Клад. Часть 2 Глава 6

Глава 6
--------------

**
      Уклончивые будни, пестрят и тают синевой.  День ото дня бывает, чуть робок,
мягок, и с тоской. Смотря на то, как застывают спящие деревья, на то, как голые кусты
померкли без тепла.  На вроде дома выселенного где-то.. Стоят и ждут, когда вернётся
детвора.  Дороги чёрные, надели серые плащи.  Дома как тени плачут у реки.  Ноябрь
бедный месяц красотой, но всё же дорог мне, как будто он отец родной.. Особенно
последних дней завеса ветра, набросившего скрип на хмурые стволы., Безумно одинок он, 
как я быть может где-то.. Только не здесь, средь этих строчек бедных на мечты.. Дам
разгулятся им немножечко конечно, Пусть будет этот слог для них, как нечто незабвенное. 
Как каждый вписанный куплет.  И, не без грусти всё равно.  Не может быть всегда в
рассвете небо, Бывает так, что жмётся оно на краюшке холста., Но почему то всё-же,
на картинке чьей-то, Восходит улыбкой с уголка. На то что жизнь ещё окрепнет. Даст Бог!
Придет и в этот уголочек праздник. А мы как верные хранители его,- преблизим ожидание
ждущих не напрасно.  Как утомлён сей мир от серости души?  Сколь не умелых видеть,
чувствовать и слышать.  Да вот он, краешек строки, Той, от которой, и мы быть может
станем лучше.
      В последний раз махнул рукой украткой ветер. В порыве лёгком, будто небо поспешило
в след за мной.  Стоящим и задумавшимся, за этой дверью, чтобы открыть её в сей мир
слепой. Не будем же мы слепы, бездушны и мрачны на сердце. Как каменные люди в ком
не нашел творец себя.  Когда воял, как Рафаэль, весталок в мраморе плакучем,  Укрыв
вуалью лунной, отбросив мёртвое с резца. И вот он дух, стоящий между тем и этим миром.
За ручку держится двери. Пусти меня Творец хоть реквием на службу. Чтобы я мог хоть что
то, на руках своих холодных к небу поднести. Стихи мои нелепы, грубы, и грустны. Но всё
же есть в том камне крохи и бессмертие.  Я встречу их когда нибудь лежащими в углу.. 
Пройдусь, и гляну карими глазами, на то, что я воял когда то, ждущий красоту.
      Протяжным стоном ночь качается в ветвях. Как линза месяц заглянул в зашторенные
окна, И первый снег вальсируя с вчерашним днём, будто оживая прячет свои расстерянные
лица.  Рисует на пожухлой траве бахромой,  А по дороге стелится несмело,  Всё заметая
низенький забор, Вроде он дворник, что остался сверхурочно.
      Собака в будке, прячет чёрный нос.  Скрутившись так, что не понять каких кровей
сей странный зверь.. Только глаза, как сироты глядят.  Один свой взгляд отдав, за все
души человечии. Заёрзанный порог, под дверью оббитой изнутри клиёнкой. Карниз зубчатый
аркою повис.  Может когда-то был он праздною герляндой, но а теперь поблек и смотрит
будто вниз. Побеленные стены смолою подведённые. До крыши рукой подать.  Но, в этом
тусклом убогом жилище., Тепло, уют, и благодать.
      Это было малое описание крылечка хатки, соседки Лиды.  Но без всего, что было
и окружало её рядом,  во дворе и за сарайчиком.  Только узенькая натоптанная тропинка
вела в огород.  Где сетчатая как рамка на вроде той,  что ловят в речке раков,  была
перекошенная калиточка.  Отделявшая радость и тоску.  Тоску по детям, и радость по
маленькому клочочку земли.
      Не приминул и миг сей так же кануть, растворяясь, на переходе в последнем и первом
дне. Плакучей осени ревнивой, к зимы холодной красоте.
      Осень ревновала не потому,  что небо отнесёт Красоту её белой шалью накрыв в
серебрянной диадеме.  Но к последнему дню,  коий уже рассыпал алмазы вместо золота, 
которое и потемнеть не успело, но сразу же обратилось в снег.
