059. Мистик и философ Владимир Соловьев

Владимир Соловьев (1853-1900 гг.) - религиозный философ, мистик, поэт и публицист родился и вырос в семье выдающегося русского историка С. М. Соловьева.
В 1880 году он получил учёную степень доктора философии, написал множество философских статей и книг, самой значительной идеей, которую он выдвигал была мысль о богочеловеке. По мнению большинства исследователей, Соловьёв был первым крупным самостоятельным философом в России. Известный русский мыслитель Л. М.Лопатин считал, что значение Соловьёва для русской философии аналогично значению Пушкина для русской литературы. Соловьёв стоит у истоков «нового религиозного сознания» начала XX в. : богоискательства и религиозной философии С. Н. Булгакова, С. Н. и Е. Н. Трубецких, П. А. Флоренского и др.

Он стоял у истоков русского «духовного возрождения» начала XX века. А.Блок называл В.Соловьева "рыцарем-монахом" и вспоминал о нем так: "Лeт двeнaдцaть нaзaд, в бecцвeтный пeтepбypгcкий дeнь, я пpoвoжaл гpoб yмepшeй. Пepeдo мнoй шeл бoлыuoгo pocтa xyдoй чeлoвeк в cтapeнькoй шyбe, c нeпoкpытoй гoлoвoй... Фигypa кaзaлacь cилyэтoм, дo тoгo oнa былa жyткo нe пoxoжa нa oкpyжaющee. Pядoм co мнoй гeнepaл cкaзaл coceдкe: "Знaeтe, ктo этa дyбинa? Bлaдимиp Coлoвьeв". Дeйcтвитeльнo, шecтвиe этoгo чeлoвeкa кaзaлocь диким cpeди кyчки oбыкнoвeнныx людeй, тpycившиx зa кoлecницeй... Bo взглядe Coлoвьeвa, кoтopый oн cлyчaйнo ocтaнoвил нa мнe в тoт дeнь, былa бeздoннaя cинeвa: пoлнaя oтpeшeннocть и гoтoвнocть coвepшить пocлeдний шaг; тo был yжe чиcтый дyx: тoчнo нe живoй чeлoвeк, a изoбpaжeниe: oчepк, cимвoл, чepтeж... B тo вpeмя oкoлo Coлoвьeвa шyмeлa yжe нacтoящaя cлaвa, нe тoлькo pyccкaя, нo и eвpoпeйcкaя. Cлaвa дoлeтaлa дo Пeтepбypгa, кaк вceгдa, в видe вoлны гpязныx лaкeйcкиx cплeтeн и кaкoй-тo ocoбoй нeнaвиcти. B тo вpeмя в нeкoтopыx кpyгax имeни Coлoвьeвa нe мoгли cлышaть paвнoдyшнo; тo был cинoним oпacнoгo и вpeднoгo чyдaкa..."

Страстность и странность натуры Соловьева стала проявляться еще в детстве и отрочестве. Будучи девятилетним мальчиком, во время Божественной литургии, он в первый раз увидел Софию - Божественную Премудрость, явившуюся ему в образе женщины необычайной красоты. Вот как он описывал это свое первое видение в поэме "Три свидания":

Пронизана лазурью золотистой,
В руке держа цветок нездешних стран,
Стояла ты с улыбкою лучистой,
Кивнула мне и скрылася в туман.

В 1864 году Соловьев поступил в гимназию, которую закончил с золотой медалью в 1869 году. В гимназические годы он, выросший в глубоко религиозной семье, внезапно перестал ходить в церковь и в течение четырех лет предавался самому крайнему отрицанию, самому яростному атеизму. Величко рассказывал, как однажды «после вечера, проведенного в горячих рассуждениях с единомышленными товарищами, Соловьев сорвал со стены своей комнаты и выкинул в сад образа, бывшие свидетелями стольких жарких детских его молитв».

В том же году, он поступил на историко-филологический факультет Московского университета, но вскоре перевелся на естественное отделение физико-математического факультета. На лекции он ходил редко и связи со студентами не поддерживал. В это же время он познакомился со страстным спиритом А. Н. Аксаковым и на некоторое время превратился в «пишущего медиума». Впоследствии он увлекся оккультизмом и теософией.

