Игоша

Кровь всё ещё струилась из изувеченного тела, перемешиваясь с грязью и навозом, а запах смерти слился с вонью лошадиных испражнений. Тело маленького мальчика с пробитой головой и раздробленной грудной клеткой лежало в этом месиве, практически слившись с ним. Вокруг сновали люди и что-то кричали друг другу. Но женщина, забравшаяся в зловонную жижу, не слышала и не видела их. Ей вообще было не до мира сего, ведь он лежал перед ней с разбитым лицом и безжизненными глазами смотрел в небо. Крик ужаса разносился по загону, а по лицу женщины градом катились слёзы. Она пыталась достать мёртвого сына из грязи, обнимая его и погружаясь ещё больше в вонь. Руки скользили, и она цеплялась за обрывки одежды ногтями. Высокий и плечистый мужчина пытался её оттащить, но у него ничего не выходило. Тогда он упал рядом с ней и помог вытащить тело их сына. Несколько других мужчин хотели помочь, но он не выпустил труп из рук.
Когда они вышли из загона, народ расступился, пропуская их. Кто-то о чём-то говорил, но слова тонули во мраке боли от потери. Сделав всего пару шагов следом за мужем, женщина пошатнулась и упала без чувств.

***

Прошло два месяца с того дня. Радислава родила второго мальчика. И если боль так и не ушла, то немного притихла, отойдя на второй план. Она назвала ребёнка Игорем и полностью отдалась заботе о нём, перестав замечать всё и всех вокруг.
- Как поживаете? – спрашивали Новака знакомые.
- Ну, как, - печально вздыхал тот. – Радислава заботиться об Игорьке и не говорит об Орлике, но уверен, что постоянно о нём вспоминает.
Тогда знакомые говорили что-то утешающее и, как им казалось, ободряющее, хлопали его по плечу или обнимали и уходили. А Новак возвращался усталый домой, где суетилась Радислава. Она то и дело бегала из угла в угол от печи к колыбели, проверяя, всё ли нормально с её малышом. С ним, конечно же, всё было в порядке, и она с довольной улыбкой возвращалась к своим делам, чтобы через несколько мгновений снова бежать к колыбели.
- Слава, всё в по… А! – вскочил на ноги Новак, не успев закончить фразу.
Горшок с кипятком, только что стоявший возле печи, в четырёх аршинах впереди, перелетел стол и облил мужику ноги.
- Что такое?! – жена подбежала к нему и попыталась помочь.
И тут раздался плач, она бросилась обратно, а Новак стряхивал кипяток. В этот же миг позади него засмеялся ребёнок, и кто-то маленький пробежал за спиной. Новак тут же повернулся, готовясь поймать незваного гостя, но его рука схватила лишь воздух. Позади никого не было. Хотя смех он чётко слышал, а убежать незнакомец никуда не мог, ведь дверь в сени была закрыта на щеколду, и никто её не открывал.
- Да что же это? - прошептал мужик, глядя на дверь.

***

Радислава не спала. Она постоянно заглядывала в колыбель, где лежал маленький Игорёк. Умилялась и снова ложилась на подушку, уставившись в тёмный потолок.
За окном царила тьма, небо затянули тучи, и убывающая луна со звёздами скрылись из виду. Женщина тяжело дышала, что-то было не так, и она это чувствовала. Тьма сдавливала, мешала шевелиться, нагоняла страх. И начало казаться, что кто-то наблюдает за ней из глубоко мрака.
Радислава вскочила на кровати, когда возле двери скрипнули половицы. Но как бы она не вглядывалась во тьму, никого не было видно. Скрип повторился. Она в испуге схватила ребёнка и прижалась к мужу, пытаясь разбудить того, но он даже не двинулся. Взгляд мужа, который ещё вечером был полон любви, сейчас был безжизненным. Стеклянные глаза уставились в потолок, а рот с посиневшими губами раскрылся в немом крике.
Женщина вскочила с кровати, не в силах выдавить и звука. Ужас пронял её с головы до пят, и она бросилась вон из избы. Но стоило сделать пару шагов к двери, как возле неё вспыхнули два ярко-жёлтых глаза. Детский смех пронёсся по избе, а следом за ним быстрый топот, незримое существо понеслось на женщину. Та, испугавшись, ударила его ногой. Что-то холодное и скользкое налетело на ногу, с мерзким писком отлетело в сторону. Радислава бросилась кдвери, выскочила на улицу, ночной холодный воздух ударил в лицо. Но, не успела она сделать и шаг, к ней на шею навалилась маленькая тварь и вцепилась в волосы, до крови царапая кожу.
- Отдай его, - пропищало существо, протягивая маленькую костлявую руку со сломанными грязными ногтями к малышу.
- Пусти! – мать схватила протянутую руку и рванула вперёд.
Перед лицом мелькнула тень, глубоко поцарапав щёку, и улетела во мрак. Но и после этого женщина не смогла убежать, её обхватили огромные лохматые лапы, вытянувшиеся из дверного проёма. Из этой хватки вырваться уже не получилось, как бы она ни пыталась, и её затягивало во тьму избы, где можно было различить горящие красные глаза, которые летали от потолка к полу в полном беспорядке. Радислава в последний момент схватилась за дверной косяк, но и это не спасло. Рывок, и боль от сломанных ногтей ударила в голову. Из глаз брызнули слёзы, но это не имело значения, так как тьма сковала женщину, и сотни когтистых лап и острых клыков впились в её тело, раздирая на части.

