Спортивная травма

Промахнуться по груше – пустячок. Это если груша подвешена к потолку в середине спортзала. А если прямо перед стеной из пескоструйки? И кто только додумался? Абразивный материал держится крепко. Травмирует сильно. Если, конечно, приложиться по-серьёзному. Женька Шихов сумел. Не нарочно, конечно.
 
Не успев полностью экипироваться, тут же решил проверить силы точным ударом по снаряду. Настолько точным, что выкинутый перед собою кулак даже не задел черно-красного кожаного монстра на цепи, а прямиком со всей дури угодил в стену за ним. Боль. Кровь. Лоскутья кожи. У…у…у…

Учительница бежала к пострадавшему, мгновенно оценившему первую выгоду от падения и с закрытыми глазами лежавшему как будто в обмороке.  Действовала профессионально. Быстро. И Женька уже хотел было открыть глаза, как вдруг вдохнул дурман склонившегося над ним испуганного тела и, передумав, зажмурился, улыбаясь чему-то своему, только ему ведомому.

– Шихов! Ты погибели моей хочешь? Зачем притворяешься? Ты же в сознании! – откинулась всем двадцатилетним телом гимнастки.

И Женька представил под обтягивающей футболкой маленькую грудь – просто два теннисных мячика. Два магнита для как-то сразу и обессилевшего, и воодушевившегося подростка. Слабость не от травмы, а от какого-то нового, непонятного, чувства, застряла в глотке. С трудом выговорил:
– Ни за что я, Нина Николаевна … Так больно. Рука, наверное, сломана.

Оказание первой помощи закончилось перевязкой и первым же поцелуем ... Да и никакой это был вовсе не поцелуй. Так … Женька потянулся губами к стриженой макушке (наклонившись, учительница бинтовала ему руку). Не поняла ничего. Не почувствовала. Предложила подвезти до дома и разрешила завтра не приходить на первый урок – на физкультуру:
– У тебя же, Женечка, спортивная травма. Стресс. С высоты твоего роста так упасть … Выспись  хорошенько. Успокойся. Нужна будет перевязка – приходи в тренерскую, –  и улыбнулась с облегчением.

Полночи травмированный не мог уснуть. Лежал с закрытыми глазами и видел её: вот они наедине, вот он протягивает к ней руки, а она закрывает глаза. Вот он целует притягательно пахнущее тело. Он сейчас с ума сойдёт от запаха женщины. От её запаха. Запаха наработавшегося за день в спортзале  молодого тела. И мелкая дрожь волна за волною заставляла замирать в ни на что не похожем напряжении. Оно требовало естественного освобождения, отпускало и накатывало снова и снова. Бесконечно долго. Измучило.

Женька и не понял до конца, как стал завсегдатаем спортзала, как бесхитростно признался в любви и попросил разрешения поцеловать, а она притянула его к себе.

Прибежищем для счастливцев стал автомобиль. На заднем сидении они одаривали друг друга ласками и нежнейшими нашёптываниями. Но ни один из них не сказал бы, что дальше. Две молодых ненасытных плоти не задавались таким вопросом. Они жили. Просто жили то в упоении, то в предвкушении. День за днём.

Экзамены Евгений Шихов завалил. Не то что бы совсем. Но сдал их гораздо хуже ожидаемого родителями. И плакал аттестат без троек. Последние месяцы перед выпуском прошли ведь как в тумане. Математичка разжаловала из любимчиков, физичка бомбила трояками, словесница вообще грозила карой небесной.
И только физкультурница с восторгом подбадривала вожделенно-исступлённо: «Ещё… ещё…»