К 16 годам он уже начинает понимать несостоятельность материализма и ищет более цельного мировоззрения. В его философском развитии решающая роль принадлежит Спинозе. « Благодаря Спинозе, Бог, хотя еще в очень абстрактном и натуралистическом образе, впервые возвращается в миросозерцание Соловьева», - пишет Лопатин.

Следующий этап – изучение скептического Джона Стюарта Милля. Он вплотную подходит к проблеме человеческого знания – и здесь ждет его Кант. Молодой философ окончательно освобождается от догматизма и через кантовскую гносеологию приходит к заключению, что знание не противоречит вере и что наука совместима с религией. Затем Соловьев стремительно «влюбился» в Шопенгауэра. У него он нашел, по словам Лопатина, "удовлетворение никогда не умолкавшей в нем религиозной потребности, религиозное понимание и религиозное отношение к жизни". На некоторое время Соловьев становится буддистом и со страстью отдается изучению восточных религий.

Затем новые искания. Соловьев изучает системы немецких идеалистов: Фихте, Шеллинга, Гегеля. Гегелем он был отравлен на всю жизнь, сам не замечая этого. Наконец, Соловьев знакомится с позитивизмом Огюста Конта. В нем видит он завершение всей западной философии. Отказ от познания сущности бытия, ограничение области знания миром явлений, – вот чем, по его мнению, заканчивается многовековое развитие европейской мысли. Однако в 1871—1872 годах произошёл новый идейный перелом в мировоззрении Соловьева, связанный с полным разочарованием в атеистических и позитивистских идеалах «людей шестидесятых годов». Тогда он отказался от идей позитивизма(от лат. positivus — положительный) — который провозглашал единственным источником истинного, действительного знания эмпирические исследования и отрицал познавательную ценность философского исследования.

Занятия естествознанием и философией приводят Соловьева к пессимистическому выводу: ни опытное знание, ни отвлеченная мысль не способны удовлетворить метафизическим запросам человеческого духа. Он пришел к сознанию, что "истинная жизнь" открывается в христианстве и опять стал "пламенно-верующим христианином". Соловьев даже начал склоняться к мистицизму и верить в возможность непосредственного единения человека с Богом или Абсолютом. Внешним толчком к этому послужило его случайное знакомство в мае 1872 года в вагоне поезда
с молодой дамой по имени Жюли, он испытал сильную вспышку страсти, и растолковал это мистически: "Теперь только я понял, что есть Бог в человеке".  Результатом всех последних размышлений стало то, что В. Соловьёв оставил физико-математический факультет и стал готовиться к сдаче кандидатских экзаменов по историко-филологическому факультету экстерном; подал прошение на имя ректора об увольнении из числа студентов и о прохождении кандидатских испытаний (1873); выдержал 17 (!) кандидатских экзаменов и был утверждён в степени кандидата.

Современники вспоминали, что одевался он часто во что попало и по забывчивости даже выходил на улицу в красном одеяле, которым укрывался ночью. Философ часто имел при себе палку с оленьими рогами, принадлежавшую раньше А. К. Толстому и подаренную Вл. Соловьеву вдовой поэта С. А. Толстой. От него всегда пахло скипидаром, так как это был его любимый запах.

О поразительном соловьевском смехе вспоминали многие. С. М. Соловьев дает даже нечто вроде приблизительной общей формулы этого смеха. "Много писали о смехе Вл. Соловьева. Некоторые находили в этом смехе что-то истерическое, жуткое, надорванное. Это неверно. Смех В. С. был или здоровый олимпийский хохот неистового младенца, или мефистофелевский смешок хе-хе, или и то и другое вместе".

Окончив Московский университет в 1873 году, Соловьев, по особому ходатайству, был оставлен при кафедре философии для приготовления к профессорскому званию. Но уже в начале сентября 1873 года он переселяется в Сергиев Посад и в течение года слушает лекции в Духовной академии.

В это же время он переживает неудачный любовный опыт. В автобиографической повести "На заре туманной юности" Соловьев описывает объяснение с двоюродной сестрой Катей Романовой, на которой собирался жениться. Выслушав его страстные слова, перемешанные с призывом идти по пути самоотрицания воли, она ответила спокойным и твердым отказом. "Спешу заметить, что это был мой последний опыт обращения молодых девиц на путь самоотрицания воли"- шутил Соловьев.

