Черты философской историософии Николая из Кузы

                Черты философской историософии
                Николая из Кузы
 

Задаваясь вопросом о хронологии и периодизации мировой истории, настроенный на ретроспективный лад и пребывающий на волне «предположений» (coniecturae), овеянных эсхатологическими и апокалиптическими настроениями, Николай из Кузы (1401-1464) устремляет свой умственный взор ad fontes*1 и, ссылаясь на древних,*2 гипотетически  прочерчивает четыре эпохи – четыре исторических периода, каждый из которых sub specie temporis*3 представляет собой временной пласт длиной в 1700 лет. Эти четыре эпохи таковы:

   I   от Адама до «потопа» (diluvium),
  II   от потопа «во дни Ноя» до смерти Моисея,
 III   от смерти Моисея до «воскресения» (resurrectio) Христа,
 IV   от воскресения Христа до «конца» (finis), до Страшного суда.*4

Каждый их этих периодов, как выясняется, представляет собой тридцать четыре «юбилейных года», то есть тридцать четыре «юбилея»; юбилей же, iubilaeus, по меркам Ветхого Завета, как известно, равен пятидесяти годам, то есть половине столетия.*5 Если 50 умножить на 34, то получится 1700. 1700 же следует умножить на 4… Таков, согласно латинскому, немецкому мыслителю, внутренний хронологический каркас мировой истории, рассматриваемой во всей её динамической и эпохальной широте.
Вслушаемся в слова Николая.

«Филон в "Историях" сообщает,*6 что Моисей в конце вопросил Бога: сколько времени миновало и сколько осталось? Бог ответил ему: "Воистину четыре, половина миновала, две половины осталось". И Моисей преисполнился духа*7 и почил. Так что Бог открыл тем самым Моисею четыре времени, два из которых миновало, а два осталось. Стало быть, от Адама до потопа прошло одно время. Следовательно, второе время – от потопа до него самого, [до Моисея], третье – от него до Христа, четвёртое – от Христа до конца. Стало быть, последняя четверть начинается в воскресении Христа, и потому святые часто называют это время новейшим и концом веков.*8

И какими бы многоразличными ни были исчисления годов, согласно иудейской истине, согласно Семидесяти толковникам, Иосифу*9 и Филону, я, однако, считаю более истинным то, что после смерти Моисея до Христа протекло столько же юбилейных годов, сколько [их миновало] от Адама до дней Ноя, и что столько же [юбилейных годов прошло] от дней потопа при Ное до смерти Моисея, и что столько же [юбилейных годов] протечёт от Христа вплоть до завершения последней четверти, [состоящей] из тридцати четырёх юбилейных годов, ибо Моисей скончался, согласно этому божественному откровению, в середине четверичного времени,*10 [и тогда] две части четверичного времени были завершены».*11

Смело прочертив гипотетическую ось от Адама (то есть, в сущности, от «сотворения» (creatio, conditio, plasmatio) мира, мироздания, универсума) до конца света, до Страшного суда, Николай соотносит разные этапы священной истории, выстраивая их в линейную последовательность, объединяющую, как видим, креационистское и антропологическое, космогоническое и космологическое, эсхатологическое и апокалиптическое; и в такого рода секвенции усматривается глубинная ось сакральной преемственности, неразрывно связанной с именами Адама, Ноя, Моисея и Христа, – преемственности онтологической и аксиологической, этической и сотериологической, диахронической и прогрессивной, то есть устремлённой в апокалиптическое грядущее.   

Адам – Ной – Моисей – Христос.

Первый человек – человек (патриарх), спасшийся во время потопа, – пророк-законодатель – Богочеловек. 