***

Радислава вскочила на кровати в холодном поту. За окном светило солнце, Новак как раз выходил в сени.
- Всё в порядке? – озабоченно спросил он, увидев, в каком состояние проснулась его жена.
Но вместо ответа она бросилась к колыбели. Малыш сладко спал, и мать облегчённо вздохнула.
- Теперь всё хорошо, - улыбнулась мужу. – Просто плохой сон.
Тот кивнул и вышел.
- Всё будет хорошо. Всё будет хорошо, - бормотала она, покачивая колыбель.
Внезапно послышался звон бьющейся посуды, и женщина бросилась вон из комнаты. В сенях валялись осколки глиняных горшков и тарелок, которые никогда здесь не находились. Она, не понимая, как подобное могло произойти, начала собирать мусор, но тут раздался детский плач, и женщина, бросив всё, побежала обратно. Но плакал не её малыш, Игорёк мирно спал. Плач раздавался из печи. Хозяйка медленно подошла к ней и отодвинула затворку, там стоял большой горшок. Что-то плескалось в нём, издавая звуки, очень похожие на детский плач. Она взяла ухват и вытащила горшок, держа как можно дальше от себя и колыбели, поставила на стол. Тут же что-то хлюпнуло в нём, проливая мутную и воняющую воду. Радислава осторожно подошла ближе, взяв кочергу на случай опасности. Склонилась над горшком, в котором по водной поверхности ходили круги, но ничего больше не было. Страх сжал её сердце, и она, схватив нож, погрузила его в мутную воду, откуда сразу раздался писк. Она продолжала неистово бить, пока вода не окрасилась в красный, а когда вытащила нож, то увидела на нём пробитый человеческий глаз.
- А! – с криком отбросила прибор в сторону и с размаху ударила кочергой по горшку, расколов тот на множество осколков.
Кровавая жижа разлилась по столу и полу, забрызгала стену. А на месте горшка остались человеческие останки: маленькие пальчики, глаз, зубы и порванные кишки.
Увидев всё это, женщина не смогла стерпеть, и её вырвало.

***

Новак был в конюшне, где всего пару месяцев назад погиб его сын. В тот день лошадей что-то сильно напугало, и неведомая сила заставила их бегать по кругу в загоне, а Орлик был именно там. Лошади налетели на него и втоптали в землю.
Но теперь здесь не было ни единого животного, и постройка пустовала. Новак зашёл за вилами, когда услышал свинячий визг. Бросился в ту сторону и выскочил в загон, где в грязи валялась толстая свинья. Её пузо было огромным, просто невероятно большим, казалось, что оно вот-вот лопнет и разметает внутренности по земле. Что-то бугрилось под её кожей, нечто ползало внутри животного.
Свинья ревела от боли, когда мужик подбежал к ней. Не в силах смотреть на её мучения, замахнулся вилами, но в этот момент её пузо разорвалось и наружу вывалился комок змей, облепленный порванными внутренностями и чёрной кровью животного. Гады тут ж расползлись по сторонам, а на их месте осталось маленькое скрюченное существо, которое стонало и крючилось в грязи.
Новак подошёл к нему, ткнул вилами, переворачивая, чтобы получше рассмотреть, и тут же в ужасе отшатнулся в сторону. На него смотрел мальчик, у которого не было рук и ног, лишь голова, шея да туловище, но больше всего его ужаснуло то, что он знал его. Большие жёлтые глаза смотрели из грязи на своего отца, ведь существом оказался Орлик – мёртвый сын, который уже давно был погребён. Он извивался в этом кровавом месиве, издавая противные звуки.
Внезапно существо подпрыгнуло и зависло в воздухе. Оно открыло рот, и он треснул, кожа на щеках порвалась и разошлась в стороны. Раздался детский плач, и существо полетело на мужика. Тот, на мгновение растерявшись, отмахнулся вилами, ударив монстра по голове. Половина лица осталась на зубцах. Уродец отлетел в сторону, но тут же развернулся и ринулся в новую атаку. На этот раз он смеялся, и Новак узнал этот смех, который слышал в избе. Но он был уже наготове, и когда уродец подлетел ближе, воткнул вилы тому в брюхо. Однако монстр и не думал сдаваться. Он продолжал конвульсивно дёргаться к мужику, тем самым всё сильнее вспарывая свой живот, из которого наземь валились внутренности.
Лишь однажды Новак испытывал подобный ужас, когда погиб его сын, но это было совершенно другое. Он бросил вилы и схватил топор, который так удачно оказался рядом. Взмах, и половина головы уродца улетела в сторону, но тот продолжал дёргаться. В припадке безумия мужик опускал топор снова и снова, рубя тело. Он не остановился, пока все кости не были изрублены. Кровь забрызгала одежду, лицо и руки.
Без сил Новак рухнул на колени и, не зная, что делать, горько заплакал, размазывая кровавые ошмётки по лицу.