      Вси сии богатства, меркнут, тускнеют и съедает их ржа. Пока Белильщик не выбелит
всё до бела, чтоб очистить от сует сей мир незрячий,  чтобы стал он живым,  воскрешая
Весной.  Ничто не заберается с собой.  Ни покрывало,  ни опахало, ни постель у порога
твоего.  Так же и мы ничего из-сих слов не возьмём,  Пусть они укроются снегом, чтоб
воспрять им потом, когда настанет их час.  Сие токмо Небу ведомо.  Потому как Господь
всё устраивает. Чему быть, чему длится.. Кому взрастать, кому ложится. Быть может для
того, чтоб потом летать? Но прежде тысячу раз упасть, и тысячу раз оступиться, чтоб хоть
малую истину в сей жизни понять. Как много даётся, и сколь мало в ней принемается.
      Не заставило себя ждать и это философское отклонение?  Но всё-же крутилось в
мыслях у Петра.  Который лестал один из научных трактатов таких великанов,  как
Аристотель, Платон и Тацит [21]. "Всё это скепсис от части для меня, Но только от части.
Конечно же за исключением Тацита. Хотя куда им до Тургенева?" - Подумал он. "Он жив!
А они мертвы." - "Неужто это мёртвое не переродилось? Оно перерождается, но всё равно
остаётся мёртвым.  Ибо видеть небо,  не чувствуя его,  это тоже что любоваться не
выстроенным зданием.  Понимая, что оно должно быть очень Прекрасным.  Но не иметь
возможности войти в него.  Подняв голову,  рассмотреть все неописуемые фрески,  под
сводом и куполом.  Чувствуя всем сердцем, что ты в нем.  И есть наверное, то, что не
отображенно в тех великих трудах.  Ибо фрески эти, всё то что в мире сем, величается
Познанием. Сущего бытия, запечатлённого бессмертием любой эпохи. Там то оно и даётся,
и открывается, как нечто не досягаемое, как звёздная обитель которую никто никогда не
прочтет.  Потому как даже если и прикаснётся, будет листать страницы вечно.  Таково
наверное движение в неразгаданности своей продливает целиком всё своё существование. 
А на фресках этих,  и будущее,  и то, что должно было произойти, но от вмешательства
из вне всегда приостанавливается, замедляется, меняя расстановку дат, чисел, но самое
главное Звучания. Мелодией простой, слышать которую никому не дано. Ибо она пишется
на Небесах. Только Господу Богу ведома сия тайна. Человек больше разрушает чем строит.
Строителей так мало,  Но и они, порой не всегда могут будущее лицезреть.  Потому что
строят мир который слеп."
      Такой заключил вывод Пётр в своих мысленных размышлениях.
      Но вернёмся к первому дню зимы.  До сего дня, отрезок который мы частично -
освещали читателю. Сколь всего нагромаждено?  Бог мой! Нашей неопытностью вести своё
написание, едва ли на кружку воды заслуживает.  Ну пусть, простит нас читатель.
      Танюшичка, как Снегурочка под шалью неба голубого. Боже, как она преобразилась?
С какой же неописуемой силой воспрял в её сердце Цветок! Который был настолько живой,
что своей незримой аурой притягивал к себе всё живое.  Этот цветок её души,  был
невероятной красоты, Можно было бы попытаться нарисовать его,  Но если бы хоть чуть,
Я был художником.
      "Я вижу его, и чувствую его. Я слышу его. Я без него погибаю." Так сильно Пётр
любил Таню. Он не мог себе представить и день без нее.  Сие чувство не передать. Она
была Счастлива!  Это самое бесценное что может подарить человек другому человеку. -
Чувство великого Счастья. Казалось бы сколь просты слова, А сколько в них того, что так
не хватает нам всем.
      Мир груб и жесток. Но это чувство способно преодолеть всё. С любыми преградами
справится.  Любимой быть, зная, что любовь твоя так-же сильна, как и та, что тобой
закрывая глаза, - не уносится в грёзы.  Зная, что она с тобой, вот, возле тебя. -
Держит руку твою, и сердцем своим согревает.  А на рассвете Ты открываешь их, чтобы
сказать каждому мгновению, "Я Счастлива! Что Я Люблю! Что есть у меня человек, так-
же, сильно Любящий!  Потому что Я вижу это в его глазах.  Чувствую всей своей душой,
Вбираю в себя каждый вдох, каждый взгляд, и каждый удар его сердца. В нём, имя моё,
на его губах. Только его голос слышу, так, как никакой другой. Только его прикосновение,
- И тело моё в умилении вздрагивает. Цветок мой распускается.  В такие мгновения - Я
не просто живу., Я. Я, не умираю."