В 1874 году Соловьев защитил в Санкт-Петербургском университете диссертацию на степень магистра философии "Кризис западной философии (Против позитивистов)". Работа написана под сильным влиянием славянофильских идей. Соловьев развивает и перерабатывает основные воззрения Ивана Киреевского. Однако, разделяя гносеологические и историко-философские взгляды Киреевского, но оставался чужд его церковных интересов, славяно-русского духа, патриотизма и национального мессианства.

Но его поиски истинного знания все продолжались. 31 мая 1875 года он отправился в командировку в Лондон для работы в Британском музее «с целью изучения индийской, гностической и средневековой философии». До места назначения он добирался через Варшаву и Берлин. В Лондоне Соловьёв знакомится со спиритизмом и знакомится с Каббалой. Замкнутый в себе, нелюдимый, истощенный и нервный, Соловьев производил на своих русских приятелей в Лондоне впечатление человека несколько ненормального. Изучая в Британском музее литературу о Софии Премудрости Божией, он ждал Ее откровения, Ее светлого пришествия. И эта дологожданная встреча состоялась. Он увидел в золотой лазури лицо "Вечной подруги", которая повелела ему ехать в Египет. Осенью 1875 – весной 1876 года Соловьев создает первые стихи т.н. софийного цикла («Вся в лазури сегодня явилась…», «У царицы моей есть высокий дворец…», «Близко, далеко, не здесь и не там…»)

16 октября 1875 года он выехал из Лондона в Каир, предполагая пробыть там четыре или пять месяцев. 25 ноября отправился в Фиваидскую пустыню. Это путешествие окончилось плачевно: верстах в двадцати от Каира он чуть не был убит бедуинами, которые ночью приняли его за черта, должен был ночевать на голой земле и на другой день вернулся назад. Именно в Фиваидской пустыне происходит третье последнее "свидание" с Софией. Все три "встречи" с Софией мыслитель подробно описал в поэме "Три свидания". В Каире он прожил четыре месяца. Затем он возвратился в Италию, жил в Сорренто, Неаполе и Париже, откуда вернулся в Москву.

В июне 1876 года вновь приступил к преподаванию в Московском университете. В марте 1877 года покинул Москву и переехал в Санкт-Петербург, где стал членом Ученого комитета при Министерстве народного просвещения и одновременно преподавал в Санкт-Петербургском университете. Здесь он прожил с небольшими перерывами четыре года.
 
Самым значительным событием петербургского периода жизни Соловьева было его сближение с Ф. М. Достоевским. Они познакомились еще в 1873 году, но дружба между ними началась только в 1877 году. А.Г. Достоевская, жена писателя, полагала, что Соловьев стал прообразом Ивана из романа "Братья Карамазовы".

В Санкт-Петербурге философ сближается с С.А. Толстой, вдовой А.К. Толстого и ее племянницей Софьей Петровной Хитрово. К замужней Хитрово Соловьев питал серьезные чувства и готов был на ней жениться. Но она, весьма ласково относившаяся к Соловьеву, тем не менее отказывала ему во взаимности, не желая разводиться со своим мужем. Любовь эта продолжалась более десяти лет, но так и не дошла до бракосочетания, хотя Соловьев был постоянным гостем Толстой и Хитрово в их имении Пустынька под Петербургом и в имении Красный Рог под Брянском. В 1887 году роман, по-видимому, пришел к печальному концу, насколько можно судить по трем стихотворениям этого года "Безрадостной любви развязка роковая!.." (1 января), "Друг мой! прежде, как и ныне "(3 апреля) и "Бедный друг, истомил тебя путь.." (18 сентября). Соловьев в это время уже начинал заболевать, страдал хронической бессонницей, от которой он не мог найти никаких средств, и по ночам в уме своем мучительно расставался с образом любимой женщины.

В 1878 проходили публичные лекции Соловьева о религии в Соляном городке в Петербурге, в том числе "Чтения о Богочеловечестве". «Старая традиционная форма религии,-по мнению Соловьева,-исходит из веры в Бога, но не проводит этой веры до конца. Современная внерелигиозная цивилизация исходит из веры в человека, но и она не проводит своей веры до конца; последовательно же проведенные и до конца осуществленные обе эти веры – вера в Бога и вера в человека – сходятся в единой, полной и всецелой истине Богочеловечества». Лекции имели большой успех, вся образованная столица съезжалась "на Соловьева". По свидетельству Достоевского, чтения посещались "чуть ли не тысячною толпою". Бывал на них и Лев Толстой. Однако отношения Соловьева с Толстым оставались прохладными. 6 апреля 1880 года Соловьев защитил докторскую диссертацию «Критика отвлеченных начал».

