История

В избу ввалилась Верка с мешком за плечами.
- Что это у тебя? – невозмутимо спросила Ирина Васильевна.
- Книги, - с мороза от Верки валил пар.
- На растопку? Для сортира? – Ирина Васильевна внутренне обрадовалась.
- Книги по истории, пришла вас разоблачать с фактами! – мешок с книгами гулко упал на пол.
- Деточка, чтобы знать историю совсем необязательно читать книги по истории, - включился гений Ирины Васильевны, парадоксов друг.
- Что же получается, - Верка присела. – Я такую махину знаний зря несла?
- Выходит зря, - Ирине Васильевне стало жалко Верку.
- И вы ни одной книжки по истории не прочитали?
- Ни одной, - Ирине Васильевне стало стыдно.
- Но вы сделали столько громких заявлений?
- Сделала, - Ирина Васильевна покраснела.
- Так кому теперь верить? – Верка не знала, кому верить.
- Мне, - Ирина Васильевна посмотрела куда-то в сторону.
- Открывайте ваш саквояж, надевайте пенсне и объясняйте! – потребовала Верка.
- С чего начнем? – Ирина Васильевна потерла ладони.
- Сначала! С Киевской Руси! Нашей матери!
- Эта история держится на нарративах Золотой Орды. Сначала типа лубок киевской Руси. Лепота. Десять тысяч одних курьеров. Вован, непросыхающая красная рожа - солнышко. Затем приходят плохие парни монголо-татары и…
- И что?
- Наличие Золотой Орды научно не доказано. А современные генетические исследования не подтвердили наличие монгольских и китайских ген в крови русских, которых якобы трахали триста лет. Нет ее, не было. Но именно Золотая Орда связывает древнюю и послеордынскую Русь с московской. Мостик. Нет Золотой Орды – нет Киевской Руси, рюриков, вещего Олега, Александра Невского и многого другого. Или есть, но в ином временном континууме.
- Понятно, вы, тетя Ира, из альтернативщиков. Теория заговора? Я вам не верю! – Верка не верила тете Ире.
- Не ты одна. Практически девяносто процентов наших познаний истории сформированы на базе советской исторической науки длиной в пятьдесят лет. На ее краеугольных камнях, на ее методологии - историческое учение о России всесильно, потому что оно верно. Другой нет в принципе. Надо отдать должное - не было и до того. Советская историческая наука, как таблица Менделеева. Человек беспомощно барахтается в ее паутине "всесильности"… А толку ноль. В мировом масштабе самые непревзойденные фальсификаторы истории итальянцы, потом снова итальянцы, на третьем месте коллектив, сочинивший Золотую Орду, и на четвертом новоязы – украинцы.
- Но таблица Менделеева верна?
- Верна, и дважды два – четыре верно, и что надо мыть руки перед едой - верно. Но что это нам дает? Нет прорыва мысли, нет движения.
- Понятненько, - Верка сделала какие-то выводы.
- Знаешь, почему придумали бога? Знаешь, почему стали против бога? Придумали, чтобы двигаться дальше, а когда он стал мешать науке, отбросили за ненадобностью. Думаешь, люди не знали, что Земля круглая? Это были ненужные знания до поры до времени, вредные знания. Мировоззрение, политика, психология, общественный уклад, религия были заточены на плоскую Землю. Те, кто говорили, что есть другие миры, что земля и планеты круглые - были вредителями, потому что у людей начиналась паника, кружилась голова, подрывалась вера в бога – получалось, что бог не единственный для людей, а еще и для каких-то зеленых человечков.
- Галилей предлагал попам посмотреть в телескоп, но эти невежи отказались! – Верка была подкована в некоторых вопросах.
- Если тебе предложат водку и скажут, что попробовав, ты сама убедишься, какая это классная вещь – ты попробуешь? Здесь вопрос не веры в способности телескопа, а вопрос веры самому человеку. Если ты не веришь человеку, не доверяешь, не любишь, как бы он ни был прав, ты отвергаешь его учение, изобретение, позицию. Мировоззрение человека формируется на девяносто девять процентов на доверии и вере не фактам, не информации, а самому источнику информации - на вере и доверии человеку или телевизору.
Критический анализ, логика, здравый смысл – это не какие-то суперские методы, которым надо учиться. Это всего лишь отказ от принятия в качестве основного аргумента – мнение человека, авторитета, кумира. В качестве вспомогательного – да.
- И что же мне делать с этим мешком? – Верка пнула валенком мешок с историческими книгами.