      Можно жить, и умирать каждый день. Даже не зная о том.  Улыбаться и говорить,
что "Всё Хорошо!" - Но умирать каждый день. Под завесой дел и своей занятости.
      Жизнь течет, как вода. Для кого-то родник, для кого-то река. Где-то берег пологий,
да камни разбросаны. Где-то берег цветущий, да цветы на нём Алые.  Голубые слёзы по
белым лепесткам стикающие.  И он весь в неувядаемой зелени.  Плещется брызгами, как
смех. Тает, как улыбка, каплей на стебельке.  Тонет, как небо растворяясь в ней. Чтобы
снова и снова Восходить. Чтобы прижатся к ней. И сказать: "Я не умираю!" - Потому что,
Я Люблю!
      Несколько слов о Пете и Тане, от той самой желанной встречи. Столь долгожданной
и томимой в сердце.  Что соединила их навсегда.  Хоть и жили они какое-то время ещё
порозень, Всё из-за того, что Танюшинька, так сильно боялась его потерять, И не давала
шансов никаким (любым) обстоятельствам,  хоть в какой-то мере найти повод помешать
ихнему счастью.
      Она не боялась Алёнки. Но знала, на что та способна.  Лучше ей быть без повода,
чем дать себя вооружить на новую месть. И освободить, быть может спящие? Те "качаства",
что когда-то вошли в её сердце, вытеснив всё то доброе, что было в ней.
      Когда она кусая губы возжелала Страданий. Той кто ни в мыслях, ни словом, никогда
ей ничего плохого не желал.
      Поэтому Танюшинька продолжала жить у Оксанки. Конечно, они видились каждый день.
Пётр прижемая её к сердцу умолял перебратся к нему.  Расписаться и жить вместе в
законном браке. Но Танюшинька касаясь пальчиками его губ шептала, "Подождать нужно
Небушко!  Так нужно, поверь..," - и прекладывала его ладонь к своей щеке.
      И небо в дождях. И ночи в слезах. И тихий голос желанней которого нет.  И утро
в цветах, и день будто в сне, И тонкие пальцы в горячих руках. 
      Пётр не мог оторвать от неё глаз. Каждое её движение, взмах руки, походка, что
не имеет сравнения ни с чем. То, будто тоненький стебелёк качающийся и гнущийся. Под
первым колыханием ветра. Как Заря ранняя Она трепетала, - вроде кончиками пальцев
касаясь лепестков, - был её взгляд.  Тающий,  Томимый,  Нечаянный... Поднятый, как
будто вздрагивает слеза. И ниспадающий, как последний проблеск созерцающего неба.
      Хотелось смотреть в эти глаза и умирать. Зная, что это всё, что есть прекрасного
в этом мире, чтоб этот взгляд унести с собой, и остаться с ним навечно.
      Белые руки, поднимающие снег. Тёплые ладони качающие мерцание родниковой воды.
Безымянные губы, потому как сравнимы с невиданным цветком. Загадочные, тихие, чуть
приоткрытые.  Нецелованные,  Непокидающие,  Неоставляющие.
      Одно прикосновение и оживает ночь. Одно касание и замерает утро.  Одно слово
и уже нет дня.  Один миг и уже вся жизнь.  Одна ночь и больше нет тебя. Потому что
был камнем до этого прикосновения. Которое отобрало у тебя всё, чтоб только подарить
тебе цветущий сад. На коленях которого, ты будешь засыпать остовляя невидимые слёзы..
и шептать; "Никогда, Я не знал, что такое Любовь."
      Так вот,  Пётр ждал сегодня вечером Танюшиньку,  поэтому и был у него сегодня
выходной.  Работа двигалась в меру своей выполнимости.  Но так как Петр был порой
неудержим по отношению к ней, нужно было в любом случае делать полные выходные.
Тем более ожидая Танюшку ему было чем занятся.  Почти что генеральную уборку затеял,
с самого утра. В обед прибежали Юлька с Санькой. "Дядя Петя! Дядя Петя!" - Кинулись
к нему на шею. Они частенько после школы забегали поиграть.
