала подходы к бабушке. Родители были не в счет. Они всю жизнь мотаются по экспедициям или заседают где-нибудь в своей Академии. Наверное, появившись в перерыве между командировками и симпозиумами и увидев в доме собаку, они даже не вспомнят, а была ли она до их отъезда?

            Наконец бабушка сдалась, но поставила ультиматум: «Каждое утро самой вставать по будильнику. Съедать на завтрак тарелку каши. (Вы ведь представляете, какое это мучение?) В школу не опаздывать. Здороваться со всеми соседями, даже если очень торопишься! (И представьте себе, даже если они тебе не отвечают!) Троек и замечаний от учителей не приносить. Самой следить за расписанием своих занятий. Успевать обедать и пренепременно съедать суп. Весь. Даже если в нем брюссельская капуста. (От одного воспоминания об этом Касю передернуло – брррр!) В комнате – чистота и порядок! В десять часов спать и никаких телефонов под подушкой!», но девочка была на все готова. Ради Роджера она, наверное, и не такое бы стерпела!

             И вот этот радостный день наступил! В доме уже было все готово: куплены миски для корма и воды, как и сам корм; приобретен поводок и ошейник с блестящим новеньким адресником в виде косточки, а подстилка так удачно вписалась в интерьер Касиной комнаты, что девочка только удивилась: как она раньше жила без собаки?

             Однако уже на подъезде к приюту они поняли, что что-то произошло.

             Ворота оказались распахнуты, и откуда-то издалека доносился яростный собачий лай.

             Загнав машину во двор, Кася с бабушкой устремились к дверям питомника. Дверь не была заперта, но что-то мешало ей открыться. Две целеустремленные дамы – одна пенсионерского, а другая пионерского возраста – со всей силы навалились на нее, и она с трудом, но поддалась.

            Кася протиснулась в образовавшуюся щель и включила свет: привалившись к дверям, привязанные спина к спине спали Жорик и Вовик – один сладко посапывал, а другой нервно дергался в своих путах и что-то нечленораздельно бормотал. Пробравшаяся следом за Касей Антонина Сергеввна (благо фигура ей это позволяла – со спины ее все еще принимали за девушку), тут же принялась будить этих спящих красавцев, чтобы хоть как-то прояснить то, что здесь произошло, а Кася бросилась к собачьим вольерам.

           Они были пусты. Лишь качающиеся от налетевшего из приоткрытой двери ветерка дверцы слегка поскрипывали.

            Отказываясь верить собственным глазам, девочка вошла в вольер Роджера, обошла его, заглядывая во все углы. Она даже приподняла лежанку, как будто пес мог спрятаться под ней – глупость, конечно! – Роджер был вполне нормальной средних размеров собакой, а не какой-нибудь той-малявочкой, но Кася никак не могла поверить в то, что ее друг исчез. Все исчезли. Готовая вот-вот разреветься (что было на нее совершенно не похоже), несостоявшаяся хозяйка Роджера схватилась руками за голову, но тут услышала чей-то протяжный вздох. Она резко обернулась.

           Вольер напротив тоже казался пустым. Дверца его, как и все, была распахнута и слегка покачивалась в петлях, но Кася все же разглядела в глубине почти сливающегося со стеной …

            - Йети! – обрадованно воскликнула она.

             Йети, естественно, был никакой не йети, то есть, никакой ни бигфут (хотя лапы у него действительно здоровые!), или снежный человек, а большой черный лохматый пес, одновременно похожий на ньюфаундленда, ризеншнауцера и мастино неаполитано. Несмотря на такой странный набор генов и довольно грозную внешность, Йети обладал вполне спокойным даже несколько меланхоличным нравом и философским взглядом на жизнь.

              Тут надо сказать несколько слов о том, что Кася умела прекрасно общаться с собаками. Да, нет. Понимать их, когда собаки рычат, скалятся или виляют хвостом – это каждый дурак может! Кася на самом деле разговаривала со своими питомцами. Сначала она узнала, что собаки очень хорошо понимают людей. Стоило сказать, что сейчас приедет ветеринар делать прививки, как все тут же прятались в своих вольерах, забивались в самые дальние углы и не хотели выходить самостоятельно, как их не выманивали и не упрашивали. Если ты просил кого-то подменить тебя, чтобы погулять с собаками попозже, как они поднимали страшный вой, требуя вывести их на прогулку немедленно и всячески показывали, что им срочно надо делать «свои дела». Ну и все в таком духе. Разве все вспомнишь тут впопыхах!

           А потом девочка поняла, что совершенно ясно слышит, что они при этом говорят. Каждый свое. Вот, например, опять же взять ветеринара. Толстая мопсиха Шныра, прячась всегда причитала: «Ой-ой-ой! Какой кошмар! Прививки! Иголки! Спасите-помогите!» Маленький той-терьер, забравшись под перевернутую миску, смело лаял: «Ату его! Ату! Пусть катится со своими прививками! Мы его не боимся, не боимся!» А недавно попавший в приют Тузик интересовался: «Что такое прививки? Очень страшно? Они кусаются?» И получив со всех сторон исчерпывающие ответы, безапелляционно заявлял: «Да я их сам покусаю! Кто со мной?»

           Кася вбежала в вольер Йети и крепко обняла его большую лохматую голову.

          - Где все? – заглядывая ему в глаза спросила она. – Почему ты один? С тобою все в порядке?

          - Все, наверное, немного сошли с ума, - философски заметил Йети. – Им захотелось вольной, бродячей жизни! Соскучились, наверное, по подвалам и помойкам, по пинкам и тычкам дворников, ругани прохожих… Ой-ой-ой! Даже думать об этом страшно!

            Пес уткнулся мокрым носом в щеку Каси и снова тяжело вздохнул. Кася взяла его морду в ладони и заглянула в умные агатовые глаза.

            - Расскажи мне все по порядку! – строго попросила она.