- Ничего, - Ирина Васильевна закрыла саквояж. – Мало ли где и кто ошибается? Тебе какое до этого дело? Пока не трогают тебя лично или то, что ты считаешь своим – пусть люди сходят с ума, пусть марсиане сходят с ума…
- Тогда я буду вынуждена скрывать, прятаться и молчать?
"Эх, молодость, молодость!" - подумала про Верку Ирина Васильевна.
- Да, особенно, когда речь касается политики и идеологии. Стадо должно убедиться при помощи тестов, что ты своя. Или борись, но учти, что бороться ты будешь не за то, что дважды два четыре, а с людьми, за то, что они не такие, как ты бы хотела. И наоборот. Социум – это тюрьма или психушка. Силы в психушке неравны. Тебе или сделают общественную лоботомию или ты будешь ненавидеть все человечество.
- Или научусь притворяться?
- Или научишься притворяться, чтобы иметь семью, работу, детей, материальное благополучие. Ты можешь сама не принимать участие в зачистках общества от неблагонадежных, и даже не приветствовать, находясь в образе гнилой интеллигенции, но это будет происходить постоянно, знаешь ты об этом или нет. Ты будешь соучастницей своего социума.
- У меня нет желания взойти на костер, - Верка рассуждала здраво.
- Тогда засунь свои сомнения в задницу, не ищи ответы на вопросы, не вводи лишние сущности, не забивай себе голову историями и политиками.
- Но мне это надо, чтобы бороться с такими, как вы!
- Тогда другое дело, - Ирина Васильевна, подобрала выпавшую из мешка книжку и прочитала название: "История древней Руси". Открыла, помяла жесткие страницы. - Не пойдет.
- А если провести выборы? Самые пресамые честные? Тогда заживем? – Верка цеплялась за соломинку.
- Нет, - сказала как отрезала Ирина Васильевна.
- Самые пресамые?
- Самые персамые.
- Тетя Ира, я с вами сойду с ума! – Верка стала махать руками и вращать головой.
- Деточка, - Ирина Васильевна со вздохом открыла саквояж. – В чем суть выборов?
- Чтобы добро победило зло! – Верка перестала вращать головой.
- Ты полагаешь, что на выборы ходят хорошие люди? Что выбирают между плохими и хорошими кандидатами? – Ирина Васильевна положила пенсне в саквояж и достала монокль. – Представь, что ты попала в джунгли и наблюдаешь за выборами в стаде крокодилов. Кто из них хороший крокодил, а кто плохой? Если выборы среди крокодилов будут самыми честными – победит добро или зло? Честные выборы не означают, что на них приходят честные крокодилы. И бывают ли вообще честные крокодилы?
- Но если победит плохой кандидат жизнь станет хуже! – Веркина соломинка уплыла по течению.
- Жизнь всегда будет для кого-то хуже, для кого-то лучше. Это не зависит от выборов, - Ирина Васильевна в монокль пыталась разглядеть Луну.
- Но мнение большинства…
- Прекрати пороть чушь! – Ирина Васильевна от испуга чуть не выронила монокль. – Причем тут большинство? Избранный кандидат большинством голосов самых честных выборов будет проводить политику большинства?
- Да, а что? – Верка не знала что сказать.
- А чем интересы большинства отличаются от интересов меньшинства? – Вопрос был риторический. – Меньше хотят пить, есть? Большинство хочет жить хорошо, а меньшинство плохо?
- К чему клоните, тетя Ира?
- Выборы, это не классовая борьба, не приговор суда. Они не отменяют законы и гражданские права, не дают никаких преимуществ большинства над меньшинством, и те и другие - граждане. Это не борьба добра со злом.
- Если бы тогда не избрали холодильник, то сейчас мы жили бы лучше и без войны. Значит, выборы нужны! - Верка подумала и добавила. – Холодильник совсем перестал быть похож на себя, а голос какого-то чужого дядьки.
- Во-первых, холодильник никто не избирал, во-вторых, он не прилетел с Марса – вся страна состояла и состоит из холодильников помельче. В-третьих, выборы нужны – это часть социального механизма общества, но надо правильно понимать их назначение и место в общем процессе. Отсутствуют механизмы защиты гражданских прав, механизмы защиты выборов, экономики…
- Неправда, это все есть и конституционный суд тоже!
- Самозванец чувствует, что ему конец, вот и стал на себя непохож, и голос потерял от страха. Передержали на троне. Если над этой силиконовой куклой начнет вскорости смеяться народ – это подрыв авторитета не самозванца, а всей системы власти в целом. Тогда народ становится неуправляемым и идет в полное отрицалово.
- Как в золотые 90-е?
- Как в семнадцатом.