Два слова о парапсихологии

Задумал я приподнять Землю. Но поспешил, плохо подготовился, во время эксперимента оступился и вместо Архимедова торжества потерпел сокрушительную неудачу ; сломал дорогостоящий рычаг и сильно поранился. То ли Земля оказалась слишком тяжёлой, то ли точку опоры я выбрал не в том месте, короче, фокус не вышел - Земля даже не дрогнула, и мой эксперимент пошёл курам на смех. Обидно.
Как раненый зверь, я отлёживался дни напролёт в своей однокомнатной берлоге, тупо глядя в потолок, не размышляя о прошлом, не рассуждая о настоящем и не помышляя о будущем. В один из вечеров зашёл ко мне приятель-психолог. Оглядев случившееся, сказал:
- Всё ясно. В твоей жизни наступил период размытых смыслов.
- Что-что? – вяло отозвался я.
- Не что, а кто. Ты временно перестал существовать.
- Но я же есть?
- В наличии, но не в продаже. Верно?
Я посмотрел на себя в зеркало.
- Верно…
- Пойми, Боря, мир, который ты видишь вокруг себя, это иллюзия, созданная твоим воображением, твоими органами чувств и твоим, наконец, представлением о порядке вещей. Но если ты перестал понимать самого себя, всё вокруг тебя должно обратиться в хаос. Вот оно и обратилось!
- Ну да, обратилось...
- Отлично! Идём!
Приятель стащил меня с дивана, взял за руку и вывел на лестничную клетку. За дверью соседней квартиры гремела музыка, слышался хохот и кокетливый визг девчонок. Всюду валялись непогашенные сигаретные бычки и пахло предстоящим развратом.
- Вот видишь, - приятель махнул рукой в сторону соседей, - период размытых смыслов может происходить не только в открытой, как у тебя, но и в закрытой форме.
Пока я соображал над сказанным, мой собеседник вызвал лифт, и вместе со мной отправился на первый этаж.
- Боренька, что-то вас давно не было видно? – участливо спросила консьержка, когда мы и приятелем, взявшись за руки (так ходят дети или дяди в наручниках), спускались по парадной лестнице.
- Ах, Мариванна, я просто не…
 Провожатый не дал мне договорить и вывел на улицу. В голову ударила густая майская арома ; вечерний коктейль из запахов цветущей сирени, молодой сочной травы и лёгкого папиросного дымка.
- Ага, ты почувствовал её! – воскликнул он.
- Кого её? - поморщился я.
- Жизнь, кого ж ещё!
Мы перешли дорогу и углубились в парковую зону. Горели редкие фонари. Встречные прохожие ускоряли шаг, стараясь обойти стороной двух интеллигентных бездельников, которые вместо того, чтобы идти, как люди, и смотреть под ноги, шли, не разбирая дороги, прямо по лужам.
Приятель приметил в сумраке лавочку. Мокрая, наполовину сломанная парковая сидушка привела его в восторг:
- Каков ковчег!
Над лавочкой два огромных фиолетовых куста сирени перешёптывались с ветром.
- Присядем, друг, осмыслим суть вещей!
Я пожал плечами и осторожно присел, желая обрести хоть какую-то точку опоры. Олешка (Олег Петрович) достал из походного рюкзака бутылку фирменной водки, два пластиковых стаканчика и свёрток с обильно пахнущими бутербродами.
- Вот и лекарство! Шёл, чтобы выпить с тобой по-человечески, теперь, извини, придётся пить прямо в операционной. Сам понимаешь, ситуация сложная, отлагательств не терпит.
- Слушай, - я попытался его остановить, - может, мне на курсы твои походить, вернуть, так сказать, веру в себя?
- Ты что! Ко мне ходят задвинутые. Мои пациенты – мой хлеб, а ты – мой друг. Чуешь разницу?
- Тошно мне! – я с тоской посмотрел на Луну, мелькнувшую в ветках сирени.
- Пей! – Олег протянул мне хрустящий стаканчик с водкой. Другой рукой он держал на весу раскрытую книгу по парапсихологии. На странице под заголовком "Период размытых смыслов" были выложены горкой бутерброды с докторской колбасой, пикантным сыром «Пармезан» и слабосолёной сёмгой…