99. 9, или 13 подвигов инженера Петровкина-34

Глава 34.

:Надо спасать друга.


Когда пошла вторая неделя, как Петровкин перестал ночевать дома, Гарри заволновался. Он лежал на диване, курил сигареты “Mevius“ в белой пачке и смотрел в потолок. Рядом стояло ведро с мокрой тряпкой и многочисленные средства домашней химии. Он только что вымыл окно на кухне, разобрался с наружным блоком кондиционера и, прежде чем приступить к гостиной, позволял себе небольшой отдых.

“Кажется, поплыл наш старший научный сотрудник“, — грустно размышлял он.

Ситуация становилась угрожающей. Ладно бы только самочка из ближнего зарубежья. Гарри с улыбкой вспоминал свои собственные выверты в последний брачный период. Объяснимое явление. На это можно было закрыть глаза. Но расследование! Расследование, которым они занимались всё это время, — оно провисло. Илья Никодимович давно перестал выезжать на задания и, казалось, полностью утратил интерес к делу. Зло оставалось безнаказанным, а воля покойного, изложенная в его последнем трогательном письме, игнорировалась. Можно ли было такое допустить?!! Конечно, можно. Плевать Гарри хотел на покойного и его волю. А вот материальные ценности… Уплывающие материальные ценности игнорировать было нельзя. За неполные тринадцать дней Петровкин вынес из дома почти все деньги, которые спустил в ресторанах, барах и других питейных заведениях. Его хозяин был широкой натурой, поэтому спустил он, как нетрудно догадаться, много. Для пополнения наличности Гарри, как он ни сопротивлялся сам себе, вынужден был сбагрить почти половину того роскошного хабара, которым они так ловко разжились в доме поджаренной заживо Анны Штерн. Редкие дизайнерские вещи, элитное бухло, часы, драгоценности и тонкий парфюм. Всё это присвоил ничтожный барыга с грязными ногтями, который сразу  же объявил товар краденым и отслюнявил за него жалкие гроши. Даже золотые рога, которыми так дорожил Гарри, пришлось толкнуть на “Авито“ одному недоумку из нефтеносного региона, который в переписке называл их оскорбительно пантами и не к месту моросил смайликами.

Но это так… шутки-прибаутки. Какие, к чёрту, материальные ценности. Обнесли одну хату, обнесём и другую. Мало ли жирных буржуа в шаговой доступности? Основная причина лежала значительно глубже.

Гарри покосился на разбросанные в ногах три тома “Материалов к биографии Гоголя“ и исписанную тетрадь собственных заметок. Раньше бы он читал секретную топологию Отто Шмидта и мечтал, как мог бы спасти его сам, сажая красивый американский самолёт на льдину рядом с “Челюскиным“.

Сейчас же “секретная топология“ совсем не заходила. После того как Гарри частично удалили гиппокамп, сожгли фосфорной кислотой миндалины и разрезали пополам мозолистое тело, он перестал понимать юмор, охладел к абстрактному мышлению и закончил любить людей. Петровкин, Петровкин… Человек успел стать его другом. Это вносило некоторые поведенческие коррективы. Этот человек, безусловно, — друг. Кто бы спорил. Но этого мало. Любого друга самец шимпанзе, при необходимости, не задумываясь пустил бы на фарш. Милосердие навсегда покинуло его череп. Тут было кое-что ещё. У человека имелся “пропуск“. Редкий. Такие пропуска не выдавались в секретариатах, в бюро при министерствах и не продавались в подземных переходах сомнительными личностями. С этим пропуском у него хотя бы был шанс. А без него…

Всё это не могло не беспокоить. Хотя “беспокоить“ — мягко сказано. Всё это начинало дико нервировать и бесить. И чуткое сердце Гарри билось тревожнее с каждой минутой.    


Продолжение здесь: http://proza.ru/2025/03/14/1340