Таковы четыре метафизических столпа мировой истории, итоговую фазу которой Николай описывает так:

«После этого сатанинский дух Антихриста учинит преследование, направленное супротив тела Христа, "которое есть церковь".*12 И будет последнее притеснение, более сильное, нежели те, которые происходили когда-либо прежде, и оно – разъяснение истории страдания Христа. И сама церковь будет выглядеть умирающей, ибо святые апостолы, сеятели слова Бога, её покинут и от неё убегут. И ни у Петра, ни у какого-либо [иного] апостола не будет преемника. Все испытают соблазн.*13

И когда очам неразумных представится, что тело Христа позорным образом – будто бы смертью креста – удалено от мира, воспрянут святые мужи, и они обратятся к сердцу, ибо увидят, что после изничтожения святых церковь, по прошествии немногих дней, поднимается в более славном блеске. И неверующие антихристиане, видящие, что церковь оказалась сильнее, побеждённые, покорятся Христу-победителю. И к нему обратятся все народы, дабы наследие Христа на всём земном шаре было единой овчарней единого пастуха. И Пётр будет оплакивать любовь, ибо убежал. Да и остальные апостолы, то есть епископы и священнослужители церкви… И дано им будет место раскаяния. И благодаря славному воскресению, [избавившему] от антихристианского гнёта, церковь сделает себя зримой всем сомневающимся, дабы все, кто сомневались в истине жизни, которая есть во Христе, женихе церкви, стали свидетелями славного воскресения, даже в своей крови, если бы это потребовалось.*14

И церковь в покое примется помышлять о вечном мире и во славе, посредством преодоления чувственно воспринимаемого мира,*15 устремится в объятия жениха. Но тотчас [наступит] конец мира, дабы достойная невеста, безо всякой морщины и пятна, была возвращена жениху, который есть агнец без пятна. И тогда явится намеревающийся судить "живых и мёртвых и век посредством огня".*16 И он примет "во славу свою" невесту,*17 намеревающуюся вечно царствовать вместе с ним».*18

                *

                Примечания

*1   «к истокам» (лат.). 

*2   Ссылки «на древних» являются для Николая своеобразной формой построения умозрительной конъектуры, общезначимость которой снова и снова ставится им под сомнение. 

*3   «с точки зрения времени» (лат.).

*4   Следует настойчиво подчеркнуть: все хронологические построения, предпринятые Николаем в его (датируемой 1446 годом) работе «Предположение о последних днях» (Coniectura de ultimis diebus), представляют собой гипотезы и осторожные допущения.

*5   См., например, «Левит», XXV 10-13; «Числа», XXXVI 4.

*6   Именно так у Николая. Но он цитирует и творчески переосмысляет не Филона, а, как установила современная историко-философская наука, Псевдо-Филона: Ps.-Philo «Liber antiquitatum biblicarum», XIX 14-16 (165-166).

*7   Принимаю именно такое чтение: «духом» (spiritu).

*8   Николай из Кузы. «Предположение о последних днях», 138.

*9   Имеется в виду Иосиф Флавий.

*10  То есть брат Аарона скончался в середине мировой истории, истолковываемой как «четыре времени» (quattuor tempora).

*11  Николай из Кузы. «Предположение о последних днях», 139.

*12  СМ. «Послание к Колоссянам» 1.24.

*13  Николай из Кузы. «Предположение о последних днях», 130.

*14  Там же, 131.

*15  По меркам Платона, платоников и неоплатоников, «чувственно воспринимаемое» (;; б;уизф;н) – ложное основание познания. Необходимость преодоления «чувственно воспринимаемого» и отказа от него – сквозной мотив их философских построений. Латинский неоплатоник Николай из Кузы творчески вживляет эту идею в ткань своей эсхатологии и сотериологии.

*16  См. «Второе послание к Тимофею», 4.1. Ср. «Символ веры»: et iterum venturus est cum gloria iudicare vivos et mortuos… См. «Второе послание Петра», 3.7.

*17  См. «Евангелие от Луки», 24.26.

*18  Николай из Кузы. «Предположение о последних днях», 132.


                *   *   *   *   *
                Ю.Е.С.
                15.03.2025.