      Петя сделал качелю в саду.  В зараслях малины и смородены у них был "домик" 
Дом Моды! так они обустроили свою "холобудку" по-высшему разряду всей красоты. Где
Медведь был телохранителем у самой Величайшей "Модели" любых времён, Всех времён!
Кукла с длинными волосами в очках, была неотразима, и не подражаема! С деревянного
ящичка, разных прутиков и колёсиков от старой тележки, Санька смастерил Карету укрытую
по-верх прутиков старенькой занавеской, но, белой белой. В узорах красивых цветов. Две
интересно искревлённые ветки найденные на кучке дров в сарае, были обмотанны полевыми
белыми мешками затянуты шнурками в верху и внизу.  Так что два белых Коня, были
преставленны к ящичку (Карете). Отойдя чуть на расстояние можно было дивится, схожести
с настоящим экипажем.  Ну в миниатюре конечно.
      И вот уже первый день зимы. 
      Всю свою утварь с "Дома Моды" снесли в сарайчик, и просто бегали и "дурачились"
во дворе. Смех, крик.. восторженная радость.. баловство доганялки.  Полные улыбки на
лицах взмахивающих детскими руками.  Разгарячённые красные лица.  И первый снег -
усыпанный ещё слегка, но ковром белым постеленный у дома во дворе.  И детские глаза,
всеми счастьями сияющие.  Ибо нет наверное на земле более полного счастья без этого
Смеха!
      Как же сильно они его Любили!  А для него, это было самой большой Радостью!
Потому как с первого дня вложил свою жизнь в эти детские руки.  В их смех, и в их
маленькие слёзы Счастья. Обнимая сердцем Любимую, прижемая к сердцу детей.
      Санька конечно, (как взрослый) больше старался помогать ему в мастерской! Юля с
Куклой конечно же готовили им обед!  Наделав разных пасочек из песка,  и салатика,
намешав туда всего, что попадалось под рукой. Главное чтобы он был красивый и "аппетитно"
выглядел!  В школе детки были очень прилежны. И учились и занимались они на отлично!
И эта детская Радость! Разве может быть, что-то ценней? Когда ты видишь, как эти два
счастливых Ангелочка бегают прыгают.  И улыбки, которые ничто - никогда незаменит под
сердцем. Боже, сколь же велико это Счастье! Вот ради него только и стоит Жить!  Тогда
твоя жизнь не напрастна. Тогда есть твоя жизнь "Полная чаша". Из которой, каждый день,
с рассветом вылетают белые голубки. И взлетают как чистое небо. И разлетаясь несут то,
что и не выразить порой,  но только Счастливыми глазами можно поднести.  К дому, к
светлице.. белой скатерти на столе. К рукам матери. Возблагодарив Господа за то, что Он
открыл глаза.  Для светлого,  доброго,  самого сокровенного и самого дорогого,  что
открывается в сердце.  В виде Цветка души человеческой. Который распускается невидимо,
в каждой улыбке. И в каждом Любящем слове.
      Петя услышал знакомый голос во дворе. То Лидуся через хоз двор пришла к нему.
Увидев детей бросила лопату и грабли, которые несла на починку, потому как сломались
древки в основании, а выжигать долго, потому лучше чтоб Петя выбил, и насадил новые.
Ему за радость,  и дело займет от силы пятнадцать минут.  С тем в мыслях и пришла.
А потом бросила позабыв про инвентарь, и давай за руки взявшись поднимая волной
хоровод кружить. Очень любила она Саньку с Юлькой. Не долгое время но всё же были
они в ее группе.  Она пела песни и играла со всеми детьми.  А придя увидев бросилась
их к сердцу прижемать, вроде то были её родные дети. И целовала их, и обнимала. Стоя
на коленях прижемала их обоих к себе.  А дети:
      - Лидия Николаевна!  Лидия Николаевна! - И прыгают от радости,  вокруг неё.
Счастье какое, Радость какая, в слезах и в каждой минутке подариной Небом. Вот в таких
мгновениях бесценность любой матери. И есть высшее проявление их материнского чувства.
Высшее благо Материнской любви.  И не важно чьи дети.  То Цветы под сердцем, ручки
свои к Солнцу тянущие.
      Она хорошо знала Танюшку. Даже многое из того, чего и мы не знаем быть может?
