Сопоставление языков

СОПОСТАВЛЕНИЕ ЯЗЫКОВ,                прочих признаков…
…Вот как-то так с утра завертелись на языке некоторые украинские слова, и впервые вдруг мне подумалось:
- Господи, а какие они, всё-таки, чужие для меня… «Оцэ  прыду… А як же! Шо робыш?»
Я даже подумала, что в реальности они для меня звучат… ну, прямо, как пародия на что-то настоящее…
Конечно, я не должна так думать бы! Ведь я выросла на Украине, ходила там в школу, несколько лет изучала украинский язык и литературу на уроках, читала книжки отдельных украинских писателей, иных из которых до сих пор помню пофамильно: Леся Украинка, Юрий Коцюбинский, Котляревский, Сосюра, Тарас Шевченко, Ольга Кобылянська… Других уже подзабыла…
Но помню частенько нагнетаемую в советской школе тему этой литературы: трудная жизнь народа, бедность и безысходность такого бытия, и тому подобное, уже в деталях, – как фрагменты из этой самой литературы…
Но сегодня меня почему-то зацепило само сопоставление двух языков.
В то время, когда русский для меня – и родной, и любимый язык, и очень понятный, и близкий, который всегда вызывает восхищение и гордость за его звучание, смысловую насыщенность, разнообразие применения в быту, в литературе, в устном народном творчестве (фольклоре - поговорках, пословицах, песнях, частушках, былинах, и т.д.), то, оказалось, украинский – уже в зрелом моём возрасте – вдруг показался языком –шаржем, языком смешным и несерьёзным.
Я задумалась: а справедливо ли это? И почему вдруг такое восприятие?
Покопалась в памяти, и поняла в чём дело: во-первых, моя мама – чисто русский человек, очень неплохо владевшая нормальным русским языком. Именно она долгие годы была первым воспитателем своих детей (меня в т. ч.), кто покупал и читал нам первые книжки в детстве, и, думаю, напевала, наверное, разные песенки, поскольку она вообще была певуньей в домашнем быту, постоянно что-то мурлыкала себе под нос при любых делах! Это я помню отлично!
Во-вторых, я росла очень читающей девочкой. Это, помню, проявилось уже с первых лет школы, библиотеки были любимым моим учреждением: и школьная небольшая, и Дмитровская сельская, и окраинная профсоюзная в районе, где проживала моя семья. И продлилась эта дружба на все десять лет учёбы, с той только разницей, что к этим – прибавилась ещё пара-тройка библиотек, куда более крупных, чем те, первые.
Это – большая школьная в новой средней школе, где мы стали учиться с седьмого класса; это детская районная, а позднее – и взрослая районная, где фонд был куда побогаче, попривлекательней, попритягательней даже, я бы так сказала.
Думаю, ещё и здесь, помимо чисто домашней, маминой «школы» постижения русского языка, я закрепляла любовь свою именно к великому русскому литературному, художественному языку.
(Ну, о своих привязанностях к отдельным русским писателям с отменным русским художественным слогом я уже написала немало статеек раньше, повторяться, конечно, здесь не стану, сосредоточусь на ином).
Мне просто любопытны сопоставления и совпадения (или не совпадения) отдельных признаков, отдельных явлений в моменты постижения, использования родного (или не родного) языка, впитывания культурных или лингвистических привязанностей.
Я не учёный и не специалист в этой области, но мне интересны наблюдения как над самою собой, так и над каким-то кругом наблюдаемых мною людей. Как и что впитываем мы из окружающей среды, и как это позднее (и даже в экстремальных условиях современной русско-украинской почти войны, противостояния) сказывается на нас, простых обычных людях, выросших, в общем-то, на одном территориально-бытовом пространстве…
Главная мысль, к которой я пришла сегодня именно, на грани сопоставления известного мне украинского языка и русского, это то, что мой родной язык – безусловно – первичен, тогда как украинский, конечно, вторичен. Если брать такие признаки, как всеохватность жизненных процессов, масштабность применения, яркость выражения, образность литературно-художественных воплощений, поэтических авторских находок и словесных комбинаций, и т.д., и т.д.
Удивительна гибкость этого славянского (в корне своём) языка. Несмотря на то, что все жалуются на сложность освоения русского языка, посмотрим, как, однако, прекрасно овладевают им многие группы народов, которые в разные исторические моменты заселяли отдельные уголки многотерриториальной России!
Это, например, поляки, немцы, греки, болгары, турки, евреи… Обрусевшие группы разных народов говорят ныне на русском языке так же хорошо, без акцентов, как сами русские! И не только говорят – но ещё и пишут замечательные книжки! Стихи, начиная от детских и заканчивая поэмами! Исторические опусы, научные труды, романы и детективы…
Русский язык – это огромное поле для самых разных словесных экспериментов и достижений, строительства и созидания вполне материальных богатств, и традиционных, патриархальных, так и новейших, - индустриальных, как в быту, так и в производстве, науке, аграрных новшествах.
Русский язык умеет обогащаться на протяжении веков, и, одновременно, обогащать собою окружающую жизнь, а, значит, в первую очередь, самих людей, желающих познавать его, то есть – как раз обогащаться таким познанием. В общем-то, это касается не только иностранцев, скажем прямо.
Наблюдения за последние 30-35 лет показывают, что язык может нивелироваться от полного бескультурья его носителей. И когда - то ли модным, то ли вынужденным способом (в сложных экономических условиях 90-х и начала нулевых годов) наше общество слишком упростило свой бытовой лексикон (до мата или арго, и т.п.), то и язык в целом стал много терять, стал обедняться и упрощаться, а позднее (при всеобщей компьютеризации) ещё и насыщаться англицизмами, так что это стало чуть ли не губительным фактором для души (духа) самого языка.
Но, конечно, русский, великоросский язык не увянет, хочется думать, ни при каких условиях. И, тем не менее, считаю, что людей с малолетства надо бы приучать, всё-таки, читать книги, это, думаю, самый большой аргумент в пользу развития и победоносности именно величия и красоты нашего родного языка!! 
Естественно, посоветовать могу – начинать с народных сказок. Сколько бы показных глупостей не писали о наших народных сказках всякие там «заумники», а таких бывало немало на горизонте якобы культурного российского, как и советского «медиаполей», - всё это были какие-то, кем-то проплаченные, антирусские выпады, и не более того.
Сказки, как и кладезь наших народных пословиц, прибауток, песен разных, - это такое бездонье ума и чувств народных, такие залежи духовной сути огромной, великой нации, что их ещё хватит на сотни и сотни поколений русских в их развитии и осознании, как говорится - и без участия в том искусственного интеллекта, к примеру. Этого демона футурологии в нынешнем исполнении!               
(Октябрь – 2024;  не дописано)
В. Лефтерова