***

Ночь накрыла Падь внезапно, словно кто-то сорвал с небес дневное светило и не думал вешать ночное.
Радислава вновь не могла сомкнуть глаз. Ей повсюду мерещились злобные тени, она вскакивала от любого шороха, раздававшегося в избе, прижимая Игорька. Она решила не укладывать его в колыбель, боясь, что может в нужный момент не успеть к нему.
Но никакого домового или игоши рядом не было, и женщина ложилась обратно.
За окном трещали сверчки, ухала сова. Иногда где-то вдалеке раздавался волчий вой. Рядом храпел Новак. В любое другое время Радиславу всё это только бы раздражало, но сейчас было наоборот. Все эти звуки напоминали о том, что она среди живых и рядом нет никакой нечисти.
И стоило лишь подумать об этом, как в тёмном углу раздался смешок, и во мраке блеснули два желтых глаза.
- Новак! – в испуге воскликнула Радислава, толкая мужа.
Тот тут же вскочил.
- Что такое?
- Там, - рука женщины дрожала от страха, когда она указала в угол, где видела игошу.
- Кто там? – Новак поднялся с кровати и направился во мрак в указанном направлении. – Здесь никого нет… - повернулся к жене, но из темноты появились те самые огромные лохматые лапы и схватили его, не дав закончить.
Две огромные шестипалые ладони сжали голову мужика, и у того глаза вылезли из орбит. Крик сорвался с губ, когда голова с глухим хрустом лопнула под натиском невидимого монстра, забрызгав кровью и мозгами пол.
Радислава хотела закричать, но с ужасом осознала, что у неё нет рта. Губы слились воедино, и теперь женщина могла лишь двигать челюстью, не в силах издать и звука.
В это время из мрака по воздуху выплыл маленький человечек, у которого не было конечностей. Это был Орлик, и женщина замычала от страха, видя приближающийся силуэт. Он пролетел над телом мужа, на лице уродца была злобная улыбка и, не раскрывая рта, заговорил:
- Мама, мамочка. Почему же? Почему так? Ты меня не любишь? – на глазах женщины проступили слёзы от этого милого знакомого голоса. – Меня не любила и забросила к лошадкам? А его любишь? – посмотрел на маленького Игорька. – Его тоже бросишь?
Что-то потянуло простынь, и Радислава увидела, как две детские ручки пытаются взобраться на кровать. Через мгновение они уже подкрадывались к её живому сыну. В жёлтых глазах парящего игоши было безумие. Из мрака снова показались лапы, которые схватили тело мужа и утащили к себе. В тот же миг раздался громкий хлопок, из угла брызнул огромный поток тёмно-красной горячей крови, оросившей пол и потолок.
Радислава успела лишь пригнуться и прижать малыша, когда руки летающего уродца впились ей в ноги.