            - Да что тут рассказывать! – опять вздохнул Йети. – Мамочка нас покормила.

            («Мамочкой» приютские собаки называли Ираиду Павловну).

            – Потом пришел длинный папочка (это про Жорика), и она сказала, чтобы он подготовил Роджера к отъезду, сказала, что он сегодня уезжает домой! Везет Роджеру! У него теперь своя собственная мамочка будет? А у меня? У меня ведь тоже когда-нибудь будет? Правда?

                - Правда-правда, - неохотно соврала Кася. Больших собак брали редко, Жорик, конечно, все время говорил: «Вот окончу училище, заживу самостоятельно, и заберу Йети себе!» Только Кася в это слабо верила – когда это еще будет!

               – Ты не отвлекайся, - поспешно добавила она. – Что дальше-то было?

              - Мамочка сказала, что надо бежать, а то ее кто-то убьет! Кто может убить нашу мамочку?! Можно я его загрызу?

              - Потом загрызешь, - сказала Кася. – Если понадобится. Рассказывай, что произошло?

              - Потом пришел толстый папочка…

                «Вовик!» - поняла Кася.

               - Они пошли с мамочкой за конструкциями… - пес задумался.

              - Может, за инструкциями? – неуверенно предположила девочка.

            - Какая разница? – меланхолично произнес пес. – И то, и то – непонятно…

               - А потом? – нетерпеливо напомнила Кася.

               - Потом был такой противный запах… Тебе не понять! Пришли какие-то… дворники! (Это местное собачье ругательство) и стали открывать вольеры. Они кричали и хлопали в ладоши. Все побежали… Я не побежал. Все.

               - Ну и молодец! – похвалила пса Кася и снова обняла его, поднимаясь на ноги. – Ты посиди пока. А я пойду узнаю, удалось ли бабушке узнать что-то у ваших «папочек»…

               Картина, представшая перед ее глазами, в другое время могла бы ее рассмешить, но сейчас было явно не до смеха. Раскрасневшаяся и взлохмаченная бабушка сидела на полу, опираясь на локти, а по обе стороны от нее сладко посапывали уже развязанные Жорик и Вовик. Заметив внучку, Антонина Сергеевна выпрямилась и устало выдохнула воздух.

                - Похоже, их обоих усыпили, - проговорила она. – Что-то здесь явно нечисто!

               Кася помогла бабушке подняться на ноги.

               - Конечно, нечисто! – с горячностью подхватила она. – Всех собак украли! Или выпустили зачем-то… - уже не так уверенно закончила она.

              - Украли или выпустили… - задумчиво проговорила бабушка. – А помнишь, когда мы подъехали, то слышали отдаленный собачий лай? – уже более бодро спросили она. Кася кивнула.

             - Давай быстро на улицу, - скомандовала бабушка.

             Выбежав за ворота, они вновь услышали, как где-то далеко, заливисто лаяли собаки и побежали туда.

                ***
               А в это время Ираида Павловна ехала в такси и очень торопилась.

                - Ох, Иринка, ты такая красивая сегодня! – весело рассмеялась ее лучшая подруга Кристина, осторожно заправляя за ухо выбившийся из прически локон.

                - Только сегодня? – притворно нахмурилась Иринка.

                - Да, ну тебя! – смутилась Крис. – В такой день все особенно красивые.

                - И не говори! – согласилась ее подруга и обратилась к шоферу такси. – Вы не могли бы ехать чуть быстрее? Мы очень опаздываем!

                - Делаю, что могу, - вздохнул усатый мужичок за рулем, но, увидев в зеркальце заднего вида расстроенное лицо своей пассажирки, поспешно добавил:

                - Я постараюсь.

                И тут в сумочке Ираиды Павловны раздался телефонный звонок. Чей-то глухой, какой-то сонный, бормочущий голос несвязно пролепетал:

               - Ир-р-рада… Пална… всех са-аба… ах… украли…

               - Что?! Что такое?! – воскликнула Ираида Павловна, и какими-то дикими абсолютно круглыми глазами взглянула на Кристину. Та испугалась, поняв, что случилось что-то из ряда вон выходящее, и в страхе прикрыла рот рукой.

                - Разворачивайтесь! – крикнула Ираида Павловна так грозно, что шофер, не посмев ослушаться, тут же повернул руль. Через две сплошные выскочил на полосу противоположного движения, проскочил под самым носом черного мерседеса, на который сзади чуть было не налетел еще один автомобиль, но его шофер сумел вырулить, яростно крутя пальцем у виска, а шофер мерседеса лишь, высунувшись из окна, показал кулак вслед удаляющейся машине Ираиды Павловны.

                ***
              Завернув за угол, Кася и бабушка увидели около торгового центра несколько полицейских машин. По парковке бегали полицейские и приютские собаки, но кто за кем бегал было не ясно.

               «Неужели это из-за сбежавших собак вызвали такое количество полицейских?» - удивилась про себя Кася.

             Бабушка засунув в рот кольцо из пальцев так залихватски свистнула, что бегающие тут же прекратили свое броуновское движение и посмотрели в их сторону.

              - Роджер, Дина, Шныра, Тузик, Рекс… - начала Кася подзывать к себе собак, те, явно обрадованные, кинулись к ней.

               Впереди всех, разумеется, бежал Роджер, и Кася, не выдержав, бросилась ему навстречу.

               - Как я за тебя испугалась! – призналась она, присев на корточки и лаская своего лохматого друга.

               - Прости! Прости! Я так ждал! А тут эти… и это… - оправдывался Роджер, яростно облизывая лицо своей будущей хозяйки.

              Тут такса Молли, подбегая к ним, заверещала:

               - Ах-ах-ах! Как страшно-ужасно! Он его схватил, а он его – цап! Они его держат, и он его держит! И тащат! Тащат!

               - Успокойся, - попросила Кася, беря таксу на руки, но тут вмешалась толстушка мопсиха Шныра:

                - Запах был такой манящий… Такой зовущий!