Знаем только,  что Любила она её очень.  Так же знаем, что когда-то давно,  она была
знакома с её матерью Софией.  В юности они были,  пусть и не близкими подругами, то
покрайней мере хорошими знакомыми. Ещё по школе. Лидуся была несколько моложе Софии.
Круг общения конечно пересекался, но не так, как бы этого хотелось. Покрайней мере нам. 
      Когда встретит Танюшку на улице, целует её платочек попровляет.  Также прижемая
к сердцу, как и Юлиньку с Санькой. И Анюту покойную мать Саньки она хорошо знала, и
Оксанку,  так же и Тоньку, и много кого ещё, с кем жизнь обошлась не сладко.  Может
потому что тоже тянула эту лямку?  А может потому что так-же была добра и искренна?
Открыта, любящая..  Не искавшая своего, но последнюю каплю радости своей в горстях
подносила.  Со словами: "Родные мои!"
      Светлые. Близкие люди. Все они родственны между собой, по складу сердца своего.
Никогда не пройдут мимо. И никогда не скажут: "Не знаю тебя".  Потому как тогда и от
себя отказаться придётся? А это значит, что нет человека. Вроде вот он, и ест и пьёт. И
смеётся и радуется. И весь будто сияет!  А глубже глянешь в него, и нет человека. Так,
одно имя ходит. Где руку пожмёт, где сапогом придавит.
      Петя вышел:
      - Лида, Лидусинька, Здравствуй! А мы тут с Детьми порядки наводим! Танюшинька
после работы придет.
      Лидуся подошла.
      - Ой Молодцы! Ой Хорошие! Детки Золотые! А я, хотела навалить на тебя работы, -
И улыбается., поднимая лапату и грабли.
      Петя с пресущей ему добротой:
      - Так это Я мигом. Это нам запросто! - И уже взял инвентарь, и пошел в гараж.
      Лидуська ему:
      - Погода сегодня Хорошая!
      Петя повернулся:
      - Еще бы! Ведь Танюшинька придет!
      И пока Лидия Николаевна с детками была,  Петя чего-то там повозился, постучал
пошумел,  минут пять от силы.  Потом довольно увесисто посадил древки на место, и
выносит, как новенькие грабли и лопату.
      Лидуська ему:
      - Ну прям Хатка чудес!  Что туда сломанное не заносится, уже через пару минут,
как новое, будто с Магазина! - Берёт грабли и говорит: - Руки Золотые у тебя Петя! А
как посмотришь на заказы, что забирать приезжают? Так и глаз не оторвать, такая красота.
Прям, эпоха Ренессанса! В стиле Барокко! [22]. Просто диву даёшся!
      Петя чуть сконфузился:
      - Да, чего там, ничего особенного., И улыбнулся.
      Лидуся руки берет Петра: а они, вроде их кто покусал. Покрасневшие, все в царапинах,
загрубевшие подряпанные. Так, чуть преподымая их, И, как Воспитательница обращается
к деткам:
      - Вот мои Милые, посмотрите, чтоб вы знали!  Это есть руки "Золотые". Вот на
таких руках, вся земля Русская зиждится!  В них и хлеб, и свет, и любовь!
      Петя ещё больше смутился:
      - Лидусенька,  ты же знаешь,  не в руках дело,  но в сердце!  Да и главное не
ленится! - И с заботой и улыбкой пошебуршал белобрысые головки детей.
      Санька поднимая как-бы на вес руку Петра, и так, с серьёзным выражением лица:
      - У дяди Грини такие самые!  Вроде их из огня в воде закалили.  Как кирпичи
твёрдые и красные.
      Петя уже, чтоб переменить тему, говорит:
      - Лидусинька ты приходи сегодня, как Танюшинька придёт! Я знаю, она Любит тебя!
Очень сильно Любит тебя! 
      У Лидуси выступили слёзы.
      Спустя пару часов,  после того, как Лидия Николаевна ушла к себе, а Детки хозяйничали
на кухне, где на овальном продолговатом столе, аккуратно устеленном красочной скатертью,
в центре стояла вазочка с печением и конфетами. С большими фарфоровыми кружками чая, 
пёстро разрисованными разнообразными диковенными птицами, весело смеялись и уплетали
шокаладные конфеты.  Бойко разворачивая и показывая у кого какая фигурка, оттеснённая
на глазури.
      Ещё на столе были цветы. Белые Хризантемы-ромашки. Петя заказал в оранжерее у
одного заказчика, которому ранее недели две до этого, делал кованные дутые перила.