***

Солнце только поднималось над высоким лесом, когда Радислава вновь подскочила на кровати от очередного кошмара. Малыш мерно посапывал у неё на руках, рядом лежал муж. Облегчённо вздохнув, легла обратно, но тут же вскочила снова. Лёгкий, но знакомый запах висел в комнате. Предчувствуя неладное, женщина медленно осмотрела комнату. И как только обернулась, из груди вырвался крик ужаса.
Новак тут же проснулся, бросил взгляд в том же направление, и волосы на его затылке встали дыбом. Вся деревянная стена была измазана кровью, на которой остались следы ладоней. Маленьких ладоней.
- Что за бесовщина? – пробормотал Новак, поднимаясь с кровати.
Но стоило ему ступить на пол, как когтистые руки выскользнули из-под кровати и схватили его за ноги. Резко дёрнув, повалили мужика, потащили во тьму. Он заорал от дикой боли, а на пол брызнули струи крови, будто дьявольские жернова под кроватью затягивали его, прокручивая заживо.
И вот последний рывок и крик оборвался. Тело мужа исчезло, Радислава осталась одна, онемев от ужаса, который поглотил её. Вся изба была забрызгана кровью. Женщина не могла пошевелиться, все конечности сковал безумный страх за ребёнка и за себя.
Кровь начала пузыриться, словно кто-то подогревал стены. Она вспучивалась большими и маленькими пузырями, они лопались, источая тошнотворный запах. Но вот кровь на полу перед женщиной забурлила сильнее и оттуда начал подниматься сгусток. Он постепенно увеличивался, рос словно гриб, и вскоре она смогла различить силуэт ребёнка, зависшего над полом. Кровь стекала обратно, обнажая лик безрукого игоши с лицом Орлика.
- Нет, нет, нет, - запричитала женщина, прижав своего малыша. – Ты не получишь его!
- Отдай, - протянуло существо, медленно подлетая к ней.
- Нет!
Она бросилась бежать, не обращая внимания на скользкую мерзость под ногами. Из лужиц крови потянулись детские ручки, пытавшиеся схватить её, но она была уже около двери. Распахнула и оказалась в длинном коридоре, которого никогда здесь не было. Ужас червём прогрызал её душу, когда она рванула вперёд, даже не зная куда бежать.
Бревенчатые стены начали сходиться, но дверей не было. Лишь стены, пол и потолок, которые тянулись в дьявольскую бесконечность. Сзади слышалась погоня. Детский смех и мелкий топот лишь усиливали страх, от которого она была готова рухнуть без чувств. И только малыш на руках придавал сил. И Радислава мчалась вперёд, где забрезжил спасительный свет.
Стены почти сдавили её, когда она вырвалась из коридора и упала на пол… в своей комнате. Крови больше не было, проход, ведущий в коридор, тоже исчез. Тишина окутывала, но не успокаивала. Прижав Игорька, огляделась. Рядом никого не было. Встала и подошла к двери, дёрнула за ручку, но та не открылась. Дёрнула ещё раз, но и это не помогло.
А за спиной раздался смешок. Радиславу снова сковали цепи ужаса. Она медленно повернулась и прижалась к двери.
- Отдай его, - простонал огромный уродец. Это был игоша, но на этот раз в несколько раз больше. Безрукий и безногий мальчик с жёлтыми глазами и размером с быка висел над женщиной и злобно стонал. – Отдай его, люби меня, мама.
Дверь распахнулась, женщину схватили костлявые лапы, пытающиеся забрать ребёнка. Она кричала и вырывалась, но длинные когти рвали на ней одежду и кожу, выдирали пучки волос…
- Отдай его! Отдай, отдай! – кричали со всех сторон, пока та пыталась отбиться.

***

- Да отдай же его, дурная девка! – кричал Новак, вырывая из рук женщины деревянную куклу, но та брыкалась и вырывалась, прижимая игрушку к груди. – Отдай, кому говорят! – мужик всё же вырвал деревяшку у обезумевшей жены, и та беспомощно рухнула на пол, рыдая и протягивая к нему руки.
Новак долго терпел безумие своей жены, которое после смерти Орлика и выкидыша становилось всё сильнее. Радислава где-то раздобыла деревянную куклу, которую назвала Игорьком и ухаживала, как за живым ребёнком. Все попытки поговорить с ней заканчивались тем, что она просто уходила в свои мысли и молчала.
Мужик стерпел, когда она облила его кипятком, после того, как он хотел забрать куклу. Терпел её ночные кошмары и часто гонялся за ней, когда та выбегала в полночь из избы. Он много чего терпел, так как любил её и хотел помочь.
Но сегодня утром, встав с кровати, увидел, что стена измазана кровью, а рядом, облокотившись о стену, сидела Радислава, покачиваясь из стороны в сторону. Вся её одежда, лицо и руки были измазаны свиной кровью, а к груди прижимала своего Игорька. Мёртвое животное лежало в дверном проёме со вспоротым брюхом.
И Новак не выдержал, схватил игрушку и попытался отнять, но это оказалось не так-то просто. Женщина кусалась и царапалась, не желая расставаться со своим «ребёнком». Но в конце концов он смог вырвать злосчастную куклу из рук Радиславы.
- Сумасшедшая девка, - обречённо вздохнул он и направился к двери.
Но стоило ему повернуться к ней спиной, как из гортани брызнула струйка крови. Остриё ножа, вошедшего сзади, торчало из его шеи.
- Не отдам! – выкрикнула безумная, хватая Игорька, когда Новак замертво рухнул на пол.