Что меня бесит в современных поэтах

 
Если вы до сих пор считаете, что настоящая поэзия — это только то, что можно разложить на стопы, зарифмовать через строчку и завернуть в оду к берёзе, у меня для вас плохие новости: вы застряли в XIX веке, как жук в янтаре. Классические стихи с их размерами и канонами — это прекрасные мумии, но музейный воздух уже выжжен кондиционерами. Искусство, которое не меняет форму, умирает — или превращается в декоративную подушку для эстетских посиделок. Вам нравится выдрачивать старые формы, как Есенин, Пушкин, Бродский, почему тогда не возьмёте стихи из античности?   

Возьмите авангардизм в живописи. Когда Малевич нарисовал чёрный квадрат, зрители кричали: «Мой пятилетний сын так может!». А сегодня это «примитивное» полотно — символ революции формы, плевок в лицо академической рутине. Поэзия прошла тот же путь: Бодлер ломал рифмы, Маяковский кромсал строки лесенкой, Хармс и вовсе превращал стихи в абсурдистские крики. Но нет, фанаты классики всё ещё ноют: «Где размер? Где рифма? Где красота?». Да там же, где и конные экипажи — в учебниках истории. Вы что, хотите, чтобы поэты до скончания веков жевали одну и ту жвачку, как коровы в стойле? И вам читать одно и то же только на разные темы? 

Классические формы — это прокрустово ложе для современной мысли. Попробуйте впихнуть в сонет айтишника, который тонет в дедлайнах, или про клиповое сознание поколения Z. Получится либо пародия, либо маразм. Потому что ямб и хорей создавались для мира, где главными драмами были невзаимная любовь да дуэли, а не тревожность из-за уведомлений в телефоне. Есенинские «белые свитки» и цветаевские «крылатые качели» прекрасны, но они — как ламповые телевизоры: тёплые, но бесполезные, когда нужно снять 4K-ролик о экзистенциальном кризисе. 

Современные поэты, которые цепляются за старые каноны, похожи на палеонтологов, клеющих динозавра из костей. Да, формально это «стих», но дух? Он выветрился, как шампанское из бокала, оставленного на новогоднем столе. Рифмовать «ночь — прочь» в 2023 году — это как прийти на вечеринку в кринолине: смешно, грустно и слегка пахнет нафталином. Искусство, которое не эволюционирует, становится реликвией — прекрасной, но мёртвой. Вы же не требуете от Бэнкси, чтобы он писал фрески в стиле Рафаэля? Тогда зачем ждать от поэзии, чтобы она жевала одну и ту же метафору сотни лет? 

Авангардисты XX века это поняли. Они взорвали форму, как динамит — чтобы из обломков собрать новое. Поэзия — не свод правил, а способ мышления. Верлибр, визуальные стихи, цифровые коллажи — это не «распад культуры», а её мутация. Живая, как вирус. Когда Поль Элюар писал «Libert;» на обрывках листовок во время войны — это был манифест. Когда современный поэт пишет стихи, смешивая стили и рифмы, — это тот же манифест, просто на языке эпохи. Да, это раздражает любителей «высокого», но Данте тоже писал на народном языке, а не на латыни — и его за это клеймили. 

Главный страх адептов «классики» — потеря контроля. Им удобнее разбирать стихи по полочкам: тут рифма, тут анафора, тут символизм. Как будто поэзия — это Ikea, где надо собрать тумбочку по инструкции. Но современное искусство — это полёт в слепую, где читатель становится слепым пилотом .  — это не кощунство. Это признание: мир сложнее, чем четырёхстопный ямб. 

И да, те, кто ноет «Раньше стихи были как молитва, а теперь — как непонятная и безвкусная инструкция к микроволновке, где даже нет рифмы!», просто боятся, что их перестанут считать умными. Ведь анализировать «Оду к греческой вазе» Китса может каждый выпускник филфака — для этого есть шаблоны. А как анализировать стихотворение, где слова разбросаны как пазл, а ритм задаёт читающий? Тут уже не спрячешься за цитатами из Белинского — придётся включать мозг. 

Поэзия не обязана быть «красивой». Она обязана быть живой. Если вам хочется гармонии — слушайте Моцарта. Если хотите правды — читайте стихи, которые режут, как стекло, а не гладят по головке, как Есенин «отговорила роща золотая». Искусство, которое не рискует, становится декорацией. Выдрачивать старые формы — всё равно что пытаться оживить динозавра, склеивая кости скотчем. Получится «Парк юрского периода» — зрелищно, но искусственно. 

Так что хватит хоронить стихи в саване сонетов. Если уж так хочется классики — пишите гекзаметром про депрессию из-за кредита. Или признайте: поэзия давно вырвалась из клетки рифм и летит туда, где правит хаос нового. Как чёрный квадрат Малевича — страшно, непривычно, но именно поэтому бессмертно.