               - Чужой запах был! Чужой! Злой! – прохрипел боксер Федя.

               - Много чужих запахов, - добавил подбегая бультерьер Снупи. – Но не все злые, неет… странные… странные…

               Другие собаки тоже хотели что-то добавить, но тут подошел полицейский, и все их внимание устремилось к нему.

                - Прочь отсюда! Прочь! – залаял на него Тузик.

                - Не подходи к нам! – предупредила немецкая овчарка Альма.

                Обычно добродушный пес Филя, явно имеющий в своей родословной лабрадоров или золотистых ретриверов взъерошил на загривке шерсть и оскалился.

                - У-у-уберите собак! – попятился полицейский. – Это вообще чьи собаки? Такое количество? Это ваши собаки?!

                - Наши, - гордо выступая вперед, сказала Антонина Сергеевна. – Приютские!

                - Это приютские собаки! – передал по рации представитель закона. – Я тут разговариваю с… - он смутился и посмотрел на бабушку.

                Она подобрала на руки коротколапую Шныру и с вызовом взглянула на полицейского. Кася со смешанным чувством восторга и удивления глядела на свою бабушку.

                - А что здесь, собственно, происходит? – продолжала Антонина Сергеевна. – Почему ваши люди гоняются за этими животными?

                Шныра в подтверждение ее слов жалобно заскулила и лизнула бабушку в щеку.

                - Есть основания полагать, - неуверенно проговорил полицейский, опустив рацию и настороженно поглядывая на сгрудившихся вокруг Каси и бабушки собак. – Что эти животные причастны к ограблению инкассаторов, вывозивших выручку торгового центра.

                Собаки возмущенно залаяли и зарычали – говорила же я вам, что они прекрасно понимают человеческую речь!

                - Тихо! – прикрикнула на них Антонина Сергеевна. - Уж не хотите ли вы сказать, что эти собаки напали на машину инкассаторов? – насмешливо проговорила она, обращаясь к представителю закона. – Или, может быть, они их покусали, отобрали мешки и отправились покупать себе вкусняшки?

                Рекс осторожно лобастой головой боднул Касю в бок.

                - Твоя бабушка шутит? Да? – спросил он, остальные собаки внимательно прислушались.

                - Конечно, шутит! – успокоила всех Кася.

                - Эти собаки выскочили и не давали полицейским машинам преследовать грабителей! – обиженно пожаловался полицейский бабушке. – Не могли же мы их давить!

                - А, это очень благородно! - похвалила его Антонина Сергеевна. – Надеюсь, никто не пострадал? – спросила она у внучки. Та, в свою очередь, обратилась к собакам:

                - Все целы?

                - Целы! Целы! – ответил ей разноголосый хор.

                - Все в порядке, - сообщила Кася.

                - Но тогда, может, поможем нашей доблестной полиции? – спросила бабушка.

               Кася сразу поняла, что она имеет в виду.

                - Нужно отыскать тех, кто напал на инкассаторов, - обратилась она к четвероногим друзьям. – Сможете?

                - Понятное дело! – радостно воскликнул Роджер.

                - Поиск – это для нас, - поддержала его Альма и все остальные собаки.

                ***
               Капитан полиции Седельников ощущал себя далеко «не в седле». Этот торжественный костюм, бабочка… Она буквально душила его! Он то и дело нервно поправлял свой густой русый чуб, спадающий ему на глаза и теребил в руках какой-то глупый букет, который мама с укором в глазах всучила ему. Он рассеянно кивал многочисленным знакомым родителей и родственникам и время от времени поглядывал на часы.

             Неожиданно затрезвонил мобильник. Мама вновь одарила его укоризненным взглядом, но он отвернулся и поспешно ответил:

            - Да, слушаю… Что?! Нет! Ничего не предпринимайте! Я скоро буду.

            Он поспешно чмокнул мать в щеку, вернул ей букет и со словами:

           - Я постараюсь вернуться как можно быстрее!

           Впрыгнул в только что освободившееся такси и укатил прочь.

                ***
           Примчавшись в приют, Ираида Павловна и Кристина застали там лишь осоловело глядящих на мир Вовика и Жорика.

            - Что здесь произошло?! – гневно потребовала ответа хозяйка приюта.

            - Ой, осторожно! – воскликнула Кристина, приподнимая подол платья подруги, грозно ринувшейся было к своим незадачливым подчиненным. Те сидели прямо на полу у открытых собачьих вольеров.

          Оба парня заплетающимися языками принялись что-то объяснять, но тут раздалось сдержанное покашливание. Ираида Павловна быстро обернулась.

            - Ираида Павловна Скворцова? – проговорил стоящей у входа молодой человек в полицейской форме. – Хозяйка собачьего приюта «Добрые друзья»?

           - Как вы вовремя!.. – начала было Ираида Павловна, но полицейский не дал ей договорить.

          - Вы арестованы по подозрению в соучастии в ограблении инкассаторов и похищении старшего сержанта ППС Зорина, - отчеканил полицейский.

                ***
              Собаки вытянувшись в линию мчались по обочине. Иногда они останавливались и совещались, потом придя к какому-то общему решению сворачивали в ту или другую сторону. Прохожие в удивлении таращились на этот чудной караван, сопровождаемый автомобилем, из задних окон которого тоже выглядывали многочисленные собачьи морды – бабушка настояла на том, чтобы мелкие и коротколапые ехали в салоне машины.

               - Еще не хватало растерять их по дороге! – сердито сказала она, и Касе пришлось всю дорогу слушать жалобы на то, что никто не считается с мелкими собачками, а они на самом деле –  ого! – какие нюхачи, и еще сто очков вперед дадут этим неуклюжим великанам, и что о хорошей собаке нельзя судить по длине лап, и что, дай им волю, они бы еще всех перегнали и первыми принесли бы в зубах этих негодных воришек. Она, конечно, как могла успокаивала их, поминутно отмахиваясь от чьих-то хвостов, так и норовящих залезть ей в рот, в ухо или в глаз и выныривая из-под нетерпеливых лапок, чьи хозяева во что бы то ни стало пытались пробраться поближе к окну.