После убийства Александра II (1 марта 1881 года) Соловьев произнес речь на Высших женских курсах, которую закончил решительным осуждением русского революционного движения. «Если человеку, – закончил он речь, – не суждено возвратиться в зверское состояние, то революция, основанная на насилии, лишена будущности». 26 и 28 марта Соловьев прочитал две лекции в зале Кредитного общества. Вторая – на тему: «Критика современного просвещения и кризис мирового процесса» – сыграла решающую роль в его судьбе. В ней Соловьев неожиданно высказал мысль, что император должен проникнуться христианским началом жалости к безумным злодеям и простить их. Судя по сохранившейся записи, в словах Соловьева содержалась и определенная угроза: "Если государственная власть отрицается от христианского начала и вступает на кровавый путь, мы выйдем, отстранимся, отречемся от нее".

Александр III счел Владимира Соловьева «чистейшим психопатом», удивляясь, откуда у "милейшего" его отца, С. М. Соловьева, такой сын, которого К. П. Победоносцев именовал "безумным". И дело это прошло для В. Соловьева без серьезных последствий.

Соловьев прочел еще несколько лекций в Университете и на Женских курсах в январе 1882 года, и на этом его педагогическая работа кончилась. После прекращения профессорской деятельности он продолжает заниматься философией, пишет статьи и книги, в частности, выдвигает идею "о соединении Церквей и о примирении Христианства с иудейством". Развивая положения «свободной теократии», включающей идею духовного объединения всех христиан под властью папы, Соловьев становится страстным поклонником и апологетом католичества и противником православия и Русской Православной Церкви. В 1885 году Соловьев переписывается с католическим епископом Штросмайером, который "благословляет" его на служение делу "соединения Церквей". "От этого соединения,-пишет Соловьев, - зависят судьбы России, славянства и всего мира". Существует версия, что Владимир Соловьёв в феврале 1896 года в Москве даже приобщился к католической церкви, приняв причастие из рук греко-католического священника отца Николая Толстого.

Соловьев задумывает трехтомный труд о защите католицизма, но по разным причинам вышли только труды "История и будущность теократии" (1885–1887) и "Россия и вселенская церковь", написанная и изданная в Париже на французском языке в 1888 году. Соловьев в виде письма к Штроссмайеру создает своего рода меморандум об объединении церквей. Он попал в руки папы Льва XIII и заслужил его одобрение. Но дальше этого дело не пошло. Русское духовенство и славянофилы возмущены Соловьевым. Его произведения на религиозные темы запрещены в России. Да и за границей он не получает поддержки, иные католики видят в нем еретика, ему приходится защищать от их нападок православную церковь.

Безалаберность и странничество - типичные черты Вл. Соловьева. Но отношение Вл. Соловьева к людям было теплое и сострадательное. В конце 1891 года он опять влюбился. Опять в замужнюю женщину с детьми. Опять София - Софья Михайловна Мартынова. В том же году в его жизни происходит еще одно значительное событие - он становится редактором философского раздела еврейской энциклопедии Брокгауза-Ефрона. 19 октября 1891 года выступает с публичной лекцией «О причинах упадка средневекового миросозерцания». Лекция содержала резкую критику русской церкви и вызвала большой резонанс. Свои симпатии к католицизму Соловьёв обосновывал приверженностью к «Вселенской церкви», где православие лишь выражает «Восточную церковь». По мнению Евгения Трубецкого: "Соловьёв считал возможным быть вполне католиком, не переставая быть в то же время и вполне православным. Он просто-напросто отрицал сам факт действительного разделения церквей, допуская, что разделение существует только на поверхности и не касается самой внутренней сущности церковной жизни..».

В 1890 году цензура не пропустила в печать декларацию против антисемитизма, написанную Соловьёвым и подписанную рядом писателей и учёных. Она заканчивалась словами: «…мы самым решительным образом осуждаем антисемитическое движение в печати, перешедшее к нам из Германии, как безнравственное по существу и крайне опасное для будущности России». В письмах Ф. Гецу Соловьёв обличал погромы и заверял, что его перо всегда готово к защите бедствующего Израиля. В то же время Соловьёв не был последовательным юдофилом, известны его слова: "Народ иудейский, показывающий самые худшие стороны человеческой природы, «народ жестоковыйный» и с каменным сердцем, этот же самый народ есть народ святых и пророков Божиих".