      Хозяин Сергей очень был доволен заказом, и заплатил с полна и даже с надбавкой,
в силу того, что очень понравилось, и ему, и его жене. От себя предложил в любое время
обращатся, если понадобятся самые красивые цветы. То был их семейный бизнес, и у него
всегда было много клиентов.
      Они не торговали ни на рынке, нигде быто нибыло. К ним приезжали домой отовсюду,
чтоб выбрать изумительный букет, самых разнообразных цветов.
      Очень в ходу были Розы. Но Петя, даже в ту сторону оранжереи и не посмотрел.
Но взгляд его упал на снежные ромашковые Хризантемы. Они были безумно красивы (хотя
глаза разбегались) Стоило только войти в этот дивный сад.
      У Сергея и Натальи, было четыре больших оранжереи. Но достаточно было войти в
одну, и замереть на месте, сколь изысканны в своем убранстве были те Слёзы солнца, под
стеклом и небом.  Уж и перечеслять названия не будем,  То был Небесный рай, попадая в
который, оказываешься будто совсем в другом мире.
      Итак, в голубых ленточках обтянутый стоял в невысокой стеклянной фигурной вазочке,
(которую он взял на время у Лидуси,  потому как своей еще не обжился)  безупречный и
сказочной красоты Букет.
      Петя был в ожидании. И хлопотал, и сердце трепетало. Всё, её лик прекрасный
стоял у него пред глазами. Всё как будто чувствовал он тепло и нежность её рук. Он знал,
что она сегодня хлопочет по хозяйству у бабы Нюры. Просто в помощь бабульке, старой
знакомой её покойной бабушки, матери Клавки. Строго настрого он ей настоятельно запретил,
делать будь либо где, Хоть какую тяжелую работу. Его сердце разрывалось только от одной
мысли того, что бедная Танюшинька, тянет тяжеленную тачку, с камнями иль мусором каким
строительным, Да будь либо с чем. Не мог даже и мысль перенести, что она носит тяжелые
полена, или ещё тяжесть какую. Что по своей доброте безотказной делает несоизмеримую
работу, ту, что и мужику порой, в общем то и не совсем под силу. Она ему пообещала!
И слово её, то был елей у него на сердце.
      И он ждал. Там шторку поправит, там скатерть разгладит. Зановесочки чтоб красиво
весели. Посуда вся в рядочек. На кухонном столе свободно хоть тесто катай чистота.  На
холодильнике красивая вышитая ожурная салфеточка ромбиком лежит. На полу ни пылинки.
      Несколько картиночек лесенкой в ярусы висят над столом (необыкновенной красоты,
живописные пейзажи маслом, которые ему подарила одна девушка, подруга одного старого
знакомого. Дед которой, был очень хороший Художник. Быть может знаменитый? Не было
подписано фамилии. Но только на оборотной стороне карандашиком; Число, год, и место,
откуда писалась картина с натуры. Они были не большие, на дощечках двп изображены)
Таких картин было пять.
      В целом у Петра было очень уютно. Но, как-то тускловато и пустовато. Не успел он
ещё многим обжиться. Да, и некогда было ему. Всё в своем "гаражике" и дневал и ночевал.
      Но только стоило Танюшеньке появится, как с того дня всё вокруг начало потихоньку
преображаться. Обретая не только те задумки которые он раньше рисовал в своих мечтах..
Но и тут же успевавших обратиться в реальную жизнь. Потому как было ради кого! Сердце
оно само знает! Потому и зовёт, и поёт, и плачет. А ещё, это сердце очень Любит! Быть
может так, что и написать не может? По скудости слов своих. Не омытых, не украшенных,
не пригожих.  Но взлетающих как небо.  Потому что только в нем, находят свою силу.
Равносильную той, что была в глазах Тани.
      И серебрянное небо в лоскутах облаков, тоже ждало. И Зяблик на орехе
поцванькивал, встрепенувшись перелетая с ветки на ветку. Виноград засыпал, но ещё где
нигде в озябшей пожухлой листве висели не большие гроночки Лидии.  Напоминая о том,
что их слёзы тоже ждут.  Лозами переплетённые стелили "нотную" небесную тетрадь для
звёзд, чтобы ветер, как скрипка Вивальди разгулявшись не забывал, что и к "Зиме" ему
ещё только стоит виртуозно прикоснуться.