                Но сердится на них она не могла, ругать тоже. Она сердито поглядывала на полицейского, удобно устроившегося на пассажирском сидении рядом с бабушкой и, чтобы отвести душу, ругала его. Пусть он и не был ни в чем виноват.

                «Сидит там на моем месте, - ворчала она про себя. – А сам такой испуганный и напряженный, как будто его на муравейник усадили, а сверху еще и осиное гнездо подвесили. Только собак своим напряжением нервирует!»

                «Мелкота» словно читая ее мысли и желая утешить, периодически лизали ей щеки и нос, но потом тут же чьи-то еще лапы наступали на следы этих поцелуев, и лицо Каси постепенно приобретало боевую раскраску североамериканских индейцев. (Хорошо, что она этого не видела!)
 
                Меж тем четвероногие следопыты привели их к какому-то высокому забору.

                Бабушка припарковала машину в стороне так, чтобы она не сразу бросалась в глаза, и вся разномастная компания вместе с полицейским, Касей и Антониной Сергеевной присоединилась к авангарду преследователей, которые, стоя у закрытых ворот о чем-то громко совещались.

                Полицейский подошел к забору и заглянул в дырочку.
                - Похоже на заброшенный завод или склад сказал он. Можно пойти поискать сторожа…

                - Скажи ему, чтобы не делал глупостей, - тихонько шепнул Касе Роджер. – Сторож, наверняка в сговоре с этими грабителями. Запах машины скрывается за воротами – значит, их кто-то открыл, а потом закрыл.

                - На любой завод, тем более заброшенный, можно проникнуть через дырку в заборе, - авторитетно заявила Кася представителю закона. – Для этого совершенно не обязательно искать сторожа – ведь он может быть в сговоре с преступниками.

                В этот момент как раз подоспели Тузик и Рекс, которые еще до приезда автомобиля побежали на разведку. Они сообщили, что действительно по обе стороны от ворот на расстоянии нескольких столбиков для отправления собачьей нужды находятся две вполне удобные дырки, через которые пролезет даже человек.

                Чтобы не объясняться с полицейским, да заодно и с бабушкой, Касе пришлось притвориться, что она была уже когда-то здесь, на этом заводе. С экскурсией. И что она знает про дырки в заборе. Бабушка подозрительно прищурилась, но ничего не сказала. Полицейский же вспомнил, что он представляет здесь закон, и решил взять руководство операцией в свои руки.

                - Я предлагаю разделиться на три группы, - вполне себе начальственным тоном провозгласил он. – Одна останется в засаде у ворот, две другие через дыры в заборах пойдут на территорию и попытаются обнаружить неприятеля (определенно, он либо все свое свободное время проводил в лазертаге, либо систематически сражался на пейнтбольных полях, и носил там чин никак не ниже полковника!).

                Самых крупных собак оставили в засаде под командой бабушки. Полицейский со своей группой отправился к дыре слева от ворот, Кася со своими «солдатами» направо. Как оказалось, это было неверным решением, так как нюхачи, возглавлявшие и ту и другую команду снова вывели их к воротам. Зато это деление пригодилось, когда они добрались до двухэтажного потрепанного здания в глубине двора. Под старой ржавой лестницей, ведущей на второй этаж стоял большой черный автомобиль при виде которого Алексей – так оказалось звали представителя закона – чуть не запрыгал от радости. Даже собаки посмотрели на него с укором, и он быстренько угомонился.

                -  Моя группа идет наверх, вторая вон в ту открытую дверь! – вновь приняв суровый начальственный вид, распорядился полицейский.

                Кася подошла к двери и хотела уже заглянуть внутрь, но кто-то ухватил ее за штанину джинсов и потянул назад. Она оглянулась. Роджер не выпуская джинсы изо рта проговорил:

                - Сначала надо понюхать! Вот ведь люди – вечно лезут куда-то, не оценив обстановку.

                Собаки принюхались.

                - Трое дворников, - сказала Альма. – Двое тех, что пришли в наш приют, а третий какой-то другой. Сидят. Разговаривают. Пьют вонючую дрянь.

                - Там есть еще один, - тут же отозвался Снупи. – Он не сидит. Ходит. Где-то неподалеку. Внутри.

                - Еще противный запах… - задумчиво проговорила Дина. – Что это?

                - Грохоталки, что несут смерть, - сказал Роджер. – А еще шуршащие бумажки…

                - Деньги что ли? – удивилась Кася. – Так деньги же не пахнут.

                - Не пахнут, - ответила Шныра. – Воняют!

                - Вот что, - сказал Роджер, а Кася с грустью подумала, что ей в этой группе пагоны полковника явно не светят. – Я, Снупи, Шныра и Федя проползем первыми и постараемся стащить грохоталки. Шныра, ты удержишь?

                - Спрашиваешь еще! – обиделась мопсиха.

                - А давайте я забегу первая и пройдусь перед ними, чтобы отвлечь их внимания? Ведь я красивая, - предложила Дина (она действительно была красивой – говорят, ее бабушка была чистокровной афганской борзой).

                - Отлично! – одобрил Роджер. – Но будь на стороже. Не подпускай слишком близко. Дальше действуем по обстановке. Ты согласна? – неожиданно обратился он к Касе, вероятно, вспомнив, что она человек, и именно она должна отдавать здесь команды.

                Кася только улыбнулась ему и потрепала по золотистой шерстке.

                ***
               Хряк, Шрам и Сиделец праздновали победу. Все прошло без сучка, без задоринки!

               Хряк запустил руки в инкассаторский мешок и подкинул вверх хрустящие купюры, устроив настоящий деньгопад. Он был уже порядком под хмельком, но все же искоса посмотрел на босса, ожидая его реакции.