Летом 1893 года он посетил Швецию, Шотландию, Францию и пережил нервное расстройство. В 1894 году вступил в резкую полемику о православной вере и свободе совести с В.В. Розановым  и начал работу над созданием собственной этической концепции («Оправдание добра». СПб., 1897), стремясь «показать добро… как единственный правый путь жизни». Князь Е. Трубецкой охарактеризовал этику Соловьева как этику половой любви. В 1896 году умер муж Софьи Петровны Хитрово. Соловьев, переживший перед этим увлечение С. М. Мартыновой, сохранил теплое чувство и к Софье Петровне. Он сделал ей предложение, но опять получил отказ. Они остались друзьями, и Соловьев, не изменивший своим бродячим привычкам, часто гостил в ее имении.

Весной 1898 года Соловьев неожиданно отправляется в Египет. Его путь лежит через Константинополь. В море его мучают галлюцинации. Войдя однажды в каюту, Соловьев увидел мохнатое чудовище. Дело было на Пасху, и Соловьев решительно заявил дьяволу "А ты знаешь, что Христос воскрес?" С криком "Воскрес-то он воскрес, а тебя я все-таки доканаю", черт бросился на Соловьева. Философа нашли без чувств на полу каюты. В Петербурге ему пришлось обратиться к психиатру.

Некоторое время прожив в Петербурге, Соловьев приезжает в Москву. Осенью возвращается в Петербург. Здоровье его слабеет, он часто прибегает к алкоголю, чтобы как-то взбодрить себя. Работает по-прежнему много. Будучи не в силах отвечать на поступающую к нему корреспонденцию, он просит через газету "Новое время" понять и пощадить его. В 1900 году в зале петербургской Городской думы Соловьев читал «Повесть об Антихристе». По свидетельству известного юриста А. Ф. Кони, в последнем своем выступлении он был уже не прежним вдохновенным лектором-проповедником; читал без подъема, нервным, глухим голосом, и его слова не доходили до слушателей.

Здоровье его стало заметно ухудшаться, он стал чувствовать неимоверную физическую слабость. Биографы убеждены в том, что он подорвал свой организм значительными периодами поста и интенсивными занятиями, а кроме того, постепенно отравлялся скипидаром, разрушительно действующим на почки. Скипидару или терпентинному маслу - получаемому методами экстракции из различных частей хвойных деревьев, Соловьев придавал не то мистическое, не то целебное значение. Он говорил об «очистительном от бесов терпентине» и, по мнению друзей, исподволь отравил себя скипидаром и поплатился за это жизнью. Комната, где он жил, обыкновенно пропитывалась запахом скипидара. Он говорил, что скипидар предохраняет от всех болезней, обрызгивал им постель, одежду, бороду, волосы, пол и стены комнаты, а когда собирался в гости, то смачивал руки скипидаром пополам с одеколоном и называл это шутя «Bouquet Solovieff» (букет Соловьева). Неоднократно старались друзья предостерегать его относительно опасности злоупотребления скипидаром, но он до самого последнего времени проявлял необычайное упрямство в этом вопросе.

Летом 1900 года Соловьёв приехал в Москву, чтобы сдать в печать свой перевод Платона. Уже 15 июля, в день своих именин, почувствовал себя очень плохо. В тот же день он попросил своего друга Давыдова отвезти его в подмосковное имение Узкое, принадлежавшее тогда князю Петру Николаевичу Трубецкому, в котором тогда жил со своей семьёй друг и ученик Владимира Соловьёва, профессор Московского университета Сергей Трубецкой. В имение Соловьёв приехал уже тяжело больным. Врачи определили у него крайнее истощение организма, атеросклероз, цирроз почек и уремию, но помочь ничем не смогли. Владимир Сергеевич Соловьёв скончался в Узком после двухнедельной болезни в кабинете П. Н. Трубецкого 31 июля 1900 года. Перед смертью он исповедовался с "истинным христианским смирением" и причащался Святых Таин у православного священника. Он был всего 47 лет от роду. Похоронен на Новодевичьем кладбище, вблизи могилы его отца.