Глава 5. Рокот Перуна

Сварог спал. Его каменное тело, простирающееся вдоль границ мира, дышало огнём, который тлел глубоко под землёй, как недобитый враг. Но даже во сне он чувствовал — в его жилах, превратившихся в ручьи расплавленной бронзы, что-то шевелилось. Не боль, не ярость… а ожидание. 

Оно прорвалось на рассвете, когда первые лучи солнца Даждьбога коснулись каменной груди Сварога. С треском, похожим на раскаты грома, его сердце — огромный кованый шар, покрытый трещинами, — разорвалось. Из разлома вырвался вихрь, смешавший пламя, дождь и рёв. И в центре этого хаоса, сжимая в кулаках молнии, стоял Перун. 

Его первый крик разорвал небо. Тучи, ещё недавно мирно плывшие над полями Рожаницы, вздыбились, как стая испуганных ворон. Дождь хлестал косыми струями, а ветер вырывал с корнем деревья, посаженные Велесом. Перун смеялся, и с каждым хохотом молнии били в землю, оставляя чёрные шрамы. 

— Порядок! — загремел Сварог, пробуждаясь. Его каменные губы едва шевелились, но голос достиг сына. — Ты… должен… хранить порядок… 

Но Перун не слушал. Он прыгнул в небо, схватил тучу за гриву и понёсся над миром, круша всё, что казалось ему слишком тихим. Реки вспенивались, горы дрожали, а люди прятались в пещерах, думая, что Хаос вернулся. 

***

Велес наблюдал за этим, сидя на ветвях Древа Мира — гигантского ясеня, чьи корни уходили в самое сердце Рожаницы. В его глазах, как всегда, танцевали искры озорства. 

— Ну что, кузнечик, — проворчал он, обращаясь к спящему Сварогу, — родил себе бурю в штанах. Интересно, кто теперь будет подметать осколки? 

Он спустился на землю, превратившись в стаю ворон, и материализовался перед Перуном, который в тот момент разрывал скалу молотом из сгущённых молний. 

— Привет, племянник, — Велес поклонился, сорвав с головы невидимую шляпу. — Хороший у тебя дождичек. Жаль, лужицы слишком… аккуратные. 

Перун обернулся. Его глаза, синие как вспышки далёких звёзд, сверкнули: 
— Ты… Велес. Тот, кто крадёт огонь и сеет хаос. 

— Ого, папаша тебе обо мне рассказывал? — Велес приложил руку к груди, изображая умиление. — А я-то думал, он только о наковальнях болтает. 

Молния ударила в землю между ними, но Велес лишь подмигнул: 
— Не нервничай. Я пришёл с предложением. Давай устроим соревнование. 

Перун нахмурился, и небо ответило грохотом: 
— Я не играю в игры. 

— И зря, — Велес щёлкнул пальцами, и из-под земли вылез камень, превратившись в волка с глазами из янтаря. — Видишь? Дух леса. Сильный, ловкий… скучный. Ты ведь можешь лучше? 

Перун фыркнул. Волк, почуяв пренебрежение, зарычал, но бог-громовержец взмахнул рукой — и зверя разорвало ветром. 

— Детишки, — проворчал он. 

— Точно! — Велес рассмеялся. — Вот и задача: кто создаст существо сильнее любого зверя? Ты — своим кузнечным рёвом, я — своим… ну, знаешь. 

Перун замер. Гроза стихла, будто затаив дыхание. Даже Сварог, чьё каменное лицо не могло выразить эмоций, напрягся. 

— Почему я должен соревноваться с тобой? — спросил громовержец. 

— Потому что, — Велес подошёл вплотную, и его голос стал шелестом листьев перед бурей, — если ты проиграешь, твой отец навсегда замолчит. А если выиграешь… я перестану трогать твоих людей. 

Перун сжал кулаки. Молнии обвили его руки, как змеи. 
— Начинай. 

***

Велес первым шагнул в танец творения. Он сорвал с неба горсть звёзд, смешал их с тенью Мораны и дыханием болот. Из этой гремучей смеси родился Змей — чешуя его переливалась всеми цветами лжи, клыки капали ядом, способным разъедать даже память богов. 

— Смотри, — прошипел Велес, и Змей рванул в небо, выгрызая куски из облаков. — Он может проглотить саму грозу. 

Перун не ответил. Он вонзил руки в землю, вырвав пласт скалы, и начал ковать. Его молнии стали молотом, дождь — водой для закалки. Из огня и камня родился Тур — исполин с рогами, бьющими в небо, и копытами, от которых дрожали континенты. Его рёв заставил разбежаться даже духов Велеса. 

— Предсказуемо, — зевнул Велес. — Больше кулаки — меньше ума. 

Змей набросился на Тура. Они бились так, что горы сползали в моря, а леса горели синим пламенем. Но когда пыль осела, оба чудовища лежали мёртвые. 

— Ничья, — констатировал Велес, но в его глазах вспыхнул азарт. — Давай ещё. 

Он создал **Вихрь** с зубами из бритвенных ветров. Перун ответил Медведем, шкура которого была сплетена из бронированных гроз. Схватка длилась дни, но итог был тем же — прах и пепел. 

— Скучно! — взревел Перун, ломая молнию об колено. — Твои твари слабее моего гнева! 

— Ах так? — Велес ухмыльнулся. — Тогда последний раунд. На кон — всё. 

Он разрезал себе ладонь, и из раны вытекло не кровь, а чёрный дым. Он смешал его с рычанием Перуна, слезами Мораны и смехом Сварога. Из этой адской смеси родилось Ничто — существо без формы, пожирающее саму суть бытия. 

Перун, впервые за день, отступил. Но лишь на шаг. Он вонзил руки в собственную грудь, вырвал рёбра и сковал из них Молот, способный разбить даже пустоту. 

Их битва потрясла Правь. Даже Морана выглянула из своей ледяной крепости, а духи спрятались в корнях Древа Мира. 

***

Когда всё кончилось, на поле брани остались лишь два бога, стоящие над бездной, которая раньше была озером. 

— Ничья, — выдохнул Велес, вытирая кровь с губ. 

— Нет, — Перун поднял голову. Его молот треснул, но в глазах горела победа. — Посмотри. 

Велес обернулся. На краю бездны, среди обломков, копошилось Нечто — помесь его Ничто и молний Перуна. Оно рычало, плакало и смеялось одновременно. 

— Это… человек? — усмехнулся Велес. 

— Нет, — Перун повернулся, уходя. — Это *выбор*. 

Велес остался один, глядя, как существо, рождённое из их ярости, ползёт к людям. Впервые за века он не смеялся. 

А Сварог, глубоко под землёй, прошептал: 
— Прости, мать… Они начали новую игру…