             - Но, но! Не балуй, - лишь пробурчал Сиделец, снисходительно наблюдая, как купюры медленно оседают на крышку стола, покрывают хрустящим покрывалом старый продавленный диванчик, на котором он развалился и с приятным шелестом падают ему на колени, на руки, на голову…

               - Эй, служивый! – позвал Шрам, обращаясь к охраннику. – Что ты там бродишь? Тащи сюда свой тощий зад и выпей с нами за удачу. Гляди, сколько бобла сняли! Ты когда-нибудь видел столько, а?

                - Надо бы приглядеть – не ровен час заглянет кто, - неуверенно отозвался высокий худой парень в униформе, которого Шрам назвал «служивым». Он действительно служил здесь. Сторожем.

                - Ну, его! – процедил сквозь зубы Хряк. – Нам больше достанется.

                - Да иди уж, не побрезгуй, - позвал Сиделец.

                Он был главным, и его следовало слушаться. Парень с готовностью присоединился к компании.

                Он сел на старый ободранный табурет, прислонив к стене свое ружьишко, которое до этого держал в руках, обходя вверенную ему территорию. От кого он охранял уже порядком разграбленный склад сыпучих материалов этой перевалочной базы было не известно, но он неизменно следовал своим должностным инструкциям. Если только, вот как сейчас, не был вынужден присесть за один стол с криминальными элементами, чтобы отметить их очередное удачное ограбление.

                - А здорово ты, Сиделец, с этими псами придумал, - подольстился к главарю Хряк. – Мусора только варежки пооткрывали, а мы – шмыг, и только нас и видели!

                Сиделец лишь снисходительно хмыкнул, опрокидывая в рот очередную порцию водки и зажевывая ее наспех собранным бутербродом. Он с осознанием собственного превосходства оглядел собравшуюся компанию и… поперхнулся. Ему показалось, что из-за колонны выглянул золотой луч солнца и, встряхнув длинными серебристыми волосами тут же вновь скрылся во тьме. Сиделец протер глаза и исподлобья взглянул на своих собутыльников.

                «Может, перебрал малость… - мелькнуло у него в голове. – Да, не-ет… Куда там! Лишь третью бутылку откупорили!»

                Собутыльники, как ни в чем ни бывало, весело наливали и закусывали. Даже служивый несколько оживился и уже вовсю жаловался на свой нелегкий труд.

                Но солнечный луч все не унимался: вот он вновь, приняв образ стройной, длинноногой собаки с вытянутой мордой и роскошными серебряными волосами вышел из-за колонны и в упор посмотрел на Сидельца.

               - Тьфу, черт! – пробормотал тот. – Вроде опять… собаки…

              Услышав его бормотание, Хряк проследил за взглядом главаря и вскрикнул:

              - И впрямь: собаки!

              Шрам и охранник оглянулись.

              - Это незаконное проникновение, - заплетающимся языком проговорил охранник и, потянувшись за ружьем, строго закончил:

              - А, ну-ка ты! Руки… или что там у тебя? Вверх!

            Но тут он увидел, что его ружье убегает от него куда-то в сторону.

            - Эй-эй! Так нельзя… - растерянно промямлил служивый.

            Неловко выскочив из-за импровизированного стола, он опрокинул его и кинулся вслед за своим оружием.

            Остальные, чертыхаясь и отряхиваясь от остатков былого пиршества, тоже потянулись за своими пистолетами, но задние карманы брюк оказались пусты, а со всех сторон, и даже откуда-то сверху, скаля зубы и грозно рыча, к ним приближались громадные тени, казавшиеся жуткими чудовищами в неверном свете дня, с трудом пробивающегося сквозь давно немытые окна склада. Преследуемые ими, грабители бросились в разные стороны.

           Охраннику почти удалось догнать свое сбежавшее ружье. Он даже не очень удивился, увидев, что его тащит маленькая коротколапая курносая собачонка – столько рассказов о собаках он сегодня наслушался!

          «Ха! – усмехнулся он про себя. – Да я тебя сейчас в два счета догоню, воришка!»

          По дороге он ухватил здоровую арматурину и уже злорадно улыбался, предвкушая, как он расправится сейчас с этой расхитительницей государственного добра. Собачонка металась то вправо, то влево, но охранник неумолимо преследовал ее по пятам, угрожающе размахивая здоровым железным прутом.

          Наконец ему удалось загнать ее в угол, он с силой размахнулся, высоко подняв арматурину. В этот момент откуда-то сверху прямо ему на голову упало что-то мягкое и пушистое, и он тут же ослеп. Наугад замахал своим орудием, пытаясь освободиться, и почувствовал, как острые когти и зубы царапают его шею и грызут уши.

           - Ой! Ухи мои! Ухи! – глухо зарыдал он, отплевываясь от набившейся в рот шерсти.

           - Бросай палку и подними руки, - услышал он звонкий девичий голос.

          «Оборотень никак…» - в ужасе подумал охранник (на досуге он любил полистать книжонку другую – больше всего его интересовали книги с мистическими и фантастическими сюжетами). Он поспешно избавился от железного прута и поднял руки. Их тут же с силой дернули за спину и связали.

          Как только все это было сделано, он вновь обрел зрение – мохнатая кусачая шапка, свалившаяся на его голову тут же спрыгнула на землю, оказавшись небольшой лохматой собакой с длинными золотистыми ушами, а прямо перед собой с его ружьем на плече он увидел маленькую худенькую чумазую девчонку с торчащими в стороны русыми косичками и конопатым вздернутым носом, покрытом черными полосами.

             «Точно: оборотень! – пронеслось у него в голове. – Была собачонка – стала девчонка!»

                ***
             Старшему лейтенанту Воронкову, конечно, было привычнее, когда предполагаемые преступники в ответ на его предложение следовать за ним, пускались в бега, но он с поистине ангельским терпением выслушал четырехголосый хор возражений и вновь с присущим ему спокойствием произнес:

             - Прошу проследовать за мной в отделение. Там разберемся.

