Неисповедимы пути твои

    В те давние годы начала девяностых, когда открылись шлюзы возможностей для частного бизнеса, те, кто половчее и предприимчивее бросились “делать деньги” Причем с такой силой и азартом, что все думали только о том, как побыстрее и побольше хапнуть.
     Но мой шеф понимал, что не всё можно решить только деньгами. И пришла ему светлая мысль создать частную клинику в одной отдельно взятой фирме. Целью было собрать команду опытных медиков, чтобы можно было в любой момент и при любой проблеме получить квалифицированную помощь. Причем не только сотрудникам фирмы, но и в качестве услуги партнерам, и в качеств взятки “нужным людям” в банке, налоговой, таможне. и т.д.
      Кому была поручена эта “миссия”? Конечно, мне!
     Работа только на первый взгляд простая. Тогда частной медицины ещё и в помине не было, а государственная была чуть ли не самой  малообеспеченной, так что “брать” готовы были почти все. А вот найти врача, который работал бы, как говориться, “не за страх, а за совесть” было не просто. Опытных и квалифицированных тоже хватало, но нужны были те, кому ещё интересно было разобраться в каждом конкретном случае, не просто прописать стандартное лечение, а понять причину. То есть, нужны были таланты в каждой из медицинских специальностей.
     Так я познакомилась с удивительными людьми -  талантливыми специалистами и, не боюсь этого слова, гордостью своей профессии. Уже потом, много лет спустя, благодаря тому, что мы дружим  до сих пор, они спасли и моего сына, и меня. И это не “красивые слова”, а факт.
     Но это предисловие к одному забавному случаю тех времен, когда шеф часто вызывал меня и просил “заняться” кем-то, кто не был сотрудником фирмы.
      Одним из таких моих  “подопечных” был…даже сейчас задумалась, стоит ли называть его фамилию, так что пусть будет Бурак.
     Внешне он был похож на доброго гнома - небольшого роста, кругл лицом и телом, ласков голосом и мягок движениями, улыбчив и всегда надо мной добродушно подшучивал. И я не могла понять почему когда он приезжал в наш офис, там наступала мертвая тишина, коридоры пустели и все сидели уткнувшись в свои дела и даже, как мне казалось, затаив дыхание.
Откуда он взялся в нашем городе никто толком не знал, поговаривали, что служил где то в тайге, и нечто тёмное тянулось за ним оттуда.
          Какие вопросы с шефом он решал, никому не известно, но все должники по бизнесу рассчитывались мгновенно, и даже однажды, когда лично меня как лохушку “развели на деньги” мне было достаточно упомянуть его имя, чтобы пришли и, вернув всё до копейки, чуть не на коленях умоляли простить и забыть.
     И вот однажды именно Бурака  шеф просил отвезти к врачу. Оказалось, у него был банальный запор. Шеф, понимая, что нужна такая же банальная чистка кишечника, понимал и то, что тот кто поставит этому пациенту клизму, как свидетель его позора,
долго не проживет.
      Шеф умолял что-то придумать, ведь отказать в просьбе Бураку невозможно, ибо он потеряв последнюю надежду, от боли и стыда положит всех в офисе.
Поняла, что шеф не шутил, когда мы с Бураком подъехали к больнице и он достал из “бардачка” пистолет, сунув его за пояс сзади, словно указывая дулом на то место, к которому нельзя прикасаться. Меня сразу покинуло чувство сострадания, которое я испытывала всю дорогу, глядя на его бледное лицо и руки вцепившиеся руль, чтобы не потерять сознание от боли.
     Я шла по больничным коридорам и мучительно размышляла:
Мне, конечно, чтобы выжить, не стоит входить в процедурную, но как не позволить убить доктора с клизмой? Хороший ведь человек и отец троих усыновленных  малышей. Вот же ты, Ленка дура, о чем ты? Будто можешь позволить убить самого завалящего санитара!.
    Мои мысли скакали словно бешеные лошади по всем закоулкам сознания в поисках решения, которое, как обычно, пришло неожиданно и само собой.
     Мы уже подходили к нужному кабинету, когда я увидела столик-тележку возле кабинета гинеколога на котором лежали какие-то таблетки, различные медицинские инструменты и шприцы. Тут я вспомнила, что ещё в машине он, смутившись как ребенок, еле выговорил, что боится уколов. Я схватила с тележки хорошо знакомую мне и безвредную ношпу,  велела проглотить, одновременно повернув его взгляд на эту груду металлических инструментов, похожих на орудия пыток.
     Моя надежда оправдалась, он стал оседать по стенке закатив глаза. Мне хватило сил удержать его от резкого падения, и я изо всех сил заорала имя своего врача.
     К счастью, он был сообразительным и мой рассказ воспринял серьезно. Быстро набрал что-то в шприц, пояснив, что это заставит пациента пробыть в бессознательном состоянии столько времени, сколько нужно, чтобы прочистить его кишечник.
      Когда пациент очнулся, я уже катила его в кресле по коридору, куда мы с доктором  его вынесли. Пришлось сказать, что дала ему специальную таблетку, чтобы подготовить к процедуре. Не могла же я сообщить, что он как девчонка, рухнул в обморок при виде шприца и прочих инструментов. А потом показала заклеенное место на сгибе его руки, куда доктор поставил капельницу со специальным составом. А после  отвел его, ещё сонного  под действием лекарства, в туалет, где он самостоятельно облегчился благодаря этим препаратам.
      Моё счастье, что он поверил в то, что к его драгоценной заднице никто не прикасался, а главное, вскоре его то ли убили, то ли посадили, иначе в другой раз этот фокус у меня не прошел бы, а жить мне очень хотелось.