      Но, не этот "Шторм" обрывал паруса на реях. Но тот, что сердце поднимал Петра.
Каждая минута которая имела счастье оживать в любое время ожидания, была как непрочтённый
сакральный свиток, свёрнутый быть может, как и эта музыка? которая несла.. И облака и
звёзды и этот вечер.
      И будто услышав сих слов обетование, разукрашивая вздрагивающие листья под склон
уходящего солнца, Он вроде пробуждал их, не давая им уснуть навечно. Живой капли перелив
в полуосенних тонах играл с холодным дыханием снега, и шептал; "Она вот вот придет", и
словно сдувал бережно с их плеч снежинки. Которые светились и уже мягко опускались на
ресницы Танюши, которая входила в калиточку с сияющим и неописуемо счастливым Лицом,
в глазах которого, были собраны все красоты и все переливы Неба, от голубых невиданных
лепестков, до ожурных разлетающихся далёких, далёких разноцветных звёзд. Напоминающих
как будто всю Вселенную. Живой радужкой разливая бесконечные лучи. Которые не увидеть
так. Быть может и заметить это невозможно. Но только не для тех, кто видел их в своем
сердце. И не для того, кому они приходили в вещих снах. Встречали, ждали, умирали.. и
всю жизнь любили. Чтобы однажды этой любовью воспрять, не умирая более. Никогда не
умирая более..
      Петя выскочил и побежал навстречу. Сзади Юлька с Санькой подпрыгивая, "Мамочка
пришла.." - уже неслись обгоняя Петра,
      Так они все в единое Счастье соединились. Обняв крепко прижемая к сердцу Танюшу,
шептал; "Как же сильно Люблю Я Тебя!" - Дети обхватили их двоих, и подняв глазки к небу
повторяли; "Это наши Папа и Мама!" - Крепко крепко держа их не отпуская. Быть может
Зяблику они это говорили?  Который непереставал услаждать своей раскошной трелью,  то
замолкая, то опять устилая всю округу своим пением.  И складывалось такое чувство, что
пел он именно им. Их Любви, их Радости, их сияющим Лицам.  И светлым, добрым, так
долго ждавшим своего Счастья глазам. Быть может они благодарили Господа в своих маленьких
сердцах, за веру и надежду, что не покидала их?  За ту Любовь, которая с самого малку
возымела в их сердце нечто большее.  То, что порой, и взрослым людям едва ли удаётся
понять, прожив уже как минимум пол жизни. А то, и всю жизнь.
***

Примечания;

[21] Публий Корнелий Тацит (Tacitus) - один из самых известных римских историков,
     автор Анналов и Истории. Он также написал Агриколу, Германию и Диалог об ораторах.
     Тацит считается выдающимся писателем и историком, его работы до сих пор изучаются
     и анализируются.

[22] Эпоха Ренессанса (Возрождение) и стиль барокко - это два важных периода в истории
     искусства и архитектуры, которые следуют друг за другом в хронологическом порядке.
     Ренессанс, охватывающий период с XIV по XVI века, был отмечен возрождением
     интереса к античной культуре, гуманизмом и развитием индивидуальности. Барокко,
     появившееся в XVI веке и продолжавшееся до XVIII века, отличается от ренессанса
     большей эмоциональностью, динамичностью, витиеватостью форм и грандиозностью.
     Ренессанс был периодом возрождения интереса к античной культуре, философии,
     искусству и литературе. Гуманистическая мысль подчеркивала ценность человека и его
     индивидуальности, в отличие от средневекового богоцентризма. Ренессанс стал золотым
     веком живописи, скульптуры и архитектуры, с такими великими мастерами, как
     Леонардо да Винчи, Микеланджело и Рафаэль. Ренессанс был также периодом
     значительных научных открытий, таких как геоцентрическая модель мира..
     Характеристики Барокко. Эмоциональность и динамика: Барокко отличается большей
     эмоциональной насыщенностью и динамичностью, чем ренессанс. Формы в барокко
     часто витиеватые и преувеличенные, что придаёт им особую торжественность и
     драматизм. Барокко внесло значительный вклад в развитие архитектуры, с такими
     характерными чертами, как использование динамичных форм, колоннад, и богатого
     декора.


07.03.2025г

Продолжение следует;