             Арестованная и все ее, по-видимому, собравшиеся здесь адвокаты, изрядно сами уставшие от своих возражений и обвинений в адрес доблестной российской полиции, устало переглянулись и та, что откликалась на имя Ираиды Павловны Скворцовой наконец проговорила:

              - Ладно. Черт с вами! Но я это так не оставлю! У меня сейчас есть куда более неотложные дела: наши собаки пропали, а вы!..

              Старший лейтенант развернулся, вытянув вперед руку, и уже хотел было предложить даме следовать впереди, но так и застыл с открытым ртом: у порога лежал огромный лохматый пес. Скорее больше похожий на медведя, нежели на пса. Он повернул к полицейскому свою широченную морду и лишь чуть-чуть приоткрыл пасть, сверкнув рядом крепких острых зубов, очень смахивающих на средних размеров кинжалы. Воронков попятился и растерянно оглянулся на арестованную. Она улыбалась.

             - Что это? Уберите это! – пролепетал полицейский. – Я буду вынужден применить оружие! – пригрозил он, хватаясь за кобуру.

            Но тут «адвокаты» арестованной немедленно выскочили из-за его спины и уселись между ним и псом – прямо на линии огня.

             - Это не честно! – обиженно проговорил старший лейтенант.

            Арестованная вздохнула и только развела руками: «Мол, я тут ни при чем!»

            «Ни при чем – как же!» - сердито подумал Воронков и устало опустился на еще ранее предложенный ему стул.

             - Я просто выполняю приказ начальства, - буркнул он. – А вы тут препятствуете следственным органам… Я предъявил вам обвинение…

            - Абсурдное обвинение! – поспешно вставил один из «адвокатов», Воронков не удостоил его внимания, не желая по новой начинать спор.

             - Вы реализовали свое право на телефонный звонок, - продолжил он.

             - Законное право! – пискнула молодая «адвокатесса», но Воронков пропустил ее замечание мимо ушей.

              - Я должен доставить вас на допрос к капитану Седельникову…

              - К кому?!

              У арестованной вытянулось лицо и казалось она вот-вот шмякнется в обморок, но тут дверь с силой толкнули (понятное дело, она не поддалась!) И из-за нее раздался хорошо знакомый старшему лейтенанту голос:

             - Что тут происходит? Иринка! Ирочка! Ты в порядке?

              Арестованная подошла к громадному зверю, перекрывшему проход. Он послушно встал и потерся головой о ее руку. Адвокаты тут же поспешно вскочили и отошли в сторону. Дверь оказалась разблокированной, и на пороге немедленно материализовался капитан Седельников. Он хотел было броситься к арестованной Скворцовой, но пес вновь продемонстрировал свои сверкающие кинжалы, и он остался на месте.

             - Ирочка, я примчался, как только ты позвонила, - извиняющимся тоном проговорил капитан Седельников. – Пока я ехал мне сообщили, что я должен тебя допросить… Что тут вообще происходит?!

             Последний вопрос явно относился ко всем, но старший лейтенант Воронков принял его на свой счет, поэтому поторопился отрапортовать:

              - Ограбление инкассаторов, товарищ капитан! Собаки данного приюта не позволили представителям закона преследовать преступников, а около торгового центра похищен сержант патрульно-постовой службы. Последний раз его видели в окружении собак и некой подозрительной особы неопределенного возраста. Ах, да! Еще там была какая-то несовершеннолетняя, которая и командовала этими собаками.

              Старший лейтенант выдохнул и в ожидании похвалы уставился на капитана (Похвалу любят все. Не только собаки).

              - А при чем здесь Ирочка? – решил уточнить Седельников.

              - Ну… так… как же… - залепетал старший лейтенант, который явно был озадачен этим вопросом. – Эта особа сказала, что собаки приютские… Мы навели справки… Она ведь хозяйка приюта… то есть всех тех собак, что воспрепятствовали погоне и… похитили сержанта…

             Последние слова он произнес уже настолько неуверенно, что кроме Йети, который, как и все собаки, обладал превосходным слухом, никто их не услышал. Пес сердито заворчал, а капитан Седельников взмолился:

                - Ирочка! Уведи, пожалуйста этого твоего защитника! Я приехал – никто не посмеет теперь предъявить тебе необоснованных обвинений. Я во всем сейчас же разберусь!

                - А мы уже со всем разобрались! – раздался позади него звонкий голосок Каси, и девочка в сопровождении верного Роджера, появилась в дверях приюта.

                Дело ясное, на нее Йети рычать не стал, а лишь приветственно замахал хвостом.

                За ними в холл вбежали и другие собаки. Одни тут же с радостным лаем бросились к Ираиде Павловне, Жорику и Вовику, другие последовали их примеру предварительно с подозрением обнюхав Седельникова, Воронкова и Кристину, которых до этого никогда не встречали. Следом под присмотром «похищенного» сержанта ППС, Алексея Зорина, и Антонины Сергеевны вошли грабители и сторож перевалочной базы. Последние, как и полагается, были крепко связаны собачьими поводками, но шли самостоятельно и довольно прытко, подгоняемые то и дело несильными, но чувствительными покусываниями – из Рекса и Тузика получились отличные конвоиры! Последней появилась Альма. Она гордо несла в зубах инкассаторскую сумку.

                - Отдай ее вот этому, - тихонько сообщила ей Кася, кивнув на совершенно ошарашенного капитана Седельникова.

                Альма неспешно подошла к указанному ей человеку, положила у его ног сумку и нетерпеливо гавкнула.

                - Хааарошая собачка… - пролепетал капитан Седельников и покосился на Ираиду Павловну.
 
                Та улыбалась. Еще раз бросив на нее осторожный взгляд, капитан наклонился, поднял сумку и заглянул в нее.

                – Хорошая! Хорошая собака! – тут же воскликнул он и принялся обнимать Альму.

                Альма смутилась, попятилась, а капитан бросился обнимать старшего лейтенанта, сержанта ППС, других собак, крутившихся вокруг него. Самых мелких он брал на руки, целовал в мокрые носы и ставил на место. Собаки визжали от удовольствия, гавкали, тявкали, изо всех сил виляли хвостами, кто мог подпрыгивали чуть ли не до потолка, кто умел кружились на месте – короче, все, как могли, выражали неимоверную радость.

                Ираида Павловна, Жорик, Вовик и Кристина слушали рассказ Каси и не веря собственным ушам, в восхищении качали головами. Собаки, получившие свою долю обнимашек и поцелуев, делились впечатлениями с Йети.

                Антонина Сергеевна, не желая прерывать всеобщей радости, подошла к старшему лейтенанту.

                - Тут вот еще кое-что, - скромно сообщила она, открывая свою дамскую сумочку и извлекая из нее три пистолета.

                Воронков вытаращил глаза и поспешно проговорил:

                - Это что? Это откуда у вас?

                - Реквизировано при задержании преступников, - все так же смиренно проговорила бабушка Каси.

                Полицейский Алексей протянул старшему по званию ружье.

                - Ага… - пробормотал Воронков, тупо переводя взгляд с пистолетов на бабушку, с бабушки на ружье, а затем на сержанта и обратно.

                Но тут ему пришел на помощь Седельников. Нацеловавшись и наобнимавшись, он решительно взял командование в свои руки. (Вероятно, он вспомнил об одном неотложном деле, назначенном на сегодня).

                - Товарищ, старший лейтенант, - строгим голосом проговорил он. – Примите оружие и вместе с сержантом сопроводите задержанных в отделение полиции. А мне нужно бежать… - уже более простецким голосом проговорил он и схватился за голову. – Мамочка… Боже! Ираида, ведь у нас же свадьба!

                ***
                Работники ЗАГСа и его посетители были порядком ошеломлены. Незадолго до конца рабочего дня яростная полицейская сирена и мигание красно-синих огней нарушило покой близлежащих улиц. Уставшие и изрядно обеспокоенные родственники капитана Седельникова и Ирочки Скворцовой бросились к окнам, и увидели, как к подъезду подкатил полицейский автомобиль. Затем их взглядам предстала совершенно неописуемая процессия.

                Первым из машины выскочил сам капитан Седельников в измятом, как будто кем-то истоптанном костюме, с которого слетали клочки разномастной шерсти. Растрепанный, чумазый, он на ходу надевал ранее убранную в карман бабочку. За руку товарищ капитан тащил не менее растрепанную девушку, в которой мама Седельникова с трудом узнала свою будущую невестку, Ирочку. Та, как и полагается была в белом свадебном платье, подол которого весь был заляпан следами собачьих лап самого разного размера. Позади нее бежала еще одна некогда нарядная девица и на ходу пыталась приколоть к волосам невесты нечто напоминающее фату, которую кто-то активно пожевал. Из-за ее плеча то и дело выскакивала девчонка с одежной щеткой, пытаясь почистить то костюм жениха, то платье невесты. Замыкали этот необычный кортеж еще два молодых человека, которые, однако, скромно остались стоять на крыльце.

                Но самое невероятно ждало всех впереди. Следом за полицейским автомобилем подъехал еще один. Его водитель – стройная блондинка неопределенного возраста – вышла из машины, открыла дверцы, и оттуда хлынули собаки всех мастей и размеров.

                Мама капитана Седельникова и мама Ирочки Скворцовой посмотрели друг на друга, обнялись и, не сговариваясь, кинулись спасать внешний вид своих непутевых детей. Папы тут же отправились договариваться с работниками ЗАГСа, которые уже давно хотели всех выгнать в связи с неявкой брачующихся. А родственники и друзья с интересом высыпали на крыльцо, разглядывая новых необычных гостей.

                - Это Ирочкины подопечные прибыли поздравить ее с началом новой жизни? – скорее провозгласила нежели спросила маленькая толстушка, которая приходилась двоюродной тетей Ираиде Павловне.

                Блондинка, которая привезла всех этих животных гордо проговорила:

                - Сегодня они совершили настоящий подвиг – обезвредили преступников!

                - Да что вы говорите! – удивилась высокая девица с длинными прямыми волосами, практически скрывающими все ее лицо.

                - Вы не думайте, они очень умные и отважные, - заверил ее высокий парень, прибывшей в машине с женихом и невестой.

                - А мы ничего такого и не думаем, - сказал низенький мужичок с широким толстым лицом, густыми бровями, из-под которых взирали совершенно круглые карие глаза и свисающими вниз щеками. (Он приходился то ли дядей, то ли мужем сестры капитана Седельникова). – Собака – лучший друг человека! – и подмигнул лучшему другу отца капитана Седельникова, с которым познакомился за время ожидания.

                - Они так погрустнели, когда мы их стали запирать в вольерах, - вступил в разговор толстенький паренек, также прибывший на полицейской машине, - что мы решили доставить им это небольшое удовольствие. Они просто посидят здесь, на улице, и посмотрят, а потом, как сумеют, поздравят Ираиду Павловну. Мы присмотрим за ними. Не волнуйтесь!

                - Как это «посидят на улице»? – всплеснула руками одна из бабушек Ираиды Павловны, маленькая, вертлявенькая старушка.

                - В такой день! – поддержала ее вторая бабушка, высокая и худая.

                - Лично я возьму на руки вот этого очаровательного малыша и пойду в зал, - безапелляционно заявила бабушка номер один, подхватывая той-терьера.

                Бабушка номер два наклонилась к таксе Молли, которая сидела неподалеку:

                - Пойдешь ко мне?

                Молли с готовностью завиляла тонким длинным хвостом.
                Двоюродная тетя Ираиды Павловны тут же взяла на руки Шныру и пришла в полный восторг получив изрядную порцию слюнявых поцелуев. Девица с длинными волосами выбрала Дину, то ли дядя, то ли муж сестры подхватил боксера Федю, а лучший друг отца капитана Седельникова – бультерьера Снупи. Остальные гости последовали их примеру, и вскоре во дворе ЗАГСа остались лишь Роджер, прячущийся за ногами Антонины Сергеевны, Альма, Рекс – большой канарский дог, двортерьер Тузик, добродушный Филя и меланхолично устроившийся в углу лестницы Йети.

                - Ну, а мы подождем всех здесь! – фальшиво бодрым голосом проговорила Антонина Сергеевна. Ей искренни было жалко собак, оставшихся без развлечения. Конечно, она могла взять Роджера и тоже пойти в зал, но как же остальные?

                На крыльцо выскочила Кассиопея. Она была умыта, причесана и выглядела вполне презентабельно.

                - Бабушка, скорее! Церемония начинается, - закричала она и осеклась, увидев унылые морды собак и расстроенное лицо бабушки.
 
                Оглядев оставшихся животных она распорядилась:

                - Я беру Роджера и Филю. Бабушка – Альму, Жорик – Йети, а Вовик – Рекса и Тузика. Согласны?

                Люди заулыбались, а собаки завиляли хвостами. Даже меланхоличный Йети пару раз взмахнул своим черным опахалом.

                ***
                Церемония выдалась на редкость необычной, но не была лишена присущей ей торжественности и веселья. Работники ЗАГСа, которые поначалу согласились на присутствие собак только ради того, чтобы поскорее покончить с этой проблемной парой, гости которой провели здесь целый день, были несказанно удивлены воспитанностью животных и покорены их благоразумием. Сама заведующая вышла на крыльцо проводить новобрачных и пожелать Ираиде Павловне и ее питомцам всего самого доброго.

                Бабушка открыла автомобиль и приглашающим жестом предложила собакам забираться в машину.

                - Занимайте места согласно купленным билетам! – пошутила она.

                Первым в машину запрыгнул Роджер, за ним Филя, Альма, Тузик. Рекс направился было к автомобилю, но к нему подбежала заведующая ЗАГСом.

                - Боже, какой красавец, - завороженно прошептала она. – Я всю церемонию смотрела только на него!
 
                Она отыскала глазами Ираиду Павловну и в мольбе сложила руки у груди.

                - Можно я возьму его себе? Мой сын давно мечтает о большой собаке. Он будет счастлив!

                Ираида Павловна смутилась.

                - Я только «за»… Но вы уверены, что через какое-то время не приведете его назад?

                - Как можно?! – удивилась заведующая. – Я буду его очень любить. И мой сын тоже!

                - А вас не смущает то, что он такой большой? – продолжала сомневаться Ираида Павловна. (Разумеется, она была бы счастлива пристроить Рекса, но очень боялась, что временный приют может очень огорчить пса и причинить ему много боли).

                - Да вы не видели моего сына! – весело проговорила заведующая и погладила Рекса по пестрому загривку.

                Тут со всех сторон к Ираиде потянулись родственники, друзья и знакомые – никто из них не хотел расставаться с собакой, с которой познакомился во время церемонии.

                - Ирочка! Никогда не думала, что уеду со свадьбы с таким замечательным подарком! – сказала бабушка номер один, прижимая к себе той терьера.

                - А я тоже сегодня нашла свою вторую половинку! – улыбнулась бабушка номер два, обнимая Молли.

                Все гости постепенно разъехались, увозя с собой свое новое счастье.

                - Ну, и я тогда прямо сегодня заберу Йети! – объявил Жорик. – Я давно хотел это сделать, а сегодня поставлю родителей перед выбором: или Йети, или снимаю квартиру!

                - А я тогда возьму Тузика, - неожиданно заявил Вовик. – Мы с ним прямо родственные души: оба очень любим покушать! Моя мама точно будет не против – она очень любит кормить.

               Тузик даже не дослушав его длинной речи, вылетел из машины и чуть не сбил с ног своего новоявленного хозяина.

               Кася с грустью смотрела на свернувшегося на заднем сидении Филю и на Альму, пристроившуюся под боком у Роджера.

               «Каково будет им остаться в приюте одним? – думала она. – Может, удастся уговорить бабушку еще на двух собак? Ведь две – это не все собаки приюта!»

                После отъезда родственников к ним подошла счастливая пара новобрачных.

               - Все повезли своих новообретенных питомцев по домам! – весело проговорил капитан Седельников. – А моя полицейская собака поедет с нами в ресторан.

                - Какая «полицейская собака»? – не поняла Кася.

                - Да, Альма же! – рассмеялась Ираида Павловна. – Василек влюбился в нее с первого взгляда!

                - Также, как и в тебя! – уточнил капитан Седельников.

                - Так он еще и Василек! – тихо проговорила Альма, давно навострившая уши. – Мы точно поладим!

                - Кстати, - продолжил Василек. – Там и отдадим Воронкову Филю, а то он мне все уши прожужжал о том, что хочет лабрадора, да денег нет! А тут вот: подарок в честь удачной поимки грабителей! Поощрение, так сказать.

                - Он не чистопородный, - предупредила Ираида Павловна.

                - А это еще лучше! – сказал капитан. -  Не чистопородный любить будет крепче!

                - И со здоровьем у них получше! – вставила обрадованная бабушка – наверняка она почувствовала настроение внучки, забрать себе всех оставшихся собак, и, хотя уже тоже привязалась к ним, была рада поделиться этим счастьем с кем-нибудь другим.

                ***
                Вечером Роджер сладко спал на новом месте в своей новой семье. Засыпая, Кася долго смотрела на него и думала о том, что сегодня выдался действительно самый необыкновенный, самый чудесный день. Столько всего произошло! И как это здорово, что все собаки обрели свои семьи – ведь это очень важно быть кому-нибудь нужным.